Исцеление любовью

Сначала я чувствую одну лишь боль. Она засасывает меня в черный водоворот, выворачивает суставы, наполняет легкие водой и песком. Я пытаюсь глотнуть воздуха, но у меня ничего не выходит. - Отец, боюсь, он не выживет, - раздается прямо над моей головой. - Кровопотеря практически невосполнима, а еще — отравление ядом животного происхождения... - Я обещал своему другу Дамблдору, - отвечает другой человек, - и буду бороться за него до самой последней минуты... Боль снова вгрызается в тело. В ушах раздается тысячекратно усиленный высокий голос: «Северус, мне жаль... Жаль... Жаль... Жаль…» — бьется набатом о барабанную перепонку. Я вижу разинутую пасть огромной змеи. Она плывет прямо на меня в переливающейся точно мыльный пузырь сфере. Я чувствую, как заклятье сковывает мои руки и ноги. Разумеется, Темный Лорд опасается, что я причиню вред его ручной змейке. Сфера окутывает голову и плечи. Я понимаю, что произойдет через секунду, но не могу ни пошевелиться, ни даже закричать от ужаса. Острые зубы разрывают плоть. Яд мгновенно начинает распространяться по венам, словно выжигая их изнутри. К такому невозможно подготовиться заранее — выпей я хоть галлон противоядия. Несколько мгновений, кажущихся мне вечностью, Темный Лорд смотрит мне прямо в глаза, а затем он и Нагайна исчезают, а я падаю на пол... - Профессор Снейп! Вы слышите нас, сэр! - другой голос. Звонкий, молодой. Тот, который я и не мечтал услышать в этой реальности. А что если?.. Я внезапно забываю строгий наказ Дамблдора не расставаться с медальоном. В затуманенном ядом мозгу возникает картина чудесного спасения Гарри. Я понимаю, что у меня совсем иная миссия. Я должен объяснить Гарри, что он обязан добровольно шагнуть под Аваду Темного Лорда. Именно этого и хотел от него Дамблдор, но я этого не хочу. Я хочу, чтобы он жил. Окончил школу, стал тем, кем мечтает. Выбросил бы меня из головы и влюбился — неважно в кого, только чтобы обязательно взаимно... - Забери... забери... - булькаю я, указывая на цепочку от медальона. - Мерлин, она ему все горло порвала! - в отчаянии произносит Поттер. - Гермиона, давай скорее свой экстракт бадьяна. - Это не поможет, Гарри, - тихо говорит моя самая способная ученица. Умница, Грейнджер! Двадцать баллов Гриффиндору! При таких ранениях сперва необходимо принять противоядие, затем кроветворное, а лучше всего — оставить больного в покое и дать ему — то есть мне - умереть. - Но ведь мы не можем просто стоять и смотреть, как он истекает кровью. Гарри пытается ладонью зажать рану, задевает цепочку. - Забери... - шепчу я, понимая, что портал настроен только на меня одного, а Гарри, даже если бы ему предоставили такую возможность — никогда не бросит своих друзей. И значит, он обречен погибнуть. От этой мысли из глаз сами собой катятся слезы. - Кажется, он сказал, «собери», - Гермиона наколдовывает из воздуха крошечный хрустальный флакон и протягивает потрясенному Поттеру. - В слезах могут содержаться воспоминания. Возможно, профессор хочет что-то сообщить тебе. Сообщить... Да... Хочу... Вот только надо сделать это правильно! Мерлин, как больно! Соберись, Снейп, Мордред тебя подери! Гарри должен узнать лишь то, что ему можно и нужно узнать. И ни на йоту больше! Дружба с Лили — это подойдет. Распределение в разные факультеты. Сцена у озера... Пусть остается, так он поймет, в какой именно момент мы расстались окончательно... Встреча с Дамблдором... Та самая, в которой я признавался, что донес Темному Лорду о Пророчестве и умолял защитить сперва одну Лили, а потом и всех троих Поттеров. Разговор с Дамблдором сразу после гибели Лили... Я