***
На следующее утро они уехали на рассвете. К вечеру они добрались до Конохи и доставили заключенных в больницу. Какаши исчез между одним весенним ветерком и другим. Как только он это сделал, ей стало легче дышать. Когда она повернулась, Медведь поймал ее взгляд. Остальные АНБУ равномерно остановились в своих движениях, внезапно все тоже обратили на нее внимание. — Все разведчики отряда проводят тестовую миссию, подобную этой, быстро, туда-сюда, — начала Улитка прямо,—Обычные миссии...гораздо грязнее. — Просто предупреждаю, — добавил Енот с личной иронией. — Ками знает, что я был бы признателен. Губы Сакуры опустились вниз. — Ты не имеешь права жаловаться, — усмехнулась Гиена. — Были осложнения с моей первой. У меня даже не было детской миссии, как у тебя. — Не утруждай себя надеждами, — протянул ей Медведь, — Еще слишком рано говорить, хочет ли он, чтобы ты вернулась. Сакура хрустнула шеей, обдумывая это с бурлящей надеждой. Какаши не дал ни малейшего намека на то, что он особенно осведомлен о ее присутствии, не смотрел на нее больше раз, чем она могла сосчитать по пальцам одной руки. Она не удостоила их еще одним взглядом, покидая штаб-квартиру АНБУ. Отойдя на приличное расстояние, она вошла в заброшенный двор и покинула хендж, переодевшись в одежду, которую запечатала в маленький свиток, который держала при себе. Свитки предназначались для шиноби, специализирующихся на секретных миссиях, но в конечном итоге стали совершенно обычным удобством среди всех ниндзя. Всего несколько лет назад она использовала их, чтобы собрать вещи для ночевки с Ино. Забавно, как изменились времена. Отряхнув одежду, когда она закончила ее надевать, она засунула руки в карманы и вернулась на оживленную главную улицу.***
— ... ах! — Сато застонала, выгнув спину. — Привет. — Позволь мне, — прорычал невысокий мужчина, темные глаза которого были затенены волосами. — Позволь мне прикоснуться к тебе. — Сакура. Сато поймала себя на том, что застыла, глядя на выражение лица собеседника. Сейчи не был самым выразительным человеком, которого она когда-либо встречала, скорее наоборот, но— — Сакура. Сегодняшний день, мрачно подумала Сакура, сосёт. И ее последняя попытка отвлечься—которую активно поддерживал новый сотрудник книжного магазина—совершенно не смогла отвлечь ее от этого факта. Во многих отношениях, однако, было удивительно, что сегодняшний день не случился раньше. — Испытание, — сказал Копирующий ниндзя, когда Наруто высокомерно потребовал его на тренировке, пробуя слово на вкус, как деликатес. — Значит, поединок тайдзюцу? Сакура услышала достаточно в голосе Копирующего, чтобы немедленно насторожиться. Наруто задремал сразу после всех признаков опасности для восторженной взаимности. Когда их любимый капитан джоунин покинул тренировочную площадку полчаса назад, он оставил своего ученика в полном беспорядке в ее центре. — Ты не против? — спросил Наруто теперь грубо. Она протянула руку, покрытую зеленой чакрой, не отвечая. Ее лицо застыло. Это не было совпадением, что Наруто не смотрел на нее в течение последних получаса; даже когда она впервые попыталась подойти к нему, чтобы исцелить его. К концу он точно узнал, как смотрел на него Какаши, то пренебрежение, которое Какаши направлял в ее сторону в тех редких случаях, когда он смотрел на нее во время этих тренировок.… — Это все, что я могу сейчас сделать, — коротко сказала Сакура, заканчивая с переломом ребра. — Зайди завтра в больницу к Хинате. — В-верно, — Наруто закашлялся со странным выражением на лице. Оно задержалось, а затем исчезло. — Я думаю, это мой дом. Увидимся завтра. Он повернулся, но в конце концов отшатнулся в сторону, а не вперед. Когда он сделал еще один шаг и почти приземлился лицом в грязь, Сакура закатила глаза. Схватив его за запястье, она закинула его руку себе на плечо и перенесла вес его тела на свое тело. — Что—что ты делаешь?! — Как это выглядит, что я делаю? — Но я забрызгал тебя кровью и грязью. — Я заметила. — ...