***
Для Чикусы Мукуро был отзвуком старого кошмара, который хотелось поскорее забыть. Фрагментом старой истории, которая давно осталась в прошлом, и тащить её за собой в будущее не было никакого желания. Когда они с Кеном сбежали из Эстранео, Джошима был уверен, что после этого их жизнь наконец вернётся в прежнее русло. Чикуса был не столь наивен, но в общем представлении о будущем он совершенно от него не отличался. Они оба были уверены, что единственное, что отделяло их от счастливой жизни, это толстые стены лаборатории. Как оказалось, это было меньшее из двух зол. Основной проблемой было отсутствие связей и денег. Они были одни без документов в чужой стране. Да, язык за годы в плену они всё-таки выучили, но простого умения говорить было недостаточно, чтобы пересечь океан. А ничего больше они делать не умели. Ничего, кроме как убивать. Кен считал это отвратной идеей, но выбора у них не было, и Чикуса подыскал какую-то портовую шайку, которой срочно требовались люди. Поначалу к двум детям отнеслись настороженно и снисходительно, но силы и упорства у них хватало, так что с горем пополам за полгода денег они всё-таки накопили и смогли позволить себе купить билеты на один из подпольных кораблей. Их везли в грузовом отсеке, как каких-то крыс, но, что главное, они всё-таки возвращались в Японию. Потому, как бы тяжело не было, никто не ныл. Они были не единственными в подобной ситуации. Спустя две недели корабль всё-таки причалил к берегам островного государства. Кен и Чикуса чудом добрались до своих семей — благо, жили они в одном городе — и, прекрасно понимая, что про Эстранео ничего говорить было нельзя, наврали про коллективную амнезию. Полиция и медики, разумеется, ни черта им не поверили, но что-то выяснить так и не смогли, потому спустили дело на тормозах. Казалось бы, все тяготы позади — живи да радуйся, совсем как обычный человек. Но после того, что они пережили, быть обычными не получалось. Перед глазами до сих пор вставали лица из лаборатории, а также фигура Рокудо Мукуро, убившего их всех. Может, в мире и не осталось людей, что до сих пор ограничивали их свободу, но кошмары никуда не делись. И обещали пройти с ними сквозь года. Родители, желая облегчить им привыкание, отдали обоих «чудным образом» вернувшихся детей в один класс. Решение было верным, и тот же Чикуса был страшно им за это благодарен. Однако привыканию к остальным детям это ни капли не поспособствовало. Они попросту были чужими: дети, которые не могли смеяться над теми же шутками, что и все вокруг. Дети, что воспринимали всех в штыки. Дети, что давно разучились доверять что взрослым, что сверстникам. Парень, который помог им попасть в Японию, как-то сказал, что пути из мафии обратно уже не нет. На тот момент Чикуса не понял, что он имеет в виду. Сейчас же всё наконец стало прозрачно. Стоило остаться в Италии и не тянуть за собой на дно ещё и родных. Но думать об этом было уже поздно. Кен загорелся идеей не идти больше по кривой дорожке и уж тем более не вести на неё свою семью, но именно он в итоге первый к ней и вернулся. Мать заболела. Требовались деньги, и обычному школьнику их было попросту не достать. Пара подработок затянули как трясина, и не успели они понять, как оказались наняты небольшой бандой якудза. Ничего особенно сложного от них не требовали — что-то доставить, кого-то устранить. Стандартная работа. Для тех, кто не умел ничего более. Иногда Чикуса думал, как бы сложилась их жизнь, если бы они так и остались в Италии. Работали бы также, но на итальянскую мафию? Может, объединились бы с Рокудо? Основали бы свою Семью? Или предпочли бы быть вольными наёмниками? Кен считал, что он слишком много думал. Чикуса даже не спорил, но прошлое, как и болезнь — мать Джошимы, так и не желало его отпускать. И однажды само постучалось в двери. — Ку-фу-фу, я всё-таки надеялся, что вы сможете найти себе что-то получше. Кен и Чикуса мгновенно обернулись назад. У входа в помещение, где они только что закончили зачистку, стоял Рокудо Мукуро. Будь это любой другой человек, Чикуса мог бы его не узнать. Всё же прошло порядочно времени. Но не Мукуро. Взгляд проклятых глаз не изменили ни время, ни судьба. Мукуро не слишком изменился. Всё те же наглые усмешка да ощущение опасности. Кажется, только волосы стали длиннее, да сам он вытянулся и перестал быть настолько худым. Впрочем, тут могла сыграть свою роль одежда. Под длинным плащом, вопреки достаточно теплой погоде, рассмотреть что-то особой возможности не было. Но одно Чикуса понимал весьма отчётливо: деньги у него водились. Причём, весьма приличные. — Что тебе нужно, Мукуро? — несколько напряжённо произнёс Кен. Рокудо усмехнулся: — Ку-фу-фу, вопрос не в том, что нужно мне. А в том, что нужно вам. Деньги, это, конечно, очень