Солнце в ее глазах

Вам хоть раз направляли дуло пистолета в лицо? Когда единственное, о чем вы думаете, это – нажмет ли человек на курок? Примерно так я ощущала себя, когда она сказала мне о том, что собирается уехать. Я нахмурилась и встряхнула головой, пытаясь остановить непонятный гул в ушах, вызванный то ли оглушающей новостью, то ли тем, что я почти весь день ничего не ела, так как не могла найти себе места. — Ты… что? – переспросила, в надежде, что все же ослышалась. — Я переезжаю в Питер, — нет. Не ослышалась. Она правда это сказала. — В Питер… — пробормотала я, словно пытаясь осознать это. – Переезжаешь. А зачем? – странный вопрос, но, возможно, я просто хотела знать причину, чтобы попытаться убедить ее в том, что это решение ошибочно. — Меня повысили. И предложили возглавить более крупный филиал, — ответила она, внимательно следя за мной взглядом. Может, боялась, что я психану? Или упаду в обморок? — И ты… разумеется, согласилась? – сглотнув, проговорила я. Помедлив пару секунд, Авдеева кивнула. — Да. Согласилась. Это тот шанс, который я не могу упустить. — Шанс… — снова медленно повторила я, кивая, будто это помогало мне усваивать информацию. Потом подняла взгляд на нее и прямо спросила. – А… я? Мы? — Ну, малыш, — Авдеева протянула руку и положила свою ладонь на мою. Ее выражение лица напомнило мне лица моих родителей, которые извинялись на мой восьмой день рождения, когда не повели меня в цирк, хотя обещали. — Как давно ты знаешь? — Решение было принято недавно. Я не хотела говорить, пока все не будет точно известно, — честно призналась она. — И… я так понимаю, вопрос о том, чтобы я… поехала с тобой, тоже не стоит, да? – усмехнувшись, пробормотала я, глядя куда-то перед собой. — Послушай меня, пожалуйста, — Авдеева приблизилась ко мне, заглядывая в глаза. – Все не так просто. — А что тут сложного, Надь? – прервала я ее, поднимая голову. – Ты либо хочешь быть со мной, либо нет. Третьего не дано. Я готова поменять жизнь ради нас, готова пойти дальше. Поэтому для меня тут нет ничего сложного. — Слав, — снова вздохнула она, слегка поджав губы. – Для тебя все проще, ты права. Но я… Есть как минимум две причины, почему из этого ничего не выйдет. — Целых две? – переспросила я. – И какие же? — Во-первых… У нас разница в возрасте, — проговорила она. А увидев мое вытянувшееся лицо, решила пояснить. — Тебе только двадцать девять. — Это не так мало. — Не спорю. Но когда тебе будет всего тридцать девять, мне будет пятьдесят два! Больше полвека, Слав! И нужна я буду тебе в этом возрасте? — Про Сару Полсон не слышала? – фыркнула я, а Авдеева нахмурилась. — Про… Про кого? – переспросила она. — Актриса такая. Она с женщиной живет много лет, так у них разница больше тридцати лет, и ничего, все счастливы. — Я не актриса. И ты не актриса, — вздохнула Авдеева. – Но дело не в этом. Я просто… Я не уверена, что смогу когда-нибудь связать свою жизнь с… женщиной. Я… Я просто не смогу. Понимать, что я буду вынуждена скрываться, прятаться, придумывать какие-то истории про подругу или сестру – это не для меня. — Так не выдумывай, — выпалила я. – Ради Бога, ты едешь в Питер! Там лесбиянок на квадратный метр, как у нас бомжей! Никто