Ты обещаешь, что не ударишь меня позже? — Почему я должна бить тебя за это? — Кого еще ты могла бы ударить? Сакура не ответила, подтолкнув Наруто в сторону, чтобы он избежал выступающего камня, о который, несомненно, споткнулся бы. Когда обычно шумная фигура рядом с ней продолжала вести себя нехарактерно тихо, она повернулась, чтобы рассмотреть его. Голубые глаза прищурились на нее. — Знаешь, ты теперь совсем другая. Ты не кричишь на меня так часто. Она не пропустила ни одного удара. — Ты когда-нибудь думал, что, может быть, это потому, что ты стал менее идиотом? — Я не идиот! — драматично воскликнул Наруто. Ее губы сжались. — Ты прав. Это не так. Ты просто...совсем ничего не замечаешь. — Ничего не замечаю? — эхом отозвался Наруто, нахмурив брови. — Эй, я много чего знаю, ясно? Как книга, которую ты читаешь! Я имею в виду, что на самом деле не вижу в них большой ценности, но я лично редактировал каждую сцену в каждой книге, которую эро-саннин опубликовал с тех пор, как мне исполнилось тринадцать— Он внезапно остановился, его глаза расширились от узнавания, когда он огляделся. — Мы здесь. Она посмотрела на высокий бледный комплекс с ржаво-коричневой крышей. — Ты живёшь рядом с гражданской тюрьмой. — Да, — беззаботно промурлыкал он, - становится немного шумно, когда происходит бунт, но в остальном всё здорово. Действительно снижает ставки по ипотечным кредитам. Ее губы дрогнули. — ...в какой квартире? Он указал. Сакура посмотрела на длинную спиральную лестницу, ведущую на этаж Наруто, а затем подняла его на руки. К тому времени, как она опустила его на землю, он уже разинул рот. Наруто сунул руку за приметное растение в горшке и вытащил ключ. Он вставил его в замок и распахнул дверь. Стол, который она заметила, был заставлен почти до потолка пустыми чашками из-под рамена. — Тебе нормально дойти отсюда? Наруто медленно моргнул в ответ. Затем он широко улыбнулся. — Не беспокойся обо мне! Я уже почти ничего не чувствую! Даже если бы он не поморщился в конце фразы, она, вероятно, не поверила бы ему. — Поезжай завтра в больницу. Он смущенно почесал в затылке и кивнул. Сакура бросила на него последний взгляд, а затем повернулась, чтобы перепрыгнуть через перила на улицу внизу. Она приземлилась с глухим стуком, не потрудившись скрыть звук. Позади нее раздалось знакомое, леденящее душу карканье. В одно мгновение ее плечи напряглись, слегка сгорбившись. Она почувствовала твердое давление когтистых лап, обвившихся вокруг ее плеча. Карканье прозвучало снова, на этот раз прямо у ее уха. Сакура повернула голову в сторону, чтобы встретиться взглядом с вороной. В его клюве был зажат маленький цилиндр—свиток. Когда его пристальный взгляд продолжал прожигать ее, она неохотно протянула руку, чтобы забрать его. Она развернула пергамент, быстро перечитывая каждую строчку. Это было недолго. — Это ты все устроил? — тихо спросила Сакура. Она не спрашивала об этом до сих пор, но теперь это было слишком вероятно, чтобы игнорировать. — Ты думаешь, это смешно, отправлять меня на миссии АНБУ с Какаши? — Я поместил тебя в АНБУ, но это произошло без моего вмешательства, — спокойно ответил Шисуи, — Как всегда, позаботься о том, чтобы тебя не обнаружили, или рискни моим...разочарованием. — Он издал громкое, пронзительное карканье и слетел с ее плеча. Оцепенев, она свернула свиток обратно и засунула его в рюкзак. Найдя заброшенный туалет, вытащив свиток, запечатанный ее униформой, и применив тот же хендж, она направилась в штаб-квартиру АНБУ. Не прошло и двух дней. Два дня. Спина Улитки первой поприветствовала ее. Когда другая женщина услышала звук открывающейся раздевалки, она повернулась, ее глаза расширились от узнавания. — Значит, ты все-таки вернулась. Медведь подошел и встал рядом с ней, спокойно разглядывая ее. Позади них обоих Енот слегка кивнул. — Точно, — пробормотала Сакура, все время чувствуя, как у нее сводит живот, — в чем заключается эта? — Мы еще не знаем, — ответил Медведь, в его голосе звучало такое же недовольство таким поворотом событий. Енот защелкнул щитки на голени, металл о металл издал лязг. Дверь за спиной Сакуры распахнулась. Сакура повернулась, ее взгляд сначала упал на длинные, бледные конечности, прежде чем она направилась к прямым, длинным черным волосам и маске гиены. — Подробности? — подсказал Енот. Гиена на мгновение замолчала. Затем резким тоном она начала.***
