Дикий волк

Глава 9: Разделение, Объединение Джейме Ланнистер устало потер лицо, глядя на отчеты, которые лежали на столе, который он занимал в казарме золотых плащей на улице Сестер. Он не был тем, кто хорошо разбирается в бумажной работе, но как старшему командиру сил Ланнистеров в городе, ему выпало реорганизовать оборону города. Он работал над этим с тех пор, как Джоффри повысил его до должности лорда-командующего королевской гвардией, что было нелегко из-за необходимости оправиться от ран. Это, наряду с десятками тележек, на которых вывозили тела по всему городу, заставило Джейме осознать величину потерь, которые они понесли, сражаясь со Старками. Почти сокрушительные потери, если посмотреть как на союзные им дома, так и на собственные войска Дома Ланнистеров. Несколько домов даже потеряли своих наследников или лордов. Лорд Стаунтон никогда не вернется домой, как и никто из его людей. Лорд Торне тоже был мертв, остался в живых только его второй сын, щенок всего двенадцати лет, которому теперь придётся возглавить семью, погибли и пятнадцать воинов, которые были с ним. Дом Мэннингов был уничтожен, потеряв сразу и своего лорда и двух его сыновей вместе с сорока воинами. Джейми сомневался, что они когда-нибудь оправятся. И это были не единственные имена в списке, просто самые известные. Все эти смерти, без сомнения, будут иметь политические последствия в будущем, но Джейме оставит это своей сестре. Сами силы Ланнистеров изначально составляли немногим более четырехсот человек в Красном замке. Они использовались почти исключительно против защитников башни, которые, как они точно установили, когда убирали тела, насчитывали пятьдесят семь человек. Цена, которую заплатил за ту победу Дом Джейме, была едва ли не хуже, чем результат боевых действий в городе. Девяносто два человека выжили в том бою, всего девяносто два! Люди Винтерфелла и Риверрана использовали все возможные приемы, описанные в книгах, и их подготовка, их организованность и тщательно подготовленная защита были столь же смертоносны, как и их клинки. В боях в городе погибло еще сто десять человек, которые номинально подчинялись Дому Баратеонов, но были куплены золотом Ланнистеров или были верны Джоффри как наследнику королевской ветви своего Дома. Не все из них погибли в небольших, жестоких стычках с войсками Эддарда, многие были убиты мятежниками из числа простого люда. Золотые плащи оказались в еще худшем положении из-за их собственной гражданской войны. Несколько отрядов были полностью ун6ичтожены в ходе боёв между группировками, и лишь горстка людей пережила кровавые сражения, происходившие в тесных стенах казарм. Фактически две казармы были сожжены дотла. Гарнизон Грязевых ворот сжег свои собственные казармы, когда отступал. Его командир, сир Джаселин Байуотер, был убежденным реформистом и отчаянно защищался, прежде чем в конце концов был побежден превосходящими силами. Именно из-за этой битвы лорду Пайлу потребовалось так много времени, чтобы добраться до него с подкреплением. В целом, из их первоначальных двух тысяч человек осталось чуть меньше шестисот. Хуже того, практика его дома платить за лояльность оставила им отбросы, тех людей, которые были больше заинтересованы в том, чтобы набивать собственные карманы, а не выполнять свои обязанности по поддержанию порядка в городе, что делало то, что и так было бы трудной работой, почти невозможным. Город не был по-настоящему безопасным для представителей высшего сословия за пределами богатых районов и некоторых других районов, которые не были охвачены массовыми беспорядками. В остальной части города было довольно тихо, но это была какая-то угрюмая тишина. На первый взгляд город, казалось, успокаивался, но это только казалось, и Ланнистеров теперь ненавидели еще больше, чем раньше. Он знал , что Серсея говорила об этом на том заседании совета, где он был назначен, но он не думал, что она понимает, насколько сильно они пострадали. Тем не менее, она проделала хорошую работу, привлекая оставшихся нейтральных лордов на их сторону, хотя могли ли они действительно доверять им, он не знал. Эти нейтральные лорды были теми, кто обеспечивал стабильность в городе на данный момент. Они также помогли убрать тела, которые были сожжены или выброшены в море в зависимости от того, где они были найдены. Но даже те дворяне, которые не принимали участия в битве, не находили радушного приема среди простого люда. Пока не было никаких признаков открытого восстания, но обстановке в городе заставила Джейме снова чувствовать себя так, как в те времена, когда он стоял рядом с Безумным королем Эйерисом; как будто опасность может прийти в любое время без предупреждения. Он оторвал взгляд от стопок бумаг, когда дверь открылась, и показался посыльный из замка. "Сир Джейме, ее величество попросила вас вернуться в Красный замок". Джейме кивнул, вставая, морщась от боли в ранах. Они не были серьезными, но на полное выздоровление уйдет много недель, Джейме до этого ломал ребра, поэтому знал, как быстро они заживают, и порез на спине тоже ныл от боли, швы натягивались каждый раз, когда он двигался. Но по крайней мере, он мог ходить. Вскоре он вернулся в замок, и теперь стоял перед дверью в зал королевы, меньший, но даже более роскошный, чем у короля. Он обменялся кивком с сиром Бейлоном Сванном, который стоял на страже снаружи. Он был опытным рыцарем, моложавым, но с мрачным лицом, благородным и неплохим клинком по мнению Джейме. По правде говоря, он был намного лучше двух королевских гвардейцев, погибших со времени их путешествия в Винтерфелл, и вдобавок по настоящему заслуживал своего статуса. Он хорошо справился с наведением порядка в городе после того, как Ланнистеры победили Старков, тем самым обеспечив их законность, и Джейме сделал его своим первым назначенцем в Королевскую гвардию. Бейлон открыл дверь для своего командующего, и сестра Джейме улыбнулась ему, когда он вошел. "У меня хорошие новости, брат. Мы получили ответ от нескольких ближайших лордов Коронных земель, они готовы откликнуться на мой призыв о помощи." Она слегка нахмурилась. "Великий мейстер Пицель и я почти истратили всех воронов замка, чтобы отправить послания всем лордам, с которыми я хотела связаться, включая нашего отца и некоторых, кого я надеюсь напугать, но я думаю, что это того стоило. Вороны вернулись из Росби и Стокворта этим утром. В общей сложности две тысячи семьсот человек прибудут сюда в течение нескольких недель, воины этих благородных домов и их вассалов." Она жестом пригласила Джейми сесть напротив нее за маленький столик. "Я хочу, чтобы королевская гвардия и золотые плащи были восстановлены в численности до их прибытия. Нельзя, чтобы нас считали слабыми, эти люди могут быть верны нам до тех пор, пока мы сохраняем контроль над троном, но я не сомневаюсь, что они с таким же успехом преклонят колени перед любым другим, кто покажется им достаточно сильным, чтобы отнять у нас трон. Как только они прольют кровь, они будут связаны с нашим делом". "Это более сложное дело, чем ты можешь подумать". Ее брат ответил, устало вздохнув. Затем Джейме рассказал ей о проблемах, с которыми он столкнулся в этом деле, перечислив количество погибших лордов и наследников, павших в битве, а также упомянув, что в городе все еще царила напряженность. Через мгновение Серсея кивнула. "Я не понимала, как плохо дела обстоят у других наших сторонников, помимо золотых плащей. И все же сейчас мы ничего не можем с этим поделать, кроме как обвинить во всём Старков, когда семьи узнают о своих потерях. Назначь еще трёх королевских гвардейцев, затем сосредоточься на восстановлении золотых плащей и обдумай идеи защиты города. Мейстер Пицель тоже будет работать над этим. Я позволю Джоффри заполнить остальную часть Королевской гвардии, ему будет чем заняться, пока я..." Двое братьев и сестер были прерваны, когда дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Джоффри, все его тело кричало от раздражения. "Мы уже обнаружили мою невесту и ее брата?! Я хочу, чтобы его голова была насажена на пику, и Санса немедленно вернулась ко мне!" Королева вздохнула, в то время как ее брат вопросительно приподнял бровь. "Как я уже говорила тебе сегодня утром, сын мой, у нас нет никаких шансов найти Ранму или Сансу. Они покинули город прежде, чем наше послание достигло внешних стен города. Я не сомневаюсь, что какое-то время он может бежать так же быстро, как этот его лютоволк, и я сомневаюсь, что то, что нёс Сансу его вообще замедлило." "Что случилось?" - спросил Джейме. "Я был по уши погружен в грёбаную бумажную волокиту с момента вчерашней встречи, это в то время, когда я не был с проклятыми целителями. Что-то случилось прошлой ночью?" Целители дали ему немного снотворного, чтобы помочь уснуть несмотря на раны, и он стал покидать замок пораньше, пытаясь каждый день выполнять как можно больше работы, так что это был первый раз, когда он услышал об этой истории. "Ранма Старк пробрался сюда поздно ночью, чтобы спасти свою сестру. Он сбежал вместе с ней, убив восемь воинов и трех рыцарей, включая сира Транта." - ответила Серсея, слегка пожимая плечами. "Очевидно, способности Ранмы гораздо более велики, чем мы думали. Он с легкостью выжил, спрыгнув из окна королевских покоев на землю за пределами замка, а затем смог выбраться из замка до того, как наши люди, дежурившие у стен, былипредупреждены. Впрочем, я сомневаюсь, что они смогли бы остановить его ". "Ты кажешься... ужасно спокойной сестра..." - сказал Джейме, удивленно глядя на нее, не довольный тем фактом, что потерял еще одного королевского гвардейца. "Даже если он и не был достоин этого ", - подумал он, забавляясь. Трант никогда не должен был быть возведен в белые плащи, учитывая его уровень навыков владения оружием, не говоря уже о его моральных качествах. И учитывая некоторые взгляды, которые, как я видел, он бросал на Мерри и других молодых девушек, без него мир стал лучше. "Это оскорбление короны!" Молодой король зарычал прежде, чем Серсея смогла ответить. "Я хочу, чтобы моя невеста была возвращена сейчас же! Невозможно, чтобы один человек так быстро сбежал. Он, должно быть, прячется где-то в городе, и я хочу, чтобы их нашли сейчас же!" Джейме позабавило, что его сын действительно топнул ногой в приступе досады. "И все же, очевидно, это возможно, если человек обладает навыками героя Эпохи легенд". - холодно ответила его мать, наблюдая за Джоффри прищуренными глазами. "Ранма мог бы убить тебя, сын мой, или любого из нас, и уйти ещё более легко, чем спасая Сансу. Ранма не убийца, он так не действует". Действительно, королева видела в его героизме нечто достойное восхищения, его любовь к сестре поразила ее в самое сердце, как и его скорбь по поводу смерти Томмена, которую она видела на его лице и в глазах. И Серсея знала, что может доверить ему охрану её дочери. "Мы потеряли политический инструмент, не более того, и я знаю Ранму достаточно хорошо, чтобы знать, что он будет защищать Мирцеллу ценой своей жизни, за что мать во мне благодарна". Джоффри стиснул зубы от ярости, зная теперь, что то, что мать не сильно препятствовала побегу Ранмы было больше связано с обеспечением защиты для ее дочери, чем с чем-либо еще. Пекло, оба мои брат и сестра должны были родиться мертворожденными, для короны было бы лучше, если бы они это сделали. Они всегда отвлекают от меня внимание, и теперь любовь моей матери к моей сестре затуманила ее разум. Однако прежде чем он смог продолжить свою истерику, в комнату вошли Пицель и остальные. Королева кивнула им всем, жестом указывая на стол, чтобы они все сели, внимательно вглядываясь в их лица, но она не могла понять, как они восприняли события прошлой ночи. И все же Джоффри был не единственным, кто был огорчен спасением Сансы. Реакция Петира на спасение Сансы напоминала таковую у Джоффри, он почувствовал еще большую ненависть и отвращение к Ранме Старку. Спасение им Сансы означало, что Мастер над монетой упустил свой шанс снискать расположение Сансы, что было бы полезно для многих вещей. Она была бы идеальной женой, заменив свою мать, которая, очевидно, была настолько запятнана варварами Старками, что наслаждалась этим. Петир также мог использовать ее, чтобы установить связи с Домом Старков, чтобы, кто бы ни победил, он был в хорошем положении, и смог впоследствии воспользоваться этим преимуществом. Теперь Бейлишу нужно было придумать какой-то другой способ казаться нейтральным в этом конфликте, иначе он был бы вынужден полностью поддержать Ланнистеров. Взгляни фактам в лицо, Петир, никто из Старков никогда бы не поверил, что ты не принимал никакого участия в том, что здесь произошло, подумал Петир. Нет, если только они не будут настолько отчаянно нуждающимися в помощи, что не смогут отказать никому, предлагающему такую помощь. Эддард и Ранма должны будут умереть первыми, возможно, Джон Сноу тоже, и все это нужно организовать таким образом, чтобы вина была возложена на Ланнистеров или просто на случай, произошедший на войне. Итак, как это сделать… Как только трое мужчин сели, Серсея рассказала им свои новости, а затем посмотрела на Вариса. "У тебя есть какие-нибудь из твоих "маленьких пташек" на Драконьем камне? Станнис будет первым, кто выступит против нас, он первым получит известие о смерти короля, так как Драконий Камень находится всего в неделе пути, если плыть на корабле, а он честолюбивый, гордый человек". И у меня есть некоторые подозрения относительно того, кто помог Джону Аррену в его расследовании. Станнис мог знать о незаконнорожденности Джоффри задолго до событий в Королевской гавани. Варис выглядел немного встревоженным, возможно, этот термин "встревоженный" лучше всего подходил для описания того, что выражало его жирное, румяное лицо. - Боюсь, что нет, ваше величество. Раньше были, но они перестали отчитываться передо мной около полутора месяцев назад. Все их последние послания говорили о женщине в красном, которая проповедовала религию Рглора. Очевидно, жена Станниса обратилась в неё, как и некоторые другие. Мейстер Драконьего камня мертв, хотя причины его смерти были неизвестны моим агентам. " "Странно… Интересно, почему Станнис позволил этой жрице