«…Прежде чем моё оцепеневшее сознание смогло постигнуть суматоху, охватившую мой дорогой остров Саммерсет, пока я мог сформулировать вопрос «как?», они уже были наготове, источая сладкий яд в наши уши, — талморцы…»
Латенил Санхолдский, «Растущая угроза» том II
Саммерсет, Кристальная Башня. 3Э 433 г. Удивительно, каким может быть хрупким тело живого существа, не важно, мера, человека или зверолюда. «Перед смертью все равны» — вывод, который для себя сделал Анаксиман, наблюдая, как его учи́теля разрывали даэдра. Прямо перед его глазами сапиарх* Рулиндир, оставаясь еще в сознании, неистово кричал, пока двое скампов, вцепившись зубами за обе руки, делили добычу. Они тянули альтмера в разные стороны, рвя плоть на части, как ткань. Анаксиман только смотрел. А что еще ему оставалось делать? Юный дворянин никогда не сражался в реальном бою. Были, разве что, только дуэли, но те даже близко не походили на кровавую резню, развернувшуюся в Кристальной Башне. Его никогда не готовили к крови, боли, крикам и стонам. Когда его навыки сейчас как никогда пригодились бы, он все на свете забыл. Все занятия фехтования, уроки магии разрушения и колдовства… все превратилось в ничто перед настоящим ужасом. Когда Врата Обливиона открылись на островах Саммерсет, сапиархи уверяли, что даэдра никогда не пройдут сквозь защиту Кристальной-Как-Закон. Теперь, почти все они мертвы. Он даже не знал, жива ли его семья. Как же до этого дошло? Совсем недавно все было хорошо — Анаксиман обучался магии у одного из лучших сапиархов в месте, где хранятся древние знания альдмеров. Но когда открылись Врата, сюда нагрянули тысячи беженцев, а за ними и армии даэдра. Как же они были наивны, думая, что Башня выдержит и защитит нас. Все произошло внезапно. За одну ночь Кристальная-Как-Закон пала. Анаксиман вместе с Рулиндиром попытались спрятаться в одной из многочисленных библиотек. Но и там их достали слуги Мерунеса Дагона, и учитель начал неравный бой с десятком скампов и четырьмя дремора-керлами, не подпуская ни одного к своему воспитаннику. Мастер атронахов, до этого несколько часов без перерыва оборонявший Башню, не выдержал натиска врагов и был повергнут. И следующим станет Анаксиман. Юноша продолжал пялиться на сцену расчленения учителя, вжавшись спиной к стене. Внезапно из его рта вырвался хныкающий стон, заставив двух оставшихся скампов обратить на него внимание и оторваться от трапезы. Один из них оскалился, показывая кровавые зубы, и набросился на альтмера. Анаксиман действовал рефлекторно. Быть может, сработал инстинкт самосохранения, однако он стрельнул из левой руки ледяным копьем. Даэдра оказался дезориентирован на пару секунд, и этого хватило альтмеру опомниться и побежать. Когда позади послышались нечеловеческое рычание и быстрый топот ног, он наложил на себя заклинание скорости — магию древних. Анаксиман смог оторваться и спрятаться в укромном месте, дабы отдышаться, заранее наложив невидимость. В этот момент он осознал, что бросил своего учителя в библиотеке. «Может, еще не поздно, и Рулиндир жив?» — он никак не мог принять смерть того, кто все эти три года учил его магии, того, кто несколько минут назад был еще жив и защищал его. — Помогите! — из раздумий его вырвал детский крик, доносящийся недалеко. Анаксиман бросился на источник звука. Через несколько шагов он прислонился к двери и высунул голову в комнату, из которой, предположительно, кто-то звал помощь. В нем он обнаружил трех скампов, лезущих один за другим на высокий книжный стеллаж. — Помогите! — Анаксиман поднял взгляд вверх и увидел альтмерку лет десяти, не старше, одетая в обычную крестьянскую одежду. Девочка стояла наверху стеллажа, по которому и лезли исчадья Обливиона. По-хорошему, надо было самому спасаться и даже не думать о попытках спасти ее. Уже собираясь уйти, Анаксиман внезапно для себя осознал — девочка очень сильно похожа на его младшую сестру, та имела такие же длинные блондинистые волосы и была примерно того же возраста. Фантазия сделала свое, дорисовав в голове то, что эльфийка и оказалась его любимой сестрой Эллинель. Он вышел из укрытия, призвав грозового атронаха, и крикнул: — Деритесь со мной, недомерки! Провокация сработала: скампы, бросив