***
Они добрались до Суны на закате. К рассвету Хината смогла состряпать и ввести противоядие от отравления Канкуро. — Однако он все еще в опасности, — тихо сказала она им. — Яд сопротивляется. Мне нужно будет понаблюдать за ним в течение следующих нескольких дней. — Остальным из нас нужно уходить. Мы зря тратим здесь время. — Нам нужен ниндзя-медик, — тихо ответил Асума на грозное присутствие Какаши у подоконника. — Тебе может быть комфортно сражаться без него, но остальные из нас не могут просто вступить в бой против Акацуки без целителя. — У нас есть один, — отметил Сай. — Сакура-сан научилась лечить боевые ранения именно на поле. — Правда? — прогремел Гай, широко раскрыв глаза от удивления. — Присутствие такой жизнерадостной молодежи действительно вызывает слезы на этих глазах! — Действительно? — Асума ответил, выглядя смущённым. — Да, — сказала Сакура, — Цунаде-сама научила меня сама. — Она уставилась на Какаши (или, точнее, вокруг него, она все еще не могла встретиться с ним взглядом). Стал бы он это отрицать? Неужели он думал, что раны, полученные на тренировках Наруто и Сая, были исцелены каким-то анонимным, доброжелательным благодетелем? — Она паршивый боец, — холодно сказал Какаши. — Мы держим ее сзади. Плечи Сакуры окаменели от напряжения, с которым она сдерживала себя. Чья-то рука опустилась ей на плечо, и она выпрямилась, моргая, когда оглянулась на Наруто. — Команда 7 и Команда 10 будут отслеживать Акацуки до того места, где они держат Казекаге, — скомандовал Какаши. — Команда Гая и сестра Казекаге будут наблюдать за границей деревень, на случай, если нынешняя слабость Скрытого Песка будет обнаружена. Соответствующие команды кивнули, принимая свои роли без споров. — То, что удалось Канкуро, — пробормотал Асума, протягивая вперед клочок черной ткани. Собака-волк с острыми зубами появилась во вспышке дыма, вызванная Копирующим ниндзя. С голодными глазами он подошел к разорванному фрагменту маски и вдохнул. Сакура вместе с остальной частью своей команды и Командой 10 мчалась, чтобы не отстать, когда он метнулся. Они быстро вышли из дверей больницы и вскоре оказались под палящим солнцем пустыни. Путешествовать по Суне было труднее, чем в Конохе, из-за постоянно движущегося песка под ногами, а не твердой почвы. К счастью, ближе к полудню они начали приближаться к густым зарослям деревьев и теплой красно-коричневой грязи. На более знакомой территории их темп, следовательно, ускорился. Но внезапно, как только они, казалось, перешли на более быстрый ритм, волкодав остановился и встретился взглядом со своим хозяином. После мгновения молчаливого общения Какаши стоически вызвал еще один вызов и дал сигнал Команде 10 следовать за меньшим псом. Сакура смотрела им вслед, прищурившись. Когда она обернулась, то увидела то, что Какаши уже убрался, пятнышко вдалеке. Наруто хрустнул шеей и согнул колени, собираясь последовать, но она остановила его, положив руку на плечо. — Акацуки охотятся за джинчуруки, верно? Наруто напрягся. Сай подошел ближе, широко раскрыв глаза от интереса. — Мне все равно, что сказали Асума или Какаши, — хрипло сказала она, — Ты останешься позади Саи и меня, понял? — Но Сакура ... — То, что она говорит, — правильная стратегия, безмозглый, — равнодушно сказал Сай. — Да, Сакура-сан сегодня выполняет функцию в нашего ниндзя-медиком, но также вряд ли имеет смысл подавать вас им на блюдечке. — Но ... — Конечно, здесь нет буквального блюда, — любезно сказал Сай, — Это всего лишь оборот речи. Идиома. — Я знаю это, — возмущенно фыркнул Наруто. Рука Сакуры с силой сжалась на плече Наруто; он застонал от боли. — Никаких «но», — любезно сказала она. Не желая слушать никаких других протестов, она снова прыгнула на деревья. Она услышала, как Сай и Наруто последовали за ней. Так получилось, что в конечном итоге они не продвинулись намного дальше. Сакура впервые увидела обманчиво расслабленную спину Какаши, когда он стоял на открытом пространстве с несколькими нависающими деревьями. Затем она увидела вторую фигуру перед ним.***
