Обещание не рассказывать

Когда человеческий ребенок растет, его постоянно бьют по затылку. Это дисциплинарное действие, обычно осуществляемое матерью за многие социально неприемлемые действия ребенка. Эти действия могут состоять из втыкания жевательной резинки в волосы брата или сестры, случайно поставленную машину на задний ход во время драки с тем же самым братом, и, таким образом, удары по голове будут использоваться, потому что мать не может должным образом дотянуться до ребенка, чтобы задушить его или ее. Тем не менее, удар по затылку может быть использован и для многих других дисциплинирующих действий, но самым популярным должно быть воздержание от пристального взгляда… особенно на детей-уродов-мутантов и толстых людей или в случае Сэмюэля Уитвики… себя. Он все утро смотрел в зеркало, зная, что видит себя в последний раз. Сегодня ему предстояло умереть, и он хотел как следует попрощаться со своей плотью, прежде чем его принесут в жертву рукам Уилджека. Поэтому Микаэле пришлось ударить его по затылку, чтобы он перестал пялиться на себя. — Господи, ты хуже девчонки, Сэм. Перестань вести себя так, будто ты участвуешь в конкурсе красоты или что-то в этом роде, и пойдем. Очевидно, Оптимус и Рэтчет провели всю ночь, изучая свои варианты. В конце концов они остановились на заброшенном аэродроме рядом с горами в нескольких милях от Транквиллити. Может быть, часа полтора езды… если ты в обычной машине. Максимум сорок пять минут. — Отлично… Мне осталось жить сорок пять минут. Замечательно. … — Хорошо, это он, — прошептал Сэм, когда три головы показались из-за угла входа в частично установленный медотсек. Бамблби мысленно поблагодарил Праймуса за то, что Ред Алерт еще не прибыл, иначе он не смог бы проникнуть внутрь, даже для частично построенного медотсека это было бы невозможно. Тело Сэма внезапно дернулось, когда громкий звон металлических ног заполнил комнату, и вошел не кто иной, как Уилджек, безумный экстраординарный ученый. Человек Би поднял глаза и надул губы, но Микаэла тут же отвесила ему подзатыльник. — Ай! — прошипел он, потирая затылок. Девушка откашлялась и ударила кулаком по ладони. — Ладно, парни… эм… я имею в виду девчонки. — Сэм поднял бровь, но ничего не сказал, нервно наблюдая, как огромный оранжевый робот смешивает какие-то химические вещества. Он был мертв. — Во всяком случае, как я и говорила. Сэм, если кто-нибудь спросит, где Би — он разговаривает с Айронхайдом об обновлении своего оружия или что-то в этом роде. Сэм сглотнул. — Время для прогулки смерти? — Да… То есть нет! Ты не единственный, кто рискует здесь, Сэм. Я никогда не видела Рэтчета сердитым, но держу пари, что есть причина, по которой Айронхайд и другие называют его Рэтчет-Топор. А теперь смирись и иди туда. — подростку было позволено только взвизгнуть, когда девушка затолкала его в комнату, как кусок живой приманки. Человек машинально закрыл рот руками и проглотил остаток своего крика. Возможно, Уилджек не слышал его девчачьего визга. Внезапно на мальчика упала тень. Возможно, так оно и было. Сэм медленно сглотнул, убирая руки ото рта, чтобы посмотреть на фигуру, отбрасывающую на него тень, и молча помолился, чтобы это был Оптимус… или Мегатрон. Да, Мегатрон был бы лучше, чем Уилджек. К сожалению, его встретил оранжевый отблеск. Сэм сглотнул, когда огромный оранжевый робот с любопытством уставился на него. Пальцы Уилджека дергались, как будто он вот-вот взорвется на месте от возбуждения. Человек уперся ногами в металлическую плитку под ногами. В конце концов, он должен был сопротивляться инстинкту самосохранения. Человек снова сглотнул, и у него вырвался писк. — М-м-м… п-привет… — это прозвучало скорее как удушье. Человек прочистил горло. — То есть привет. Я-я-я-я, Сэм Уит-уитвики. Приятно познакомиться. — Мне, я уверен, тоже, Сэм Уит-уитвики. — добавил Уилджек, когда его уши, казалось, слегка просветлели. На мгновение воцарилась странная тишина, а Уилджек просто смотрел на него сверху вниз, как гиена на тушу. Сэм тряхнул головой, пытаясь выбросить из головы образ преследующей его оранжевой гиены. Он кашлянул и провел рукой