~~омак первый~~
Сай был совершенно доволен, сидя в одиночестве за стойкой бара. Покрутив на мгновение темную жидкость в своей чашке, он откинул голову назад и одним плавным движением осушил ее. Мир вокруг него шумел—громче, чем он привык. Пьяный смех и шутки встречали его уши, куда бы он ни повернулся. С опозданием он задался вопросом, было ли «хождение по барам» занятием, предназначенным для других. В книге, которую он читал, прямо не указывалось, что это так, и все же он не мог игнорировать доказательства, лежащие перед ним. Кабинки вдоль стен бара были заполнены группами как шиноби, так и гражданских, которые явно прибыли вместе. Возможно...ему следовало пригласить своих товарищей по команде? «Хождение по барам», казалось, было формой связи. И, по правде говоря, они все еще были ему странно чужды: странные существа, которые едва ли казались людьми, по крайней мере, в том смысле, в каком был Сай. Но с другой стороны, Сай еще не встречал многих людей, которые были бы такими же людьми, как он. На самом деле он начинал задаваться вопросом, не является ли он отклонением от нормы, а не нормой. Наруто—был ли он тем, что воплощал средний человек? Громкий и импульсивный; по учебнику, очевидная жертва синдрома маленького пениса. Неужели Сай тоже должен был прожить жизнь, компенсируя что-то? Лениво постукивая пальцами, он рассматривал своего другого товарища по команде. Харуно Сакура была такой же загадочной, как и Наруто. Возможно, даже больше. Большую часть времени она была сдержанной, но, возможно, у нее также были проблемы с гневом. Он вспомнил, как она врезала его в дерево. Это было неожиданно. Беспрецедентно, учитывая то, что он читал о ней из файлов миссии и информации КОРНЯ. Харуно Сакура что-то скрывала, догадался Сай. Но пока это не мешало его миссии, он не знал, почему его это должно особенно волновать. Он нахмурился, изучая странность внутри себя, что ему было любопытно, несмотря на то, что у него не было причин для этого. Это было странно. И все же его искусство—изначально не его, а созданное его руками—украшало ее спину. Казалось, что его искусство, обычно полностью подвластное его контролю, может действовать с таинственными для него мотивами. Сакура, конечно, сама не была искусством; но искусство существовало в ней, она была просто его полотном. Ходячее, говорящее полотно—он задавался вопросом, кто вообще решил, что татуировки должны существовать. В конце концов, неподвижное, безмолвное полотно может быть по своей сути превосходящим только в стремлении создать безупречную композицию мазков тушью. Казалось нелогичным, что холст должен отвлекаться от этой композиции. Но сейчас он отвлекся. Дело в том, что он был необъяснимо вовлечен в мысли и мотивы не только Сакуры, но и Наруто, когда у него не было причин для этого. Трель резкого, похожего на колокольчик смеха пронзила воздух рядом с ним, прервав его мысли. Сай склонил голову набок и осмотрел источник шума. Он принадлежал блондинке его возраста. У нее были мягкие, тонкие черты лица, которые обычно классифицируются как "привлекательные", хотя Сай лично не видел в них привлекательности. Длинные, здоровые волосы—теперь она перекинула их через плечо, разговаривая с мальчиком, сидящим напротив нее. Она сидела рядом с другим мальчиком ее возраста с короткими каштановыми волосами, но ее внимание, казалось, не было сосредоточено на нем, кроме как время от времени бросать на него взгляд. Эти взгляды были платоническими, решил Сай через мгновение. Но не те, что были адресованы мальчику напротив нее. Ее лицо краснело интересным бледно-розовым оттенком каждый раз, когда она обращалась к нему. По мере продолжения разговора ее смех, казалось, становился все более похожим на трель. Ее зрачки со временем расширились, а конечности изогнулись, когда она выпила еще больше алкоголя. Она демонстрировала обычную практику ухаживания людей его возраста, размышлял Сай. Он нашел это невероятно интересным. Он знал, что найдет другие примеры, если продолжит осматривать комнату. Тем не менее, он решил наблюдать за этим. Сейчас он отдаст приоритет близости и глубине наблюдения над разнообразной выборкой. С любопытством его взгляд переместился на объект ее любовного внимания. Мальчик напротив нее, тоже ровесник Сая, держал в руках высокий стакан с чем-то, что, как он знал, было горько-сладким алкоголем. С того места, где сидел Сай, было трудно сказать, но мальчик, казалось, не обладал большой мускулатурой. И, как он обнаружил с легким недоумением, у него не было многих черт, которые обычно считаются "красивыми". Заинтригованный, он задался вопросом, что привлекло явно социально желанную женщину к этому конкретному мужчине. Все еще постукивая пальцами, он не сразу понял, что его осмотр заметили. Бровь мальчика дернулась на мгновение. Затем темные кошачьи глаза лениво скользнули вправо-прямо мимо блондинки, мимо девушки, чьи руки медленно спускались по штанам ее партнера у стены, без паузы, к Саю. Девушка продолжала болтать. Если мальчик рядом с ней и заметил внезапное невнимание своего друга, он этого не показал. Глаза, встретившиеся с его взглядом, были острыми, как бритва, несмотря на количество алкоголя, выпитого в стакане перед ними. Легкий холодок пробежал по его телу. Сай склонил голову набок, очарованный реакцией своего тела. Ему захотелось отвернуться. Это было странно. Было ли это смущение? Чтобы насладиться новизной этого чувства, Сай продолжал смотреть на него в ответ. Сверлящие его глаза были пугающе проницательными. Решив, что время для размышлений и анализа пришло, Сай без колебаний повернулся на своем месте, чтобы снова посмотреть на свою пустую