Первая мысль, которая пришла ей в голову, когда она увидела Учиху Итачи, была не о том, насколько он похож на своего младшего брата, а о том, что тот, кто создал Итачи, сделал это с понятием шиноби как можно дальше от их разума. Спокойные темные глаза задумчиво смотрели на них с бледного лица, как будто сам мужчина никогда не был создан для прогулок на свежем воздухе; чувствительный изгиб его рта и длинные морщины под пристальным взглядом, казалось, свидетельствовали о многочасовом самоанализе, а не о физической подготовке. Он не был ни высоким, ни низким, ни стройным, ни широкоплечим. Для Сакуры он больше походил на поэта или философа, чем на оружие разрушения, которым, как говорили, он стал. В одно мгновение можно было увидеть, что этот мужчина был братом Саске и что—также—он был совершенно не похож на мальчика, с которым она выросла. В следующее мгновение ее взгляд остановился на маленьком, скромном существе, примостившемся у него на плече—скромном, если не считать вращающегося шарингана, который смотрел на нее, как-то нечитабельно и насмешливо. Голос беспокойно шевелился в глубине ее сознания, как дремлющий зверь, разбуженный ее паникой. Сжав кулаки, она заставила себя успокоиться. Она уже давно знала, что Итачи был другим призывателем Шисуи. Теперь настал день, когда она и Итачи будут стоять по разные стороны поля боя. Но за кого будет сражаться ворона, она не знала. Она нахмурилась еще сильнее. Если Шисуи будет придерживаться какой-то основы «первым пришел-первым взял», конечно, тогда она уже проиграла эту битву… — Сакура, — пробормотал Наруто напряженным голосом, — это он. Из-за него ушел Саске. Я не могу...Просто стоять здесь и смотреть ... Если Итачи придет за Наруто для квеста Акацуки по сбору всех хвостатых зверей, ему придется пробираться через ее труп. — Ты можешь и ты это сделаешь, — мрачно ответила она. Человек, которым был Учиха Итачи, оглядел их всех холодным, равнодушным взглядом. От него не исходило никакого Намерения Убить; казалось, он просто размышлял о погоде в этом пустом пространстве леса, прежде чем они наткнулись на него. Затем его взгляд метнулся к Какаши, и его миндалевидные глаза немного сузились. Это было первое, слабое свидетельство того, что в кажущемся непроницаемым спокойствии этого человека что-то сломалось, но этого было достаточно. Теперь Сакура знала, что, хотя Итачи очень мало думал о них, он настороженно относился к Копирующему ниндзя. Ее глаза расширились. В этом было ... что-то знакомое. — Почти десять лет прошло с тех пор, как я ушел, но я помню, как однажды сражался под твоим командованием, — бесстрастно сказал мужчина, подтверждая ее подозрения. — Ты замечательно справляешься для человека с одолженным глазом. Акацуки с готовностью приняли бы твое мастерство. — Прошло уже несколько лет, — холодно заметил Какаши. — Но ты, возможно, помнишь Кино. Возможно, ты также слышал, что он недавно...ушел. Итачи молчал, темные глаза были бесстрастны. — Я выследил его. Убил его на глазах у собственного сына, — сказал Копирующий ниндзя, злобное удовольствие пропитывало его слова. Он склонил голову набок, немного понизив голос. — Есть ли какой-нибудь свидетель, которого ты хотел бы попросить для себя? Наруто издал звук позади нее. Сай бесстрастно моргнул. Но Сакура остановилась, потому что внезапно все, что было перед ней, перестало иметь смысл. Она знала, каково было Какаши после того, как он убил Кино и его сына. Эта кажущаяся кровожадность и садизм были неискренними. Так и должно было быть. Осознание было внезапным и опустошающим, хотя у нее не было роскоши полностью понять это сейчас. И все же, если Какаши солгал сейчас, изображая эту преданность дикости и жажде крови, то когда еще он это сделал... — Ты! — Наруто зарычал. — Что ты с ним сделал? Что ты сделал с Гаарой! — Тише, Наруто, — сказал Сай, предупреждение просочилось в его обычно мягкий голос. Сакура уловила движение периферией. Она резко повернула голову, чтобы поймать быстро поднимающуюся руку Итачи. Прежде чем он успел завершить движение, Какаши атаковал. — Не смотрите ему в глаза, — прошипела Сакура Наруто и Саю, хорошо осведомленным о возможностях шарингана. У нее было больше опыта в сопротивлении шарингану, но она знала, что лучше также проявлять осторожность. — Как мы можем тогда знать ... — Следите за его ногами и телом, — посоветовал Сай. Губы Сакуры сжались, когда началась борьба между двумя шиноби. Это было странное чувство: оказаться в стычке такого калибра –особенно с Какаши– и не сражаться вместе с ним плечом к плечу. Это дало ей редкую возможность рассмотреть его на