Давай полюбим друг друга

      Когда они выехали, Лютик снова дремал на его коленях. Ламберт искренне не понимал, что с ним: в отеле он не спит нормально, а тут, в неудобной машине, свернувшись в три погибели, чудесно сопит? Ламберт сначала решил, что это что-то связанное со страхом Лютика, с тем, что он постоянно ждет опасности.       Вариант показался хорошим, хоть Ламберт и не до конца понимал, куда же девается страх опасности здесь, в машине.       Ведь кого Лютик мог бояться в номере? Только если самого Ламберта. В машине все еще Ламберт…       В общем, загадка была что надо, и, что странно, ответ нашелся достаточно быстро.       На второй час езды, когда у Ламберта стало затекать бедро от того, что Лютик ему его отлежал, Ламберт опустил взгляд вниз, думая о том, чтобы разбудить Лютика.       И сразу понял ответ, почему же Лютик стал лучше спать.       Его лицо было красным, и когда Ламберт прощупал его лоб и щеки, дернулся. Они были горячими. Лютик заболел.       Вот почему он был таким слабым и почему внезапно стал хорошо спать. Его организм уже просто сдался, и, видимо, из-за простуды страх уходил на задний план, лишь бы отоспаться.       Ламберт выругался и остановился, взяв телефон, осознав, что придется менять маршрут. Ему подумалось, что ехать еще несколько часов с болеющим подростком с температурой было не очень хорошей идеей.       Он наделся доехать до Нью-Мексико, но, кажется, дальше Техаса они не уедут еще неделю.       Он посмотрел карту и решил остановиться в Нью-Антонио. До туда было всего сорок минут езды, а Лютик все еще крепко спал.       Еще раз потрогав его лоб, Ламберт тяжело выдохнул.       Наверное, Лютика добило то, что он походил по заливу, а потом сел на песок с мокрыми ногами. Ослабленный организм это здорово подбило.       Он сверил маршрут и выехал, параллельно бронируя отель, прося о номере, который был бы свободен сейчас, чтобы была возможность заселиться. Даже если там будет одна кровать — чхать.       Но ему повезло и, если они не ошибутся, то им выделили номер с двумя кроватями, один из самых дорогих, но тут ничего нового — самые дорогие всегда дольше всех простаивали, да и не то чтобы Ламберт был против комфорта. Переплачивать, конечно, не очень хотелось, но сейчас нужно было думать о комфорте Лютика, а не о деньгах.       Когда он парковался, Лютик все еще спал. Ламберт посмотрел на него с сочувствием и мягко погладил по волосам, понимая, что тому, наверное, в самом деле тяжело, раз он все еще спал.       Даже когда он аккуратно брал его на руки, Лютик не просунулся. Ламберт подхватил его под бедра, усаживая на свою талию, и Лютик безвольно прижался горячим лицом к его шее. Ламберт снова сочувственно покачал головой.       Девушка на респешене говорила почти шепотом, за что Ламберт был ей очень благодарен. Выдавая ключи, она сказала тихим голосом:       — Вот еще номер нашего мед пункта, можете вызвать медсестру.       — Спасибо, — он кивнул, приняв визитку с ключами, и поднялся в номер.       Он был просторный, светлый, на всех стенах были панорамные окна, выходящие на сквер. Да, вид был красивый, да и в целом все выглядело… хорошо.       Он уложил Лютика на кровать, аккуратно сняв с него обувь, и укрыл одеялом, снова потрогав его лоб. Жар держался и, кажется, без вмешательства не собирался спадать. В любом случае, Ламберт решил, что лучше пока дать Лютику отоспаться, а не тревожить его.       Ламберт занавесил шторы, и ушел в гостиную, присев на вполне себе комфортный и удобный диванчик. На нем, наверное, и поспать можно было, не вывернув себе позвонок.       Он без интереса посмотрел на телефон, а после перевел взгляд на панорамное окно, думая о Лютике, впервые ощущая такое стойкое сочувствие и жалость, хотя Лютик просто простудился. Ничего страшного.       