чашку и барменшу. — Еще выпить? — спросила ухмыляющаяся женщина. Сай помолчал, обдумывая вопрос, затем кивнул. Ему понравился сладкий вкус саке, предложенного здесь. Она наклонилась, чтобы вытащить бутылку. Когда она наливала, кончик бутылки касался ее выпуклых грудей. Его взгляд на мгновение скользнул по ним, затем вернулся к чашке. Она уловила движение. — Не интересует? — спросила она, указывая на свою грудь. Взгляд Саи на мгновение метнулся вверх, не обеспокоенный вопросом. — Не особенно. Она фыркнула от смеха. Сай лениво гадал, подделка это или подлинник—он пока не мог определить разницу. Ее взгляд переместился куда-то над ним. Слева от него начали раздаваться звуки, похожие на ворчание. Он слегка повернулся, чтобы посмотреть. Похоже, девушка у стены наконец-то успешно залезла в штаны своего партнера. Ее рука выразительно двигалась вверх и вниз. Выражение лица мужчины исказилось в напряженном экстазе, когда он, тяжело дыша, прислонился к облупившейся стене. Большинство отвели глаза от этого зрелища в преувеличенном ужасе, заметил Сай. На самом деле, однако, язык их тела выдавал их. Движение бедер, тайно трущихся друг о друга; легкая заминка в дыхании, ненужные паузы в рассказе. Сай не был новичком в этом поведении, хотя оно обычно возникало в нем независимо от человека, а вместо этого возникало как периодический, если не редкий результат естественного призыва его тела к сексуальной активности. Он, как правило, обращался к нему в обычной манере "рука к паху". (Это не означало, что у Сая никогда не было секса с другим человеком. Некоторые миссии в недавнем прошлом сделали его опытным участником различных сексуальных актов.) Несмотря на противоречивые доказательства перед ним, сам Сай не особенно видел привлекательность секса с другим человеком. Он был совершенно уверен, что никогда еще на его лице не было такого восхищенного выражения, как у человека, стоявшего перед ним. Тело человека было известно лучше всего, к нему обращались с наибольшей эффективностью, только он сам. Это было то, что Сай узнал на собственном опыте. Поэтому было странно неприятно, что человек у стены существовал перед Саем в том виде, в каком он существовал. Он доказывал, что является исключением из правил Сая. Мужчина продолжал корчиться у стены, заставляя клиентов нервно заикаться о своем неодобрении, пока он не закончил. Когда он, наконец, опустился в руку своей партнерши, он издал громкий, развратный крик, прежде чем поцеловать ее в шею в благоговейной благодарности. В то время как большинство вокруг него продолжали притворяться, что смотрят в сторону, Сай наблюдал без колебаний. Девушка сильной, собственнической рукой откинула волосы своего партнера назад, а другая закрутилась хитрыми, быстрыми движениями, хотя он, должно быть, был слишком чувствителен. Он издал еще несколько тихих, хриплых криков, рот расслабился от блаженства. Сай прищурился, задаваясь вопросом, был ли этот человек искусным актером, и если да, то каковы его планы. — Шумная пара, — прокомментировал позади него ровный голос с замысловатой модуляцией. Сай повернулся и увидел пару темных кошачьих глаз, пронзительно изучающих его с мальчика, внезапно оказавшегося на табурете рядом с ним. — Ты новичок в Седьмой команде, — лениво сказал мальчик, допивая свой напиток. Он тихо выдохнул, горько-сладкий запах его дыхания ударил в нос Саю. — Сай, — ответил он с осторожным безразличием. Когда у него возникали сомнения, он прибегал к этому состоянию—крепости непроницаемости. Как велели манеры, он ответил: — Твое имя? — Шикамару. — И почему ты здесь? — спросил Сай без паузы. Губы мальчика—Шикамару—изогнулись. — Чтобы выпить еще, конечно. Он посмотрел вперед и небрежно махнул рукой, как будто даже это усилие было ему неприятно. Ухмыляющаяся женщина заметила это движение и подошла ближе. — Если это не мое любимое, — промурлыкала женщина, трепеща ресницами. Сай наблюдал за этим с нескрываемым замешательством. Причина, по—видимому, всепроникающей привлекательности этого мальчика—Шикамару-все еще ускользала от него. — Мирай-сан, — ответил Шикамару, кивая, не глядя в глаза. Он, казалось, внезапно отвлекся на треск в своем стакане. — То же самое. — Он протянул стакан вперед. Мирай надулась и взяла стакан. — Ты же знаешь, что не можешь продолжать так обращаться со всеми нами, Шикамару? Клан Нара собирается покончить с тобой? Шикамару сверкнул зубами в убедительном подобии улыбки. — Ты начинаешь говорить, как моя мать. Вы должны знать, что это вряд ли продвигает правильную повестку дня. Это, несомненно, было оскорблением. Тем не менее, Мирай восприняла это с удивительно хорошим настроением. Она закатила глаза. — Наблюдать за этой сценой было все равно что наблюдать, как пинают собаку. Избавь эту милую девочку от страданий. Улыбка мальчика стала шире, но Сай почувствовал, что она вдруг стала...острой. Было ли это на самом деле? Фальшивка? Его раздражало, что он не мог этого сказать. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Еще более загадочно—Шикамару явно был новичком в социальном взаимодействии. Почему его так искали? — Возможно, вы захотите взять несколько уроков по пониманию социальных сигналов, — предложил Сай. — Если хотите, я могу предложить вам несколько полезных книг. Мирай прикрыла рот рукой за стойкой бара. Сай не знал почему. Взгляд Шикамару неторопливо скользнул к нему. — Девушка напротив тебя была павлином, — терпеливо объяснил Сай. — Она постоянно поправляла волосы и чрезмерно смеялась. Ее зрачки тоже были расширены. Я не знаю, как вы могли неправильно понять. Ты вообще тупой? Мирай расхохоталась. — Гороховый член, — медленно произнес Шикамару, откидываясь на спинку стула. Надутые губы вернулись на лицо бармена. — Может быть, в этом есть смысл. Ты намеренно тупишь, Шикамару. На лице мальчика сверкнули кошачьи глаза. — Какая боль. Надутые губы Мирай стали еще более заметными. — То, что она чувствует, это... — Хлопотно, — оборвал ее Шикамару. — Она похожа на настоящего серийного убийцу, когда возбуждена. Я просто последняя жертва, самый близкий человек с пенисом, который она еще не пробовала, поэтому она воображает, что влюблена в меня. — На самом деле, — прервал его Сай, — я считаю, что это естественно, а не демонстрация психопатического поведения, как вы, кажется, предполагаете. Я читал, что довольно выгодно выбрать долгосрочного партнера, который сексуально совместим; это, по-видимому, потребует некоторой выборки, конечно, чтобы сделать такое определение. Шикамару подался вперед. Горько-сладкий запах алкоголя преследовал его. — Ну, — протянул мальчик, неловко приближаясь к лицу Сая (даже в его восприятии), — тогда имеет смысл, что я не трахаю то, к чему мне неинтересно постоянно привязываться, верно? — Ах! — торжествующе воскликнула Мирай, с этим заявлением хлопнув чашкой для клиента рядом с ними. Клиент подскочил на своем месте, выглядя встревоженным. Она обвиняюще ткнула пальцем в Шикамару. — Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты боишься женщин. Мальчик оперся локтем о стойку и уткнулся лицом в ладонь; после некоторого промедления он перевел взгляд с Саи на бармена. — Если вы спрашиваете, является ли главным приоритетом в моей жизни избегать отношений с ними, — холодно сказал Шикамару, — тогда – да. — Почему? — спросила Мирай. — По моему опыту, женщины чересчур эмоциональны, — немедленно ответил Шикамару невозмутимым тоном. — Они склонны к приступам иррациональности, которых я не могу понять. Пытаться понять их—тщетная попытка, это означало бы вступить на путь, сопряженный с неудобствами и конфликтами. Бармен молча посмотрел на него, поджав губы. Затем она чопорно поставила перед ним наполненный бокал Шикамару. — Люди могут назвать тебя ужасно умным, Нара-сан. У вас, вероятно, есть все лучшие свитки в мире на ваших клановых землях – также передаются поколения денег и знаний. У меня определенно не было такого воспитания, можете быть уверены. Шикамару склонил голову. — Значит, у тебя действительно нет оправдания для твоих глупостей, — закончила она, шмыгнув носом и откинув волосы. Теперь она повернулась к Саю. — А ты? — А как же я? — Сай ответил улыбкой. — Ну, раз уж мы об этом заговорили, милашка, — сказала она, снова сверкнув милой улыбкой. Это выглядело смутно опасным. — У вас есть что добавить к этому делу? Сай моргнул. С точки зрения слов, это был вопрос. Но это было произнесено тоном угрозы. Как...загадочно. — Ты просишь меня прокомментировать его мысли? — уточнил он. — Конечно, — ответила Мирай. — И если мне понравится ответ, ты сможешь уйти, не заплатив. Это казалось довольно многообещающим. Все, что ему нужно было сделать, — это дать правильный ответ. К сожалению, Сай искренне не знал, что означает для Мираи «правильный ответ». Он мог полагаться только на свои собственные мысли. — Ну, — медленно начал он, улыбаясь до конца, — я не согласен с этим Шикамару-сан почти по всем пунктам. Во второй раз за эту ночь кошачьи глаза Шикамару с невероятной скоростью уставились на него. Сай отстраненно заметил, что черные радужки его глаз не отличались от зрачков. — Многообещающее начало, — ему показалось, что он услышал, как барменша сказала себе под нос. — О? — подсказал Шикамару с непроницаемым лицом. — Да, — сказал Сай, все еще улыбаясь. — По своему опыту я наблюдал очень эмоциональных людей, обладающих пенисами. Мой товарищ по команде, Наруто, например. Поначалу я тоже верил, что его эмоции заставляют его действовать иррационально; однако теперь я понимаю, что для его самых сильных эмоциональных вспышек есть убедительные доводы. Подводя итог: я не верю, что эмоции коррелируют с иррациональностью. Кроме того, моя подруга по команде, Сакура, обычно очень спокойна во время тренировок и миссий – это также противоречит вашим заявлениям. Он наблюдал, как бровь Шикамару изогнулась при этом последнем заявлении. — Я также должен сказать, что я категорически не согласен с вашей методологией, — спокойно продолжил Сай. — Вы решили, исходя из того, что кажется очевидным, неполного отбора проб и наблюдения, что женщины «по своей сути» непостижимы для вас. Я явно провел более разнообразную выборку и тщательное наблюдение – я обнаружил, что большинство, если не все люди, независимо от пола, совершенно непонятны для меня без согласованных усилий по их пониманию. Поэтому я решил попытаться понять их. С этой решимостью я действительно добился прогресса и многому научился. Я бы посоветовал вам попытаться сделать то же самое. Барменша уставилась на него, слегка приоткрыв рот. Сай повернулся и улыбнулся ей. — При всем уважении, Мирай-сан, я должен не согласиться с вами в одном пункте, даже если в результате мне придется заплатить за свой алкоголь. Я не думаю, что Шикамару-сан так умен, как вы предполагаете. Пробелы в его логике, по-видимому, не являются редкими случаями недосмотра, а скорее основаны на структурных проблемах с его способом обработки информации... — А, — тихо вмешался Шикамару, делая глоток из своего бокала. Его взгляд был странно ярким. — Неужели меня разоблачили? Несмотря на длинность и широту ответа Саи, Мирай выглядела смущенной. — Это слишком...упрощенно, слишком явно...