расстоянии. Какаши в бою был страшен и... как-то тревожно красив, хотя ей не хотелось этого признавать. Оба участника извивались и набрасывались с нечеловеческой грацией; это казалось почти хореографией, как будто они по очереди исполняли смертельный танец. Затем Какаши резко отстранился. Итачи медленно моргнул в ответ. Какаши выругался и наклонил голову вверх—как будто прислушиваясь к какому-то отдаленному звуку или чуя что-то на ветру. Он напрягся. Его раздраженный взгляд остановился на Наруто, Сае и ней. Наруто оттолкнул ее удерживающую руку. — Что происходит? — неуверенно спросил он. — Это убедительная копия, не стоящая моего времени, — прорычал Какаши. —Настоящий, скорее всего, охраняет Казекаге. — Спаси Гаару, — дрожащим голосом потребовал Наруто. Тело Какаши превратилось в статую. — У меня есть Курама, — отчаянно убеждал мальчик рядом. — Мы сможем продержаться, пока ты не вернешься! Сакура с пристальным вниманием наблюдала за сложной эволюцией содержания взгляда Копирующего ниндзя. Это стало ясно в тот момент, когда он принял решение, хотя его тело было напряжено от сдерживаемой ярости. — Без глупостей, — холодно приказал он. Затем он исчез со следующим порывом ветра. Что оставило их стоять в скудно покрытом пространстве леса с Итачи, наедине. Наруто попытался броситься вперед, без сомнения, чтобы встать перед ними и сыграть в неотёсанного-крутого-спасу-мир идиота, которого он так часто имел обыкновение делать. Сакура схватила его и оттащила назад. — Сакура—! — Не сегодня, Наруто, — сказала она, не моргая. Она сделала несколько коротких знаков рукой, и менее чем за секунду –прежде чем он даже понял, что его ударило– Наруто был без сознания и лежал на земле с мечтательной улыбкой на губах. Прежде чем Сай успел осознать, что произошло, она взяла его за подбородок и заставила посмотреть ей в глаза. Как только его взгляд начал расширяться, веки закрылись. Он упал рядом со своим товарищем по команде. Затем ее взгляд метнулся вверх, и она встретилась глазами с Итачи. Выражение его лица не выдало никакого удивления, хотя она чувствовала, что это было не то, что он предсказывал. Сакура вдохнула, а затем выдохнула. Звук, казалось, гремел у нее в ушах. — Я тебя не знаю, — отстраненно прокомментировал мужчина. — Меня это не удивляет, — ответила она, стоя перед бесчувственными телами своих товарищей по команде. — То, что ты сделала... Это был глупый поступок, — сказал он равнодушно. — Вас троих было бы недостаточно, чтобы победить меня. Ты...всего лишь насекомое. — Так я слышала. — Ты жаждешь смерти? — он спросил. В вопросе совершенно отсутствовала злоба, просто любопытство. Она чувствовала на себе тяжелый взгляд ворона. — Является ли шиноби оружием мира? — спросила она вместо этого. Часть ее была недоверчива к самой себе. Что она проверяла? Здравомыслие? Он замер, и дикая надежда вспыхнула в ее груди. Затем выражение его лица снова разгладилось. — Члены Акацуки являются учителями для мира истинного смысла страданий, чтобы мир мог, наконец, навсегда отвернуться от войн и конфликтов. Она укоризненно посмотрела на ворону. Он безмятежно моргнул ей в ответ. Что за шутка, подумала она, насмехаясь. Даже если она была великодушна и верила, что идеалы Итачи когда-то, возможно, были неотразимыми и достойными восхищения, с тех пор как они явно исказились. Акацуки не было местом для здравомыслящих. — Готов? — спросила она. Она действительно не ожидала ответа.***
Несколько минут спустя она имела небольшое удовольствие увидеть, как в темных глазах фальшивого Итачи промелькнуло удивление, когда ее кулак пронзил его живот. Хотя это не было похоже на большую победу. Это казалось почти...слишком легким. Но с другой стороны, она боролась не с настоящим мужчиной. Фигура в черном плаще медленно превратилась в труп бывшего шиноби песка. Сакура нахмурилась, глядя на него сверху вниз. Он умер, сражаясь за свою деревню, а затем за то, что его телом так грубо воспользовались без его согласия,— ее желудок скрутило. Она сделала движение руками, чтобы разбудить две фигуры позади нее. — Я же говорил вам, что сделаю это! — Наруто закричал, как только встал, не подозревая, что вообще был без сознания. Он потряс кулаком в воздухе. — Одного расенгана было достаточно! Сакура кивнула, внимательно наблюдая за Саем. Ее гендзюцу явно подействовало на Наруто, оставив у него подправленные воспоминания о драке. Она не была так уверена, как то же самое сработало для Саем. В данный момент он ничего не сказал. Звук набирающего силу неестественного ветерка заставил их всех напрячься. Они немного расслабились, когда осознали появившуюся форму. Над плечом Какаши был без сознания мальчик с рыжими волосами, одетый в длинную мантию хокаге. Наруто бросился вперед, широко раскрыв голубые глаза. — Он...? — Едва ли. — Затем его взгляд скользнул по трупу, которым был Итачи. Его шаринган сверкал диким интересом, когда он рассматривал ее товарища по команде. — Успели все за день, — просиял в ответ Наруто.