Исцеление любовью

Следующие несколько часов проходят будто в тумане. Ощущение чего-то страшного, что вот-вот должно случиться, если уже не случилось, не отпускает меня ни на секунду. В какой-то момент тревога за Поттера становится такой непереносимой, что я аппарирую на площадь Гриммо. В тусклом свете уличных фонарей с трудом различаю номера домов. Номер одиннадцать... Номер тринадцать... В отчаянной попытке обнаружить Блэк-хаус я выхватываю волшебную палочку и, не заботясь о том, что меня могут увидеть припозднившиеся магглы, произношу заклинание Люмос максима. Напрасно! Дом как сквозь землю провалился. Очевидно, после смерти Дамблдора бывшую штаб-квартиру Ордена Феникса спрятали от посторонних. В том числе — а скорее всего особенно — и от меня. Около часа я бесцельно брожу по площади, прекрасно осознавая: одного моего горячего желания проникнуть в дом и убедиться, что с Гарри все благополучно, недостаточно для снятия мощных охранных чар. Вернувшись в гостиницу глубоко за полночь, я принимаюсь метаться из угла в угол по комнате, а потом, обессилев, опускаюсь на постель и сжимаю голову руками. Откуда-то я доподлинно знаю, что с Гарри произошло нечто ужасное, а я сижу здесь и ничем не могу ему помочь! Внезапно комната озаряется призрачным сиянием Патронуса. — Синьор Нери, простите, что беспокою вас в столь позднее время, но мне срочно нужна ваша помощь, — произносит он голосом целителя Сметвика. Пять минут спустя я уже чуть не бегом поднимаюсь на пятый этаж больницы Святого Мунго, кляня последними словами того, кто запретил аппарацию в этом здании. Сметвик встречает меня у входа в отделение для безнадежных больных, и мое сердце на миг пропускает удар: неужели за эти несколько часов с Поттером случилось нечто непоправимое? — Спасибо, что пришли так скоро! — вид у Сметвика настолько встревоженный, что я непроизвольно хватаюсь за грудь. — Ну и крутые же у вас лестницы, дорогой Гиппократ! — деланно усмехаюсь я, притворяясь, что просто устал от быстрого подъема. — Еще раз прошу меня извинить за беспокойство, но мне срочно понадобилась ваша консультация, — Сметвик без лишних слов открывает дверь в палату, и я вижу Поттера, погруженного в глубокую магическую кому. На секунду перед глазами все смазывается. Я словно оказываюсь в своем самом худшем кошмаре, в котором раз за разом теряю Гарри. — Что с ним такое? — с видимым спокойствием интересуюсь я, не в силах оторвать взгляда от мерцающего переплетения магических нитей, точно кокон окутывающих Гарри. — Откат, общее магическое и физическое истощение, — расстроенно констатирует Сметвик. — А еще алкогольная интоксикация. Судя по первичной диагностике, все три причины подобного тяжелого состояния взаимосвязаны. Именно поэтому я и решил проконсультироваться у вас. — Думаете, ему понадобится мой браслет? — Несомненно. А еще — долгая реабилитационная программа. Мальчик буквально выжег себя изнутри. Делаю глубокий вдох, чтобы справиться со спазмом в горле. — Я могу помочь не только с артефактом, — словно со стороны слышу собственный глухой голос. — Да-да, — рассеянно откликается Сметвик, — Кингсли говорил мне, что вы — первоклассный зельевар. Было бы чудесно, если бы вы согласились... — Кажется, я уже согласился, — перебиваю я его. — Позвольте мне провести диагностику, чтобы понять, какие именно зелья предстоит сварить, и уведомьте министра, что мне придется воспользоваться лабораторией. — Мистер Нери, — кажется, в голосе Сметвика звучит мольба, — мы с вами просто обязаны спасти его. Вы даже не представляете себе, что он сделал для всех нас! — Я читаю газеты, Сметвик, — негромко произношу я, — и прекрасно знаю, кто ваш пациент. Но помимо того, что мистер Поттер — герой магической Британии, ему всего восемнадцать лет. Давайте отвлечемся от его регалий и просто попробуем помочь ему выжить. * * * Десятью минутами позже я уже выхожу из камина в Атриуме. Бессменный дежурный колдун Эрик Манч, который кажется еще и бессмертным, судя по тому, сколько перипетий он пережил в министерстве за последние пару лет, позевывая, мнется