Обрести Единство: Владыка кланов

— Хор’Гарат! Энтарата! Атакама! Молодые детеныши учиться выживать! Есть охотиться! Первая охота пройти здесь, в это извержение света! Высокий взрослый чёрный драконид по имени Каз’Крах стоял перед нами и громко сообщал, чуть не надрываясь, а его рык эхом проносился по всей деревне. Это был тот самый чёрный охотник, которого я увидела первым в этом «дивном чудном» мире. Он же меня и назвал в честь самой экстремальной пустыни на Земле. Сказать ли, что я привыкла к этому странному имени и вообще к новой жизни? Едва ли. Хоть я уже давно начала внутренне называть себя в женском роде, но я всё ещё испытывала неловкость перед собой и в одиночестве часто предавалась различным мыслям о прошлом. А сегодня мне как раз стукнуло три рога, что по местному летоисчислению, как я поняла, означает три года. Хотя по внутренним ощущениям едва ли прошёл год — за это время в прошлой жизни я успела побывать в армии и успешно уйти на дембель, а служба в нынешней России идёт довольно быстро. Но здесь время пролетало особенно быстро и незаметно, что я даже не успела заметить, как повзрослела и подобралась к возрасту, в котором молодых дракх’кханов начинают брать на охоту. Я окрепла, выросла примерно в семь раз с тех пор, как вылупилась из яйца, и теперь была лишь в два раза ниже взрослого дракх’кхана. У меня уже появились полноценные белые зубы, рога того же цвета, и даже начал прорезаться ещё один костяной на кончике носа, время от времени болезненно почёсываясь. Не сказать, что я прям была ему рада, но подобные дополнительные рога и наросты воспринимались дракх’кханами скорее как иная форма носа и ушей у людей, чем нечто необычное. За это время Эрдарион успел меня обучить основам местного языка и даже рассказал, что склонения в речи зависят от интенсивности и частоты шипения, с которым произносятся слова. В целом это было нетрудно запомнить, а в речи дракх’кханов не было сложных слов, так что к трём рогам я уже знала почти весь язык. Хотя так и не научилась различать все склонения по интонации и интенсивности рычании, а значит, понимала его так же, как и в начале — то есть в виде варварского наречия. То же самое касалось и моей речи — я пока не могла воспроизвести нужную интонацию и частоту шипения, хотя за это и не волновалась: Эрдарион говорил, что горло по-настоящему крепнет лишь к шести рогам. Сегодня шаман отдал меня на попечение чёрному дракониду-охотнику. Он быстренько сформировал учебную группу из меня, моего ровесника Хор’Гарата и какого-то чёрно-рыжего дракх’кхана, которого я видела лишь мельком во время одной из прогулок по деревне. Как я догадалась, это была самка, и выглядела она старше и чуть покрепче нас с медным сородичем, однако сегодня также была её первая охота. — Детеныши держаться рядом с Каз и слушать рёв охотника. Энтарата есть идти первая, Атакама — вторая, Хор’Гарат третий. Детёныши есть следить за шумами и не отходить далеко. А теперь — детёныши идти за Каз! — прорычал наш новый чёрный наставник и, взвалив массивную дубину на плечо, двинулся по протоптанной не одним поколением дракх’кханов тропинке в сторону гор. Энтарата спешно направилась за ним, а я сразу заняла место за её спиной. Что ж, настало то самое время, когда мне пора будет учиться тому, ради чего меня и растили — приносить еду. Неудивительно, что в древнем мире самыми уважаемыми членами клана считались именно охотники. С одной стороны — мне было немного боязно, ибо мне ни в этой, ни в предыдущей жизни не доводилось охотиться на диких зверей. Максимум — я их только в зоопарках видела, а что они из себя представляют в этих огненных землях — никому не известно. Но с другой — я была рада переменам и возможности научиться чему-то новому. Всё же новый мир вызывал у меня какой-никакой интерес, в том числе и своей уникальной флорой и фауной. А судя по рассказам Эрдариона, они здесь весьма отличаются от земной. Но всё-таки мне не стоило столь сильно углубляться в свои эмоции и переживания, ибо, как выяснилось, замыкающий пристально наблюдал за мной, недобро оскалившись. И не успели мы сделать и сотни шагов от нашей деревни, как я услышала грозный голос за спиной: — Атакама возвращаться к остальные! Но Атакама слабая. Хор’Гарат считать ошибка отпускать Атакама к смотритель звёзд! — впервые заговорил со мной мой сородич, который вылупился в один день со мной. Я поначалу удивилась тому, с какой темы начал со мной общение медный драконид, но затем вспомнила, в каком мире живу сейчас, и тихо вздохнула. Хвостом чую, что ничем хорошим это не закончится, но оставить это без ответа я не могла: — Что ты говорить? Я не хуже тебя, — недовольно фыркнула я, прищуриваясь и оборачиваясь. Мой голос был пока тонким, но весьма звонким и с большой примесью рычания и шипения, как и у всех дракх’кханов. Однако он не звучал так же грозно, как у моего сородича. — Атакама доказать это! — Хор’Гарат неожиданно остановился, тут же пригнувшись. Осознав, что он готовился к прыжку, я удивлённо приподняла чешуйчатые брови и выставила вперёд одну ладонь: остановись! Неужели он будет драться прямо здесь и сейчас?! Конечно, Эрдарион мне говорил, что драки между дракх’кханами не являются редкостью, но я совсем не ожидала, что