***
Удивительно то, что, несмотря на все многообразие жизни, царившей здесь, город в некоторых местах мог быть невероятно пустым и неподвижным. На самом деле этого было достаточно, чтобы мех мог ходить совершенно прямо, и никто его не видел. Левое плечо Баррикейда дернулось, когда он углубился в тень переулка. Лязг металла и мяуканье вдалеке заставили меха подпрыгнуть и почти врезаться в стену позади него. Раздался мягкий скрежет металла, и сгорбленная фигура меха внезапно встала во весь рост. Его красная оптика медленно обшаривала переулок, выискивая даже намек на движение. Он постоял так еще мгновение, его сканеры неистовствовали, прежде чем он сгорбил плечи, заворчал и продолжил идти. Он занимался этим уже несколько дней, молча выискивая малейший намек на свое сокровище. Но он так ничего и не нашел. Ну, был момент, примерно неделю назад, когда ему показалось, что он уловил сигнатуру искры. Но когда он добрался до переулка, там не было ничего, кроме нескольких осыпающихся стен. Итак, вот он снова ищет. Голова салин внезапно метнулась влево, его оптика сверкнула, когда он увидел, как пара оптик встретилась с его. Мгновение мех стоял неподвижно, стараясь не делать резких движений, чтобы не спугнуть его. Мягкий щелкающий звук начал подниматься из вокала Десептикона, когда он опустился немного ниже к земле, используя свои длинные пальцы, чтобы попытаться выманить существо, как будто это был котенок. После нескольких мгновений мягкого щелчка Баррикейд получил в ответ дрожащий «писк». Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не расплыться в злобной ухмылке, когда малыш, прятавшийся в тени, сделал медленный шаг вперед. Десептикон охотился за этим спарклингом уже несколько дней, и, боже, это был нервный маленький шлаггер. Казалось, что как только он загонит эту маленькую тварь в угол, она найдет путь к отступлению. Как будто он знал, что он Десептикон. Что ж, не было бы ничего удивительного, если бы это произошло; в конце концов, Оллспарк, брошенный в битве за Мишн-Сити, был достаточно мудр, чтобы замаскировать спарклинга красными глазами, чтобы повысить его выживаемость. Довольно громкий писк вырвался из маленького трансформера, вернув внимание путешествующего Баррикейда, и, несмотря на тревожные взгляды, которые он продолжал бросать в сторону мусорной кучи картонных коробок и мусора, под которой он прятался, он приблизился к Баррикейду. Баррикейд на мгновение застыл в полной неподвижности, просто наблюдая за ним, наблюдая за любыми признаками того, что он собирается бежать. Теперь, когда он разглядел его получше, он казался совсем маленьким. Доспехов у него было немного, если вообще были, и он был черного цвета, со следами какого-то органического материала, возможно кожи. Маленькая штука также носила на груди какой-то символ. Это был автомобильный гудок? Как только малыш перестал дрожать, Баррикейд наклонился чуть ниже и поднял руку ладонью вниз. Щелканье Баррикейда быстро продолжалось. Прошло много времени с тех пор, как Десептикон видел спарклинга, юнлинга, если уж на то пошло, которого ему не пришлось убивать. Но Мегатрона здесь больше не было, не так ли… и Оллспарк исчез? Салин вздрогнул. Он не хотел думать об этом, но, с другой стороны, он должен был. Оллспарка больше не было; таким образом, обе стороны технически проиграли войну. Даже если они продолжат вести свои сражения, численность с обеих сторон уменьшится, и больше не будет спарклингов, и, таким образом, они оба проиграют войну. На самом деле, они вымрут. Десептикон снова вздрогнул. Это была вероятность, которую Баррикейд никогда даже не рассматривал или, если уж на то пошло, не думал. Оллспарк всегда поддерживал численность населения, но теперь все, что у них было, — это феммы; Баррикейд был уверен, что их скорее всего больше нет. «Скорее всего» — это волшебные слова… В конце концов, Оллспарк был довольно живуч. Кто скажет, что он не знал о вероятности своей гибели и не превратил все свои последних спарклингов в фемм, чтобы сохранить надежду на продолжение рода? Баррикейда передернуло от этой мысли. Часть его надеялась, что Оллспарк не был так мудр, потому что это