«Грязно» было первое слово, слетевшее с губ Гиены. Позже Сакура точно поняла, насколько это было преуменьшением. Грязно. Это слово проделало смехотворную работу по описанию того, что произошло. Даже «ужасающе» едва ли отдавало должное. Но сейчас она воспользуется этим. Это было за пределами всего, что Сакура могла себе представить; она уже останавливалась три раза за те три часа, что они провели в пути назад, чтобы споткнуться о куст и блевать. (Огонь, горячий, удушающий, сладковато-тошнотворный запах горящей плоти, ритмичный ритм их криков—) Желание сжечь одежду, в которой она была одета,—даже при том, что она знала, что она чистая (все они были вынуждены переодеться из-за огромного количества крови на них) - сохранялось, как барабанный бой, в паре с каждым вдохом. Она вздрогнула, когда почувствовала, как что-то ударилось о ее бедро. Посмотрев вниз, она увидела, что Енот протягивает ей свою флягу. Они были одни позади, на добрую милю позади ближайшего АНБУ в строю. В темноте Сакура изо всех сил старалась встретиться взглядом с другим мужчиной, но это было невозможно, особенно в том темпе, в котором они двигались. Ее голова грозила расколоться. Ей казалось, что в любую секунду мир может внезапно наклониться в сторону и оставить ее плыть по течению, без чувств в пустоте. Она схватила флягу и поднесла ее ко рту. В конце концов она подавилась бо́льшим количеством содержимого, чем проглотила, но этого было достаточно, чтобы избавиться от ужасного вкуса. Сделав ещё один глоток, Сакура выплюнула воду и вернула флягу. Это убедило ее, что рука, которая протянулась, чтобы схватить воду, была не совсем твердой. Растущая тошнота в ее животе снова поднялась. Она оглядела лес на много миль вперед, ища лучшее место, чтобы сделать свою следующую рвотную остановку. Следующие несколько минут она провела там, глубоко вдыхая и выдыхая, закрыв глаза. Когда прошло достаточное количество времени и ее взгляд снова метнулся к выбранной точке, она обнаружила, что их отделение отклонилось от курса. Они покинули гущу деревьев и направились в более редкий участок леса. А скудная флора обычно означала, что— Сквозь листву пробивались потоки фонарей. Цивилизация. По какой-то причине они направлялись прямо к ней. Вскоре появились высокие медные ворота, на которых гордо было написано: "Кварталы танзаку". Ее глаза сузились. Это было печально известное логово, из которого Наруто вытащил Цунаде много лет назад, известное азартными играми, выпивкой и— — Кто хочет...играть сейчас? — выпалила она. Енот наконец повернул голову. Когда раздался его голос, слегка приглушенный из-под маски. — Нет смысла скромничать, Ворон. Лицо Сакуры разрывалось между слишком многими разрозненными реакциями. — Но... — Для некоторых из нас требуется...поддерживать это тонкое различие между АНБУ и более тревожными психологическими расстройствами. В его голосе было что-то мрачное, знающее. Сакура поджала губы, разрываясь между недоверием и чем-то еще.***
Ее продвижение оттуда—с окраины Кварталов Танзаку—в фойе самого прекрасного дома ойрана было не столько добровольным спуском в разврат, сколько результатом выпаса скота. Но даже ей пришлось признать, что здание, в которое они прибыли, было великолепно: темно-красное и непристойное даже на фоне распущенности близлежащих борделей и баров. Запах алкоголя густо витал в воздухе по всему району, но только усилился, теперь к нему присоединился аромат дорогих, пьянящих духов, когда они прошли через вход. Гражданские отпрянули, когда они вошли. Сакура почти извинялась—аура неминуемого насилия вокруг ее команды стала смертельным аккомпанементом к похотливым ударам барабана и сямисэну, которые приветствовали других посетителей. Из занавешенного коридора появилась женщина, стройная, с лебединой шеей. Ее губы были выкрашены в кроваво-красный цвет, а волосы убраны с лица. Несколько прядей выбились из тонких локонов и коснулись ее щек. Она улыбнулась, глядя на них сквозь ресницы. Ойраны не обсуждались в приличной компании, но Ино была более чем достаточным ресурсом для всех в ее молодые годы. Сакура знала, хотя и не очень много, по крайней мере, что они были самыми высокопоставленными в своем роде. Согласно популярным сплетням, был дайме, который обходился без прикосновения ойран, к которым они вожделели, поэтому пощадили элиту своей благосклонностью. — Моим девочкам всегда нравились ваши визиты, — продолжала