Но это же Лютик.       Его Лютик.       Ламберт поджал губы, ощутив налет лицемерия в этих мыслях. Психануть на него вчера ему ничего не жало, а сейчас ему его жалко из-за простуды.       Он потер виски, выругавшись про себя. Черт.       Ламберт же должен в любом случае справиться с этим. Должен это решить, разобраться и больше не делать Лютику больно. Ему нужно больше понимания, больше дисциплины.       В конце концов, у него должно получиться.       Это нормально, что у него не все получается с Лютиком сразу, а то что получается выходит не идеальным.       Это нормально.       Ламберт сможет с этим справиться.       Ничего сложного. Определенно.       Какое-то время он просидел просто смотря в окно, пока его голова была забита мыслями о Лютике. Это было так странно, что кто-то настолько маленький и незначительный стал таким значимым для Ламберта.       Сколько Ламберт помнил, в его жизни всегда фигурировали сильные, властные личности. Чародеи, маги, ведьмаки.       Возможно, поэтому у него не очень получалось первое время с Лютиком.       Ведь он привык к людям, сделанным из стали, но Лютик был сделан из хрусталя. Он хрупкий, как стекло, а Ламберт просто забыл, каково это — быть нежным. По крайней мере его руки вспоминали, а в голове снова и снова продирались странные воспоминания об этой нежности.       Будто его руки в самом деле когда-то это знали, умели и были привыкшими к этому.       Но почему он не знал.       Ламберт вздрогнул, услышав звуки шагов. Он повернулся в сторону, встретившись взглядом с Лютиком, который застыл в проходе, с красным лицом, спутанными волосами и замотанный в покрывало.       — Лютик? Ты как?       Вместо слов Лютик медленно подошел к нему и молча залез к нему на диван, прижимаясь к Ламберту. Ламберт едва не проскулил и спешно обнял его в ответ, забираясь ладонями под покрывало, обнимая и поглаживая. Лютик уткнулся горячим лицом в его шею, тяжело дыша, и Ламберт ощутил, как странно сжалось сердце. Будто заболели мышцы там, в его груди.       — Ну что ты? Плохо еще? — ласково спросил Ламберт, уткнувшись носом в его макушку.       Лютик, что-то неясно промычав, сжался и попытался прижаться к Ламберту ближе.       Ламберт был тронут.       Лютик, чувствуя себя плохо, еще более уязвимо и беспомощно… Пришел к нему, прижался и обнял, именно в этот момент, в эту секунду, он ему доверял и совсем не боялся.       Ламберт едва снова не заскулил от переизбытка чувств, которые такой волной на него накатили за пару секунд.       Какое-то время они еще молча сидели, обнимаясь, и лишь потом Ламберт прошептал едва не на ухо:       — Давай я сейчас вызову врача, закажу лекарства, потом ты вкусно покушаешь и мы продолжим обниматься, ладно? Объятья, к сожалению, не лечат.       Лютик сначала не ответил, тяжело дыша в его шею, а после тихо сказал:       — Да… Да, хорошо…       — Ну как ты вообще?       — Плохо… — кое-как пролепетал он. — Голова… Так холодно.       Ламберт поджал губы и кивнул, снова прощупав его лоб. Да, жар был на месте.       — Сейчас позвоню и вернусь, жди, — он прижался губами к его лбу и встал, подходя к телефону.       Быстро набрал медсестру, назвал номер и симптомы и, как и сказал, вернулся к Лютику, снова его обнимая. Лютик безвольно упал в его руки, свернувшись комочком, и Ламберт успокаивающе погладил его по плечу.       — Ты давно ощущал усталость?..       — Лютик не знает… — прошептал он сухими губами, шмыгнув. — Лютик часто уставал… Он думал, что это нормально.       — Не для твоего возраста, — тяжело выдохнул Ламберт, уперевшись щекой в его макушку и посмотрев в окно.       