такую свободу действий, он не известен как религиозный человек". Пицель размышлял вслух. Серсея, однако, тонко улыбнулась. "Сообщите об этом Верховному Септону, не могли бы вы этим заняться, Пицель? Я думаю, что мы легко сможем использовать этот религиозный вопрос, это может заставить его открыть казну Великой Септы, чтобы финансировать оборону города". "Отличная мысль, ваше величество". Пицель ответил с энтузиазмом, улыбка появилась на его отчасти румяном лице. "Нам нужно подготовить оборону на море. Нам нужно будет разместить осадное снаряжение. У стен тоже могут быть слабые места, и сам порт нуждается в защите. Все это, конечно, потребует денег, а казна Великой Септы очень велика." "Хммм". Джоффри усмехнулся, скрывая свой страх перед Станнисом под бравадой. Он никогда не ладил ни с одним из своих дядей, ему не нравилось, что Ренли, казалось, не понимал, насколько он важен, и он ненавидел, как Станнис смотрел на него свысока те несколько раз, когда они встречались друг с другом. "Мы должны просто вывести торговые суда в гавань и встретить его. Конечно, мы сможем поместить на них достаточно людей из города, золотых плащей и не только." "Золотые плащи-это тень того, чем они были до битвы с воинами Эддарда. И даже если бы это было не так, у нас нет никаких возможностей использовать их в наступлении ". - сказал Джейме, резко отвергая этот план. "Они не обучены даже так, как обычные воины, а ведь нужна специальная подготовка, чтобы сражаться на борту корабля. Работа ногами и работа совместно с другими людьми в замкнутых пространствах становится в таком случае гораздо более важной, чему воины обычно не учатся". Джоффри на мгновение затих, хмуро глядя на своего дядю, недовольный тем, что он разговаривает с ним подобным образом, но Петир заговорил прежде, чем он смог ответить, глядя на королеву. "Помимо обращения к Верховному Септону, где мы можем раздобыть больше денег? Можете ли вы использовать имя своей семьи в банках города?" " Я могу, хотя для чего-то большего, чем сто тысяч золотых драконов, мне нужно одобрение моего отца. Однако банкиры поверят мне на слово, что это одобрение придет. Но мой брат поднимает хороший вопрос. Одних золотых плащей и наших союзников может оказаться недостаточно для защиты города. Нам нужно заручиться общественной поддержкой, настроить граждан против Станниса, заставить их участвовать в обороне города. Поддержка Верховного Септона может помочь, но нам нужно будет сделать больше. Варис, мы будем использовать твою сеть, чтобы распространять слухи о Станнисе по всему городу: каким он будет жестоким королем, как ему наплевать на простых людей, эта новая религия, все, что ты можешь придумать". Варис кивнул, согласный с тем, что эта идея имеет смысл, хотя и по своим собственным причинам. Варис на самом деле не хотел, чтобы разразился открытый конфликт, но теперь, когда это произошло, он хотел, чтобы все Верховные Лорды были ослаблены настолько, чтобы быть в будущем завоёванными его союзником. "И хотя Станнис так близко, у нас ещё есть время, мы сможем восстановить золотые плащи. Наш отец не получит моего послания в течение пяти дней, но, без сомнения, быстро начнёт действовать после этого. Где могут возникнуть угрозы в долгосрочной перспективе? Кроме того, Варис, я хочу узнать результат миссии Ранмы. Это может оказаться катастрофой, если он действительно вернулся с Таргариенами. Выясни, вернулся ли корабль, на котором он плыл в Пентос, и последовал ли за северным кораблем на Север или вошел в один из других портов в заливе", - заключила Серсея. Пицель тонко улыбнулся. "Перед тем, как Старки попытались совершить свой переворот, я получил известие от некоторых агентов лорда Ланнистера в Солнечном Копье. Принц Оберин был заключен в тюрьму принцем Дораном, чтобы не дать ему направить армию Дорна против нас, из-за того, что они считают убийством Тиены Сэнд. Это еще одно доказательство того, что дорнийский принц слишком труслив, чтобы представлять угрозу. Долина быстро распадается. Лиза Аррен может быть ее номинальным лидером, но у нее практически нет контроля ни над чем за пределами самой Орлиного Гнезда. Горные кланы почти открыто восстали, и лорды ссорятся друг с другом. Речные земли тоже не бросят нам вызов, пока мы держим наследника Хостера Талли в качестве заложника. А вот к Простору и Штормовым землям нам нужно присмотреться". "А как насчет Севера?" - возмущенно спросил Джоффри. "Вы не упомянули о них, а ведь это Север во всём виновен и этот Семикратно проклятый Эддард Старк, начал эту войну вместе со своим сыном. Я не могу понять, почему мы просто не отправимся на север, чтобы забрать мою невесту из ее варварской семьи, и не сожжем Винтерфелл, что станет наглядным напоминанием остальным, кто их хозяева!" "Боюсь, на самом деле это не вариант", - извиняющимся тоном сказал Варис. "Мы объявили Эддарда Старка предателем с самого начала этого конфликта. Как король, вы должны жениться на леди, которая принесет короне власть и престиж. Женитьба на дочери предателя не принесет ни того, ни другого. Мы также не можем просто двинуть армию на север. Потребовались бы месяцы, чтобы добраться туда с какими-либо заметными силами, и они узнали бы о приближении армии задолго до её и прибытия". "Боюсь, он прав, сын мой". - извиняющимся тоном сказала Серсея. "Если бы Ранма не сбежал с ней, мы могли бы заключить брак, но теперь нет. Вместо этого я отправлю послание лорду Тиреллу, чтобы он предложил твою руку Маргери, она тебе понравилась, не так ли?" Теперь Джоффри чувствовал себя раздираемым надвое, ему действительно понравилась внешность Тирелл, и было бы здорово забрать невесту этого проклятого северного варвара. Хотя она, казалось, считала себя умной, что на самом деле является недостатком для любой женщины. Даже его собственная мать думала так, и посмотрите, какие ошибки она совершала из-за своей женской сентиментальности. Джоффри также не нравилась идея отказаться от того, что он считал своим по праву, а Санса принадлежала ему, в этом у Джоффри не было сомнений. Тем не менее, я понимаю их точку зрения, и Дом Тиреллов действительно предоставил бы много людей, которых я мог бы использовать, чтобы сокрушить своих дядей, а затем двинуться на Север. Но мне интересно, есть ли способ получить и то и то… "Какие новости о Ренли?" - спросил Джейме. "Я послал два десятка своих людей, чтобы попытаться задержать его, но он был слишком быстро сбежал из города, они не смогли его найти. - сказал Петир, пожимая плечами. "Он, без сомнения, уже на полпути в Штормовые земли". "Разве он не отправился бы вместо этого в Простор? Они могли бы выставить большую армию, и большинство его воинов в настоящее время представляют дом Тиреллов." - сказал Варис. "Если это так, то ваше предложение руки и сердца Джоффри Розе Хайгардена не было бы столь благосклонно воспринято, если бы они могли вместо этого женить на ней Ренли". На мгновение образ Маргери с короной на голове заполнил сознание Серсеи. Она задрожала от страха при мысли о том, что Маргери может оказаться молодой королевой из пророчества старой Мэгги, которая сказала ей, что она переживет всех своих детей, а затем ее заменит более молодая, более красивая королева. Но затем внезапный прилив радости прогнал ее страх. Пока Ранма защищает мою дочь, моей милой маленькой львице не причинят вреда. Если она не умрет, это опровергнет предсказание старой Мэгги, даже не смотря на смерть Томмена! "Это всё же стоит сделать, они могут рассматривать и другие варианты". - сказала она, затем нахмурилась. "Я хотела бы, чтобы было что-то еще, что мы могли бы сделать, чтобы Штормовые Земли не откликнулись на призыв любого из братьев восстать против нас". " Подождите минутку". - сказал Петир. "Я думаю, что его величество прав". При этих словах Джоффри выпрямился, на мгновение забыв о своих собственных планах и желаниях. "Я думаю, что если мы быстро нанесем удар по Северу, доберемся до Перешейка и пройдем через него до того, как они смогут получить известие о том, что здесь произошло, позже нам будет намного легче. Как только ров Кейлин будет взят, мы сможем какое то время удерживать его, а затем ввести туда войска, как только покончим с нашими южными противниками". Варис и Джейме покачали головами в ответ на это, но заговорила Серсея. "Это не вариант по многим причинам. Во-первых, у нас пока нет армии, которую можно было бы отправить, и, как я уже сказала, потребуются месяцы, чтобы вообще добраться туда. К тому же ты никогда не видел, какая проведена работа над Рвом Кейлин Мизинец. Ему больше не нужно подкрепление, чтобы устоять". Джейме кивнул, содрогнувшись при мысли о том, что придется осаждать Ров. Утёс возможно был более защищенным, но при обороне Рва уничтожена была бы любая армия, которая выступит против него. "Не могли бы мы сделать предложение Железнорожденным? Мы могли бы уговорить их напасть на Север вместо нас, обещая большую свободу от короны или кусок северных земель". "Я доверяю Железнорождённым меньше, чем этому столу", - едко ответила Серсея. "Нам нужно подождать, пока флот Ланнистеров не будет в состоянии помочь нашим силам обойти Перешеек". "Тогда у меня есть другое предложение". - сказал Петир, слабо улыбаясь. "Почему бы вам не послать меня в Долину? Если мы сможем привлечь их на нашу сторону, это будет большим благом. Возможно, они могут выставить только небольшую армию, но у них есть порты, отлично подходящие для вторжения на Север с восточной стороны через Пасть и отличные оборонительные позиции. Я также предлагаю отправить сообщение Дому Сандерленд. Контрабандисты Систертона могут быть привлечены на нашу сторону обещанием золота и смогут напасть на лорда Старка и северян до того, как они достигнут Белой Гавани." Три сестры были тремя маленькими островками, расположенными в Пасти примерно в двух неделях (из-за погоды и условий плавания в Пасти, а не расстояния) пути от Белой Гавани. Первоначально здесь правили короли пиратов, пока они не осмелели и не попытались завоевать территорию на Севере, что, в свою очередь, заставило Север вторгнуться к ним. В отчаянии "короли" островов преклонили колени перед Орлиным Гнездом, и два королевства вступили в войну за острова. Война, возможно, закончилась тысячу лет назад, но жители островов все еще всё помнили и, без сомнения, ухватились бы за возможность убивать северян с одобрения короны. "Это хорошее предложение, но мы не отправим тебя в Долину, Мизинец". Королева усмехнулась. "У тебя здесь есть обязанности мастера над монетой. И я также не понимаю, как ты мог бы привлечь Долину на нашу сторону, если только тебе не нужно нам что-то рассказать?" Петир успокоился, пожав плечами, и заседание продолжилось. Раз или два Джоффри пытался высказать свое мнение, но по большей части был готов позволить своей матери доминировать в обсуждении, что она делала довольно хорошо, с помощью Джейме и Пицеля. Джоффри, конечно, знал, что он проявит себя в битве, как и его отец до него, поэтому у него не было проблем с тем, чтобы позволить своей матери взять на себя инициативу сейчас, несмотря на то, что он был королем. Он сделал бы себе имя так же, как Роберт, безжалостно уничтожая своих врагов. Позже в тот же день Джоффри, следуя этой идее, отправился на Стальную улицу, чтобы самому купить новый клинок. Окруженный отрядом в пятьдесят человек, Джоффри все же слышал бормотания простого люда, и один или два брошенных кирпича попали в подставленные щиты его охраны. Но после убийства одного слишком храброго идиота, который бросил кирпич, толпа, которая по его мнению, стала более уважительной, растаяла. Прибыв в пункт назначения, Джоффри с удивлением обнаружил, что мастер-кузнец Тобхо Мотт погиб во время беспорядков, возникших в результате попытки переворота предпринятой Старком, вместе со своим учеником, который уже считался очень хорошим кузнецом. После мгновения, которое он провёл, уставившись на сгоревшие руины кузницы, он пожал плечами и повернулся, чтобы присоединиться к своей свите состоявшей из королевских гвардейцев и людей Ланнистеров. На данный момент ему придется довольствоваться вторым по мастерству кузнецом. Он даже не взглянул на тележку, увозившую их тела. Одним из мертвых тел был старик, который все еще выглядел бы бодрым, если бы был жив. Другой был молодым человеком примерно того же возраста, что и король, с широкими плечами, темными волосами и широко посаженными глазами на широком лице. Однако, когда они возвращались в замок, толпа появилась снова. Это не было чьим-то планом или чем-то в этом роде, просто новость о том, что король Ланнистеров в городе, распространилась, и начала прибывать толпа простых людей, у которых, прямо скажем, было больше ненависти, чем здравого смысла. Они начали кружить вокруг королевского отряда, бросая мусор, кирпичи и все остальное, что попадалось под руку. "Долой желтого короля, долой поджигателей, насильников! Долой гребаных золотых Ланнистеров!" Сир Сванн направил своего коня вперед, мягко отталкивая коня Джоффри назад. "Ваше величество, я думаю, вам следует вернуться". Бейлон поднял свой щит как раз вовремя, чтобы поймать на него кирпич, брошенный ему в голову, и выхватил свой меч. Он повернулся к остальным участникам вечеринки. "Бить только плашмя, мы не хотим здесь кровавой бани". Все остальные кивнули, зная истинную причину: здесьбыло слишком много простых людей, чтобы они могли прорваться, если толпа станет еще более неуправляемой, что произойдет, как только потечет кровь. "Что! Я король, этих подонков нужно поставить на место!" Джоффри зарычал. В этот момент бутылка вина была переброшена через стоявших между ним и людьми гвардейцев, врезавшись в лошадь Джоффри. Животное отпрянуло, но Джоффри быстро взял себя в руки, оглядываясь вокруг со страхом. "Галопом, направляемся в замок!" - завопил Бейлон, бросаясь вперед. Толпа не была достаточно многочисленна, чтобы помешать их лошадям набрать скорость, и передняя часть их колонны врезалась в толпу, преграждающую им путь к Красному Замку, расшвыривая их плоской частью своих клинков. Толпа расступилась, некоторые испуганно, другие неохотно, но благодаря силе и размеру своих боевых коней Бейлон и его люди проложили