ко мне прицепятся в первый же день. Это стало для меня небольшим шоком и нагнало страха в моей душе. Однако я тут же инстинктивно приняла боевую стойку — встала боком, чуть опустила голову и подогнула задние лапы, а так же выставила перед собой лапы с когтями, по привычке сначала сжав их в кулаки. Но увидев, как Хор’Гарат выставил перед собой пока что короткие, но на вид острые когти, я последовала его примеру и оскалилась. Давно же я так не дралась с другими, а в этом теле так это и вовсе было в первый раз! Оставалось надеяться, что моя память прошлой жизни всё-таки поможет мне в этой неожиданной схватке! Всё же я, как минимум, армию прошла, и в своё время занималась спортом, хоть единоборства и обошли меня стороной. Хор’Гарат в лучших традициях уличных драк не стал даже выжидать и подавать сигнала к началу: оттолкнувшись задними лапами от земли, он тут же с неожиданно большой скоростью двинулся на меня, выставив когти перед собой. Я хоть и ожидала атаку, но отреагировать не успела и, как итог, оказалась поваленной на землю вместе с медным дракх’кханом. В мои запястья впились когти моего сородича, а крылья сразу заныли от боли, придавленные весом сразу двух тел. Но и я не растерялась: я уперлась задними лапами в живот навалившегося на меня противника и, чуть качнувшись в сторону, покатилась с ржавым дракх’кханом по земле, поднимая тучу пыли и пепла. Тот зарычал в ответ и попытался достать до моей шеи зубами, однако я тут же убрала её назад, и попыталась ударить коленями туда, где у всех представителей мужского пола имелась слабая точка: пах. И судя по тому, что тот внезапно ослабил хватку и выпустил запястья из своих когтистых пальцев, у меня это получилось! Да, грязно, но правил в этом мире же нет, а пожить ещё хочется! А дальше я просто попыталась оттолкнуться от него и подняться, и Хор’Гарат воспользовался моим промедлением. Он сразу же хвостом сбил меня обратно вниз, а потом ударил туда, куда я вообще не ожидала: по моим ушным пластинам! В глазах у меня тут же всё поплыло, а в виски, казалось, начали вкручивать сейчас шурупы: настолько сильной оказалась боль от такого удара. Я открыла свою пасть, но крика из него уже не услышала, вместо этого ощутив протяжный писк в голове. Тело моё непроизвольно дернулось, и я сразу же скрючилась, оглушённая. Проклятье! Я не ожидала, что это настолько больно. Слабая точка прямо на морде — какая природа до такого вообще додумалась? Я почувствовала, как когти Хор’Гарата проходят по моей груди и бокам, оставляя неприятные царапины на ней, но я решила обратить боль в свою пользу и просто вцепилась тому в основание шеи, сжимая зубы. Мне уже было все равно на то, что в клане Рокхана нельзя наносить сильные увечья: я просто хотела ему отомстить за боль. Тот рычал и пытался царапать меня, но я его не отпускала, крепко держа своими лапами за основания крыльев и стискивая крепче челюстью противника. Конечно, чтобы задушить его, этого было недостаточно, но медный испытывал явный дискомфорт от моих действий и не мог отстраниться. Но нашу дальнейшую драку прервал грозный рык охотника Каза, который склонился над нами и стал по очереди оттаскивать нас друг от друга: — Хор’Гарат, Атакама! Хватит. Оба подниматься. Как оказалось, он и третья ученица всё это время просто наблюдали за нашей дракой, вмешавшись лишь тогда, когда она начала перетекать в опасное русло. Что ж, видимо, мы и вправду перегнули палку и чуть себя не угробили в попытках доказать, кто лучше. Я рывком поднялась с земли и тут же покачнулась, охнув. А ведь мне до сих пор было больно! В глазах стояли слезы, а в голове страшно гудело от того удара по пластинам. Как будто не он, а я получила в пах, хотя, конечно, для представителей женского пола последнее было не столь страшным ударом. Бока болели от небольших, но всё же неприятных ран там, где остались выщерблины от царапин, но в целом я ощущала, что, скорее всего, я бы победила Хор’Гарата. Хотя кто его знает? Он мог меня ещё несколько раз ударить по ушным пластинам, и я бы, скорее всего, вырубилась от боли. Но то ли он не додумался в пылу драки до этого, то ли не успел. В любом случае — я не знаю, чем бы кончилась наша драка, не останови её черный охотник. — Атакама, Хор’Гарат запоминать. Оба могли победить противника быстро, но пожалеть врага и не использовать шанс. Дракх’кхан должен не жалеть врага, пока враг слабый и уязвимый. Это важный урок. Сегодня это может помогать. А теперь — продолжать путь, — прошипел он, когда убедился, что мы оба в относительном порядке, и сложил пальцы в кулак перед нами. Эрдарион, помнится, объяснял, что это значит: забыть распри и вернуться к привычному образу жизни. Дословно — убрать когти, которые у дракх’кханов ассоциировались с боем и дракой. Мы без лишних слов построились так, как следовали до этого, и двинулись по тропинке в сторону гор. А пока мы постепенно поднимались, я размышляла. Значит, это была намеренно спровоцированная драка с целью научить меня… Жаль, что в этом суровом мире учат вот так — через боль и ошибки. Мне после Эрдариона, который не прибегал к силе и вообще казался не от мира сего, было непривычно окунуться во всё это. Для сравнения: это почти как после института попасть в армию, где