Я ангел твой и твой я грех

      В воздухе почти выветрился аромат цветочной воды Ванессы, но Эрагон по-прежнему сильно сжимал в руках несчастный листок бумаги, словно своей хваткой мог что-то изменить. Непременно, если бы Айви стала свидетельницей подобного – вряд ли когда-нибудь вновь заговорила с ним. И никто не бросался бы её за это винить, даже сам Эрагон. Как же это глупо... Как глуп он, если не видел очевидного...       Ветер качал лёгкий изживающий себя кружевной тюль, загоняя внутрь всё больше осеннего шёпота, предвещающего скорое наступление холодов. Деревья уже практически скинули всю листву, подготавливаясь к новому изящному серебристому одеянию, которым его окутает приближающаяся зима.       Сквозь пучину раздумий Эрагон заметил едва заметное движение до сих пор находящейся поблизости Мелани. Она не кидалась на него с обвинениями, давая серафиму время и возможность восстановить самообладание и спокойствие, слишком прекрасно припоминая, каков ангел может быть в гневе. На удивление неожиданная тактичность с её стороны была как никогда кстати.       На бордовых губах играла победоносная улыбка, ведь она стала свидетельницей того, как верховный серафим практически вышвырнул из цитадели эту «зарвавшуюся лицемерную задницу», коей часто грешила обзываться дьяволица.       – Спасибо, Мелани. – плавный тон мужчины свидетельствовал о том, что он уже более-менее пришёл в себя. Женщина удивлённо обернулась к нему, но комментировать не стала. Продефилировала до двери, принимаясь собирать разбросанные осколки в практически слепящей темноте – кристаллы совсем не помогали.       – Принцесса велела принести тебе цветов по дороге сюда. Уж больно не нравится ей твой куст на окне. – абсолютно спокойно заговорила брюнетка, словно до этого не пыталась тут плеваться огнём. Эрагон усмехнулся, припоминая, что Айви жаловалась на его цветок. И всё же… Он помнил историю появления в своём кабинете каждого предмета и элемента, но того, как сюда перекочевали голубые цветки – ума не мог приложить.       – Она увидела кровавый оледеневший фонтан в саду Сатаны. Неприятно впечатлилась и даже напугалась, когда я сказала, что это кровь грешников. – женщина в типичной своей манере хохотнула, после чего поднялась с корточек, держа в руках осколки вазы. Серафим не обронил в сторону Мелани взгляда, прислушиваясь к интонации и дыханию. Её можно было вот так просто читать, как книгу, даже не глядя в глаза, не смотря на сменяющиеся весёлой каруселью эмоции.       – Сколько ты ещё планируешь удерживать её? – поинтересовался серафим, глядя на бывшую подругу, которая даже не призадумалась, напрямую бросая вперёд: «А её никто не держит».       Ушла. Воцарилась тишина. Такая приятная, ничуть ненавязчивая, чего не скажешь о непрошенных гостях этого вечера. До того времени, как женщина вернулась с новой вазой, избавившись от осколков таинственным образом, Эрагон собрал цветы у порога. Тогда-то Мелани и поведала, что Айви попросила купить цветов в горшках и принести серафиму, однако дьяволица не стала заморачиваться, попросту нарвав их на пути к цитадели, сделав всё, как всегда, по-своему.       – Я должен забрать её. – напомнил о собственном существовании блондин.       – Ты должен перво-наперво разобраться с тем, что творит твоя бывшая подружка. Уж больно сильно она настроена, чтобы Айви отошла в другой мир раньше времени. Как бы сильно вы, ангелочки, не хаяли Ад, а ей там стало гораздо лучше. Да, воздух сухой и нет цветов, зато психика несчастной перестала давать осечки.       Мелани горделиво вручила Эрагону вазу, как почётную грамоту, после чего перекатилась вглубь комнаты и развалилась в гостевом кресле, глубоко призадумавшись. Весьма странно видеть Мелани такой, ведь обычно она приходит к нему лишь для того, чтобы что-то взять или отдать, а затем попросту исчезает. Сейчас же женщина не спешила уходить, сверля взглядом одну из покосившихся книжных полок.       Несмотря на видимую уверенность темноволосой, также в поведении виднелось и некоторое замешательство – женщину что-то беспокоило. В воздухе разливался терпкий запах женских духов, обволакивающий всё вокруг смольной патокой.       – Можешь рассказать, мы не враги, Мелани. – без слов понял непростое настроение мужчина, восстанавливая букет в вазе, а сам сосуд оставляя на окне. Холодные тона помещения окрашивали всё в ледяной синий. А мерцание одиноких кристаллов лишь добавляло всему этому некой атмосферности.       Женщина уязвлённо сверкнула глазами, словно молниями, в сторону Эрагона, недоверчиво хмыкая и переключила сверлящий взгляд на мечущийся в воздухе магический артефакт. Если бы взглядом можно было бы убить – эта женщина испепелила бы уже многих однозначно. И этот никчёмный кристалл заодним.       – Не буду я с тобой откровенничать! Ещё чего… - не могла же она сказать, что набедокурила в Аду и пока что ей не стоит появляться Сатане на глаза. Последний пообещал, что, если увидит её в ближайшее время – лично затянет петлю на женском горле. А потому, получив приглашение из цитадели она убедила Айви пока что отдохнуть, а сама отправилась к Эрагону.       Серафим иронично усмехнулся, как будто прочитав женские мысли, пожимая плечами. Мол: "не хочешь – и не надо, мне всё равно". Огибая стол из старого дерева, он вернулся на уже остывшее место. Женщина с некоей предвзятостью подметила про себя, что для такого властного и наверняка состоятельного бессмертного он мог бы уже и поменять стол на нечто новое и вычурное. Но это уже было не про Эрагона...       – Слышала, кто-то убивает пегасов. – между делом подала голос Мелани, но Эрагон даже не удостоил её взгляда, сухо и как-то механически кивая.       Мужчина пытался наверстать упущенное в пустую время, прекрасно осознавая, что не успеет справиться, как бы не старался. Новое перо, выуженное из далёкого ящика, неудобно ложилось в ладонь, не желая подчиняться, испортив и без того непростое настроение обладателя. Старое, более привычное ему, покоилось на дне мусорного ведра, о чём сам бессмертный уже десять раз пожалел, едва не сделав несколько клякс на важных документах.       – Я отправлюсь на ферму с тобой. Всё равно делать нечего. Я наложила на Айви успокаивающий сон, а потому проснётся она ещё нескоро.       – Дай угадаю. Ты снова усыпила её без разрешения. Получив приглашение, она непременно бы примчалась сюда без задней мысли.       – Ага, - саркастично подтвердила женщина, расплываясь почти в хищной усмешке, - И увидела бы, что ты тут милуешься с бывшей. Вот бы был конфуууз.       Мелани демонстративно и наигранно удивилась, приложив когтистые руки к щекам, скругляя глаза, не скрывая при этом издевки. Всем своим видом она говорила: «Не благодари, что спасла твой зад!»       