путь сквозь толпу для Джоффри. Теперь, когда он знал, что все вернулось на круги своя, Джоффри выехал вперед окружённый своей стражей, думая о том, как лучше всего напомнить этим наглым простым людям, что он их король. Тот же самый разум садиста, который мучил Сансу, теперь обратил свое внимание на другую игровую площадку, оглядываясь вокруг и запоминая лица особенно активных бунтовщиков. К счастью для простых людей, Серсея хорошо понимала, что общественное мнение должно быть на их стороне, и в ближайшие недели предотвратила многие эксцессы Джоффри. Но в конце концов ее способность контролировать Джоффри исчезнет, и он начнет зарабатывать имя, которое унесет с собой в могилу: Джоффри Мерзкий. OOOOOOO В другой части города бывший, хотя он все еще привыкал к этому, командующий Белых плащей сир Барристан Селми начал прятать тела трех воинов, которых Ланнистеры послали за ним. Они наткнулись на него как раз в тот момент, когда он выходил из трущоб, остановился рыцарь в захудалой гостинице, владелец которой был ему должен. "Конечно, маленький щенок послал бы кого-нибудь за мной, но неужели они думали, что застанут меня врасплох? Я почти оскорблен." Он покачал головой, продолжая разговаривать сам с собой, складывая мусор на тела, что было легкой задачей здесь, в трущобах. "И все же сейчас это мне и правда может навредить. Мне все же нужно выбраться из города, а потом решить, куда идти..." Барристан остановился, услышав приглушенные голоса, доносившиеся откуда-то из лабиринта переулков, из которых состояли трущобы. "Говорю тебе, девчонка Старк исчезла! Моя мама-служанка в замке, и она сказала, что видела мальчика Старка, того самого, который убил Гору. Он вскочил на стену со своей сестрой на спине. И сегодня утром из замка было вывезено несколько мертвецов." "Ба, твоя мама конечно все всегда видит? Ни за что ни один человек не смог бы прыгнуть так далеко, ни за что, даже тот, кто убил Гору. Понял? Без оружия? Ха!" В своем укрытии Барристан задумчиво нахмурился. Я всегда подозревал, что Ранма Старк скрывал некоторые из своих способностей. Как он вообще попал в крепость Мейгора, я не знаю, но если он действительно вернулся... На мгновение он обдумал все, что знал о наследнике Старков, затем вспомнил то заседание малого совета, когда Ранме была поручена миссия по поиску двух Таргариенов. Если бы они действительно не были охвачены безумием Таргариенов, мальчик Старк вернулся бы с братом и сестрой, и то, что он вообще вернулся, говорит мне, что он каким-то образом преуспел. И все же был еще один вопрос, который он задавал себе с момента своего изгнания из Королевской гвардии. Какой претендент на Железный трон имеет больше прав на трон и, следовательно, достоин моего меча? Барристан встал, закутавшись в свой плащ, скрывавший от посторонних глаз его белые эмалированные доспехи. Он уставился в небо, почти не заметное за стенами окружающих его лачуг. Он постоял так несколько минут, затем резко кивнул и решительно зашагал прочь. OOOOOOO Ранма и Дейенерис проснулись на следующее утро в той же позе, прислонившиеся к стене комнаты лорда Старка, на борту корабля, Дейенерис положила голову на плечо Ранмы, когда они спали, два дракона свернулись калачиком у нее на коленях. Фенриса нигде не было видно. Каким-то образом узнав по запаху, что Санса в беде, большой лютоволк улегся спать возле комнаты для девочек, рыча на любого проходящего мимо моряка. Хуже того, он чувствовал пустоту внутри с тех пор, как увидел Сансу. Там, где должна была быть связь с его чопорной, слишком одомашненной сестрой по стае, теперь была пустота, говорящая Фенрису о том, что Леди мертва, хотя и не о том, как это произошло. Ранма проснулся первым и, хрустнув шеей, посмотрел вниз, где Дейенерис опиралась на его плечо, улыбка играла на его лице. Ранма на самом деле не понимал, как описать любовь мужа и жены словами, но, понаблюдав за Недом и Кейтилин, он, безусловно, понял, что это такое. Он знал, что именно это он чувствовал к Дейенерис. Он испытывал привязанность к Дейси, но их дружба была важнее всего, их физические отношения были просто дополнением к этому, и он охотно отказался от этого, когда отправился на юг, чтобы встретиться с Маргери. На мгновение он почувствовал искру вины при воспоминании о Маргери, но Бринден сказал ему, что Тиреллы официально отменили помолвку между ними, и дело так и не дошло до того, чтобы он действительно влюбился в нее. С самого начала ни один из них не мог от всего сердца вступить в отношения из-за планов ее семьи и желания Ранмы держаться от них подальше. О, был момент, когда его очень влекло к Маргери, когда они впервые встретились. Потом Ранма увидел, как она флиртует с Джоффри, и это чувство мгновенно исчезло. Несмотря на это, они стали хорошими друзьями, хотя Ранма не знал, сохранится ли это после решения Лораса не поддерживать его отца в битве против Ланнистеров. Тем не менее, Ранма была достаточно честен, чтобы признать, что их дружба могла бы в конце концов превратиться в любовь, если бы они уделили больше времени друг другу и ее семья все не испортила. Но это чувство было летним бризом по сравнению с бурей, которую он испытывал к Дейенерис, и Ранма знал, что это была не простая похоть. Он уважал Дейенерис больше, чем Маргери. Он видел Дейенерис в момент ее наибольшей слабости, когда она пыталась убежать из особняка магистра. Этот момент, когда она оглядывалась вокруг, используя яйца дракона, чтобы прикрыть грудь, все еще дерзкая, несмотря на то, что ее план разваливался на куски, был тем, что Ранма никогда не забудет. Маргери никогда не подвергалась подобному испытанию. Дейенерис также была умна, чему доказательством были их разговоры за последний месяц или около того, и обладала мягким характером в сочетании с яростной силой воли, что было удивительно. Эта мягкость, тот факт, что она действительно заботилась о людях, сливалась с невероятным количеством харизмы, заставляя людей тянуться к ней. Такая же умная, как Маргери, такая же бесстрашная, как Дейси, такая же добрая и волевая, как они обе вместе взятые, Дейенерис Бурерождённая за последние несколько недель захватила его мысли. Он хотел провести с ней остаток своей жизни, целовать ее каждый день, просыпаться рядом с ней, говорить вместе об их проблемах и сталкиваться с любым испытанием, которое встанет на их пути бок о бок. Чувство, превосходящее все, что он испытывал к Дейси или мог бы испытывать к Маргери. Теперь я знаю, что мои отец и мать чувствуют друг к другу. Да, я женюсь на этой девушке, моя Бурерождённой леди. Она может дать только драконов, но это уже очень много, и… он нахмурился, задумчиво размышляя о будущем. Я полагаю, в будущем она принесёт других союзников. Сидя на коленях у Дейенерис, драконы начали настойчиво требовать свою утреннюю трапезу, разбудив Дейенерис. Она широко зевнула, затем пробормотала что-то о том, что ее беспокоит спина, прежде чем подняла глаза и поняла, где заснула. Ее глаза встретились с глазами Ранмы, она улыбнулась Старку, взяла одну из его рук в свои и на мгновение сжала ее, наклонившись, чтобы поцеловать его в нижнюю часть челюсти. Она немного озорно улыбнулась удивленному взгляду Ранмы, очевидно, он не ожидал, что она будет такой игривой так скоро после того, как они признались самим себе, что происходит между ними Встав, Дейенерис позволила двум драконам забраться на ее штаны и кожаную куртку. Это было необходимо, так как Рейгону и Санфайру по какой-то причине нравилось подниматься и спускаться с ее плеч. Она лениво надеялась, что предсказание Ранмы о том, что у них все еще будет эта привычка, когда они станут больше, не сбудется, но сейчас Дейенерис скорее нравилось, что они так близко. Она раскинула руки из стороны в сторону, разминая плечи, случайно выпятив при этом грудь вперед. Дейенерис слабо улыбнулась, когда Ранма наблюдал за ней, немного прихорашиваясь под его пристальным взглядом. Упражнения с Ранмой на самом деле позволили ей начать наращивать мышцы, и, хотя она никогда бы не думала, что будет испытывать такую реакцию, когда на нее смотрели Визерис или Джорах Мормонт, Дейенерис определенно нравилось, когда Ранма так смотрел на нее. Там, где их взгляды заставляли ее чувствовать себя грязной, Ранма заставлял ее чувствовать себя желанной. В отличие от Ранмы, Дейенерис никогда раньше не состояла в каких-либо отношениях, но она понимала, куда ведут ее их чувства. Хотя ни один из них еще не произнес этих слов, их привязанность теперь была очевидна, и Дейенерис не видела необходимости лгать себе о своих растущих чувствах к Ранме Старку. Ранма встал и потянулся, чтобы взять ее руку, поднеся ее к губам и слегка поцеловав, прежде чем посмотреть на двух голодных дракончиков. "Давай накормим этих маленьких монстров, а затем поговорим с Бринденом и капитаном". Дейенерис с улыбкой кивнула, вложив свою руку в его. Они покинули комнату, оставив улыбающегося Домерика присматривать за раненым лордом Старком. Они обнаружили, что Черная Рыба уже проснулся и разговаривает с капитаном Вулфилдом, глядя на океан, в то время как корабль продолжал свой путь через воды залива Черноводной. Бринден улыбнулся им, но его улыбка застыла на лице, когда он увидел, что они держатся за руки. Ранма приподнял бровь, бросая вызов дяде, чтобы тот как либо прокомментировал, но Бринден просто улыбнулся и слегка наклонил голову. Эддард рассказал ему о планах Ренли выдать девушку-розу замуж за Роберта, чтобы произвести на свет еще нескольких наследников трона, и он не сомневался, что этот дом ухватится за идею женить самого Ренли на Маргери, бедняжка. Так что в этом деле не было никакого препятствия, и драконы на плечах Бурерождённой были демонстрацией силы, с которой даже Тиреллам было бы трудно сравниться. "Нам нужно поговорить о том, что мы собираемся делать". - прямо сказал Ранма, глядя на двух мужчин и протягивая руку, чтобы пожать руку капитану. Они поздоровались друг с другом, когда Ранма поднялся на борт, но они не очень хорошо знали друг друга. Вулфилд был представителем дома, с которым Ранма лично не сталкивался, но он достаточно знал об их истории и их преданности дому Мандерли, чтобы доверять этому человеку. "Капитан, насколько вероятно, что мы сможем уйти, и никто из Драконьего Камня не сможет нас догнать?" "Это зависит от того, сколько кораблей Станнис сможет выделить, милорд", - сказал мужчина, пожимая плечами. Это был мужчина среднего роста с окладистой бородой, которая медленно начинала седеть, хотя это был единственный признак возраста. Его обнаженные руки демонстрировали мощные мускулистые мышцы, а правая рука покоилась на поясе, где висел тяжелый кортик. "Они, конечно, знают эти воды лучше, чем мы, но, хотя это и называется заливом, найти один-единственный корабль не так просто. Даже если они нас найдут, я не потерял слишком многих своих людей до того, как был вынужден отступить из-за ранения лорда Старка. У меня на борту сто сорок человек, готовых сражаться. Дейенерис кивнула. "Приятно знать, капитан. Однако я думаю, что вместо того, чтобы пробиваться с боем, нам нужно пробраться незаметно. Напомню, что лорд Старк ранен, и на борту есть женщины. Любая битва может закончиться плохо, если мы будем неосторожны". Она ухмыльнулась Ранме, заставив его вспомнить, как она вмешалась, чтобы руководить битвой против корабля, который Станнис послал, чтобы захватить ее. Ранма засмеялся, сжав ее руку, прежде чем отпустить, когда она подошла с драконами к котлу с тушеным мясом, который был для них вынесен. Это было тушеное мясо с грибами и другими овощами, и Дейенерис улыбнулась поварам, которые улыбнулись в ответ, глядя на нее почти с благоговением. Это не было редким чувством по отношению к Дому Таргариенов в Вестеросе. В то время как Верховные лорды и более крупные благородные дома довольно радостно восприняли падение династии Таргариенов, простые жители и второстепенные дома все еще сохраняли благоговейный трепет перед семьей и её драконами. Это было бы важно в ближайшие дни, хотя, к сожалению, принесло не так много пользы, как могло бы, если бы некоторые обстоятельства изменились. Наблюдая, как Ранма смотрит, как Дейенерис уходит, Бринден рассмеялся, хлопнув молодого человека по плечу, что заставило Ранму посмотреть на него. "Твоя леди-мать будет очень сердита. Кейтилин подумает, что юная леди не принесет достаточно, чтобы ты женился на ней, в конце концов, Бурерождённая не даст ни людей, ни мечей, ни даже земли, и может привести к проблемам в отношениях с другими регионами, плюс потеря одного из крупнейших дипломатических инструментов вашего дома. Хотя два дракона могут ее убедить, посмотрим. Бринден мягко улыбнулся племяннику, уже зная, что эти двое молодых людей чувствуют друг к другу. Действительно, у него возникало чувство, не совсем судьбы, но величия всякий раз, когда он смотрел на них двоих вместе. "Со своей стороны, я просто пожелаю вам всего хорошего". Протянув руку, чтобы в свою очередь хлопнуть другого мужчину за плечо, Ранма тихо рассмеялся. "Немного рановато для этого, но это определенно мысль блуждающая в моей голове". - сказал он, слегка покраснев. Несмотря на свой опыт общения с Дейси, у него не было опыта в том, чтобы говорить о таких вещах, и он быстро пошел дальше. "Как ты думаешь, что сделает лорд Талли, если Эдмура схватили?" Бринден печально вздохнул. "Мой брат стар и умирает. Даже до того, как все это началось, я не думал, что у него осталось больше нескольких лет, у него нет сил на войну. Если его наследника схватили, он мало что сможет сделать. "Как быстро западники могут вторгнуться в Речные земли?" - спросила Дейенерис, возвращаясь с большой миской тушеного мяса, из которой ели ее драконы. "Признаюсь, я не так хорошо разбираюсь в расстояниях Вестероса, как хотелось бы, но нет никаких сомнений в том, что лорд Тайвин-самый опасный из наших противников". "И если станет известно о предательстве королевы, как отреагируют остальные лорды? Я не сомневаюсь, что Станнис уже начал распространять эту новость, учитывая, что он узнал об этом почти сразу." - едко сказала она, вспомнив битву, которую они вели с галерой из Драконьего камня, зашедшей в залив. "Как будут реагировать лорды