по волосам. Он поднялся на ноги и покачнулся. Уилджек продолжал смотреть, его пальцы все еще подергивались. Сэм сглотнул, когда гиена пришла ему на ум и начал свистеть, чтобы избавиться от него. Мех вопросительно наклонил голову и опустился на одно колено, чтобы получше разглядеть, что делает человек. Сэм снова сопротивлялся рефлексу самосохранения и сумел сохранить неподвижность. По крайней мере, он не был таким большим, как Оптимус. Пальцы Уилджека медленно потянулись вперед, желая удовлетворить потребность его процессора. Он рвался к знаниям с тех пор, как попал сюда. Да, Всемирная Паутина вполне отвечала на вопросы некоторых автоботов, но он был ученым и никогда бы не высказал это человеку лично, но ему немного не хватало некоторых выводов. Информация, к которой он мог получить доступ, была… не стимулирующей. Для человека точные науки были полны, но для него оставалось еще так много нетронутого, и как ученый он не мог этого допустить… и поэтому он решил, что должен учиться из первых рук; его первым предметом был человек. По крайней мере, таков был его план, пока Рэтчет не пригрозил ему ушами, если он прикоснется к человеку без должной причины. К сожалению, если мальчик не умирал от боли и не позволял ему это делать, Уилджек не мог прикоснуться к нему. Он молча молился, чтобы юноша потерял сознание от грыжи. — Могу я спросить, почему ты здесь? Я могу быть тебе чем-нибудь полезен? Сэм сглотнул. — Эм, нет, нет, я просто… эм, хотел… посмотреть… на… — подросток торопливо оглядел комнату, пытаясь найти хорошую ложь, — на эту машину! — он закрыл глаза и наугад указал налево. Уилджек встал и посмотрел налево, на частично возведенную стену медпункта. Его оптика дрогнула и закрылась, а затем он снова перевел взгляд на человека. — Это всего лишь стена из камня, Сэмюэл Уит-уитвики. — механическое существо медленно наклонилось и попыталось поднять человека только для того, чтобы человек завизжал, как обезьяна, и нырнул под койку размером с трансформера с четырехфутовым пространством под ней. Механическая рука остановилась, и Уилджек наклонился так, что его оптика осветила место, где прятался Сэм, как испуганная маленькая мышь, на четвереньках. — Пожалуйста, сотрудничай. Кажется, у тебя поврежден логический центр… я имею в виду мозг. — Эм… эм. Как насчет позже? Мой мозг… болит от… обучение в школе в последнее время. — глупо добавил Сэм… Слава богу, этого автобота не было рядом во время фиаско с растением, иначе он был бы так ошарашен тем, как дерьмово он врет. Уилджек опустился на одно колено, и луч света быстро заплясал по человеческому телу. — Хм, судя по тому, что я обнаружил во Всемирной паутине, нет ни одной известной болезни под названием «болезненность мозга». Есть опухоль мозга, которая может быть смертельной, но есть так много других вероятностей. Позволь мне поднять тебя и положить на смотровой стол. — Оставь мою голову в покое. В этом нет ничего плохого. Я не собираюсь добровольно участвовать ни в одном из твоих вскрытий! — прошипел Сэм, заползая чуть глубже под койку и подавляя желание зашипеть, как пойманный в ловушку опоссум. У ученого вырвался рев. — Но по твоему теперешнему замешательству со стеной легко было догадаться, что у тебя галлюцинации. Ты недавно ударялся головой или ел говядину из-за границы? Пожалуйста, выходи, чтобы я мог правильно диагностировать, если ты был поврежден. Бамблби подавил желание рассмеяться, когда Сэм зашипел и прыгнул под койку, как рассерженный кот. Он заглянул немного дальше в медотсек, молча сканируя его теперь, когда он был уверен, что внимание ученого было полностью сосредоточено на его маленьком человеке. Медленно трансформер встал на четвереньки и как можно тише прокрался в комнату, спрятавшись за ближайшей медицинской полкой. Би медленно повернул голову, и если бы он мог пискнуть, то пискнул бы, увидев, что лежит на медицинском столе. Пилы, лазерные скальпели, провода разной длины, внутренняя механика и иглы размером с трансформера, которые были большими даже по сравнению с Бамблби. Этой мысли было достаточно, чтобы маленький трансформер оттолкнулся от стола… и стол