Обещание не рассказывать

Искра Санстрикера была полна отчаяния, ужаса и тошноты, когда он смотрел, как утаскивают Би, но не прошло и секунды, как его искра остановилась, словно ударившись о стену. Так ли это было для человека, когда он боролся за жизнь, метался и мчался, никогда не хватало времени, а затем врезался в стену в конце своей короткой жизни? Если позволялось умереть естественным путем, кибертронцы обычно уходили тихо, с успокаивающей легкостью, когда их искры снова забирал Праймус. Они прожили достаточно долго. Однако то, как его искра ударилась о корпус, без сомнения, пугая Сайдсвайпа, где бы он ни находился в данный момент, было вызвано не обстоятельствами с Би, а тем, что он увидел, как что-то выскользнуло из тени позади летуна. Истинной забавой для его искры было то, что упомянутая тень, казалось, поднялась позади военачальника, а затем мгновенно схватила форму Старскрима. Прежде чем летун успел даже закричать, он отпустил Бамблби, чтобы схватить форму, карабкающуюся по его деревянному телу. Тем не менее, таинственный мех был слишком проворен, чтобы быть пойманным неуклюжим гигантом, и был у шеи Старскрима, зажимая провода в нужном месте между обшивкой. Давление было идеальным, прицел безупречным, и Старскрим был на счету; его красная оптика мерцала. Лязг падающего тела Скримера заглушила земля, с потолка посыпалась грязь. Санстрикер был уверен, что он мертв, потому что Праймус никак не мог услышать его молитвы о спасении Бамблби. Неужели бог решил избавить его от страданий, наблюдать, как бедную изнасилованную, оплодотворенную фемму берут снова и снова? Однако руки Бамблби были настоящими, когда она на ощупь пробралась к его клетке, щелкая, как испуганный спарклинг, она схватила протянутую руку Санстрикера. Он крепко сжал ее руку, убеждаясь, что она настоящая, когда ее голос затих от одного его прикосновения, ее броня все еще дрожала от страха, но облегчение было очевидным. Она медленно повернулась, чтобы посмотреть на светящуюся оптику в тени, которая теперь стояла над временно отключенным Старскримом, как будто он был ценным трофеем. Хотя таинственное существо еще не сделало угрожающего движения в сторону автоботов, двери-крылья Бамблби задрожали от ужаса. Она вела себя жестко, но теперь, когда она была свободна от прикосновения Старскрима, она выглядела готовой упасть в обморок. Ее чуть не изнасиловали. Санстрикер убедил себя перестать сканировать камаро, чтобы убедиться, что она действительно там, схватила его за руку через решетку. Он решил обратить свое внимание на третью фигуру в комнате и выяснить, друг это или враг. Это было неправильно… что-то было не так. Оптика была красной и синей. Решив, что будет безопасно просто предположить врага и поставить защиту, солдат заявил: — Бамблби, успокойся и открой дверь. Просто вырви провода из управления, если придется. Все должно быть в порядке, раз уж ты там. Вокалайзер трещал, поскольку она, казалось, работала инстинктивно, разум все еще отсутствовал, если потрясенный взгляд в ее оптике был каким-либо признаком, Санстрикер вскоре оказался за пределами камеры. Он тут же прижался к телу Бамблби, как будто спрятав ее от посторонних глаз, он мог спрятать ее от таинственного дьявола в тени, который молча наблюдал за ними обоими. Санни знал, что сейчас он, вероятно, так же беззащитен, как и Би, но, с другой стороны, он был крупнее ее и мог выдержать побои. Би, казалось, была немного не в себе прямо сейчас, одна рука была прижата к груди, другая потирала руку, пытаясь смотреть куда угодно, только не на потерявшего сознание искателя. Этот летун тоже раздражал его, но по другой причине. Но с военачальником ничего нельзя было поделать. У Санстрикера не было оружия, чтобы убить шлаггера там, где он лежал, да и это было бы слишком громко и заняло бы слишком много времени, чтобы забить его до смерти или разобрать шлаггера. Броня была