Речных земель или лорды Штормовых земель? Вместе, или по отдельности? Это вопросы, над которыми нам нужно подумать в будущем". "Мой интерес в том, как отреагируют Фреи". - сказал Ранма, пожимая плечами. "Это семья, ближайшая к Северу, и они могущественны, второй по силе дом в Речных землях. Взимание их проклятых пошлин сделало их богатыми, и я помню, как моя мать упоминала, что несколько Фреев вступили в брак с представителями Дома Ланнистер. Хуже того, помощь Эдмура моему отцу уже сама по себе может рассматриваться как акт измены, и лорд Ланнистер и королева могут отреагировать." При всем своем уважении к Серсее, Ранма не обманывался насчет того, что королева была бы готова сделать, чтобы защитить жизнь своего сына или их власть теперь, когда дело дошло до войны. "Они могли бы лишить лорда Талли его титула и присоединить его земли к чьим-то еще, хотя удастся ли это сделать без войны, я не знаю". "Тогда, моему брату пришлось бы сражаться". - печально сказал Бринден. "Если они пойдут на такой маневр, я понятия не имею, что сделает мой брат, но он не подчинится их требованиям. Даже если на кону жизнь его сына, Хостер не позволит никому другому контролировать Риверран, если сможет помешать этому". "И он член семьи". - сказал Ранма, наклоняясь, чтобы провести пальцем по покрытой зеленой чешуей голове Рейгона. "Я не позволю своему дедушке сражаться в этой битве в одиночку". Дейенерис одобрительно улыбнулась на это. Ее улыбка стала шире, когда Ранма посмотрел на двух мужчин, а затем на нее. "Но это не будут слишком большие силы. Перешеек и Ров Кейлин защитят нас на суше от любого вторжения с юга, но мы все еще очень уязвимы с моря, особенно если учитывать угрозу Железнорожденных. Хуже того, зима близко". Вулфилд усмехнулся, и Ранма ухмыльнулся ему. "Я не просто повторяю девиз своей семьи. Эти слова так же верны для нас, как и для любого другого человека, лорда, рыцаря или простолюдина, и нам нужно подготовиться к этому. Я уже долгое время не разговаривал с мейстерами, так что понятия не имею, сколько у нас на самом деле времени до того, как по-настоящему наступит зима, но я был у Стены. Я почувствовал там холод, он приближается. А еще есть Король За Стеной и другие проблемы к северу от нас, с которыми нам придется иметь дело". Вулфилд удивлённо посмотрел на него, в то время как двое других просто кивнули, а Ранма продолжил. "Мы не можем, я не буду пренебрегать защитой нашего народа. Нам нужно будет помочь лорду Талли и разобраться с королевой и ее семьёй, но наши люди не должны быть теми, кто заплатит за это". Дейенерис кивнула, глядя на него сияющими глазами. Немногие Лорды действительно стали бы так беспокоиться о своем народе, но Ранма беспокоится. Это говорит мне больше, чем что-либо другое, что за лорд, что за человек он на самом деле. Или, возможно, ей пришла в голову мысль, каким он будет королём. "Я думаю, что ты возглавил бы такие силы?" - спросила Дейенерис, приподняв одну бровь. "О, определенно". - ответил Ранма, уже подумав о размерах и составе такой силы. Десять тысяч человек было бы максимумом, который он позволил бы отделить из собранных сил. В идеале он хотел бы выставить две тысячи легкой кавалерии/разведчиков, тысячу тяжелой кавалерии, три тысячи лучников, три тысячи тяжелой пехоты и тысячу легкой пехоты, но это было в идеале. Ранма знал, что это, вероятно, будет невозможно. Тем не менее, это число, безусловно, позволило бы оставить достаточно сил на Севере, чтобы справиться с любой угрозой. Тот факт, что ему придется идти на юг, а не к Стене, раздражал его, но он надеялся, что у них будет достаточно времени, чтобы воссоединить Вестерос, прежде чем разбираться с Белыми Ходоками. "У нас есть карта?" Капитан Вулфилд пошел за одной из них, и все они вернулись на корабль в комнату Эддарда, предоставив команде заниматься своими делами. Оказавшись там, Вулфилд наметил маршрут, по которому они собирались следовать на север, прежде чем посмотреть на Ранму. "В настоящее время мы движемся по этой местности, и у нас не должно возникнуть никаких проблем с погодой, по крайней мере, я надеюсь, что не возникнет. Этот район, - он постучал по карте рядом с отметками островов Драконий камень и Дрифтмарк. "Будет тем, где мы, скорее всего, столкнемся с противником. Но возможно, что Станнис хочет, послать достаточно кораблей, чтобы догнать нас даже на открытой воде, даже после того, как мы выйдем из залива." "Я сомневаюсь, что Станнис потрудится послать за нами корабли, как только мы покинем залив. Он сосредоточится на том, чтобы собрать свои силы." - твердо сказала Дейенерис, и Ранма кивнул в знак согласия. "Станнис не является верховным лордом Штормовых земель; Роберт отдал титул своему младшему брату Ренли. Ему придется привлекать к себе людей убеждением или силой. Тот факт, что прецедент говорит, что он законный наследник Роберта, не будет иметь значения, если учитывать их хорошо известную взаимную неприязнь. Если он узнает правду о Джоффри, он сможет получить благодаря этому некоторых лордов, и его должность мастера над кораблями дала бы ему в общей сложности около шести тысяч человек? Недостаточно, чтобы захватить Королевскую Гавань, если оборона будет заранее подготовлена, и я не сомневаюсь, что Королева и Цареубийца, сделают её настолько сильной, насколько смогут." Ранма сердито нахмурился, хрустнув костяшками пальцев, когда подумал о Джейме Ланнистере. Этому человеку почти удалось убить его отца, и Ранма очень хотел отплатить ему тем же. "Но кое- чем я удивлён". - сказал Ранма, качая головой, чтобы избавиться от своей довольно кровожадной мысли. " Тем, что Дорн не реагировал на смерть Тиены. Я встречал Оберина, и он кажется эмоциональным человеком. Я не сомневаюсь, что он, захочет отомстить". Домерик пожал плечами, он сидел по другую сторону от Дейенерис. "Хотя дороги в Дорне лучше, чем на Севере, у них еще более серьезные проблемы с логистикой, чем у нас, северных хамов ". Ранма и Вулфилд ухмыльнулись друг другу, пока Домерик продолжал. "Я путешествовал там, и поверьте мне, вода, в частности, является серьезной проблемой для любой армии, проходящей через территорию Дорна. Им не только потребуется время, чтобы собрать свои войска в достаточном количестве для вылазки на территорию Марок, но и потребуется немало времени, чтобы добраться до цели. И у них нет никакого флота, о которой стоило бы упоминать". "Это тот момент, который, я особенно думаю, нам нужно иметь в виду, Ранма, и мне очень приятно, что ты вспомнил о необходимости держать часть наших сил дома". Дейенерис задумчиво нахмурилась, глядя на карту, постукивая по Железным островам, даже не заметив улыбки Ранмы при фразе "наши силы" или реакции Бриндена и других. "Железнорожденные воспользуются этой возможностью, чтобы вернуться к своим старым обычаям". - твердо сказала она. "Использование заложника не остановит их, если Грейджои не сделают этого сами, другие крупные дома Железнорожденных сделают это в любом случае. Они грабители и насильники, они, вероятно, всё это время ждали возможности снова сорваться с поводка". Все четверо мужчин кивнули в знак согласия, и Ранма сухо ответил, что именно поэтому он не стал бы забирать большие силы из состава определённых северных домов. "Они даже могут ударить по Рву Кейлин сзади". - обеспокоенно сказала Дейенерис, двигая нижней губой так, что Ранме захотелось поцеловать ее. "Если они объединят свои силы с Ланнистерами и отберут у нас Ров, Ланнистеры смогут затем просто пройти через Речные земли, чтобы сначала разобраться с нами ". Ранма рассмеялся, качая головой. "Этого не случится, Дейенерис. Поверь мне, ты не просто слышала об изменениях, которые произошли во Рву. Более того, моя семья знала, что что-то должно случиться с нами еще до того, как я покинул Винтерфелл, и мы готовились к худшему". Он ухмыльнулся. "Вороны-такие полезные птицы, и я верю, что уже произведенные приготовления удивят всех". "Я надеюсь, что в хорошем смысле". - сказала Дейенерис, слабо улыбаясь, и легонько щелкнула пальцами по руке Ранмы. Ее улыбка стала шире, когда Ранма на мгновение взял ее за руку, затем они снова повернулись к карте. Их дискуссия продолжалась еще час, прежде чем их прервал кашель. Нед проснулся от звука их голосов. То, что он вообще проснулся, было шоком для Эддарда. Хотя сами раны не были смертельными, он был готов умереть, по крайней мере, от одной в боку. Ему потребовалось мгновение, чтобы просто спокойно полежать, наслаждаясь ощущением того, что он жив, прежде чем кашлянуть, чтобы привлечь внимание тех, кто был с ним в комнате. Несмотря на усталость и боль, отразившиеся на его лице, глаза Неда были ясными, когда он посмотрел на группу, которая быстро столпилась вокруг кровати, сосредоточившись на Дейенерис и двух драконах на ее плечах. "Кажется, легенды предстают передо мной во многих формах", - сказал он, его голос был лишь тенью обычного командного тенора. "Леди Дейенерис Таргариен?" "Милорд". Девушка с платиновыми волосами официально кивнула головой, а затем решила попробовать пошутить, это достаточно часто срабатывало с Ранмой. "Я бы сделала реверанс, но..." - она указала на штаны, которые были на ней. Нед слегка улыбнулся, но, похоже, на большее у него не хватило сил. Он оглядел их всех. "Кого я должен поблагодарить за маленькое чудо моей жизни?" "Очевидно, Мирцеллу". - сказал Ранма, широко улыбаясь, протягивая руку, чтобы взять отца за руку. "По-видимому, она изучала медицину, и они с Алайей смогли зашить тебя. Ты все еще слаб, и я боюсь, что они мало что могли сделать с плечом, кроме как сохранить его на своём месте и надеяться, что оно заживет, но ты выкарабкаешься. И все же я не хочу слышать о том, что ты снова попытаешься руководить боем, отец, это работа для более молодых людей!" "Я понимаю. И я тоже рад видеть тебя, сын мой, как по своим собственным достоинствам, так и по этой самой причине". - ответил Нед, слабо, но тепло улыбнувшись сыну. "Но скажи мне, как долго я был без сознания и что произошло с тех пор? Как прошла твоя миссия? Мы плывем к Драконьему Камню?" Ранма обменялся взглядами с остальными, затем рассказал своему отцу, что случилось с ним и Дейенерис, когда они направлялись в Королевскую Гавань, и о том, как он спас Сансу. Нед в шоке посмотрел на него, но затем склонил голову в искренней благодарности, снова сжимая руку сына так сильно, как только мог, что, увы, в данный момент было лишь слабым прикосновением. Затем он и Бринден рассказали Ранме о битве в городе более подробно, чем Бринден раньше, рассказав о доказательствах, которые мейстеры послали ему, чтобы засвидетельствовать неверность королевы. Ранма, думая о некой юной леди, посмотрел на имена детей и кое-что заметил, о чем сразу же заговорил. Эддард нахмурился, но кивнул и согласился с его точкой зрения, прежде чем вернуться к теме Станниса и того, что сейчас происходит. Он посмотрел на них всех, качая головой. "Итак, мир меняется, и таким образом, которого я не ожидал и не могу понять. Среди нас снова появляются легенды: лютоволки моей семьи, драконы вашей миледи, Король за Стеной и многое другое, измена на Юге и Станнис Баратеон, имеющий доступ к какой-то магии, которая позволила ему узнать о смерти своего брата всего через день после неё." Он откинулся назад, закрыв глаза, и остальные подумали, что он, возможно, заснул, но он снова открыл их, теперь пристально глядя на Ранму. "Итак, что вы будете делать, милорд?" "Милорд?" - сказал Ранма, широко раскрыв глаза. "Я, эм, я надеялся убедить тебя послать меня и небольшую армию на юг, отец, но эм... милорд? Что...?" "Искалеченный Лорд не может быть Лордом на Севере, ты же знаешь это", - сказал Нед, слегка пошевелив плечами, морщась от боли в раздробленных костях плеча. Это было все, что он мог сделать, несмотря на усталость, но это привлекло внимание Ранмы к его ране, а затем Эддард постучал рукой по ноге. "Я не чувствую эту ногу". - просто сказал Нед. "Даже если бы мое плечо восстановилось, я не думаю, что когда-нибудь смогу отправиться на войну или защитить свою честь в единоборстве, как должен поступать Лорд, если его призовут к этому. Это делает тебя лордом Старком, мой сын, и Верховным лордом Севера". Он печально вздохнул, покачав головой. "И я совершил слишком много ошибок в последнее время, слишком много ошибок . Я должен был понять, что Серсея узнала довольно рано бы о смерти короля, если она сама этого и не спланировала, и разработала планы задолго до того, как новости дошли до нас. Я должен был сделать больше, чтобы предотвратить смерть Тиены и Томмена! Клянусь старыми богами, мне вообще не следовало приезжать на юг, ничего хорошего из этого не вышло!" Эддард посмотрел на Ранму и Дейенерис, которая стояла рядом, ее плечо едва касалось плеча Ранмы,. Он слабо улыбнулся, задаваясь вопросом, что происходит, но не желая торопить события в данный момент. Впрочем, возможно, ничего такого и нет. "Ты готов к этому, сын мой, я знаю, что я буду гордиться тобой". Ранма и остальные переглянулись, и через мгновение Ранма пожал плечами. "Я знал, что это время придет, но, по крайней мере, мой отец жив". Он похлопал отца по здоровому плечу, прежде чем отойти от кровати. "Мы говорили о проблемах в будущем и обсудили Дорн. А как насчет Долины и Простора? Штормовые земли, конечно, ответят на неизбежный призыв Ренли к войне, или, возможно, Станнис, одно из двух. Коронные земли поддержат корону, по крайней мере, большая их часть, ну и Речные земли, о которых мы говорили ранее." "Простор поддержит лорда Ренли", - Ранма продолжал задумчиво постукивать по кровати. "Их сила, судя по тому, что я видел в отчётах предназначенных короне, составляет что-то около шестидесяти тысяч человек? Возможно, больше, если они пренебрегут защитой." Он сердито ткнул пальцем в карту над отметкой Хайгардена, вспомнив, что Бринден рассказывал ему о том, как Ренли и Лорас бежали из города еще до того, как началась битва. Если бы Лорас и Ренли вмешались со своими людьми и людьми, которых они могли бы получить от немногих оставшихся нейтральными лордов при дворе, его отец вполне мог бы выиграть битву в городе. Но нет, вместо того, чтобы помочь, вместо того, чтобы поступить