Медсестра у них не задержалась, быстро осмотрев Лютика — горло и легкие, сказав, что это обычная простуда и при отдыхе и лечении все пройдет за пару-тройку дней. Она прописала лишь одно жаропонижающее и сказала, что следует просто сейчас постараться хорошо есть, спать и много отдыхать.       Ну, с этим проблем у них точно не было.       Когда она ушла, он снова сел на диван, обнимая Лютика, параллельно быстро заказал доставку — жаропонижающие и градусник. Так, на всякий случай, чтобы быть всегда в курсе ситуации. После заказал обед и крепко обнял Лютика обеими руками, укачивая его в своих руках.       Есть Лютик, как и ожидалось, не очень хотел, поэтому с трудом осилил половину порции, зато с радостью выпил сока, так что Ламберт решил заказать из магазина еще одну коробку. В конце концов, это тоже калории.       Но вот что Лютик точно не хотел — отползать от Ламберта дальше, чем на полметра, и когда Ламберт вставал, чтоб забрать доставку или сходить в туалет, Лютик провожал его таким взглядом, будто Ламберт на войну уходил.       Но, в конце концов, все уже точно было забрано и Ламберт, вручив Лютику коробку персикового сока, сел рядом с ним и включил телевизор. Лютик подлез к нему под бок и крепко обнял. И совсем ничего не говорил.       Ламберт покачал головой, поглаживая его по плечу и смотря на экран.       По крайней мере, Лютик, кажется, не боялся, не нервничал и не волновался. Болезнь забрала у него все силы, и все, что он сейчас мог — молчать, смотреть фильм и обнимать его. Ламберт обнимал его в ответ, гладя и прижимаясь щекой к его макушке.       Почти весь оставшийся день они молчали.       Лютик периодически, кажется, и вовсе дремал, а Ламберт его не тревожил.       Перед сном в душ Лютик идти отказывался, а потом принюхался к себе и сморщил нос.       — Кажется, все-таки надо… Лютик вспотел.       — Конечно вспотел. У тебя жар, а ты сидишь в одежде под пледом…       Лютик закряхтел и, убрав плед, кое-как прошлепал в ванную. Долго все эти процедуры у него не заняли, он вернулся, кажется, через минут семь, завернутый в полотенце и быстро проскочил в спальную. Ламберт, взяв плед, пошел за ним. Аккуратно уложил его на кровать, после достал лютикову рубашку для сна и белье.       Лютик неловко оделся под одеялом и откинул полотенце.       — Носки нужны? — спросил Ламберт и Лютик кивнул, шмыгнув носом. Дышал он все еще тяжело, а дыхание было горячим.       Ламберт тяжело выдохнул, порылся и достал свои носки.       Он присел перед Лютиком на одно колено, натянул сначала один носок, потом второй, едва не хихикнув с того, как они забавно смотрелись на его ноге. У них все-таки разница была в три размера или около того.       — Главное, чтобы ночью не сползли, — он улыбнулся, посмотрев в глаза, и Лютик слабо улыбнулся.       Щеки у него все еще были трогательно-красными, а глаза немного влажные от жара. Выглядел он по-особенному беззащитно, и Ламберт ощущал такое нестерпимое чувство и желание заботиться о нем.       Он качнул головой и, мягко поцеловал в голую коленку, встал.       Лютик поднял на него смущённый взгляд, мягко улыбнувшись, и залез под одеяло. Ламберт поправил на нем покрывало и глянул на время — было всего семь часов.       — Лютик, может, перекусишь? Тогда можно будет выпить лекарство перед сном. А то ты так нормально не поспишь.       Лютик медленно моргнул, глядя на него туманным взглядом.       — Лютику совсем ничего не хочется.       — Совсем? — уточнил Ламберт.       — Мясо, паста, пицца, бургеры, су…       — Бургер! — внезапно крякнул восторженно Лютик, и Ламберт едва не растерялся, впервые за вечер услышав от него такую бурную эмоцию.       — Хорошо, — он мягко улыбнулся. — Тогда закажу бургер. Картошку фри надо?       — Надо.       — Раньше бы сказал, что ты так любишь бургеры, — он улыбнулся и потрепал его по волосам.       Лютик улыбнулся ему в ответ и прикрыл глаза, когда Ламберт отстранился и выпрямился.       Лютик и впрямь съел бургер, хоть и картошку не доел. Запил все соком, а после выпил жаропонижающее.       Ламберт решил его не тревожить, думая, что он скоро заснет. Так что укрыв его покрывалом, он, поцеловав его в лоб, тихо прошептал:        — Спокойной ночи.       Лютик что-то тихо промычал и закрыл глаза, видимо, сжавшись в комочек под одеялом. Ламберт мягко улыбнулся.       Он вышел в гостиную, выключив свет. Сев возле окна, он взял свой телефон, чтоб немного скоротать время. Сам он спать еще абсолютно точно не хотел.       Сейчас, вдоволь пообнимавшись с Лютиком и осознав, что не навредил ему сегодня, Ламберту было спокойнее, и под кожей не чесалось сожаление за свое поведение или слова. Кажется, сегодня вышел фантастически спокойный день, а главное — без вранья.       Без попыток показаться счастливым и здоровым, в то время, как это было абсолютно не так.       Лютик просто пытался восстановить силы и впервые, кажется, совсем себя не насиловал. Ламберт был за него рад.       Через пару часов Ламберта, наконец, стала одолевать сонливость. Он сходил помыться, сам перекусил уже остывшим бургером и пошел в спальню. И понял, что Лютик не спал. Во тьме они встретились взглядами, и Ламберт сочувственно ему улыбнулся. Он тихо подошел к нему, садясь на корточки перед его кроватью, прошептав:       — Ну что ты? Плохо еще?       — Нет. Лютику стало чуть лучше… Уже не так жарко, — ответил он ему в тон, сонно моргая.       — Чего не спится тогда? — он убрал волосы с его лба, ощутив, что жар в самом деле чуть спал.       — Лютик не знает…       — Принести тебе успокоительное?       — Лютик и так спокоен, — он ласково улыбнулся, выглядя таким… безобидным, таким родным, таким… его.       — Мг, тогда какие варианты, как нам тебя усыпить? Медсестра сказала, чтоб ты хорошо спал и не юлил.       Лютик снова улыбнулся, и Ламберт едва не умилился в ответ на его улыбку.       Сегодня весь день его переполняло неясное чувство спокойствия, уюта, теплоты, сочувствия и нежности. Невообразимой, всепоглощающей нежности к Лютику.       — Лютику очень хорошо спится, когда ты рядом, — признался он совсем тихо, отведя взгляд. — Лютик не знает, почему…       Ламберт лишь понятливо кивнул, поглаживая его по щеке.       — Я тут, рядом. Спи.       Лютик посмотрел на него, ему в глаза и протянул руку из-под одеяла, сжав ею ладонь Ламберта. Ламберту стоило больших усилий, чтоб не заскулить от всех тех чувств, что накрыли его от этого жеста.       А уж когда Лютик протянул его руку к себе, сжимая ее у своей груди…       Ламберту показалось, что у него сердце не выдержит.       Он аккуратно привстал, садясь на край кровати, ощущая тепло и нежность его рук. Кожа у Лютика была такой приятно-нежной… Лютик, шумно выдохнув, закрыл глаза, прижимая руку Ламберта к себе. Видимо, ему в самом деле нужен был их контакт.       И Ламберт определенно не понимал, почему.       Любой пазл перестал складываться, а Ламберт — перестал все понимать.       Лютик был словно младенец. Неважно, что пишут насчет правильного сна или питания. Когда ты делаешь правильно, пытаешься найти логику и понять — у всех непременно случится истерика. Но стоит делать так, как нужно ребенку, давать то, что он хочет и начинается удивительное спокойствие и тишина.       Видимо, с Лютиком было что-то похожее.       Надо ему просто давать то, чего ему хочется.       Если хочет быть один — то ладно.       Хочет на руки — взять на руки и носить до тех пор, пока Лютик снова не захочет побыть один.       