ничего и не скажет, ведь… — Да не лесбиянка я! – воскликнула Авдеева. – То, что между нами – это все, конечно, мило, здорово и весело, и ты мне, правда, нравишься, но… Я не готова отказаться от мужчин и изменить свою жизнь в корне. — Но ты говорила, что тебе хорошо со мной, — я хваталась за выступающие острые камни, прекрасно понимая, что все равно сорвусь, разодрав свои руки в кровь. — Мне правда хорошо с тобой, но… — Но этого недостаточно, — скорее, сказала, чем спросила я, когда она замолчала на полуслове. Авдеева с сожалением посмотрела на меня и еле слышно прошептала: — Прости. «Прости». Обычное «прости». Как пластырь, приклеенный на оторванную руку. То же самое, когда пуля застряла где-то внутри, толчками выливается кровь, а она просто бахает туда подорожник, в надежде, что это поможет. — Когда ты уезжаешь? – глухо спросила я, еще до конца не осознавая, что все это означает. — С января я должна уже приступить к работе там, — также тихо ответила она, продолжая держать меня за руку. — Ясно, — кивнула я, понимая, что времени почти не осталось. Совсем скоро она уедет. — Послушай, малыш, мне, правда, жаль. Жаль, что так вышло. Но… Я просто не могу. Ты мне очень нравишься, мне хорошо с тобой, но… Я не могу ответить на твои чувства так, как тебе бы этого хотелось. — А если бы ты не уезжала, так бы все и продолжалось? – глаза начало щипать, но я проморгалась, чтобы не поддаться искушению расплакаться при ней. – Пока ты бы не встретила подходящего мужика или тебе бы просто не стало скучно? – вместе с расстройством откуда-то взялась злость, обида. Словно она завела себе собаку, а когда решила переехать, то оставила ее в приюте. — Я… Я не знаю, — растерянно проговорила она. А потом вскинула бровь. – Может, тебе бы все наскучило первой, откуда ты знаешь? Я ни в чем тебя не обманывала, Слав. Просто… Просто так получилось. Мне нужно уехать, потому что я могу построить хорошую карьеру, а в моем возрасте такой шанс упускать нельзя. — Что ж ты зациклилась-то на своем возрасте, — вздохнула я, чувствуя нарастающую головную боль. — Потому что я уже не раз встречалась с последствием того, что с ним связано, — грустно усмехнулась она. – Прости, что сделала тебе больно, но… Я была честна с тобой. Самое обидное то, что это было правдой. Она никогда ничего мне не обещала. Не делала каких-то признаний. Не говорила о будущем. Я сама ждала, надеялась, принимала желаемое за действительное. Захотелось уйти. Сразу. Просто закрыть глаза и переместиться куда-то, где не будет ее жалостливого лица и сочувствующего взгляда. Так смотрят на бездомных котят перед тем, как уйти, оставив их в коробке. Или на безумно влюбленных. Которым нечего сказать в ответ. Мне не нравился этот взгляд. Раньше я его не замечала. Поэтому, осторожно вытащив свою руку из-под ладони, я прокашлялась и прохрипела: — Мне… Мне пора. Авдеева чуть отодвинулась, словно удивленная моими словами. — Ну, куда ты пойдешь, Слав? Мы… — Мне правда нужно идти, — я встала с места и остановилась, посмотрев на нее. – Я должна… Мне нужно побыть одной. Авдеева поджала губы, что снова было сочувствующим жестом, и кивнула. Я кивнула в ответ и, развернувшись, направилась к выходу.