попытки взобраться, изменили цель на наглого эльфа. Грозовой атронах среагировал быстро и испепелил молнией одного из них, тот упал и, пару раз дернувшись в конвульсиях, умер. Второй уже прыгнул на Анноксимана, но прямо в полете был подорван летящим на него огненным шаром. С последним успел разобраться атронах, оставив лишь пепел. — Спускайся! — крикнул Анаксиман девочке, задрав голову вверх. — Они мертвы. Маленькая эльфийка еще минуты две не решалась двинуться, но спаситель терпеливо ждал ее. Наконец, она аккуратно села на корточки, схватившись маленькими ручками за край мебели, опустила одну ногу вниз и начала шариться ею по стеллажу в поисках опоры. Наступив на одну из полок, медленно опустила вторую ножку. Тут полка предательски треснула и не выдержала. Альтмерка в тот же миг полетела вниз, однако вместо ожидаемого болезненного приземления она оказалась на руках у Анаксимана. Тот аккуратно опустил ее на каменный пол. — Ты ранена? — вопрос девочка проигнорировала, будто и не услышав его вовсе. — Ты в порядке? Она, наконец, взглянула на Анаксимана своими большими глазами с золотой радужкой. И, будто осознав что-то, светлые ресницы затрепетали, а нижняя губа задрожала. Юный маг не растерялся, когда она навзрыд начала реветь. Ему, как старшему, нередко приходилось успокаивать, вечно неуклюжего, брата и просто плаксивую сестру. Анаксиман забрал ревущую альтмерку в свои крепкие объятия и прошептал: — Все хорошо, — он начал проводить по копне волос рукой и девочка, успокаиваясь, только хныкала, уткнувшись носом в зеленый дублет спасителя. Он прекрасно понимал ее, поэтому слова адресовались не только ей. В те дни, когда армия Мертвых земель еще не добралась до Кристальной Башни и не прорвалась через ее защиту, сапиархи ежедневно получали письма из других уцелевших поселений. Когда в одном из таких был указан адресат кинлорда Лилландрила — дяди Анаксимана –, он выдохнул с облегчением. Многие альтмеры потеряли семьи и друзей за те месяцы, как на землю вступили полчища, жаждущих крови, даэдра. Но не только они, по всему Тамриэлю развернулись кровавые бойни, в которых смертные отчаянно боролись за жизнь. Пойдем, — спустя нескольких минут молчаливых объятий Анаксиман отстранился от девочки. — Наверху должны быть выжившие. «Я чувствую магический барьер на верхних этажах, достаточно мощный для защиты небольшой территории. Скорее всего, его возвели, оставшиеся в живых, сапиархи» — это он заметил еще вместе со своим учителем Рулиндиром, когда они забаррикадировались в библиотеке. — Кстати, меня зовут Анаксиман, — он взял, до сих пор находящуюся в шоке, девочку за ладошку и вывел из комнаты в коридор. — А тебя как? Альтмерка перевела, мокрые от слез, глаза с пола на сплетенные руки и тихо ответила: — Наафир.***
Саммерсет, Алинор. 4Э 209 г. В коридоре послышались шаги, сопровождаемые звуками стекла. Судя по теням, кто-то остановился прямо перед дверью в кабинет Верховного юстициара. Дверь открылась и тем, кто посмел войти сюда без стука, оказался начальник Кулаков Талмора. Только Наафиру и еще одной персоне было дано особое разрешение входить в кабинет Анаксимана в любой момент без назначения встречи или приглашения. Наафир прошелся по кабинету, встав прямо перед письменным столом, загораживая своей фигурой солнечный свет из окон. Стеклянная броня на нем, подобно драгоценному камню, преломляла лучи солнца. Лица не было видно, но талморец был уверен, что на нем только одно выражение. — Выполнил задание? — пропустив обмен приветствиями, спросил Анаксиман. — Да. Я и несколько моих подчиненных устранили диссидентов, — наконец, блондин отошел и можно было лицезреть его нахмуренное лицо. Сроки поджимали, и уже через два часа начнется осуществление плана вторжения в Скайрим, получившего кодовое название «Буря». Поэтому пришлось отправлять на «охоту» лично Наафира, ибо бегущие из Доминиона предатели могли предупредить другие страны и тем самым разрушить все. Анаксиман встал со стула и подошел к зеркалу с золотой рамой. Он проверил костюм на наличие складок, поправил застежку у шеи и, не отрываясь от своего отражения, задал вопрос: — Есть, что еще доложить? — Пойманы и допрошены трое шпионов из Империи, но те почти ничего