неправильно. Это не... — внезапно ее глаза расширились, — Подожди секунду. Сай не следил за ходом ее мыслей, поэтому вернулся к своему напитку. — Ты на самом деле ни во что из этого не веришь, не так ли? — предположила Мирай с раздражением в голосе. Сай замер, край чашки был в дюйме от его губ. Не намекает ли она на то, что они вели спор не по доброй воле? — И это так хорошо работало, — скучно сказал Шикамару. — Какая боль. — Похоже, он часто употреблял эту фразу. — Так и было, — согласилась барменша, несмотря на то, что она была впечатлена. — Я там совсем высохла. — Это возможно с медицинской точки зрения? — вежливо осведомился Сай, пытаясь скрыть раздражение. В конце концов, это не могло служить ему сейчас. Но ... почему люди никогда не говорили то, что имели в виду? Мирай не ответила, снова переключив свое внимание на Шикамару. Подозрение заставило ее снова поджать губы. — Знаешь, я слышала однажды, что ты отказался драться с девушкой до конца в своем соревновании чунинов. — Если я когда-либо и отказывался ударить девушку, — протянул мальчик, — то по той же причине, по которой я когда-либо отказывался ударить кого-либо еще. Во-первых, это, вероятно, потребовало слишком больших усилий. Во-вторых, я, вероятно, получил бы неприятные травмы в этой попытке. Мой разум всегда был инструментом, который побеждает в реальных битвах, а не мое тело. Соответственно, я не вижу смысла подвергать свои конечности такому испытанию огнем. — Ты притворяешься сексистом, чтобы предотвратить нежелательные романтические ухаживания, — безучастно заключил Сай. Значит, он все-таки зря потратил время. Как...неэффективно. Шикамару кивнул. Через мгновение он добавил с усмешкой: — И иногда, чтобы подразнить женщин-противников. — Прекрасно, — сказала Мирай, уперев руки в свои широкие бедра. — Но скажи мне вот что-что не так с Ино-тян? Она милая девушка. И она твоего возраста. — А еще она красива, — рассеянно добавил Сай, все еще хмурясь. Теперь глаза Шикамару, казалось, сверлили его особенно пронзительно. — Ты так думаешь? — Да. Он казался странно сосредоточенным. — По каким причинам? — То есть, — неохотно начал Сай (это тоже была ложная дискуссия?), — у нее есть черты, которые обычно восхваляются в текстах, которые я читал. — Затем он перечислил. — Маленький нос, полные губы, безупречная кожа, длинные, богато окрашенные волосы… Шикамару сделал осторожный глоток из своего бокала. Когда он снова заговорил, его губы коснулись стекла. —Возможно, — он снова неторопливо положил щеку на ладонь, — вопрос, который я хотел задать, таков: находите ли вы ее красивой? Сай помолчал, нахмурив брови. — Я не знаю, что значит найти кого-то красивого. Раньше он никогда об этом не задумывался. Может быть… Может быть, это как-то связано с тем, что с ним было не так-с тем, что делало его другим. И естественно, только что став свидетелем полового акта, который он сам не мог воспроизвести с таким же удовольствием, Сай первым делом подумал об этом. Неужели Сай не мог наслаждаться сексом с другими людьми, потому что до сих пор не находил их...красивыми? Что значит найти кого-то красивого? Было ли это одно и то же для каждого человека? Было ли это то же самое для Саи, что и для других людей? Некоторое замешательство, должно быть, отразилось на его лице, потому что губы Шикамару скривились. — Для меня, — просто сказал мальчик, — я нахожу это с первого взгляда. — Я...не понимаю, что это значит. — Если этот взгляд заставит меня, — лениво сказал Шикамару, его глаза были темными, как лужи чернил, — если он привлечет меня. Если последующие слова настолько серьезны, что я не могу притворяться перед ними. Потом ... Я не могу отвести взгляд. Руки и ноги Сэя странно отяжелели там, где он сидел. Если бы он не знал лучше, то подумал бы, что его накачали наркотиками. — Вынуждает тебя, — с трудом выговорил он. — Тогда я должен исследовать, что же меня заставляет? Шикамару напевал. Его ресницы, подумал Сай, тоже похожи на мазки чернил. — Я люблю рисовать, — сказал Сай. — Мне нравится рисовать только определенные вещи-те, которые меня заставляют. Итак, то, что я хочу нарисовать, я нахожу красивым? — Что бы вы хотели нарисовать? — спросил Шикамару. Должно быть, алкоголь подействовал на него, предположил он. Что это было за странное чувство? Своего рода нежелание… Стыд? Нет, Смущение? Но Сай никогда раньше не испытывал смущения. — Звери, птицы, реки, горы ... — его брат ...— и… — И? — Твои глаза, — прямо сказал его рот. — Я думаю, что хотел бы нарисовать твои глаза. Шикамару на мгновение замолчал. Затем он выдохнул и посмотрел в потолок. — Ты на всех так смотришь? — Как, например? Секунду спустя чья-то рука-твердая, беззастенчивая—подняла его подбородок. — Я не могу найти для этого слов, — сказал Шикамару, улыбаясь про себя, как будто его забавляла личная шутка. — Непочтительно? — А, — сказал Сай, гадая, не разозлил ли он другого мальчика. В конце концов, улыбки могут быть ложью. — Если я вас расстроил... Шикамару сократил расстояние между ними. Сай наблюдал за его продвижением, ничего не понимая. Было бы преувеличением сказать, что их губы встретились; когда расстояние стало дыханием между молекулами, контакт был неизменно мягким. Несмотря на сильное пожатие руки, которая изогнулась в сторону его лица, поцелуй был ужасно нежным, самым нежным, который ему когда-либо дарили-это было почти невыносимо, как будто ему подарили сладкое, но позволили только взглянуть на него языком. И все же—даже в этом коротком, эфемерном прикосновении губ—малейший привкус горьковато-сладкого отпечатался, как малейший след краски от кисти на холсте. Сай отстранился, медленно моргая. Он машинально высунул язык, чтобы проследить за изгибом собственной губы. Шикамару проследил за движением темным взглядом. — Это ответ на ваш вопрос, Мирай-сан? — беззаботно спросил мальчик. Не дожидаясь ответа, он снова подошел ближе. На этот раз Сай спокойно наблюдал за ним. Когда другой мальчик слишком долго молчал, он поднял голову в молчаливом требовании. Ради наблюдения, конечно, он был обязан пройти через это снова. (Ну и что, если он вдруг задастся вопросом: если этот мальчик обнимет его, добьется ли он того, чего добился человек у стены?) — Да, — запоздало ответила женщина, голос ее звучал ошеломленно. — Это, э-э, многое объясняет. Ни один из них не заплатил за выпивку.~~омак второй~~