было бы невозможно. Ни в коем случае. Черный мех чуть не выпрыгнул из своей тяжелой брони, когда он почувствовал, как маленькие пальчики потянулись к нему, обхватив кончик одного из его больших пальцев. Баррикейд на мгновение был ошеломлен, его сенсоры уловили мягкое биение искры спарклинга и других работающих систем. Какое-то мгновение он удовлетворенно прислушивался к искре, ощущая ее слабые призывы. Она звала смотрителя, терпеливо ожидая, когда искра Баррикейда, да и любая другая, ответит. По правде говоря, он хотел ответить; это был инстинкт, рожденный во всех искрах, — заботиться о младших искрах. И все же, несмотря на требования искры сущности, Баррикейд не ответил согласием. Однако его по-прежнему интересовала эта искра. Баррикейд щелкнул еще немного, чтобы привлечь внимание маленького кибертронца, желая, чтобы он залез на его руку, чтобы он мог получить несколько правильных сканирований и открыть его искровую камеру. Маленький трансформер заколебался, прежде чем неуклюже забраться в его руку, обхватив маленькими ручками большой палец Баррикейда, чтобы не упасть, его маленькие красные глазки мерцали в надежде, что у него или у нее может быть смотритель. Сканирование Баррикейда окутало маленькое существо призрачным туманом. Спарклинг, казалось, возник из какой-то части автомобиля, а не из всей машины. Он только недавно перестроил свою форму в двуногую, не имел альт-формы, и были признаки начала ржавчины. Ржавчина, вероятно, была вызвана постоянным пребыванием под дождем, без надлежащей брони. Это была не единственная его проблема; похоже, правая нога спарклинга нуждалась в незначительном ремонте. Единственное, что было на стороне маленького существа, были его солнечные батареи, так что он не казался слишком лишенным энергии. Удивительно, однако, как это маленькое существо вообще могло нормально питаться, учитывая смог и загрязнение окружающей среды, которые заглушали благодатные лучи солнца. Сканер Десептикона не был сканером медика. Тем не менее, он получил нужную информацию, но они все еще не могла уловить сигнатуру искры, которая могла бы сказать ему, он является феммой или мехом. Похоже, Оллспарк позаботился о том, чтобы та маленькая броня, которая была у маленького существа, скрывала его или ее искру. Баррикейд опустил один из своих пальцев, зажав спарклинга между большим и указательным пальцами, чтобы он не извивался, когда он сделает последнюю и самую важную вещь. Он несколько мгновений извивался, но по какой-то причине, казалось, не боялся того, что делал Баррикейд. На самом деле он продолжал смотреть вверх, в сторону от него. Салин напрягся и быстро сжал маленькое существо в кулаке, так что оно было скрыто от мира и его всевидящих глаз. Затем он повернулся, его красные глаза впились в крыши. Раздался тихий звук осыпающегося кирпича, а затем небольшая часть здания рухнула вниз к ногам Баррикейда, пара красных глаз уставилась на него. Баррикейд почувствовал, как из его двигателей вырвалось шипение, за которым быстро последовало одно из его самых презираемых слов во вселенной: — Старскрим. Фигура летуна вскоре скользнула в поле зрения, одна когтистая рука легко ухватилась за водонапорную башню на крыше здания. Заместитель командира на мгновение усмехнулся наземному обитателю, прежде чем изобразить ужасную ухмылку. — Так-так, это ли не маленький питомец Мегатрона… Баррикейд. Что ты все еще делаешь на этой захолустной планете, солдат? Мегатрона больше нет. Баррикейд зарычал и занял оборонительную позицию. — Причина мертва, Старскрим, перестань преследовать меня и найди себе другого дурака, чтобы донимать. Еще несколько красных кирпичей упало, когда искатель сел, дерзко свесив ноги с края здания. Он говорил Баррикейду, что не представляет для него никакой угрозы и что он по-прежнему отвечает за ситуацию. — Дело не умерло вместе с Мегатроном, Баррикейд. Мы продолжаем сражаться. — За что? — прорычал черный мех, обвиняюще вскинув вверх палец. — Кибертрон мертв без Оллспарка! На самом деле, мы все мертвы! Никогда не будет новых спарклингов. Мы будем бороться друг с другом до полного вымирания. Самоуверенный вид летуна тут же