не знали. Агенты из Скайрима недавно связались и сообщили, что там до сих пор заняты восстановлением после гражданской войны и пока ничего не подозревают. Кинлорд Мионис был пойман в попытке бегства в порту Даска и арестован… — Казните его, — резко прервал его Анаксиман. — Засранец слишком часто путал нам карты. — Что делать с семьей? Они были задержаны вместе с Мионисом. — Тоже казнить, кроме детей. Их отправить в Приют Чести и Верности. Отчего талморцы так преданны, а в их сознаниях не рождаются сомнения насчет начальства и этичности приказов? Все благодаря специальным детским приютам, где растут и воспитываются будущие солдаты Талмора. И неважно, бывший наследник дворянина ли ты, либо отпрыск крестьянина. Если попал туда, в итоге, станешь достойным и верным воином Алинора*. Нынешнее поколение талморцев — это выходцы Приютов Чести и Верности, коих теперь много в Саммерсете. Седовласый поправил выбившуюся седую прядь, обернулся к другу, слегка улыбнувшись, и спросил: — Как настроение в рядах армии? — Не считая пару склок между солдатами разных рас, все стабильно, — Наафир подошел к двери и открыл ее перед Верховным юстициаром. Анаксиман вышел из кабинета, обнаружив четырех телохранителей, что обычно его сопровождают: два мага в талморских робах с капюшонами и два воина в стеклянных доспехах с одноручными мечами на поясе. Разумеется, это не вся охрана лорда-спикера, остальные прячутся в тени. Анаксиман и Наафир, привыкшие к ним, не обращая внимания, пошли по длинному коридору. Охрана молча последовала за талморцами. — Маги готовы? — Верховный юстициар расчерчивал свой путь длинными и уверенными шагами, стуча каблуками черных сапог, начищенных до блеска. — Да. Ждут только вашей команды, лорд-спикер. Анаксиман резко встал, заставляя и остальных остановиться. Он глянул на друга. Вместо хвоста, в который Наафир обычно собирал длинные волосы, обнаружились зализанные назад пряди, едва достающие до основания шеи. — Ты подстригся? — Да. Они вскоре только бы мешались. — Может и мне сменить стиль? — усмехнулся Анаксиман, показав белые клыки. — По мне так, стиль Короля Червей* Вам очень идет, — друг слегка поднял уголки губ. — Мне не хватает только посоха с черепом, — закатил глаза Анаксиман и возобновил шаг.***
Темная каменная порода, сквозь трещины которой пылал кроваво-красный свет. Этот свет постоянно резонировал, колебался, пульсировал. От него исходила магическая энергия, таинственная и манящая к себе. Многочисленные трубы, ведущие из магического резерва в искусственное Сердце Лорхана, качали и свертывали красную энергию внутри нее. Сердечные камни — особенная горная порода, которая тысячелетиями впитывала силу подлинного сердца бога, стала материалом для создания могущественного магического источника. В завершении, все это скрепила и заставила работать магия альдмеров. В истории уже был случай создания искусственного Сердца Лорхана, автором которого был Сота Сил, один из пантеона ложных богов данмеров. То сердце исчезло вместе с Заводным городом, чьим источником питания и являлся. В этот раз разработкой занимались сотни альтмерских ученых и магов под покровительством Талмора, а возглавил эту команду сапиарх Эндормо — один из немногих сапиархов, кто пережил Кризис Обливиона, и единственный, вступивший в Талмор. Эндормо разделил бы судьбу своих коллег, ставшими жертвами талморцев после Кризиса Обливиона ради устранения ненужных свидетелей, если бы не нынешний Верховный юстициар. Анаксиман уже тогда был полноправным членом Талмора, когда пригласил старого эльфа вступить в их ряды. Эндормо не отличался верностью клятвам, как хранитель Кристальной Башни, чтобы упустить такой шанс. Кто-то назовет его продажным и честолюбивым, и он кажется прав. «Ученый, жаждущий знаний и новых открытий, без сильного покровителя ничего не достигнет» — утешал себя каждый раз сапиарх, вспоминая о своем сделанном выборе. — Господин Эндормо, — из размышлений вырвал голос Латендила, один из подчиненных ученых Эндормо. — Каменное Сердце стабильно. — Хорошо. Если заметите хоть малейшие изменения, немедленно сообщите. Латендил кивнул и исчез из поля зрения старого альтмера. Вздохнув и поправив синюю мантию с белыми узорами — единственное, что осталось в Эндормо от сапиарха, взглянул на свое творение. Могущественное, опасное и противоестественное, отчего и отвратительное. Эндормо до сих пор терзают сомнения насчет Каменного Сердца, несмотря на то, что оно успешно прошло все испытания. Но что-то не давало ему покоя. Быть может, не стоит использовать силу Барабана Рока*, силу бога. Мало ли что может случиться. «Не хватало еще повторить судьбу…» — появилась мысль у него в голове. — Аури-Эль, Магнус, Сирабейн… — поняв, куда ведут его размышления, он обратился к богам. — Предки, прошу, подайте знак, если я совершаю ошибку. — О чем вы, господин Эндормо? — похоже, Латендил стал свидетелем его молитв. — Альтмеры смогли достичь вершины магии и все благодаря вам. В чем же вы совершаете ошибку? Эндормо взглянул на непонимающее выражение лица молодого ученого и устремил взгляд обратно в центр зала. Вокруг Сердца носились альтмеры, каждый из которых был готов на все ради магии и науки, даже на продажу своих знаний Талмору. Неужели, это то, чего хотел достичь Эндормо и его подчиненные — оружие разрушения? Это и есть вершина магии — артефакт, способный дать безграничную силу? Даже, если и да, то все почему-то не хотели думать об одном — Каменное Сердце, божественный артефакт, в руках Талмора. — Достигли вершины магии, говоришь? — старый эльф хмыкнул на его слова. — Однажды, один мой знакомый мне сказал: «Ученые совершают открытия для всего мира, не только для своего народа». — Я не хочу оскорбить Вашего уважаемого друга, но… — Латендил немного замялся, но следующие слова сказал с таким патриотизмом, свойственным молодым. — Истина в том, что за границей Саммерсета живут невежественные существа, недостойные Божественного Наследия*, а значит, недостойные и знаний нашего народа, наследников и потомков Аэдра. — Твоя правда, Латендил, — Эндормо грустно вздохнул. — Я беспокоюсь не об этом, а о последствиях нашего открытия. — Все же, ясно одно — исправлять что-либо поздно, — сапиарх обернулся к Латендилу, пытаясь понять смысл его слов. — Верховный юстициар прибыл. Буря начинается. — Ты прав, Буря начинается. На возвышении в зале открылись массивные двери и внутрь зашагали высокие эльфы в черном, неся знамя Талмора — такое же черное, как их форма, полотно с золотыми узорами по краям и их символикой — две наложенные друг на друга золотые стрелки, смотрящие в противоположных направлениях. Процессию возглавлял альтмер с платиновыми прядями волос и янтарными глазами, игриво глядящими на творение талморских ученых. «Рулиндир, твой ученик действительно вырос. — обратился Эндормо к мертвому другу, высматривая кислотно-зеленые искорки, пляшущие в глазах несостоявшегося сапиарха. — Вот только в кого…»***
Скайрим, Виндхельм. 4Э 209г. Пасмурное небо, разбавленное голубыми кусочками, стояло над городом «Вечной Зимы». Виндхельм, оставаясь верным себе, был заснеженным, словно накрытый белым одеялом. Хотя сейчас самые теплые дни года в этих краях. Зимние вьюги и метели успокоились, но только на время. Леденящий мороз и жестокая пурга скоро вернутся обратно в родные земли, но сегодняшний день не дал шанса порадоваться, и без того редким, солнечным лучам. Иностранцы, да и скайримцы из южных земель, чувствуют себя здесь, как минимум, неуютно. Поэтому чужаки часто не задерживаются, и в этом им зачастую помогают сами жители со своими презрительными высказываниями, а иногда полноценными гонениями. Что тут сказать, в суровых землях живут соответствующие люди. А если ты хочешь ужиться с ними, то нужно держать планку. Ведь несмотря на все трудности, в Виндхельме обитают не только норды. Как бы удивительно это не звучало, здесь живут и работают данмеры, босмеры и даже альтмеры. К слову, к последним все еще сохраняют неприязнь, не впуская больше внутрь городских стен. С тех пор, как лидер Братьев Бури Ульфрик воцарился в Скайриме, некому стало защищать права чужаков. Данмеров бессовестно начали выселять из Квартала Серых, уже ставшим для них домом. К таким «счастливчикам», что могут терпеть ежедневные смешивания с грязью, относится и Гвинир — охотник и простой работяга, берущийся за любое дело. Во время Великой войны маленькая деревня, из которой он родом, была разграблена