***
3 — Рождество
Начальная школа:
— Кто у нас здесь в восторге от Рождества? — с этими словами в конце дня мисс Симмонс обратилась к своему классу с улыбкой и фальшивой добротой. Все в классе подняли руки, за исключением Гарри и Тома, которые, избегая внимания, сидели далеко позади. Гарри, уклоняясь от взгляда учителя, встретился с пристальным взглядом Тома. Гарри почувствовал облегчение от того, что кто-то ещё ненавидит Рождество, возможно, даже боялся его. У Гарри никогда не было хорошего Рождества с Дурслями, и он сомневался, что Рождество в Сент-Вулс было намного лучше, даже если другие сироты из приюта болтали об этом с восторгом. Получал ли Том когда-нибудь хороший подарок на Рождество? Или он получает жалкие «подарки», как Гарри — скрепки или скомканную банкноту в фунт, старые носки и никакого ужина? Гарри никогда его не спрашивал, да и не собирался. Он ненавидел, когда люди говорили о Рождестве, и не сомневался, что Том тоже. Он только кивнул Тому и сделал вид, что взволнован так же, как и все остальные.***
В конце дня, когда Гарри ждал, пока дядя Вернон заберёт его и Дадли из школы, он заметил, что Том задерживается у школьных ворот. Гарри заколебался. Они с Томом особо не разговаривали друг с другом. Иногда мисс Симмонс объединяла их в одну группу и давала общее задание, так как никто другой не хотел с ними работать. Том был умён, настоящим перфекционистом и он по-прежнему жесток к другим детям из своего приюта. Но он больше не пытался устроить конфронтацию. Фактически, он просто пристально наблюдал за Гарри, можно сказать, очень даже подозрительно наблюдал. У Гарри не было сил что-либо с этим делать. В конце концов, Дадли всё ещё запугивал всех, кто пытался подружиться с Гарри. Но Том был хорошим напарником, и он никогда не заставлял Гарри чувствовать себя глупым, как это делают другие дети. Когда дядя Вернон наконец остановил свою машину на стоянке, Гарри и Дадли прошли мимо Тома у ворот. Гарри набрался храбрости и пробормотал Тому: «Увидимся в следующем году», вместо стандартных банальностей, вроде «счастливых праздников». Он не оглянулся и так и не увидел широко раскрытых глаз Тома. В противном случае, он бы улыбнулся.Хогвартс:
Гарри знал, что Том останется в Хогвартсе на зимние каникулы. Ему не нужно было спрашивать Тома, это было очевидно, поскольку и сам Гарри решил остаться. Они оба были нежеланными сиротами, и люди, с которыми они жили, тоже это знали. После Хэллоуина Гарри и Том, казалось, достигли странного перемирия. Они терпели друг друга во время ЗоТС хотя бы потому, что профессор Меррисот обожала объединять их в пару для выполнения заданий, они даже помогали друг другу с домашней работой. Гарри не одобрял то, что слизеринцы, казалось, боялись Тома, но пока это было оправдано, Гарри не вмешивался. Тому не нравилась дружба Гарри с Роном и Гермионой, но пока Гарри держал их подальше от Тома, он не третировал их. Гарри сказал своим друзьям, что они ненавидят, но всё же уважают друг друга. Рон легко поверил словам Гарри, но Гермиона всегда качала головой, слыша это, и бормотала: «Если ты в это веришь, Гарри», будто чтобы успокоить ребёнка, который всё ещё верил в Деда Мороза. Честно говоря, Гарри не был уверен, стоит ему обижаться на неё или нет. Тем не менее, во время зимних каникул, когда он увидел, что Том (глядя с отвращением на профессоров, которые просто веселились с гигантскими петардами и нелепыми шляпами) рано ушёл с рождественского обеда, Гарри сделал то же самое. Он не был уверен, когда они с Томом договорились об этом, но они встретились на астрономической башне и сели на свои обычные места. Гарри достал два контейнера с горячим какао и протянул один Тому. Их пальцы соприкоснулись, когда Том взял термос с горячим какао, и Том перевел взгляд с Гарри на нарисованную вечером зимнюю страну чудес внизу. Они не сказали друг другу «Счастливого Рождества», но придвинулись чуть ближе, чтобы согреться.Сейчас:
