Так пусть наш путь будет тернист

Как и было задумано, только на город опустилась темнота, парни по-тихому вышли из своих домов и отправились выпить в бар под непримечательным названием «Сова». Хмурые тучи, державшие небо в своих крепких объятиях весь вечер, постепенно начали отступать, открывая обзор на звездное небо, на котором Оливер всю дорогу пытался выискать хоть одно знакомое созвездие. Не зря же он так долго увлекался астрономией! Будто встречая старых знакомых на входе звучно скрипнула старая дверь, а вот охранник напротив хмуро посмотрел на них, прикидывая в голове сколько же может быть лет их посетителям, но потом подумал еще чуть-чуть, да и махнул на это рукой, вспоминая, какие доплаты приходится делать несовершеннолетним в их баре. Атмосфера «совы» сколько помнили парни всегда оставалась неизменной. С того момента как они в первый раз, с трудом набравшись храбрости, вошли сюда года два назад, после чего их, конечно, выгнали, и по сей день. Все те же кирпичные стены, затхлый прокуренный воздух, из-за которого поначалу сложновато было вздохнуть, высокие стулья из темного дерева у барной стойки, круглые столики, вечно мутные бокалы и сплошь разношерстные личности. Столиков тут было всего пять и ребята по обыкновению сели за облюбованный ими уютный столик в углу. — Чур сегодня за твой счет! — весело проговорил Оливер и стрелой улетел делать заказ, пока друг не успел опомниться. *** В замутненном алкоголем сознании ежеминутно проносилось тысячи невнятных мыслей, казавшихся зачастую Кристоферу довольно смешными, из-за чего тот время от времени глупо хихикал. Было до жути приятно утопить все волнующие тебя тревоги в бутылке виски, что они прикончили на пару с Оливером. Хотя с точностью утверждать, что это виски Крис бы, наверное, все же не решился. Называть эту бодягу, от которой неприятно жгло желудок, столь благородным напитком было бы настоящим кощунством. Но сейчас это никого не волновало. Плевать было обоим на качество того самого алкоголя, пока результатом его являлось это расслабленное и чуть придурковатое состояние. Не долго думая, парни расплатились за выпивку и отправились гулять по ночному городу. Прохлада и свежесть мгновенно окутала обоих, прогоняя из легких последние остатки прокуренного воздуха «совы», а взамен отдавая приятную легкость, что немного рассеивала алкогольный дурман. Наконец, они дошли до местного парка, где и нашли свое временное пристанище. Шелест деревьев дополняли мелодичные голоса ночных птиц. — А знаешь… — мечтательно начал Крис, запрокинув голову, — я… космонавтом стать хочу. У них, наверное, нет всей этой бесконечной рутины. Каждый полет — приключение. Представь только! Вокруг только ты и звезды… — О-о-о, брат, да ты романтик! — рассмеялся Оливер. — Проспаться тебе нужно, космонавт! — Ничего ты не понимаешь, — обиделся Кристофер. — Ты же вон сам астрономию изучаешь. И что, ни разу не хотелось увидеть в живую? Да я не поверю! На этот раз Оливер задумался. Спустя несколько минут он ответил: — Возможно и хотел ­когда-то, но ты же понимаешь, не серьезно все это. Больше похоже на ­какую-то детскую мечту, чем на реальные жизненные перспективы… Здоровье у меня не то, да и поступить, наверное, очень сложно. — И что же… Всю жизнь так прожить, плывя по течению? Все время трястись, что ничего не получится? Что же это за жизнь тогда такая? Ничего не ищешь, ни к чему не стремишься… — Знаешь, не мы такие первые, и не мы последние. Да и нет в этом ничего плохого. Повисло молчание. Довольно неловкое, ведь каждый из собеседников понимал, что другого ему не убедить, а ссориться из-за этого хотелось в последнюю очередь. — И ­все-таки, я так не хочу, — кинул Кристофер и направился к мусорке, чтобы выкинуть ту самую бутылку, которую они по неведомым причинам все еще носили с собой. Склянка громко прогремела о стенки мусорного бака, разверзнув ночную тишину. В этот самый момент послышался шум аккуратных и тихих шагов. — Вы уж извините, но так вышло, что я стал невольным слушателем вашей небольшой перебранки. И, честно признаюсь, ваша точка зрения мне намного более близка. — с улыбкой сказал незнакомец и посмотрел на Криса. Кристофер с интересом посмотрел на подошедшего человека. Он был одет в легкий бежевый плащ, черную рубашку и классические джинсы, каштановые волосы зачесаны назад, взгляд карих глаз как будто с легкой