***

Я хотела поговорить. С кем-то поговорить. С бабулей? Я не хотела, чтобы она переживала. С Аленкой? Не хотелось слышать «А я тебе говорила», хотя, да, она говорила. С Аней? Аленка не поймет, зачем мне понадобилась ее девушка в такое время суток, а значит, она обо всем узнает, а я все-таки услышу «А я тебе говорила». Я могла позвонить Лере или Тагуи, Русе, Люде… На крайний случай всегда оставались Рома и Степа, но все это было не то. Словно я подсознательно чувствовала, что не найду среди них той поддержки, которая мне нужна. И в итоге, поразмыслив еще немного, я достала телефон и набрала номер. Дождавшись ответа, я выдохнула в трубку: — Настя? Я могу к тебе подъехать?

***

Девушка вышла минут через пять, как я подъехала. На ней были утепленные штаны, дутая куртка и смешная шапка с небольшим помпоном. Я включила фары и поморгала, чтобы она меня заметила. Когда Настя увидела меня, подбежала и села в машину. — Ку-ку, — улыбнулась она, закрывая дверь. – Ну, и колотун на улице. — Да, сегодня подморозило, — кивнула я, выжимая кривую улыбку. — Что случилось? – сразу перешла она к делу. – Я уже спать, честно говоря, собиралась, как ты позвонила. Что-то стряслось? — Прости, — проговорила я, понимая, что на самом деле поступила странно – в позднее время позвонила той, которую в жизни видела меньше пяти раз. А еще и о своих горестях собралась ей рассказывать. Я реально идиотка. Грустно усмехнувшись, я откинулась на подголовник и положила руки на руль. — Знаешь, я дружу с Аленкой много лет. Очень много лет, на самом деле. Но я понятия не имею, почему позвонила именно тебе. — Что-то произошло? – осторожно спросила Настя. — Да, — просто ответила я. – Надя переезжает. — Переезжает? Куда? К тебе? – не поняла Настя. — Если бы, — усмехнулась я, сжимая руль крепче. – В Питер. — Оу, — протянула девушка, удивленно поднимая брови. – А ты… — А я нет, — прервала я ее, улыбаясь больной улыбкой. – Она – да. А я – нет. Она едет туда без меня. Потому что у нее нет ко мне таких сильных чувств, чтобы она решила связать со мной свою жизнь. — Это… Это жестко, — проговорила Настя, поворачиваясь корпусом ко мне. — И я не знаю, что мне делать, — вздохнула я и закрыла глаза. – Я идиотка. Права была Аленка получается. Я влюбилась в натуралку, которой я нахер не сдалась. А еще я сижу и вываливаю все это на тебя, потому что у меня кишка тонка рассказать обо всем своей подруге, которая заранее знала, чем все это закончится. Высший пилотаж, — я покачала головой и открыла глаза, уставившись на горящую подъездную лампу. — Ты не виновата, что влюбилась, — спустя минуту тишины проговорила Настя. – Это… Это просто случается, мы не контролируем, в кого нам влюбляться, а в кого нет. — Да, не контролируем. Но если бы я послушала ее тогда, может, не было бы так больно сейчас. — То есть ты хочешь сказать, что если бы знала, чем все это закончится, то ни за что не подошла бы к ней? – спросила Настя, а в ее голосе я услышала искренний интерес. — Честно? – чуть повернув голову, спросила я. Девушка кивнула, ожидая ответ. – Все равно бы подошла. Даже если бы знала, что в итоге она уйдет от меня. — О чем и речь, — снова кивнула Настя. – Грош цена той любви, которая устраивает только при хорошем исходе. Какое-то время у вас все было хорошо. И ты была счастлива. Это самое главное. В любви ценность в моменте, а не результате. — Да, но… Черт, — я потерла лицо, отгоняя непрошеные слезы. – Я так надеялась, что она полюбит меня. Хотя бы в половину, как я, хотя бы на треть! Мне бы этого хватило. Но не так, что… Блин. А, может, она передумает? Есть же хоть один крошечный шанс? Ну, хоть самый мизерный? – я с надеждой посмотрела на нее. — Я…Я не могу ответить тебе на этот вопрос, — покачала головой Настя, смущенно улыбаясь. — Жаль. А так все хорошо начиналось, — вздохнула я. — Но я точно знаю одно, — проговорила девушка, и я снова посмотрела на нее. – Можно и нужно бороться за того, кто тебя любит. Но не за то, чтобы тебя полюбили. Ты не виновата в том, что влюбилась в нее. Также как и не виновата в том, что она не смогла ответить тебе тем же. Так просто… Так просто случается. — И что мне теперь делать? Просто отпустить ее? Сделать вид, что между нами ничего не было? – снова в беспомощности посмотрела я на Настю. — Когда она уезжает? — Точно не знаю, — пожала я плечами. – Но с января она должна уже быть в Питере. Наверное, после Нового года. Или перед ним. Не знаю. — В любом случае, я думаю, что ты можешь провести эти последние дни с ней. Не для того, чтобы убедить ее остаться или… позвать тебя с собой, а для того, чтобы в конце отпустить свою любовь. Возьми тот максимум, что она сможет тебе дать. Потому что потом будешь жалеть, что не оставила себе хотя бы это. Я снова посмотрела на лампу, которая начала моргать, и вздохнула. Мне нужно было подумать об этом.