толстой. Впрочем, хватило бы и пинка в лицо. Санстрикер от души пнул крылатое существо по голове, трубка шеи издала тошнотворный визг, прежде чем он обратил свое внимание на меха в тени, его голос был суровым, когда он сказал: — Трудно сказать, друг ты или враг с двумя красными и двумя синими оптиками. Раздалось рычание, рука поднялась от затененной фигуры и на мгновение закрыла синюю оптику, как будто он стыдился их, его красная оптика просто блестела. — Я ни то, ни другое, — раздался знакомый голос, и Баррикейд неуклюже двинулся вперед, его фигура все еще была частично скрыта тенями. Он был призрачной фигурой, разрезанной между двумя сторонами, хотя бы на мгновение. Санстрикер автоматически встал в защитную стойку, и крылья Бамблби напряглись, прежде чем она оттолкнула защитную руку Санстрикера, которая удерживала ее. Она все еще была потрясена, искра колотилась в неудобном темпе, но она все еще могла бороться. Санстрикер зарычал в ответ, встревоженные слова Прайма эхом отозвались в его голове о приказе защищать беззащитных, но он позволил своим рукам упасть. Пусть Бамблби была феммой, но она также была и солдатом. Она была сильной, но он не собирался позволить ей приблизиться к кону. Она была сильной… но хрупкой во многих смыслах. В ней была такая невинность, что она, должно быть, прятала все эти ворны вместе с полом своей искры. Он не позволит, чтобы это было запятнано. — Баррикейд, — прорычал Санстрикер. — что ты пытаешься этим получить? Почему ты убрал своего визгливого командира? Пытаешься заполучить фемму себе? Конвоир на мгновение задержал взгляд на Би, но его внимание было сосредоточено в основном на ламборгини. Он был угрозой, а не Бамблби. У феммы был шанс убить его за несколько месяцев до разрушения Оллспарка. Она не убила его тогда… Она не убьет его и сейчас. Желтая краска поблескивала в полумраке, Санни хрипло зарычал на продолжающийся оптический контакт: — Ты прикоснешься к ней только через мой труп. Баррикейд снова посмотрел на фемму, а затем на желтого меха на мгновение, прежде чем из него вырвался смешок, который затем стал слегка истеричным. — Что смешного, шлаггер? — прошипел Санстрикер. Силовик покачал головой, его рука легла на шасси на мгновение, прежде чем он опустил ее вниз в беззащитной, почти небрежной позе. — Бамблби не мой… типаж. Санстрикер, казалось, не поверил ему, но затем Баррикейд постучал себя по щеке рядом с синей оптикой, придав себе мрачное выражение, и прорычал: — К тому же, я в долгу перед вашим Праймом и медиком. Зачем она мне нужна? Искра Бамблби только начала успокаиваться, и, в отличие от своего спутника, она не боялась кона. В его оптике не было такого блеска, как у других конов, и в нем было что-то другое… Она никогда не замечала этого раньше, но знала, что должна вспомнить. В первый раз она столкнулась лицом к лицу с силовиком, когда провела эффектное спасение Сэма и устроила «бои без правил», если цитировать двух подростков по этому поводу. В тот день Баррикейд, казалось, мог чувствовать ее во время погони, куда бы она не пошла, и почему-то, когда Бамблби встала, чтобы сражаться, казалось, что Баррикейд на самом деле не хотел слишком сильно навредить ей; ему просто нужен был мальчик… Вдобавок ко всему, Бамблби пощадила кона, и по сей день она до сих пор не знала, почему так поступила. Шагнув перед Санстрикером, двери-крылья Бамблби стали гордыми, когда она заявила: — Ты тоже не в моем вкусе. Давай выбираться отсюда. Санни был ошеломлен и едва мог протестовать, когда молодая фемма двинулась вперед, следуя за мерцанием красной и синей оптики в тени. Несмотря на его ругательства не следовать за ним, фемма сделала это, и, несмотря на себя, он обнаружил, что тоже следует за ними. Санстрикер не знал, почему Бамблби так быстро доверилась другому… Может быть, это как-то связано с тем, что она фемма. Он не мог не вспомнить историю из человеческих преданий, что-то связанное