мародерами, когда на защиту крестьян уже некому было встать. Ничего более не удерживало его на родине, ни убитая семья, ни разрушенный дом. После окончания войны Гвинир решил путешествовать по миру, пока не осел здесь… именно эту легенду босмер обычно рассказывает жителям Виндхельма. «Остроухий шпион, чистящий сапоги Талмора своим языком. Кажется, именно так обозвал меня Рольф пять лет назад, когда я только прибыл сюда, — горько усмехнулся своим мыслям босмер. — Иронично. Норды с расовыми предрассудками оказались правы…» Неумолимо приближался день, когда город, в котором он жил столько лет, должен быть разрушен. Гвинир готовился к этому, планировал каждое действие, учитывал любую деталь. Но, когда этот день все же наступил, он осознал, что совсем не готов. В его голове до сих пор не укладываются мысли — деревянные дома, каменные стены, Королевский дворец, и все это станет руинами. Босмер мог только нервно посмеяться, начиная представлять эту картину. Забавно было и то, какая власть сосредоточена сейчас в его руках. Гвинир может сделать, как ему было приказано, а может предупредить жителей, тем самым, спасти их всех и сорвать планы Доминиона. От мысли, что жизни тысяч людей зависят от него, кружится голова и трясутся руки. Конечно, он не дурак, чтобы вставать на пути Талмору. Даже если Гвинир и осмелится на героический подвиг, ему придется до конца своих дней прятаться в самых темных закоулках Тамриэля, но при этом Талмор рано или поздно доберется до него. Босмер вышел из своей лачуги, что располагалась в Квартале Серых, и торопливыми шагами направился в таверну. Из-за спешки он не заметил человека, выскочившего за углом, куда он свернул. Гвинир, ничего не успев поняв, резко столкнулся с чем-то твердым, будто перед ним из ниоткуда образовалась стена, и осел на снег. Он уже собрался высказать все нерасторопному идиоту, но, подняв глаза, икнул, проглотив слова. Перед ним стоял мужчина в полной экипировке брони из драконьей кости и ростом в шесть с половиной футов (почти два метра), а из костяной маски с рогами на него глядели пара глаз цвета синевы моря. — Уйди с дороги, эльф, — донесся из шлема приглушенный низкий голос, который больше напоминал рев. — Прошу прощения, господин Довакин, — Гвинир спешно поднялся и отошел в сторону, слегка склонив голову. — «Без сомнения, это тот самый. Если слухи о нем хотя бы на треть правдивы, то лучше лишний раз не злить Драконоборца» Довакин прошел мимо босмера в сторону Королевского дворца, за ним следовала его свита, состоящая из двух нордов в стальных доспехах. До Гвинира доходили рассказы, мол воин, благословленный богами, в одиночку расправился с детьми Акатоша и низверг его первенца, самого Пожирателя Мира Алдуина. После чего, присоединился к восстанию и самолично штурмовал Мрачный замок, где разорвал Генерала Туллия на куски своим Криком. Еще говорят, Ульфрик после окончания войны окончательно рассорился с Довакином. Вожак восстания, вместо восхваления своей персоны, оказался в тени героя, в честь которого барды пели в тавернах песни и оды. Теперь, Ульфрик гоняет его по мелким поручениям, словно собаку. Невольно задумавшись об убийце драконов, Гвинир задался вопросом: «Интересно, он уже сталкивался с Талмором?» Босмер шмыгнул носом, из-за подступающего вечернего мороза, и вошел в Очаг и свечу. Внутри таверны было тепло и многолюдно. Воздух приятно пахнул сладким медом и кислым виноградом. Гвинир поднялся наверх, откуда доносились звуки флейты, лютни и пьяный говор гостей. Все трудяги Виндхельма сейчас вдоволь веселились и пили, устраивая драки и подпевая бардам, чтобы на следующее утро с похмельем приступить к тяжелой работе. Именно в такое время можно устроить переговоры, скрытые от чужого внимания. Босмер подошел к самому крайнему столику, за которым одиноко сидел человек в капюшоне. — Орел расправил крылья, — получил Гвинир вместо приветствия от человека. — Закрыв собою солнце, — босмер сел напротив него и подозвал официантку. — Ты опоздал. — Извини, появились важные дела. О том, что агентов Талмора, живущих под прикрытием в Виндхельме, трое Гвинир узнал только вчера. После работы в доках, вернувшись домой, он обнаружил в своем кармане записку, которая