Орден Белого Вепря (1 том трилогии)

Глава 7 «Золотой великан в человеческом обличье» На помощь мне пришел Роджер, прискакав к нам во главе небольшой группы пажей, словно он вел всадников в бой. Их внезапное прибытие вызвало настоящую свистопляску. Напуганный Любитель ветра снова принялся брыкаться. Мой спаситель попытался сдержать его, параллельно не ослабевая хватку и на собственной лошади, ей тоже стараясь помешать удрать. Тем временем, все еще сидя на своем гнедом пони, ведомом другим незнакомцем, к нам направлялась Элис. Она кричала ему, что, пока тот не вмешался, происходящее целиком находилось под контролем. Оба мужчины, - один худощавый и темноволосый, вновь прибывший – чуть выше и светловолосый, обменялись быстрыми взглядами. Мой спаситель пожал плечами и опять засмеялся. «Вероятно, будет лучше вернуться в замок. Там мы сумеем разобраться в случившемся». Постановив так, он вновь метнулся в седло и, взяв поводья обоих скакунов, отправился с ними присоединиться к обществу ожидающих на дороге всадников. Второй незнакомец повернул лошадь и последовал за спутником, ведя позади, несмотря на ее протесты, Элис. Компания тронулась в путь и через минуту-другую исчезла в селе. Я остался в одиночестве среди толкущихся вокруг меня на своих конях пажей. Хью и Лайнела в их числе не наблюдалось. Роджер протянул руку. Я пожал ее, и он помог мне подтянуться наверх, чтобы сесть позади него на скакуна. «Наверное, в этот раз тебе будет безопаснее поехать со мной». Не произнеся больше ни слова, Роджер повернул коня, и вместе с остальными пажами мы, проехав село, заметно степеннее вернулись на внешний замковый двор. В конюшнях все служащие занимались помощью почти двум дюжинам лошадей прибывших накануне нас всадников. Любитель ветра и гнедой Элис были среди них, но не обнаруживалось и следа ни ее, ни сопровождавших девочку людей. Соскользнув с пони Роджера, я услышал, как нас окликает старший конюх. «Не стойте, разинув рот, ребята. Видите же, мы тут все заняты. Снимайте липкую сбрую с ваших лошадок и протрите их, пока бедняги не простыли». Роджер слез с коня и начал отстегивать седло. Прежде чем я смог выяснить, как ему лучше помочь, через внешние ворота въехали Эдвард и Элен. Их явно позабыли в течение сбора пажей. Поспешив предложить им мои услуги, я изумился разгоряченности на лице Эдварда, появившейся при взгляде на собравшихся лошадей и выставленные знамена. «Неужели отец уже вернулся домой? Мы слышали, что он в пути, но матушка не думала, что он будет здесь так скоро». Он повернул своего маленького пони и легким галопом пустил его во внутренний двор. Там перед ним разбежались клевавшие земляной пол куры. Элен посмотрела Эдварду вслед, а затем адресовала мне свою нежную улыбку. «Прости его, Мэттью. Прошло уже больше двух месяцев с тех пор, как Эдвард виделся с отцом, а он ужасно по нему тоскует. Тебе только кажется, что у него сформировалась привычка к отъездам герцога. Надеюсь, в этот раз Его Милость прибыл. Между тем, я готова с благодарностью принять твою помощь». Пока Элен спускалась на приступку для всадников, я придерживал голову старой кобылы. Она вложила свою ладонь в мою, чтобы оказаться на земле, попрощалась и последовала за Эдвардом. Отводя кобылу, я размышлял, насколько Элен отличается от Элис. Всегда производит впечатление скромной и спокойной, и невозможно вообразить, чтобы она кричала на кого-либо, как сделала Элис по отношению к «вмешавшемуся» незнакомцу. Уход за лошадьми оставлял мало времени для разговоров, но я все равно удивился тому, что Роджер ничего не сказал, пока не понял, - он мог ничего не понять. Вероятно, Роджер решил, - Любителю ветру почудился кролик, или же тот испугался собственной тени. Он также не отреагировал, когда мы вернули Леди на извозчичий двор и встретили там Хью и Лайнела. Хью приветствовал Роджера с того места, где он усаживал свою птицу на принадлежащий ей насест. «Де Кинтон, прекрасная попытка в деле с кроликом. Стыдно, что ваша соколица отвлеклась. Нам стоит вскоре снова