поехал на колесиках. Процессоры Бамблби остановились, когда стол на колесиках заскользил вперед, и на мгновение показалось, что ничего не произойдет и что Уилджек даже не заметит… пока стол не опрокинулся из-за неполной плитки в полу. Для Бамблби грохот был достаточно громким, чтобы разбудить мертвых. Сэм увидел это за милю. Это был риск… но это было необходимо. Для Би… все, что угодно для Би. Маленький человек выполз наружу как раз в тот момент, когда Уилджек начал поворачивать голову, чтобы посмотреть, что вызвало шум. Человек сглотнул, и это прозвучало как боевой клич. — О, моя селезенка! Бедный мех слегка дернулся от удивления и повернулся к Сэму, даже не взглянув на упавший медицинский стол и виновника. Его оптика была направлена на Сэма, и человек стоял там мгновение, молча, прежде чем он снова схватил себя за ногу и закричал. — Моя селезенка, — прежде чем упасть на землю и захныкать, как будто ему было ужасно больно. Мех вопросительно наклонил голову. — Сэм Уит-уитвики. Я не думаю, что человеческий орган находится в ноге… верно? Человек приподнялся со своего защищенного шара притворной боли и моргнул раз или два. Он понятия не имел, где селезенка. Он вдруг схватился за низ живота и начал кричать «моя селезенка», но его остановила качающаяся голова Уилджека. — Не там? — прошептал подросток. — Нет, — сухим металлическим тоном заявил Уилджек. Человек сглотнул и продолжил играть в угадай-где-селезенка с Уилджеком, который даже не заметил ползущего за ним меха. Сэм подавил желание вздохнуть с облегчением, когда Бамблби встал на ноги и медленно сел на корточки. Он мягко кивнул Сэму, и человек ответил ему тем же, что быстро привлекло внимание Уилджека, но прежде чем мех смог повернуть голову, чтобы увидеть кому человек кивнул, Сэм схватил себя за грудь. — О, моя селезенка. Я умираю, умираю! …Я… я вижу яркий свет… Элвис, это ты? Мех поспешно поднял дрожащего человека и мягко положил его на койку, под которой он прятался минуту назад. Раздалось тихое жужжание, когда Уилджек начал проводить медицинское сканирование человека. Сэм продолжал подыгрывать, радуясь оказанием скорой помощи. Би бесшумно открыл один из огромных шкафов и начал молча, не съеживаясь, сканировать предметы. Была причина, по которой он не был медиком, и главная причина заключалась в том, что он был… брезглив, не самое лучшее слово для этого, или, возможно, это была скорее фобия, когда дело касалось глубокой внутренней механики, потому что он знал, что если кто-нибудь увидит его, он никогда больше не будет спать один в своей койке. Желтый мех проигнорировал эту мысль и медленно пошел к следующему шкафу… и к следующему… и к следующему… и к следующему. Камаро хотелось кричать от отчаяния. Где же он был, Праймус! Если у Рэтчета его не было, почему он угрожал им? Камаро хотел зарычать и уже готов был рухнуть на пол, когда сзади раздался крик: «нет, оставь мои штаны в покое». Мех развернулся, готовый спасти своего человека, когда чуть не споткнулся о медицинский стол перед ним. Оптика Би просветлела, когда он увидел свой новый вокальный процессор, аккуратно лежащий на подносе. Он был отполирован до совершенства и почти любовно уложен в мягкую ткань. Конечно, все мысли о нежности Рэтчета рассеялись, когда мех увидел огромные клинки, лежащие рядом. Желтый мех сглотнул и поднял маленькую запчасть, которая была примерно размером с переносной стереосистемой, хотя и тяжелее… о, может быть, пятьдесят фунтов плюс-минус пять. Желтый мех одобрительно завел двигатель, а затем двинулся в путь, чтобы спасти Сэма, но, увы, далеко он не ушел. Раздался грохот, и мех врезался во что-то твердое, упав на корму вместе с кучей других запчастей. Мех потер голову и пожалел, что снова открыл оптику, когда понял, что только что произошло… Эта рука должна была держать его голосовой процессор! Мех отчаянно ощупывал пол в поисках спасения, даже не замечая, что Хаунд наблюдает за ним. Разведчик планировал помочь бедному камаро после того, как налетел на него, разбросав повсюду инструменты Рэтчета, но теперь Би вел себя так, будто был с глюком. Хаунд схватил машину за плечи и