после прочтения загорелась. Там было указано время, место и кодовое слово для долгожданной встречи всех агентов. Талмор позаботился о том, чтобы план пошел в действие, даже если не будет хватать агента, который мог бы умудриться раскрыть себя. Те просто на просто не знали друг друга и понятия не имели, что именно должны были сделать в назначенный день. — Неужели, есть что-то важнее, чем наша миссия? — его голос был скрипучим и тихим. Подошла данмерка с глубоким вырезом платья, открывающие виды на хрупкие плечи и пышную грудь, и чарующим голосом спросила: — Чего вам принести, господа? — она мило улыбнулась Гвиниру и слегка наклонилась вперед. — Мне и моему другу по кружке самого лучшего эля, милая, — промурлыкал босмер, подмигнув эльфийке. — «Я здесь часто бываю, но никогда не видел такую очаровательную уроженку Морровинда» — Значит, две кружки эля прямо из южного Хай-Рока? — данмерка глянула на второго и, получив утвердительный кивок, растворилась в толпе. «Надо бы спросить имя, когда она вернется» — Гвинир ухмыльнулся и перевел взгляд на собеседника. — Вижу, ты успешно влился в общество местных, — агент слегка поднял голову, показав поседевшую короткую бороду и желтые зубы, растянувшиеся в улыбке. — Я удивлен, что вторым агентом оказался ты. — Я умею хорошо играть, а ты, как я понял, прятаться. Никогда раньше тебя здесь не видел. — О, я умею скрываться, — он хрипло и негромко рассмеялся. — Наверное, ты уже знаешь, что нас трое. — Да. Кстати, где он? — Возможно, его поймали, но, честно говоря, я и о тебе так подумал. Так что, понятия не имею. — И что же нам делать? Ждать здесь, пока не появится третий или… Гвинир замолк, заметив приближающуюся официантку, и снова расплылся в беззаботной улыбке. — Ваш эль, господа, — данмерка поставила две кружки на столик, с которых стекала аппетитная пенка. — Благодарю, — босмер бесстыдно заглядывал ей в декольте. — Как тебя зовут, дорогая? — Дерени, — та смущенно улыбнулась и отвела красные глаза в сторону. — Извините, но меня ждут клиенты. — Дерени, значит, — мечтательно протянул Гвинир, будто пробуя на вкус имя. Он проводил эльфийку взглядом, затем вернулся к собеседнику. — Нам ждать здесь, пока не появится последний агент или инструкция следующих наших действий? — То, что окажется первым. Дальше последовало молчание среди собеседников. Пенка уже упала, никто не дотронулся до эля. Размеренное ожидание Гвинира прервал резкий запах нордского меда и громкая фраза у самого уха: — Кого сюда занесло, а? «Только его не хватало» — зло подумал Гвинир, обернувшись на знакомого норда с татуировкой на пол-лица, выбритыми висками и с русой косой, запутавшаяся кучерявая борода впитала в себя, весь пролитый им, алкоголь. Это был Гарольд, один из дружков Рольфа, ярых ненавистников «не нордов». Именно они, поджидая ночью, нападали на босмера, как и на других несчастных. С мили было видно, что норд пьян в стельку, пытаясь каждую секунду сохранить равновесие и не упасть. — Чего тебе? — по слогам выговорил Гвинир, глядя на того злыми глазами исподлобья. — Ты не рад меня видеть, остроухий? — Гарольд придвинул стул и сел рядом с босмером. — Не рад, — сквозь зубы процедил тот. — Почему бы тебе не составить компанию своим друзьям? Думаю, тебе с ними будет веселее. — К сожалению, Рольф и Ангренор сейчас заняты, — норд, заметив недопитый эль, сразу потянулся за ним. «Удивлен, что эти пьянчуги отказались от очередного вечера в таверне» — Гвинир всем своим видом пытался показать наглецу, что ему лучше уйти. — А кто твой друг? — норд указал кружкой на человека в капюшоне, сидящего напротив, и глотнул эля. «Хотелось бы самому знать» — Гвинир начал скрипеть зубами от нетерпения. — Тебе-то какое дело, кто мои друзья? — Гвинир, Гвинир, — Гарольд, протерев, мокрую от алкоголя, бороду, приобнял босмера той же рукой за плечо. — Мне же нужно знать с кем ошивается талморский агент. Босмер хотел уже оттолкнуть его и прямо здесь проучить, но выражение лица Гарольда резко переменилось. Улыбка пропала, серые глаза внимательно следили за ним, а следующие слова, вылетевшие из уст норда, заставили Гвинира ненадолго впасть в ступор: — Орел расправил крылья… — Закрыв собою солнце, — ответил за него агент в