уважают лишь закон силы и все друг друга изначально презирают и пытаются использовать. Мне даже грустно стало от воспоминаний прошлого и того, что я попала в подобие этой структуры, с коллективом, признающим лишь силовые и волевые качества. Раньше у меня не было никаких проблем с общением с друзьями, коллегами, сослуживцами: они ценили меня такой, какая я есть. А здесь мне, судя по всему, предстояло полноценно вкусить все прелести общества с ярко выраженным социал-дарвинизмом и через силу пробиваться по вертикали власти клана… Если, конечно, я смогу при этом выжить. Я не была законченной пацифисткой, но вот так нападать и бить в морду тех, кого ты считала своими — это непривычно. Возможно, именно поэтому я немного жалела Хор’Гарата в драке и не избивала его по слабым точкам, как тузик грелку. Интересно, а он то же самое по отношению ко мне ощущал? Я не могла знать. Тем не менее, недостаток физической подготовки по сравнению с другими дракх’кханами сказывался не только в моём бою с Каз’Крахом. Мало того, что он больше тренировался и таким образом уже был сильнее и быстрее меня, так ещё и выносливости у меня не хватало. Мои лапы, непривычные к нагрузке, уже уставали на подъеме, а дыхание то и дело сбивалось. Но помня, что здесь не очень-то любят слабость, а Хор’Гарат с Энтаратой уже подозрительно поглядывали на запыхавшуюся меня, я терпела и старалась не отставать. Было тяжело, но тело пока не валилось в бессилии. Через десяток минут справа и слева от тропинки стали появляться чахлые и покрытые шипами кустарники. Листва у них была узкая, жёсткая и серовато-бурого оттенка, а сами они достигали высоты примерно в половину роста нашего охотника-наставника. Я даже задумалась о том, возможно ли в этом месте вообще земледелие и сбор ягод, если вся растительность, которую я встречала за свою новую жизнь, была представлена только такими кустарниками. Наверное, стоило в будущем посетить те места, куда периодически наведывался Эрдарион, когда выдастся возможность… — Стоп! — внезапный рык Каза прервал все мысли, заставив меня сразу же остановиться и замереть, словно вкопанная. Чёрный припал к земле на четыре лапы, отложив оглоблю, и принюхался, словно дикий хищник, что вызвало у меня небольшое удивление. Это было необычно — от похожего на человека существа увидеть такое поведение, словно он изображал охотничью собаку. — Чуять добыча. Хшико. Большой хищник, — прошипел он, немного копая землю под собой передней конечностью. Глядя на такое, я невольно сравнила его с обычным четырёхлапым драконом, которому разве что не хватало более длинной шеи и крыльев для истинного сходства. Взяв инициативу в свои лапы, я медленно подошла к нему и присмотрелась: взрослый дракх’кхан на самом деле принюхивался к следам, напоминающих небольшие борозды по рыхлой земле. Что бы это значило для нас? Добыча или хищник, которого стоит избегать? — Кто есть хшико? — не удержавшись от вопроса, осторожно спросила я, пока остальные два молодых дракх’кхана всё ещё наблюдали за поведением чёрного. Каз’Крах медленно выпрямился и, скосив на меня строгий взгляд, пророкотал: — Хшико есть длинный чешуйчатый хищник с головой дракх’кхана. Яд опасен для молодой дракх’кхан. Детёныши бояться хшико и смотреть, как охотиться на опасный зверь. Я услышала лишь очень примерное корявое описание, но судя по всему, Каз пытался нам рассказать о некоем подобии змеи. На Земле это были стремительные и опасные создания, которые душат свою жертву, атакуют её стремительными атаками, а потом глотают её целиком. И борозда, которую старший охотник называл следом, была ничем иным, как следом от хвоста этого хищника. Единственное что — было неясно, каков по размерам хшико, так что я решила просто принять к сведению предостережение чёрного драконида. — Мы есть охотиться на хшико? — спросил уже Хор’Гарат, нетерпеливо щёлкая хвостом по земле. Уж кому даже море по колено, так это ему. — Если не найти добычу лучше — дракх’кхан охотиться на хшико, — сурово заявил чёрный охотник и обхватил оглоблю сильнее, после чего, не оборачиваясь, сделал жест пальцами свободной лапы, чтобы мы тихо следовали за ним. Судя по тому, как два молодых драконида осторожно двинулись следом, я поняла его правильно. Хорошо, что некоторые жесты не отличались от земных, хотя по-новому учиться невербальной речи было довольно проблематично. Мы свернули вбок от тропинки и двинулись сквозь небольшие кустарники навстречу высоким скалам. Через минуту растительность сменилась голыми камнями, а затем мы вышли на край обрыва, вдоль которого вела узкая тропа. Справа от неё буквально в нескольких метрах начиналась пропасть, оканчивающаяся потоком лавы с вырывающимися потоками ядовитого газа. Он хоть и был далеко внизу, но даже отсюда я могла почувствовать отвратительный запах серы, из-за чего я невольно отвернулась, стараясь как можно меньше вдыхать его. Мало ли, как он может воздействовать на организм дракх’кхана. Человеку, тут, например, было бы смертельно опасно находиться, и проверять, насколько сильно ядовитые пары могут воздействовать на меня, являлось плохой идеей. — Держаться рядом. Двигаться по одному, — напомнил нам Каз и затем пустил вперёд Энтарату. Я двинулась сразу за рыжей спиной молодой