Ино провела большую часть своей жизни, ненавидя отдел Пыток и Допросов Конохи. В детстве П&Д забирали ее отца в нечетные часы ночи, только чтобы вернуть его встревоженным и бледным через несколько дней. Хотя ни она, ни ее мама никогда не поднимали эту тему, следующие ночи были для всех них беспокойными, встревоженными криками ее отца, когда он заново переживал то, что видел. (То, что он сделал). Это не означало, что у ее матери не было собственных демонов. В целом, на самом деле, оба ее родителя выглядели намного счастливее, когда они были в цветочном магазине клана. С юных лет Ино таким образом узнала, где можно найти рецепт счастья для Яманаки. Несомненно, это был цветочный магазин. Это было место, где оба ее родителя уходили на покой, удовлетворенно ухаживая за вариациями флоры до конца своих дней. Почти все Яманаки так и поступали. Аллергия на цветы действительно была неслыханным заболеванием среди членов ее клана. Ино не осознавала этого, пока ей не исполнилось десять. В конце концов ей разрешили работать в магазине, но более продолжительные часы показали только то, что она пропустила во время коротких визитов. После ее первой смены, красные, пятнистые крапивницы проросли по всей ее коже под одеждой. Ино была рассержена и пристыжена; она скрыла следы предательства от своих родителей и друзей. Теперь она все еще прятала их и продолжала работать в магазине небольшими сменами. Некоторые дзюцу были удобны в сокрытии симптомов. Но, тем не менее, мечта о цветочном магазине была разрушена. Жестоко. Возможно, все же, подумала она сейчас, если бы некоторые события не произошли так, как они произошли, возможно, она все еще могла бы избежать П&Д. Факты были таковы: на бумаге Ино была лучшей «куноичи» в своем классе. Но на самом деле это ничего не значило; она никогда не тестировалась на том же уровне, что и лучшие в своем классе. Как и Шикамару, она была отвлечена другими вещами во время учебы в академии (хотя и не теми же самыми вещами): мальчиками, платьями, влюбленностями. Все, что угодно, кроме изучения навыков, которые, как она знала, отправят ее прямо в П&Д. Судя по всему, никто не мог подумать, что Ино окажется здесь—даже ее собственный отец верил, что она не выживет, и казался более счастливым из-за этого. У нее не было оценок, послужного списка или необходимых рекомендаций. Продвижение «элитного чунина» в отдел должно было пройти мимо нее. Это было в регулярном цикле вербовки. Конечно, потом Ино пошла и все испортила. Это была поздняя ночь—алкоголь был сладким, но пьянящим. Она возвращалась, напевая себе под нос, когда увидела, как мужчина избивает своего сына прямо здесь, на открытом месте, не боясь осуждения, уверенный в своей извращенной силе. Мальчику тоже было не больше семи. Он даже не умолял, чтобы это прекратилось, только продолжал хвататься за штанину своего отца, как будто жаждал одного кусочка безболезненного контакта, чтобы заземлиться. Чтобы пережить шквал. Ино проникла в разум этого человека и сломила его. К сожалению, Морино Ибики (человек, которого, как она теперь знает, она всегда ненавидела, хотя раньше и не знала, что это был он, каждый вечер вызывающий ее отца) видел все это. Морино, больной ублюдок, спокойно сказал ей, что видел, как она нарушила закон (очевидно, ей следовало позвонить офицеру военной полиции?). Кроме того, было немного несовершеннолетнего пьянства. Таким образом, по его мнению, она могла либо попасть под суд и рисковать тюремным заключением, либо он мог договориться о сделке, если она согласится использовать свои таланты в хорошо регулируемой обстановке. И вот: как только ее отец начал отступать от П&Д, позволяя новому поколению занять его место, Ино все-таки вручили уродливую серую униформу. С тех пор прошло несколько месяцев. Она все еще не знала, как сказать ему об этом; он так редко появлялся в их штаб-квартире, что было до смешного легко избегать его. Ино не хотела, чтобы он видел ее здесь, не тогда, когда он был так счастлив, думая, что она сбежала. И еще: это была божественно уродливая униформа. Чем меньше людей увидят ее в нем, тем лучше. На самом деле Ино была уверена, что сможет снять почти все, что угодно, но мешковатая серая куртка на пуговицах в паре со свободными серыми брюками ничего для нее не сделала. Хуже того, ей не разрешалось носить серьги или какие—либо украшения-очевидно, это было слишком опасно рядом с заключенными высокого риска, решившими сбежать. Ино чувствовала, что задыхается здесь—без секса, в клетке, на поводке. Если в эти дни она одевалась более ярко, чем это было практично на заданиях, то только потому, что считала это заслуженной компенсацией. Ино знала, что она хорошенькая, и ей нравилось выставлять это напоказ. Ей тоже очень нравились мальчики (всегда нравились), и ей нравилось, когда они смотрели на нее так, будто никогда раньше не видели ничего красивее. Было что-то особенно волнующее, когда сыновья дайме и придворные преклоняли перед ней колени. Несмотря на все великолепные, несравненные произведения искусства вокруг них, именно Ино