Давай полюбим друг друга

       — Нам… нам надо поговорить… — тихо сказал Лютик, утерев красный нос.       Ламберт внимательно на него посмотрел. Да, им нужно было поговорить.       Прямо сейчас.       — Я знаю. Но не знаю, как. Я снова ошибся. Сильнее, чем обычно. И сдался. Но от того, что я понял, что не могу с тобой справиться, моя ответственность и обязанность не исчезли. Я дебил, если с самого начала решил, что смогу справиться с кем-то вроде тебя.       — Нет… — тихо сказал Лютик. — Ты хороший человек. В моей ситуации лучше было попытаться, чем не попытаться… Разве не так?       Ламберт рассеянно моргнул.       Возможно. Ведь иначе Лютика бы забрали в приют, а там его судьба едва ли бы была лучше, если не хуже.       — Ты очень много старался для меня. Много давал.       — И делал тебе больно. Ты сам видишь: я такой же, как и ты.       Лютик дернулся и удивленно на него посмотрел. Ламберт поджал губы и заставил себя посмотреть на него.       — Нет… Неправда. Ты очень сильный, — Лютик дергано улыбнулся. Ламберта осенило. Лютик пытался его приободрить.       Все то, что он сейчас говорил — он пытаться приободрить его.       Ведь он понял, что Ламберту тоже плохо. Так же, как и ему.       «Лютик плачет, а ты — кричишь».       Все его эмоции он расценил как боль, а не злость.       Что, в сущности, было правдой, но что от этого менялось?       Ламберт наорал на него, не оказал после такого ужаса поддержку, оттолкнул, напугал… Как это его оправдывает?       Лютик мягко положил руку на тыльную сторону его ладони, боязливо и напугано.       — Мы делали друг другу больно… по-разному…       — Нет… — качнул головой Ламберт. — Ты никогда не делал мне больно.       Лютик тоскливо улыбнулся.       — Делал… Ведь поэтому тебе было плохо. Тебе было больно от того, что было больно мне. Я не виню себя, — сказал он уверенно. — И ты не должен винить себя.       «Лютик не первый раз тут».       Ламберт рассеянно моргнул.       Возможно, они просто раньше виделись? С другой его версией? И поэтому он его помнит?       И поэтому Лютик говорит такие умные вещи? Поэтому кажется намного старше, чем есть на самом деле?       — Ты хотел умереть…       Лютик поджал губы и медленно кивнул, проморгался.       — Мне в самом деле было плохо… Плохо от самой мысли, что я раздражаю тебя… тем, что не пытаюсь…       — И ты хотел сделать это. Если бы не я, то был бы мертв, — едва не прошипел Ламберт, плотно сжав зубы.       — Да… — шумно прошептал Лютик. — Мне было больно, и я думал, что тебе не нужен… а если не нужен тебе… Не нужен никому… я плохо помню, о чем думал… Лютик не знает, правда… Просто не знает…       Лютик сильно сжал его руку.       — Я не знаю, правда… Не знаю…       Ламберт посмотрел на него.       Смешно было требовать от Лютика вообще объяснений этого состояния. Требовать, чтобы он объяснил, что чувствовал и чем руководствовался.       Лютику плохо и больно, он все еще травмирован, он не руководит своими действиями.       В конце концов, у него могла просто случится паническая атака.       Ламберт сжал его руку в ответ.       — И неужели ты совсем не злишься?       — Нет, — Лютик качнул головой. — Ведь тебе просто было больно и плохо. Я плачу, когда мне больно, а ты…теряешь контроль… Тебе ведь было плохо очень долго, а ты держался… Наверное, если бы Лютик держался и терпел, то он бы тоже… сделал бы что-то странное… Ты ведь больше не злишься на Лютика?..       Ламберт тяжело выдохнул и качнул головой.       — Лютик, Трисс — чародейка. Можно сказать, она мне дала очень мощное успокоительное. Пока я спокоен, но не знаю, что будет завтра… Если мне снова придется держать себя по струнке, то я смогу… странно себя повести…       — Не надо больше держать себя по струнке.       — А как иначе? Вот, сегодня я не держался и сделал тебе больно. Наорал на тебя. Этого хочешь?       Лютик качнул головой.       — Нет… Нет, но тебе ведь не всегда больно?..       — Не всегда.       — Значит ты не захочешь кричать на Лютика… нам надо пытаться не делать друг другу больно… Это вовсе не больные отношения… Просто Лютик… такой.       Ламберт медленно кивнул.       Тем более… подождать всего парочку дней, а дальше будет легче.       Он проделал такой путь и бросить все сейчас?       