Склонив головы друг к другу, Гарри и Том сидят за своим обычным столом в библиотеке (чтобы побудить студентов приходить к ним с вопросами) оценивают ещё одну партию контрольных работ и плохо написанных домашних заданий. Если Гарри увидит ещё один пергамент, в котором ученик просто льёт воду, чтобы заполнить страницу, он ударит этого ученика пером. К черту педагогичность. Судя по ядовитому взгляду и хмурому лицу Тома, он читает очередную нелепую работу, в которой студент неправильно процитировал свои источники или же неверно изложил все факты. — Я должен просто завалить этого придурка, — бормочет Том себе под нос. — Ну, вообще-то ты можешь. Тебе просто нужно сначала оправдать это перед Меррисот. Ты же знаешь, насколько она мягка с ними. — Этот студент написал, что если бы он когда-нибудь столкнулся с боггартом, он бы просто, я цитирую: «расслабился бы, а потом умер, наверное» большими заглавными буквами. Он думает, что это забавно?! Он будто напрашивается на исключение. И он из Старой Волшебной Семьи, у него нет оправдания этой чепухе, — шепчет Том Гарри, поднимая руки в тщательно контролируемой ярости, — И прекрати это, почему ты улыбаешься. Тебе что, нравится оценивать дебильные работы? — Нет, нет, я просто… действительно восхищаюсь тем, насколько ты заботишься о них. — Я не забочусь о них. Я забочусь о репутации Хогвартса, — Том хмурится. — Хорошо, тогда я ценю то, насколько ты страстно это делаешь, — вмешивается Гарри, внезапно чувствуя желание закончить последние три теста в своей стопке. Младший брат Малфоя определенно получает Удовлетворительно, даже если Гарри не хочет этого. — Так и должно быть, — самодовольно говорит Том. — В конце концов, я Лучший Ассистент Преподавателя, вполне естественно, что ты берёшь с меня пример. — О, ради Мерлина, я настолько же хороший АП, как и ты… — …Никогда не отрицал этого, просто я лучше… — И ты не можешь быть «Лучшим АП», если пугаешь первокурсников своей строгостью. Сколько раз я должен сказать тебе, что нужно быть нежнее с… — Вот для чего ты здесь, — бормочет Том, всё ещё обиженный тем фактом, что даже его слизеринцы-первокурсники бегут к Гарри за помощью. — Так что давай просто согласимся, что мы оба безумно талантливы по-своему, и бросим это. В конце концов, канун Рождества. Доброжелательность ко всем и всё такое. — Хм, — Том прищуривается. — Ты останешься в Хогвартсе на каникулах? Гарри заканчивает тем, что ставит Харим Шарма В за тест, потому что он хотя бы читабельный. — Нет, думаю, я либо свернусь калачиком у камина в своей квартире, либо пойду к Уизли на рождественский ужин. Меня приглашали целую вечность, но у меня не было причин ехать. Невилл тоже хочет приехать, так что, наверное, мы будем делать что-то, что люди делают обычно на Рождество. — Оу, — голос Тома внезапно становится холодным. Остановив проверку последней контрольной работой, Гарри смотрит на сжатые кулаки Тома. — Что? Ещё один студент снова неправильно написал наши имена? — Ничего, — Том сердито ставит Т какому-то бедному Хаффлпаффцу. — Просто интересно, когда ты так сблизился с Уизли и Лонгботтомом. — Ну… Рон мой лучший друг, ну, кроме Гермионы… — А Лонгботтом? — Он хороший парень! — Гарри настаивает, хотя он обеспокоен тем, как часто Невилл краснеет в его присутствии. Он клянется, что у Невилла такая особенность организма или что-то в этом роде. — Кроме того, мне некуда идти на Рождество. Так что я мог бы провести его с людьми, которые хотят, чтобы я был там. Перо в руке Тома чуть не ломается. — Я понял. Хорошо. Тогда наслаждайся Рождеством. Это глупый праздник, но, конечно, он тебе понравится. Если ты не против, у меня в офисе есть ещё дела. — Что?! Том, Том, что я сказал не так?!***
Гарри понятия не имеет, что он такого сказал, что Том так разозлился. Всю последнюю неделю в школе перед зимними каникулами, Том в ярости терроризирует всех учеников своим холодным поведением и взглядом. Если раньше кто-то считал Тома очаровательным, то теперь они понимают, насколько он устрашающий. Что ещё хуже, Том игнорирует присутствие Гарри и отказывается сказать ему, что тот сделал не так. Это нелепо. Гарри ненавидит, как сильно его беспокоит, что Том больше не будет смотреть на него с насмешкой или что Том не будет сидеть с ним, когда они ставят оценки. Их маленькое глупое соперничество за одобрение Меррисот почти исчезло, когда профессор спросила