хочу, чтобы Гарри знал — я всегда защищал его... Хотя и отзывался о нем не слишком лестно... Еще один разговор с Дамблдором. Тот, где я показываю ему темнеющую Метку... Тот, где он намекнул, что мое истинное место на Гриффиндоре. Мои мысли о Гарри... Нет, этого ни в коем случае нельзя показывать. Не стоит отягощать его еще и моей несвоевременной любовью... Тем более, что жить мне, кажется, осталось несколько минут... Обещание, не слишком честно вырванное у меня Дамблдором после того, как он надел на палец проклятый перстень... Вот это подойдет Я должен реабилитировать себя хотя бы в глазах Гарри... Вечер, когда Дамблдор поведал мне о том, что Поттер является седьмым крестражем Темного Лорда... Мордред меня раздери, почему именно я должен сказать Гарри о том, что он непременно должен погибнуть?! Последнее воспоминание: портрет Дамблдора дает мне указания насчет меча Гриффиндора... Кажется... все. Прости меня, Гарри... - Посмотри на меня... Он смотрит. В его глазах ужас и боль, но слез нет. Все-таки Гарри — невероятно мужественный мальчик! «Прощай, - мысленно говорю я ему, - надеюсь, что после нашей смерти мы встретимся там, за Гранью...» - Вы храбро сражались, - раздается в гробовой тишине, нарушаемой лишь моим слабеющим дыханием голос Темного Лорда — Лорд Волдеморт умеет ценить мужество. Однако вы понесли тяжелые потери. Если вы будете и дальше сопротивляться мне, вы все погибнете один за другим. Я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови — утрата и расточительство. Лорд Волдеморт милостив. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с вашими мертвецами. Окажите помощь вашим раненым. https://potter7.bib.bz/glava - 33 - istoriya - printsa Гарри все еще стоит возле меня на коленях. - Пойдем, дружище, - негромко произносит Уизли. - Мы нужны остальным. Тут уже ничем не поможешь. - Он еще дышит, я останусь с ним до самого конца. - Гарри, все кончено, - в голосе Грейнджер слышатся слезы. Надо же, по мне плачут гриффиндорцы! - Его больше нет. Она права. Во мне уже почти не осталось ни крови, ни жизни. Мерлин с ним, с медальоном. Мне уже до него не дотянуться. - Мне кажется, он хотел снять это с шеи! - Гарри рвет тонкую золотую цепочку и вкладывает в мою руку мокрый от крови диск. Шорох... Должно быть, он встал с колен... Удаляющиеся шаги... Боль снова стискивает меня точно клещами. Я бьюсь в агонии, сжимая в ладони зачарованный под портал медальон. Призрачный шанс на жизнь, дарованный мне обреченным на смерть Гарри. * * * - Смотрите, отец! В это просто невозможно поверить, но жизненные показатели вашего гостя постепенно улучшаются, - радостно восклицает уже знакомый мне голос. - Я же говорил тебе, Николо, никогда не следует терять надежды, - отвечает второй человек, явно гораздо старше первого. Пытаюсь открыть глаза, чтобы взглянуть на своих спасителей, но даже на это сил пока не хватает. Прислушиваюсь к собственному телу. Шея все еще болит ужасно. Пробую глотнуть и издаю мучительный стон. - Осторожнее, друг мой, - мягко говорит тот, второй, - ваши раны все еще не зажили. Мне хочется поблагодарить его, спросить, где я нахожусь, но вместо этого проваливаюсь в полудрему - полуобморок. * * * В следующий раз мне удается открыть глаза. Это огромное достижение и я использую его для того, чтобы осмотреться, стараясь не шевелить головой — боль в перебинтованном горле уже не такая кошмарная, но все же дает о себе знать. Я лежу на широкой кровати под голубым шелковым балдахином. Судя по тому, что сквозь ткань пробивается яркий свет — сейчас полдень. Пытаюсь поднять руку, чтобы отвести полог, и в конце концов мне это удается. В