охотницы, помня, какую очередь следования нам задал наш наставник, а Хор’Гарат и Каз замыкали процессию. Двигаться приходилось медленно, чему мои заметно утомлённые к тому моменту лапы были неимоверно рады. Однако я уже была настолько уставшей, что мышцы едва слушались, отчего я немного прихрамывала. Несколько раз я случайно споткнулась о камень и едва не рухнула в пропасть. Благо — успевала в последний момент отскочить назад, чем вызывала недовольное шипение бурого Хор’Гарата. Видимо, он считал, что я являюсь основной причиной промедления, а потому всё ещё злился на меня. Однако такой долгий и сложный путь, по которому мы следовали, заставлял меня задуматься о том, почему мы идём именно так — настолько сложными окольными тропами? Или тренировка выносливости — это тоже часть обучения? Оставалось надеяться, что цель «первой охоты» — не измотать молодой организм и отсеять слабых. А я, походу, самым слабым звеном и являлась сейчас. Наконец, когда пропасть осталась позади, Каз’Крах вновь повёл нас вперёд и уже через несколько минут остановился посреди небольшого плоскогорного каменистого плато, окруженного крутыми скалистыми склонами. Оно выглядело весьма пустым на первый взгляд, но кто знает, какие следы других зверей найдёт Каз’Крах? — Отдых. После него охотиться, — наконец, проговорил старший охотник и, опустив дубинку, присел на голый камень. Я вздохнула и опустилась рядом с ним, растирая свои задние лапы. Их уже несколько минут сводило от усталости, а мышцы словно окаменели, так что я была благодарна за хотя бы короткий перерыв. И судя по виду двух других молодых охотников, они тоже уже начинали утомляться. Так что я с какой-то стороны была рада, что я не одна такая, и моё состояние не шибко выбивалось из ряда. Заодно я воспользовалась моментом и осмотрела свои раны на боку. Конечно, они были не очень серьёзными, и кровь практически не шла, но они всё ещё побаливали, что дополнительно тратило мою выносливость на преодоление боли. Хотя в процессе пути я перестала обращать на них внимание — они выглядели не страшнее мелких царапин, которые может оставить излишне игривая кошка на коже. Но вместе с тем, хотелось задать пару вопросов нашему проводнику, и моё любопытство таки взяло вверх, заставив спросить у Каз’Краха: — Почему мы идти далеко? Разве добыча рядом нет? Каз внимательно на меня посмотрел, прищурившись. Он чуть обнажил клыки, очевидно, что-то мысленно подмечая. Затем перевёл взгляд на Хор’Гарата и Энтарату и после этого произнёс, не оборачиваясь: — Рядом с долиной Лок’Ракх мало дикий зверь. Дракх’кхан должен привыкать уходить далеко, — спокойно ответил он, чуть порыкивая и постукивая когтями по своей оглобле. — А на кого и как мы охотиться? Какая добыча желанна для дракх’кхан? — решила перейти я ближе к делу, приготовившись усваивать новую информацию. — Клан Рокхана охотиться почти на всё, что есть съедобный. Основной источник — уор’краб, хшико. Сюда вести следы от этот зверь. Также дракх’кхан охотиться иногда на мортафанг. Для дракх’кхана убить мортафанг — большая честь. Но дракх’кхан обычно избегать этот зверь. — А что или кого из себя представлять… Мортафанг? — мне едва удалось воспроизвести это страшное название. Оно и звучало пугающе. Хотя, возможно, всё дело в приставке «морт», ассоциирующейся у меня со смертью. — Мортафанг — есть смертельный клык. Саблезубый волк. Убивать дракх’кхан без проблем. Нужна великая сила и ум для противостояния хищник. — А… Чем вы их убивать? Чем и как вы охотиться? — медленно указывая на «оглоблю» Каз’Краха, поинтересовалась я. Раз этот ваш аналог саблезубого тигра такой мощный, то я очень сомневаюсь, что его можно завалить лишь какой-то там дубинкой. Хотя, возможно, она именно в руках дракх’кхана приобретает наибольшую весомость? Этого я пока не могу знать. — Дракх’кхан выслеживать добычу по следам и запах, — пояснил мне чёрный охотник, приподнимая шейный гребень, — искать следы и повадки других зверь. Затем отслеживать хищник до логово. Потом дракх’кхан нападать, использовать когти и зубы. Или использовать дубинка, чтобы добивать. Дракх’кхан бить больно, добыча быстро падать и умирать. Покров не спасать хищник от перелом кость. Я кивнула. С этим все понятно. Если большинство зверей имеют броню, покров или панцирь, то дубинка является довольно неплохим оружием… Если, конечно, панцирь лишь частично покрывает тело, а не как у черепахи — в виде цельной «коробки», куда она может спрятаться. Я уже давно заметила, что Дракх’кханы по сравнению с людьми обладают куда лучшим зрением, слухом и, особенно, обонянием, а наличие крепких зубов и когтей обеспечивают успешность охоты и даёт уверенность в том, что даже без оружия ты можешь дать отпор. Хотя в моём случае это пока не работало — со своими размерами и низкой выносливостью я пока не ощущала, что могу защитить себя, даже несмотря на зубы и когти. Однако я уже успела оценить, что мелкие раны проходят гораздо быстрее, нежели в человеческом теле. — А что есть уор’краб? — вспомнив про упоминание ещё одного зверя, спросил уже Хор’Гарат, а я мысленно хмыкнула, уже рисуя в голове ярко-красного вулканического краба. Каз какое-то время молчал, просто отдыхая и осматривая окрестность. Я не стала его