Гарри, не чувствует ли Том себя плохо. И больше всего… Гарри скучает по этому ублюдку. Он скучает по тому, что Тома драконят маленькие глупые ошибки в студенческих работах. Он скучает по тому, что Том делает кофе лучше, чем он. Он скучает по безмолвным взглядам, которые они бросают друг на друга, по такому же безмолвному пониманию, которое Гарри всё ещё не может никак назвать. Без Тома Гарри чувствует себя так же растерянно, как когда он закончил учебу и понял, что у него нет ни амбиций, ни мечтаний о будущем. Он так ненавидит всю эту ситуацию, что немедленно даёт знать Рону и Невиллу, что не присоединится к ним. Кажется неправильным проводить Рождество с ними, когда всё, что он будет делать, это беспокоиться о Томе, неправильно быть там, когда всё, что происходит между Томом и Гарри, остаётся в подвешенном состоянии. В первый день зимних каникул Гарри идёт к кабинету Тома, держа в руке стопку бумаг и корзину для пикника с вкусняшками, и стучит в дверь. Наступает тишина, а затем Том открывает дверь, угрюмо глядя на Гарри. — Что? — он грубо спрашивает. — Разве тебе не нужно собирать вещи, чтобы увидеть своих Уизли и Лонгботтома? — Нет, — легко отвечает Гарри, — Я отменил те планы. Только что понял, что ещё не закончил планы уроков на январь, поэтому останусь в Хогвартсе до конца каникул, чтобы всё успеть. Перекусим? — добавляет он, поднимая корзину для пикника, наполненную французскими тостами, беконом, яйцами и яблочной выпечкой. Он воспользуется подкупом, чтобы между ними всё было как прежде, если понадобится. Том долго смотрит на него, губы приоткрыты в нечитаемом волнении, Гарри нервно думает, что он начнёт кричать, что Поттер лжёт… что планы уроков на январь давно сделаны, ещё несколько месяцев назад. Но затем Том просто берет корзину у Гарри из рук и отходит от двери, пропуская Гарри внутрь. — Присаживайся. Я принесу тарелки. Эта уступка и теплая рука Тома на его спине заставляют Гарри довольно расслабиться. Они вместе едят поздний завтрак, обсуждая магическую теорию ЗоТС и глупые вещи, которые их ученики делали за эту неделю, прижимая колени друг к другу.***
Рождественским утром ни один из них не появляется в Большом зале на завтрак. Вместо этого они, как всегда, встречаются на астрономической башне, приготовив себе еду, и сидят у подоконника. Гарри приносит почитать свой любимый маггловский фэнтезийный роман, а Том решает изучить что-то по магической теории. Гарри думает, что никто из них не нарушит молчание. На самом деле, обычно так и происходит, когда они приходят на астрономическую башню, притянутые друг к другу, словно гравитацией. Но именно в этот раз голос Тома вытаскивает его из тишины простым вопросом: — Что ты читаешь? — и Гарри не знает, что сказать. Он в шоке смотрит на Тома, в то время как сам Том только смотрит на него сверху вниз с нетерпеливым терпением, противоречивый во всех смыслах. — Маггловский фантастический роман. О полубогах. Тебе… наверное, не понравится. Никакой точной магии. И главным героям по двенадцать лет, — бормочет Гарри, когда к нему возвращается способность говорить. — Ты прав, это определенно похоже на книгу, которую я бы возненавидел, — Том бледнеет при таком описании. — Ладно, ну, это интересно, и мне нравится. Так что… — Гарри возвращается к своей книге. Тишина. Затем вздох, когда Том внезапно устраивается рядом с ним. — Тогда посмотрим, что же в этом такого интересного. Вернись к первой странице, давай почитаем вслух. Гарри уставился на него. — Что, типа, вместе? Том уставился на него. — Да. Вместе. Он всё ещё смотрит. — Послушай, — хмурится Том, — мне нечем заняться, и мне любопытно посмотреть, насколько ужасна эта книга. Как только я устану, я гарантирую, что начну читать вслух свою книгу по теории, что, я уверен, тебе не понравится. — Хорошо, хорошо, Перси Джексон, — шепчет Гарри, кладя книгу между их коленями, тепло тела Тома чувствуется рядом с ним, — Ты начинаешь, я прочту следующую страницу. Это не должно быть так успокаивающе — слышать, как голос Тома монотонно декламирует приземленную маггловскую прозу, в то время как Гарри вмешивается своим самым драматическим голосом в диалогах. Но так и есть.