у фонтана Волшебного братства. — Мистер Нери? — осведомляется он для порядка. — Мне приказано проводить вас в лабораторию. Мы спускаемся на девятый уровень. Дверь отъезжает в сторону. Манч выходит первым и с важным видом ведет меня за собой, так, словно я прежде никогда не бывал в этих стенах и могу запросто заблудиться в бесконечных, похожих на лабиринт коридорах. — Надеюсь, у вас есть пароль от входа в лабораторию? — строго интересуется он. — Да, министр Шеклболт сообщил мне его, — как можно более спокойно отвечаю я. — Благодарю, мистер Манч, вы можете быть свободны. Я произношу пароль. Дверь с негромким щелчком отворяется, но Манч, похоже, и не собирается уходить. Застыв столбом, он громко сопит за моей спиной. — Послушайте, уважаемый, — еле сдерживаясь, произношу я, — у меня — срочный министерский заказ, а я не умею работать на публику. Будьте так добры, оставьте меня одного. Ручаюсь, я справлюсь без вашей помощи. Внутри у меня все кипит, точно в жерле вулкана. Если в ближайшие шесть часов я не сварю антидот, Гарри почти наверняка погибнет. Чем быстрее Манч уберется обратно на свой пост, тем скорее я приступлю к работе. Потоптавшись возле меня еще несколько кажущихся мне бесконечно долгими мгновений, Манч наконец решает, что если уж сам министр Шеклболт доверил мне пароль от секретной лаборатории, то и ему, пожалуй, можно расслабиться и вернуться в Атриум — досыпать десятый сон. Захлопнув за ним дверь, я делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы полностью успокоиться. Ничто — ни моя любовь к Гарри, ни практически животный страх потерять его — не должно сейчас мешать моей работе. Если я позволю эмоциям захватить мой разум, к завтрашнему дню Гарри не станет. Проведенная мной диагностика полностью подтверждает слова Сметвика: Поттер полностью выжег себя изнутри, а значит, простыми укрепляющими и восстанавливающими зельями здесь не обойтись. Я осторожно извлекаю из кармана мантии флакон с алой жидкостью. В нем мой самый ценный ингредиент: кровь Поттера. Остается только благодарить Сметвика за отсутствие предрассудков. Если бы он заартачился и не позволил мне использовать кровь в качестве главного компонента для зелий, все мои старания оказались бы тщетными. Усилием воли заставив себя не думать о Гарри, я разжигаю огонь под котлом, раскладываю перед собой ингредиенты и приступаю к работе. Привычные действия отрезвляют и успокаивают. Так как укрепляющее готовится в два этапа, начинаю прежде всего с него. Через два часа основа для будущего зелья готова. Теперь я могу приступить к восстанавливающему. Именно его следует дать Гарри сразу после выведения из магической комы, иначе ослабленный организм не справится со свалившейся на него нагрузкой. Дверь за моей спиной отворяется. — Доброе утро, мистер Нери, — слышу я за спиной знакомый голос Падмы (или все-таки Парвати) Патил. Судя по всему, она совершенно не удивлена моему присутствию в лаборатории. — Нас предупредили, что вы несколько дней будете работать здесь, — подтверждает она мои предположения. Я уже собираюсь довольно невежливо попросить ее замолчать, но она, кажется, и сама понимает, что мешать мне не следует. Не обращая внимания на ее присутствие, я продолжаю мешать в котле. Десять раз по часовой стрелке, три — против. И так в течение часа. Зелье на глазах становится все прозрачнее. После добавления последнего ингредиента — крови Гарри — оно на миг окрашивается в пунцовые тона, а затем приобретает молочно-белый оттенок. Остается лишь дождаться, пока оно немного остынет, разлить по флаконам — и можно отправляться в больницу. — Будьте любезны предупредить остальных лаборантов, чтобы не приближались к этому столу, — оборачиваюсь я к своей бывшей ученице. — Разумеется, я окружил его защитными чарами, но вдруг найдутся умники... — Вы сейчас говорите точно как наш покойный профессор Снейп, — улыбается Патил. — Тот тоже был просто ужас каким строгим. «Представляю, что бы я сделал, если бы студентка позволила себе меня перебить! — проносится у меня в голове. — Всего доброго, мисс, — сухо