с тем, что Ева доверилась змее, следуя за дьяволом в его темные объятия. … — Прайм, я все еще не могу поверить, что ты доверился этому шлаку! — прорычал Айронхайд, когда он подошел к своему лидеру, солнце сверкало на их металлической коже. Как будто само солнце знало, что они скоро отправятся на битву, и хотело пожелать им мимолетного мгновения благодати. Оптимус перестал смотреть вдаль в ту сторону, куда Баррикейд уехал незадолго до этого после их короткого обсуждения и заключения сделок. Стараясь не обращать внимания на легкий оттенок дурного предчувствия всей этой ситуации, Прайм взглянул на своего товарища. Он медленно положил тяжелую руку на плечо более низкорослого, крепкого меха, заявив: — Я знаю, что ты беспокоишься о Бамблби, но по какой-то причине я не думаю, что Баррикейд причинит ей вред. — Единственная причина, по которой он не хочет причинить ей вред, — это потому что ты пообещал ее ему, — почти прокричал черный мех, стряхивая руку другого, сердитый, но слишком хорошо знакомый с Праймом, чтобы быть по-настоящему разъяренным. Рэтчет последовал за ним с базы на солнечный свет, тоже немного раздраженный, но гораздо более логичный, чем его товарищ; он хрипло заявил: — Баррикейд сказал, что просто хочет поговорить с ней, прежде чем мы ее спрячем. Он хотел обратиться с просьбой к Би… — …и полное прощение его военных преступлений… — …он не говорил, что хочет встретиться с ней лицом к лицу, Айронхайд. Кроме того, мы с тобой оба знаем, что даже если таково его намерение… Мы сказали Баррикейду, что в конечном счете это будет решение Бамблби, если она примет или отклонит его просьбу. Проул, который тоже присоединился к ним, вступил в разговор, Икс-бот свернулась калачиком в его руке со своим осьминогом. Ее маленькая оптика была отключена, и она мурлыкала в своем покое, что заставило ее носителя прошептать: — Кроме того, это не слишком высокая цена. На самом деле, я думаю, что именно он получает короткий конец сделки. Если бы он хотел переспать с ней, у него было бы больше желания подлизаться к Старскриму, а не передать ее нам. Прайм кивнул своему заместителю, логическая схема мышления Проула успокаивала его в последнее время; суп из печали и депрессии. Большой мех не мог не задаться вопросом, было ли это время, которое вызвало возвращение спокойного характера Проула, или маленькая фемма, которую он держал со слабой улыбкой. На самом деле, тактик, казалось, слишком неохотно отдавал маленькую фемму Уилджеку… Не то чтобы он винил его, — Джек обладал сверхъестественной способностью взрывать почти все к чему прикоснется. По крайней мере, в этом отношении тактик был неуязвим. Уилджек, стоявший за спиной офицера, ворковал над шевелящейся феммой, которая была передана ему, прежде чем он быстро трансформировался, маленькая фемма оказалась на заднем сиденье и завернулась в одеяло. Затем Проул повернулся к Прайму и заявил серьезным тоном: Если этот план сработает… время покажет. Затем он повернулся к Рэтчету и нервно выглядевшему Хаунду, спрашивая: — Вы готовы? Медик пожал плечами, заявив: — Как и в любой другой день. Мне просто придется вести себя как Сайдсвайп, когда ты поймаешь его на месте преступления; плачущим спарклингом. Сайдсвайп впился взглядом в медика команды; Рэтчет лишь пожал плечами, сохраняя свой чванливый вид. Проул кивнул и перевел взгляд на Хаунда, чья оптика была тусклой, словно он над чем-то думал. Зеленый мех постоял еще мгновение, а затем кивнул, заявив: — Этот план не провалится из-за меня. Моя работа всегда безупречна. — Так и должно быть, — добавил Оптимус, прежде чем сделать шаг вперед, его тело начало свою трансформирующую последовательность, когда он закричал: — Автоботы, выкатываемся! … — Нет! Это ужасный план! Я не переживу такого падения, даже если все остальное будет безупречно, — прорычала Бамблби, в ярости отступая на шаг и чуть не врезавшись в Санстрикера. Мост, о