рассеялся, и его красная оптика засветилась оттенком ненависти. — Именно поэтому мы должны продолжать… Где-то в космосе должна затеряться фемма, и мы должны найти ее раньше автоботов. Тот, кто найдет ее первым, выживет, Баррикейд. Звук, который можно было описать только как фырканье, вырвался из черного меха. Баррикейд медленно утратил оборонительную позу, насмехаясь над другим. — Подожди… позволь мне уточнить. Другими словами, ты хочешь, чтобы я присоединился к тебе в поисках фемм из-за того, что десептиконы последуют за тобой, потому что иначе они этого не сделают, верно? — Баррикада услышал тихое рычание и продолжил: — Ты покинул эту захолустную планету, и мы оба знаем, что ты не вернулся бы на эту планету, если бы не был вынужден. — И меня бы здесь не было, если бы ты тоже ушел. Ты бы ушел, если бы здесь уже ничего не было. Возможно, потому, что Баррикейд забыл о его присутствии, или, возможно, потому, что он подсознательно хотел любой ценой уберечь спарклинга от Старскрима, но, каковы бы ни были причины, Десептикон сжал свою руку слишком сильно. Бедное маленькое существо в его ладони издало визг, который немедленно стер яростную усмешку с лица искателя; все десептиконы слишком хорошо знали крик спарклинга. Баррикейд только успел бросить удивленный взгляд на свою руку, когда услышал рев реактивных двигателей. Он обнаружил, что его ударили о противоположную стену, куски красного кирпича упали между швами его брони, когда Старскрим ударил его один раз в лицо, чтобы на мгновение оглушить. — Что у нас тут? — передразнил летун, и его самоуверенность вернулась с удвоенной силой. Старскрим крепче сжал шею салин, освободив другую руку, чтобы он мог медленно разжать кулак Баррикейда. Холодный смех вырвался у Старскрима, когда он вытащил борющегося спарклинга из его хватки. — Похоже, ты на шаг впереди меня, Баррикейд. Оллспарк всегда был… находчивым, — промурлыкал бывший Заместитель Командира, отстраняясь от силовика, сжимая свою новую игрушку, пока она извивалась, — и ты тоже всегда был находчивым, Баррикейд. На самом деле, я все еще не могу понять, почему ты не нашел Оллспарк первым. Старскрим сделал шаг в сторону от Баррикейда и пару секунд смотрел на маленькую дрожащую штуку, прежде чем зажал спарклинга между пальцами и усмехнулся: — Давай посмотрим, что ты скрываешь, малыш. Баррикад потер металлическую челюсть и медленно поднялся на ноги. Он услышал чрезвычайно громкий «писк», а затем увидел мягкий, мерцающий синий свет. Ему не нужно было спрашивать. Голубое свечение было верным признаком меха; искра феммы была либо чистого мощного белого цвета, либо золотого, как звезда. Негромкое рычание наполнило окрестности, и Баррикейд поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Старскрим начал сжимать маленькую тварь. Маленький спарклинг бросил умоляющий взгляд в сторону Баррикейда, прежде чем запрокинуть свою маленькую головку в жалобном крике. Раздался громкий треск, и маленький кибертронец обмяк, с одной из его рук капнуло немного энергона. Старскрим ухмыльнулся сломанной штуке, рассматривая ее мгновение, как будто это было кольцо на его пальце, прежде чем бросить взгляд на Баррикейда, который лениво смотрел на маленькие капли, капающие с пальчиков спарклинга. — Похоже, это была пустая трата времени, Баррикейд. Тебе лучше найти следующего, потому что если ты этого не сделаешь… Возможно, я не упущу из виду твое «внезапное» исчезновение на последнем рубеже Мегатрона. Я уверен, что другой Десептикон просто хотел бы знать, что ты являешься частичной причиной безвременной кончины Мегатрона, — усмешка натянула его металлические губы на эти слова, прежде чем он продолжил свой шантаж, — так что тебе лучше начать работать. Затем летун бросил неподвижного спарклинга в сторону Баррикейда, который поймал его в ладони. Быстро последовал рев двигателей, а затем Старскрим исчез, оставив Баррикейда смотреть на неподвижную вещь в его ладонях.***