благородно, два "рыцаря" убежали, забрав с собой своих людей. Этот акт трусости дорого им обойдется. Ранма еще не был готов назвать Дом Тирелл или Ренли своими врагами, в отличие от Станниса. Но они определенно не были его друзьями, и он больше не стал бы доверять ни одному из них. Он задавался вопросом, что Маргери и её семья думают обо всем этом, но в конце концов решил, что ему все равно. Дом Тиреллов пытался играть в политику, а не укреплять договоренности между нами. Отлично, теперь у меня есть новая "договоренность". Пусть они попробуют выжать все, что смогут, из бардака, который вот-вот начнется, теперь у меня есть свои собственные планы. "В Долине нет лидера", - сказал Бринден, потерев свою голову. "Лиза никого не будет слушать, она останется в обороне и не на что не повлияет до тех пор, пока война не закончится. В этот момент мы сможем отстранить ее и ее ребенка от власти, если потребуется". Уход Бриндена из Долины был довольно резким. Лиза назвала его предателем за то, что он ушел, чтобы помочь Ранме и Эддарду, а не остался охранять Лизу и ее сына. Она зашла так далеко, что сказала, что если он уедет, то больше не будет ее семьёй. Черная Рыба пытался сохранять спокойствие, но с обеих сторон были сказаны слова, которые нельзя было говорить. И Лиза вела себя иррационально задолго до этого, что Бринден заметил, даже не появляясь в Гнезде, когда был в роли Защитника Врат. Разговор продолжался еще час, и теперь к нему присоединился Домерик, прежде чем Ранма удовлетворенно откинулся на спинку стула. Цифры, которые он прикинул для Севера, совпадали с тем, что капитан Вулфилд считал точным, и знания Бриндена и Дейенерис о Речных землях были очень хорошими. Дейенерис оказалась бесценной благодаря знаниям о Просторе и Штормовых Землях, зная почти каждый дом там и имея четкое представление об их силе и о том, как они отреагируют на предстоящий конфликт. Ранма изучал только самые могущественные дома, и то знал их плохо, не считая, конечно, Верховных Лордов. Они подсчитали, сколько времени у них есть, прежде чем Ланнистеры смогут подтянуть силы к Перешейку, сколько времени им потребуется, чтобы обойти его морем. Их анализ того, какими будут реакции различных сил и насколько велик будет промежуток времени, в который они смогут начать поход в Речные земли, а также какие силы им придется оставить дома, был менее точным, но достаточно близким к реальности. После чего Ранма решил прервать их совещание по планированию, посмотрев на капитана Вулфилда. "У нас есть какой-нибудь способ послать сообщение? Есть ли на борту ворон?" "У нас есть морской ястреб, милорд. Они не так умны, как вороны, но их можно научить возвращаться домой. Они быстры и очень плохо поддаются обучению, но способны доставлять сообщения в Белую Гавань. Но они не смогут связаться с нами в ответ, найти корабль в море невозможно". - сказал капитан Вулфилд. Ранма и Дейенерис на мгновение объединились, составляя сообщение, согласно плану, который придумала Дейенерис. То, что это позволило Дейенерис на мгновение провести рукой по бедру Ранмы, было просто бонусом, как и его ответное разминание ее бедра. Хотя, когда она начала "озорно двигать рукой" и Ранма почувствовал, что начинает возбуждаться, он был вынужден схватить ее за руку и убрать ее, к ее скрытому веселью. Несмотря на их маленькие игры под столом, Дейенерис все же думала о предстоящей задаче. Действительно, по крайней мере одна идея, которая была бы упомянута в записке, была чем-то, что Ранма не рассматривал бы, даже если у него и были в какой-то момент мысли в том же духе в отношении Стены и Ночного Дозора. Тем не менее, судя по тому немногому, что он знал об этом человеке, Тирион ухватился бы за это, что позволит устранить Беса как угрозу и, возможно, укрепить Стену на века вперед, если все пойдет так, как надеялась Дейенерис. Если нет, то Тирион все равно будет устранен. Сообщение было кратким, так как морские ястребы не могли нести столько веса, сколько вороны (они были очень разными летунами), но охватывало многое. Написанное гласило: "Возвращаю Волков домой вместе с Бурерождённой. Измена на Юге, Джоффри незаконнорожденный. На это нужно ответить. Всем лордам собраться в Винтерфелле. Пошлите за Теоном и остальными, чтобы они доставили Тириона в Белую Гавань. Ланнистерам нельзя доверять. Лорд Ранма Старк.' "Я думаю, что на данный момент этого достаточно", - сказал Ранма, передавая сообщение капитану, который прикрепит его к специальному носителю. "Я думаю, что пришло время пойти посмотреть, встали ли дамы, и рассказать Сансе и Мирцелле, что должно произойти". Он тяжело вздохнул. "И рассказать Мирцелле, что мы подозреваем о ее происхождении". Дейенерис кивнула. Она чуть не рассмеялась вслух, когда встала и посмотрела, как Ранма на мгновение остался сидеть, явно овладевая собой, прежде чем встать. Ранма пристально посмотрел на нее, но Дейенерис просто озорно улыбнулась в ответ. По какой-то причине знание того, что она оказывает на него такое сильное влияние, придавало сил, чего она не ожидала. Мне нужно будет подумать об этом в будущем. На данный момент она отбросила эти мысли, снова взяв Ранму за руку и позволив ему вывести ее из комнаты. OOOOOOO Санса проснулась, но решила просто какое-то время побыть в постели. Она все еще была в синяках после избиения произошедшего две ночи назад, и, несмотря на то, что Ранма спас ее, часть Сансы все еще надеялась, что последние несколько дней были плохим сном. Санса знала, что это не так, но она могла мечтать о том, чтобы это был сон, не так ли? Эта довольно запутанная мысль промелькнула в голове Сансы, но она была выбита ее нынешним партнером по постели, которая перекатывалась и случайно ударила Сансу по спине одной рукой. Санса зашипела, и этот звук, разбудил Мирцеллу. "Ч-что?" - спросила светловолосая девушка, рассеянно оглядываясь по сторонам. Ее глаза сразу же остановилась на Сансе, которая немного свернулась калачиком от боли от такого удара по итак пострадавшей спине. "Санса?! Как ты сюда попала? О, я так рада тебя видеть! Я ударила тебя, когда переверачивалась, прости." Санса отмахнулась от этого, неловко повернувшись лицом к Мирцелле. Они много раз делили постель, так что между ними не было никакой неловкости. Мирцелла огляделась, не видя Леди. Ее лицо вытянулось, и она снова посмотрела на Сансу. "Леди?" Глаза северянки заслезились, и Мирцелла безмолвно потянулась к ней, и две девушки крепко обняли друг друга. Урывками они оба делились тем, с чем столкнулись с тех пор, как расстались накануне утром. Санса заплакала, когда услышала о Маттимео и других. Маттимео был одним из самых молодых гвардейцев и одним из личных любимцев Сансы. У него всегда были забавные истории, похожие на истории Ранмы, только иногда лучше, потому что большинство из них были о его старшем брате и о том, как он неуклюже ухаживал за своей женой. Клифтон Сноу был еще одним воином, который ей нравился, один из молодых людей, которые много тренировались с Ранмой. Он был выбран для поездки в Королевскую Гавань ее братом. Возможно, он и был Сноу, что, учитывая убеждения покойной септы Мордейн о рожденных вне брака детях и ее влияние на Сансу, должно было сразу же заставить Сансу смотреть на него свысока, но благодаря Ранме и его влиянию этого не произошло. Обе они оплакивали Ариса Окхарта, которого Санса считала достойным рыцарем, не на том уровне, что его командующий, или сир Джейме, или Рыцарь Роз, но все же добрым и красивым. Санса, однако, не поделилась с Мирцеллой тем, что она слышала о причинах, по которым королева внезапно набросилась на её отца. Она позволила бы Ранме или кому-нибудь другому сказать об этом ее подруге. Это может быть трусостью, но прямо сейчас Санса просто не хотела думать об этом или о реакции своей подруги на это. "Я должна была послушать тебя", - сказала Санса вместо этого, взяв руки Мирцеллы в свои. "Ты была права, пытаясь увести меня подальше от Джоффри, а ты пыталась, теперь я это вижу, и Ранма, и мой отец оба были правы насчет него. Он чудовище!" - злобно выплюнула она сквозь слезы. "Настоящий монстр. Он убил Джейн, а потом он, он заставил меня смотреть, как, как и некоторые другие заключенные, были казнены этим ужасным человеком Пейном". Мирцелла мрачно кивнула, высвобождая свои руки из хватки рук Сансы, снова нежно обнимая ее, стараясь не касаться синяков девушки. "И он нанес тебе эти синяки?" "Он приказал это", - сказала Санса, бормоча, прислонившись к плечу маленькой девочки. В то время как Мирцелла начала путь к женственности, Санса почти закончила его и была примерно на три или 4 дюйма выше ее. Даже лежа так, как они лежали, это все еще было заметно, несмотря на резкий рост принцессы в последние несколько недель. Санса и сама помнила то время, когда ей каждые две недели требовалась новая одежда, и казалось, что чувство равновесия и уравновешенности покинуло ее. У Мирцеллы, похоже, не было этой последней проблемы, не то чтобы Санса ревновала или что-то в этом роде. Мгновение после этого они обе молчали, просто находя утешение в присутствии друг друга, затем Мирцелла отодвинулась, глядя на Сансу. "Давай посмотрим, смогу ли я что-нибудь сделать для твоей спины, я приготовила несколько мазей для твоего отца и других мужчин, они должны помочь". "Скажи мне правду..." - сказала Санса, с трудом приподнимаясь, чтобы свесить ноги с кровати. "Мой отец будет жить?" "На самом деле я не полностью обученный целитель". - осторожно ответила Мирцелла. "Я прочитала много книг, и швы Алайи были невероятными, так что мы смогли остановить кровотечение. Но я не могу сказать тебе с уверенностью, было ли этого достаточно, учитывая раны на его боку. Я думаю, это зависит от лорда Старка. И... и даже если он выживет, твой отец все равно может быть калекой." Санса восприняла это заявление со стоицизмом, который удивил бы ее еще три дня назад, но все же не смогла унять дрожь страха, охватившую ее при мысли о том, что она больше никогда не увидит своего отца живым. Она знала, что ее отец не был бессмертным, и это означало, что его можно убить, но Санса видела так много смертей в последнее время, что просто устала от этого. "Позвольте мне помочь вам ". - сказала Алайя, давая знать о своем присутствии из соседнего угла, где она спала в своем гамаке, пока девочки не начали разговаривать друг с другом. Она не пыталась присоединиться к ним, зная, что хороший плач часто очень помогает. Санса кивнула в знак благодарности за предложение и позволила старшей, и даже Сансе пришлось признать, красивой девушке помочь ей снять платье. У них двоих изначально были проблемы друг с другом, не то чтобы Санса думала, что ее пригласили заниматься своим ремеслом или чем-то в этом роде. Но септа влияла на мировоззрение Сансы и потому она мало общались с такими людьми, даже если они пытались исправиться. Бринден вмешался, рассказав ей о работе девушки в качестве шпиона для них, хотя и не вдаваясь в подробности. При виде синяков на спине Сансы Алайя и Мирцелла вздрогнули. Они были так заняты тем, что помогали северянке, что никто из них не заметил, как открылась дверь, и все подскочили, когда кто-то заговорил у них за спиной. Это был голос Ранмы, обычно даривший очень приятные ощущения всем троим, даже если Алайя чувствовала себя более комфортно, называя его Метателем Камней, но на этот раз он звучал по-другому. В его голосе был тембр, которого никто из троих никогда раньше не слышал, что-то вроде рычащей нотки. Если бы ураган мог говорить, это звучало бы именно так, ярость, способная сносить горы. "Если бы я знал, что этот ублюдок сделал это с тобой, Санса, я бы нашел время, чтобы убить его и помедленнее, прежде чем мы сбежали". "Клянусь Семью, не делай этого!" - выдохнула Санса, немного задирая платье, чтобы скрыть переднюю часть своего тела от посторонних глаз. Мирцелла, которая просто слегка вздрогнула, держась за грудь, кивнула в знак согласия. Алайя стояла неподвижно, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. "Значит, не только ваш трюк с невидимостью позволил вам стать Метателем Камней, лорд Старк?" "Ему нравится это делать, вы бы не подумали, учитывая его личность, но Ранма на самом деле довольно хорош в том, чтобы незаметно подкрадываться. Я думаю, ему нравится пугать людей или, по крайней мере, девушек." Дейенерис сказала, обойдя Ранму, чтобы посмотреть на трех девушек, глубоко нахмурившись при виде отметин на спине северной красавицы, в то время как Ранма позволил себе очень слабо улыбнуться ее шутке, все еще глядя на ушибленную спину своей сестры. "Мы подождем тебя снаружи, мы не знали, что ты переодеваешься". - сказала она, многозначительно глядя на Ранму и подталкивая его обратно к дверному проему. Ранма кивнул, но его руки все еще были сжаты, и в его глазах была ярость, с которой Дейенерис знала, что должна что-то сделать. Три девушки повернулись друг к другу, затем пожали плечами и занялись делом, в то время как снаружи Дейенерис начала расспрашивать Ранму о его спасении Сансы, заставляя Ранму понять, что он не мог остаться и убить Джоффри, ведь такое количество воинов врага находилось так близко к Сансе. Ему пришлось бы пробиваться сквозь них к дверному проему и, вероятно, еще через многих в коридоре, пока Джоффри отступал, и потребовался бы только один человек, которого он пропустил, чтобы добраться до Сансы, чтобы либо убить ее, либо использовать Сансу в качестве заложницы. Ранма неохотно кивнул, соглашаясь, и обернулся, когда девушки вышли из своей комнаты. Санса быстро двинулась вперед, обнимая Ранму. "Еще раз спасибо тебе за то, что спас меня, Ранма..." - выдохнула она. Ее старший брат хихикнул, знакомый звук, который усилил чувство безопасности, которое Санса испытывала, когда его руки обнимали ее за плечи. "Вот что такое старшие братья и сестры, они защищают своих младших братьев и сестер ". Санса влажно хихикнула, и Ранма кивнул Мирцелле. "Мой отец уже проснулся, он выглядит так, как будто выкарабкается. Но ему есть что сказать, и тебе нужно это услышать, Санса", - сказал он, поворачиваясь к сестре, которая все еще была в его объятиях, он продолжал очень нежно обнимать ее за плечи, очень осторожно, чтобы не задеть