котором говорил Баррикейд, был высоко над бурлящей водой, полный камней и валунов, которые убьют ее при столкновении. Она вздрогнула, когда его желтые руки потянулись, чтобы поддержать ее, но остановились на полпути. Санни вел себя так с тех пор, как Баррикейд начал уводить их по темным и неосвещенным туннелям, и все трое использовали свое ночное зрение, чтобы избежать обнаружения. Он вел себя так, словно хотел защитить ее и спрятать в укромном месте, но все же сдерживался… как будто знал, что нужно бороться с такими инстинктами. Он знал, что она сильная… или, по крайней мере, пытался притвориться сильной. Она была так напугана шлаггеном. На самом деле, она была так напугана, что Старскрим скоро проснется, найдет ее и будет смотреть на нее сверху вниз… Все, что она сможет сделать, — это лежать, как каторжник перед виселицей, смиряясь со своей судьбой. Она постаралась отогнать эту мысль, мысленно убеждая себя, что не беспомощна. Она была сильной и совсем не трусихой, пытающейся убежать. Она все еще хотела покинуть планету, это было правдой, но самоотверженность Санстрикера, прежде чем он даже узнал, что она была феммой, напомнила ей о старом обещании, которое она дала высокому сине-красному меху: она была автоботом, и свобода была правом всех живых существ. Это включало и фемм, верно? Было много автоботов с множеством недостатков и особенностей, но это одна из причин, почему все они были автоботами. Она на мгновение отключила свою оптику, забыв, что Баррикейд сердито смотрит на нее за то, что она высмеивает его стратегию, а также параноидального автобота рядом с ней. На самом деле она не боялась падения и знала это. Она все еще боялась своего товарища, но почему? Она не знала, насколько окаменела и стоит ли вообще бояться, особенно преданных автоботов Прайма. Санстрикер не причинял ей боли и не давил на нее своей мужской энергией. Он казался почти беспристрастным, его единственной прямой эмоцией было недоверие к Баррикейду. Эти последние несколько минут привели его в замешательство, потому что Бамблби не знала, как себя вести. Это беспокоило ее, но не так сильно, как рассуждения Баррикейда. Он не просто поможет Прайму и остальным, выслушав план ее спасения, рискуя изменой, если все пойдет по плану. Баррикейд должен был спасти ее не просто так. Тем не менее, он, казалось, вообще не искал чего-то вроде интерфейса в ответ. Санстрикер, который теперь смотрел им вслед с параноидальным подергиванием, казалось, был готов наброситься на силовика даже за то, что тот предложил план побега. — Кто вообще придумал этот план? — сказала Бамблби. — Сомневаюсь, что коны на это клюнут… И я даже не знаю, хочу ли я вернуться к Оптимусу и остальным, — призналась она, стараясь не замечать, как Санстрикер повернул голову, бросив на нее преданный взгляд. Баррикейд, который был немного раздражен тем, как она высмеяла его план, вздохнул и заявил голосом, который казался слишком хорошо осведомленным для его жестокости: — Нейтралы довольно быстро опустошаются, особенно если ты пытаешься прокормить не только себя, но и спарклинга. Как ты будешь заботиться о нем, если не можешь позаботиться о себе? Бамблби немного напряглась даже при одном намеке на спарклинга и Санстрикер зарычал, его бесполезная пушка завертелась. Удивительно, но именно Санстрикер возразил: — Бамблби попросит нас помочь ей. Автоботы не похожи на конов. У всех нас могут быть свои недостатки, но, по крайней мере, мы не нападаем на своих. Мы никогда не оставляем своих. Мы — семья. Затем Санни повернулся к Би с серьезным выражением лица и заявил: — А ты ведь не боишься своей семьи, правда, Би? Некоторые, может быть, и не в курсе всего этого… взаимодействия… но никто из нас никогда не причинит тебе вреда. И если кто-нибудь попытается, ты же знаешь, что мы с Айронхайдом разорвем их быстрее, чем Рэтчет бросит гаечный ключ. В его руках не было сексуального напряжения, и он