Да, сейчас их отношения в самом деле были болезненными, но лишь потому, что болен был Лютик. С устройством его психики по-другому сейчас быть и не могло. Но они старались. Или, по крайней мере, старался Лютик.       Лютик неуверенно подался к нему, ближе прижавшись, и Ламберт обнял его.       Сам факт того, что Лютик старался ради их отношений… Это было странно.       Слушаться Лютика?       Но откуда Лютику знать, как правильно, и почему сам Ламберт не знает?       Почему больному, раненому Лютику все понятно, а Ламберту, в своем уме, нет?       Это же просто нечестно.       Вдруг именно по этой причине Ламберт ошибался? Делал все не так? Сдавался и опускал руки?       Лютик теснее к нему прижался и тихо прошептал:       — Обещай больше не насиловать себя… Если тебе станет больно — просто скажи Лютику… Вместе мы справимся.       Ламберт опустил голову и посмотрел Лютику в глаза, аккуратно взяв его за подбородок.       Лютик медленно моргнул и мягко ему улыбнулся.       — И ты не молчи.       — Обещаю, — прошептал еле слышно Лютик. — И сейчас мне совсем не больно. Больно было утром… Слышать такие слова и видеть, как тебе было больно… Лютик стал понимать… Лютик теперь прекрасно понял тебя. Смотреть на твою боль было невыносимо, просто Лютик плакал, а…       — А я кричал… — еле слышно прошептал Ламберт. — Надо бы мне тоже просто научиться плакать… Я поступил как дебил, крича на тебя.       — Вовсе нет, — Лютик кратко улыбнулся. — Лютику было больно, это так, но ты так долго терпел… Лютик знает, что по-настоящему ты не хотел навредить Лютику…       Ламберт качнул головой, все еще смотря в глаза Лютика.       И когда только успела в Лютике появиться эта сила?       И не благодаря ли тому времени, что они были рядом? Может как-то все между нами происходящее дало Лютику сил?       Ведь Ламберт не всегда был таким плохим.       Он горько улыбнулся.       И все-таки он делал Лютику больно.       И все-таки ничего в таких условиях здорового вырасти не могло.       Неважно, какая степень интимности у них бы была, целовались они или нет — это все мелочи, ведь, так или иначе, отношения, которые между ними формировались, оставались бы больными.       Потому что Лютик болезненно-сильно зависим от Ламберта.       А Ламберт просто не умел обращаться со своими чувствами и не до конца понимал настоящую иерархию их отношений.       Так что ему оставалось лишь ждать момента, когда к Лютику вернется здравый рассудок.       И какое счастье, что это вообще было возможно, иначе Ламберт и не представлял, какую травму он бы мог нанести Лютику такими…отношениями.       Нельзя было изначально пользоваться тем, что Лютику не был противен Ламберт, как мужчина.       Это было не сигналом позволения.       Это было просто… просто хорошим знаком, что между ними могло бы произойти что-то правильное. Но потом, в дальнейшем.       Ламберт слишком поспешил.       Он прижал Лютика к себе сильнее и ласково поцеловал его в макушку.       Не винить себя за свою боль.              Что ж… надо постараться не делать этого хотя бы два дня.       Хотя бы два дня делать все, как захочет Лютик.       Ламберт посмотрел в окно, оперевшись о подоконник. На кровати дремал Лютик.       Ламберт решил, что вчера произошел какой-то маленький конец света, который успел закончиться, и вот, началось что-то новое.       Как-то все поразительно быстро, слишком стремительно, чтобы Ламберт смог понять и уследить за этим.              И он просто стоял, смотря в окно в шесть утра, ощущая себя таким одиноким, глупым и беспомощным.       Он искренне верил все это время, что держал все в своих руках, якобы он в самом деле руководил ситуацией, когда, на самом деле, он просто барахтался в этом бешеном течении и слепо верил, что раз он не тонет, значит все в порядке.       Ну, что ж...       Ему пришлось утонуть, и потянуть за собой Лютика, чтобы понять, что в порядке ничего не было.       Ламберт взял сигареты и ушел на балкон. Закутавшись в тканевый плед, присев на край стула, он уставился на город, закуривая.       А что дальше?       Пару дней тишины, допустим. Спокойствия. Ламберт попытается делать вид, что он нормальный, и что якобы между ними все нормально. Потом, допустим, Йеннифер хорошенько промоет Лютику голову от этой дряни. И что Ламберт должен будет сделать?       