Кукловод: паутина лжи

      Матсу ждал сестру у ворот, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Рядом стояли Такеши и Хаято, уже заметившие, что Десятый как-то напряжён, и активно пытающиеся его подбодрить. Чуть в стороне от них была Киоко, в принципе пришедшая по той же причине. Раньше с ними стоял и Рёхей, но у него начались занятия в клубе, так что пару минут назад он убежал прочь.       Тсуна задержалась, чтобы помочь преподавательнице заполнить бумаги на новую переведённую ученицу, но наконец шла к ним.       Чуть позади неё был незнакомый Матсу парень. Кажется, на год старше них. Рёхей говорил, что к нему в класс тоже перевёлся новенький, который уже успел довести Хибари до белого каления. Матсу пообещал выделить парню стипендию от студсовета за службу обществу. Всем, кому хватало смелости спорить с бандитом, он лично выдавал медаль, пусть и шоколадную, чем здорово бесил всю банду Кёи. Но предъявить ему ничего не могли, потому что формулировка именно «за раздражение Хибари Кёи» никогда не звучала, а служба на благо общественности могла быть любой.       Не прикопаешься.       Однако… что этот парень делал рядом с Тсуной?..       — О, Мукуро! — парню почему-то приветливо махнул рукой Такеши. — Так ты тоже тут?       — Ку-фу-фу, разумеется. Не пристало главе семьи появляться в подобных сомнительных местах в одиночку.       — Мукуро, это школа, — несколько раздражённо отозвалась Тсуна.       — Очень сомнительное место, — Тсуна демонстративно вздохнула. — Так мы идём? Всегда мечтал познакомиться с твоей матушкой.       — Сомнительные же у тебя мечты.       Парень хмыкнул: — Не без этого.       Каких-то уточнений, что этот человек делал с ними, так и не прозвучало, потому объяснять вызвался Хаято, ограничившийся простым «он что-то вроде меня, но не при Семье, а при роде». Как ни странно, стало понятнее. Хаято явно имел в виду, что парень — просто помощник сестры, но Матсу осознал всё буквальнее и наверняка вернее: Тсуна тоже волновалась, потому и позвала его с собой.       Не могла её уверенность не быть напускной.       Матсу вошёл в дом первым и устремился вперёд. Он не говорил маме о Тсуне, желая сделать сюрприз, но сообщил о том, что ей стоит остаться днём дома. Он очень хотел кое с кем её познакомить. Мама была на кухне, готовя даже больше еды, чем обычно. Что-то под нос себе напевала.       У Матсу в глотке пересохло, понимая, что именно он собирался ей сообщить.       — Мам, прервись на минутку.       — О, Тсу-кун, ты уже вернулся! Ты вовремя, сегодня прямо день встреч! — мама засмеялась собственной шутке и, наконец, отошла от плиты.       В дверях стоял Матсу. Остальные остались в гостиной, не желая портить момент.       Из-за его спины вышла Тсуна.       — О, ты, должно быть, подруга Тсу-куна? Какая красавица! Тсу-кун, ты должен был…       Мама прервалась. Поначалу сходство не так сильно бросалось в глаза — сказывались и выражение лица, и манера держаться, — но, переведя взгляд на Матсу, не подумать о том, что они похожи, становилось невозможно.       А уж при маме — тем более, потому что у всех троих был одинаковый цвет волос. Да и глаза такие же — пусть у Матсу они и казались на несколько тонов темнее.       Тсуна была очень похожа на маму. Отрицать это не мог никто.       — Тсунаёши? — мама была бела, как мел, в упор глядя на дочь. Тсуна в ответ только улыбалась, но, как и в тот раз с Матсу, в улыбке её не было ни грамма тепла. Только холод и какой-то расчёт. Но мама ничего не заметила. — Это и правда ты?..       — Да, мам. Рада тебя видеть.       Нана крепко обняла дочь, не скрывая слёзы: — Тсуна!.. я даже не надеялась!.. как ты?.. как?.. ох, прости, — она слегка отстранилась и вытерла глаза тыльной стороной ладони, — надо сказать папе, что ты здесь. Он столько искал тебя, Тсу-тян!       