положил их ей на плечо, их глаза встретились, когда он продолжил: — Никто никогда не причинит тебе вреда. Воцарилась тишина, и Бамблби даже не была уверена, должна ли она чувствовать себя утешенной или расстроенной. Ей хотелось верить, что они никогда не причинят ей вреда, но Санни уже относился к ней по-другому; он всегда был стойким по отношению к ней. Теперь она боялась потерять себя из-за своего нового лейбла. Неужели? Действительно ли плохо быть «феммой» Би? Баррикейд был тем, кто нарушил тишину, ворча, когда он трансформировался и маневрировал вверх по каменистой и грязной тропинке: — Как насчет того, чтобы вы, две влюбленные птички, нашли другое время, чтобы поцеловаться. Мой «ужасный план» имеет строгие временные рамки, особенно с пробуждением Скримера… — Что ты… Крик эхом разнесся по коридору, пыль осыпалась на их доспехи, когда Бамблби инстинктивно ударилась о стену, всхлипывая. Санстрикер присел на корточки и направил свою бесполезную пушку в ту сторону, откуда донесся крик. Когда никто не бросился за ними, Санстрикер перевел взгляд на своего нынешнего врага и прорычал: — Почему ты не убил его? Мое оружие выведено из строя, но тебе нет оправдания! — Потому что ты удивишься, насколько эффективен рот живого искателя по сравнению с ртом мертвого… Он никогда не прекращает скулить, и это, вероятно, единственная причина, по которой Мегатрон сохранил шлаку жизнь. Если что-то и умеет делать Старскрим, так это распространять слухи и собирать войска. Больше свидетелей, и шлаку нравится слово «отступление» гораздо больше, чем Мегатрону. Если все пойдет по плану… отставших не останется, — быстро ответил Баррикейд, слегка злая ухмылка угрожала исказить его жестокие черты, но в основном потерпела неудачу из-за внезапной необходимости срочности. Санстрикер был совершенно сбит с толку этим заявлением, и Бамблби тоже, пожав плечами, отошла от стены, немного собравшись с мыслями. Это правда, что у Старскрима был язык политика, когда он хотел, но стоило ли оставлять его в живых? Он действительно хорошо умел плакать, Санни знал это по опыту, но разве быть крикливым трусом — это то, что им нужно? Услышав рев нескольких двигателей на базе, Санстрикер решил, что позже разгадает уловку Баррикейда. Насколько он знал, Баррикейд и Скример были приятелями, и крейсер не хотел, чтобы его игрушку удовольствия забрала фемма-автобот. Чем больше он думал об этом… тем более это имело смысл. Не то чтобы он собирался сейчас задавать Баррикейду подобные вопросы. Ему нравилось его лицо таким, каким оно было, и те шипы, которые были у силовика, были острыми, как у шлаггена! После этого разговора ни Баррикейд, ни двое его спасенных соотечественника больше не тратили свои ресурсы на то, чтобы незаметно покинуть базу. Все они преобразились и вылетели с базы, как будто ад наступал им на пятки. Тем не менее, так же быстро, как они все вышли на солнце и его дрейфующий горизонт из красных камней и песка, Баррикейд сделал поворот, который заставил его тормоза резко взвизгнуть. Он действительно описал полный круг, отставая от двух желтых машин, его текст «карать и порабощать» сверкал в медленно угасающем полуденном свете. Санстрикер был готов трансформироваться и принять боевую стойку из-за внезапного действия, но силовик прорычал: — Я все еще кон. Я никогда не стану автоботом. Так что я не собираюсь портить себя, прикрывая вас… Я буду преследовать вас, как и любой другой кон на этой базе. Хотя, когда придет время, вы позволишь мне проскользнуть мимо вас по шоссе 42 возле реки Уэст-Ридж на мосту. Там должно быть идеальное время. Двигатель Санстрикера зарычал, и он развернулся, услышав рев реактивных двигателей, доносившийся издалека, но Бамблби на мгновение осталась позади, не обращая внимания на крики желтого бота, призывавшего ее следовать за ним. Она хотела спросить Кейда почему, но он был быстрее ее, и его голос был смертельным, когда