На этом беседа завершилась. Дьяволица соскочила с кресла и отправилась на экскурсию по огромному зданию, обещая вернуться к рассвету. Эрагон предполагал, что её визит не был преисполнен искренней любви и привязанности к нему, однако корить за то, что она продолжала оставаться собой не стал.       Работа пошла медленным мучительным ходом. Прошедшие сутки были такими насыщенными, что разламывалась на куски голова. В какой-то момент он просто хотел опустить её в ледяную прорубь, чтобы остудить и почувствовать облегчение, но ему вряд ли что-то поможет, пока он не разберётся с некоторыми вопросами.       Предательство Ванессы ранило и убеждало в том, что «не всё золото блестит». Когда-то она была доброй и возвышенной, однако теперь раскрыла собственную личину, падая в его глазах. Никакой ангел не мог позволить себе такой подлости, их долг оставаться непорочными и чистыми. Но к сожалению Ванесса доказала обратную сторону его убеждений, вскрывая свою червоточину. Неужели и он со временем поддастся какому-нибудь греху? Поддастся на соблазн и испортится… Что ж, увидим со временем.       Рассвет застал серафима на том же месте. Оранжевые блики забились в окна и не найдя преград пролились по всему помещению. Сонное солнце ещё не было столь ярким, как днём, к тому же осенью оно давало уже не столь много тепла, как летом. Но янтарный рассвет всё равно радовал сердце, оповещая о новом дне, о новых хлопотах.       Постепенно в стенах замка начинали воссоздаваться шорохи и звучать голоса, предвещая о появлении на рабочих местах ангельских созданий – здание оживало. Где-то слышались грубоватые мужские голоса, полные мудрёных красноречий, а где-то изредка даже проливался колокольчиками женский смешок.       Что ж, Эрагон был доволен тем, что его подчинённые начинают новый день с интересных историй и смеха – значит у них всё предельно неплохо. Самому же серафиму стоило бы вернуться к себе, умыться и переодеться.       В голову невольно тонкой змейкой заползла мысль о том, как там его Айви. Чары Мелани наверняка ещё не скоро развеются, а потому он утешил себя мыслью о том, что сразу после миссии он полетит за ней и заберёт обратно. Эта идея значительно приподняла общий дух, и он встал с кресла, разминая спину. Что ж, не столь и много осталось у него работы. Расправив затёкшие золотые крылья, Эрагон потянулся, после чего размеренным шагом направился к выходу.       Примерно через час, собравшись, он всё же сумел найти в дворцовых лабиринтах Мелани, которая и в обители святых умудрилась где-то заполучить бокал вина, тем самым рассердив владыку.       – Усвой, наконец, что здесь нельзя поддаваться ни одному из искушений. Иначе я вновь наложу запрет на твои визиты! – Эрагон отнял у возмущённой знакомой многогранный изящный хрусталь, отшвырнув его в пламя разожжённого камина, встроенного в светлую стену. Огонь принял его волю, из-за чего вскоре прозвучал стеклянный хлопок, а бордовая жидкость подобно змее зашипела, расползаясь и бурля на догорающем раскалённом тысячами огненных глаз полешке.       Мелани непременно назвала бы его занудой, но сумела уловить, что после бессонной ночи серафим пребывает не в самом добром расположении духа, потому лишь высокомерно фыркнула, вздёрнув острый подбородок и плетясь за ним в сторону выхода.       Эрагон шёл впереди, приветствуя встречающихся на пути ангелов, которые успевали и восхититься встрече с верховным серафимом и мгновенно окаменеть от изумления, замечая идущую следом дьяволицу. Конечно же, из нарядов брюнетка всегда выбирала только самое сексуальное на её взгляд, а потому шокированные ангелы порой даже отвести глаз не могли. Вслух шептали: «Срам какой», а в мыслях восхищались аппетитностью форм и изяществом движений. Недаром Мелани считалась главной искусительницей Ада, недаром.       – Что ж, годы идут – ничего не меняется. Я, как и прежде, произвожу фурор. – кажется, женщину это нешуточно веселило, ведь она впервые за долгое время ссоры с Эрагоном так широко улыбалась без язвительности или сарказма. Эрагон покинул пределы массивных помещений, оставляя восторженные слова брюнетки без должного внимания.       Высокая стража, что стояла снаружи у входа, окинула Мелани не меньшим растерянным взглядом, не сразу примиряясь с таким ярким явлением. Поморщившись столь открытому любованию мужчин дьяволицей, Эрагон нехорошо зыркнул на каждого, велев им нести дозор, как следует, не отвлекаясь на сторонние факторы.       – Ещё ангелами называются… - бубнил себе под нос мужчина, продвигаясь дальше. От быстроты ходьбы вздымался бушующими волнами и его длинный светлый плащ.       – Не знала бы тебя так хорошо, подумала бы, что ревнуешь. – съязвила женщина, добираясь до места назначения почти на равных с ангелом. Закидывая ножку и перекидывая её через массивное тело чёрного, как вороново крыло, дракона, она не переставала проедать спутника внимательным взором.       Эрагон вновь мрачно промолчал, проверяя застёжки на своеобразном подобии седла, на котором уже были подготовлены дорожные сумки и прочие надобности. Мужчина мягким поглаживанием приветствовал своего дракона, который лишь ласково потёрся о грубую ладонь, изымая положенные по долгу чести ласку и внимание. Когда они были готовы, драконы взмыли ввысь, унося пару далеко за пределы цитадели.       Пара не разговаривала. У Мелани со временем даже пропало настроение злить Эрагона, так как и она порядком притомилась через несколько часов путешествия.       Серафим же был сконцентрирован на пути, вглядываясь в безоблачную даль, простирающуюся перед ними розовыми разводами. Кстати говоря, на первых же попытках дьяволицы раззадорить его яростный пыл он явно дал понять, что у женщины абсолютно никаких шансов на то нет и не будет – даже спустя несколько бессонных суток он держался молодцом. Бессмертным не всегда нужен был сон для восстановления, однако нередко злоупотреблять этим плюсом было чревато для концентрации сил и способностей бессмертных. Но об этом ангел думать не стал, уверенный, что всё выдержит и справится.       Они прибыли к месту назначения уже к полудню, опускаясь на довольно габаритный остров, густо населённый небольшим городом. Насколько серафиму было известно, здешнее поселение кормилось именно фермой, которая разводила прекраснейших в мире пегасов. Сюда прилетало множество бессмертных, чтобы подивиться диковинными существами с прекрасными крыльями.       Эрагон спешился, когда на его пути появился вчерашний мужчина, который и просил разобраться с чертовщиной, творящейся в его краях.       – Верховный серафим, какая честь. Спасибо Вам… - не скрыть от взгляда его благодарность, граничащую с отчаяньем. Видимо ситуация, которая усугубила общее положение и вправду уже тревожила слишком сильно и долго.       – Полно тебе. Я ещё ничего не сделал. Веди. – спокойно остановил его ангел, приподнимая в утешительном жесте раскрытую ладонь. Мужчина поспешно закивал, пока его взор не затронул точёную фигурку женщины, выросшей за спиной верховного серафима подобно изящной тёмной тени. Бледные от природы щёки мгновенно заалели, а глаза неловко заметались в усладу эго Мелани.       – Не смущайся, Мандронег. Она со мной. Специализируется на диких зверях и паразитах. В паразитах знает особый толк. – Эрагон насмешливо оглянулся через плечо, замечая хищный оскал дьяволицы, которая с кривой улыбкой приняла вызов.       Что ж, мужчина повёл пару вдоль высоких просторных загонов, проводя небольшую экскурсию.       Он рассказывал, как нашёл своего первого пегаса жеребёнком с повреждённой ногой - то был сложный перелом. При этом на глазах мужчины, в уголках которых уже собирались первые паутинки морщинок, вставали слёзы от жалостливости тех воспоминаний. Он выходил и вылечил оставленного на произвол судьбы жеребёнка. И тот отплатил ему добром за добро. Совсем скоро подросший жеребчик привёл к дому Мандронега ещё несколько себе подобных особей. Одна была красивей других, причём осознанные взгляды существ говорили о том, что те понимали речь бессмертного. Так и появилось небольшое подобие фермы, где было несколько первых парочек пегасов. Постепенно умные животные начали давать этому миру новую жизнь, пополняя свои ряды.       Нашумевшее местечко стало привлекать всё больше внимания – сюда слетались бессмертные со всех уголков мира. И всё было замечательно на протяжении многих столетий.       Но вот уже год прошёл с того рокового дня, когда заболел первый пегас. К счастью мучился он недолго и отошёл в иной мир совсем скоро. Но боль от потери первого друга Мандронега до сих пор тревожила сердце. Невиданная болезнь стала поражать одного коня за другим и пришлось устраивать карантин, искать лекарство, но все лекари пожимали плечами.       И даже это не стало конечным итогом всех бед, ведь пришла новая. Каждую ночь в конюшни таинственным образом стали пробираться странные существа, которые обескровливали животных, в результате чего несчастные погибали.       – Верховный серафим, я в отчаянье!! Мне очень жаль моих подопечных, они не заслужили такой участи. За прошедшие полгода умерло больше половины табуна. Я волнуюсь, что совсем скоро не останется ни одного здорового жеребца. А ведь это вымирающий вид, как и исчезающие с лица земли изумрудные драконы.       Пара тем временем осматривалась, пытаясь подметить хоть какие-то детали. Они прекрасно понимали чувства мужчины, ведь это был не бессмертный, жадный до денег или популярности. То был добрый мужчина, который просто хотел уберечь свою семью, а пегасы ею и стали.       – Где находятся больные пегасы? - поинтересовался ангел у мужчины, который указал на одну из конюшен. По его словам недуг сваливал только пегасов. Эта странная хворь не имела ключей воздействий ни на ангелов, ни на демонов, ни даже на других животных.       – Мы осмотримся, Мандронег. Очень скоро прибудет отряд солдат, которых мы разместим около конюшен, чтобы исключить новые нападения диких зверей или того, что это могло быть.       Мужчина благодарно закивал, благодаря серафима и его спутницу. Он сообщил о том, что очень скоро жена приготовит обед и они будут искренне рады принимать таких почётных гостей у себя дома. А пока он удалился, для того, чтобы распорядиться о домах для солдат и дабы помочь сыновьям перевезти свежего сена на трапезу питомцам.       Мелани проводила нового знакомого взглядом, после чего осмотрелась вокруг. Обыкновенный уютный обособленный городок был окружён со всех сторон леском. Осень тоже коснулась этих земель, окрашивая деревья в разные тёплые оттенки – от ярко красного до приятного традиционного жёлтого. Это место ничем не отличалось от остальных, не веяло в воздухе опасностью или угрозой.       Вскоре после пары на конную ферму прибыло два отряда солдат. Эрагон не усомнился в том, кого подобрал для этой миссии Йор, ведь подчинённый хорошо улавливал посылы с полуслова. Молодые солдаты с прямыми спинами и чёткими фигурами ожидали распоряжения, а к верховному серафиму двинулся их главнокомандующий, назначенный ответственным за данную миссию.       Отдав честь, мужчина склонился перед ангелом.       – Полно. Сейчас не время для формальностей. Осмотрите окрестности, поговорите с местными. В случае, если что-либо найдёте или узнаете – сразу докладывайте. Для вас приготовили гостевые дома. Дежурить будете по очереди.       Эрагон чётко и лаконично отдавал указания, смотря на подчинённого, который кивал после каждого нового поручения. Мелани с кривой усмешкой наблюдала за этой картиной буквально минуты две, не более, так как очень скоро ей до ужаса наскучило это тягостное зрелище.       И даже несмотря на то, что она так сильно показывала свою неприязнь, где-то на отдалённых закромах сознания её брала гордость за старого приятеля, который всё же сумел взлететь так высоко.       Что ж, с поручениями было покончено. Солдаты, выслушав всё от главного, разошлись каждый по своему поручению, а Эрагон двинулся вдоль загонов, временами привлекая внимание жующих траву пегасов. Один из жеребят, особо прыткий и любопытный, увязался за ним, проходя вдоль деревянной перегородки, изучая новый запах и вид.       Ангел не сразу заметил столь дерзкой слежки, но стоило ему подметить, что чудо дитёнок уже планомерно двигается следом за ним, пытаясь ущипнуть за дорожную сумку, остановился и обернулся. Большущие чёрные глазища были практически сравни с двумя мини-галактиками, сияя подобно звёздам. Этот детский осознанный взор повеселил серафима, который залез в дорожную сумку и стал искать возможное угощение. Оживившееся дитё стало принюхиваться своей черной влажной моськой, раздувая носопырки и тыкаясь в сумку и порой задевая мужские руки. Даже деревянные изгороди не мешали ему вот так смело клянчить вкусняшку. Не всегда любопытство приводит к хорошему, но в этот раз крылатое существо получило желаемое – Эрагон достал крупное спелое яблоко.       С сочным хрустом белые зубы размесили фрукт, весьма вкусно пережёвывая свой сладкий приз. А пока пегасёнок слизывал остатки яблока и сока с ладони блондина, тот присел напротив на корточки, по-доброму усмехаясь и теребя малыша по мягкому загривку.       Если поначалу животное немного остерегалось чужих прикосновений, то теперь, почувствовав, что его гладят с благими помыслами, он готов был подставить не только головушку для ласки, но ещё и свои коротко стриженные бока. Милее существа не придумаешь. Он тихонько фыркал, прикрывая глаза от удовольствия, когда ангел почёсывал бархатистые щёчки.       – Тебя даже пегасы любят. Какая жалость. – Мелани опустилась рядом, не теряя весёлого нрава.       – Желаемое оскорбление прозвучало, как комплимент. Теряешь хватку, дьяволица. – Эрагон увлёкся почёсыванием гладкой мягкой шёрстки нового знакомого, чувствуя, что теперь он точно не оставит это место в опасности. Нельзя, чтобы живые существа так мучились.       Мелани отвлеклась от рассматривания ровного профиля серафима, отводя взгляд к жеребёнку. Она склонила голову, рассматривая что-то довольно пристально.       – Не хочу нарушать вашу идиллию, но глянь-ка на это. – Брюнетка осторожным движением отодвинула чёрную гриву жеребёнка, где виднелись явно недавно зажившие ранки. Было похоже на несколько глубоких проколов, в том месте скопилась образовавшаяся кровавая корочка.       Эрагон внимательно осмотрел ссадину, не представляя, где этот неугомонный авантюрист мог получить такую травму.       – Как будто жалом пронзали. – произнесла Мелани, поёжившись. Если это сделали дикие звери, пара даже предположить не смогла бы, что это за вид существ, что имело возможность аккуратно и чётко пронзить шею жертвы и каким-то образом высасывать кровь, при этом не пролив ни капли.       – Может здесь какие-нибудь чёртовы пиявки орудуют? – скептически предположила женщина, но Эрагон молчал и о чём-то размышлял.       Первый день прошёл безрезультатно. Вернувшиеся с проверок солдаты ничего толкового не смогли доложить. Не было ни следов каких бы то ни было зверей, жители поселения тоже ничего не знали.       Эрагон навестил конюшню, где находились больные пегасы. Жизнь в них едва-едва теплилась за тонкие волоски - животные страдали от повышенной температуры и слабости, практически постоянно находясь в лежачем положении, так как ноги не держали и вовсе. Изрядно исхудавшие, они тяжело дышали, грустно фыркая и утыкаясь мордами в застеленные сеном утоптанные места собственного пребывания. Рядом с животными находились предусмотрительно оставленные хозяевами кормушки и вода, чтобы несчастным не приходилось перенапрягаться и затрачивать силы для походов к общим ящикам.       Нового гостя животные встретили лишь слабыми взглядами, а некоторые даже и на это не пошли, опустив головы наземь и медленно прикрывая глаза. Мужчина прошёл мимо потускневших от хвори существ, осматриваясь. В конюшне было свежо от частых проветриваний, чтобы болезнь поскорей уходила, однако такие способы работали отнюдь не всегда. Повсюду были расстелены и подвешены сухие букеты лекарственных трав, а в углу конюшни серафим заметил висящий амулет, похожий на оберег.       Присев рядом с одним из подмявших под себя ноги пегасом, Эрагон прикоснулся к влажной от пота гриве, мягко поглаживая по голове существо, молящее о помощи своими необычайно прекрасными глазами. Конь тихонько пододвинул голову под ласку, прикрывая глаза, словно находя в этом единственную усладу своей жизни, словно своим касанием мужчина мог унять всю боль этого мира.       – Я обязательно помогу, чем смогу. Потерпите немного. - шепнул Эрагон, а животное, посмотрев на него в последний раз, тихонько опустило голову вниз, моментально засыпая.       Вечером к конюшням, где и ночевали питомцы фермы, были приставлены дежурные. Мелани и Эрагон ночевали в хозяйском доме, где их удобно расположили в отдельных комнатах. Поначалу их едва не поселили в одной комнате, посчитав, что они пара. После разъяснений хозяева дома едва в обморок со стыда не попадали, но их поспешили уверить, что всё в порядке и ничего страшного не произошло.       Под покровом ночи затаилась немая угроза, скрываемая превосходной маскировкой – начинающейся грозой. Дождь пролил свои первые капли на землю, словно распробовав свои возможности, после чего влил приличную порцию жидкости, орошая островок.       Беда застигла врасплох, не позволив опомниться. Прикорнувший на кресле Эрагон подорвался от громкого душераздирающего вопля. Ещё не оклемавшийся после пленительных объятий глубокого сна мозг не различил, кому мог принадлежать такой животрепещущий зов, вселяющий всей своей гаммой в душу практически первобытный ужас.       Когда Мелани распахнула без стука дверь в комнату серафима, застала лишь пустующее помещение в распахнутыми настежь оконными створками, впускающими внутрь жуткий леденящий ветер с дождём.       Эрагон стрелой летел к конюшням под градом мелких сильных капель. Ночная буря словно поддерживала устоявшуюся жуткую и неопределённую атмосферу. Хуже всего, казалось мужчине, было отсутствие дальнейших признаков жизни. Кто бы не издавал столь ужасающий вопль, почему-то теперь молчал, не подавая дальнейших признаков жизни.       За пару секунд мужчина уже был на месте, врываясь похлеще урагана в ярко освещённую факелами солдат конюшню. Для такого обособленного и уединённого места здесь скопилось слишком много бессмертных, скомкивавшихся в одном из углов.       Эрагон прошёл дальше, властно и беспрекословно отодвигая служивых в сторону. Последние не противились, рассыпаясь по углам, освобождая дорогу высшему ангелу. Открывшаяся взору мужчины картина бесповоротно и хладнокровно разбила серафиму сердце. Они не успели, они его не спасли…       – Верховный советник, была абсолютная тишина. Никто из дежурных не слышал ни малейшего шороха… - не выдержав начал оправдываться один из солдат, по всей видимости тем самым выражая озабоченность всех присутствующих. На фоне воспалённых от недосыпа и стресса белков бирюза зрачков контрастировала особенно сильно.       Эрагон же с сожалением в сердце оставался внешне каменным изваянием с таким же безразличным и холодным лицом, что пугало солдат ещё больше. Главнокомандующий рявкнул что-то им, восстанавливая порядок, но серафим его не услышал, вглядываясь в неподвижное тело пегаса у своих ног.       Явление Мелани вывело мужчину из минутного оцепенения. Он присел, прикасаясь к замершему коню. Гнедой жеребец не шелохнулся. Неимоверно красивые галактики глаз застыли пустынными стекляшками. Пульса не было, дыхания тоже.       Явились хозяева фермы, шокировано вглядываясь в труп животного. Эрагон ощутил укол вины за то, что ничего не было предпринято. Он велел осмотреть конюшню повторно, сам подошёл к стойлу, где до этого находился погибший пегас.       Мелани наложила на присутствующих животных чары, которые могли успокоить взбудораженных питомцев.       – Мне очень жаль, Мандронег. – обратился к мужчине Эрагон.       – Вам не за что извиняться, господин. Вы сделали всё, что смогли. – слова учтивости давались ему с трудом и, конечно же, Эрагон почувствовал это, пускай и не стал ответно реагировать. Он заметил странную неровность, разровняв жёлтый песок носком сапога. В появившуюся ямку всыпалась часть песка. Отверстие было небольшим, однако в том самом месте была весьма рыхлая почва.       – Кроты уже совсем одолели. Всё вокруг перерыли. – объяснилась супруга Мандронега, замечая подлинный интерес со стороны советника.       Чувствуя нездоровую атмосферу вокруг, Мелани словно невзначай брызнула слегка пальчиками в сторону хозяев фермы, когда бездыханное тело завернули в ткань и потащили к выходу. Пара дружно раззевалась, отправляясь по указанию дьяволицы досыпать положенное, ведь утро на ферме начиналось слишком рано.       Уже на улице Эрагон и Мелани вновь осмотрели тело более детально. Мужчина попытался считать остатки обрывков воспоминаний пегаса, но увядшее сознание не дало такой возможности.       – Думаешь, та лунка и вправду дело лап грызунов? – сухо поинтересовался мужчина, нахмурившись, когда обнаружил что-то на боку у жеребца. На пальцах остался жирноватый след какого-то масла.       – Думаешь, что я эксперт по кротам? – недовольно сморщила нос Мелани.       – Ты же эксперт по паразитам. – съязвил серафим.       На этом они обменялись многозначительными взглядами, завершив бессмысленный диалог.       Следующий день ферму перевернули вверх дном в поисках хоть каких-то зацепок. Настигнувшая всех беда словно насмехалась над Эрагоном и отрядом доблестных воинов. С ночи ангел так и не сомкнул глаз, пытаясь понять, что они могли упустить и в чём причина гибели животных.       С утра они с Мелани вновь отправились на осмотр окрестностей. Некоторые жители островка прибегали, чтобы поглазеть тихонько на прибывших гостей. И когда они видели золотые крылья верховного советника, замирали в немом восхищении.       Пока женщина рассматривала очаровательные пейзажи, Эрагон уже успел довольно далеко отойти от неё, замечая среди примятой травы особенно вытоптанный участок земли. Казалось бы, чего такого?! Ведь подкованные копыта молотили землю порой с небывалой силой. Но отчего-то чутьё так и тянуло к этому месту. Эрагон присел на корточки, снимая с руки светло-серую перчатку и прикладывая обнажённую ладонь к прохладной почве. Какая-то вибрация остервенело отвергла его руку, отталкивая от себя.       – Вот ты где… - Мелани подошла к озадаченному Эрагону, недоумённо разглядывая его попытки прикоснуться к земле. Со стороны казалось, что он тянется к почве, но за пару сантиметров до касания резко останавливается и отводит ладонь назад. – Ты что делаешь?       Эрагон проигнорировал, уже более кардинально намереваясь коснуться участка, но последний отвоёвывал свои права до последнего. Мелани приподняла бровь, плавненько присаживаясь рядом и с видом мудреца разглядывая незамысловатые действия мужчины.       – Нужен огонь. – сцедил раздосадовано Эрагон, замечая, как женщина демонстративно перекидывает с пальца на палец янтарные искорки, явно дразня его. Она не собиралась помогать, наслаждаясь моментом превосходства.       Вот только не в том настроении был сегодня серафим, чтобы им могли помыкать. Ухватив знакомую за ладонь, он под возмущённые протесты накрыл её своей рукой и опустил, наконец, на землю. Под сплетёнными ладонями словно лопнула воздушная подушка с такой неприязнью, что в лицо ударило чёрным дымом, мгновенно испоганившим воздух. Мелани зашлась в приступе кашля и только тогда получила должную свободу, а Эрагон развеял дым сильным потоком ветра, заглядывая на то, что испускало такой смрад.       И взгляд его оледенел, когда на глаза попался лошадиный скелет, распростёршийся в глубокой яме, которая так яро взорвалась от общего единения сил бессмертных. Некоторое время ангел как будто выпал из реальности, женщина опасливо оглядывала стекленеющие глаза.       – Что это нахрен такое?! – визгливо проронила Мелани, никак не ожидая улицезреть такое.       – Порча. – сухо отчеканил бессмертный, когда понемногу пришёл в себя, смахивая наваждение. – Видишь кости? Они почернели от тёмной магии.       – Так и знала, что без очередного психопата не обойдётся… - брезгливо отряхнулась Мелани, приподнимаясь и стараясь больше не глядеть на иссыхающие кости. – Кстати говоря, всё забывала спросить. Ты уже давным-давно не рядовой ангел в посыльных. Так почему продолжаешь волочиться по всем этим миссиям?       – Ты, кажется, была слишком зла на меня. – попытался сместить прицел Эрагон, сдвигая тему, - Так почему увязалась? Должно быть, снова разозлила хозяина, и он пообещал с тобой расправиться?       Предположение Эрагона оказалось проницательным, и женщина лишь недовольно буркнула себе что-то под нос, на некоторое время оставляя мужчину наедине с собственными мыслями.       – Кто тебя так, дружище? – тоскливо обратился Эрагон к когда-то коню. Последний не ответил, но кости нехорошо хрустнули, и грудная клетка рассыпалась из-за обдавшего останки свежего воздуха.       – Погоди, я помогу. – шепнул мужчина, вознося сцепленные ладони над трупом. Поднимающийся ветер создавал нешуточный клубок энергии в его руках, который он отпустил. Светящийся вьющийся комок, попав в эпицентр нетрадиционного захоронения, мгновенно очистил кости от налёта, превращая ужасное тлеющее тело в обычные костлявые останки без привкуса тёмной магии.       – Покойся с миром, друг мой. – Эрагон присел на колени, сложив руки на колени и опустив голову. Губы что-то тихо шептали, а тело было натянуто, как струна.       Мелани, всё это время глядящая на него с осторожного расстояния, глубоко вздохнула. Проблема Эрагона заключалась в исключительной доброте, чем грешила и его возлюбленная. При мысли об этом дьяволица улыбнулась. Теперь понятно, как эти два абсолютно разных бессмертных сплотились и нашли друг в друге надёжную опору.       Останки найденной лошади были захоронены на уединённом участке фермы, где никто бы не топтал могилку ногами. Хозяин территории был обнадёжен тем, что теперь беды отступят, однако его оптимизм Эрагон не разделял, хотя говорить об этом и не стал.       И тем не менее, стоило верховному ангелу освятить эту землю от скверны, как работники фермы сообщили о том, что заболевшие пегасы почувствовали себя лучше. Стали дышать свободнее, заметно оживляясь. Температура постепенно опускалась до слегка приподнятой, но тела пока были ослаблены. А потому животные остались под круглосуточным присмотром ветеринара, которого попросили проследить за больными. Это давало веру в то, что хоть одна из проблем могла быть решена.       Когда вечерняя трапеза завершилась, хозяева дома предложили бессмертным вновь переночевать в подготовленных для них комнатах, но Эрагон устойчиво отказался, изъявив желание скоротать ночь в одной из конюшен, к которым уже были приставлены стражники. Шокируя хозяев своим намерением, мужчина вовсе не смутился, объясняя, что ещё нельзя утверждать точно, что опасность миновала.       