капюшоне. — А вот и третий. — Т-ты? — заикаясь, пробубнил Гвинир, не веря услышанному. — Но ты же… — Норд? — сказал за него Гарольд, издевательски изогнув бровь. — Как-то грубовато, не находишь? Из противоположной стороны стола послышалось кряхтение, слабо напоминающее смех. Гарольд тоже не отставал и разразился хохотом. — Какого даэдра?! — выругался босмер, сбросив со своего плеча тяжелую руку. — Заткнись, идиот, — прошипел незнакомец в капюшоне. — Да что с тобой, эльф? — недоумевал Гарольд — Обязательно было каждый раз пытаться меня избить? — Обязательно, — норд нахмурил густые брови. — Иначе нас бы раскрыли. — По-моему ты чуточку переиграл, — зло рыкнул босмер в ответ. — Прошу прощения, — очень близко за спиною послышался знакомый мелодичный голосок. Ссорившиеся быстро обернулись, Дерени стояла в паре сантиметрах от них, слегка наклонившись в бок. Она обворожительно улыбнулась Гвиниру и спросила: — Будете еще что-то заказывать? «Как долго она здесь стояла? — Гвинир против воли начал паниковать. — Как много услышала?» — Если только ты угостишь меня, — первым пришел в себя Гарольд, снова расплывшись в пьяной улыбке. — А ты ничего… для красноглазой. Норд похабно шлепнул эльфийку по заднице, отчего та кротко вскрикнула и отошла назад. — Тогда… я пойду, — всего на миг на ее лице показалось отвращение, однако потом она снова нацепила на себя маску дружелюбия и удалилась. — Кретины, — донеслось напротив них, — Будем надеяться на то, что твоя новая подружка окажется дурой. — Не я вел себя как последняя мразь все эти пять лет, — Гвинир ткнул пальцем на, сидевшего рядом, норда. — Он делал то, что должен… — Записка, — перебил того Гарольд, уставившись на свою левую руку. Босмер перевел взгляд на него. И вправду, на ладони норда покоилась немного помятая бумажка. Глаза Гарольда пробежались по мелким строчкам, а затем он передал ее Гвиниру. Тот тоже начал вчитываться в содержимое:«Внемлите, отважные и верные агенты Талмора! Если вы это читаете, то примите наши поздравления. Вы справились с самой сложной частью вашей великой миссии, внедрением. Далее, вам нужно будет выполнить последнее, самое легкое, но самое ответственное поручение: положить зачарованные камни душ, выданные раннее каждому из вас, друг напротив друга до восьми вечера. После чего, будете освобождены от миссии. Несложно, ведь так? Позвольте также рассеять ваши переживания насчет обещанной награды. Талмор держит свое слово. Двое из вас будут прощены за содеянные ранее преступления и смогут, наконец, вернуться домой, в нашу любимую Отчизну. Что же до третьего, ему вручат индивидуальное поощрение за труды. Помните, Талмор следит за вами и за каждым вашим шагом. Слава Альдмерскому Доминиону! Слава Талмору!»
Довольно ожидаемо написано было на альдмери*, а последнее можно было и вовсе не читать. Закончив, Гвинир протянул записку агенту в капюшоне. Тот, что-то невнятно пробубнив под носом, бросил бумагу в воздух. Она мгновенно загорелась, и даже пепел от нее исчез. — Обливион меня дери! — дернулся Гарольд. — Никогда не привыкну к этим фокусам. — Похоже, мы не одни такие особенные, — снова блеснули желтые зубы. — Намекаешь, что Дерени… — Талморский шпион? О, да. — Сколько сейчас по времени? — норд попытался заглянуть в окно, но луны, Мессер и Секунда, сегодня не видны. — До восьми минут шесть, — почти сразу ответил тот, кто прятал свое лико. Гарольд, посчитав это сигналом, вытащил из поясной сумки кристалл размером с голову. Камень душ отличался от остальных. Этот постоянно мерцал тусклым голубым цветом, а что-то внутри него резонировало. — Что ты делаешь? — прошипел Гвинир, схватив норда за руку. — Они знают, где мы, но все равно выдали инструкцию за пять минут до назначенного времени. — Он прав, — агент в капюшоне положил такой же камень на стол. Босмер, не став заводить очередной спор, достал из наплечного рюкзака то, что хранил целых пять лет. Все трое поставили камни душ друг напротив друга. К счастью для них, в таверне никому не было дела, потому агенты успешно выждали оставшиеся шесть минут. То, что произошло дальше, заставило компанию встревожиться, хотя сидевший на противоположной стороне стола оставался беспристрастным даже в этот момент. Камни