дергать, терпеливо ожидая ответа. — Уор’краб есть небольшой зверь с много конечности, — чёрный дракх’кхан выставил ладонь перед собой на уровень моей груди, очевидно, показывая размеры описанного зверя, — желанная, но редкая еда. Обитать далеко от лава, питаться растения и кусты. Иметь панцирь и жёсткое мясо. Есть безвредны для дракх’кхан. Ого. А вот это уже интересно. Вот на них, по идее, в первую охоту и нужно идти, а не пытаться выловить опасных змей или мортафанга. — А кто ещё есть желанная добыча? — поинтересовалась я после его ответа. — Кецеры. Есть летающий зверь. Безвреден для дракх’кхан, но поймать можно только на земле. Кецер летать высоко, а дракх’кхан — нет. Ещё одно незнакомое название и попытка мысленно представить, как мог выглядеть этот зверь. Возможно, это какая-то птица, похожая на стервятника или даже птеродактиля, если фауна здесь по виду близка к доисторической. Но наш разговор по итогу оказался прерван таким же тонким, но грубым женским голосом медной Энтараты, которая в нетерпении встала, обнажив когти, будто к бою: — Каз должен вести охота, а не рассказывать о хищники. Энтарата устать ждать, — фыркнула она, недовольно щурясь на меня. Я невольно напряглась, уже ожидая второй драки за сегодня, однако её остановил черный драконид, медленно поднимаясь с земли: — Интересоваться есть хорошо. Информация о хищник и жертва есть полезный, Энтарата. Энтарата должна быть терпеливая и выносливая, если Энтарата охотиться. Я невольно округлила глаза и попыталась опустить уголки губ в привычном человеческом жесте, оценивая ответ Каза. Хоть он и говорил примитивным языком, но мне он начинал нравиться всё больше и больше. Из более ретивых и пылких Хор’Гарата и Энтараты он выделялся благоразумием и опытом, которым с радостью делился с нами и всё объяснял. Так что меня определённо порадовало, как он поставил медную на место. Энтарате пришлось недовольно сесть и ждать, пока старший охотник осмотрится и даст знак, что делать дальше. Но он и не стал затягивать остановку и уже через, ориентировочно, минуту выдохнул: — Сейчас дракх’кхан выслеживать добыча по запах и следы. Детеныши вдохнуть воздух медленно и определить добыча по незнакомый для детеныши запах. Дракх’кханы должны запомнить его — так пахнуть ваша добыча. Запах — есть первый шаг определять добыча, — продолжил пояснять взрослый охотник, смотря на нас. Я сразу поняла, что он хочет от нас. Я, не вставая с места, закрыла глаза и медленно потянула сухой горячий воздух, прислушалась к внутренним ощущениям. Раньше я не обращала внимания на различные запахи, чувствуя лишь какую-то смесь аромата тел дракх’кханов, пепла и сероводорода. Но стоило мне мысленно отделить уже знакомые и привычные мне запахи, как меня окружил целый спектр новых, совершенно новых: я почуяла отдалённый зловонный запах гниющей плоти и кала, от которого сразу поморщилась. Возможно, где-то лежит недоеденная падаль, и тогда охотник, убивший добычу, должен быть неподалёку. Также я смогла определить целых два запаха, которые были ни с чем не сравнимы. О них ли говорил Каз’Крах? Возможно. Они были более заметны, и потому отделить их от остальных было несложно. Возможно, так пах предполагаемый зверь, на которого мы должны охотиться сегодня. — Развернуть морду, Атакама. Изучать окрестность, принюхиваться. Запах свежее сырое мясо есть подсказка, — строго подметил Каз, недовольным шипением прерывая меня от мыслей. Я тут же открыла глаза и обнаружила, что Энтарата и Хор’Гарат уже медленно расхаживали вокруг и разнюхивали окружающий воздух, пытаясь что-то определить и найти. Поняв, что от меня требуется, я медленно поднялась и принялась повторять эти действия, водя мордой из стороны в сторону. При премещении одни запахи усиливались, другие наоборот — ослабевали, и я пыталась по пути отсеять ненужные, оставляя в уме лишь незнакомые мне. Не прошло и минуты, как вдруг я резко потянула воздух и обнаружила аромат сырости, напоминающий больше всего запах, исходящий из сырой пещеры. Это меня определённо удивило: неужели где-то здесь есть вода? Быть такого не может. Запах исходил от небольшой бороздки, проложенной по рыхлой земле, и она уходила куда-то к скалам, где находилась крохотная тёмная лунка почти идеальной круглой формы. Она была столь мелкой, что я даже усомнилась в том, что туда сможет пролезть хоть кто-то из нас, не говоря уже про Каз’Краха. Максимум — просунул голову по плечи и там застрять. — Я найти! — крикнула я остальным, махнув им лапой, и Каз, подхватив дубинку, сразу подошёл ко мне, приглядываясь к находке. Хор’Гарат и Энтарата, изучив подступы к норе, заглянули внутрь. Я из чувства предосторожности предпочла просто держаться немного позади них. — Логово хшико, — пояснил Каз, медленно подходя к ней и кладя свободную ладонь на скалу возле отверстия. Со стороны она выглядела как выдолбленный чьими-то зубами лаз в скале, и, очевидно, имел неестественное происхождение. Так что где-то там и мог прятаться искомый нам хищник. Но старший дракх’кхан, ничего не поясняя больше, распрямил шейный гребень, который до этого находился в сложенном состоянии, и принюхался. Так прошло около минуты. — Запах гнилая плоть. Мёртвый хшико. Убивший хищник рядом, — прорычал охотник, отходя