Как бы неловко хозяевам дома не было, но они исполнили волю серафима, обозначив центральную конюшню самой проблемной – в ней больше всего погибало пегасов. В том числе там погиб и тот пегас, смертью которого они стали печальными свидетелями.       Огонь свечи плясал от лёгкого дуновения сквозняка, проворно пробирающегося внутрь через щели в стенах и дверях. На улице начиналась морось. Благо, что стража могла остановиться под навесами и не замочиться от начинающегося ливня. Они справно несли службу снаружи, Эрагон же контролировал ситуацию внутри. Он сидел на импровизированном втором этаже, где было предусмотрительно разложено сено для питомцев. Оно же и служило сегодняшней постелью бессмертным. Эрагон, разглядывая с высоты второго импровизированного этажа обставленные всеми удобствами стойла пегасов, которые тихонько устраивались ко сну, думал о чём-то своём.       Центральная конюшня была крупней других, но по комфортабельности для пегасов было всё на высшем уровне, как и в остальных, что не могло не порадовать. Мандронег любил своих четвероногих друзей, заботился о том, чтобы те чувствовали себя хорошо и уютно.       Несмотря на то, что здесь появлялся сквозняк, внутри всё равно оставалось довольно тепло. Повсюду с потолка свисали несметные букеты высушенных трав различных растений, наличие которых несло какую-то свою роль. О целебных или прочих свойствах каждого пахучего травяного веника оставалось только догадываться. Мандронег рассказывал, что его жена специализируется на лечебных растениях, потому это оправдывало наличие такого количества их повсюду.       Деревянная обработанная отделка стойл приятно встречала взгляд. Эрагон рассматривал ровные длинные поленья с необычными узорами, уложенные друг на друга и воссоздающие двухэтажную большую постройку. Этакий сказочный теремок с не менее сказочными существами.       Мелани, находящаяся на другой стороне сеновала, до сих пор недовольно фыркала из-за «комфортабельности» их ложе, однако Эрагон игнорировал каждый едкий взгляд, отправленный в его сторону.       – Чего в доме-то не осталась? Там было бы куда комфортней. – легко и непринуждённо спросил он, наконец, позволяя женщине выговориться, замечая, как та вытряхивает из-за пазухи несколько жёлтых соломинок. Хотя по сути тон его нёс лишь один посыл: «Тебя никто не звал сюда – сама напросилась».       – Не барышня кисейная, чтобы на перинах отходить ко сну. – буркнула та, словно швырнула в Эрагона нож, вызывая тем самым добрую усмешку.       – Ну, а чего тогда пыхтишь, как котелок, если всё устраивает? – без тени недовольства спросил он с удовольствием примяв сухую траву, устраиваясь поудобней.       – Потому что раздражаешь ты страшно…       Снова смешок со стороны Эрагона. Это было похоже на перекидывание мяча от одного игрока к другому. Только ангел потешался недовольством женщины, посылая ей уточняющие вопросы словно нарочно, а Мелани швыряла в него всевозможные угрожающие взгляды. Находящаяся в стороне свеча тихонько шипела, а пламя тихонько извивалось под натиском тихого ветерка.       – Повторю вопрос: зачем ты увязалась за мной, если моя персона тебе столь ненавистна? Не в конюшню, но на этот остров.       Мелани промолчала, недовольно сдвигая густые тёмные брови, и сама не понимая почему. Между ними вновь установилось молчание, каждый думал о своём, сидя друг к другу спиной. Эрагон продолжал любоваться великолепием осмысленных животных, которые собирались семьями, напоминая о том, что не только ангелы и демоны в этом мире столь смышлёные существа. И он подумал, не будь столь ужасна вся эта ситуация с таинственной болезнью и обескровливанием пегасов, Айви наверняка пришла бы в восторг. Она с детства обожала лошадей.       Повисла гробовая тишина, когда даже обитатели первого этажа перестали копошиться и постепенно засыпали. Атмосфера была немного гнетущей, но не только из-за затаённых обид прошлого. Эрагон уже давным-давно забыл о многовековом конфликте, надеясь, что со временем женщина перехватит эту эстафетную палочку. Но Мелани всегда была слишком эмоциональна, слишком остро реагировала на любое не устраивающее её явление. И судя по всему обида эта могла длиться тысячелетиями без шанса на восстановление нормальных отношений. Он и не настаивал, попросту приняв этот поворот судьбы, попросту отказавшись от попыток вернуть расположение. Хорошим для всех не будешь... Это он понял уже давно. Да и не искал в глазах окружающих одобрения. Потому до сих пор не шёл на более серьёзные беседы.       Эрагон не думал, что женщина вновь подаст голос. И уж тем более не знал, какой разговор заведёт бессмертная.       – Ты ведь знал, что камень украл не Джон? – она спрашивала спокойно, рассматривая, как ангел устраивается поудобней, разворачиваясь к ней лицом и складывая пальцы рук перед собой. Взгляд его становился осознанным, понимающим.       – Знал. – правдиво откликнулся мужчина, глядя ей в глаза. Этот зрительный контакт был впервые за долгое время столь долгим. Мелани фыркнула, возмущённая тем, что он даже того не скрывал перед ней.       – И всё равно отправил на плаху?       – Отправил. – подтвердил Эрагон, кивая.       – Спасибо, что, хотя бы казнь была скрыта от глаз любопытных зевак… - буркнула Мелани, а в глазах плескалась такая горечь, что внутри что-то начало сдавливать сердце.       Она не присутствовала на казни Джона. Пройдя не одно тяжелое испытание в своей жизни, только это было выше её сил, только это пугало её до чёртиков, только это сбивало с толку и лишало самоконтроля.       Сей момент терзал душу дьяволицы вот уже несколько столетий, но она ещё ни разу не пыталась заговорить с Эрагоном, разобрать все причины и попытаться перестать быть врагами. Куда легче было найти виноватого и ссыпать все смертные грехи на его плечи, что она и сделала. И сначала это было даже удобно и комфортно… сначала…       Но теперь ей становилось всё болезненней возвращаться туда, вспоминать ту ссору, вспоминать все те ужасные слова, что наговорила ангелу перед уходом. Отчасти она оставила его также жестоко, как и Ванесса. Они обе разбили ему сердце, каждая – по-своему. Но общего смысла, содеянного это не меняло. А что же в ответ на это делает Эрагон? Сидит и глуповато улыбается ей, словно ничего и не было – как будто и не злится совсем за все те обидные фразы, так небрежно брошенные в его адрес.       – Мелани, на тебя это не похоже. - внимательные глаза, отлитые синевой, наблюдали за женщиной, подлавливая на странной кротости и немногословии, - Ты всегда напрямую требовала от меня то, чего желала. А сейчас завуалированно подводишь к разговору. У нас конечно вся ночь впереди, но я был бы очень благодарен, если бы мы закончили пораньше. Так что именно ты хочешь услышать?       – Он мёртв? – резко сорвалось с женских губ, когда глаза оказались на сыром месте, а она напугано прикрыла губы ладонью, частично по неосторожности смазывая бордовую помаду. Надежда на обратное так сильно сквозила в интонации, что женщина сама испугалась собственного тона.       – А ты как думаешь? – изрёк он, подсаживаясь чуть ближе и сочувственно похлопывая по женскому плечу.       Устоявшееся молчание было ещё более мучительным, чем предыдущее. Эрагон решил больше не терзать её догадками.       – Мелани, я знаю, что Джон был тебе дорог, потому данное решение было вдвойне тяжелей принять. Какими бы не были теперь наши отношения, ты всегда была для меня надёжным другом, отчасти даже опорой. Но порой нам приходится принимать подобные решения. Открою тебе секрет: он был последователем Дрокаста, и это правда.       – Ложь! – выпалила Мелани, но затем осеклась, отворачиваясь, восстанавливая мнимый контроль. Идеально выточенное женское плечо небрежно дёрнулось, сбрасывая чужие прикосновения – настолько она теперь ему не хотела доверять.       – Это так, Мелани. Ты же знаешь, что Дрокаст – сын отступника, который устроил когда-то кровавую резню для того, чтобы призвать великое зло. Дрокаст неуловим, как и его отец… У него много приспешников. Они до сих пор умудряются создавать нам проблемы. К сожалению, Джон был одним из них. И он осознал, что обманулся пустыми обещаниями Дрокаста лишь тогда, когда помог выкрасть из магической лаборатории камень затмения… Да, украл камень не Джон, но с его помощью было совершено преступление, и это правда.       Мелани мрачнела всё больше с каждым словом, под глазами залегали черные тени усталости и опустошенности. От мертвенно сильной хватки женских пальцев кожа длинной юбки затрещала. Во рту проступил железистый привкус от закушенной до боли щеки.       – Я предложил Джону инициировать его смерть в камере, помочь сбежать, начать всё сначала, исцелить свою душу от скверны, которую он впустил, доверившись Дрокасту. Но такая жизнь означала бы то, что он никогда бы с тобой не увиделся. К тому же Джон был честным бессмертным, попросту оступившимся, поддавшимся на чужие обещания, как отец Айви когда-то… Он выбрал смерть, Мелани. Он сам хотел умереть.       Замечая, что женщина едва сдерживает слёзы, он вздохнул, пытаясь нащупать в кармане платок, который давно отсутствовал, унесённый сбежавшей из кабинета Ванессой. Но Мелани остановила его помыслы резким протестующим движением.       – Не позволю тебе, зазнавшемуся засранцу, увидеть мои слёзы! – она поднялась, прошагала вдоль деревянного щелистого пола с бледнеющим лицом. Половицы жалобно скрипели в унисон звукам шагов. Как же ей должно быть было сейчас тяжело вновь переживать события тех времён. Всё, что оставалось товарищу - это ждать момента, когда она осмыслит информацию и примет её, либо же отвергнет.       – Попей воды. Станет немного легче. - Эрагон достал из сумки бутылочку, протягивая женщине, но та отрицательно мотнула головой, продолжая шаркать пол каблуками.       – Я до последнего момента не желала верить в это… Он слишком безумным был, но… Но мне так его не хватало всё это время. Идиот… Тупица… Кретин!       – Нет, просто по уши влюблённый в тебя молодой зелёный парень. – Эрагон отвёл взор, вспоминая, с каким трудом было принято и вынесено это решение. – Джон понимал, что его статус недостаточен для того, чтобы просить твоей руки. И, как это чаще всего бывает, в подобные моменты появляется тот, кто способен искусить любого, но отнюдь не каждый может воспротивиться соблазну.       – Выходит, он пошёл на поводу у чувств… Кретин… - каждое новое оскорбление звучало всё менее неприязненно, пока остаточный негатив не сошёл совсем. – Выходит, ты всё это время знал правду. И молчал?       – Ты не готова была к этой правде. Ты слишком сильно была взволнована. И прекрасно понимаешь, как бы поступила, если бы узнала, что твой возлюбленный был с грохотом выдворен с порога дома твоего отца.       Женщина нервно теребила кончик тёмных волос, которые отливали тёмным шоколадом при свете свечи. В словах серафима были нотки благоразумия, но она столько времени жила, не зная правды.       – Айви ты тоже держишь в неведении по подобному мотиву? – спросила она, пытаясь задеть и подкольнуть, да так, чтобы было больно сейчас не только ей.       Она была зла и разочарована. Ей хотелось всё рвать и метать, но при этом внутри ощущалось жутчайшее бессилие. Эрагон опустил взор, с глубоким взором оставляя предложенную воды в стороне. Это не то, что он хотел бы сейчас обсуждать.       – Несмотря ни на что, Мелани, ты всегда оставалась дорога мне. Ты была надёжным другом и, признаюсь, никогда бы не подумал, что буду так сильно скучать, когда ты пропала. Мне очень жаль, что мои действия причинили тебе боль.       Женщина посмотрела на него долгим мученическим взглядом, после чего глубоко вздохнула. Опустив голову, она смотрела себе под ноги, на лакированную поверхность заострённых носков туфель. Столько лет она не знала правды, столько лет винила его, называла трусом. А он всё это время нёс на себе бремя правды. Поливаемый неоправданными оскорблениями с её стороны, обдаваемый ненавистными взглядами, продолжал верить в неё и надеяться, что когда-нибудь вражде придёт конец.       – Ты идиот, Эрагон. – сказала она, когда обернулась в его сторону. – Или тебе нравится, когда тебя ненавидят женщины?       – Я предпочитаю нейтральное отношение. Мне чужда ненависть, но твоя до сих пор щекочет мне затылок, когда прохожу мимо.       Эрагон улыбнулся собственной шутке в то время, как женщина хохотнула, облегченно вздохнув. Что ж, у неё появились насущные вопросы к отцу, придётся навестить его по возвращению в Ад.       Ночь завывала за пределами конюшен диким ветром и ливнем, излишняя влага проникала внутрь, пытаясь овладеть временными гостями. Но сон бессмертных был крепок, а потому творящаяся непогода снаружи никак не тревожила их покой. Они и сами не помнили, как заснули.       Полная противоречивых чувств и волнения, Мелани отключилась первой. И после такого откровенного разговора по душам она даже и не замечала колкость сухой травы, ощущая лишь мягкость необычной «перины». Эрагон, замечая, как обычно пылкая и властная женщина слегка съёжилась, теряя напускной важный вид. Он глубоко вздохнул, качая головой. Снятый плащ прекрасно укрыл дьяволицу, которая мгновенно хапнула пальцами светлый материал, заворачиваясь в него прямо во сне в подобие небольшого кокона.       