Уилджек не заметил ни разговоров людей у себя за спиной, ни легкой обмолвки Сэма, но, глядя на царапины на полу и краску Би, он мог сказать, что у Бамблби полностью отключилась система. Старший мех просунул пальцы под панель на затылке Би, быстро вытащил шнур из панели рядом с запястьем, вставил соединение, чтобы получить некоторые показания, которые внешнее сканирование не могло обнаружить. Он слегка отшатнулся в удивлении… …Этого не может быть? Старший мех позволил своим системам пропустить менее напряженную мелодию. Он вытащил маленького Автобота из своих крепких объятий и похлопал его по щеке, его уши заблестели так, что это можно было выразить только как ухмылку. Так вот, он этого не предвидел, совсем не предвидел. Возможно, люди что-то знали об этом, так как Би не мог ответить ему в данный момент. Микаэла всхлипнула и уткнулась головой в грудь своего парня, когда увидела, что мех склонился над Би… ее Би; товарищу-фемме по оружию. Он собирался узнать о секрете Би, забрать ее и сделать из нее фарфоровую куклу. Фарфоровую куклу, которую нарядят и поместят в красивый шкаф, она никогда не сможет выйти из шкафа, в который ее поместили, никогда не сможет ни почувствовать запах ветра, ни почувствовать настоящий солнечный свет на своих металлических лицевых панелях, так крепко запертая в шкафу, где только глаза ее хранителей могли наблюдать за ней в ее вечно безмолвной клетке. Клетке, ключи от которой были только у них; клетке, которую они могли открыть, взяв и поглаживать пальцами ее керамическое, неподвижное лицо и скульптурное тело. Микаэла задрожала при мысли о том, чтобы оказаться в ловушке собственного тела, и еще глубже уткнулась головой в шею Сэма. Сэм уткнулся носом в ее волосы, потому что ему тоже не удалось защитить прекрасную деву-робота. Увидят ли они когда-нибудь Би снова, после этого момента? Станет ли она той фарфоровой куклой из-за жестокой судьбы, которую ей так искренне подарил Оллспарк? Микаэла нежно поцеловала Сэма в шею, когда почувствовала, как напряглись мышцы его плеч… Оранжевый мех смотрел на них, не так ли? Он хотел знать, почему они скрывали «проблему» Бамблби от автоботов, не так ли? Девушка медленно высунула голову из своей защитной щели, легко позволив своим большим пухлым губам коснуться щеки любимого в уходящей, нежной манере. Она предстанет перед палачом и примет любой его приговор. Уши Уилджека слегка загорелись, и он медленно подтянулся к ним. — Это ведь вы отремонтировали Бамблби… не так ли? Микаэла напряглась, сглотнула, ее голос дрожал. Ремонт? А что с ним? Почему его не волновало, что Би была феммой, если только… — Я убила… убила Би, не так ли? — слезы снова потекли по ее щекам. — Мне жаль. Мне очень жаль. Я… просто Би была такой настойчивой, а у меня не хватило опыта. Теперь единственная фемм… Микаэла проглотила слово «фемма», когда оранжевый мех со смехом откинул голову назад, его уши загорелись почти ослепительной яркостью. — Я хотел поздравить тебя с удачным ремонтом, но теперь мне интересно, может быть, твоя работа была случайностью, если ты даже не знаешь, как его подключить. Глаза девушки расширились, когда она посмотрела на Сэма. Его глаза тоже были широко раскрыты. Они по меньшей мере дважды в присутствии оранжевого меха называли Би «она» и чуть не выпалили слово «фемма». Девушка проглотила эту мысль… Они еще не вышли из глубокой воды и не выйдут, пока Бамблби не проснется. - А… а как ты ее… эм, его? Это не имеет никакого отношения к вскрытию груди, не так ли? Потому что если это произойдет… Я, — быстро подумала девушка, — я хочу это сделать. Он мой пациент, так что это моя ответственность. Уилджек решил, что ему нравится этот человек. У нее была гордость, как за свою работу, так и за свои ошибки; ему было бы интересно изучить ее, когда у него будет время. — Нет, но сначала я должен проверить твою работу. Праймус знает, что у Рэтчета будет… Как звучит человеческая фраза… «корова»? Как вид может породить существо не из своего вида — вне моего понимания, особенно когда это определенный факт, из того, что я понимаю, что люди не могут рождать коров. Сэм и Микаэла на мгновение замерли, глядя на Уилджека, приподняв брови; они все еще пытались понять, о чем, черт возьми, он говорит. Только когда более крупный мех начал двигаться обратно к Би, защитная часть в Микаэле преодолела момент «а?», который