от входа и жестом призывая остальных дракх’кханов последовать за ним. — А кто его мог убить? — спросила я, подходя к старшему дракх’кхану. Если это произошло недавно и неподалёку, то должны быть и следы хищника, что охотился за хшико. — Мортафанг. Алкалмаз. Эти хищники есть жить возле горы недалеко, — пояснял Каз, пока я осматривала каменные скалы и покрытую тонким слоем пепла почву. Должна же быть какая-то зацепка! Возможно, об этом же подумали и мои остальные сородичи, поэтому они вскоре начали внимательно изучать ближайшие скалы и весьма быстро нашли новую зацепку. Рядом со входом в пещеру были обнаружены на камне следы чьих-то когтей, а ещё дальше нашлись и следы запёкшейся крови. Земля под лапами словно сообщала о недавней битве насмерть следами когтей и воронками от чьих-то лап. Судя по форме и глубине, они принадлежали существу из семейства кошачьих или псовых. А что до размеров… «Мортафанг?» — сразу мелькнула мысль в голове, когда я сравнила свой след с обнаруженным. Он вышел почти в полтора раза больше моего собственного, что заставило задуматься о размерах существа. Получается, это была кошка вдвое крупнее меня? Я подняла голову вверх и обнаружила следы когтей уже на скале, как будто кто-то взбирался по ней. Путём несложных логических выводов я определила, что искомый хищник находился на вершине скал. А значит, необходимо срочно рассказать об этом Каз’Краху. Но не успела я отойти от скалы, как внезапно откуда-то сверху раздалось раздражённое рычание. Я медленно подняла голову, встретившись взглядами с существом, и тут же оцепенела в немом ужасе. Передо мной прямо на скале стоял чёрный зверь, весь покрытый пластинами и рядами шипов. Он имел целых три пары лап, оканчивающиеся изогнутыми саблевидными когтями, а за его мускулистой спиной активно двигался пластинчатый бело-серый хвост, ярко выделяющийся на фоне непримечательной чёрной шкуры. Морда у существа напоминала скорее кошачью с длинными клыками, растущими на манер клыков саблезубых тигров. Иными словами — это существо напоминало нечто среднее между тигром и шипастой рептилией, хотя мне на секунду показалось, что оно словно сошло со страниц учебников биологии, где иллюстрировались вымершие виды млекопитающих кайнозойской эпохи. — Не стоять и не смотреть на хвост! За Каз’Крах! Быстро! — прогремел рядом голос чёрного охотника. Я вышла из оцепенения, отведя взгляд от хвоста существа, и попыталась тут же юркнуть за спину нашего проводника, но не успела: хищник в момент, когда я двинулась, тут же спрыгнул и сшиб меня на землю своей тяжёлой тушей, а затем совершил ещё один прыжок, набрасываясь на кого-то другого. Я не успела глянуть, кто первым попал во внимание зверя, да и это разве важно было? Ужас и близость смерти настолько поразили меня, что я от страха громко зарычала и буквально изо всех сил стала ползти, боясь даже поднять голову. Инстинкты буквально ревели в голове, отдавая мне лишь команду «беги!», а конечности дрожали от страха, заставляя меня просто ползти, как будто это был единственный способ избежать опасности. Я сразу же вспомнила то, что чувствовала перед кончиной в прошлой жизни: страх смерти, ужас, паника, желание убежать от проблемы. Тогда я даже не смогла всплыть, а тут я имела все шансы умереть от первого же взмаха когтей. Каз’Крах, спаси! За спиной раздалось сдавленное, жалобное рычание, а также рёв хищника. Я ускорилась и продолжила отползать, лишь на мгновение развернув голову в сторону схватки. Каз наносил удары дубинкой по спине хищника, а дикий зверь отбивался от него, придавив одной лапой одного из детёнышей. Судя по грязно-рыжему оттенку чешуи, это была Энтарата. «Пожалуйста! Только бы на меня не набросились! Только не я!» — взмолилась я мысленно всем существующим в этом мире силам и богам. Если они реально здесь правили и наблюдали за мной, как за попаданцем, то сейчас было самое время для вмешательства, потому что саблезубая кошка отбила Каз’Краха лапами, повалив его на землю, и теперь приближалась ко мне. Где-то слева стонал отлетевший до этого к скале Хор’Гарат, а Энтарата лежала на земле и не шевелилась… Неужели она уже умерла? Я не могла видеть отсюда. Наконец, со второй (или третьей?) попытки мне удалось подняться на лапы, а зверь сокращал дистанцию между нами, пригибаясь к земле. Идти в ближний бой со своими мелкими клыками и коготками против махины, которая едва ли не больше Каза, я не хотела, а потому не придумала ничего лучше, кроме как взять с земли ближайший ко мне увесистый камень и что есть силы метнуть его в хищника. Когда тот угодил кошке в голову, та зарычала и захрипела, пошатнувшись, однако это лишь разъярило её сильнее. И не успела я моргнуть глазом, как та прыгнула. Я попыталась совершить резкий кувырок вбок, но внезпно почуяла как что-то острое, словно бритва, проходят по моему боку, а моё тело отлетает куда-то в сторону. Кажется, по мне попали. И чёрт возьми, это было намного больнее попыток Хор’Гарата меня оцарапать! «Это конец? Нет! Это конец! Я не хочу умирать, едва встав на лапы!» — натурально паниковала я. Сердце бешено билось, и каждый его стук отдавался в голову словно удар молота. Но ещё сильнее я чувствовала, как правый бок охватывает жуткая боль, от которой