Если Лютик забудет его? С одной стороны, это правильно, ведь нечего Лютику помнить человека, которой делал ему больно под видом благих дел.       Но с другой.... Уйти от Лютика?       Это казалось безумием.       Ламберт слишком привык к нему. Он хоть и понимал, что им нечего делать друг с другом, Ламберт его многим старше и опытнее, а Лютик — это ребенок, которому сломали психику, и даже если ее сейчас починить, взрослым он от этого не станет.       Ламберт вздрогнул, услышав шорох, и посмотрел в сторону, на зашедшего на балкон Лютика. Тот прильнул к стене, внимательно следя за Ламбертом, будто хищник из укрытия, а потом неуверенно подошел ближе.       Ламберт выпрямился и похлопал себя по коленям — почти на автомате.       Что ж, его руки, Богу слава, не были способны причинить Лютику боль. Так что можно молчать и трогать его. По-разному. Например, можно гладить его волосы или плечи. Можно его обнимать. Только главное в тишине...       Лютик неуверенно присел на его колени, и Ламберт обнял его, прижав к себе, погладив его плечи и поцеловав волосы. Лютик неуверенно улыбнулся, будто сам он отчаянно пытался собрать по крупицам все сломанное, и в такие моменты считал, что все вот-вот соберется.       Ламберт сам бы с радостью поверил в эту ложь хотя бы на пару дней, но он знал — это обман.       Ламберт все еще волк в овечьей шкуре.       Может, правы все эти движения за права омег?       Возможно, альфы в самом деле просто на рефлексах хотят подчинять против воли и делать больно?       Ламберт мягко убрал волосы с его лба и заглянул в светлые глаза, внутри себя не веря, что он мог хотеть зла этому существу на его коленях.       Лютик мягко, немного застенчиво ему улыбнулся.       — Что будем сегодня делать?       Ламберт погладил его по щеке, по волосам.       — Сходим забрать твои документы, они должны быть готовы.... И еще в банк зачем-то. Не знаю. Написали и предупредили...       — Хорошо, — Лютик кивнул, все еще неуверенно улыбаясь. Ламберт задумчиво гладил его плечи и шею, выводя пальцами узоры на обнаженной коже. Лютик забавно ежился, когда от особо нежных касаний у него проходили мурашки по затылку.       Они сидели в тишине. Ламберт держал в одной руке позабытую сигарету, а другой мягко ласкал плечи Лютика, думая о своем и отвлекался на шумные выдохи, когда Лютик снова вздрагивал.       — Должно быть неловко, — сказал Лютик. — Но мне только очень хорошо сейчас...       Ламберт усмехнулся и поцеловал его в голое плечо.       — Идем, я закажу завтрак.              Лютик кивнул.       По документам Лютик значился Юлианом. Ламберт хмыкнул, отдавая Лютику его паспорт. Странное, конечно, имя, будто бы Лютик родился в веке пятнадцатом, но по документам значился две тысячи шестой год.       Две тысячи шестой!       Ламберт нервно потер виски.       Сначала он почему-то подумал: а ему не тринадцать вообще?.. Но потом вспомнил, что сейчас две тысячи двадцать третий год, но из-за пандемии у него последние года смешались в один огромный ночной кошмар. Хорошо, что ведьмаки не болеют....       Когда они ехали в банк, они, на удивление, спокойно и мило говорили. Не очень много, но в паузах Ламберт не чувствовал напряжения и неловкости.       — Не хочешь куда-нибудь сходить вечером? — спросил Ламберт, заворачивая.       Лютик вскинул голову, задумавшись.              — Можно бы было, — он улыбнулся. — Хочу в кино. Так давно там не был...       — Хорошо. Посмотри, на какой фильм хочешь.       — Ага, — Лютик довольно улыбнулся и достал свой телефон. Закусив кончик язык, он принялся что-то старательно искать.       К тому моменту, как Ламберт подъехал к банку, Лютик ткнул ему в лицо свой телефон. Ламберт кивнул, запомнил время сеанса и они вышли на улицу. Лютик крепко взял его за руку, несмотря на таблетки, он все еще нервно озирался по сторонам.       Ламберт успокаивающе погладил его по костяшкам и пошел вперед, в банк, надеясь, что там будет меньше людей. Лютик шел рядом с ним, держась так близко, как вообще мог, и старался теснее прижаться к его боку.       Ламберт досадливо поджал губы. И на него он кричал? Его смел обвинять?       От этих мыслей пришлось быстро отмахнуться.       Нет, он уже об этом так много думал, что додумался до того, чтобы испортить все, что они построили. Чувство вины не поможет ни ему, ни Лютику.       