встряхнул меха. — Би! Би! Почему ты здесь? Может быть, один из металлических осколков застрял у тебя в шее, и теперь твой процессор неисправен? Тебе больно? Ты дезактивируешься! — зеленый мех повернул голову, и раздался громкий лязг, когда Хаунд бросил запчасть в голову оранжевого бота, который все еще не заметил суматохи позади него. — Рэтчет! Человек позволил мне… — пробормотал мех в пустоту, когда Бамблби внезапно оказался в его объятиях. Его оптика дрогнула раз или два, когда оранжевый мех посмотрел на паникующего Хаунда. — Что случилось? Хаунд зарычал. — Все знают, что Би и на милю не приблизится к медицинскому отсеку, если только с ним что-то не в порядке. Держу пари, что это из-за металлических осколков в его горле. Сделай что-нибудь! Би яростно затряс головой, пытаясь сказать «нет», одновременно пытаясь вырваться из рук Уилджека, который лихорадочно пытался прижать его к медицинской койке. После нескольких ворчаний «лежи смирно» Уилджек крикнул Хаунду, чтобы тот помог ему, так что поднялась суматоха опрокидывания инструментов, жестоких проклятий Бамблби, пинающего Хаунда по голове, и еще каких-то нехороших вещей, пока крик не разнесся по комнате, как будто земля провалилась. — Довольно! — все мехи медленно повернули головы, чтобы увидеть Рэтчета, стоящего в дверном проеме, его оптика сужалась. Он уже собирался зарычать, когда заметил, что в толпе находится Би. Оптика главного врача потускнела, а затем он заявил: — Что случилось? Почему Бамблби здесь? Неужели один из осколков оторвался? Двигатель Би в панике взревел, и он попытался вырваться, но Хаунд и Уилджек легко сумели наконец прижать его. Рэтчет, не жалея времени, вскрыл броню на шее камаро и одновременно опустил голову Уилджека, чтобы получше рассмотреть. Нужен был свет. Доспехи Би заскрипели, когда он попытался оторваться от койки. Он понял, что сейчас произойдет, как только услышал рычание Рэтчета. — Не похоже, что здесь есть еще какие-то повреждения, но я должен посмотреть под шасси на всякий случай. — Би вздрогнул, когда почувствовал, как мыслительные пальцы Рэтчета скользнули под его переднюю броню, мягко подталкивая ручку, которая освободила бы защелки его шасси. Желтый мех извивался, пытаясь удержать изобретателя на расстоянии. Он не мог позволить медику открыть его шасси… они все увидят… они все увидят его позор… его ужас… его отвращение… его страх… их надежду. — Перестань дергаться, Би, или я обещаю сделать это болезненным, — сухо заявил Рэтчет, пока его пальцы шарили под ненормально тугими пластинами, которые, казалось, были сделаны специально так, чтобы никто не мог проникнуть ни на дюйм под его броню. Почему, Праймус, он был сконструирован таким образом, а защелка все еще не найдена! Она должен был располагаться чуть левее под фарами, как и у всех обычных мехов… Как будто это не была оригинальная броня Бамблби. Где она могла… щелчок… на лице медика появилась ухмылка. Он нашел ее. Она была немного глубже, чем обычно, но то, что заставило его улыбнуться, было немного шокированным выражением на лице Би. Что? Неужели он действительно думал, что он будет делать операцию, когда кто-то будет держать его, брыкающегося и кричащего? Рэтчет пошутил, когда сказал, что придется держать его. Кроме того, он не мог сделать ремонт в таком уродливом медицинском отсеке, но это было достаточно хорошо для него, чтобы хорошо рассмотреть, с чем он будет работать. Рэтчет не был уверен, но это был, вероятно, первый раз, когда он смог заглянуть под шасси Би. Он, вероятно, проверит искровую камеру на уровень напряжения, пока будет там. Это, вероятно, объяснило бы странное поведение Би в последнее время и, возможно, даже ту странную фазу, которую он пережил на заднем дворе Уитвики. Медленно он начал поднимать броню, и уровень стресса Би взлетел до небес, по крайней мере, так показывали датчики Рэтчета. С Бамблби действительно что-то было не так. Почему он не заметил этого раньше? Что ж, он больше не позволит таким знакам оставаться незамеченными. Как медик он был обязан… — Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет! Все три меха подпрыгнули и