перестали мерцать и полностью поглотились небесным светом. Между ними появились, никогда невиданные, символы, тем самым, образовывая плоский треугольник. Символы начали светиться, подобно кристаллам. — Во имя Талоса могучего, что происходит?! Судя по резко прекратившимся дракам и стихшей музыке, это заметили и остальные в помещении. Однако все смотрели не на столик в углу, где сидела странная компания, а в окна. Наконец, агенты переместили взгляды туда же и увидели свет за ставнями. В Виндхельме темнеет рано, и тьма заявляет свои права еще в семь вечера. Однако сейчас за окном было утро, из-за чего пьяницы протрезвели и начали взывать к Девяти. — Гарольд, присмотри за камнями, — стул напротив скрипнул по полу, и агент в капюшоне направился к лестнице. — Гвинир, ты со мной. Босмер последовал за ним. Вышли они из таверны вместе с другими посетителями. Жители Виндхельма открывали ставни, выглядывая из них, и выходили из жилищ, дабы лицезреть, никогда невиданное, явление — три стены голубого света высотою в триста футов, заключивших город в гигантском треугольнике. Когда же земля начала трястись под ногами, и без того напуганные, люди начали кричать и разбегаться в поисках укрытия, образуя давку. Гвиниру и второму агенту пришлось проталкиваться сквозь толпу. Наконец, выйдя через городские ворота к мосту, они разглядывали стены. Но что-то показалось в них. Босмер прищурился. Первым, что он смог рассмотреть, стали золотые стяги с белым орлом. Вдали у конюшен из голубого света начали выходить многочисленные фигуры. Среди них Гвинир разглядел каджитов, босмеров и альтмеров. Когда первые два были одеты, в основном, кожаную броню с некоторыми отличиями в виду национальных особенностей, то последние сияли в золоченых доспехах. Похоже, это заметили и жители города. На стенах Виндхельма спешно организовывали строй из лучников, а решетчатые ворота на мосту медленно опускались. — Эй вы! Скорее, сюда! — окрикнул их стражник у городских ворот. — В этой суматохе нас вместе с остальными прирежут. Бежим! — агент в капюшоне рванул с места. Босмер побежал за ним. Он мог поклясться, что услышал за спиной в этот момент рев грифонов, используемых альтмерами в качестве ездовых животных. Ворота были близко, но Гвинира опередил горящий снаряд, оглушительно ударившись о стены города. Камни разлетелись в стороны, но сооружение, веками защищавшее жителей Виндхельма, выстояло. Еще один взрывной удар прямо над воротами, и каменные ястребы, что охраняли их, рухнули вниз. От них разлетелась густая пыль, заставив Гвинира остановиться. Он с тревогой на лице взглянул на напарника, тот ничего не ответил и обернулся назад. Босмер последовал его примеру. Тысячи вооруженных воинов неистово ревели и бежали им навстречу, все продолжая прибывать извне. В небесах парили всадники на грифонах, а по снегу рысью передвигались каджиты на сенчах*. Тут из голубого света вышли ровные ряды всадников в полностью стеклянных снаряжениях — альтмерская кавалерия. Вперед вышел их командир и скомандовал коннице, подняв стеклянный меч. «И вот так я умру?» — уже смирился Гвинир, наблюдая как армия Доминиона несется навстречу. Вспышка. Стены из света в момент заалели. До этого ровные, ряды конницы рассыпались. Некоторые лошади в золоченых доспехах поскакали в разные стороны, а их седла были пусты. Грифоны, парившие в небесах, громче заревели с ноткой паники в голосе, бесцельно кружа над городом. Армия это тоже заметила, немного замедлившись на мосту. Однако, это замешательство продлилось всего секунду, и, прорвавшийся вперед, альтмер верхом на белом коне заставил продолжить атаку. Стражник отчаянно перегородил тому путь, отбив острие копья всадника своим щитом с изображением медведя. Разлетелись деревянные щепки, и альтмер снова замахнулся на защитника города. Внезапно, поднятая вверх, копье рассыпалось в пыль, за ним доспехи и сам эльф растворились в воздухе. Пока Гвинир пытался переварить увиденное, с боку началось движение. Он обернулся и увидел, как агент в капюшоне протянул руку перед собой. Кожаная перчатка начала расщепляться и под конец превратилась в пыль. Босмер даже не успел что-то сказать, как его напарник распался на мелкие частицы. Он исчез.