важно, но какой от них прок, если болезнь продолжает прогрессировать лечению вопреки? — лицо Джошимы буквально окаменело. Иллюзионист знал, на что надавить. — А ведь времени всё меньше и меньше… — Что. Тебе. Надо, — буквально прорычал друг. Рокудо наконец отошёл от двери и направился к ним. — Помнится, у вас передо мной должок, так что я хочу, чтобы вы выступили в одной заварушке на стороне моего босса. — Допустим, — вмешался Чикуса, — но должны мы тебе, а не какому-то абстрактному мафиози. С чего нам помогать очередному ублюдку прийти к власти? — С того, что «очередной придурок» знает, как спасти Джошиму-сан. Разве вы не хотите наконец взять ситуацию в свои руки и не зависеть от различной швали, что только и умеет отдавать приказы? Они переглянулись. И Чикуса произнёс: — … выкладывай.***
Несмотря на некоторые опасения Тсуны, всё прошло, как по маслу. По крайней мере, если верить словам Рокудо, а тот, пусть и любил приукрашивать, лгать не позволял себе никогда. А значит, с хранителями Грозы и Солнца он договорился и сейчас следит за их тренировками в Кокуё. Тсуна же занималась в принципе тем же, но в Италии. С поправкой на сомнительную бумажную волокиту, конечно. Быстро договориться с Марией Тсуна даже не рассчитывала. Тем более, начать ей доверять. Девушка чётко обозначила, что отношения между ними исключительно деловые. И, пусть это и не было озвучено вслух, она не пожалеет сил на то, чтобы убить «госпожу Эспаде». Слишком много между ними пробежало всего. Давать такому человеку в руки оружие было несколько неразумно, но этот момент был продуман ещё Деймоном. На её косу — новую, спасибо Селлинджеру — была прикреплена насадка с огромным количеством пламени Тумана. Именно она заставляла оружие выглядеть как простой зонт, в форме зонта же блокировать Пламя и защищать владельца от непрямого воздействия. Иными словами, если кто-то захочет пристрелить Тсуну из снайперской винтовки, скорее всего, у него это получится. Но если Мария использует для этого свой кларнет, напитанный её Ураганом, Тсуна это даже не почувствует. Главное, чтобы зонт был не более, чем в метре от неё. А это она легко могла обеспечить. Тсуна по максимуму разобрала все дела, зная, что иначе после Конфликта она в них утонет, оставила чёткое описание своих действий — отчёт для Деймона, — и заперла кабинет на ключ. При желании, разумеется, его вскроют, но это будет заметно. И никто из прислуги на подобное не пойдёт, зная, что за такое их ждёт только смерть, а никакая информация в кабинете не стоит такого риска. Что же до связи, то выйти в интернет можно было только через ноутбук, который сначала Деймон, а теперь и Тсуна всё время носили с собой. А единственный телефон в поместье принимал звонки только с мобильного Спейда. Для всего остального мира дом Эспаде был полностью отрезан. Не сбежать. Деймон создал идеальную птичью клетку для всех, кроме самого себя. Изначально Тсуна собиралась прибыть в Намимори непосредственно перед началом Конфликта Колец. Всё-таки, делать ей там было особенно нечего, а лишний раз мозолить глаза семье советника было опасно. Её могли узнать, а также раньше времени догадаться, что именно она задумала. Стоило бы дотянуть до последнего и приехать если не в день начала Конфликта, то где-то в конце октября. Причиной смены планов стал Мукуро, на вопрос «как успехи у хранителей?» ответивший, что они стали почти также сильны, как он. Если раньше Тсуна верила в способности обоих мальчишек, то тут её уверенность треснула по швам. К Кену и Чикусе у неё претензий не было — в конце концов, их она едва знала. А вот к Мукуро — очень даже были. Он же едва держал трезубец в руках и накладывал иллюзии, все из которых Тсуна видела насквозь. Если уж эти двое даже до уровня Рокудо не дотягивали, то насколько всё плохо?.. … вариант, что Мукуро был действительно хорошим бойцом, просто у Тсуны были завышенные требования после знакомства с Деймоном, она как-то даже не рассматривала. Потому подгоняла Марию с тренировками, лихорадочно доделывала все дела и собиралась в Японию. Билеты на самолёт были куплены на 4 сентября. Осталось всего ничего. А поиском недостающих хранителей она займётся уже там. Сколько она не рассматривала фотографии итальянцев, так и не смогла найти тех, кто мог бы ей подойти. Может, в Японии будут кандидаты получше?.. Наконец, день настал. — Вот я и вернулась, — негромко прошептала она, глядя из иллюминатора на всё увеличивающиеся очертания города. Она впервые была в родной стране с самого похищения. Никакой ностальгии не было. Желания рыдать от счастья — тем более. Страшно хотелось вернуться обратно в Италию, где она знала всё и её знали все. Где её уважали за то, кем она была. Что же до Японии… Это обещали быть очень долгие два месяца.