***
На следующий день компания волшебников снова собралась в библиотеке. Правда, теперь они не испытывали того воодушевления, что в начале поисков. Возможно, на всеобщее настроение повлияла погода — ночью началась метель, которая до сих пор не прекратилась. Хмурые прохожие торопились по своим делам, плотнее запахивая пальто и шубы. Иван отгородился от всех огромным сборником сказок, Нину клонило в сон. Алёна искала один из фолиантов, Витька и Фома в очередной раз что-то не поделили и сейчас изредка перебрасывались колкими фразами. Василий куда-то исчез, видимо, предпочитая некоторое время не попадаться чародеям на глаза. Киврин сидел за столом, мрачно уставившись в стену и не обращая внимания на кого-либо. Иван Степанович пытался сосредоточиться на тексте книги, но смысл прочитанного от него ускользал, поэтому маг закрыл том и задумался о своей любимой женщине. Ему не давала покоя предстоящая проверка и возможный перевод Киры в Москву. Чтобы вывести Киврина из этого состояния, Алёне пришлось несколько раз позвать его по имени. — Иван Степанович! — голос девушки звучал взволнованно. — Что-то случилось? Волшебник вздрогнул и переспросил: — Ааа? Санина вздохнула, но повторила: — Что-то произошло? — Вот именно! — заметили недавно подошедшие Виктор и Фома. — С чего начать? — уточнил Иван Степанович, понимая, что избежать вопросов не удастся. — Начните с главного, — посоветовал Пухов, слышавший их разговор. Киврин секунду молчал, но потом выпалил на одном дыхании: — К нам снова едет проверка, от результатов которой зависит перевод Киры в Москву. — Вот это новости! — прокомментировал Ваня, в то время как Ковров и Брыль удивлённо присвистнули. Библиотека, не изменяя своей манере, скинула на чародеев по книге, но им посчастливилось увернуться. — Смотрю, вы уже натренировались! — сквозь смех произнёс Пухов. Его фолиант сказок и легенд всё-таки настиг. — Иван Степанович, сколько у нас времени? — спросила практичная Алёна, стараясь не смотреть на недовольного жениха. — У нас осталось чуть больше недели, — ответил Киврин. — Дааа, ситуация, — протянул Фома.Часть 7. Всё усложняется.
27 декабря 2021 г. в 16:26
Иван Степанович Киврин направлялся в директорский кабинет. Рабочий день уже закончился, многочисленные коридоры были пусты и гулко отражали торопливые шаги мага.
Просторный кабинет освещала лишь настольная лампа, да уличный фонарь бросал на стены колеблющиеся тени. Шемаханская стояла у окна, обхватив себя за плечи и вглядываясь в темноту. Белые хлопья за окном рисовали ведомые одному только ветру узоры. Начинающаяся метель завладела вниманием Киры, поэтому она не заметила вошедшего чародея.
Киврин любовался этой невероятной женщиной. Всегда строгая и правильная, сейчас она казалась особенно уязвимой. Этого мгновения хватило, чтобы понять: он примет её любой. Даже если не получится избавиться от колдовства.
Наконец волшебник на что-то решился и постучал костяшками пальцев по двери. Кира резко обернулась и за секунду стала той же требовательной и суровой Шемаханской. Она направилась к столу и, указав на кресло рядом с ним, произнесла:
— Иван Степанович, вы подготовили описание ритуала? — голос чем-то встревоженный и уставший.
— Конечно, Кира Анатольевна, — Киврин мягко улыбнулся. — Давайте хотя бы в неофициальной обстановке вы будете обращаться ко мне по имени. Всё-таки мы друзья, — вздохнул он.
— Ты прав, Иван. Знаешь, к нам направили проверку.
— Так комиссия же недавно была, — удивился заместитель по науке.
— Была. Но эта едет по другому поводу.
— Скажи мне, — попросил Киврин, — когда они приедут?
— Через десять дней, — безразлично ответила Кира.
Иван Степанович больше ничего не спрашивал, тонко чувствуя настроение любимой женщины. Шемаханская отошла к окну и замерла, внимательно следя за снежными узорами.
В кабинете воцарилась тишина, которую нарушил шепот Киры:
— Меня в Москву хотят перевести, — она отвела взгляд, смаргивая слезинку.
Иван в два шага преодолел разделявшее их расстояние, посмотрел в мокрые глаза волшебницы, обнял её и произнёс:
— Всё будет хорошо. Я тебе обещаю.
Кира кивнула, уткнувшись носом в его грудь. Клетчатая рубашка намокла от слёз, но чародеи этого не замечали. За окном кружились снежинки, институт пустовал, забытое описание ритуала лежало на директорском столе. Старый уличный фонарь освещал фигуры двух обнявшихся людей, для которых в эту минуту не существовало ничего, кроме их душевного единения.