Эрагон прилёг на сено, разглядывая слегка неровные деревянные перекрытия, которые издавали приятный свежий аромат. Видимо крышу переделывали совсем недавно, раз дерево до сих пор издаёт этот приятный свежеспиленный аромат. Постепенно веки серафима налились свинцом и неровные доски стали расплываться, пока и вовсе не перестали существовать.       Солдаты снаружи слаженно сдали пост, когда отдохнувшие товарищи пришли на смену. Никто не решался сомкнуть глаз, когда оставался на дежурстве, беспокоясь… нет, даже боясь не оправдать оказанного доверия. Дрессированные непростым характером Торендо, солдаты явно были убеждены, что остальные советники являлись не меньшим злом, а потому играть с огнём не стоило. О верховном же советнике Эрагоне шло множество слухов, половину из которых можно было просто не слушать, но постепенно отлучать правду от лжи становилось всё сложнее. Потому-то злить его не решились бы.       Сколько прошло времени с момента, когда Морфей овладел сознанием бессмертных, неизвестно. Эрагон почувствовал неладное ещё в моменты, когда сознание не до конца решалось прийти в норму. Он проснулся от воссоздавшегося волнения, возникшего меж животных. Громкое ржание и лихорадочное постукивание копыт говорило о том, что их не просто что-то тревожит – они напуганы! Они же и окончательно отрезвили разум бессмертного.       Мелани, спящая неподалёку, сонно разлепила веки, замечая, как подрывается Эрагон со своего места.       Один из пегасов встал на дыбы и взвизжал так громко, что сердце зашлось, словно пытаясь разорваться на клочки. Из-под земли извивающимися склизкими змеями выползали невиданной мерзости здоровые черви, обвивая ноги животных и пытаясь завались тех на бок. Они впивались заострёнными, как у пираний, зубами в несколько кривых рядов в живую плоть, причиняя тем самым ужасную боль.       Жеребцы бились в стойлах, пытаясь защитить собой самок и тем самым подставляя себя под удар. Маленькие жеребята верещали, как самые настоящие маленькие дети, напуганные до ужаса, прижимаясь к взволнованным матерям.       Эрагон мгновенно подорвался к жертве, которая заходилась в таком громком рёве о помощи, что уши закладывало. Несколько склизко розовых червей обхватили задние ноги лошади, впиваясь клыками в плоть и начиная багроветь и шириться от поглощаемой крови. Они извивались подобно змеям, обвивая ноги коня и заходились в пульсациях. Ещё немного и, кажется, они переломят несчастному конечности.       Ангел выхватил меч из ножен, сразу же отсекая несколько голов, которые завопили нечеловеческим писком, отрывая окровавленные зубастые рты от плоти животного. На месте, куда приземлился ангел, задрожала и завибрировала земля, после чего из неоткуда вырвалось несколько подобных предыдущим созданий. Вовремя среагировав, мужчина отскочил и выточенным движением рассёк воздух. Движения изогнутого меча были столь манёвренными, что сторонние свидетели даже не заметили бы, с какой лёгкостью он лишал чудищ жизни - на землю вновь полетели отсечённые головы.       Они появлялись отовсюду, словно под землёй был рой этих гадких существ. На удивление не глупые, червоподобные существа пытались застигнуть врага врасплох, загнать в угол, на несколько коротких мгновений отвлекаясь от попыток подпитаться свежей кровью животных, которые нервничали слишком сильно, разбиваясь о деревянные перегородки своих, как оказалось, не слишком надёжных убежищ.       – Стража! Стража, сюда! – крикнула Мелани, подскакивая, чтобы помочь.       Прочные двери едва не слетели с петель, когда стражники ровным рядом ворвались вовнутрь.       – Передать всем! Они находятся под землёй! – гаркнул Эрагон, отрубая другие головы, пытающиеся тяпнуть очередную жертву, дабы с жадностью испить благоговейный нектар.       Воины разделились, одни – наступая на врагов у другого стойла, вторые - ринувшиеся докладывать о происшествии к другим конюшням.       Всё произошло очень быстро. Чудовищные существа были повержены и обречены отступить раньше, чем смогли вновь нанести урон пегасам или ангелам. И когда весь этот ужас прекратился, а враг отступил, все вздохнули с небольшим облегчением. Все понимали, что это не конец, но такая маленькая победа не могла не порадовать.       Эрагон подошёл к кучке срубленных голов, остриём меча разворачивая омерзительный безглазый обрубок к себе, дабы рассмотреть. Ранее он никогда не встречался с этими существами лицо к лицу, но много читал о них в старой библиотеке старика Синана. Осталось только вспомнить, что именно было в тех книгах.       Воздух заполнил удушливый запах какого-то масла, оттенки которого что-то сильно напоминали серафиму.       – Значит всё-таки возраст не отнял у тебя слуха. – подшутила над Эрагоном Мелани, усмехнувшись, отряхивая полы своего одеяния и не без изящества перекидывая густую тёмную копну с плеча на плечо. Комично было смотреть, как из причёски подруги осыпается сухая трава, а от излишней влаги тёмные локоны непослушно начинают кудрявиться.       Улыбнувшийся в ответ ангел направился к ней. И, как всегда и положено, закон подлости сработал без осечки. Особая рыхлость внезапным подлом манёвром под ногами разинула глубокую пасть, обваливаясь и утягивая мужчину следом за тоннами земли.       – Эрагон! – вскрикнула Мелани, бросившись к глубокой зияющей яме, утянувшей серафима вниз с особой жадностью, словно к его ногам был прикован якорь. В последнее мгновение она не успела перехватить мужской руки, которая была протянута ради того, чтобы ухватиться за выступающий край.       Он пропал – яма проглотила его, как дьявольская пропасть в обители падших. Никто не знал насколько была глубока эта пропасть, но однозначно произошедшее не сулило ничего хорошего...       – Предупредить остальных! Чего стоите?! Прошляпили верховного серафима, так нужно исправлять ситуацию! – взволнованно крикнула женщина, - Я пойду следом за ним. А вы проследите за тем, чтобы ни одна тварь больше не могла проникнуть в конюшни! И займитесь ранеными. Обработайте и перевяжите. Эти заморыши впрыскивали яд в жертв, чтобы кровь не сворачивалась.       Мелани посмотрела в зияющую пасть, мысленно обругав уже все всевышние силы.       – Вот всегда ты так… Лезешь куда не надо и приходится выручать твою задницу. – сцедила она с досадой и шагнула вниз. Сомнений быть не могло – яма была ужасающей глубины. Значит эти паразиты и вправду давно уже хозяйничали здесь, вырыв все эти лазейки, которые итоговым счётом не выдержали и обрушились под натиском ангелов.       Мелани не знала, что её ждёт. Она не знала, цел ли Эрагон. Она не знала, чем закончится это путешествие. Однозначно она должна вытащить серафима оттуда, куда бы он не провалился, даже если бы то было жерло вулкана. Она не знала, что её ждёт там, в кромешной мгле, кишащей подземными чудовищами. Но одно она знала точно - она вытащит Эрагона несмотря ни на что...