ослабили хватку достаточно, чтобы испуганная маленькая фемма спрыгнула со стола. Рэтчет бросил свирепый взгляд на Би, когда тот убегал, на мгновение остановившись, чтобы провести рукой по шасси. Это было подозрительно, но он разберется позже. Медик медленно перевел свое внимание обратно на двух мехов, которые только что позволили его пациенту сбежать, только чтобы вздохнуть собственным голосовым процессором, потерявшему слова. Бедная Микаэла, которую он оставил несколько коридоров назад, когда услышал шум борьбы в медотсеке, стояла под оптикой двух новоприбывших. Ее глаза были широко раскрыты от страха, как у оленя в свете фар, и она выглядела такой оборванной из-за тяжелого дыхания и того, как ее рюкзак лениво лежал на полу, одной рукой схватившись за ремень. В общем, она выглядела абсолютно до смерти напуганной. Громкий лязг эхом разнесся по комнате, и Хаунд упал на пол на корму, схватившись за голову от боли, в то время как Уилджек взвизгнул и упал спиной на койку, тоже схватившись за голову. — Что, черт возьми, с вами не так? Сначала Бамблби, а теперь Микаэла? Она не нарушительница, так что даже не пытайтесь использовать это оправдание против меня, — медик вздохнул и посмотрел на человека. Он медленно опустился на колени, чтобы поднять измученного человека; по крайней мере, она выглядела так с растрепанными волосами и тонкой струйкой пота, стекающей по лицу. Должно быть, она бежала всю дорогу сюда. Медик положил свою раскрытую ладонь к ее ногам, отметив, насколько тяжелым выглядел ее рюкзак из-за напряжения, которое было наложено на ремни. Ему придется поговорить с ней об опасности слишком тяжелых рюкзаков после того, как он закончит с Би. — Пожалуйста, Микаэла, садись мне на руку, чтобы я мог поместить тебя в более безопасное место, чтобы ты не была там, где тебе могут причинить вред. В данный момент Бамблби ведет себя довольно несговорчиво, и я не хочу, чтобы борьба закончилась резней. А теперь, пожалуйста, садись мне на руку. Вы двое должны поймать Би, пока он не сбежал. — добавил медик, даже не оглянувшись. Хаунд и Уилджек одновременно отвернулись от боли, вызванной самой по себе, и посмотрели на Бамблби, который был уже на полпути к двери, выглядывая из-за угла, как будто искал что-то на полу. Оба меха бросились к желтому меху, когда их снова остановил крик «нет». Два меха оглянулись через плечо, пытаясь затащить второго трансформера обратно в медотсек. — Что теперь? Все четыре меха посмотрели на маленькую девушку, терпеливо ожидая ответа. Микаэла сглотнула. — М-м-м… Ну, Бамблби здесь не для того, чтобы быть изна… я имею в виду не из-за травмы или чего-то еще… он, он, он… здесь, чтобы поговорить с Айронхайдом. — А что я? — прорычал сам громоздкий черный мех, когда он ввалился в комнату с борющимся Бамблби на плече. Желтый мех снова ударил кулаком в спину другого раз или два, прежде чем упасть, как побитая собака, бросив взгляд на маленькую человеческую девушку за помощью. Микаэла сглотнула от этого взгляда. Никакого давления или чего-то еще. — Я сказала Айронхайд? Вот я дурочка. — девушка стукнула себя по голове и засмеялась. — Я имела в виду Оптимуса. Так что… нам пора идти. — затем девушка продолжила тащить свой рюкзак, пока она, шатаясь, пробиралась к Айронхайду. Она посмотрела на бедного черного меха, и он сделал шаг назад. Это было как у Уилла! Мех вздохнул. Айронхайду не нужна была еще одна женщина, угрожающая использовать его для… агх… покупки продуктов. Когда другие мехи услышали его ужасную историю, они просто уставились на него с вопросом. Они не понимали, что в этом ужасного. Конечно, внутри них никогда не было детского кресла безопасности, не так ли? Нет, не было! Это было похоже на раковую опухоль внутри него, которая играла «Под морем» снова и снова, чтобы довести его процессор до крайности. Он никогда больше не будет порабощать гнев феммы Леннокса! Он сомневался, что Микаэла была бы другой… Она, вероятно, посадила бы Моджо в детское кресло вместо ребенка, поскольку они с Сэмом еще не начали спариваться. Он пристально посмотрел на человеческую девушку, прежде чем бросить Бамблби, как мешок