***
Путешествие обратно в Суну, к сожалению, заняло больше времени, чем поездка оттуда. Вернувшись, она решила лечь пораньше. Соскребая песок с кожи, она немного отмокла в ванне в углу своей маленькой комнаты. У нее не было времени собрать много вещей, поэтому она натянула ту же форму, что и раньше, на слегка влажную кожу (было трудно быстро высохнуть, когда воздух был таким горячим). Сначала она немного походила по комнате, пытаясь разобраться в своих мыслях. Итачи, Итачи, Итачи—либо ворона была лгуньей, либо она ошиблась. Третьего варианта не было. В конце концов, однако, когда не последовало четкого вывода, она устроилась на кровати и попыталась заставить себя заснуть. Это не сработало. Беспокойная, она встала с кровати, которую ей дали, чтобы открыть окно. Теплый ветерок ласкал пряди ее волос, мягко убирая их с влажной шеи. Затем громкий стук в дверь прервал ее кратковременное спокойствие. Нахмурившись, Сакура бросилась к двери и распахнула ее. Она тупо моргнула под непочтительным, холодным взглядом, который смотрел прямо мимо нее, казалось бы, осматривая ее комнату. Прищурив глаза, Копирующий ниндзя безмолвно потянулся за собой, чтобы засунуть в нее кого-то другого. Фигура в ее руках застонала, прежде чем выпрямиться. — Я действительно ценю вашу деликатность, — протянул мальчик, — Поврежденный товар и все такое, здесь, вы знаете. — Шикамару, — тупо сказала Сакура. Секунду спустя ее взгляд упал на рану в его боку. Она сразу же подвела его к столу в центре комнаты, смахнув его содержимое на пол. — Успокойся, — прошипел долговязый мальчик, кошачьи глаза сузились. — Боже, почему все сегодня так настойчивы с калеками ... — Ты вряд ли калека, — сказала Сакура, отрывая ткань, закрывающую рану. Пока она работала, ее взгляд метнулся к группе людей, которых Какаши по видимому привел в ее комнату. Сам мужчина маячил в углу, такой же приятный, как полтергейст, наблюдая за ней, как будто ожидал, что она в любой момент упадет в обморок от крови. На его плече лежало бесчувственное тело—якобы из-за этого, он и был вынужден прийти в первую очередь. — Просто немного завяжу, даже не выходя за рамки моих ограниченных навыков, — сказала она с сахарной сладостью. Затем фальшивая улыбка сползла с ее лица. Это было вполне в пределах возможностей Хинаты. — Были ли какие-либо осложнения с Канкуро? — Брат казекаге в порядке, — лениво сказал Шикамару. — Однако Ли пошел и дал себя пронзить. Он и эта старая леди из Суны работают над ним. — Его рана заживает дольше, чем первоначально думала Хината-сама, — спокойно объяснил Неджи, все еще стоя у двери. Он осторожно придержал левую руку. — Она подумала, что лучше всего отправить половину из нас сюда. Асума-сенсей, Тен-тен и Киба-сан остаются там. Сакура хрустнула костяшками пальцев. — Это будет больно. Постарайся не двигаться. Шикамару издал иронический смешок, прерванный вздрагиванием, когда ее рука коснулась его. Сакура закрыла глаза, осматривая рану своей чакрой. Не страшно, но были некоторые внутренние повреждения. Неуклонно, она направила поток энергии на запечатывание раны. Этого было достаточно, чтобы привести его в боевую форму, но возникнет некоторый дискомфорт, следствие работы быстрее, чем ей хотелось бы, из-за очереди за Шикамару. — Пока ты достаточно хорош, — сказала Сакура несколько минут спустя. — Но тебе следует провести ночь в лазарете на случай, если возникнут какие-либо внутренние осложнения. Шикамару беззаботно промямлил. — В этом нет необходимости. Ее бровь изогнулась. — Может, я и не полный медик, но я не настолько глупа, чтобы отправить тебя однного в твою комнату, чтобы ты тихо скончался во сне. — Напротив, я не думаю, что есть