она только что испытала. Она должна была остановить любопытные пальцы Уилджека. — Эммм… почему бы тебе сначала не перезапустить его? Если он не проснется, тогда… тогда я сделаю что-нибудь еще. Ученый наклонил голову, очень гордая. Теперь он был слегка взволнован расшифровкой человеческого разума, а также тела. — Конечно, — ответил он, прежде чем снова склонился над неподвижным телом Би. — Что ты делаешь?! — в один голос воскликнули Сэм и Микаэла, заметив, что Уилджек слишком близко наклонился к неподвижной фигуре феммы. На самом деле одна из его ладоней лежала прямо на ее шасси. Уилджек вздрогнул от громкости их голосов. Неужели они не знают, что у него чувствительный слух? Подождите! Нет, скорее всего, они не знали… — Я собираюсь сделать ему толчок. Что, по-вашему, я еще должен делать? У людей буквально отвисла челюсть, и Сэм обнаружил, что подбегает, вцепившись в грудь Би, и встает между ними. — Ты собираешься сделать ему ТОЛЧОК? В смысле, «толкнуться в него», «переспать с ним»?! — голос человека становился все более и более скрипучим, пока он продолжал, страх перед Уилджеком на мгновение был забыт. Может быть, он узнал, что Би был «она» с помощью этих нескольких сканирований?! — Я не думаю, что Бамблби хочет такого физического контакта прямо сейчас… И делать это, пока он, я подчеркиваю «он», спит, считается ИЗНАСИЛОВАНИЕМ! Не смей! Уилджек слегка отстранился, записывая реакцию человека. Айронхайд упоминал что-то о «человеческом сленге». Это, по-видимому, означало, что слова использовались в ином контексте, чем их истинное определение. Его оптика расширилась на децибел, и он посмотрел прямо на Сэма: — Сэм… у людей всегда появляется сексуально ориентированный образ мышления, когда они находятся рядом со своей парой, потому что ты никогда не делал такого подхода ко мне раньше, когда я был в той же близости от всех других автоботов? Глаза Сэма расширились, и румянец заплясал на его лице. — Просто тыведешь себя странно рядом с Би, и что именно ты подразумеваешь под «толчок»? Уилджек наклонилголову, его уши слегка загорелись. — Я думаю, что то, что я собираюсь сделать, будет похоже на запуск автомобиля. Я подключусь к системам Бамблби и пошлю через него электрический импульс. Он должен выйти из стазиса, как только я закончу. Глаза Сэма расширились: — Это… это сделает ему больно? Другой звук,который можно было описать только как смешок, вырвался у ДеЛориан: — На самом деле, это, безусловно, оставит его системы в приятном гудении. С человеческой точки зрения, это что-то вроде прелюдии. Не волнуйся, медики делают это постоянно. Сэм пискнул: — Эм… эм… эм… — но человек не успел вставить больше ни слова, когда Уилджек медленно приготовился, поднял маленькое существо и поставил его на пол. — Пожалуйста, отойди. Через его тело будет проходить большое количество электричества, и я думаю, что Би был бы… недоволен… если бы я ударил током его человека. Не волнуйся, ему это не повредит. — Уилджек снова обратил внимание на молодого разведчика, положив руку ему на шею и прижав его к груди. Затем он вытащил другой шнур из своего запястья, и раздался мягкий щелчок, когда он подключился к системам Би через порт в задней части шеи. Уилджек почувствовал, как его двигатели урчат от контакта с системой, желая, чтобы он установил более крупные соединения, но он этого не сделал, несмотря на то, что прошло много времени с тех пор, как у него был такой контакт с мехом. Обычно, когда меху требовался «толчок», его доставляли обратно в медицинский отсек, но на поле боя прямые толчки были обычной практикой. Кроме того, Уилджек был почти уверен, что Рэтчет не хочет, чтобы Бамблби принесли обратно в свадебном положении… Это может привлечь внимание. Уилджек почувствовал искровой импульс Би, как только соединение было завершено, но он быстро заблокировал любую информацию, которая пыталась проползти через соединение. Обязанность врача — уважать мысли пациента. Оранжевый мех почувствовал, как его системы немного расслабились, прежде чем он переключился на более высокую передачу, чувствуя, как его двигатель взревел, когда по соединению прошла волна энергии. Он притянул