он прорычал: — Это твой единственный шанс на подобие жизни. Если тебя поймают до моста я больше не смогу тебе помочь… по крайней мере, пока не станет слишком поздно. Бамблби помнила об этом, когда ее двигатель загорелся и бросил ее в красноватую грязь на смешной скорости, чтобы догнать ламборгини. Она все еще думала, что это не сработает, что, возможно, автоботы тоже были плохим выбором, но Баррикейд был прав… Любое подобие жизни было лучше, чем то, что планировал для нее Старскрим. Она знала, что Кейд прав, как и ее создательница. Грязь внезапно превратилась в асфальт, и Бамблби не могла отделаться от удивления, что Баррикейд им помогает, тем более что она определенно не была обменом, чтобы он получил шанс на контакт с ней. Она отбросила эту мысль, пытаясь сосредоточиться на предстоящей задаче. Она должна быть такой же жесткой, как Санни перед ней, такой напряженный и готовый к бою, что даже его удары казались твердыми. Но она не могла остановиться. Все было лучше, чем нести ненужных спарклингов, если этот план удастся. Она тоже не хотела застрять там, где ее навсегда отметят как последнюю фемму. Но еще больше ее нервировало то, что она не знала, удастся ли ей осуществить этот план. Теперь было совершенно очевидно, что это было вдохновение кона, так как это было совершенно безумно, но Проул поддерживал его, учитывая технические сроки и место, которые требовались для его завершения. Она собиралась присоединиться к близнецам в их следующей шутке над тактиком, если она переживет это. Хотя это, казалось, уменьшалось по мере того, как время подкрадывалось к ней, приближаясь к концу. Она чувствовала, как Оптимус Прайм звонит ей, порыв сильного ветра почти заставил ее свернуть к черному топкику, который остановился рядом с ней. Внутренности Би беспокойно зашевелились, когда Сайдсвайп скользнул к передней части собирающей группы, едва задев бампер брата, что заставило желтого меха зарычать по комлинку. — Примерно в то же время, когда ты пришел сюда, шлагген. Я был уверен, что этот силовик дергает нас за хвостовые трубы, и все это ловушка! Командный голос Оптимуса пронесся по всем их линиям, успокаивая разъяренную переднюю линию, когда Сайдсвайп потянулся бок о бок к своему брату, держась рядом, пока тот не ушел влево. Из-за этого Айронхайду пришлось прорваться, заняв тыл позади Бамблби и успешно заблокировав ее. Ее шины дернулись, но она не сделала никакого движения к внезапному ограждению… Это был Айронхайд. Он никогда не причинит ей вреда. Из всего, что она знала, это был факт. — Рад видеть, что вы оба живы и невредимы, — раздался голос Оптимуса Прайма, и Санни немного осел на шины, когда он немного свернул к своему брату. Однако командир был гораздо осторожнее со своими следующими словами, шестерни переключились вниз со скрежещущим звуком. — Бамблби… с тобой ведь ничего не случилось? Бамблби почувствовала, как Айронхайд ткнул ее в бампер, ее собственный двигатель взревел от ярости, когда она ответила, вспомнив, что сделал Хук: — Ничего такого, с чем я не смогу жить… Фигура Оптимуса немного неуверенно отклонилась от того, что она имела в виду, опасаясь худшего. Однако он продолжал спокойно. Если Старскрим зашел так далеко, Айронхайд и Рэтчет были готовы поговорить. Это могло бы помешать любому желанию размножаться, которое она могла бы иметь в противном случае, но, по крайней мере, она была с мехами, которые будут держать ее в безопасности. Его выхлопы вздымали дым, когда он набирал темп, лидер автоботов взял с нее слово, что она сможет жить с этим. Он будет доверять этому слову достаточно долго, чтобы достичь их нынешней цели, поэтому он продолжил профессиональным тоном: — Мы поговорим об этом позже, а сейчас крайне важно придерживаться плана. Ты должна добраться до моста, Бамблби. Мы будем защищать тебя до тех пор, понимаешь? Дрожа на своих шинах, Бамблби еще немного нажала на газ и рванулся