пустить птиц в полет». В его голосе читалась самодовольная усмешка. Предназначалась ли она мне? Потом Хью добавил: «Разумеется, если герцог подарит вам этого сокола». «Он обещал ее мне. Накануне отъезда». «Может статься. Я слышал, сейчас он возвращается домой. Вдруг герцог увидит, как хороша соколица в полете, и захочет ее сохранить. Ему уже приходилось нарушать обещания». «Когда? Герцог всегда держит слово». «Правда? А что вы скажете о землях в Уэстморленде, которые Его Милость ручался сделать моими?» «Это королевское решение», - парировал Роджер. «Вы здесь хорошо осведомлены. Его Милость приложил все силы. Но, в любом случае, вы бы не потеряли данных земель, если бы ваш отец не-» Он остановился, прикусив губу. Лицо Хью потемнело, что было видно даже во мраке конюшен, и его голос сразу утратил прежнюю легкомысленность. «Если бы мой отец остался верен делу короля? Почему вы не договорили?» Он обернулся ко мне. «Вы скоро выясните, каково истинное обличие здешних людей, - если задержитесь у нас довольно долго». Я потащил Роджера прочь. «Пойдем на ужин. Время почти наступило». Теперь я был уверен, - Роджер не увидел ничего плохого, заставившего моего жеребенка понести. Это радовало. Возможно, - я ошибся, возможно,- произошел несчастный случай, а не преднамеренный подвох. Какова бы не оказалась истина, - если никто этого не заметил, у Хью не будет никаких проблем. Отсутствовало всяческое желание снова вызывать у него чувство враждебности. За ужином среди пажей шел разговор только о том, как прибыл герцог. Казалось, в конце концов, шотландский пограничный замок Бервик сдался его армии, и Его Милость при первой возможности поспешил на юг. Предполагали, что сначала во главе происходящих из этого города верных солдат он отправится в Йорк, но желание вернуться в Миддлхэм подвигло герцога поменять свои планы. Я радовался, думая об Эдварде. Но, когда осознал, что его отец находился среди всадников, видевших позор моего спасения от понесшего скакуна, ощутил возросшее беспокойство. Роджер все еще не упоминал о случившемся. Когда сэр Уильям произнес благословение, он лишь заметил, что герцогини и Эдварда за высоким столом нет и что они должны ужинать в своих покоях – вместе с герцогом и его рыцарями. В большом зале в тот вечер попадались лица, узнать которые я не мог. Приходилось наклонять голову, дабы и они, при случае, не узнали бы по контрасту меня. После трапезы мы с Роджером удалились в сад – читать данный мне Элис роман. Именно там чуть позже она нашла нас. При приближении щеки Элис пылали, а из-под льняного чепчика, носимого ею на волосах, выбилось несколько завитков. «Вот ты и обнаружен, Мэтт. Тебя хочет видеть герцог». Я вздрогнул. «Кого, меня?» «Да, по поводу нынешнего полудня. Не смотри так встревожено. Я объяснила ему, что случилось». «Что ты подразумеваешь под – случилось?» - спросил Роджер. «Разве жеребенок не просто понес? Это не было виной Мэтта». «Да, ты! Полагаю, ты слишком отвлекся на твою драгоценную Леди, чтобы заметить. Хью, - я сама видела, - пустил своего сокола прямо под жеребенка Мэтта. Разумеется, он понес. Хью скажет, что это был несчастный случай, но -» «Но, прежде всего, мне не следовало брать этого жеребенка», - вмешался я. «Я понимал, что не сумею его контролировать. А когда Роджер сказал мне о его принадлежность герцогу…» «Сейчас перечисленное тобой не имеет значения. Иди, Его Милость у себя в кабинете». Но я продолжал колебаться. Я сильно переволновался при встрече с герцогиней, но теперь меня ждал герцог, - да еще при таких обстоятельствах. Мне подарили возможность проявить себя с лучшей стороны, но в данный момент она потерпела крах. Элис схватила меня за рукав. «Мэтт, я уверена, у Его Милости много дел в первый же вечер дома. Тебе не следует заставлять герцога ждать. Не бойся. Я зайду вместе с тобой». Я с неохотой подчинился потягиванию Элис меня за руку. В какой-то степени, это казалось даже хуже. Здорово иметь в минуту испытания рядом дружеское плечо, - но опозориться перед Элис, возможно, второй