Думать только о тепле ладони Лютика и о том, как бы Лютик мог улыбаться, если бы Ламберт не был дебилом.       Людей и вправду оказалось не очень много, даже очереди своей ждать не пришлось. Забрав талон, Ламберта тут же пригласили к одному из мест.       Ламберт усадил Лютика на стул, а сам остался стоять. Лютик нервно поерзал, сотрудник банка уточнил их имена, потом встал и куда-то ушел.       — Ты можешь тоже присесть? Мне так будет спокойнее... — попросил Лютик.       Ламберт огляделся и, подставив еще один стул, присел напротив Лютика, продолжая ждать.       На место сотрудника пришел другой человек, в костюме, с папкой документов, и принялся все старательно объяснять Ламберту.       — Стойте.... — Ламберт нахмурился. — То есть Лютик.... наследник корпорации, нескольких счетов в банке и нескольких акций?!       Лютик совсем не выглядел удивленным, продолжая вырисовывать что-то на клочке бумаги, взятой со стола ручкой.       Сотрудник банка посмотрел на Ламберта немного искоса.       — А вы не знали?..       — Ну уж извините, у него на лбу это не было написано!       Мужчина недоверчиво на него посмотрел.       — По правде говоря, мы думали, что по этой причине вы и взяли над ним опеку.... Чтобы какое-то время быть владельцем этого...       Ламберт раскрыл рот. Лютик едва улыбнулся.       — Я понятия не имел об этом геморрое! — всплеснул руками Ламберт.       — Геморрой?.. — в шоке переспросил мужчина. — Это деньги! Очень большие!       — Это ответственность! Еще одна! Вы что, не видите, что я ведьмак?!       — Вижу...       — Да будет вам известно, что ведьмаки это самые безответственные люди! Будь наша воля мы бы даже за себя ответственность не несли!       Лютик тихо хихикнул, а Ламберт, пораженный, просто уставился в стену. Его так поразил этот багаж, что он потерял над собой контроль.       — Где оно там все было до моего появления? — резко выпалил Ламберт.              Мужчина растерялся, начал рыться в документах.       — Имущество и деньги на сохранение у государства. Корпорация и акции оформлены на главного заместителя мистера Панкраца, и сейчас находятся в его доверительном управлении, и...       — Чудесно. Пусть там все это и остается до совершеннолетия Лютика, — отмахнулся Ламберт.       Мужчина смотрел на него, как на безумного, а Ламберт даже думать не хотел, как ему надо будет жить со всеми этими подарками судьбы.       — А имущество? Квартира? — подал голос Лютик. — Ведь нам надо где-то жить... Мне еще школу окончить, в коллеж поступить. У отца есть квартира в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и еще одна.... где-то...       — В Денвере, — кивнул мужчина.       Ламберт сглотнул.       Он почему-то был так уверен, что Лютик пошлёт его на все четыре стороны после того, как в голове просветлеет, что искренне был сбит с толку идеей того, что Ламберту придется переехать вместе с Лютиком навсегда в Нью-Йорк, жить там долгое время.       Ламберт помассировал виски.       Ох, черт...       — Так.... Во-первых, в скором времени начнутся глобальные поиски родителей Лютика. Нормальные, а не то, что было до этого, так что рано все оформлять на меня, — сказал Ламберт, пытаясь наспех все решить, но он только сильнее терялся. — Можно же все это отложить хотя бы на неделю? Вы же понимаете, что нельзя принимать такие решения за минуту?       Мужчина растерялся. Кажется, они уже все искренне решили, что Ламберт решил воспользоваться своим положением на хорошем счету у верхушки и зацапать пацана с хорошей биографией и забрать его приданное.              — Да... Думаю да, — кивнул мужчина, смотря на документы. — И зачем мы все это собирали? — буркнул он еле слышно.       — И еще. Дайте мне все данные о родителях.       Мужчина о чем-то подумал с момент, потом кивнул и ушел.       Ламберт тяжело выдохнул, и, словив на себе взгляд Лютика, повернулся к нему.       — Ты знал, да?       — Конечно, — Лютик кивнул. — Мой отец богатый человек.       — Ничего не понимаю... — прошептал Ламберт. — Но тогда где твои родственники? Они должны были толпой выстроиться за тобой!       Лютик шмыгнул.       — Многие мертвы... — сказал он нехотя, и Ламберт поджал губы. — В две тысячи первом году.... Многие там умерли...       Ламберт медленно кивнул.       Не хотелось думать о том, что переживали его родители, и что пережили те люди в тот день.       