они рассматривали как экзотический цветок. Да, Ино нравилось быть самой красивой вещью в комнате. Вот почему сегодня все обернулось к худшему в тот самый момент, когда Хьюга Неджи вошел в их штаб-квартиру. Возможно, это был малоизвестный факт, что Ино ненавидела Неджи. Честно говоря, было очень мало обстоятельств, при которых ее враждебность могла проявиться. Он был джунином, а она все еще оставалась чунином. Они редко встречались друг с другом. Всего три года назад Неджи был просто чопорным, одетым в шорты-карго ханжой. Саске был угрозой, если вообще был, хотя его черты обычно были слишком искажены от раздражения, чтобы это было много. Он тоже был встревожен, но сексуально встревожен; из тех, кто угрожал просто сказать "к черту все" и в один прекрасный день сделать его изгоем. (Конечно, это стало очень не сексуально, когда Саске пошел и сделал именно это. А также когда она потеряла Сакуру из-за него. В последнее время они почти не разговаривали. Ино сожалела об этом больше, чем о потере Саске.) Но Неджи должен был стать сюрпризом, не так ли? Через три года старший мальчик стал счастлив с Хинатой, принял легкую таблетку от простуды и, таким образом, умудрился все испортить для Ино. Потому что за последние три года Хьюга Неджи (другого слова для этого не было) расцвел. Ино внимательно смотрела на него, пока они ждали, когда Морино впустит их в комнату для допросов. Она все еще не могла заставить себя отрицать это. Он был полной противоположностью ей, кожа бледная там, где Ино была бронзовой. Его волосы были тяжелым занавесом темно-синего цвета, в отличие от ее светлых локонов, хотя и одинаково длинных. Там, где у нее были мягкие, нежные изгибы, у него были длинные, наклонные линии и углы, замысловатая композиция худощавых мышц и глубокой деликатности. Если они встанут бок о бок, она понятия не имела, кто окажется сверху. У нее не было никакого желания это выяснять. Что еще хуже, он выглядел потусторонним в своем кремовом кимоно с развевающимися рукавами. Его чувство стиля, к сожалению, также, очевидно, улучшилось со временем. Она нахмурилась про себя, жалея, что не может сжечь серую одежду со своего тела прямо сейчас. Взгляд старшего мальчика с безразличием остановился на ее лице. — Яманака. Я понятия не имел, что ты здесь работаешь. — Пожалуйста, зовите меня Ино, — глухо ответила она. — Это немного ново. Просто я кое-что пробую. — А как вы здесь оказались? — спросил Неджи с отстраненной вежливостью. К счастью, дверь перед ними открылась. Ее чуть не стошнило. — Отлично, — проворчал Морино. — Рад, что ты смог приехать так быстро, Хьюга Неджи. — Рад познакомиться с вами, Морино-сан. Я всегда уделяю время делам, которые касаются моего клана. Для меня большая честь представлять их сегодня в этом качестве, - сказал Неджи, кланяясь. Его волосы казались шелковистыми, когда скользили по плечам. Ино уставилась на него. Что он использовал? Только что снесенные яйца? Молоко? Мед с небес? — Ино, — запоздало услышала она. Морино щелкал рукой перед ее лицом. Она фыркнула. — Что, старина? Он выглядел удручающе невозмутимым, хотя глаза Неджи неодобрительно сузились. Все еще ханжа. — Я вытянул из него все, что мог. Нам нужно, чтобы вы вернулись на год назад, — проинструктировал мужчина. — Седьмой день седьмого месяца того года. — Кусок пирога, — пробормотала Ино. Хуже всего было то, что так оно и было. Она была беспрецедентно хороша в этом (слова Морино, а не ее собственные). Она вошла в комнату. Мужчина был прикован к стальному стулу посередине. Он был явно избит, фиолетовые синяки и открытые раны покрывали каждый дюйм кожи, который был виден. Он закашлялся, сплевывая кровь на пол. — Ах, — начал он ухмыляться, — разве ты не зрелище для воспаленных глаз. Ино хихикнула. — Это так мило с твоей стороны. Она чувствовала на себе неодобрительный взгляд Неджи. Не говоря больше ни слова, Морино закрыл за ними дверь, оставив ее за главного. Он знал, что она получила результаты; он просмотрит видеозапись позже, если понадобится. Это оставило ее посреди комнаты с Неджи в углу. Она точно не знала, почему Неджи был здесь, но, очевидно, где-то этот человек приобрел могущественного врага в Хьюге. — Боже, эти сиськи, — проворчал он, наклоняясь ближе. — Хотел бы я их увидеть. Должно быть, это красивые вещи. Улыбка Ино слегка дрогнула. Она ненавидела это слово— "синица". — Они не очень хорошо вписываются в униформу, — надулась она, наклоняясь вперед так, что ее волосы едва касались кончиков его пальцев. — Пуговицы какие-то...тугие. Мужчина слегка, неприятно ухмыльнулся. Он знал, что она не была похотливой, легкомысленной, какой притворялась; она знала, что он не был так порабощен своим членом, как притворялся. Они играли в игру, и оба это знали. Разница была в том, что он думал, что сможет сыграть лучше. Но он ошибался. Ино точно знала, как это сделать. Взгляд вражеской нин остановился на Неджи именно так, как она и предполагала. — И кто это? — ухмыльнулся он, обнажив окровавленные зубы. — Мальчик или девочка? Чертовски хорошенькая, да. — Мальчик, — легко сказала Ино, чопорно усаживаясь на стальной стол, с которого она должна была его допрашивать. Она улыбнулась ему в ответ. — На самом деле для тебя это не имеет значения, не так ли? — Нет, — ответил мужчина с насмешкой. — Это не так. Старший мальчик начал выглядеть слегка ущипнутым. Ино закатила глаза, затем начала слегка закатывать рукава. Это движение вернуло неискреннее внимание мужчины к ней. - Собираешься ударить меня, дорогая?” — Нет, — ответила она с улыбкой. — На самом деле это не в моем стиле. — О? — насмешливо улыбнулся он. — Тогда каков ваш стиль? — Мягкое