Исцеление любовью

Под пристальными взглядами Сметвика и моих ассистентов я надеваю браслет на запястье, кончиком серебряного кинжала делаю небольшой прокол на пальце и прикасаюсь к артефакту. На миг он окрашивается изнутри в пурпурные цвета, затем тускнеет и словно сливается с кожей. — Умно, — кивает Сметвик, — наверняка те, кому придется носить подобное украшение, не захотят это афишировать. Я трансфигурирую в кубок один из пустых хрустальных фиалов, наливаю в него немного огневиски из специально припасенной для опыта бутыли, салютую окружающим и залпом опустошаю. — Вы что-нибудь чувствуете, синьор Нери? — «Майкл» заботливо усаживает меня на небольшой диванчик. — Нет, ничего. — Мы договорились заранее, что для чистоты эксперимента я стану докладывать им о моем состоянии во всех подробностях, пока... Пока буду в состоянии говорить. — Ничего... — разочарованно тянет «Джон». — Неужели мы перестарались и уменьшили действие браслета настолько, что теперь он абсолютно бесполезен? Не успевает он договорить, как меня скручивает жутким приступом, совершенно непохожим на все, что я испытывал во время первых двух экспериментов. — Синьор Нери, — извиняющимся тоном произносит «Майкл», усаживаясь возле меня с блокнотом, — я вижу, как вам плохо, но, пожалуйста, опишите нам свои ощущения. — Резь в глазах, — с трудом сдерживая рвотные позывы, выдавливаю из себя я, — боль... в висках и в затылке... В желудке... печет... Кости... ломит, как при Круцио. «Джон» на всякий случай левитирует мне на колени таз, а Сметвик берет за свободное от браслета запястье и считает пульс. — Потерпите, Армандо, — доносится до меня голос. Кто это, «Майкл» или «Джон», я уже не могу различить. — Через несколько секунд это должно закончиться. Считайте вместе со мной. — Пять... — повторяю я, стараясь не потерять сознание, — четыре... три... два... один... Приступ заканчивается так же внезапно, как и начался, а перед моим лицом возникает стакан воды. — Вы — просто герой! — с уважением произносит «Майкл». Сметвик еще раз проверяет мой пульс и довольно хмыкает: — Еще пара минут — и все будет в полном порядке. — Сколько времени это продолжалось? — интересуюсь я, как только чувствую, что в состоянии выговорить столь длинную фразу. — Десять минут, — моментально откликается Джон, — сейчас вам лучше прилечь. — Да, было бы недурно, — слабо улыбаюсь я, вытягиваясь на расширенном заклинанием диванчике. — Кажется, у нас все получилось. В первый раз я едва не умер, во второй было чуть лучше, но тоже сопровождалось невыносимыми болями. Сейчас я чувствовал себя... вполне сносно. То есть не думаю, что кто-то, зная о свойствах браслета, сознательно захочет вытерпеть нечто подобное, но, по крайней мере, и не умрет в жутких мучениях, не удержавшись от небольшого количества алкоголя. — Да, но что произойдет, если человек выпьет не пару глотков, как сделали сейчас вы, синьор Нери, а, скажем, бокал вина или даже стакан огневиски? — обеспокоенно осведомляется Сметвик. — Чем больше доза — тем дольше длится откат, — невозмутимым тоном сообщает «Джон», — но вы не волнуйтесь, разница не так велика. Всего минута. В любом случае, сколько бы человек ни выпил, откат не продлится дольше двенадцати минут — мы действительно не собираемся никого убивать или калечить, а всего лишь оградить от чрезмерного употребления спиртного. — Да уж, предупреждение у вас вышло весьма впечатляющее! — с некоторой долей скептицизма произносит Сметвик. — Но так или иначе, думаю, ваша разработка, синьор Нери, здесь очень многим пригодится. Просто надо будет предупреждать людей заранее о том, что после активации артефакта пить им строжайше запрещено. Ну что же, молодые люди, вы проделали прекрасную работу. Рад, что мои услуги так и не понадобились. Всего наилучшего. — Ну что, праздновать? — сияет улыбкой «Майкл». — По-моему, мы втроем это заслужили. — Снова в то же симпатичное заведение? — иронично хмыкаю я и вызываю Темпус. Шесть вечера. До прихода Шеклболта еще целых три часа, а у меня после эксперимента разыгрался зверский аппетит. — Да, было бы неплохо еще раз попробовать тех сосисок с печеным картофелем. Только давайте договоримся: в этот раз вы двое тоже обойдетесь без пива, а то такими темпами наша совместная