раз за день…? Пока мы спешили, двигаясь через внутренний двор, Элис застала меня врасплох, сжав руку. «Убеждена, это не будет настолько ужасно, как ты думаешь. Символом герцога является белый вепрь, но он и наполовину не так яростен». Если ее улыбка предназначалась для ободрения меня, то цели достигнуть не удалось. К моменту, когда мы добрались до располагавшегося в углу двора кабинета, я весь дрожал. Элис постучала. Голос изнутри отозвался: «Войдите», и мы вместе вступили в комнату, дверь которой Элис за нами закрыла. В льющемся через окно золотистом свете заходящего солнца спинами к нам стояли двое склонившихся над разложенными на столе документами мужчин. Когда Элис объявила обо мне – «Мэттью Уэнсфорд, Ваша Милость, новый паж», - человек повыше обернулся, и я узнал ее послеобеденного спасителя. В ту секунду я верил, что определил бы герцога везде, где бы ни оказался. Король прославился внешностью золотого великана в человеческом обличье, ростом около шести футов, сияющего подобно солнцу на монаршем стяге. Казалось очевидным, что его брат, герцог, во всем окажется ему подобен. Я сделал шаг вперед и опустился перед ним на колено, значительно наклонив голову, в надежде, что сумею что-нибудь сообразить относительно обернувшегося катастрофой полдня. Но, пока я совершал это, Элис что-то прошипела в мой адрес и толкнула меня носком в ногу, но я был слишком занят, дабы заметить ее попытки. «К вашим услугам, Ваша Милость». Незнакомец подошел и протянул руку. Но вместо того, чтобы поднять на ноги, как я предполагал, он произнес пробравшие меня оцепенением слова: «Нет, парень, это не я. Вот Его Милость, герцог Глостер». Когда я поднял голову, ко мне повернулся второй незнакомец, и я ощутил, как мои щеки начинают от замешательства пылать. Смущение было двойным, так как сейчас я понял, - он оказался не вполне незнакомцем, но перехватившим моего жеребенка в полдень человеком. Поношенная кожаная куртка уступила место бархатному камзолу глубокого изумрудного оттенка, расшитого нитью цвета меди и унизанного жемчугом. Пыль и грязь путешествия благополучно смылись. Тем не менее, ошибка исключалась, - это был он. Герцог спокойно взглянул на меня. «Ну, мастер Уэнсфорд, я не такой, каким вы ожидали меня увидеть? Наверное, предполагали встречу с кем-то, похожим на моего брата, короля, или на присутствующего здесь сэра Фрэнсиса, но не с недоростком от рождения?» Второй мужчина рассмеялся и принялся протестовать, но герцог отмахнулся от его слов. Сквозь начавшие щипать мне глаза слезы стыда я увидел заигравшую на губах Его Милости кривую ухмылку. «Простите, Ваша Милость, я не узнал вас». «Нет, это не имеет значения. С какой стати вам меня знать? До сегодняшнего дня мы никогда не встречались». Я снова склонил голову. Хуже начаться аудиенция не могла. С таким же успехом я бы собрал свой узел и вечером отбыл. «Давайте, поднимайтесь на ноги. Я не позволю вам унижаться на земле. Репутация обгоняет вас и не подразумевает того, чего вы опасаетесь. Кроме прочего, наш друг, мэр Йорка аттестовал вас нам, как создателя проблем и бунтовщика». Это больно меня задело, и я вскочил, чтобы защитить себя. Однако, когда сделал так, то увидел, что, несмотря на серьезную интонацию, герцог мягко надо мной подсмеивается. «Но, вероятно, вы не настолько сообразительны, как он заставил нас поверить». Элис подошла, чтобы встать рядом со мной, качнувшись при этом в легком реверансе. «Ваша Милость, в нынешний полдень Мэттью-», - но герцог быстро перебил ее. «Благодарю вас, Элис, я слышал вашу историю. Сейчас же предпочитаю узнать о событиях, воспользовавшись изложением мастера Уэнсфорда. Присядьте, Мэттью и Элис». Мы подтянулись и устроились на указанных нам герцогом стульях. Его Милость примостился на краю стола. «Вперед, мастер Уэнсфорд, расскажите мне, что стряслось». От такого поворота голова у меня пошла кругом. Но следовало, по возможности, избегать проблем с Хью. Прежде чем начать, я сглотнул. «Ваша Милость, после обеда вместе с несколькими из пажей я