отметины, которые этот ублюдок Трант оставил на ее спине по приказу Джоффри. О да, Джоффри скоро умрет. Может быть, разрезать его на куски, еще живого, и скормить Фенрису? Нет, боюсь Фенрису отравится или что-то в этом роде. Ха, а у них в этом мире есть пираньи? Что-то болезненное и, возможно, медленное, нужно будет подумать об этом. Как только Санса отпустила его, Ранма подошел к Мирцелле, в свою очередь заключив ее в объятия. "Спасибо тебе за спасение моего отца". - сказал он почти шепотом, хотя все в коридоре могли его слышать. "Без тебя и Алайи он бы уже умер от ран". Мирцелла обняла его в ответ, немного уткнувшись ему в живот. Внезапно Ранма с ужасом осознал, что Мерри довольно сильно выросла с тех пор, как он покинул Королевскую Гавань. На самом деле это не было удивительно, учитывая ее возраст, что было удивительно и что заставляло его чувствовать себя довольно неловко, так это ощущение ее маленькой груди, прижимающейся к его талии прямо над промежностью. Его самоконтроль был сильно ослаблен из-за последних месяцев вынужденного целомудрия, и флирт Дейенерис еще больше ослабили его самоконтроль. Ранма действительно чувствовал, как реагирует на объятия Мерри, и это было нехорошо. Во всяком случае, для Ранмы реакция Мерри, когда она почувствовала это через его штаны и свое платье, была совсем другой. Сначала она напряглась в объятиях Ранмы, издав почти неслышный вздох. На мгновение Ранме показалось, что она собирается копировать Аканэ и ударить его туда. Но, к его удивлению, Мирцелла обняла его еще крепче, развернула плечи, намеренно прижалась грудью к Ранме, прежде чем отодвинуться. Когда она подняла на него глаза, на лице Мирцеллы был легкий румянец, но в глазах светилось торжество, и Ранма тихо застонал, зная, что она не только почувствовала его реакцию, но и ей это понравилось. Он знал, что это может сделать ее влюбленность в него еще сильнее, но он все равно был в растерянности по этому поводу, поэтому Ранма решил продолжать игнорировать это, насколько это возможно. Рядом с ним Дейенерис выглядела удивленной, но ее глаза были прикованы к Мирцелле, она заметила румянец на лице младшей девочки, задаваясь вопросом, действительно ли влюбленность девочки была просто влюбленностью или чем-то более серьезным. Только время покажет, есть ли у меня настоящая соперница или девушка Ланнистер-просто юная девушка, очарованная мальчиком постарше, который так хорошо к ней относился. На данный момент у меня есть более насущные проблемы. После минутного замешательства Ранма отвернулся от Мерри с натянутой улыбкой, прежде чем направиться через корабль в комнату своего отца. Когда они пришли, Санса едва удержалась, чтобы не броситься на него, увидев, что ее отец сидит в постели. Попросив Бриндена помочь ему сесть, Эддард слабо улыбнулся, увидев Сансу в целости и сохранности. Сансе потребовалось мгновение, чтобы оторвать свое внимание от отца, который сидел там, выглядя таким изможденным и слабым, а не высоким, неприступным и неумолимым, каким он должен был быть, чтобы заметить, что в комнате были другие мужчины. Один был одет в цвета семьи Вулфилдов, небольшого, но довольно важного дома, который подчинялся Мандерли как своим сюзеренам. Она уважительно присела перед ним в реверансе, и он серьезно поклонился ей в пояс, прежде чем она повернулась к третьему мужчине, которого она не знала. Он показался ей слегка знакомым, как будто она встречала его когда-то раньше. Он встал рядом с Бринденом, который улыбнулся, когда она шагнула вперед, чтобы обнять его. Она обняла его нетерпеливо и больше не плакала, чувствуя, как другой член семьи обнимает ее, обеспечивая ее безопасность. В последнее время она достаточно часто таким занималась Как только Бринден отпустил ее, Санса вопросительно склонила голову набок, глядя на мужчину, прислонившегося к стене позади Бриндена. "Вы выглядите знакомо, сир, но я не могу вас узнать". "Я был бы удивлен, если бы вы могли, миледи". - сказал мужчина, кланяясь гораздо изысканнее, чем капитан Вулфилд. "Мы встречались всего один раз, вам было лет десять или около того, я думаю. Это было много лет назад. Всего через несколько месяцев после того, как ваш брат спас меня. Я Домерик Сноу, бард арфы". Санса кивнула, все еще склоняя голову набок. "Это вы написали ту песню" Волк Винтерфелла " о том, как мой брат спас вас из Дредфорта? Я думала, вы девочка." Домерик на мгновение смутился, стараясь не смотреть на внезапно нахмурившегося Ранму, в то время как другие мужчины в комнате смеялись, даже Дейенерис присоединилась к ним. "Как я неоднократно говорил вашему брату в последние несколько недель, я позволил себе некоторые драматические вольности с этой историей. Гораздо удобнее для понимания, когда спасается женщина, а не другой мужчина. Это гораздо более драматично и эмоционально, добавляя, ну, романтический элемент, даже если в песне на самом деле нет романтики". "Я понимаю..." - сказала Санса с некоторым сомнением, хотя ее глаза на самом деле слегка искрились юмором. "Ну, в любом случае, возможно, вы могли бы сыграть ее для нас позже, я никогда не могла услышать всю песню сразу". Увидев, как надулся Ранма, остальные снова рассмеялись, но тут заговорил Нед, снова привлекая к себе все их внимание. "Хотя это забавно, и я понимаю, что смех-лучшее лекарство, есть серьезные вопросы, которые нам нужно обсудить". "Я согласна". - сказала Мирцелла, делая реверанс мужчине, которого она спасла. Но теперь ее глаза были жесткими, когда она оглядела их всех. "Я, например, хотела бы знать, что, клянусь Семью, произошло! Только что все было спокойно, а в следующее мгновение..." Она запнулась на своих словах, когда к ней вернулись воспоминания о той ужасной гонке по городу. "В следующее мгновение я слышу, как люди кричат на улицах и… Я не знаю, кому верить и что происходит!" Дейенерис подошла, обняв одной рукой девушку за плечи, которая была рада поддержке, даже если она исходила от почти совершенно незнакомого человека. Дейенерис знала, каково это-быть окруженной врагами или людьми, которые могут быть врагами, не быть способной контролировать свою собственную судьбу. Это заставило Дейенерис почувствовать симпатию к девушке, несмотря на то, что она выглядела как Ланнистер. Она посмотрела на Ранму и Эддарда, молча призывая их просто покончить с этим. Чем дольше она пребудет в неведении, тем больше Мирцелла будет сомневаться в их словах, когда они наконец расскажут ей. Прежде чем Эддард успел заговорить, Ранма поднял руку, давая понять, что он сделает это, заставив Эддарда и Бриндена незаметно вздохнуть с облегчением. Со своей стороны, Ранме было бы лучше, если бы эта новость пришла от него, так как Ранма знал, что Мирцелла доверяла ему больше, чем его отцу. "Мирцелла… Нет простого способа сказать это, так что мне просто придется просто выпалить это. Твоя мать, ну, ты же знаешь, что твой отец не самый... не был верным, гм, гм, в том, что касается его брачных обетов?" Мирцелла не была ни глупой, ни медлительной. Она быстро сообразила и ахнула, глядя на них всех. "Вы...вы думаете, что..." Блондинка взяла себя в руки и холодно сказала: "Я полагаю, вы не поверили, что моя мать сделала то же самое без доказательств? У вас есть они?" "Мы не знаем, с кем спала Серсея". - прямо сказал Эддард. "Но, в конце концов, это вряд ли имеет значение. У нас... у нас есть доказательства того, что ты и твои братья не были законнорожденными. Роберт-Баратеон, и они известны тем, что у них, так сказать, сильная кровь. Их черты лица, черные волосы и светло-голубые глаза, а также определенные манеры всегда передаются их детям. Они уже четыре раза вступали в брак с Ланнистерами, и имели более чем дюжину детей, все походили на Баратеонов внешне, если не по темпераменту. А у Роберта по меньшей мере еще четырнадцать бастардов, и все они похожи на него внешне." "Мой сын..." Эддард взглянул на Ранму. "Поднял вопрос о том, что ни одно из имен детей, которые рождались в тех предыдущих союзах между вашей семьей и Баратеонами, не было именами дочерей. Считали ли мейстеры, которые работали над этим для меня, что они неважны, и просто не включали их, или у этих пар на самом деле не было дочерей, я не знаю. Пока мы этого не узнаем, ваш собственный статус висит в воздухе. Я... мне очень жаль." Мирцелла Баратеон, Нет, я не Баратеон, не так ли? - подумала она про себя, немного сбитая с толку этой шокирующей новостью, попятилась, толкнув Дейенерис в руку.У Мирцеллы возникло ощущение, что они говорили правду, но это было так больно. Она хорошо знала свою мать и короля, она стала называть его так, раз он больше не ее отец, хотя в конце концов он не имел особого отношения к ее воспитанию, и это было не так уж сложно, они не ладили. Но чтобы мама так поступила? В этом есть определенная поэтическая справедливость, но это также и государственная измена! Так вот почему она всегда называла нас своими маленькими львятами, когда мы были одни? Остальные дали Мирцелле время собраться с мыслями, за что Мирцелла была очень благодарна. Наконец она просто кивнула и заговорила со всей силой, на которую была способна. "Я могу понять, я понимаю, почему моя мать была настолько напугана, что начала открытый конфликт между ее семьей и вашей, и я могу понять, о чем вы, должно быть, думали. Хотя, если вы пытаетесь выяснить, кто настоящий отец Джоффри, боюсь, я не смогу вам помочь. Я никогда не видела, чтобы моя мать проводила много времени с кем-то, кроме моего дяди Джейме." Ужасная мысль возникла у Неда при этом заявлении, заставив его вздрогнуть, прежде чем он отогнал ее. Доказательств этому не было, поэтому он даже не пытался заговорить об этом. Мирцелла продолжала, несмотря ни на кого. "Однако я не поверю в это в моем собственном случае или в случае Томмена, какие бы доказательства вы мне ни показали. В случае Джоффри было бы почти облегчением не иметь хотя бы одного общего родителя". Это заставило Эддарда и остальных, даже Сансу, мрачно усмехнуться. Ранма и Дейенерис также кивнули в знак одобрения самообладания младшей девочки, хотя ее мировоззрение пошатнулось. Однако Ранма ответил раньше, чем кто-либо другой. "Если бы мы могли сохранить это в тайне, мы могли бы сказать, что вы с Томми оба законнорожденные, и попросить мейстеров не делиться ни с кем доказательствами. Сказать, что только Джоффри был незаконнорожденным, но мы, вероятно, не сможем этого сделать. Станнис уже выступает против нас, он напал на корабль, на котором мы с Дейенерис были, на следующий день после смерти Роберта, и капитан этого судна сказал, что у них уже есть доказательства того, что вы все трое незаконнорожденные. Он, вероятно, распространит эту информацию как можно дальше, чтобы укрепить свои собственные позиции". "Слова не могут причинить мне боль, Ранма". - ответила Мирцелла, слегка улыбнувшись его обеспокоенному тону. "Я просто хочу, чтобы они не могли повредить памяти Томми в сознании людей". Ранма кивнул. Он не знал, что бы сделал его отец, если бы Томмен был все еще жив, но если бы это зависело от Ранмы, он, вероятно, просто встретился бы с королевой и поговорил об этом, а затем полностью исключил бы Джоффри из линии наследования и семьи. Но почему-то у него возникло ощущение, что все трое детей окажутся незаконнорожденными. Это было бы расплатой за все те разы, когда Роберт изменял Серсее, за то, что Роберт любил мертвую женщину больше, чем саму Серсею. Он также мог сказать, что Мирцелла тоже этого боялась, но ничего не сказал, чтобы не лишить ее надежды на то, что это неправда. Она потерла глаза, вытирая слезы, которые навернулись на них, когда ее поразило осознание того, что это может означать. В конце концов, у бастардов были очень ограниченные права, и как бастард королевы, Мирцелла была живым, дышащим актом измены. Она почти боялась спросить, но добрый, нежный взгляд Ранмы придал ей смелости продолжить. "М-Могу я спросить, что это будет значить для меня?" "Ничего". - быстро сказал Ранма, улыбаясь ей. "Ты все еще под моей защитой, Мирцелла, моей семьи и моей личной защитой. Мы по-прежнему будем считать тебя Баратеоном до тех пор, пока не свяжемся с Цитаделью и не убедимся в том или ином. Но даже если случится худшее, я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось". "Тогда я буду в большей безопасности с тобой, чем с моим братом или даже с моей матерью. Она всегда принимала его сторону и продолжала бы делать это, даже если бы я была рядом". Она посмотрела на него, потом вдруг не смогла больше сдерживаться и выпалила то, что так тяжело лежало у нее на сердце. "И... и Джоффри уже убил одного брата ". Это заставило вздрогнуть всех в комнате, и маленькая злобная часть Мирцеллы была рада этому. "Ты уверена?" - резко сказал Ранма, быстро оправляясь от шока, за ним последовал его отец, который выглядел довольно скептично, как и Дейенерис, хотя и по разным причинам. "Ты уверена? Он действительно убил Томми? Он отравил его лично?" "Я не думаю, что он сделал это лично". - сказала Мирцелла, качая головой и виновато глядя на Сансу. Санса, однако, просто посмотрела на нее, а затем слегка пожала плечами. Ее мнение о Джоффри достигло отрицательных величин, так что у нее не было никаких проблем с тем, чтобы видеть в нем убийцу родственников. "Но он признался мне в этом, использовал это как угрозу, когда я попыталась противостоять ему. Я признаю, что это было не самое разумное, что я могла бы сделать, но в то время я была просто очень, очень зла". Ранма слегка улыбнулся на это. "Вот такой характер ты могла бы получить от любой из линий твоей семьи, Мерри!" - тихо сказал он, протягивая руку, чтобы нежно погладить ее по голове. Она покраснела от его прикосновения, в восторге от того, что его, похоже, действительно не беспокоило, что она может не знать, кто ее отец, что она, возможно, не Баратеон. Она посмотрела на Дейенерис, которую это тоже почему-то не беспокоило, хотя это было из-за родственного чувства, которое она испытывала к нынешним обстоятельствам Мерри. Ранма по большей части просто игнорировал статус крови, что Мерри понимала, учитывая, насколько он был близок со своим братом Джоном. "Не могла бы ты рассказать нам, что именно сказал Джоффри, когда ты столкнулась с ним, Мерри?" - спросил Бринден. Мирцелла повторила это слово в слово, пока остальные спокойно слушали. Закончив, она посмотрела на них всех, пытаясь понять, поверили ли они ей. Сир Вулфилд пожал плечами после того, как принцесса закончила, не встретившись с мальчиком, он не знал, на что способен Джоффри, хотя из всего этого он получил очень мрачную картину, учитывая то, что Ранма рассказал об издевательствах над Сансой. Бринден выглядел задумчивым, но он был не из тех, кто делает поспешные выводы. Санса тоже выглядела неуверенной, хотя и не сомневалась, что Джоффри сделал бы что-то подобное, если бы ему это сошло с рук. Домерик просто выглядел равнодушным,. Она с некоторым трепетом обернулась и посмотрела на Ранму. "Я верю тебе", - просто сказал Ранма, и с плеч Мирцеллы словно свалился огромный груз. Эти простые слова значили для нее целый мир, даже больше, чем то, что Ранма все еще принимает ее, несмотря на возможные проблемы с ее рождением. Ранма продолжал: "Джоффри, у него нет ничего, кроме того, что он наследник престола. Он никогда не пытался быть кем-то другим, никогда не преуспевал ни в чем другом, что могло бы сделать его ценным. Он жестокий маленький ублюдок, и я определенно вижу, что он сделал бы что-то подобное после того, как услышал, через что он заставил Сансу пройти". "Но убивать своих родичей?" - сказал Нед, качая головой. "Даже сейчас, даже зная, что он сделал с Сансой, я не могу...