более желанный способ умереть, — лениво сказал Шикамару. — Однако этот вопрос спорен, так как я буду не один. Никто из шиноби в комнате—конечно, не тот, кто упал через плечо Какаши, чье лицо Сакура все еще не могла видеть,—казалось, не слышал или не заботился об этом замечании. Сама Сакура ничем не отличалась. — Любопытно? — спросил Шикамару со странной, острой улыбкой на лице. — Полагаю, этого будет достаточно, — сказала она, — И–нет. Меня на самом деле не волнует, кто будет или не будет в твоей кровати, Шикамару. Она сделала паузу, немного обдумывая это заявление. — Если только это не один из моих родителей, — задумчиво поправила она. — Неужели? — сказал он теперь почти беззвучно. Эти слова предназначались только для ее ушей. Его глаза были холодными и оценивающими, когда он смотрел на нее. — Как ни странно, он, кажется, заботится о тебе. И Наруто. Он пытается это скрыть, но у него это очень, очень плохо получается– по крайней мере, для тех, кто наблюдает. Сакура замерла, ее руки вцепились в край стола, на который она опиралась. Сай? — И ты много наблюдал в эти дни, я так понимаю, — холодно сказала она таким же тихим голосом. — Он хотел, чтобы я знала? — Он хочет, чтобы вы его узнали, — был предложен ответ, произнесенный так скучно, что можно было бы почти одурачиться. — И ты все это знаешь, — медленно произнесла Сакура, — Потому что...? — Я наблюдаю. — Столь же легко. Она пристально посмотрела на него с минуту. Затем она так же приятно улыбнулась. — Что ж, это замечательно. И на случай, если ты когда-нибудь попытаешься забыть, как это замечательно, пожалуйста, вспомни всю ту тяжелую работу, которую я только что проделала. — Которую ты так же легко можешь отменить? — догадался Шикамару. Возможно, если бы он точно знал, какую «работу» Сакура проделала своими руками, он бы проявил больше настороженности, чем веселья. — Именно, — коротко закончила она. Шикамару вышел, лениво махнув рукой, оставив ее с тремя другими обитателями ее комнаты. — Неджи-сан, — подсказала она, пытаясь скрыть скрытое раздражение в своем голосе. Она тоже забыла об этом—каким раздражающим может быть Шикамару, когда с ним разговаривают. Неудивительно, что они с Саем привязались друг к другу. Лицо Хьюги было непроницаемым. Теперь Сакуре было трудно скрыть свое раздражение. Чего он ждал—официального приглашения? — Ты следующий. — Вы могли бы вызвать Яманаку-сан первее, — сухо сказал Неджи. Сакура сначала непонимающе моргнула. Затем ее голова повернулась к бесчувственному телу, перекинутому через плечо Какаши. — Положи ее на стол. Секунду спустя бесчувственное тело Ино лежало на столе, а ее бывший носильщик вернулся в свой прежний угол комнаты, холодно глядя назад. Пальцы Сакуры ощупали горло другой девушки, а затем ее точки давления. Не было никаких травм—по крайней мере, таких, которые она могла бы обнаружить визуально. — Как долго она была в таком состоянии? — С момента окончания битвы, — ответил Неджи со странной интонацией в голосе. — Вскоре после использования дзюцу переноса сознания. Ах. Она отдернула руку и отвесила Ино звонкую пощечину. Блондинка вскочила, как восставший из мертвых труп, и тоже издала поистине драматический хриплый вздох, который вскоре перешел в короткую серию чиханий. — Сука, — пожаловалась она. — Что, черт возьми, это было? — Катарсис, — пробормотала Сакура. Прочистив горло, она сказала: — Я думаю, Хината была слишком добра, чтобы сделать это сама. Ты можешь идти. Ино поворчала еще несколько раз, потирая покрасневшую щеку. — Мне нужно починить сломанную руку, — мягко настаивала Сакура. Голубые глаза Ино остановились на фигуре позади нее. Драматично вздохнув, она встала. Однако перед тем, как она ушла, что—то странное промелькнуло в выражении ее лица, когда ее глаза в последний раз остановились на Сакуре-была ли это печаль? У Сакуры пересохло в горле. Но затем, как будто этого взгляда никогда и не существовало, странное выражение исчезло, и Ино мило улыбнулась. — Красавице нужен отдых для красоты, — чопорно сказала она, прежде чем выйти, длинный, струящийся поток светлых волос последовал за ней. — Позже, Лобастая. Сакура некоторое время молча наблюдала, как спина исчезает за дверью. Она повернулась лицом к своему последнему пациенту. — Ты, — нетерпеливо сказала Сакура, указывая на Неджи. С плавной, быстрой