Исцеление любовью

Мое состояние улучшается с каждым днем. Массаж, в сочетании с зельями и лечебными травами Франчески, творит настоящие чудеса, и вскоре я даже начинаю выходить на небольшие пешие прогулки по окрестностям. Джованни неизменно сопровождает меня, и со стороны кажется, словно это я бережно поддерживаю его под руку. Несмотря на мой отказ, явно огорчивший его, Николо ничем не выказывает своего разочарования. Он все так же приходит ко мне каждое утро, приносит свежий номер «Ежедневного пророка» и делает восхитительный массаж. Теперь, когда он совершенно утвердился в своем желании покинуть родительский дом, каждый лишний день ожидания для него в тягость, однако поделиться этим он может лишь со мной. Совершенно чужим ему человеком. Несмотря на его откровенность, я все сильнее убеждаюсь в правильности своего решения отказать ему. Николо приятен мне как человек, но и только. Никакими чувствами с моей стороны здесь и не пахнет, а ему явно нужно больше, чем просто дружеский секс. Он ждет от партнера любви и нежности, а мое сердце разбито вдребезги. После того, что я видел на снимках, я просто не в состоянии вновь кому-то довериться. Я понимаю, насколько смешным и жалким выгляжу в собственных глазах. Ведь Поттер никогда не говорил мне о своей любви. А может, то, что я украдкой подглядел в его сознании, вообще было плодом моего разыгравшегося воображения? Может, я — старый влюбленный дурак! — принял желаемое за действительное?! Если бы только он не смотрел на меня ТАКИМИ глазами за несколько секунд до агонии! А впрочем, как знать, возможно, яд Нагайны сыграл со мной злую шутку, и за минуту до смерти я увидел лишь то, что так страстно желал видеть?! Как бы там ни было, Поттер явно собирается связать свою судьбу с Джиневрой — девушкой, носящей отвратительное, режущее слух имя! Стоп! Я что, ревную Гарри к этой рыжеволосой стерве?! От такого предположения мне хочется смеяться в голос. Тем более что это — истинная правда. Ревность буквально сжигает меня изнутри. Если бы я сейчас не находился в гостеприимном доме семейства Ферруччи, то пошел и банально напился, лишь бы немного заглушить непреходящую боль в сердце. * * * Проходит еще неделя. Николо, получивший ответ от старшего брата, сообщает родителям, что собирается перебраться в Америку. Скандал, устроенный ему Франческой, отлично слышен по всему дому. Никогда бы не подумал, что обычно доброжелательная и улыбчивая синьора Ферруччи умеет вопить не хуже «милейшей» миссис Блэк. В ход, насколько позволяют понять чары многоязыкости, идут достаточно резкие слова и самый банальный шантаж. Голоса Джованни не слышно совсем. Судя по всему он, прекрасно осведомленный о пристрастиях сына, давно смирился с тем, что Николо необходимо покинуть Италию и попытаться найти свое счастье. А вот для синьоры Ферруччи отказ сына жениться на вдове брата-близнеца и намерение уехать за тридевять земель являются настоящим шоком. Она, не стесняясь в выражениях, укоряет сына в том, что он собирается бросить их на старости лет, а также пытается воззвать к его совести и любви к погибшему Паоло. Бедный Николо! Представляю, как тяжело ему противостоять подобному натиску со стороны разбушевавшейся матери. Тем не менее, он мужественно выдерживает все нападки Франчески и тем же вечером заходит ко мне попрощаться. — Спасибо, что помогли мне принять верное решение, Северус, — говорит он, наливая нам по бокалу кьянти. — утром мой портал отбывает в Ильверморни. — Так скоро? — удивляюсь я. — Вы же наверняка сами слышали, как болезненно мама восприняла мой предстоящий отъезд, — морщится он. — Если честно, слышал, — признаюсь я. — Так чего тянуть? Чтобы снова нарваться на скандал и упреки в том, что я — ужасный сын и никудышный брат, — горько усмехается он. — А ведь я так и не сказал ей правды по поводу своей ориентации. Попросту испугался за ее сердце. — Так вы собираетесь обманывать ее и дальше? — Видимо, придется, — вздыхает Николо, — если я действительно встречу в Америке кого-то, с кем сумею связать свою судьбу, напишу ей, что женился на хорошей женщине. А брата