лицо бьет солнечный свет, и я на мгновение зажмуриваюсь. - Вы очнулись? - дверь отворяется, и в комнату входит немолодая женщина в старомодном платье. - Это просто замечательно! - улыбается она. - Скоро придет муж — он вас осмотрит. Вам что-нибудь принести? Ох, простите, я забыла про чары многоязыкости! - она машет в мою сторону волшебной палочкой. - Можете говорить шепотом — я умею читать по губам. - Воды, - с огромным трудом выдавливаю я. Говорить пока еще мучительно больно. Впрочем, как и глотать. Несмотря на то, что пью я пока через соломинку. - Я сварю вам куриный бульон. Он очень питательный. Больше вам, к сожалению, все равно еще ничего нельзя. - Спасибо! - произношу я одними губами. - Не за что! - снова улыбается она. - Друг сеньора Дамблдора — наш друг! Друг! Интересно, продолжила бы она так же улыбаться мне, если бы узнала, что выпущенное именно мной смертоносное проклятье оборвало жизнь Дамблдора? - Джованни вернется через полчаса, - сообщает тем временем женщина, решившая, очевидно, до прихода мужа развлечь меня беседой. - Они с нашим младшим сыном — Николо — отправились проведать другого пациента. Раньше Джованни работал в госпитале имени святого Иоанна, но годы берут свое... Ему ведь летом сравнялось сто двадцать шесть лет! Вот и пришлось уйти на покой. Оставил себе лишь небольшую практику — он ведь такой неугомонный! - она вздыхает и качает головой. - О! Вот, кажется, и он собственной персоной. Джованни, дорогой, смотри, наш гость очнулся! - оборачивается она к вошедшему высокому магу с длинной, как у Дамблдора, белоснежной седой бородой, одетому в изумрудную мантию и такого же цвета остроконечную шляпу. «Цвета Слизерина!» - машинально отмечаю я про себя. - Я и сам, как ни странно, прекрасно это вижу! - слегка ворчливо прерывает мужчина трескотню супруги. - Франческа, милая, свари-ка сеньору Снейпу бульон, да покрепче. - Уже варится! - обиженно поджимает губы женщина, понимая, что ее выпроваживают. - Скоро принесу вам поесть, Северус. Нимало не стесняясь меня, она целует мужа в щеку и степенно выходит из комнаты. - Надеюсь, моя Франческа не надоела вам своей болтовней? - добродушно усмехается в пышные усы мой спаситель. - Она и мертвого из могилы поднимет! Давайте-ка посмотрим, как у вас дела, а потом я вам расскажу, где вы находитесь. Ведь вы, конечно, об этом хотите меня спросить? Он несколько раз проводит вдоль моего тела волшебной палочкой и удовлетворительно цокает языком: - Отлично! Просто замечательно, я бы сказал! Вы — настоящий везунчик, сеньор Снейп. Попади вы сюда хоть на минуту позднее — и никакое волшебство в мире не помогло бы мне вытащить вас из могилы. Вижу, что вы уже пробовали пить самостоятельно. И как? Горло пока болит? Кивните, не напрягайте связки! Я послушно киваю. - Говорить скорее всего тоже еще трудно. Я снова киваю. - Что и неудивительно, - резюмирует Джованни, — при таких-то повреждениях будет чудо, если голосовые функции восстановятся полностью. В любом случае, в первые месяцы говорить нужно как можно меньше. К счастью, при вашем ремесле это вполне возможно. Вот для целителя потеря голоса — просто беда. Попробуйте-ка объяснить пациенту, что с ним, когда вы в состоянии только шептать. Давайте-ка теперь взглянем на ваши шрамы. Он касается бинта волшебной палочкой, и тот исчезает. Его взгляд мгновенно мрачнеет, и я понимаю — кажется, не все так радужно. - Не хочу вас расстраивать, Северус, но следы от укусов той твари по-видимому останутся навсегда. Я несколько раз смазывал их бальзамом собственного изобретения, но - увы! - Ничего, - еле слышно выдавливаю я из себя, - я... шрамы легко