грацией, которая говорила об очень особом воспитании, Хьюга безмятежно устроился на столе, держа раненую руку перед собой. Она ткнула в него так осторожно, как только могла; к сожалению, его реакция была необходима для определения того, насколько чистым был разрыв. Ее осмотр показал, что это было грязно. Она нахмурилась. Применив чакру, зазубренные разрывы в некогда гладкой кости начали закрываться. Она знала, что другой мальчик старался держаться как можно спокойнее, но это был болезненный, изматывающий процесс, и его начало трясти. — Тебе нужно успокоиться, — предупредила Сакура. — Я ... — натянуто сказал Неджи, — Пытаюсь. Сакура не подняла глаз, но ее челюсти сжались, когда она обратила свои слова к фигуре в углу комнаты. — Держи его спокойно. Когда Неджи продолжал дрожать, без помощи какой-либо другой силы, голова Сакуры вскинулась, кипя. — Чего ты ждешь? — прорычала она, забывшись. Копирующий ниндзя с минуту холодно разглядывала ее. Затем, не говоря ни слова, он неторопливо подошел к столу и положил руку с длинными пальцами на плечо Неджи. Краска сошла с лица мальчика. Сакура не могла сказать, был ли это страх или боль. Наверное, боль, решила она. Сакура надавила, настороженно наблюдая за лицом Неджи. Чтобы исцелять его так же быстро, как она это делала, она также частично черпала его энергию. К сожалению, это означало, что он мог потерять сознание в любой момент. — У меня темнеет в глазах, — легко сказал Хьюга. — Этого следовало ожидать, — ответила Сакура с некоторой прямотой. — Некоторое предупреждение приветствовалось бы... — Неджи осел, прежде чем смог закончить слова. — Подержи его, — сухо сказала Сакура, изо всех сил стараясь избегать присутствия Какаши во всех других отношениях. Она не подняла глаз, чтобы увидеть его реакцию, но тело Неджи было приподнято, когда она закончила исцелять его. Наконец она убрала руки и выпрямилась. — Готово, — объявила она- возможно, излишне, но она почувствовала внезапную потребность нарушить тишину. Но не прошло и секунды, как она поняла, что что-то другое нарушило бы тишину за нее. У нее было лишь короткое мгновение, чтобы подготовиться, прежде чем дверь с громким стуком рухнула на землю, оставив вмятины на глиняном полу, так что частицы красного поднялись вверх небольшим облаком. Сакура опознала даму, которая помогала Хинате. Только это был не вход союзника, а кого-то с довольно враждебными намерениями. Недолго думая, она схватила Неджи за воротник и швырнула его на кровать позади себя и Какаши. Ее рука немедленно потянулась к кунаю на кобуре на ноге, только чтобы обнаружить, когда она снова посмотрела вверх, что смотрит на спину. Спину Какаши. Взгляд Сакуры скользнул по кончикам его волос, беспорядочно подстриженных над бледной шеей. — Копирующий ниндзя, — прохрипела женщина хриплым голосом. — Леди Чио — Сакура не могла видеть его лица, но она могла догадаться, как он выглядел, по тому, как была наклонена его голова. Она сталкивалась с этим слишком много раз, с этим приводящим в бешенство взглядом, который был одновременно незаинтересованным и каким-то безжалостно угрожающим. — Собаки Конохи всегда были чумой для моей семьи, — тихо сказала пожилая женщина. Она аккуратно сложила руки перед собой, выпрямившись во весь рост– что было немного, но ее присутствие, казалось, расширилось, заполнив комнату. — Я даже не должна удивляться, не так ли? Сакура сдвинулась вправо. Она была достаточно высокой, чтобы просто видеть ее через плечо Какаши, но недостаточно высокой, чтобы иметь удобный обзор. У нее была всего секунда, чтобы посмотреть—рассмотреть морщинистое лицо, темные глаза и серебристые волосы,—прежде чем ее зрение снова закрылось. Моргнув, Сакура снова уставилась в спину перед собой. — Я полагаю, твой протеже, — холодно потребовала Чио. — Неприятность, причиненная мне Хокаге, — холодно сказал Какаши с раздражающим презрением в голосе. — Видите ли, я должен подчиняться определенным правилам, иначе у меня будут неприятности из-за других, которых я нарушаю. Ближе к делу: вы здесь, чтобы убить меня, леди Чио, за убийство вашего внука-предателя? Сдавленный, заглушенный звук эхом разнесся по комнате, прежде чем женский голос прозвучал тверже, чем раньше. — Неужели тебе не стыдно, мальчик? — Это Акацуки напали на твоего Каге, — безразлично сказал Какаши. — Сасори - это