убеждение. Кроме того, это Ино. — Хиро, — сказал мужчина с легкомысленной ухмылкой. Его взгляд снова устремился в угол. — Его? Ино откинула шею назад, позволяя свету люминесцентной лампы, висевшей над ней, ласкать ее шею. Она посмотрела на Неджи, позволив своему голосу стать хриплым. — Неджи. Кстати, почему бы тебе не выйти вперед? Нам здесь немного одиноко. На лице Неджи появились два красных пятна. Ино знала, что они от фьюри. В резком свете комнаты для допросов это только подчеркивало его красоту, абсолютную бледность на фоне розово-алого. — Боже, боже, — безупречно ответил мужчина; его голос звучал убедительно. — Ты хорошенькая штучка, не так ли, Неджи? Я бы, наверное, убил собственную мать, чтобы эти губы обхватили мой член. — Хм, — промурлыкала Ино, придвигаясь чуть ближе к пленнику. — Интересно, покраснели бы тогда и его щеки? — Яманака, — натянуто произнес Неджи. — Прекрати. Улыбка мужчины стала шире. Ино ухмыльнулась, прикрыв рот «оскорбленной» рукой. — Ты не привык к подобным вещам, не так ли? — беспечно спросил мужчина. Его глаза все еще были расчетливы. Ино пристально смотрела на него, хотя и делала вид, что играет со своими волосами. — Это не так, — согласилась она. — Но, тем не менее, он очень соблазнителен. Или, может быть, из-за этого? — Из-за этого, — согласился мужчина с мрачной, понимающей улыбкой. Ах, он все еще думал, что опередил Ино. — Что бы ты с ним сделал, если бы мог? — невинно спросила она, прикусив нижнюю губу. Он приподнял бровь, глядя на нее, на мгновение выглядя ленивым, прежде чем плавно вернуться к своей развратной персоне. — С чего начать. У него тугая задница и такие стройные бедра. Было бы настоящим позором ослабить его. — Ты думаешь? — Ино задумалась. Она соскользнула со стула и подошла к Неджи. Он наблюдал за ее приближением, нахмурившись. — Что бы ты сделала, Ино-тян? — спросил пленник с притворным интересом. — Я? — повторила она. Быстрыми пальцами она протянула руку и разорвала узел, скреплявший волосы Неджи. Его волосы ниспадали каскадом, густые, темные и шелковистые. Он возмущенно зашипел, но ее тело прижало его к стене. Одним пальцем она проникла в пространство между двумя прядями волос, а затем провела рукой чуть вверх. Верхний замок извилисто извивался в ее пальцах. Она повернулась и посмотрела на пленника. Холодный взгляд мужчины метался между потрясенным гневом на лице Неджи и соблазнительным переплетением его волос вокруг ее пальцев. — Я думаю, тебе следует ослабить его, шиноби-сан, — тихо сказала Ино. — Я думаю, что его рот открылся бы, сделав еще одну красивую розовую дырочку, точно так же. Я думаю, что он изо всех сил старался бы сдержать свои стоны внутри, но он не смог бы, с его беспомощно разинутым ртом. Мужчина не ответил. Он молча наблюдал из кресла. — Яманака, — прорычал Неджи себе под нос. — Мне все равно, начну ли я войну кланов, ты мертв... Она сунула два пальца в его открытый рот. Он резко остановился, его глаза вспыхнули недоверчивой яростью. Он выглядел слишком недоверчивым к ее наглости, чтобы даже пошевелиться. — Я думаю, что ты вот так же обмочила бы пальцы, и он посмотрел бы на тебя в ярости, как сейчас, — прошептала Ино. Другой рукой она схватила Неджи за волосы и дернула, достаточно резко. — А потом ты вот так же дергала его за волосы, и он тянулся к тебе... Ладони Неджи светились, когда они сильно ударили ее в живот, с такой разрушительной силой, что она проскользила через всю комнату, пока не столкнулась со столом в центре. Стальной стол был прибит к земле, и, тем не менее, гвозди протестовали под давлением, навязанным им, издавая пронзительный визг. Ино позволила себе прислониться к столу, поставив локти на уровень его поверхности, и лицо ее слегка исказилось от боли. Она знала, что ее волосы тоже стали неухоженными, соскользнув завитками с ее собственного галстука. — Я думаю, он будет играть с тобой грубо, шиноби-сан, — простонала Ино. Она оттолкнулась от поверхности и скользнула за спину пленника, опустив голову, чтобы передать свои слова прямо ему на ухо. — Посмотри на него, — прошептала она. — Разве он не самое прекрасное существо, которое ты когда-либо видела? Эти вожделенные глаза Хьюги смотрят на тебя, когда ты заполняешь его рот. Такой же бледный, как и он, но его щеки раскраснелись от такого количества купороса... И тут впервые—всего на мгновение—в глазах пленника промелькнуло инстинктивное, внутреннее вожделение. Теперь Ино открыто усмехнулась. — Попался. Она сделала знак рукой, и в краткий миг слабости, порожденной его подлинной похотью, было детской игрой ворваться в его разум и завладеть им. Через несколько секунд она получила то, что ей было нужно. Хиро, обезумев от гнева, сидел в кресле, яростно натягивая цепи. Боль исказила его черты, потому что Ино не была нежной. — Ты чертова сука, — выплюнул он, слюна капала у него изо рта. — Ты, гребаная пизда... Ино сверкнула глазами. Она тоже ненавидела это слово. — После вас, Неджи-сан, — легко сказала Ино, придерживая дверь. Он двигался не так быстро, как ей хотелось бы, поэтому она все равно вошла и отпустила дверь. Мгновение спустя она услышала, как за ней закрылась дверь. Еще один, и путь ей преградило тело. — Что там только что произошло? — спросил Неджи с холодным выражением лица. Ино посмотрела на него. — Похоть, как правило, делает умы уязвимыми, — монотонно объяснила она, — особенно для шиноби, таких как он, которые учатся отвергать любые другие эмоции, но предпочитают заниматься сексом; когда они чувствуют сексуальный голод-одну из немногих эмоций, которые они позволяют, — это кажется им еще более сильным, делает их еще более калеками, потому что