усмешкой смотрел на собеседника. К слову выглядел он ровесником Криса, возможно чуть старше, так почему тот обращался на «вы»? Джонсон озвучил свой вопрос. — Простая вежливость, — не убирая улыбки с лица ответил незнакомец. — Если напрягает, можем и на «ты». Меня, кстати, зовут Фредерик, можно просто Фред. — Кристофер. Приятно познакомиться. И все же, что ты делаешь здесь в столь поздний час? — Аналогичный вопрос, хотя по выброшенной тобою бутылке уже догадываюсь. Я с подработки возвращался, да вот решил в парк заскочить, прогуляться. На самом деле я очень люблю гулять ночью. Есть в этом свой шарм, не думаешь? — Возможно… Ну а насчет моей, а точнее нашей с другом причины, ты правильно предположил. Решили, так сказать, отметить начало учебного года, — Кристофер неловко почесал голову, наводя в запутавшихся кудрях еще больший беспорядок и представляя в каком сейчас свете он предстал перед новым знакомым. — И что же это за работа такая, на которой работают до такого позднего времени? — шутливо вскидывая брови, поинтересовался Джонсон. — На самом деле нечего из того, что ты успел напридумывать, — бархатисто рассмеялся Фредерик. — Я простой бармен. Платят немного, но я не жалуюсь. На личные расходы хватает и прекрасно. Хоть Крис вначале и не заметил, но у Фредерика и правда был очень приятный низкий голос, один из тех, слушая которые бывает слегка трудно сконцентрироваться на сути слов, невольно обращая внимание лишь на приятный тембр. Джонсон даже задумался не поет ли он. — Кстати про твоего друга, — Фредерик перевел взгляд на лавочку стоящую позади, на которой не самым изящным образом развалился Оливер, видя уже, если не десятый, так точно третий сон. — По-моему ему не мешало бы вернуться домой. Кристофер закатил глаза и выругался, посмотрев на друга: — И что я скажите на милость должен сказать его маме… Боже, она же и моей неровен час доложит, вот попадет… Спустя мгновение брюнета осенила одна идея и он, посмотрев щенячьими глазами на Фреда, озвучил ее: — Слушай, ммм… Фредерик, неудобно тебя просить, ведь мы и знакомы то недолго, — мялся Крис, — но не мог бы ты мне помочь… Можешь позвонить в дверь его дома и объяснить ситуацию? Конечно, без моего в ней участия… Фредерик улыбнулся и мимоходом потрепал Криса по смольным кудрям, направляясь к «царскому ложу» Оливера: — Что ж поделать, раз я сегодня такой добрый. Может виноват выпитый алкоголь, а может и ночная прохлада или же это просто отблеск фонаря в ночных сумерках, но, казалось, что легкий румянец мимолетно коснулся после этих действий его щек и ушей. Хотя, впрочем, черт его знает, сейчас никто уже сказать точно не может, возможно нам, дорогой читатель, просто показалось. *** Без лишнего сопротивления Оливера доставили домой, на пороге которого Фредерик на удивление складно наплел, выдуманную им только что историю, да так, что его мама в итоге, казалось, была вполне спокойна, отчего у Криса, прятавшегося неподалеку, чуть глаза на лоб не полезли. Еще бы! Миссис Флетчер не начавшая рвать и метать в такой ситуации. Уму непостижимо. — Где ты так складно заливать научился? — восторженно поинтересовался Кристофер, поражаясь мастерству нового друга. Зеленоглазый и не заметил насколько быстро стал считать таковым Фреда. Его общество казалось, настолько уютным и …безопасным что-ли.., так легко располагало к себе, что назвать его другом, пусть и в своей голове, не показалось нашему герою ­чем-то неуместным, даже наоборот, привычным. — Скажем так, особенности профессии. — ухмыльнулся шатен. На удивление легко и непринужденно лилась беседа у новых знакомых. Ее можно было назвать той самой — обо всем и ни о чем, когда казалось затрагиваются абсолютно все темы, но только вскользь. Так часто бывает при новом знакомстве, но наш Крис впервые за долгое время испытывал такой азарт и интерес к разговору. Они бы могли говорить бесконечно, но небо постепенно и неотвратимо светлело, как бы напоминая, что новоиспеченные друзья в этом мире не одни и даже имеют собственные обязанности, которые, увы, должны исполнять. Часы показывали половину пятого. Увидев это парни одновременно громко вздохнули, так как здоровый сон теперь точно махнул им ручкой, а потом посмотрев друг на друга звонко рассмеялись и, решив, что хоть час сна жизненно необходим каждому, сошлись на том, что пора расходиться по домам. Фред галантно проводил