Что ж, не так уж и сложно…       В конце концов, если так подумать, Лютик всегда очень четко показывал свои желания — иногда словами, иногда языком тела. Другой вопрос, что Ламберт не хотел в этом всем разбираться.       Но теперь он разобрался.       И сейчас он сидел и смотрел на засыпающего Лютика с непередаваемым чувством теплоты внутри.       И, впрочем, сам так же и заснул в неудобной позе.       Ламберта разбудило то, что его что-то пинало в плечо. Он поморщился, открыл глаза и сначала вообще не понял, что происходит, а еще у него болел позвоночник и плечи. Он сонно моргнул и осознал, что, видимо, так и заснул, и просто грохнулся на Лютика, придавив его своим телом.       Он резко вскочил, испуганно уставившись на Лютика.       — Черт, прости, я заснул и… упал на тебя и напугал? — протараторил он хриплым голосом.       Лютик сонно улыбнулся, выглядя помятым.       — Нет, Лютик не почувствовал, как ты лег на меня… Лютик проснулся из-за того, что ему стало очень жарко… Лютик думал, что это из-за жара, но, кажется, это было из-за того, что ты лег на меня.       Ламберт смущенно откашлялся и кивнул. Глянул на часы, на время — полтретьего ночи. Он качнул головой, потерев сонные глаза.       — Что ж, тогда снова засыпай, — он зевнул и хотел было встать, но Лютик положил свою руку на его. Ламберт пораженно на него посмотрел, вскинув бровь.       — Не уходи, — попросил он, посмотрев в глаза. Ламберт растерялся.       — Тогда я снова на тебя упаду, — он ласково улыбнулся, поведя плечом.       Лютик потупил взгляд, опустив его и тихо прошептал:       — Просто… ложись рядом, ладно? Мне так намного лучше… Понятия не имею, почему.       Ламберт растерянно моргнул. Он тоже понятия не имел, почему. Ведь… разве Лютик ему доверял? Его доверие было еще очень шатким, плюс ко всему Ламберт сам подливал масло в огонь и мог все испортить. Все, что построил Лютик.       А потом он опомнился. Лютик омега, и он сейчас находиться в очень уязвимом состоянии. Ламберт слышал, что болезнь иногда может быть сравнима с состоянием течки или беременности, а это значит — гнездо и покой.       Возможно, Ламберт для Лютика в такие моменты невольно становился гнездом. Его страхи затихали, и на первое место вылезали самые важные нужды и желания, заглушая боль и страх, которые скорее были иррациональными и наносили вред его психике.       И вот, в этом обнаженном состоянии, Ламберт мог стать для Лютика тем, кем он и является: заботливым альфой, который раскаивается и чувствует.       Которого можно подпускать к себе, но очень осторожно.       И Лютик его подпускал, слушал свое тело.       А Ламберт должен хвататься за этот шанс.       Он кивнул, сказав:       — Хорошо. Мне взять свое одеяло или…       Лютик смутился и тихо сказал:       — Нет, ты можешь лечь под одно со мной.       Ламберт искренне этому удивился. Он же ведь почти голый был!       Но решил просто послушаться Лютика. Помнить: давать Лютику то, что он просит. Не думать о логике и правилах.       Есть одно правило: желание Лютика — закон. По крайней мере в относительно адекватном его состоянии.       Ламберт встал с кровати и, обойдя ее, прилег с другой стороны. Они были относительно широкими, так что не приходилось меститься на ней. Однако Лютик ловко перевернулся на другой бок и аккуратно подлез к Ламберту ближе. Ведьмак ощутил, как у него перехватило дыхание.       Лютик не стал прижиматься к нему очень близко, но сократил расстояние до почти интимного.       А после, крепко сжав руку Ламберта под одеялом, облегченно выдохнул и прикрыл глаза.       А Ламберт остался лежать вот так, как зачарованный смотря на его лицо.       Да, определенно.       Ламберт был очарован.