произношу я вслух. — Миссис Кумар, — поправляет она, покраснев, — я, конечно же, всех предупрежу. * * * В этот раз подъем на пятый этаж я преодолеваю за пару минут. Теперь, когда моя голова свободна от мыслей о зельях, страх за жизнь Гарри буквально рвет душу на куски. Дежурная целительница, сидящая возле палаты Поттера, при моем появлении вскакивает и подробно докладывает о состоянии пациента. Очевидно, Сметвик поручил персоналу держать меня в курсе. — Когда Поттера собираются выводить из комы? — будничным тоном интересуюсь я. — Часа через два, — сообщает девушка, — целитель Сметвик осматривал его ночью и в шесть утра. Вот, — она подает мне журнал, в котором записаны результаты осмотра. — Жизненные показатели намного ниже нормы. Есть опасность, что при затяжной магической коме сердце не выдержит и остановится само собой, — читаю я вслух. «Гарри, Гарри, что же ты с собой сделал?!» — Спасибо, мисс. Я бы хотел осмотреть его, если, разумеется, мистер Сметвик не станет возражать. — Нет, что вы! Я получила указания беспрепятственно пропустить вас к больному. Мы все так надеемся, что он поправится! — в сильном волнении говорит молодая целительница. Я не сомневаюсь, что все они — и Сметвик, и Шеклболт, и эта незнакомая мне девчонка — искренне волнуются за жизнь Гарри. Только вот где все они были, когда Поттер мучился от тоски и одиночества?! Где был я сам?! Отчаянно боролся с любовью к нему и поэтому едва не привел к гибели?! Я возвращаю целительнице журнал и захожу в палату. За прошедшие несколько часов здесь ничего не изменилось. Та же давящая на уши тишина. То же мерцающее свечение магического купола над Гарри. Я подхожу вплотную к постели, вглядываюсь в мертвенно-бледное лицо и посеревшие губы. Поднимаю свесившуюся с кровати руку и осторожно укладываю на простыню. Глажу ледяные пальцы. — Я тебя вытащу! — горячо шепчу я, как мантру. — Не смей умирать, Поттер, слышишь! Не смей! Я подвигаю стул поближе к кровати, беру руку Гарри в свою и прикладываю к щеке. Как бы я хотел поделиться с ним собственной магией! Если зелья не сработают, я готов пойти практически на что угодно, лишь бы спасти его! Дежурная целительница сказала, что Гарри будут выводить из комы лишь через два часа, и я намерен остаться с ним, как бы подозрительно в глазах окружающих это ни выглядело. Впрочем, мнение окружающих интересует меня сейчас меньше всего. Я уже принял решение не покидать Гарри до тех пор, пока его жизни не перестанет грозить опасность. В конце концов, Сметвик хочет использовать в лечении Поттера придуманный мной артефакт — вот я и скажу ему, что желаю принять участие в эксперименте, а заодно присмотрю за ценным пациентом. Уверен, он с радостью согласится на мое предложение. В больнице всегда острая нехватка рабочих рук, а после того, как будут готовы зелья, я могу хоть сутками находиться в палате. Да, дорогой целитель Сметвик, мы, итальянцы, такие сентиментальные и экстравагантные, что готовы тратить собственное время на чужих национальных героев! Два часа тянутся бесконечно долго. В конце концов, когда мне начинает казаться, что переплетение магических нитей, образующих над Гарри подобие купола, становится более тусклым, в палату входит Сметвик с двумя ассистентами. Я слышу за дверью их шаги и успеваю выпустить руку Поттера. Я могу объяснить свое желание помочь неизвестному молодому английскому волшебнику элементарным человеческим состраданием, но совершенно не желаю быть застигнутым чужими людьми в момент, когда целую холодные как лед пальцы Гарри. — Готовы? — интересуется Сметвик, даже не пытающийся скрыть волнения. Все присутствующие в палате понимают: если что-то пойдет не так и Гарри не очнется, никто и ничто ему уже не поможет. — После того, как мы выведем Поттера из комы, вы должны немедленно дать ему зелье. Хотя бы несколько чайных ложек. На счет «три»... Они одновременно поднимают палочки, направляя их на купол. Тот меркнет и исчезает. Еще несколько секунд, во время которых я слышу лишь стук собственного сердца, а затем до меня доносится хриплое: — Сев... верус...