Матсу замер: — Отец вернулся?..       — Да, ещё ночью. Но ты так торопился в школу, что не дал мне сказать, — с улыбкой ответила мама.       Его не было дома года три. Почему сейчас?.. впрочем, глупый вопрос. Из-за Конфликта.       Единственное, что смогло собрать его семью дома, это чёртова мафия.       Как же он её ненавидел.       — Нана-тян, Матсу уже вернулся?       В кухню ввалилась высокая туша в растянутой майке с пятнами нефти и серых мешковатых штанах. Вот оно, лицо мафии.       Увидев Тсуну, он на мгновение застыл, но не удивился.       Этот ублюдок и правда знал, что она жива!..       — Папа, я тоже рада тебя видеть, — с улыбкой произнесла сестра.       Йемитсу улыбнулся в ответ, столь же неестественно, и сгреб её в крепкие отцовские объятия.       Мама шмыгнула носом, с умилением глядя на них: — Ох, извините, я умоюсь и вернусь. Садитесь за стол пока, обед уже готов.       Стоило маме выйти с кухни, как улыбки погасли, и отец с сестрой мгновенно отпрянули друг от друга.       Атмосфера потяжелела.       — Что ты здесь делаешь? — с холодом в голосе спросил отец.       Тсуна скривилась, демонстративно отряхивая пиджак, где к нему прикасался Йемитсу: — Ни «здравствуй», ни «как дела», — она цокнула языком, — что за манеры.       — Не ломай комедию, девочка, Наны здесь нет, так что строить из себя милую дочурку не стоит. Зачем ты здесь? Я, по-моему, ясно выразился, что не горю желанием тебя видеть.       Какого?..       — Я помню, внешний советник. А знаете, кого не горю желанием видеть я? Ваших людей, которые встают у меня на пути, — Тсуна едко улыбнулась.       Матсу осознал, что что-то между ними произошло, но он понятия не имел, что именно.       Отец в лице изменился: — И ты из-за этого явилась в мой дом?..       Улыбка Тсуны исчезла: — Вы привыкли, что вся Вонгола считает вас чуть ли не богом, сразу после Ноно, и заигрались. Эспаде не часть Вонголы, и вы не имеете никакого права мне что-то приказывать. Советую это хорошо запомнить.       — Мелкая дрянь!..       — Мелкая мстительная дрянь, — она усмехнулась, глядя отцу прямо в глаза.       — Думаешь, ты здесь задержишься?!       — Думаю, вы не станете убивать своего ребёнка второй раз? Мама этого не простит, — словно услышав её слова, в кухню вернулась Нана и, несколько озадаченно осмотрев застывших истуканами членов своей семьи, поспешила обратно к плите, — меня долго не было, и я не хочу быть обузой. Я помогу накрыть стол?       Мама разулыбалась: — Конечно!       Обед прошёл в тихой и по-настоящему семейной атмосфере, где Тсуна поведала историю о том, как потеряла память и потому долго не могла вернуться.       Фальшь да и только. И скрытая взаимная ненависть, скрытая за улыбками полными лжи.       Отвратительно.       Далеко не так он представлял себе семейный обед.       Как только их совместные посиделки были закончены, Тсуна отпросилась прочь, сославшись на большое количество домашней работы. Матсу вызвался проводить её до выхода.       Он думал, что друзья уже ушли, но в итоге увидел у дома и Такеши с Хаято, и спутника сестры, Мукуро. Все они честно ждали возвращения девушки.       Удивительное единодушие. Ну хоть Киоко отправили домой.       — Что ж, спасибо за гостеприимство, я ещё обязательно зайду, — Тсуна улыбнулась Нане, что смотрела на их компанию из окна.       — Заходи! И, если хочешь, возьми своего опекуна с собой! Я очень хочу познакомиться с человеком, что всё это время заботился о моей дочери!       Улыбка Тсуны стала холоднее: — Всенепременно, — но предназначалась она уже не маме, а маячившему позади неё отцу.       … Отвратительно. Какого черта?!       Матсу прошёл с ней до угла переулка и, едва дом полностью скрылся из виду, схватил сестру за локоть: — Какого чёрта это было, Тсуна?!       