Читая поминутный отчет о том дне, Ламберт думал о том, что это было так похоже на жертвоприношение! Он бы и поверил в это, будь это в его мире.       Но это... другой мир. Хотя, возможно, тут есть много тайн, о которых Ламберт просто не знал. Раз ведьмаки и чародейки могли поддерживать свои способности даже здесь, вероятно, здесь были свои лазейки.       — А другие? Дальние родственники?       — Не знаю... Вероятно, когда они узнали обо мне, ты уже оформил опеку...       — Они могли бы отсудить тебя у меня...       — Могли бы, — кивнул Лютик. — Не знаю, почему они этого не сделали... Но я рад, что остался с тобой.       Послышался шум шагов, и мужчина сказал:       — Потому что вы ведьмак, мистер.       Ламберт посмотрел на него, вскинув бровь.       — И? Это значит, что я могу забирать кого угодно?       — Это значит, что государство подарило вам Лютика, — улыбнулся он.       Ламберта от этого слова передернуло, Лютик сжался, как от удара.       — Не надо так говорить. Лютик, как видите, здесь, и его никто не мог мне подарить. Все было только с его согласия.       — Разумеется, — улыбнулся мужчина и протянул Ламберту несколько листов.       Ламберт забрал их, кивнул и, не попрощавшись, встал, сделав жест Лютику. Лютик поспешил за ним, крепко взявшись за его руку и прижавшись ближе.       До машины они шли молча. Сев в нее, Ламберт уткнулся в документы, потом сфоткал их и отправил все данные Кейре, чтобы ей было легче.       Или сложнее? Будь они простыми людьми заточение их в рабство вызывало бы куда меньше вопросов, чем... подобная ситуация. Это могло говорить о том, что отец Лютика перешёл дорогу каким-то очень влиятельным людям, из-за чего всю его семью забрали в рабство. Иначе как объяснить то, что при таких больших деньгах никто не занялся поисками?       Ламберт опомнился.       Отец Лютика не стал вмешиваться в дело, когда пропала его мама. Со слов самого Лютика.       Возможно, проблема намного глубже, чем он думал...       Он тяжело выдохнул и посмотрел на Лютика и, протянув свою руку к нему, мягко провел костяшки по его щеке. Лютик вздрогнул и посмотрел на него. Ламберт улыбнулся.              — Не бери до головы, — попросил он. — Неважно, что они думают и как все это расценивают. Ты не вещь.              Лютик ломано улыбнулся.       — Да.... наверное, для них это все обыденно. Но я даже рад, что так вышло, ведь иначе бы меня отсудили и никто бы не стал мне помогать.       — Как будто я тебе шибко помогаю, — Ламберт криво усмехнулся.       Лютик, не дав ему убрать руку, сжал его ладонь в своих, мягко опустив ее на свои колени.       — Помогаешь.       — Делая больно?       Лютик покачал головой.       — По правде говоря, вчера и сегодня я немного сомневался в тебе... после вчерашнего. Я знал, что ты не специально, ты не виноват и ты не хотел, но обида.... Я не совсем понимал, что чувствую, но сейчас... Смотря на тебя и слушая, я понимаю, что сделал правильный выбор. Ты не идеален, и ты груб, как животное, но я знаю и верю: ты просто боишься меня. И еще ты человек, а люди любят ошибаться, — он улыбнулся ему.       Ламберт пораженно моргнул, приоткрыв рот, удивленно глядя на Лютика.       В его голосе снова угадывалось что-то взрослое, что-то совсем другое.       А еще — безоговорочное доверие к нему, к Ламберту.       Это было именно доверием.       — Нет, мы друг друга знали... — внезапно даже для самого себя прошептал Ламберт.       — В другой жизни? — Лютик улыбнулся, склонив голову.       Ламберт с трудом сдержал вдох восхищения, пока он смотрел на его лицо, в его глаза.              И он прошептал, еле слышно:       — Я хочу поцеловать тебя... Можно?       Лютик медленно моргнул.       — Тебе не надо спрашивать разрешения...       — Мне надо спрашивать разрешение даже на то, чтобы стоять рядом с тобой.       И потянулся к нему. Лютик с радостью подался к нему навстречу, и они коснулись губ друг друга. Невинно, едва ощутимо, но им этого хватило.       Этого ласкового, теплого поцелуя, который якобы заключал между ними еще одно перемирие.       Ламберт отдалился от него с шумным выдохом, посмотрев ему в глаза. Лютик погладил его по щеке и улыбнулся, кивнув, будто бы приободряя, будто показывая, что он делал все правильно.       В шоке Ламберт вернулся к рулю.