попрошу подыграть мне. Друзей в Америке у родителей нет, поэтому опасность, что какой-либо «доброжелатель» просветит их по поводу меня — полностью отсутствует. — А дети? — напоминаю я ему. — Она ведь мечтает о внуках! — Я пока не загадываю так далеко вперед, — он накрывает мою руку своей и заглядывает в глаза. — Вы уверены, что не захотите последовать за мной? — Нет, Николо, — быстро откликаюсь я, — это было бы неправильно по отношению к вам, да и ко мне тоже. Я слишком долго жил чужими интересами и лгал самому себе. Я должен какое-то время побыть один. Просто потому, что никогда не пробовал, каково это. Да и вы, кстати, тоже. * * * На следующий день мы ужинаем втроем. Трапеза проходит в полном молчании. Франческа подает на стол салат, обильно поливая его слезами. Джованни, враз постаревший на добрые десять лет, время от времени касается ее руки, пытаясь утешить, но это ему не слишком хорошо удается. Я чувствую себя неловко от того, что невольно вторгаюсь в их личное пространство. Я мог бы прекрасно поесть в своей комнате, однако Джованни настоятельно просит меня поужинать с ними. — При вас Франческа еще хоть как-то держится, — заявляет он, — отъезд Николо просто подкосил ее. Счастье, что она не знает... всей правды о нем. Думаю, она бы просто этого не вынесла. — Неужели соблюдение принятых в обществе норм для нее важнее счастья собственного сына? — не вполне тактично спрашиваю я. — Вы же понимаете, какая это трагедия — идти против собственной природы. — Понимаю, — негромко говорит Ферруччи, — но и вы поймите меня: я — уважаемый человек. Меня знают во всей Флоренции и даже за ее пределами. Если бы выяснилось, что мой сын мужеложец, — это навлекло бы позор не только на него, но и повредило моей практике. Люди перестали бы обращаться ко мне за помощью. Знал ли я о том, что Николо — гей? Разумеется, знал. Много лет назад мне удалось замять ужасный скандал, когда выяснилось, что у него интимные отношения с сыном нашего соседа. Николо считал, что его юный любовник не выдал его... Как бы не так! Отец избил бедного мальчика чуть ли не до полусмерти, а потом, когда и это не помогло, напоил сывороткой правды. Мне пришлось выложить немало золота, чтобы имя Николо никогда не было связано с этой грязной историей, и вся вина пала только на сына нашего соседа... А, пропади оно, — в сердцах машет он рукой, — с одной стороны — действительно, кому какое дело, кто с кем спит? А с другой... Дети-то от таких связей не рождаются. Значит, все ж таки это противно самой природе... В общем... — прерывает он сам себя, — жду вас к ужину! Бедный Джованни! Интересно, относился бы он ко мне с прежней симпатией, знай он о моих собственных пристрастиях? Впрочем, вероятнее всего, исповедь Альбуса убедила его в том, что я до сих пор люблю Лили! * * * На следующий день все усложняется еще больше. — Северус, — внезапно обращается ко мне Франческа за завтраком, — мы с Джованни хотим попросить вас остаться у нас. — Насовсем? — от неожиданности я делаю слишком большой глоток апельсинового сока и, поперхнувшись, начинаю кашлять. — Анапнео! — суетливо машет палочкой Франческа. — Простите мою супругу, она выбрала не слишком подходящее время, — Ферруччи выглядит смущенным и с укоризной смотрит на жену, — но раз уж речь зашла об этом, мы действительно говорили о том, как было бы замечательно, если бы вы согласились остаться. Теперь, после отъезда Николо, в доме стало совсем пусто. Мы бы могли неплохо сотрудничать с вами. В Италии найдется не так много зельеваров вашего уровня, и все они уже достигли преклонного возраста. О лаборатории не беспокойтесь! У меня в доме найдется все, что вам потребуется. Нет-нет, — машет он рукой, видя мое замешательство, — вы, разумеется, не должны отвечать прямо сейчас. Просто... подумайте о нашем предложении, прошу вас! * * * После завтрака я сбегаю на прогулку. Мне необходимо побыть одному и поразмыслить над тем, как отказать чете Ферруччи, при этом не обидев людей, которым я обязан жизнью. О том, чтобы согласиться с их предложением, не может быть и речи. Не хочу показаться неблагодарным и