разработка понадобится и вам самим. * * * Шеклболт точен, словно английская королева. Ровно в девять вечера в камине моего номера — а я специально заказал комнату, из которой было бы удобнее перемещаться — вспыхивает зеленое пламя, а пару мгновений спустя в нем возникает высокая фигура Кингсли. — Спасибо, что согласился встретиться, — приветствую я своего гостя, ставя перед ним чашку дымящегося чая и тарелку знаменитых круассанов от Дориана Фортескью. — Признаться, мне и самому хотелось поговорить с тобой в неформальной обстановке. Вспомнить боевое прошлое, так сказать. В конце концов, из всех оставшихся в живых членов Ордена Феникса только мы с тобой принимали участие в по-настоящему стоящих операциях. На самом деле мне совершенно не хочется обсуждать с Кингсли наше славное боевое прошлое, о котором временами мне хочется забыть навсегда, но не могу же я отказать ему в этой услуге. Тем более что сам собираюсь попросить его об одолжении. Разумеется, мне ничего не стоит отправиться в мэнор, погрузить Драко в зачарованный сон и взять у него столько крови, сколько мне требуется, но я не хочу этого делать. Драко сейчас в таком состоянии, что против него не стоит действовать насильно. Гораздо правильнее будет взять кровь, которая со стопроцентной вероятностью хранится в архивах Аврората. И ради этого я готов хоть до завтра болтать с Кингсли о «старых добрых» — хотя для кого как! — временах. Однако министр всегда остается министром. Даже в неформальной обстановке. — Как продвигается работа над артефактом? — осведомляется Кингсли, расправившись с очередным круассаном. — Отлично, — не в силах скрыть радости, сообщаю я, — твои невыразимцы — просто потрясающие профессионалы. За несколько дней обнаружили ошибки в магических плетениях, все исправили, и сегодня мы уже провели испытания. — На тебе, естественно, — в голосе Кингсли появляются нотки следователя. — Мне предложили кандидатуру Малфоя. Я отказался. — Никогда не замечал у тебя склонность к мазохизму, Снейп, — замечает он. — Нет у меня никаких склонностей к мазохизму, — резко парирую я, — равно как и у тебя — склонности к садизму, Кинг. Только не рассказывай мне сказки, что суровое время требует суровых решений. Проводить эксперименты на заключенных — недопустимо. Я говорю тебе это из личного — весьма неприятного — опыта. — А ты лицемер, Северус, — холодно усмехается Кингсли, — наверняка сам не гнушался испытывать свои зелья на пленниках Волдеморта. — Я варил для Темного Лорда весьма специфические зелья, — уже не так агрессивно произношу я. Наша встреча определенно началась неудачно, и мне необходимо вернуть ее в более мирное русло. — И я почему-то практически уверен, что в лаборатории при Отделе тайн не будут создавать ничего подобного. Точнее, я надеюсь на это. — Ну... — смягчается Кингсли, — тут ты, разумеется, прав. Пыточными зельями и ядами мы в Отделе совершенно точно не занимаемся. А что до подопытных... Мне и самому не слишком нравятся эксперименты над заключенными. Просто, если честно, я не вижу альтернативы. Пойми, у многих сотрудников Министерства свои счеты к нынешним узникам Азкабана. С тех пор, как моим указом были изгнаны дементоры, условия содержания заключенных стали куда более терпимыми, а это далеко не всех устраивает. Я прекрасно осознаю, что выглядит это, как банальная месть, и — сказать по правде — именно таковой и является, но... — Кингсли разводит руками, словно говоря: ничего не попишешь! — Ты пользуешься огромным авторитетом у министерских служащих, — не сдаюсь я, — если ты прикажешь привлекать к опытам в Отделе тайн добровольцев, выплачивая им за риск определенный гонорар, уверен, никто возражать не станет. — Как это никто? — Шеклболт с усмешкой тянется за еще одним круассаном, и я с облегчением понимаю, что он, в принципе, согласен с моим предложением. — А Перси Уизли? Он же меня с потрохами съест, когда узнает, что потребуется платить еще и добровольцам! — Думаю, что ты ему не по зубам! Слишком твердый орешек, — иронично хмыкаю я в ответ. — Это уж точно, — полные губы Шеклболта растягиваются в довольной улыбке, — в любом случае поздравляю с успехом! — он салютует мне чашкой с чаем, а затем интересуется: — А что-нибудь покрепче у тебя имеется? На