их умы в противном случае так недисциплинированны в работе с эмоциями. — Возможно, это и так, — резко ответил Неджи, — но это не объясняет, почему вы решили использовать меня таким образом. Вы очень хорошо знаете, что это не было моей целью в этой комнате, каковы бы ни были ваши скрытые мотивы. — Я понятия не имею, почему ты был со мной в комнате. Чтобы убедиться, что П&Д делает все возможное с вашим заклятым врагом? Мне все равно, — огрызнулась Ино. — Но я сделала свою работу там. У нас здесь много-много пленников, Хьюга-сан, и мой долг-разбить их как можно быстрее. Ты был там. Я использовал тебя. Я разыгрывала из себя суровую роковую женщину; он знал, что должен остерегаться меня. Но в своей жестокости я также заставлял вас казаться еще более привлекательными, еще более заслуживающими доверия; это делало его уязвимым для вас, потому что все ваши реакции были подлинными. Вы значительно ускорили работу. Теперь его лицо было непроницаемым. Через мгновение она отстранилась. — Мне очень жаль, — прямо сказала она. — Что я заставила тебя чувствовать себя неловко из-за моих слов. И за то, что засунула пальцы тебе в рот. И за то, что...дернул тебя за волосы. Я бы заранее попросил у вас разрешения, если бы это не испортило общий эффект. Я готов...компенсировать вам это, если вы решите, что это разумно. Вы также можете написать на меня за неэтичное поведение; я не буду вас останавливать. Старший мальчик теперь походил на статую, хотя Ино и могла понять его мотивы и мысли по его лицу. Она устало вздохнула. — Хорошо. Если это должно быть лицо, тогда это должно быть лицо. Но дай мне знать, чтобы я мог сжать зубы раньше времени. Когда он внезапно двинулся в ее сторону, она стиснула зубы и закрыла глаза. Она открыла их секундой позже, когда почувствовала руки на своем животе. Не причиняя боли. Во всяком случае, район начинал чувствовать себя лучше. — Ты… — Ино была очень встревожена. — Исцелить меня? — Мой кузен научил меня основам. — Почему? — спросила она, подняв брови на лоб. — Я подумал, что это будет полезно. — Нет, почему ты исцеляешь меня? Неджи смотрел на нее, не мигая. — Потому что ты думал, что делаешь свою работу. Я этого не делал, и я причинил тебе за это боль. — Конечно, я ... — Ино оборвала себя, сузив глаза. — Что значит "думал"? — Ты делал свою работу, — признался Неджи через мгновение. — Вы также не знали, что…Я знал. Я этого не понимал. Теперь Ино была потеряна. — О чем, черт возьми, ты говоришь? Старший мальчик посмотрел на нее сверху вниз, шелковистые волосы все еще обрамляли его бледные аристократические черты. — Как вы, возможно, знаете, бьякуган позволяет своему пользователю заглянуть в сложные механизмы человеческого тела. — Да, да, — отмахнулась она, — мы все учились этому в академии. — Мы чувствуем сердцебиение, чувствуем ложь, — Неджи на мгновение замолчал. — Со временем мы также можем научиться распознавать...определенные реакции. Ино замерла. Ее уши наполнились шумом, как будто ее поймали, прежде чем она даже поняла, в чем было нелепое обвинение. — О? — спросила она. — И что же вы увидели? — Яманака-сан, — сказал Неджи после еще одной короткой паузы. — Ты стала мокрой. Что. — Что. — У тебя между ног. — Как будто это была та часть, которая нуждалась в разъяснении. На мгновение она оглохла—жужжание кондиционера, шелест листьев на ветру за окном-ничего. — Какого черта?! — она зарычала. Боже, она собиралась прижать этого симпатичного мальчика к стене. — Ты, блядь, получаешь удовольствие от лжи? Ты думаешь, мне нравятся плохие прикосновения без согласия? Или ты собираешься сказать, что это было, когда ты толкнул меня? Вспышка новостей, это называется актерством. Мне это нравилось не больше, чем когда... — Это произошло, — спокойно прервал его старший мальчик, — когда ты коснулся моих волос. Ну, у нее тоже не было гребаного фетиша на волосы. Ино замолчала, внезапно успокоившись, когда разум вернулся в ее мозг. — Послушай, ты прекрасна. Я не буду этого отрицать. Но на самом деле, я ненавижу тебя за это. Так что на самом деле я бы никогда... Она остановилась, когда рука, бледная и тонкая, потянулась вверх и погрузилась в корни ее волос. После короткой паузы он провел рукой параллельно земле, осторожно потянув за собой пряди, чтобы они разошлись веером, прежде чем снова упасть. — Еще раз, — спокойно сказал он. — Нет. — Так оно и было. На этот раз она почувствовала это. Горячий, расплавленный пульс между ее бедер. Боже, подумала Ино, неужели этот день может стать еще хуже? — Также, когда я коснулся тебя, чтобы исцелить твой живот, — добавил он. — Иди на хер, — ответила она так же решительно. Он холодно посмотрел на нее долгим изучающим взглядом. Затем: — Возможно. Только после значительного количества размышлений и некоторого времени. Ино разинула рот. Куда, черт возьми, подевался чопорный, девственный Неджи? Разве она не должна была быть сексуальным дьяволом? Боже, она даже подумывала о том, чтобы трахнуть Шикамару в какой-то момент во время сухого периода (говоря об этом, она едва ли могла пережить это сейчас). Но это—нет. Это была линия. Должна же быть какая-то очередь. Она не могла трахнуть кого-то красивее себя. Такое эго, как у Ино, не выдержало бы такого удара. Никогда. — Никогда, — поклялась она, отступая назад. Должно быть, она выглядела испуганной. Ее веки болели от того, что глаза были так широко раскрыты. — Хм, — промычал Неджи. Это не было согласовано. Во всяком случае, сейчас он выглядел слегка высокомерным, как будто ему был брошен интригующий вызов. Блядь. П&Д должен был стать личным адом Ино, не так ли? Ей следовало просто поступить проще и отправиться в тюрьму.