***

На следующий день Машка позвонила мне в полдень, спрашивая, не хочу ли я пойти на праздник с ними. С ними – это с ней и с Илюшей. Да-да, голубчики все-таки сделали шаги навстречу друг другу и теперь находились в стадии конфетно-букетного периода. Смотреть на них, мило воркующих, у меня не было желания. Да и веселиться тоже. Я хотела заставить Авдееву остаться или забрать с собой меня. Но ни один, ни другой вариант не был возможен. Поэтому я сослалась на недомогание и сказала, что останусь дома. Но сама вместо этого собралась и поехала к Авдеевой, чтобы наверняка застать ее дома. Я больше не могла ждать или думать. Я делала это всю ночь напролет и все сегодняшнее утро, поэтому смысла оттягивать момент разговора уже не было. Она скоро уедет, и время играло не на моей стороне. Выключив магнитолу, так как в моем плейлисте преимущественно были «сопли», я добралась по заснеженным и нечищеным улицам до дома Авдеевой, дважды чуть не застряв по дороге, и припарковалась. Вздохнула, собираясь с силами, и вышла из машины. Она уже собиралась на корпоратив. Потому что на голове у нее было полотенце, на лице – маска, а сама женщина щеголяла в халате. — Слава? – она удивилась моему появлению. Искренне. Наверное, думала, что я буду теперь избегать ее до самого отъезда. — Привет, — выдохнула я, глядя на абсолютно домашний ее вид. За все месяцы, что мы были вместе, я ни разу не видела ее такой. Такой… настоящей. Обычной. Обычной домашней женщиной на выходном. Такой естественной. Ранимой... Слабой. Я, наверное, запомню ее именно такой. Не властной и сильной, не решительной и циничной, а такой. Стоящей в халате, полотенце и в тапочках с помпонами. Тапочках, которые все время меня бесили. — Я могу войти? Мне нужно тебе кое-что сказать, — проговорила я и, увидев на лице Авдеевой какое-то сомнение, добавила. – Не бойся, уговаривать тебя остаться или передумать насчет нас я не стану. — Я и не думала об этом, — ответила она, явно слукавив. Но это уже неважно. – Заходи, конечно. Что-то случилось? Я чуть не рассмеялась в голос от этого вопроса. Случилось, но, кажется, только для меня. — Давай я не буду отвечать на этот вопрос, — усмехнулась я, проходя за ней в кухню. – Я хочу поговорить с тобой кое о чем. У меня… У меня есть к тебе одна просьба. — Я слушаю, — Авдеева уселась на свое привычное место, а я напротив. — Когда ты… — сглотнув, заставила себя произнести это вслух. – Когда ты уезжаешь? Авдеева посмурнела, но взгляд не отвела. — Через пять дней. — Через пять дней? Тридцатого? Ты даже Новый год не будешь тут отмечать? – чуть не задохнулась я, понимая, что времени осталось еще меньше, чем я предполагала. — Да, просто… Нужно решить вопрос с жильем, да и… На работу я уже должна выйти сразу после праздников. — А где ты будешь отмечать Новый год? — У меня под Питером старые знакомые, они пригласили встретить с ними. — Понятно, — протянула я, чувствуя себя еще хуже, чем до того, как пришла к ней. – Значит, пять дней. — Да. — Ладно, — кивнула я и снова посмотрела на нее. – Слушай, ты не обязана отвечать сразу же, просто подумай о том, что я тебе скажу. — Хорошо, — медленно проговорила Авдеева, внимательно глядя мне в глаза. — Я… Я хочу провести эти пять дней с тобой. Будто ничего не произошло. Словно мы не расстанемся через эти пять дней. Просто… Просто побудь со мной до момента, как уедешь. Пожалуйста. А потом я отпущу тебя. Она долго смотрела в мои глаза, словно пыталась найти в них не то ответы, не то какое-то объяснение моим словам. — Ты уверена, что это хорошая идея? – наконец, сказала Авдеева. — Нет, но у меня нет выбора, — честно призналась я. — Хорошо. Если ты думаешь, что тебе так будет… проще… — Проще? – я выдавила смешок. – Мне никак не будет проще, но если ты готова потратить на меня еще немного времени, то я буду рада этому. — Слав, не говори так. Мне тоже не дается это легко… — проговорила она, отводя взгляд. — Извини, — выдохнула я. – Так… Ты согласна? Авдеева вздохнула и подняла на меня глаза, которые к моему удивлению блестели. — Согласна.