с мукой. Желтый мех медленно поднялся, потирая корму. Это было больно… Но, по крайней мере, его кормовая часть была спасена. Бамблби еще немного потер корму, посмотрел на всех в комнате и схватил выбежавшую из комнаты девушку, прежде чем Рэтчет успел среагировать. Праймус! Он не получил эту запчасть! Что ему теперь делать? Он сомневался, что сможет правильно описать его, чтобы Сэм и Микаэла смогли его найти… И где он, если уж на то пошло? Когда ему наконец удалось вырваться из рук Хаунда и Уилджека, он внимательно осмотрел комнату. Он нигде не мог его найти! О Праймус! Праймус! ПРАЙМУС! Что… что он будет делать? Бамблби был так поглощен своими мыслями, что почти вытащил свои пушки, когда крепкая рука схватила его за верхнюю часть руки во время бега, спасавшего его жизнь. — Вух, Бамблби. — раздался спокойный теплый мужской голос. Би моргнул раз или два и уставился на своего лидера, только что вышедшего из одного из соседних коридоров. Его двигатель закашлялся в подобии детского хныканья, когда отцовская фигура встала перед ним, как будто зная, что Бамблби был чрезвычайно расстроен. Желтый мех быстро завел двигатель, чтобы попытаться скрыть подавленный звук, когда из его двигателя снова вырвался всхлип, но более крупный мех уже услышал его. Оптимус вздохнул и успокаивающе положил руку на плечо теперь уже хнычущего меха. Икота, исходящая от его двигателя, как эквивалент всхлипывания спарклинковского нытья, так как у него не было возможности в данный момент рыдать. Он уже давно не слышал рыданий Бамблби. Это заставляло его тосковать по вещам, которые, как он знал, давно исчезли. Он улыбнулся маленькому меху, позволив своей боевой маске соскользнуть в сторону. — Друг мой, я хотел бы спросить тебя, в чем дело, но с твоей нынешней неисправностью, похоже, этому не суждено случиться. Если я прислушаюсь к своему процессору, я могу сказать, что это связано с предстоящим ремонтом. — плечо Бамблби обвисло вместе с крыльями-дверьми. Оптимус нашел больше воспоминаний о более молодом Би. Как он привык цепляться за старших мехов… как он ловил каждое их слово… как он прятался в укромных уголках и закоулках машинного отделения Ковчега, когда рыдал: слишком гордый, чтобы позволить Айронхайду знать. Иногда старшие мехи играли в игру, выискивая юнлинга и уговаривая его выйти оттуда, где он прятался, чтобы как следует утешить его. Сделать это можно было двумя способами. Один был любимым у Айронхайда: выбить дерьмо из того, кто его обидел, или второй: вытереть слезы-энергон. Бамблби никогда не протестовал… особенно когда не мог никому объяснить, почему плачет, даже Айронхайду. Как будто его юная искра хранила страшную тайну, и он не мог сказать… как бы сильно он этого не хотел. Оптимус обнаружил, что его большой палец двигается так же, как и много раз до этого. Он обхватил ладонью щеку ребенка и большим пальцем провел по щеке, вытирая единственную слезинку. Он усмехнулся, когда замолкли икающие маленькие обороты, и мех выпрямился, потеряв свой недельный момент, как будто он упал на ветру. — Давненько я не имел чести подбодрить тебя. А теперь не волнуйся, Бамблби. Рэтчет может показаться немного жестоким, но чем жестче он относится к пациенту, тем больше он заботится. А теперь тебе лучше убраться отсюда, пока Рэтчет не нашел тебя и не приказал схватить Уилджеку и Хаунду. От Микаэлы донеслось «о-о-о», и оптика Оптимуса на мгновение просветлела, когда он вдруг понял, что все это время человек улыбалась ему и обвивалась вокруг лодыжки Бамблби, как… спарклинг. В отличие от Бамблби носитель Матрицы умел держать свои подавленные обороты бесшумными. По какой-то причине, наблюдая за тем, как эти двое уходят с молчаливыми кивками благодарности в медленном спокойном темпе, он знал, что Бамблби расстроен тем же самым… расстроен тем, что у них нет будущего. Он обрек их на гибель в тот момент, когда приказал Сэму уничтожить Оллспарк. У него вырвалось тихое икание, и великий лидер обнаружил, что ныряет в ближайшую комнату. Лидеры не плакали. Он был слишком стар для таких вещей. Двигатель Бамблби мягко и подавленно взревел, когда ветер с улицы