вперед, остальная часть группы последовала за ним, хотя два больших меха боролись, чтобы не отставать… Рев реактивных двигателей, казалось, был настоящим стимулом. Айронхайд по комлинку: — Успокойся, Би. Однако она была далеко не спокойна, когда Старскрим трансформировался и врезался в асфальт посреди четырехполосного шоссе, асфальт забросал их броню, когда три передних автобота увернулись от летуна. Когтистые пальцы Старскрима потянулись к Бамблби, когда она увернулась от него, его тело развернулось и готово было взлететь в воздух и попытаться снова, но Оптимус внезапно набрал скорость. Его тело взорвалось массой трансформирующихся частей, и, прежде чем новый военачальник смог сделать что-то большее, чем приготовиться к удару, Прайм скользнул через шоссе в дожде искр, прежде чем врезаться в большой реактивный самолет. Визг металла и вокала обрушился на движущуюся группу, когда Оптимус и Старскрим скатились в ближайшую канаву, разбрасывая беспорядочную массу травы и камней. Машины вокруг них немедленно свернули и запаниковали, но не так сильно, как Бамблби, когда еще одна атака с неба обрушилась на них с кудахтаньем и акцентом, провозглашающим: — Пора играть, маленький афтобот! Ха-ха! Сайдсвайп смог сломаться достаточно быстро, чтобы не врезаться навсегда в тротуар, но было достаточно контакта с педами тройного изменителя, чтобы красный мех перевернулся в воздухе. Это, однако, не остановило автобота, так как он трансформировался в воздухе и заскользил в остановке, его ноги выбрасывали искры. — Я вырву тебе крылья за то, что ты помял мой капот, урод! — завопил Сайдсвайп, наблюдая за своим убегающим братом и компанией из угла своей оптики; затем Сайдс добавил: — А потом твою искру за то, что ты собирался сделать с Би! Блицвинг усмехнулся, откинув голову назад в холодном кудахтанье, прежде чем начать кружить вокруг красного меха, не обращая внимания на движение, которое визжало вокруг них, пытаясь дать двум металлическим монстрам место. Мех был безумен, в этом не было никаких сомнений, особенно когда он использовал немецкий акцент с певучим оттенком, чтобы провозгласить: — Ти, ревнивый мех, не можешь даже провести ночь гильца с польским и перлзом без того, чтобы все твои афтоботы не испортили его! Веселый киллзар! Сайдсвайп был немного ошарашен ответом меха, но действительно не знал, как продолжить это безумие, поэтому он выпалил почти по-детски: — …ты все еще помял мой капот, кон!.. Особенно ужасная часть! Безумная ухмылка, которой щеголял мех, казалось, внезапно исчезла, как будто мех только что изменил свое лицо, его выражение стало холодным и отстраненным, когда он показал свои длинные когти Сайдсвайпу, заявив: — О, эта все, что тебе нужно знать обо мне, маленький афтобот. Ти… Мне нравица твоя оптика. Не будит первой, которую я вирвать. Не будит последней. Сайдсвайп едва успел пригнуться, как эти когти вонзились ему в лицо. Поговорим о биполярном… Дальше по дороге Бамблби почувствовала, что ее инстинкт остановиться и бороться почти взял верх, когда они потеряли двоих из своей группы, но Айронхайд почти протаранил ее сзади, говоря ей почти сердитым тоном: — Не замедляйся! Если ты притормозишь, то не доберешься до моста! Она уже собиралась возразить, когда из ниоткуда громадная фигура врезалась в Айронхайда, заставив старшего меха закричать от боли, когда синяя фигура снова врезалась в специалиста по оружию. Айронхайд зарычал, шок прошел, и он врезался в громоздкую машину. Бамблби уже собралась притормозить и помочь своему смотрителю, когда между ней и Айронхайдом из ниоткуда выскочил красный спортивный автомобиль, его красная краска мерцала, когда он усмехнулся: — У тебя хорошая пара дисков. Работа с краской тоже потрясающая… будет стыдно, если ее поцарапают. Как насчет того, чтобы просто притормозить, и мы поговорим об этом, как зрелая фемма и мех, которыми мы являемся… приказ врача. Фемма вздрогнула, слова