Это абсолютное табу! Хуже, чем убить гостя после того, как преломил с ним хлеб! Убийство родственников-ужасное преступление в любой религии, во всяком случае, в любой религии, о которой я знаю. Боги, как новые, так и старые, не просто отвернутся от убийцы своих родичей, но пожелают уничтожить его". "Со своей стороны, Мирцелла, я легко могу понять, как кто-то мог опуститься до такого уровня, если бы у него отняли то, на чем он основывал всю свою жизнь. Я рада, что ты не знаешь, до какой степени развращенности могут дойти люди. Мой брат был готов продать меня, чтобы получить армию, поэтому я поняла, что братья и сестры могут ненавидеть друг друга ". - сказала Дейенерис, слегка улыбнувшись младшей девочке, которая улыбнулась в ответ, несмотря на то, что начала испытывать некоторые опасения по поводу отношений Таргариен с Ранмой. "Нет, я согласна, что твой брат мог бы придумать эту идею, но спланировать ее? Судя по тому, что Ранма рассказал мне о нем, Джоффри, похоже, не способен так хорошо планировать, особенно находить козла отпущения, какового он, похоже, нашел в лице Тиены Сэнд." Дейенерис закончила, глядя на них всех, вопросительно приподняв одну бровь. "Я не знаю", - серьезно сказала Мирцелла, глядя на старшую и, она была вынуждена еще раз заметить, очень красивую девушку. Серебристо-светлые волосы Бурерожденной каскадом ниспадали ей на спину, и, несмотря на то, что она была одета в мужскую одежду, ее пышные формы было легко заметить. Эти фиалковые глаза на ее красивом лице, на котором не было ни единого изъяна, были одновременно поразительными и властными. Однако в данный момент вопрос имел большее значение, чем ревность, которую Мирцелла почувствовала при появлении девушки. "Джоффри был, ну, я бы не сказала, близок, но, похоже, у него появилось какое-то взаимопонимание с Петиром через несколько дней после смерти Томми, и я, конечно, не знаю никого другого, кто попытался бы помочь ему убить нашего младшего брата". "А как именно они могли осуществить это?" - спросила Дейенерис. Мирцелле пришлось хорошенько подумать над этим, но в конце концов она кивнула. "Дом Ланнистеров послал несколько дюжин слуг, чтобы служить моей матери и нам, и есть несколько, которые служат лично Джоффри. Один из них… Я пытаюсь вспомнить его имя, но не могу вспомнить, он такой ... ну, он так хорошо сливается с фоном..." Нахмурившись от внезапной мысли, Эддард поднял руку. "Невысокий, примерно такого роста, каштановые волосы, карие глаза, у него такое лицо, которое могло бы раствориться в толпе? К нему хорошо относятся остальные слуги?" "Я не знаю, что остальные слуги думают о нем, но это тот, о ком я думала, да". Мирцелла честно ответила. "Он был тем, кто давал показания против Тиены". - пробормотал Бринден, кивая Неду. "Ты права, о нем очень трудно думать, он как будто ускользает, когда ты пытаешься сосредоточиться на нем". "Кто бы это ни сделал, Джоффри, похоже, спланировал это", - сказал Ранма, возвращая их к нынешней дискуссии. "Если бы Петир помог ему спланировать это, это одно, но я не знаю, стал бы он делать это. Это довольно рискованный шаг для него, не так ли, я имею в виду, что он так старался сохранять нейтралитет по отношению к обеим семьям. Очевидно, он потерпел неудачу." Он сказал это, и немного посмеялся вместе с Бринденом и своим отцом, хотя смех Эддарда перешел в хриплый кашель. "Но все же я не думаю, что это соответствует его личности". "Возможно, ты прав насчет этого старший брат". - сказала Санса. "Но Петир что-то скрывает". Она описала, что произошло между ней и Петиром, что он сказал о том, что был другом Кейтилин, когда они были моложе, и как он смотрел на нее. Нед зарычал от злости. "Он, должно быть, все еще держит обиду из-за того, что даже после смерти моего старшего брата рука Кейтилин была просто передана мне, вместо разрыва помолвки". "Или он хотел дочь женщины, которой был так очарован, когда был моложе". - рыча, сказал Ранма. "Опять же, если бы я знал это, я бы потратил время, прежде чем найти тебя, чтобы уделить ему немного внимания". "Несмотря ни на что, я собираюсь занести его в список "нуждающихся в смерти"". - сказала Дейенерис, слегка посмеиваясь над гневным взглядом Ранмы. Она легонько толкнула Сансу в плечо. "Тебе очень повезло, что у тебя есть такой заботливый старший брат. Как я уже сказала, мой был, мягко говоря, другим ". "Это было не так весело, когда я росла", - честно ответила Санса. "О, когда я была младше, это было очень весело, но потом я открыла для себя мальчиков, и Ранма обнаружил, что я открыла для себя мальчиков, и внезапно мальчики поняли это и убежали от него быстрее, чем от Септы Мордейн". "Хорошие были времена". - со смехом сказал Ранма, вспомнив нескольких мальчиков, которых он прогнал, и благородных, и нет, после того, как обнаружил, что они обхаживают его сестру. "Отец". Санса сменила тему, прежде чем Ранма смог подробно рассказать об этих "хороших временах". "Как ты себя чувствуешь, я имею в виду на самом деле?" "Я не умру, если это то, о чем ты беспокоишься". - сказал Нед, слабо улыбаясь своей старшей дочери. "Однако я ухожу с поста Верховного лорда. Лорд на Севере не может быть калекой, а у меня и плечо, и нога искалечены. Несмотря на то, что Мирцелла спасла мне жизнь, есть пределы". Санса кивнула, потянувшись, чтобы взять отца за руку, и посмотрела на Ранму. "Мне грустно, но я знаю, что ты справишься, Ранма. Я просто... - она сделала паузу, и все они увидели слезы в ее глазах, прежде чем она расправила плечи и по-женски прогнала их. Но ее голос все равно звучал жалобно. "Я просто хочу домой". На мгновение Санса стала похожа на маленькую девочку, которой она была несколько месяцев назад, по крайней мере, в воспоминаниях Ранмы. И Ранма, и Эддард кивнули в знак согласия, и Эддард нежно сжал ее руку. "Я думаю, мы все хотим". Санса посмотрела на Фенриса, который свернулся калачиком рядом с кроватью вокруг двух молодых драконов, которые все еще спали после еды. Санса очень интересовалась маленькими существами, но сейчас у нее были более серьезные дела. "Мне, мне очень жаль, что Леди умерла. Она умерла, защищая меня." Большой лютоволк слегка вытянул шею, чтобы лизнуть ее в лицо, прежде чем утешительно прижаться носом к плечу Сансы, заставив младшую Старк немного споткнуться. Она была далеко не такой грузной, как Ранма, и не такой сильной, даже как ее младшая сестра. Более того, Фенрис был намного крупнее Леди, и все его массивное тело было мускулистым. Несмотря на это, Санса обхватила руками его гигантскую голову, крепко обнимая лютоволка, так как ей снова пришлось сдерживать слезы. Через мгновение Ранма мягко коснулся ее плеча. "Почему бы вам троим не пойти перекусить, а потом мы посмотрим, что мы можем сделать, чтобы сделать ваши апартаменты немного более удобными. Нам предстоит долгое путешествие, прежде чем мы достигнем Белой Гавани." Алайя оставалась у двери, стараясь говорить как можно тише, пока лорды и леди разговаривали, но теперь она двинулась вперед, мягко взяв Сансу за руку. Она сделала реверанс лорду Старку, послала страстный взгляд в сторону Ранмы, затем вывела Сансу и Мирцеллу из комнаты. Бринден слабо улыбнулся, качая головой. "Если бы я собирался остаться вашим мастером шпионажа, я бы хотел сделать Алайю своим помощником. А так как этого не случится, то что ты будешь делать с ней и с Мерри?" "Я время от времени разговаривал с командой с тех пор, как мы поднялись на борт". Заговорил Домерик, который молчал в течение большей части сегодняшних дискуссий, не имея ничего, что можно было бы добавить в разговор, кроме помощи в определении расстояния и времени пути. "Команда впечатлена Мерри, она не только спасла вам жизнь лорд Старк, но и нескольким другим, и даже помогла одному человеку с сильным ожогом лица". "Швы Алайи невероятны, парусный мастер уже спросил, может ли она помочь ему поработать над некоторыми запасными парусами". - добавил капитан Вулфилд. "На данный момент они обе могут быть полезны на борту, и не беспокойтесь о том, что команда что то сделает. Может быть, в отношении Алайи и есть какие-то желания, но ни в отношении юной принцессы, не после того, как она спасла лорда Старка." "Пожалуйста, быстро устраните любые подобные проблемы", - сказала Дейенерис, хотя просьба прозвучала со всей властностью приказа, и Вулфилд кивнул головой, прежде чем понял, что сделал это. "Пока этого достаточно, и когда мы доберемся до Белой Гавани, я смогу использовать их обеих в качестве служанок. Они могут мне понадобиться, когда мы отправимся на юг. Домерик и Ранма просто кивнули, хотя Ранма слегка ухмыльнулся ей, на что Дейенерис ответила усмешкой, прежде чем посмотреть на остальных, которые выглядели удивленными. "Мои драконы могут стать активны быстрее, чем мы думали, и я смогу использовать их и свое имя, чтобы привлечь союзников для нас. И Ранме также может понадобиться мой совет. Вы же не думали, что я позволю ему пойти одному, не так ли? Кто знает, в какие неприятности он может попасть?" Эддард удивил всех, на мгновение разразившись смехом, прежде чем это перешло в кашель. "Джон будет признателен за помощь..." - выдохнул он между приступами кашля, заставив Ранму тоже рассмеяться, вспомнив, как много раз Джон говорил то же самое. В то время как Эддард начал рассказывать Дейенерис некоторые истории о неприятностях, в которые Ранма попал с Джоном, Вулфилд ушёл, чтобы отправить послание, и Ранма обнаружил, что его мысли отвлечены. Клянусь старыми богами, я скучал по Джону и остальным. Я надеюсь, что они не преувеличивали по поводу подготовительных мероприятий, которые они провели. OOOOOOO Стоя в Комнате с Расписным столом Мелисандра очень тщательно скрывала свою торжествующую улыбку. Обычно она не скрывала бы это, но сейчас было не время. Все шло очень хорошо, так хорошо, что она знала, что Рглор доволен ею. Меч, который она вытащила из-под обломков статуй демонической "Семерки", разбитых ее магией, а не руками людей, доказал это. Светоносный, принадлежавший в Эпоху Легенд самому Азор Ахаю, был пылающим длинным мечом, изготовленным путем закалки лезвия в душе жены создателя. Он был создан, чтобы стать оружием против Великого Иного, лидера Иных, тех, кто приходит вместе с тьмой и вечной зимой. Мелисандра лишь надеялась создать клинок, который бы продемонстрировал силу Рглора, наложив небольшое заклинание, которое заставило бы его казаться горящим. Вместо этого из-за силы, которую дал ей Р'ллор, он полыхал жестким оранжево-красным пламенем, настоящим, которое излучало тепло каждый раз, когда Станнис вытаскивал его из ножен. Передний край также был горящим. Станнис опробовал это на небольшом куске обломков реликвий, который не сгорел, и на куске какого-то камня. Он легко прорезал всё это. И это, безусловно, помогло в достижении ее цели. Станнис немедленно отрекся от Семерых и подчинился воле своего бога без дальнейших отговорок. С тех пор Мелисандра обращала в свою веру других дворян, тех, кто обитал неподалёку от Драконьего Камня, а также капитанов флота Вестероса. Дом Селтигар, Дом Веларион и недавно возникший Дом Сиворт легко согласились, увидев доказательства, Светоносный и она сама, наделенная магическими способностями, продемонстрировали им это. Она не была уверена, верила ли она, что Давос Сиворт действительно обратился или лишь на словах, но его преданность Станнису была такова, что в большем не было необходимости. Санглассы этого не сделали, и их лорд был заключен в тюрьму за неповиновение Станнису. Теперь, когда их лорд оказался в подземельях Драконьего камня, дом присоединился к Станнису, но им вряд ли можно было доверять. Более того, некоторые из их мейстеров и, конечно же, все септы и септоны в дворянских замках, не подчинились, и она радостно принесла в жертву многих из них огню своего бога. Это повлияло на то, как к ней относились простые люди, и они обращались не так часто, как ей хотелось бы, но это было не так уж и плохо, поскольку реальная власть принадлежала дворянам и их воинам, которые медленно, но верно обращались в истинную веру, все, кроме Санглассов и Рэмбтонов, малого дома, подчинявшегося им. Но что заставляло Мелисандру скрывать улыбку сейчас, так это то, что ее видения снова прояснились, верный признак того, что Рглор был доволен ей. Придав своему лицу подобающее выражение, она развернулась от своего камина к Станнису, который сидел за своим столом, потягивая из стакана воду, пока читал несколько посланий. "Старый Волк, молодой Волк и Королева Драконов возвращаются этим путем. Победа Львов в Королевской Гавани не была полной, они слабы, очень слабы, старый волк убил многих их сторонников. Но это дает нам еще одну возможность схватить и принести в жертву Королеву Драконов". Станнис встал из-за