Акацуки. — Белый Клык забрал моего сына и его жену, — сказала Чио медленно, смертельно, — А теперь- ты. Ты отнял у меня моего внука. Я не думаю, что это совпадение, Копирующий ниндзя, что остальные сбежали и что он один мертв. Ты охотился за ним, не так ли? Как собака, которой ты и являешься. Как и твой отец. Сакура наблюдала, как плечи Какаши слегка изогнулись– совсем чуть-чуть. Но в эту минуту она поняла, что что-то изменилось. Его намерение убить было коварным, гудящим присутствием в тот момент, когда Чио вошла в комнату; теперь оно выросло в свою полноценную форму, мешая дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться. Сакура стиснула зубы от этого. Белый Клык. Она слышала это имя раньше– она не знала, что он был отцом Какаши. Теперь, когда она подумала об этом, она даже не задумывалась, были ли у Копирующего ниндзя родители или нет. — Ты вообще дал Сасори шанс? — спросила Чио напряженным голосом; Сакура наконец-то смогла услышать горе в ее голосе, боль, отчаянно пытающуюся быть скрытой. — Ты даже не пытался... разрешить конфликт каким-то другим способом? Чтобы уговорить его? Какаши не ответил на ее вопросы. Вместо этого он молча наблюдал за ней. Больше, чем когда-либо, Сакуре хотелось увидеть его лицо. Было ли его молчание признанием? Или Сасори был похож на Кайдо— — Конечно, ты этого не сделал. Ты превзошел даже своего отца в кровопролитии, — прорычала старуха. Сакура услышала глубокий, медленный вдох, прежде чем донеслись следующие слова. — По крайней мере, у него хватило здравого смысла покончить с собой. Губы Сакуры сжались. Каковы бы ни были ее личные сомнения по поводу Копирующего, это перешло черту. Она ожидала, что Какаши взорвется в любой момент. Она понятия не имела, что делать– остановить его? Сразиться с Чио? Конечно, Какаши счел подходящим сейчас бросить вызов ожиданиям. — Уходи, — сказал он смертельно мягким голосом. И Чио, и Сакура в шоке уставились на него. Первой пришла в себя пожилая женщина. Ее лицо исказилось, когда она сделала короткий шаг вперед. — Ты дурак, ты думаешь ... — Ты действуешь в горе, — оборвал ее Какаши, поворачиваясь, чтобы взглянуть в окно. Теперь Сакура могла видеть его профиль. Он был похож на камень. — Ты знаешь лучше. Пожилая женщина физически отпрянула от него, как от пощечины. — Твой Каге слаб, если ты помнишь, — продолжил он тихо, бесстрастно. — Ты навлекаешь войну на свою деревню, и это будет бойня. Маленькая женщина долго смотрела на него темными глазами-бусинками. — Подожду своего часа, не так ли? — наконец вздохнула она. Она неприятно улыбнулась. — Ты должен знать, сын Белого Клыка, что у тебя было больше шансов выжить сейчас, чем против моего яда в будущем. — Нужно ли мне, — равнодушно произнес он. — До этого дня, — сказала леди Чио, делая вид, что не слышала его слов. Она слегка поклонилась, прежде чем покинуть комнату так же резко, как вошла в нее. Долгое время и она, и Какаши оставались точно такими же, какими были, молчаливыми. Сакура все еще обдумывала то, что произошло—или, скорее, то, чего не произошло. Потому что: как мог кто-то такой... взрывающийся, как Копирующий ниндзя, терпеть такие слова? Был ли это возраст Чио? Сакура сомневалась в этом; она видела, как Какаши убивал старших. Было ли дело в том, что она была женщиной? Это было еще более нелепо, потому что при всех своих недостатках (а их было много) Какаши никогда не был шовинистом. Он считал Сакуру глупой, легкомысленной девушкой, но это было связано не столько с тем, что она была девушкой, сколько с тем, что он верил, что она… ну, совершенно бесполезна. Как только эта мысль пришла ей в голову, настроение Сакуры снова резко упало. — Спокойной ночи, Какаши-сенсей. — Убирайся, подумала она. Он пристально посмотрел на нее с внезапной интенсивностью, как будто забыл, что она вообще была там. Сакура попыталась сохранить улыбку на лице. Его голова пренебрежительно дернулась, и он сделал шаг. Но в этом шаге было что-то странное, легкое покачивание... Взгляд Сакуры упал на небольшую царапину, которую она пропустила ранее на его предплечье, почти совершенно незаметную. Едва ли миллиметр в ширину-это было все, что смог достать его противник. Но этого было достаточно: царапина была приподнятой и необычного цвета. — Лезвие, которое задело тебя там. Оно было отравлено. Он не обратил на нее никакого