Би чуть ближе к своей груди, так как его организм на мгновение лишился энергии, маленькие искры электричества прыгали по ним обоим. Через секунду или две двигатели Уилджека перестали работать, и он оттолкнул другого, наблюдая, как маленькие электрические разряды искрятся в воздухе вокруг желтого меха... Но его оптика все еще оставалась темной. Двигатель Уилджека издал недовольное рычание: — Может мне нужно позвонить Рэтч… — Попробуй еще раз! — закричали два человека, когда имя Рэтчета едва не вырвалось у оранжевого меха. Мех слегка подпрыгнул; он почти забыл, что люди были здесь. Он пристально посмотрел на них обоих и покачал головой в манере, которую использовал Айронхайд. Сначала они не хотели, чтобы он прикасался к Би, а теперь умоляли. Рэтчет не солгал насчет нерешительности людей. — Ладно, давайте я попробую еще раз. Ученый вздохнули прижал желтую фемму к груди, похлопав Бамблби по затылку, готовясь к следующему толчку; «толчку» вроде жала, если другая система не ответит. Уилджек остановился, на мгновение отстранившись от другого, когда почувствовал, как раскалились системы Бамблби… Он словно перегрелся. Мех на мгновение уставился на меньшее существо, отталкивая жар, как не более чем последующий эффект первого, неудачного, «толчка». Но, если бы мех потратил время, чтобы действительно обратить внимание, он бы заметил подергивание правой руки Бамблби. Уилджек вернул голову Би обратно к шасси и уже собирался попробовать еще раз, когда сзади раздался писк. — Эм… Уилджек? Не думаю, что в этом есть необходимость. Уилджек?.. Глаза Сэма немного расширились, когда он услышал, как двигатели Уилджека снова завелись, не обращая внимания на человека… и затем… Рука Би медленно начала подниматься. Человек сглотнул. Если Би не спит, почему он не отталкивает другого? В прошлый раз он взбесился, когда Рэтчет подобрался к нему так близко, так почему же?.. Глаза Сэма действительно расширились, когда он заметил, что другая рука Би поднялась, а затем… начала пробегать пальцами по похожим на крылья растяжкам на спине Уилджека… и не в «дружеском» прикосновении. Это было больше похоже на прикосновение типа «я пришел, чтобы приставать к тебе». Уилджек не услышал ни писка Сэма, ни его предупреждения, потому что снова завел мотор. Странно было то, что не только энергия его двигателя прослеживалась через его связь, но на этот раз его энергия искры реагировала. Это было неправильно… Реагирует ли он на то, как нагревается тело Бамблби? Конечно, у меха не было времени на размышления об этом, когда он вдруг почувствовал, как пальцы скользят вверх по его нижней части спины, которая, затем, начала подниматься к его верхней части спины. Пальцы были мягкими в своих прикосновениях, почти с грацией любовника. На самом деле, они издевались над прикосновением любовника, особенно когда начали погружаться между броневыми пластинами в спине оранжевого меха, заставляя его двигатель икать от удовольствия. Уилджек уже собрался было возразить, когда почувствовал, как поток энергии скользнул обратно через соединение, заставив его запрокинуть голову с беззвучным криком удовольствия, его оптика отключилась. Все началось с того, что Бамблби почувствовал, что его системы медленно просыпаются, что кто-то хочет, чтобы он проснулся, но затем жар вернулся. Это был тот же ноющий жар, который поглотил его искровую камеру, сводя его искру с ума, призывая ее врезаться в корпус… взывая к искре другого. Подождите, что? Бамблби напрягся, когда почувствовал, что его конечности сами потянулись вверх, повинуясь крикам своей искры, и начали ласкать другого. Искра Бамблби почти истекла кровью из ее оболочки, когда он почувствовал мягкий ответ от другой искры. Фемма почти упала в мягкий ответ, собираясь открыть свою искровую камеру… Би внезапно отпрянул, услышав ответ собственной искры, и почувствовал, как она вскрикнула от боли, когда он вонзил свою энергию обратно в тело. Оптика Бамблби быстро заработала. Первое, что он заметил, были вспышки мягкого электричества, прыгающие повсюду. Прошло мгновение или два, прежде чем он заметил оранжевые руки, обхватившие его за плечи, и покачивающееся шасси, на