В поисках осколков. Первый сезон: Копи Фанделвера

      Как бы тихо Вы ни открывали дверь — кот всё равно услышит. Закон природы, проверенный временем. Дверь в комнату трактира отворилась совершенно, на взгляд Мире, бесшумно, но Мрак, свернувшийся клубочком у подушки Кендры, прянул ушами и приоткрыл один глаз.       - И сколько же сейчас, по-Вашему, времени? - едко поинтересовался кот у начальницы.       - А сколько мне, по-твоему, лет? - вернула та шпильку свистящим шёпотом.       Мрак многое мог бы высказать насчёт того, что кое-кто, и так находясь одной ногой в могиле, изо дня в день стремится встать туда и второй, и до сих пор этому мешало только сверхъестественное везение. Но он знал, что ругаться с его начальством — занятие неблагодарное. С тем же успехом Товарищ Заместитель мог бы выйти на улицу и поучить уму-разуму звёздное небо. Поэтому лишь недовольно мотнул хвостом и снова закрыл глаз. Вернулась — и ладно.       А Мире тихонько, стараясь не разбудить Кендру, присела на вторую кровать, стянула сапоги, не раздеваясь рухнула спиной на покрывало и мгновенно отключилась. Был ли тому виной четырёхдневный недосып или догнавшее шотландский виски дварфийское пиво — науке доподлинно неизвестно.       Снилась жуткая мешанина, от мелькания сцен даже голова закружилась. Всё проклятая лучинартра, нельзя с ней столько пить. Ритка и Рози посреди очередного кулинарного спора, она помнит этот разговор, за три недели до звонка. Они с Мраком удирают на летающем Москвиче от тех гигантских спрутов на неизвестной каменистой планете. Весенний бал, который — не вспомнить, Меф поднимает этот тост каждый год, в надежде однажды произнести его без тени сожаления. Дождь заливается в мёртвые глаза Вити Селивёрстова, и надо встать и обернуться, потому что ничего уже не поделаешь, но нет сил, ведь подняв глаза, она наткнётся на полный надежды взгляд его старшего брата. Мишка и Марго, Рози, Юшка вытягивает Ташу из лужи, всё такое знакомое, родное и недавнее, что обелиск на родной планете среди этого выглядит совсем чужеродно. А потом приходят привычные смерти. Только воспринимать их с усталой отстранённостью не выходит, потому что даже во сне, даже в глубинах собственной памяти Мире не забывает, что её разум связан с ни в чём неповинным дварфом, и сейчас этот бедолага переживает то же самое, только нет у него привычки, чтоб воспринимать это как обыденность. «Прости», - беззвучный шёпот, который всё равно не дойдёт до адресата: - «Если б я могла это остановить — я бы остановила». Из круговерти смертей её вытягивает Мрак, как делал это всегда, во сне и наяву, с самого первого мгновения их знакомства. Мире надеялась, что после этого воспоминания снова сменятся на приятные, но вкрадчивый голос в телефонной трубке произносит:       - Здравствуй, Четыреста Двадцать Восемь.       И собственный кабинет сменяется видами далёкого прошлого.       Захлопнувшаяся дверь отцовского дома, Пятьсот Тринадцатая и её клон, райский виноград и вулканическая поверхность новорождённой планеты, на которой ещё нет тех, кто однажды назовёт её Землёй. И снова Мрак. Вот бы, на этом закончилось. Ей нравится, когда сны заканчиваются хорошо, неважно, что там было в середине. Но напоследок приходят звёзды Ириданы. Ледяные, безучастные, загадочные, манящие, недоступные! Определяющие весь твой дальнейший путь. Невозможно забыть такое. Не тогда, когда это было первым, что ты вообще увидела в своей нелепой жизни, само сохранение которой было результатом наложения множества случайностей и ошибок. Звёзды — тоже хороший конец. Для всего, если так подумать.       Мире проснулась первой в их комнате. Мрак за ночь перебрался на её подушку и обвил голову начальницы хвостом. Может, понял, что ей снится, и хотел помочь, а может просто обнаглел, с ним никогда наверняка не скажешь. Женщина спихнула зама с подушки, отчего тот проснулся и, растянувшись на полу, принял человеческий облик и недовольное выражение лица.       - Кто-то обещал сгонять за сигаретами, Риткой и зеркалом. И, пожалуйста, именно в таком порядке. Ещё день на местном табаке — я озверею, начну кидаться на прохожих, и тебе будет за меня стыдно.       - Вам нельзя курить, - буркнул Мрак из утреннего чувства противоречия. - Вы теперь не бессмертны и можете загнуться от рака.       - Могу. Но если ты будешь так тормозить — не успею. Давай, одна нога здесь, другая там. И остальным привет.       Мужчина вздохнул, поднялся, одёрнул пиджак и полез в сумку за мелом.