Кристофера до дома, оправдывая это тем, что тот еще пьян, хотя, на самом деле они стремились обсудить перед прощаньем как можно больше разных вещей. Они обменялись контактными данными и Фредерик на прощанье отвесил шутливый реверанс. — Буду ждать доводов насчет того, почему же мне нужно ­все-таки приобрести себе зеленый свитер! — рассмеявшись крикнул вслед Крис на прощание, совершенно позабыв о том, что родители могут услышать. — Как отосплюсь, так сразу! — послышалось в ответ. На великое счастье Джонсона родители все также спали крепким сном. Атмосфера тишины спящего дома, сквозь окна которого пробивались первые рассветные лучи, заставляла вспомнить о лете, когда спокойно можно было позволить себе просидеть до рассвета, безмятежно наблюдая за пробуждением природы. Сердце билось в ускоренном темпе, Крис на цыпочках пошел в свою комнату, стараясь издавать как можно меньше шума. Первая же ступень предательски скрипнула — он зашипел от досады. Вдруг ­откуда-то слева раздался возмущенный кашель. И уж лучше бы это были родители, но… Нет, госпожа удача отвернулась от него, и стоило ему перевести свой взгляд, он заметил Майкла — своего старшего брата, что стоял опиравшись на дверной косяк. Брови его были сдвинуты, глаза, под которыми залегли синяки — свидетели бессонной ночи, выражали недовольство, коротко стриженные волосы на пару тонов светлее его собственных взлохмачены, а рубашка, что было для его образа педанта крайне непривычно, помята. Всем своим видом Майкл выражал усталость и раздражение. Кристофер почувствовал вину, ведь знал, что именно он стал причиной этого состояния, и брат волнуясь прождал его всю ночь, пока он, увлеченный беседой с новым другом, не обращал внимание на поступавшие телефонные звонки. Крис склонил голову, потупив взгляд и стал просить прошения. Майкл тяжело вздохнул, но в конце концов подошел и обнял брата, которого не видел столь долгое время. — А я посмотрю ты все еще таскаешь эту ветровку, выкинул бы давно уже. Проходи, я чай заварил, объяснять будешь. Младший Джонсон вздохнул об упущенной возможности поспать хоты бы час, но возражать не стал. Они сели за стол, взяв из миски на столе пару конфет с шуршащей золотой оберткой. Они отозвались на языке приятной терпкой сладостью цитруса и темного шоколада. Немного переведя дух, Кристофер стал рассказывать, и не только то, что произошло за вечер, но и все то, что происходило с ним за последнее время. Майкл не перебивал, только молча слушал, делая в определенный момент пометки в своей голове насчет того, о чем хотел бы расспросить подробнее или уточнить. Крис доверял своему брату, ему всегда было проще поговорить и обсудить то, что тебя волнует именно с ним. Он слушал до конца, не делал преждевременных выводов, но самое главное — относился с пониманием, какой бы не была ситуация, хотя и отчитывал порой хуже, чем родители. Единственное, что побоялся он рассказывать даже ему — его так называемые видения. Он сам был не уверен в том, что видел и не хотел ставить под сомнения свою адекватность, прежде чем сам во всем разберется. — …И потом мы говорили просто не замечая времени! Я даже не знаю, было ли со мной ­когда-­нибудь такое! — Кристофер закончил свой длинный монолог, под конец его дыхание сбилось и щеки, казалось, опять окрасились румянцем, что не ушло от внимания старшего. — Я, конечно, очень рад, что у тебя появился такой прекрасный друг, но ты не думаешь, что такое отношение к Джессике как минимум нечестно? Ты.. как бы сказать… интересуешься уже другими людьми, при этом не поговоришь с ней, делая больно и ей, и мешая этим себе. Я сам довольно хорошо знаком с ней, и она уж точно не заслуживает такого отношения. — ответил Майкл, думая, как бы лучше подобрать слова. — В каком смысле интересуюсь, другими людьми ха-ха-х… Не понимаю, о чем ты, если честно… — зардевшись, словно маков цвет пробубнил Крис, с одной стороны, догадываясь, о чем говорит брат, а с другой, отрицая саму возможность правдивости этих слов. Майкл вздохнул и проницательно посмотрел в глаза младшему: — Воспринимай в том смысле, в котором сам хочешь, главное знай, если захочешь обсудить ­что-то такое, не стесняйся, я всегда выслушаю. Но с Джессикой ­все-таки поговори, ладно? И на прогулках таких звук не отключай. — Хорошо… Можно я посплю пойду, у меня еще минут 20 осталось… — Шуруй давай, — улыбнулся Майкл.