у меня даже сбилось дыхание и закружилась голова. Когда же я резко зажмурилась и открыла вновь глаза, приходя в себя, я увидела клыкастую морду хищника прямо перед собой, и он уже намеревался перекусить мне шею. Изо всех сил, несмотря на сильную боль, я вцепилась лапой в один из крупных шипов на лбу существа, а второй нацелилась прямо в глаз, надеясь, что это спасёт меня… Хищник попытался отстраниться и укусить мою лапу, но в этот момент ко мне на помощь подоспел Каз’Крах, который размахнулся своей оглоблей и зарядил со всей силы орудием по лапам саблезубой кошке. Та взревела и зашаталась, а мои когти стали погружаться во что-то мягкое и противное. Кажется, мне удалось лишить хищника глаза. Это было неприятно, и, вероятно, в обычной жизни меня бы вырвало от подобного, но сейчас во мне проснулись инстинкт самосохранения и желание выжить, и я начала погружать когти глубже в эту склизкую желеобразную массу в глазнице существа, стараясь всё же не смотреть на это зрелище, когтями разрывая всё, до чего могла дотянуться. Вторая лапа из последних сил держала морду существа на расстоянии и мешала ему впиться клыками в мою незащищённую шею, в то время как Каз продолжал бить с глухими стуками дубинкой хищника. Вскоре чёрный дракх’кхан метким ударом в бок сбросил её с меня и теперь добивал когтями, накинувшись на зверя и впившись ими между пластинами, нанося всё новые и новые раны. Существо вырывалось, пыталось сопротивляться, брыкалось, но постепенно слабело и через какое-то время издало последний предсмертный вздох, растянувшись на земле. К счастью или к сожалению — я не видела этого процесса, просто лежа на месте и тяжело дыша. Я была не в силах даже пошевелиться — настолько во мне сейчас преобладал предсмертный ужас. С какой-то стороны мне даже не верилось, что я всё ещё жива — чувство боли и реальности на время куда-то исчезли, уступив место адреналину, что помог открыть второе дыхание во время борьбы, но ориентацию в пространстве и восприятие реальности я потеряла. Лишь через минуту мне удалось вернуться в настоящий мир, когда попыталась просто пошевелиться. Сильная боль в боку дала о себе знать, из-за чего я натужено зарычала, пытаясь привлечь к себе внимание. Старший охотник услышал меня и, отстранившись от трупа зверя, подошёл ко мне, подняв меня на лапы аккуратно: — Атакама — жить, — коротко отметил он, осмотрев мой кровоточащий бок, бросая затем взгляд куда-то в сторону, — Хор’Гарат — жить. Энтарата… Заметив неподвижную спутницу, он сразу же подбежал к ней и положил лапу на её грудь. — …не жить, — холодно заключил Каз, тихо хмыкая и оборачиваясь к выжившим. — Сегодня дракх’кхан убить Алкалмаз. Похож на мортафанг, но не столь свирепый. Опасный зверь для молодой дракх' кхан, проживать везде в мире Дар’Ша. Отвлекать жертва хвост, а затем нападать. Но охота есть успешная. Добыча убита. Я усмехнулась, пошатываясь. Успешная, говорите? А как же то, что мы потеряли одну из будущих охотниц, не говоря уже о серьезных ранах на мне, и, возможно, Хор’Гарате? Или у вас не принято считаться с потерями? Держась за раненый бок, я доковыляла до чёрного драконида и мельком взглянула на то, что осталось от несчастной Энтараты. И честно: лучше бы я этого не видела! Окровавленные, истерзанные когтями и зубами останки, лишь издалека выглядевшие похожими на дракх’кхана, под которыми лужей растекалась чёрная, как смола, кровь вперемешку со внутренностями. Грудная клетка была буквально вдавлена в тело, из которого выступали белые ребра, а горло было нещадно разгрызано саблезубым зверем. И хорошо, что я не завтракала сегодня: иначе мой желудок наверняка захотел бы изрыгнуть содержимое от такого зрелища. О запахе я тоже не буду ничего говорить: одним словом, он был отвратителен. Я поспешила отвести взгляд от останков, громко кашляя из-за поступивших к горлу рвотных позывов. — Успешная охота? Мы потерять один из дракх’кхан, — наконец, отойдя от кашля, произнесла я в ответ, взглядом ища Каза. Тот уже вовсю занимался тушкой убитого зверя, одну за другой отделяя от его мускулистого тела пластины. Хор’Гарат спокойно помогал ему в этом, ведя себя так, словно ничего не произошло: ни смертельной опасности, ни потери друга… Хотя, судя по его виду, ему тоже хорошо досталось на орехи. — Атакама, — отстранившись от туши алкалмаза, зашипел недовольно Каз. Кажется, ему совсем не понравилась моя впечатлительность от пережитого. Он жестом подозвал меня к себе, и, когда я подобралась, он прижал свою морду к моей и тихо прошипел: — Энтарата показать себя со слабая сторона и умереть. Такие долго не жить в клане. Умереть в ближайшие пару недель. Атакама тоже была на грани, но вода и духи благословить Атакама, и Атакама выжить. А теперь — Атакама помочь разделывать добыча… Или отдохнуть, если рана слишком болеть. Я удивлённо встала, замерев на месте. Получается — жизнь сородича здесь ничего не значит? Так и оставите её истерзанную тушу здесь разлагаться и привлекать падальщиков? Да уж, занесло так занесло меня в новый мир… А ведь вместе с Энтаратой могла отлететь на тот свет и я — мне просто повезло, что чёрный дракх’кхан вовремя подоспел, а я удачно вонзила в глаз зверю когти. А то Каз мог с таким же успехом сказать это и про