эгоистичным, но я просто не имею права снова очутиться в клетке. А именно этим и станет для меня гостеприимный дом Ферруччи, если я не найду в себе сил отказать им. И дело тут даже не в моей неприемлемой для них ориентации. Просто... я хочу быть сам себе хозяином. Я пока не слишком хорошо понимаю, что это значит. Двадцать лет работы в Хогвартсе приучили меня к тому, что мои собственные чувства, желания и чаяния никогда и никем не принимались в расчет. И Дамблдор и Темный Лорд распоряжались мной, моим временем и моей жизнью по своему усмотрению. В какой-то мере я являлся их рабом, с той лишь разницей, что Альбус, безусловно, относился ко мне по-человечески. Однако и он не гнушался использовать меня «ради общего блага», фактически заставив убить себя, не считаясь с моим мнением на этот счет. Что же касается Темного Лорда, тот без колебаний расправился со мной, когда замыслил стать полновластным хозяином Бузинной палочки. Теперь, пережив их обоих, я пытаюсь выбрать свой собственный путь, хотя сделать это с непривычки очень тяжело. * * * — Значит, нет? — сникает Ферруччи. — Мне жаль, но нет! — стараясь, чтобы в голосе не звучали резкие нотки, подтверждаю я. — В принципе, я ждал вашего отказа, — вздыхает он, — после всего, что вы пережили, это неудивительно. — Мне правда жаль! — я чувствую, как на душе у меня становится легче. Джованни действительно понял мои мотивы и, кажется, нисколько не обиделся. — И что же вы собираетесь делать? Вернуться обратно в Англию? — осведомляется он, стоически справившись с разочарованием. — Пожалуй, мне там делать нечего, — говорю я, вспоминая колдофото Гарри, стоящего рука об руку с Джинни. — Наверное, обоснуюсь здесь. Вы же сами сказали — в Италии нужны зельевары. Так что со следующей недели начну подыскивать себе подходящее жилье. — Да-да, — рассеянно произносит Ферруччи, а затем неожиданно хлопает себя ладонью по лбу, — одна моя престарелая родственница продает дом на берегу озера Комо (1). Я могу разузнать у нее — есть ли там лаборатория. — Спасибо! — если бы я был более чувствительным, то непременно сгорел бы от стыда. Я только что отказал Ферруччи в его просьбе, а он, вместо того, чтобы рассердиться или расстроиться, уже помогает мне с поиском дома. — Озеро Комо — звучит весьма притягательно. — А выглядит во сто крат лучше! — улыбается Джованни. — Уверяю, вы влюбитесь в это место с первого взгляда. * * * Ферруччи говорит истинную правду. Даже я, совершенно не склонный к проявлениям восторженности, замираю, едва мы с ним выходим из подпространства на берегу невероятно красивого озера, окруженного живописными горами. Жаль, что лабораторию невозможно разместить под открытым небом. Хотя нет! Подобная красота наверняка будет отвлекать от работы. — Если вам станет скучно — поблизости есть несколько уютных городков, — он указывает куда-то в сторону, где и правда виднеются очертания домов. — Правда, они сплошь маггловские. — Не страшно, — говорю я, не в силах оторвать взгляда от завораживающего вида гор, отражающихся в спокойной водной глади, — я провел все детство среди магглов и сумею вести себя соответственно. — В любом случае, каждое воскресенье мы с Франческой будем ждать вас к обеду. И это — не обсуждается! — По рукам! — согласно киваю я. Покупка дома занимает гораздо меньше времени, чем его осмотр. Я с первого взгляда понимаю — это именно то, что мне нужно. Тут даже имеется неплохо оснащенная лаборатория, пусть и весьма запущенная. — Мой покойный муж варил лечебные зелья и продавал их в местные аптеки под видом микстур, — поясняет мне достопочтенная синьора Рицци, польщенная тем, что заезжий покупатель заинтересовался лабораторией, — уверена, вам не составит труда найти себе клиентуру. Если вы, конечно, не станете афишировать, что являетесь волшебником. — Не стану, — успокаиваю я ее, — меня абсолютно все устраивает. «Особенно вид с террасы, за который я готов доплатить сверх назначенной цены», — думаю я, украдкой выглядывая в окно. ________________________________________________________________________ 1) https://wikiway.com/italia/ozero-komo/