внимания, двигаясь прямо к двери, как будто думал, что этот момент нестабильности был только воображаемым. — Ты разрушаешь яд в своей системе своей чакрой, не так ли? — догадалась она, прищурив глаза. Она выпрямилась во весь рост. — Ты напрасно истощаешь себя. Наконец он остановился и повернулся к ней. Его челюсть могла бы прорезать алмаз с той силой, с какой она была сжата. — Ты видел, как я исцеляла их, —натянуто сказала она, ненавидя себя за то, что должна была это сделать - убедить его позволить ей исцелить его. Будь у нее такая возможность, она бы позволила ему уйти; если бы только не было последствий для такого решения. — Хината - эксперт, но я могу сделать эту работу достаточно хорошо. Его веки опустились до половины, когда он рассматривал ее. В этот момент Сакура почувствовала себя насекомым, зажатым под увеличительным стеклом. — Это зависит от тебя, — пробормотала она. — Завтра ты сможешь путешествовать и сражаться в полную силу. Или нет. Каждому свое, я полагаю. Сакура была почти полностью уверена, что он ударил бы ее тогда, если бы смог собраться с силами, то есть. Вместо этого он ограничился сердитым взглядом на нее, вся сила его гнева передалась через быстро вращающийся шаринган. — На стол, — она махнула рукой, в основном, чтобы досадить. Он не сдвинулся ни на дюйм. Вместо этого он снова небрежно повернул голову лицом к окну. Поскольку он не смотрел, Сакура позволила своему лицу стать по-настоящему страшным. — Твою рубашку нужно снять, — сказала она сквозь стиснутые зубы. Какаши как будто не слышал ее. Или, в качестве альтернативы, что за окном происходило что-то действительно захватывающее, что поглощало все его внимание. Просто чтобы еще раз проверить, Сакура быстро взглянула. Ничего, кроме ночного неба. Шагнув вперед, она схватила бронежилет Какаши—убедившись, что ее пальцы тоже впились в черную ткань рубашки под ним—и разорвала слои одежды надвое. Гортанное рычание вырвалось откуда-то из глубины горла Хатаке, его голова с молниеносной быстротой повернулась. Сакура не вздрогнула, даже когда его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее. — Мне нужно отследить, как далеко распространился яд, — сухо объяснила она. Его плечи были втянуты внутрь, как будто он намеревался запугать ее своим большим размером. Сакура бы усмехнулась, если бы ее внимание немедленно не переключилось на стоящую перед ней задачу. Она хрустнула пальцами, прежде чем согнуть их, освещенные зеленой чакрой. Она осмотрела точку входа яда, а затем провела пальцами по короткой последовательности выступов. Секунду спустя пространство бледной, покрытой шрамами кожи осветилось пересечением светящихся линий, где яд покрывал его вены. Свечение, по общему признанию, было слабым; чакра Какаши хорошо справлялась с его разрушением с помощью грубой силы. Следующие десять минут она сосредоточилась на том, чтобы вытягивать яд, вена за веной, помещая голубую вязкую жидкость в растение в горшке в углу комнаты. Но иногда, каждые несколько секунд, она отвлекалась... Отвлекалась на… Она старалась изо всех сил, с горечью подумала она. Игнорировать это. Но все больше и больше это становилось невозможным. Это было ... ничего. И одновременно все. Его запах: дым, металл, сосна и ... его жар, его кожа почти лихорадила каждый раз, когда она касалась ее кончиками пальцев. Худая, покрытая шрамами поверхность его плоти поблескивала в тусклом освещении. Все это ничего для нее не значило, до того момента, когда это внезапно произошло. И теперь, теперь Сакура хотела его. Она обижалась на него, хотела несколько раз ударить его ножом, а также –судя по всему, сейчас– трахнуть его. Какое разрушительное, сокрушительное развитие событий. Сакура больше не могла обходить это стороной. Не тогда, когда она так упорно пыталась подавить это. Одному богу известно, что он уже почуял в ней от ее предыдущих занятий, но она была полна решимости закончить свою работу до того, как он почувствует этот запах. — Готово, — сказала она немного слишком громко. Он исчез прежде, чем ее язык успел изогнуться, чтобы произнести последний слог, унося с собой бесчувственное тело Неджи. Сакура громко выругалась и рухнула на спину на кровать. Затем, после минутного ненавистного раздумья, ее рука покинула свое прежнее положение на краю кровати, чтобы переместиться куда-то еще.