меня — что я была слаба и недостойна жизни… При мысли о подобном мой желудок съежился, а рана на боку заныла с новой силой. Издав сиплое шипение от боли, я бегло осмотрела правый бок и ужаснулась: там теперь красовались три кровавые борозды, которые сочились тёмно-фиолетовой кровью. Она смешивалась с кровью зверя, в которой я была также вся испачкана, и тонкими струями стекала вниз на землю. Я была удивлена наличием такого странного цвета крови, а также напугана масштабами раны. Её так-то следует срочно перевязать, пока туда не проникла зараза! Антибиотики, очевидно, здесь ещё не придумали. Так что если она загниёт, мне будет очень больно. Каз, заметив моё промедление, грубо поднял мою руку и взглянул на кровоточащий бок ещё раз, оценивая состояние. — Дракх’кхан от такого не умирать. Боль и раны закалять тело дракх’кхана. Атакама не бояться боли, — заключил он, отстраняясь от меня и возвращаясь к добыче. Он начал уже при помощи когтей отделять голову от тела зверя, попутно рассказывая, — кровь остановиться, но Атакама должна съесть мясо и отлежаться. Силы вернуться, если Атакама вытерпеть боль. Ну да. Это только звучит просто. А на деле я не уверена, что такое пройдёт без последствий для меня. И шрам, наверное, наименьшее из них. Теперь понимаю, почему я видела в деревне столько сородичей без конечностей и с различными шрамами. Такое безразличие к своим ранам и приводит к подобному состоянию. Так что мне оставалось лишь уповать на удачу и дальше: то, что тело выдержит подобные раны, то, что я не свалюсь от усталости по дороге обратно. Что рана спокойно зарастёт, а не загноится по итогу, что приведёт к смерти. И черт возьми: это была всего лишь самая первая учебная охота, а меня уже попытался избить собственный сородич, я увидела смерть дракх’кхана, испытала стресс, сравнимый только с предсмертным ужасом, и меня ещё упрекают в слабости… Это заметно пошатнуло мой рассудок, и я ощущала, что нужен хотя бы небольшой отдых после всего этого. — Половина дракх’кханов умирать на охота до обряд посвящения. Атакама с большой вероятность умереть тоже, но есть шанс дожить до ритуала. Дракх’кхан не должен переживать от потери каждый от хищники, — пояснил Хор’Гарат, толкая меня в здоровый бок. Я отвлеклась от мыслей и глянула на него с прищуром, обратив внимание, что у него на левом плече тоже была кровавая ссадина, хоть и не такая существенная, как у меня. Я не поняла, что это было: попыткой задеть меня снова или словами поддержки? Так что я оставила его фразу без ответа, продолжая отдыхать. Кровь с бока продолжала течь, но я ощущала, как она постепенно останавливается, превращаясь в этакую густую темно-фиолетовую кашу, которая постепенно закрывала мою рану. Каз’Крах, тем временем, уже отделил от тела убитого хищника тяжёлые хитиновые пластины, хвост и голову, а затем выпрямился и повелел нам выдвигаться обратно. — Как же Энтарата? Оставлять тело на открытое поле? — немного озадачилась я, не понимая, как можно просто взять и бросить труп сородича гнить под открытым небом. Чёрный драконид сначала кровожадно оскалился, а затем подошёл к бездыханному и истерзанному телу медной. Прямо на моих глазах он запустил когтистую лапу в её развороченную грудь и достал оттуда кусок мяса, протянув его мне. — Поедай. Дух Энтарата придать Атакама силы. Атакама есть проглотить сердце сородича и принять дух слабый дракх’кхан в себя, — добавил он, вручая мне скользкое кровавое сердце. Признаться, я такого шока ещё не испытывала: чтобы есть сердце только что погибшего сородича? Убейте! Я не смогу этого сделать. Заметив, что Хор’Гарат и Каз’Крах отвернулись от меня, возвращаясь к убитому алкалмазу, я с явным отвращением выкинула всё ещё теплое сердце, ощущая, как к горлу подступает неприятный ком. Нет уж, спасибо — вы меня не заставите ещё и это выполнять. Какие отвратительные варварские традиции в клане! К счастью, они не обратили на меня больше внимания, а потому не заметили, что я отказалась от предложения «принять дух сородича в себя», и мне оставалось лишь с невозмутимым видом вернуться обратно к ним. — Атакама помогать. Взять алкалмаз за нога и тащить с дракх’кханами до клана Рокхана. Вперёд! — с невозмутимым видом сказал мне Каз, и мы втроём взялись за тяжёлую обезглавленную тушу зверя, оттаскивая её туда, откуда мы недавно пришли. Это был долгий и изнурительный путь обратно. Хоть он и вёл по спуску, но мы часто делали короткие остановки и потратили на всё про всё как минимум пару часов, если переводить на земное время. Рана на боку у меня всё ещё болела, но она хотя бы уже не кровоточила, за что я была благодарна более совершенной биологии дракх’кханов. Однако даже так мои силы были на исходе, и обратный путь пронёсся для меня, словно в тумане. Я ума не приложу, как мне вообще удалось добраться до деревни клана. Хор’Гарат, напротив, в отличие от меня был немного навеселе и шёл буквально в ногу со старшим охотником, а я еле поспевала за ними обоими. Мои конечности все ещё тряслись от пережитого шока, а перед глазами стояла перекошенная от ярости морда зверя… и тело несчастной Энтараты. Сегодняшний день я запомню надолго, если не на всю новую жизнь… И не сказать, что я буду в будущем с радостью вспоминать его.