кон напомнил Хука… и как его руки заставили ее искру вспыхнуть каскадом тошнотворного удовольствия. — Отойди, шлаггер, — прорычала она, сворачивая, чтобы ударить почти нетронутого меха. Тормоза Нокаута взвизгнули, и он едва не врезался в дорожный барьер. — Шлакгенная фемма, ты меня чуть не поцарапала! Брейкдаун, у которого было гораздо больше проблем с удержанием Айронхайда теперь, когда сюрприз закончился, закричал: — Нокаут, перестань быть таким шлакгенным эгоистом по поводу своей работы с краской! Если ты не заполучишь фемму, Скример не сделает тебя генералом, как он обещал. — Я, шлак, знаю это, но на то, чтобы стереть все царапины, которые я могу получить, уходят часы, и я… — Нокаут! — Не надо кричать! — завопил мех, довольно раздраженный своим напарником. Он не должен был принимать это. Во всяком случае, он считался медбратом в их партнерстве. — Идиот, Баррикейд только что проехал мимо тебя! Эгоцентричный доктор просто заметил, что имел в виду другой, как раз вовремя, чтобы увидеть, как включились огни Баррикейда, когда он взялся за задний бампер Бамблби. Кон преобразился как раз в тот момент, когда они вдвоем врезались в мост, схватил ее за бампер и чуть не оторвал его когтистой рукой. Фемма взвизгнула от боли и преобразилась, готовая защищаться от силовика, с преданным выражением на лице, потому что она не помнила эту часть плана. Она посмотрела через край моста на скалы далеко внизу. Падение означало бы смерть или, по крайней мере, увечья. Она не могла оставаться там с растущим числом конов. Вокалайзер гудел от ярости и оттенка страха, она поднялась, чтобы защитить себя. Однако, как только она подняла кулаки, Айронхайд появился перед ней, его тело истекало энергоном, обе пушки заряжались. Брейкдаун, скользнувший за своим товарищем Нокаутом, выглядел не намного лучше. Одно из его плеч выглядело бесполезным. — Отвалите, Десепти-панки, пока я не взорвал вас всех! — прорычал Айронхайд, глядя на Баррикейда на мгновение больше, чем на остальных. Он понимал, что Баррикейд должен был создать впечатление, будто Бамблби собирается сбежать от них всех, но только сказал Хаунду, Рэтчету и Проулу, что именно он имел в виду. Почему это должно было стать сюрпризом для всех остальных? Он знал, что это делается для большей реалистичности и чтобы сохранить информацию в безопасности, но все равно не доверял. Была ли это уловка? Силовик просто хотел убраться с базы… …Нет, Прайм доверял ему. Прайм хорошо разбирался в других. Не было никакого способа… Оптика Айронхайда побелела, когда он получил пинг, едва успев пригнуться, как энергетическое лезвие просвистело прямо над его головой и прямо позади него.… …в грудь Бамблби. Металл раскололся, швы уступили место слабым внутренним материалам, лезвие погрузилось глубже, зная, что таким способом можно убить тысячу мехов. Фемма не имела никакого значения. Айронхайд никогда не забудет выражение лица Бамблби, когда он повернулся, чувствуя, как энергон брызжет ему в лицо, выражение удивления и шока в ее оптике. Затем, так же быстро, клинок был удален. Прежде чем старший мех успел протянуть свои толстые пальцы и попытаться схватить ее, ноги феммы ударились о заднюю часть барьера моста, и она упала… Раздался коллективный крик. Айронхайд не знал, кто именно кричал. Может быть, это была Бамблби, может быть, это был он, может быть, это был Баррикейд в ярости, или, может быть, это был Старскрим, который оправдал свое имя, бросив Прайма как раз вовремя, чтобы увидеть бойню сверху… или, может быть, это были они все. Не нужно быть медиком, чтобы понять, что только что произошло. Лезвие было длинным и могло пронзить почти все, и, хотя цель была рассчитана на Айронхайда, удар был достаточно метким, чтобы врезаться в искровую камеру. Этого нельзя было отрицать. Что-то пошло не так с планом… …и теперь… …Бамблби была мертва. Подопечная Айронхайда погибла, так и не став ничьим трофеем.