какую-то долю секунды я замираю, ощутив отголоски боли, которую испытывал буквально несколько часов назад, затем осознаю, что браслета сейчас на моем запястье нет, а от пары бокалов спиртного ничего плохого со мной не случится. Главное — вовремя остановиться, а это я теперь умею и без помощи артефактов. Полчаса спустя мы, забыв о разногласиях, хохочем, вспоминая проделки Наземникуса Флетчера, вносившего разнообразие в напряженные будни орденцев. Нашу кипучую деятельность, призванную в основном водить за нос Темного Лорда. Немыслимую тупость Фаджа, мнившего себя исключительно умным человеком и постоянно доказывавшим обратное. После второго стакана огневиски я в красках рассказываю Кингсли про фейерверк, устроенный близнецами Уизли в честь Долорес Амбридж. Кажется, я слегка перегнул палку! Очевидно, представив, как чумазая, растрепанная заместитель министра мечется по Хогвартсу вместе со старым сквибом Филчем и пытается усмирить волшебные шутихи и петарды, Кингсли сгибается пополам от приступов неудержимого смеха, размазывает по лицу слезы. — Мерлин! — стонет он. — Да я бы отдал месячное жалование, чтобы посмотреть на это зрелище! — А мы вот наслаждались им совершенно бесплатно! — Я с усмешкой подаю ему стакан воды, а затем, не выдержав, фыркаю, вспоминая непередаваемое выражение лица Амбридж, когда преподаватели дружно отказались помогать ей отлавливать и выдворять из школы огненных тритонов, саламандр, драконов и прочую расплодившуюся в неимоверных количествах нечисть, созданную гениальным мастером своего дела — доктором Фойерворкусом. — Ох, давно так не отводил душу, — выдыхает Кингсли, когда ему удается немного успокоиться. Несмотря на выпитое, выглядит он на удивление трезвым. — Кстати, для чего все-таки ты меня позвал? — спохватывается он. — Мне необходима кровь Драко Малфоя, — честно признаюсь я, — срочно. — А что случилось? — из голоса Кингсли моментально улетучивается веселость. — Он переборщил с зельем сна без сновидений и теперь медленно, но верно погружается в мир галлюцинаций, — поморщившись, сообщаю я. — Я уже нашел формулу антидота, но мне нужно несколько капель его крови. Насколько мне известно, в архивах Аврората должен иметься небольшой запас на случай, если бы после суда пришлось заблокировать его магию. — Ты неплохо осведомлен, — уважительно хмыкает Кингсли, — такой запас действительно имелся, но после суда и оправдания Драко и Нарциссы его уничтожили. По моему распоряжению. Откровенно говоря, я боялся, что кто-нибудь из сотрудников Аврората не удержится и использует кровь, чтобы навредить Малфоям, ведь, как ты и сам понимаешь, далеко не все в Министерстве были довольны результатами процесса. Многие спали и видели всю белобрысую семейку не просто на скамье подсудимых, а за решеткой в Азкабане, но в результате к тюремному заключению приговорили одного лишь Люциуса. Именно поэтому я и распорядился уничтожить фиалы с кровью Драко и Нарциссы. — Скверно, — расстроенно бросаю я, пытаясь на ходу придумать альтернативный план. — Не расстраивайся, — беспечно машет рукой Кингсли, — гоблины банка Гринготтс расположены ко мне весьма дружелюбно. — Нет, видимо, он все же перебрал лишнего! Обычно за ним не водится подобное хвастовство. — В их своеобразной манере, разумеется, но этого вполне достаточно, чтобы время от времени просить их о небольшом одолжении. Вероятно, им не слишком сладко приходилось при Волдеморте, — с ухмылкой добавляет он, — так что мне не составит труда достать тебе требуемое. Как я понимаю, это срочно? — Да, — киваю я, — послезавтра, когда основа будет готова, я смогу приступить к финальной стадии изготовления зелья. — Ясно, — Кингсли допивает свой Огневиски и поднимается с кресла, умудрившись при этом даже не покачнуться. — Зайди ко мне завтра часов в шесть вечера. И все-таки ты — удивительный человек, Снейп, — добавляет он, глядя мне прямо в глаза. — Что бы ни болтали окружающие — я не встречал никого порядочнее тебя. Только, — на миг его лицо приобретает лукавое выражение, — услуга за услугу: в обмен на флакон с кровью Малфоя я хочу твои воспоминания о салюте в честь нашей милой Долорес. И не успеваю я отреагировать на его слова, как он уже исчезает в вихре взметнувшегося в камине зеленого пламени.