ударил в него, пока он покидал частично построенную базу. Его двигатели вздохнули. Би не мог поверить, что он только что сломался перед Оптимусом. Одно дело быть феммой… и совсем другое вести себя как фемма. Автобот позволил себе еще один вздох, прежде чем пройти несколько ярдов и рухнуть в колышущуюся трехфутовую желтую траву, которая дико росла вокруг новой базы. Он мог бы наслаждаться мягким растением, которое нежно скользило по его броне, танцуя на ветру, но сейчас он не мог. Его процессор плакал… он не смог достать голосовой процессор. Правда, он мог бы попытаться еще раз, но он сомневался, что Микаэла сможет спасти его снова. Трансформер пробежал рукой по груди и ощупал пульс искры… она плакала. Его искра хотела увидеть солнечный свет, впервые ощутить вкус воздуха, побыть в компании другой… и все же он снова соизволил это игнорировать. Желтый мех все еще удивлялся, что защелка не заржавела, и благодарил судьбу за то, что не совсем обмяк. Он вздохнул, когда рев хныканья снова вырвалось у него. Однако, на этот раз Микаэла остановилась у входа, ожидая великого побега Сэма, пошла, чтобы утешить свою подругу. Микаэла положила руку в перчатке на ногу меха, и голубая оптика вскоре остановилась на ней. Она мягко улыбнулась. — Что случилось, Би? Я не эксперт, но те обороты, я держу пари, были эквивалентом рыданий. — мех вытянул плечо вперед и наклонил лицо чуть ближе к лицу человека… Он коротко кивнул. — Почему? Би хотел закричать. Разве не ясно, что произошло? Он не смог получить голосовой процессор! Ему придется покинуть землю, оставить своего Сэма и покинуть свой дом. Трансформер схватился рукой за горло и покачал головой. Затем он уткнулся головой в колени и сел среди ивы. Если бы у него был голос, хотя бы на мгновение, чтобы он мог нормально рыдать. — Ну что ж… ты не должен рыдать из-за этого, — добавила Микаэла со смешком. Би посмотрел на нее и сжал руки в кулаки, практически кипя от реакции людей на его ношу… это был солдат в нем. — Я имею в виду, что я была «угонщицей», — она показала пальцами кавычки, имитируя голос Симмонса, — в конце концов, так что это не было большой работой «случайно» забрать несколько запчастей. — человек с ворчанием швырнул сумку к ногам Би. Гнев Би вскоре перешел в любопытство, и он принялся осторожно открывать рюкзак. — В конце концов, допросить Рэтчета было совсем не сложно. Я просто разыгрываю акт-человеческого-поиска-непостижимых-знаний-о-механике-трансформера, одновременно хлопая ресницами, как лань. Скажем так, он описал предстоящую операцию вплоть до того, куда идет каждая гайка, включая голографическое изображение. Би чуть не взорвался от радости, когда увидел, что в сумке. — Да, я знаю… ты просто… уф! Мех чуть не выпрыгнул из своей брони, когда что-то внезапно выскочило из высокой травы и схватило человеческую девушку. Микаэла взвизгнула и попыталась оттолкнуть ужасного зверя, но остановилась, когда он начал… рыдать? — Сэм? — ошеломленно произнесла девушка, садясь в высокой траве и едва замечая, как тень Би преодолевает их, пока Сэм рыдает в ее рубашку. Девушка старалась не обращать внимания на то, что его лицо было идеально помещено между ее двумя горами, или на факт, — Сэм, где твои штаны! Подросток перестал поливать ее пышные розовые бутоны и посмотрел на ее лицо с заплаканными щеками, бормоча: — Он пытался анально зондировать меня, Микаэла. Зондировать меня!

***

Дорога до мастерской Микаэлы заняла целую вечность. Не потому, что они столкнулись с поездом, и не потому, что Микаэле пришлось сделать привал, и не потому, что они остановились в Мики-дис перекусить. Это было потому, что Сэм не мог выбрать пару брюк. Он продолжал примерять брюки и спрашивать, выглядят ли они так, будто их можно легко снять, чтобы убедиться, что они устойчивы к домогательствам Уилджека. Наконец, девушка впала в истерику и заорала во всю глотку, чтобы весь универмаг услышал: «Просто возьми пояс целомудрия для своей задницы и пошли.» После этого Сэм перестал быть таким придирчивым, и они быстро двинулись в путь, но теперь, стоя здесь, Микаэла пожалела, что они не потратили больше времени на