женщина, многозначительно глядя в глаза каждому члену отряда. Ее взгляд, конечно, скользнул по Сакуре, но промахнулся— Сакура обернулась, прищурив глаза, и обнаружила, что Какаши там нет. Женщина подошла к Гиене, на ее губах появилась отчетливая похотливая улыбка. Гиена ответила на этот взгляд, склонив голову набок, при этом длинные волосы упали на одно плечо. — Полагаю, у вас нет возражений... — пробормотала женщина, уже ослабляя оби. Ткань разошлась, обнажив опасно углубляющуюся дорожку кожи. Сакура отвела взгляд в сторону, наблюдая за похожей на внутренний двор структурой здания. Каждый уровень выходил на открытый первый этаж, отметила она с большой концентрацией. Гиена, владелец и остальные исчезли до того, как Сакура моргнула в следующий раз. В результате остались только она и помощник владельца. Послышался нерешительный кашель. Взгляд Сакуры снова переместился налево. — Диваны на каждом этаже за пределами комнат, — перебила она, прежде чем он успел заговорить, — я просто возьму один из них. Просто чтобы отдохнуть. Он выглядел неуверенным. Она задавалась вопросом, придется ли ей вытаскивать чокуто, чтобы убедить его. Потому что не было никакой возможности, чтобы она сейчас, спотыкаясь, вышла в пьяные и высокие массы, чтобы попытаться найти другое место для сна. Возможно, это был ее взгляд, но он смягчился. — К-конечно. Диваны на верхнем этаже... очень удобные. Сакура быстро кивнула, а затем послала чакру на ноги, чтобы подняться. Когда ее ноги снова опустились на пышный ковер, она обнаружила, что самый высокий уровень, возможно, был самым экстравагантным из всех. Сакура сбросила чокуто со спины и беззаботно воткнула его вертикально в пол. Он был бы легко доступен в ее лежачем положении. Диван, который она выбрала в конце коридора, был невероятно длинным, но и узким. Она на мгновение поерзала, пытаясь устроиться поудобнее. Она не сможет спать вот так, беззащитная и такая открытая. Но она возьмёт то, что сможет получить. Она повернулась на бок и закрыла глаза. И открыла их секундой позже. Стоны: отчетливо женские, хриплые и высокие от экстаза. Она могла отключиться от звуков из других комнат, но эти были громче остальных. Сакура зарычала и перевернулась на другой бок. Как будто по приказу садистского дирижера, стоны постепенно становились все громче и настойчивее. Она решительно закрыла глаза. Долгий, протяжный вопль пронзил воздух. Это длилось дольше, чем позволяли человеческие легкие. Глаза Сакуры распахнулись и яростно уставились в потолок. Не прошло и тридцати секунд, как одна из золотых дверей на этаже распахнулась. Это была та самая дверь, за которой раздавались эти звуки. В открытой прихожей стояла фигура, силуэт которой вырисовывался в тусклом освещении внутри. Розовые губы женщины были слегка надуты, как будто её выставили из комнаты. Когда она шла по коридору, ее кимоно было развязано, открывая упругие груди и полные, изогнутые бедра. Казалось, это ее совершенно не беспокоило. Ее движения были медленными, и при каждом шаге вперед ее веки красноречиво трепетали, черты лица выражали эхо удовольствия. Сакура оставалась в полулежачем положении, не желая слышать пронзительный крик, который мог возникнуть в результате испуга той девушки. Когда взгляд женщины неизбежно упал на нее, надутое выражение внезапно исчезло с ее губ и сменилось надменной ухмылкой. Это было высокомерное выражение и полностью самодовольное. Она прошла мимо с легким дуновением воздуха, кимоно и длинные черные волосы развевались позади нее. Запах насыщенных жасминовых духов достиг носа Сакуры, а затем чего-то еще. Брови Сакуры нахмурились, когда она слегка принюхалась, пытаясь определить это. Пахло...знакомо: дымом, металлом, сосной и— Она резко выпрямилась, бросив взгляд на дверь, которая еще не закрылась. Пара разномастных глаз, полуприкрытых веками, смотрела в ответ. Она беззвучно смотрела, плотно сжав губы под маской, и лицо ее пылало. Он выгнал ойран меньше чем за пять минут, с почти воинственной точностью. В чем был смысл? Должная осмотрительность? Плохо скрываемая дикость в его глазах ничуть не уменьшилась. Когда она оглянулась, за открытой дверью оказалась пустая комната. Какая-то непочтительная, бессознательная часть ее мозга отметила, что кровать не использовалась.