отправился на конную прогулку. Оказалось, что скакун, на котором я катался раньше, уже забран, поэтому мне пришлось принять предложение взять другого. Тогда я не знал, что он был одним из коней, принадлежащих вам». «Но вы знали, что он слишком большой для вас, и что вы столкнетесь с трудностями в обращении с ним?» «Да, Ваша Милость, но – но отказ от него нанес бы удар моей гордости. Мне казалось, риск стоил того». «Что же произошло во время вашей прогулки?» «Некоторые из пажей остановились, дабы устроить охоту на кроликов с помощью своих соколов. Мой жеребенок чего-то испугался и, так как я не сумел удержать его, понес». «Чего-то?» Глаза герцога сузились. «Да, Ваша Милость. Чего-то». Его Милость продолжал смотреть на меня, несколько мгновений поворачивая на пальце небольшой перстень с рубином. Затем он снова заговорил. «Я наблюдал за вами с дороги, когда вы увели жеребенка ото рва. Падение туда могло сломать ему шею или сломать шею вам. Потом вы свернули с рыночной площади, на которой местные жители, вероятно, даже дети, были бы покалечены или убиты несущимся скакуном. Непонятным образом вы удержались в седле и тем самым предотвратили оба последствия. Хорошо исполнено. Вы еще способны стать прекрасным всадником, - но на подходящем коне. Нам стоит подыскать вам такового – получше той старой кобылы, на которой, как рассказала нам Элис, вы ездили. Но не настолько юного и неопытного, как Любитель ветра. Я поговорю со своим распорядителем конюшен». Герцог встал и, чувствуя, что меня сейчас отпустят, также поступил и я. «Ее Милость рассказала мне, что вы еще и поете замечательно. Меня бы порадовало, если бы вы вскоре исполнили что-либо для моих ушей. Между тем-» - его полуулыбка возвратилась, – «между тем, Мэттью, подумайте дважды, прежде чем защищать кого-то этого не заслуживающего». С такими словами герцог опять повернулся к своему рабочему столу и через мгновение глубоко погрузился в разговор с соратником. Я последовал за направившейся к выходу из кабинета Элис. Было не понятно, как отнестись к похвале. Получил ли я одобрение или выговор за совершенные оплошности? И совершенно очевидным представлялось, что, вероятно, невзирая на свои намерения, я мог создать для Хью неприятности. «Чудесно, это было не слишком плохо», - произнесла Элис, когда мы снова пересекали внутренний двор. «Слишком плохо?» - воскликнул я. «Я принял его за одного из обыкновенных рыцарей. Не испытывал подобного унижения с минуты, как…» В памяти всплыли недовольные лица руководителя хора, с его недавно почерневшим глазом, и главы соборной школы в день моего исключения. Я замолчал. Наверное, не так уж давно это произошло. «Он не держал бы этого против тебя. В любом случае, тебе следовало обратить внимание на мое предупреждение». «Когда я уже стоял на коленях? Почему ты мне раньше не сказала?» «Думала, ты знаешь, кто он. Как я могла знать, что ты окажешься настолько глупым, чтобы преклонить колени перед не тем человеком?» Элис была права. Как я мог так сглупить, чтобы предполагать, как кто-то выглядит? Никто мне его не описал. Почему я осмелился решить, что доблестный рыцарь должен выглядеть таким же внушительным, как и его репутация? Кто знает, вдруг тут таилась для меня надежда, - если уж подобный человек возвысился и стал величайшим полководцем страны. «Как бы то ни было, мне бы хотелось, чтобы ты не рассказывала ему о Хью», - произнес я, озвучив главную свою тревогу. «А что мне было делать?» Зеленые глаза Элис вспыхнули в последних лучах предвечернего солнца. «Позволить тебе подпасть под укор за выбор не того скакуна и невозможность помешать ему понести с тобой на спине?» «Если из-за этого с Хью что-либо случится, если его из-за этого побьют, то укоры в мой адрес появятся со стороны Соулсби. Он и так уже меня ненавидит». «Значит, тебе придется это выдержать и дать ему отпор. Если не останется ничего иного, ты, в любом случае, будешь в своем праве». «Я не уверен, что наступит хоть какое-то успокоение, если Хью с друзьями примутся замышлять месть».