котором лежала его голова. Кто-то держал его и, кто бы это ни был, дрожал, когда он пытался сдержать крики своей искры. Вскоре Бамблби обнаружил, что вырывается, пытаясь убежать от того, кто держал его, и это странное присутствие, которое, казалось, задержалось в его затылке. Стон наполнил гараж вместе с легким криком боли. Бамблби внезапно почувствовал, как тепло в груди исчезло вместе с фигурой, которая держала его, только для того, чтобы тепло в груди сменилось острой болью в задней части шеи. - Эм… что ж, это было… э-электризующе, — послышался слегка игривый голос, который просто тянулся с намеком на замешательство. Желтый мех перестал тянуться к своему затылку и посмотрел в сторону голоса, забыв о жале в затылке и вспомнив форму, которая держала его. Фемма от неожиданности ударилась спиной о цементную стену. — У-уилджек? Почему ты здесь?! Что… что ты со мной делал? — Т-толчок… Мне, эм, кажется, была какая-то о-обратная связь. — два меха уставились друг на друга, один понятия не имел, что происходит, а другой только что поджарил свой процессор от внезапного отключения. — Ты не должен был т-толкать меня, — сказал Уилджек немного болезненно. — А теперь посмотри, что ты натворил. — оптика Бамблби расширилась, и он автоматически испугался. Неужели он ранил Уилджека? Уилджек медленно сел, сжимая запястье и сожалея о своем резком тоне, наблюдая за тем, как юнлинг слегка дрожал от страха. — П-прости, я не хотел кричать. Просто, когда ты оттолкнул меня, ты напугал меня, и… это больно. Вскоре последовал мягкий звук удара энергона об пол. Бамблби опустил плечи, наблюдая, как энергон медленно вытекает из запястий оранжевого меха. Меньший мех проигнорировал свой страх перед старшим мехом и медленно пополз вперед, обхватив запястья Уилджека своими руками, наблюдая за раной, которую получил ученый, и за тем, как энергон упал между суставами его пальцев. Бамблби много раз получал энергон от врагов и умирающих товарищей… Но до сих пор он никогда не вспоминал, каким грязным он себя чувствовал. - Я… я на самом деле… не делал этого… не так ли? — спросил маленький мех, слегка удивленный его голосом. Он медленно поднял глаза на более крупного меха, ожидая ответа… Уилджек никогда не причинит ему вреда нарочно, не так ли? — Ты вырвал мой порт, когда я пытался запустить твои системы. Это… это я виноват, что напугал тебя, — тихо ответил Уилджек, отдергивая запястье от маленького меха и начиная делать кратковременное исправление. И все же, по какой-то причине, пальцы Уилджека ужасно дрожали, когда он делал это… Его искра все еще странно реагировала, и вся эта дополнительная энергия прыгала по его системам. Кроме того, по какой-то причине прикосновение Бамблби только усилило тревогу его искры из-за их внезапной разлуки. — Толчок? — тихо добавил Би, снова вздрогнув от звука собственного голоса. Он всегда умел игнорировать все основные медицинские… ну, «медицинские» вещи. Наверное, поэтому он был разведчиком. Либо тебя заметили и убили, либо тебя не поймали и, следовательно, не ранили. У него все шло хорошо… пока он не имел несчастья получить поврежденный голосовой процессор. - Да… т-толчок, — добавил дежурный медик вопросительным тоном. Разве Бамблби никогда не получал толчок? Это казалось маловероятным. После капитального ремонта большинство мехов пришлось запустить и… И вообще, что с системами Бамблби? Он только начал перегреваться, и, ну, системы Уилджека отреагировали и все еще были в этом отношении. — Меня беспокоит, как там перегрелись твои с-с-с-с-системы. Р-Рэтчет может выполнить полную диагностику, чтобы понять, почему ты перегрелся, и правильно взглянуть на твой ремонт… Прайм, вероятно, тоже хочет поговорить с тобой, — тихо добавил Уилджек, наблюдая, как дрожит тело Бамблби. — Что-то не так, Би? — Нет-нет… Просто дело в том… Разве я должен? Разве я не могу просто пойти домой? — Мы идем д-домой, — ответил Уилджек с легким смешком, его уши слегка загорелись, когда он заговорил, — база теперь называется «домом». Бамблби кивнул, понимая, что если он не пойдет с Уилджеком, кто-нибудь другой просто придет и заберет его. Мех вздохнул и посмотрел себе