поиски штанов. Пальцы Микаэлы дрожали, когда она взяла гаечный ключ, который лежал на ящике с инструментами на колесиках рядом с ней. Она посмотрела на Бамблби и не смогла удержаться, чтобы не сглотнуть. Человек быстро оглянулась на Сэма в поисках утешения, но он был слишком занят разговором с Бамблби, когда мех сел у стены. Девушка сделала еще один успокаивающий вдох, молча наблюдая за мехом, когда он начал водить пальцем под своей обшивкой, пока мягкий щелчок не заполнил комнату. Би готовился… Теперь уже никуда не убежать. Процессоры Би работали сверхурочно, когда его пальцы дрожали под броней. Это был первый раз, который он мог вспомнить, как открывал свое шасси. У его ног кто-то прочистил горло, и Би взглянул на Сэма. Человек устало улыбнулся ему, как будто знал его мысли, и показал большой палец. Двигатель Бамблби заглох, когда он дернул вверх, позволяя своей искре попробовать воздух, увидеть мир и впервые показать ее красоту другим; инстинктивно он закрыл глаза, ожидая худшего. Два вздоха благоговения наполнили комнату вместе с мягким золотистым светом, сопровождаемым щелканьем механизмов его глубокой внутренней работе. Он сделал решительный шаг. Теперь пути назад не было. У ног Микаэлы прозвучал лязг, когда она уронила храповик, который держала в руке, чтобы закрыть рот руками, пытаясь сдержать вздох. Медленно она обнаружила, что ноги тянут ее вперед, чтобы увидеть, откуда исходит этот божественный свет, но внезапно ее дыхание сбилось, и она обнаружила, что не может двигаться вперед к этому золотому свету, как будто его святость отталкивала ее, отталкивала его жнеца. Что, если она остановит свет простым движением руки? Что, если она убьет Би? Двигатель меха взревел, и мех, и Сэм, повернулись к «доктору». Она выглядела окаменевшей, и Сэм не мог не заметить, что она была на грани слез, когда свет от искры Бамблби плясал на ее лице в тусклом свете пыльного гаража. Сэм погладил меха и улыбнулся ему. — Одну минутку, Би… похоже, доктору Микаэле нужна ободряющая речь. Губы девушки слегка задрожали, когда она посмотрела в землисто-коричневые глаза Сэма, который он подошел достаточно близко, чтобы положить руку ей на плечо. — Я… я не могу этого сделать, Сэм. Я могу чинить машины, но Би не машина. Я… я не смогу жить с собой, если раню его. Сэм покачал головой, как будто то, что она только что сказала, было шуткой, и вытер одинокую слезу разочарования с ее лица большим пальцем. Она быстро отвела взгляд, не в силах смотреть ему в глаза. Она обещала Сэму, что поможет им, и все же, когда пришло время доказать свою ценность, она была трусливой, чтобы сделать что-то… ей было стыдно за себя. Горячие слезы жгли ей глаза, грозя вытечь сквозь веки. Микаэла вцепилась пальцами в ладонь, изо всех сил стараясь не дать слезам вырваться на свет и в эту мастерскую ужаса. — Микаэла. Хватит. Пожалуйста. — кроссовки подростка заскрежетали по грязному полу гаража, когда он сделал последний шаг вперед, обнимая свою девушку и зарываясь головой в ее волосы, вдыхая мягкий мускусный запах, который осел в них от маслянистых испарений в комнате. Он прошептал ей на ухо сквозь волосы цвета древесной коры: — Бамблби нуждается в тебе… в нас. — мальчик обнаружил, что его пальцы крепко обхватили ее запястье, когда он повел ее к ожидающему меху. — Я знаю, что ты можешь это сделать… Би тоже верит в тебя, иначе он никогда бы сюда не пришел. Громкое фырканье вырвалось у девушки, когда она уставилась на стол перед собой и меха рядом с ним. Инструменты мягко поблескивали на свету, словно насмехаясь над ней. — Но я же не механик трансформеров… А что, если я убью Би, Сэм? Я… я не смогу жить с собой. У Сэма пересох язык. Он знал это. Его присутствие дало о себе знать задолго до того, как она о чем-то упомянула. Он крепче сжал свой сотовый. Если что-то пойдет не так, он немедленно вызовет Рэтчета! Человек сглотнул, когда его честь закапала ему в горло от необходимости выполнить обещание, данное Би, и от желания удержать друга. Эти два идеала боролись за господство над его ногами, а также пальцами, когда его потная ладонь крепко сжимала мобильный телефон.