скрыть... воротом... мантии... Фраза утомляет меня настолько, что я едва не отключаюсь. - Мне нравится ваше отношение к этой маленькой эстетической проблеме, - усмехается Джованни. В этот момент на пороге возникает его жена с подносом. - А вот и бульон! - она опускает поднос на прикроватный столик и придвигает к постели стул. - Дорогой, если вы закончили с проверкой, думаю, сеньору Северусу необходимо подкрепиться — человек не может жить больше месяца на одних лишь зельях. Больше месяца! Значит, пока я валялся в бессознательном состоянии, в Англии уже наверняка давно завершилась война. Только вот чьей победой она окончилась? - Пожалуйста… - обращаю умоляющий взгляд к Джованни, - скажите... какие новости из... Англии... - Самые замечательные, друг мой! - задорно сверкая голубыми, как у Дамблдора, глазами, отвечает тот. - Ваш с Альбусом общий враг — повержен, а вы — полностью оправданы, хотя — увы — считаетесь погибшим. - А Поттер?.. - внутренне сжимаюсь я, готовясь принять ужасное известие. - Гарри Поттер? Есть какие-нибудь... новости о нем?.. - А, - кивает Джованни, - тот мальчик из воспоминаний Альбуса? С ним все в полном порядке. Его чествовали, как героя, и вручили орден Мерлина первой степени. И вам, кстати, тоже. Жив! Гарри жив! Мое сердце делает кульбит. От радости хочется вскочить с постели и запустить в небо фейерверки! Поттер, мой невероятный везучий мальчишка в очередной раз переиграл смерть! Теперь у него будет именно та жизнь, которую он заслуживает. Искренне надеюсь, что юношеская влюбленность в меня со временем канет в Лету, и он сумеет построить нормальную семью. Такую, какой, судя по его воспоминаниям, у него никогда не было. - Дорогой, бульон стынет! - напоминает о себе Франческа. - Некрасиво держать гостя впроголодь. - Да-да, - поспешно спохватывается Джованни, которого, очевидно, так и распирает удовлетворить мое любопытство. - Поешьте бульона, и я расскажу вам все по порядку. Поесть! Это легче сказать, чем сделать! Он устраивает меня поудобнее на подушках, но от слабости самостоятельно поднести ко рту ложку у меня просто не выходит, и кормить меня приходится сеньоре Франческе. Я испытываю смесь благодарности и ужасающей неловкости от собственной беспомощности. Заметив мое смущение, Франческа мягко улыбается: - Не нужно стесняться, дорогой мой, - говорит она так, точно обращается к больному ребенку, - не представляете, скольких пациентов Джованни мне пришлось выхаживать за свою жизнь. Уверена, совсем скоро вы сумеете все делать самостоятельно, а пока — набирайтесь сил. - Спасибо, - в очередной раз за сегодняшний день произношу я, когда она, убрав пустую тарелку, вытирает мне губы салфеткой. - Вот уж не стоит благодарности! Главное — поправляйтесь. Она уходит. Я закрываю глаза. Усталость окутывает меня, словно теплое одеяло. Хочется спать, но еще сильнее хочется услышать, каким образом я оказался в этом гостеприимном доме, где меня буквально вырвали из лап смерти. Технически все, разумеется, понятно. Медальон, как я и предполагал ранее, оказался порталом. Я совершенно точно помню, что за несколько секунд до того, как я потерял сознание, Гарри вложил его в мою ладонь. Получается, что своим спасением я обязан не только Дамблдору — порвать цепочку самостоятельно у меня на тот момент уже не хватало сил. Но почему портал принес меня именно сюда? - Думаю, вам стоит немного отдохнуть! - словно прочитав мои мысли, говорит Джованни. - Сон, еда и зелья — это все, что вам сейчас совершенно необходимо. И не волнуйтесь, сегодня у меня нет никаких планов на вечер, так что я обязательно все вам расскажу, когда вы проснетесь. Обещаю.