под ноги, наконец заметив двух людей. Они оба бросили на него встревоженные взгляды, беззвучно говоря, что они что-нибудь придумают по дороге туда. Би кивнул, но остановился: — Сэм… Что случилось с твоей рукой? — А теперь пошли, — добавил Уилджек, не обращая внимания на маленькие электрические разряды, прыгающие по его телу. — похоже, у нас новоприбывшие. Уилджек медленно поднялся на ноги и постоял там мгновение, его оптика мерцала, а затем раздался грохот, Уилджек упал, когда пыль поднялась вокруг его неподвижного тела. Сэм посмотрел на «мертвого» меха, затем на Би, а затем снова на Уилджека. Он постоял немного, а потом пробормотал: — Ты убила его, Би! Желтый мех подскочил от голоса своего человека, крылья задергались. — Ч-что? - Ты убила его, Би! Ты убила его своей жен-фемм-ственностью! — воскликнул Сэм, глядя на машину, и маленькие голубые искорки запрыгали у него в волосах. Единственным звуком, который наполнил воздух после этого, был звук Микаэлы, хлопающей рукой по лицу и качающей головой от его глупости. Но в довершение всего, казалось, что Сэм еще не закончил. — И Рэтчет будет так зол… Поторопись, Би, хватай тело. Я найду пилу, и мы начнем рубить его на мелкие кусочки. А потом Сэм убежал, хохоча как сумасшедший. Подруги посидели немного, каждая в таком же замешательстве, как и другая, но это не означало, что Би была слепа. — Микаэла, — спросил Би вопросительным тоном. — что только что произошло и что случилось с рукой Сэма? — Обезболивающие, Би. Обезболивающие, — сказала подруга, бросив унылый взгляд на Уилджека, — Что нам делать с телом?***
Воздух наполнился хрюканьем, за ним быстро последовало еще одно. Так вот, для тех из вас, кто имеет свой разум в сточной канаве, это не было ни тем видом ворчания, ни тем типом ворчания, которое человек имеет после слишком большого количества чернослива… Это было ворчание каторжного труда; тяжелого, движущегося по земле, шлепающего по грязи, копающего яму труда. Громкий всплеск заполнил яму, за ним быстро последовало рычание. Санстрикер зарычал, поворачиваясь к другой фигуре в грязной яме, которую они сейчас копали; ака… новая тюрьма. Солнечно-желтый ламборгини бросил взгляд на брата: — Ты испачкал мою краску грязью. — Он ушел? — спросил Сайдсвайп, высунув голову из-за кучки грязи, широко раскрыв оптику и дико поворачиваясь из стороны в сторону, как дикая собака. — Какая разница?! Грязь… на… краске… — прошипел желтый близнец, указывая на свое шасси для большей убедительности. Это было богохульством — посадить его в эту яму, как какого-то преступника. — Проверь, —добавил его брат, слегка вытянув шею,пытаясь заглянуть поверх самого верха ямы. По какой-то причине он все время ожидал, что Рэтчет и Проул сотрудничают там, наверху, и только и ждут, чтобы похоронить их заживо. — Нет, сам проверь, — угрюмо добавил Санни. - Отлично, — добавил Петуния Опасности, ухмыляясь другому ламборгини, — тогда мне придется толкнуть тебя в грязь, чтобы сделать это. — Хотел бы я посмотреть, как ты попробуешь. Хрюканье и всплеск заполнили большую яму, когда эти двое начали метаться в грязи, как пара спарклинов. Это продолжалось несколько мгновений, пока две пары оптиков не выглянули из-за края ямы. — Хах… куда он делся? Обычно он уже читал нам лекцию… Я чувствую себя брошенным, — воскликнул Сайдсвайп, бросаясь в объятия брата, словно королева драмы из реалити-шоу MTV. — Не знаю, плевать, — проворчал его близнец, улыбка медленно поползла по его лицу, а затем громкий всплеск заполнил окрестности, когда желтый ламборгини положил полный кулак грязи на макушку брата. — Пропустил одно место. Сайдсвайп отстранился от брата и сердито обнажил зубную пластину, единственную часть не покрытую грязью, которая медленно растянулась в ухмылке. — Возьми лопату, Санни, — он проигнорировал рычание, — и давай поторопимся выкопать тайный путь к спасению отсюда. — Мне нравится, как ты иногда думаешь… Но ты все равно заплатишь за то, что обмазала меня грязью. И действительно нужно было начинать драку, чтобы увидеть, там ли он? — Мне тоже нравится, как я думаю, и, да, это было необходимо… А теперь поменьше болтовни, побольше лопаты!