Ей хватило одного резкого движения, чтобы вырваться из захвата: — Не смей, — мгновением позже лицо снова приняло фальшивое вежливое выражение, — мы с папой кое-что не поделили на мафиозном поприще. Не лезь, это тебя не касается.       — Не касается?! Да вы весь обед сидели так, будто от убийства друг друга вас отделяла только мама!       Улыбки Такеши и Хаято померкли. Кажется, они думали, что дома было полноценное семейное воссоединение.       Как бы не так.       — А разве нет? — Тсуна притворно удивилась. — Он бы мне сердце вырвал при первой же возможности, Тсу-кун, разве мне не стоило реагировать соответствующе? Или я должна была плакать, рыдать, умоляя снова сделать меня частью семьи? Мерзость какая.       — Я уверен, дело просто в недопонимании! Чёрт, — Матсу отшатнулся, испытывая сильнейшее смятение, — он даже не понял, что ты и правда его дочь! Почему ты не сказала это прямо?       — Потому что можно сколько угодно скалить зубы на сильную союзницу, но не решаться ничего изменить, зная, что потери и правда будут ощутимыми. Но помеха для становления Десятым — это совсем другое дело, братик, — она оскалилась, — я не хочу умирать. Мукуро, идём. Спасибо за обед, я обязательно зайду ещё раз. На этот раз — с господином Данте. Он вам понравится, обещаю. Особенно отцу.       Махнув на прощание рукой, Тсуна в абсолютной тишине удалилась.       С неба начали капать первые капли, но у сестры всегда в руках был длинный зонт, так что за неё Матсу не опасался. Зато опасался за свою семью, что трещала по швам и угрожала рассыпаться. Слишком много ненависти и лжи. Неужели отец и правда был чудовищем?..       — Матсу, мы…       — Идите, — Хаято и Такеши переглянулись, не зная, как им поступить, — идите, я хочу побыть один. Правда. И поспешите, пока не начался ливень.       После этого парни наконец неуверенно кивнули и бросились прочь. Не хотелось вымокнуть до нитки.       Дождь быстро набирал обороты.       Матсу шёл домой медленнее, чем когда-либо в своей жизни. Дождь уже намочил волосы и школьную шерстяную жилетку. В нагрудном кармане был небольшой блокнот, куда он записывал пожелания учеников по поводу работы студсовета. Его не стоило мочить, но сейчас было фантастически фиолетово.       У Матсу сегодня исполнилась мечта, и она же превратилась в чудовище. Идти домой не хотелось, как и в то время, когда только-только пропала Тсуна.       Но уже совсем по иной причине.       Отец сидел на веранде, глуша саке среди бела дня. Мимо носились И-пин и Ламбо, но под руку не лезли, и потому были по сути не замечены. Оба Савада были слишком сильно погружены в свои мысли, чтобы как-то их воспринимать.       — Пап, какого чёрта?.. — первым заговорил он. — Это же Тсуна. Как ты можешь так с ней себя вести?!       — Тсуна погибла, Матсу, и ты знаешь это лучше, чем я. Одного только внешнего сходства недостаточно, чтобы выдать себя за моего ребенка.       Матсу вспылил: — Да ну?! Вот только тут не только внешнее сходство! Она знает то же, что и Тсуна. Также говорит! У тебя ведь тоже есть гиперинтуиция, ты должен это чувствовать!..       — Это не Тсуна и не может быть она, — холодно припечатал отец, и Матсу отвернулся от этого старого идиота. Добавил он уже тише, — потому что я видел её уже после исчезновения, восемь лет назад. Разве я мог не узнать собственного ребёнка?..       В душе поселились сомнения, и ни один из них не мог их решить. Взгляд сам собой упал на Реборна, устроившегося на подставке для цветов и явно давно подслушивавшего. Заметив взгляд, киллер лишь покачал головой: — На меня не смотрите. Гиперинтуиция тут только у вас.       Больше они ни о чём не говорили. То, что ещё несколько секунд назад было дождём, превратилось в полноценный ливень.