стола, прошелся взад и вперед, напряженно размышляя, глядя на стол, который дал название комнате, на нём была вырезана подробная карта Вестероса. У меня есть примерно сорок кораблям, пришвартованных здесь и на Дрифтмарке, на каждом из них около двухсот человек, плюс еще семь или около того можно вызвать сигнальными огнями вершины башни Морского Дракона. Скажем, пять дней, чтобы подготовить их к войне, затем примерно неделя плавания, чтобы добраться отсюда до Королевской Гавани. К тому времени лорды Коронных земель ближайшие к городу, смогли бы добраться до него со своими силами, это более четырех тысяч, мои оценки военной мощи их домов точны. К тому же они всегда могут призвать на военную службу население города. "Я хочу ударить по ним сейчас", - сказал он вслух, качая головой, его лицо исказилось в привычной хмурой гримасе. "Но у них будет время получить подкрепление от ближайших лордов, прежде чем мы доберемся туда". Он наклонился вперед, отмечая расстояния, чтобы убедиться, что правильно рассчитал время. "Если бы мы могли добраться до Королевской Гавани, скажем, за три дня, это было бы совсем другое дело. Но нет, неделя, если не больше". Ветры почти всегда мешали тому, кто двигался внутрь залива Черноводной, а не выходил из него, странная погода, которая помешала бы его планам. Если бы я мог передать сообщение кораблям, которые я разместил в Королевской Гавани, когда я отбывал из столицы месяцы назад, это была бы другая история, но лучше сосредоточиться на том, что я могу сделать. "Ты видела, что задумал мой брат?" - спросил он, оглядываясь через плечо на Красную Ведьму, прежде чем вернуться к изучению карты. Мелисандра слегка нахмурилась. "Он сбежал, как трус, он сбежал до того, как началась битва. Он идет в Простор, хотя и посылал гонцов и послания в Штормовые Земли. Но это не важно, мы должны схватить Королеву Драконов!" "Хм..." Станнис что-то пробормотал, размышляя. "Значит, мой брат собирается в Простор? Достаточно правильный шаг, я полагаю, если он хочет собрать войска. Но он не их Верховный Лорд. Он не собирается в Штормовой Предел?" он спросил, чтобы убедиться. "Нет", - резко сказала она. "Это не так. Опять же, однако, это не имеет значения! Прямо сейчас королева Драконов-самый близкий из наших врагов." Станнис нахмурился, слегка раздражённый тоном её голоса, но кивнул. Он тоже не хотел, чтобы Таргариены вернулись, хотя Станнис был удивлен тем, что Старки, похоже, поддержали это. Нед благородный человеком, и если бы Роберт был точно мёртв, не было бы никаких сомнений в том, что Старки преклонили бы передо мной колено. Но что они подумают о том, что я напал на их корабль до того, как распространились официальные известия о смерти моего брата? Это, вероятно, настроило их против меня, о чем я должен был подумать раньше. Он махнул рукой в успокаивающем жесте, чего обычно не делал, но Красная Ведьма, казалось, была немного расстроена тем, что он автоматически не согласился с ней. "Я не могу послать весь свой флот в эту погоню. Я пошлю два корабля, и ты сможешь отправить своих … существ вместе с ними". Последние слова он произнес с некоторым дискомфортом, не желая думать о существах, созданных магией Мелисандры. "Но ты мне понадобишься. Если Ренли лично не собирается в Штормовые земли, это дает мне возможность взять их под контроль. Многие из лордов не будут считать меня своим Верховным Лордом нисмотря ни на что, но мое личное присутствие может убедить некоторых из них, а твоя магия поможет." Мелисандра нахмурилась, но была вынуждена признать, что в словах этого человека был тактический смысл, и что в краткосрочной перспективе она принесёт пользы гораздо больше, если пойдет с ним, а не отправится захватывать Королеву Драконов. И она действительно могла отправить своих теней, о чём следовало подумать. "Очень хорошо, я не сомневаюсь, что мои питомцы смогут преуспеть в этом деле". Несмотря на свой самоконтроль, Станнис не смог сдержать отвращения, промелькнувшего на его лице, когда он снова подумал об этих тварях. Тем не менее, женщина, казалось, держала их под контролем. И они, несомненно, оказались бы ценными, если этот Молодой Волк действительно был таким опасным, как думала Красная Ведьма. "Отправь их всех, для гарантии. Ты… в конце концов, ты всегда можешь создать больше, когда мы доберемся до материка." Это заявление на самом деле вызвало улыбку у Мелисандры, зрелище, которое было одновременно возбуждающим и ужасным. OOOOOOO Иллирио величественно махнул одной рукой, указывая на ущерб, нанесенный его поместью, другой прижимая к носу надушенный носовой платок, и заговорил со своим гостем на дотракийском языке. "Доказательства того, что я сказал, повсюду вокруг нас, великий Кхал, не может быть никаких сомнений в том, что король Вестероса боялся тебя. Мы сделали все, что могли, чтобы остановить их, но воин, которого он послал, все же скрылся с женщиной, которая должна была стать твоим подарком." Кхал Дрого был высоким мужчиной с кожей цвета меди, черными волосами и черными глазами, как у большинства дотракийцев. Его мышцы и верхняя часть груди обычно выставлялись напоказ, когда он находился среди своего народа, так как они традиционно носили только кожаные штаны и раскрашенные куртки, и когда он двигался, его тело демонстрировало все навыки опытного воина. Но поскольку сейчас он был в Пентосе, он носил шелковую рубашку превосходного качества, но на Кхале Дрого она выглядела неуместно, как платье на воине в доспехах. У него были длинные, свисающие усы и длинная коса до бедер, на которой висел крошечный колокольчик. Это символизировало его статус среди дотракийцев как непобедимого военачальника. Несмотря на то, что он действительно был варваром, как свидетельствовали его лицо и волосы, однако, Кхал Дрого был также военачальником и умел наблюдать. Он оглядел дом, затем сказал что-то на дотракийском языке слишком быстро, чтобы магистр успел понять хоть что нибудь, одному из своих людей, своих кровных всадников, людей, присягнувших ему на верность, которые исполняли роль братьев, охранников и близких товарищей. Другой мужчина, который был одет так же, как Дрого, и выглядел в ней так же нелепо, как и он, кивнул, а затем ответил одной быстрой фразой. Магистр смог разобрать только два, может быть, три слова в предложении, что-то об огне, что-то о будущем, он не понял последнего, хотя подумал, что в этом может быть религиозный подтекст. Мужчина закончил свой ответ, указав на блюдо с кровью на земле у внешней стены. Именно там, как думали Иллирио и Визерис, Домерик и Дейенерис встретились с Ранмой Старком во время их побега с территории поместья. Арианна Мартелл помогла идентифицировать человека, который помог беглецам, и Иллирио схватился за это и использовал в своих объяснениях Кхалу. Он изобразил Ранму не только лордом, но и одним из самых опасных воинов в Вестеросе, что, судя по тому, что Арианна рассказала им о том, что она видела лично, не было преувеличением, посланным, чтобы похитить Дейенерис, чтобы не допустить ее брака с Кхалом Дрого в страхе перед его могуществом. Он надеялся, что этого будет достаточно, чтобы Кхал Дрого не потребовал голову Иллирио. Если бы он это сделал, другие магистры с радостью передали бы его дотракийскому военачальнику, поскольку альтернативой была бы гибель города. Дотракийцы не смогли бы легко взять город, но они могли бы уничтожить все фермы, которые его кормили, перекрыть их внутреннюю торговлю, а затем осадить город, хотя это заняло бы некоторое время, так как они не могли полностью перекрыть торговлю в порту. Но без окрестных ферм город в конце концов вымер бы от голода, и все магистры это знали. Несколько других кровных всадников, пришедших с Кхалом, столпились вокруг Балериона, который был привязан веревками к земле, отсыпаясь после еды, сейчас был единственный раз, когда Визерис выпустил существо из поля зрения. Это было хорошо, так как только Визерис мог находиться рядом со зверем, не подвергаясь опасности. К счастью, он пока не проявлял признаков огненного дыхания своей породы, но клыков и когтей было достаточно, чтобы заставить всех остальных держаться подальше, чем Визерис был вполне доволен. Наблюдая за дотракийцами, стоявшими вокруг существа, Иллирио подумал, как интересно то, что варвары явно были очарованы молодым драконом. Им сказали, что, если он проснется, Балерион нападет на любого из них, кто приблизится, что, казалось, позабавило их. Иллирио переводил взгляд с Кхала Дрого на незнакомого ему кровного всадника, пытаясь следить за их разговором, но не мог разобрать больше одного слова из каждых шести, так быстро они говорили. Они, по-видимому, все еще обсуждали битву, которая произошла здесь, судя по их жестам. Через мгновение варвары обменялись еще одной фразой, на этот раз там были слова "Ваес Дотрак", которые, как знал Иллирио, были названием единственного города, который дотракийцы называли своим собственным. Кровный всадник решительно кивнул в знак согласия, и наконец Дрого повернулся, чтобы обратиться к Иллирио. "Это понятно. На твоём имени не будет позора, хотя этого бы не произошло, если бы подарок был передан тогда, когда он и должен был изначально". Темные глаза варвара пригвоздили магистра, и он слегка вздрогнул, но Дрого больше ничего не сказал об этом, уверенный, что его точка зрения была понята. Через мгновение Дрого продолжил: "Однако, поскольку это было вызвано тем, что ты так долго откладывал обмен подарками, на нас также не падёт никакого бесчестия. Мы уйдем. Между нами не будет обмена подарками. Ты можешь идти, и мы можем продолжать наши пути, не связанные друг с другом". На самом деле Дрого совсем не был уверен, что делать в данном случае. Это правда, что Иллирио был неправ, откладывая дарение, но Дрого знал, что это было потому, что дар, Бурерождённая, которая должна была стать его женой, оказалась неуклюжей и несколько раз поранилась, пытаясь стать достаточно сильной, чтобы стать женой дотракийца. Излишне говорить, что Иллирио придумал правдоподобную ложь, чтобы скрыть избиение Визерисом своей сестры. Если бы он не сделал этого, Визерис уже был бы лишен жизни за то, что дотронулся до женщины, предназначенной в жены Кхалу. Но также похоже было на правду, что Бурерождённая была похищена третьей стороной. При любых других обстоятельствах это было бы подом для войны, и Дрого уже вёл бы свой кхаласар против Вестероса. Но на дело влиял тот фактом, что вручение подарков откладывалось так долго и что, чтобы последовать за похитителем, кхаласар был бы вынужден пересечь море. В страхе дотракийцев перед водой было нечто большее, чем думали жители городов. Да, отчасти это объяснялось тем фактом, что они были очень суеверны, боялись и ненавидели любую воду, которую лошадь не могла пить, поскольку лошади были центром дотракийской культуры. С этим была связана другая причина, по которой они не могли и думать о морском путешествии. Дотракийцы всюду ездили верхом. Если ты не умел ездить верхом, ты не был мужчиной, раб или евнух, единственным исключением были роженицы, очень молодые люди или очень старые. Пересечь море означало бы путешествовать на лодке, то есть, путешествовать другими средствами, кроме лошади, что немыслимо для любого кхала. Даже если бы Дрого смог это сделать, его кхаласар восстал бы против него при одной мысли о том, чтобы ехать так далеко, не верхом. Нет, сейчас он был готов отказаться от соглашения между ним и торговцем. Однако в долгосрочной перспективе ему нужно было проконсультироваться с Дош Кхалин, чтобы решить, требует ли честь от него большего в этом случае. Мудрые старухи, жены бывших кхалов, служили его народу как провидицы и хранительницы традиций. Поскольку Дрого никогда не слышал ни о чем подобном в истории своего народа, он посоветуется с ними и посмотрит, что они увидят . Если бы они решили, что ему нужно сразиться с этим королем Вестероса, из-за их влияния его кхаласар последовал бы за ним даже через море, несмотря на бесчестие, но Дрого надеялся, что до этого не дойдет. Магистр кивнул, зная, что это был лучший исход, которого он мог ожидать. Несколько мгновений спустя дотракийцы уехали, выехав из его особняка на своих лошадях, а затем покинули город, быстро присоединившись к кхаласару. В тот вечер Иллирио рассказал об этой встрече с Визерису и Арианне, когда они вернулись. Сначала Визерис презрительно отнесся к попыткам магистра привлечь дотракийцев на их сторону, но после того, как Иллирио тщательно объяснил позицию дотракийцев, он просто пожал плечами. "Что ж, даже если мы больше не можем рассчитывать на помощь дотракийцев, по крайней мере, этот день не был полностью неудачным. У нас с женой был гораздо более прибыльный день, чем у тебя, Иллирио." Иллирио перевёл взгляд с Визериса на Арианну. Сказав это, Визерис отвернулся, направляясь тренироваться с Балерионом, что он делал всегда, прежде чем дать черному чешуйчатому дракону его вечерний корм. Тренировка состояла из бега Балериона на узде, угощения его специально приправленным мясом, если он подчинялся, не сопротивляясь, и нескольких упражнений, предназначенных для наращивания его летных мышц. Это заставило Арианну отвечать на вопросы Иллирио, что его новоиспечённая жена и сделала с улыбкой. "Сегодня мы поговорили с представителями двух компаний наемников и договорились о контрактах как с Компанией Кота, так и со Штурмовиками. Штурмовики прибудут на кораблях через несколько дней, в то время как Компания Кота прибудет по суше через неделю. Это даст нам около пяти тысяч пехоты и около пяти сотен легкой кавалерии". Она улыбнулась, потянувшись за едой на столе, который был недавно куплен, как и многое другое с тех пор, как пожар уничтожил первый этаж особняка Иллирио. Технически еще было не время для вечерней трапезы, но у нее был напряженный день, и она чувствовала, что заслуживает перекуса. "Еще две тысячи человек, в основном пехотинцы, также присоединятся к нам, некоторые наемники, некоторые рабы, люди из городской стражи или отдельных отрядов охраны". "И кто будет платить за эти компании наемников,? У меня для этого недостаточно наличных средств". "Две тысячи людей со стороны и Штурмовиков будут полностью оплачены другими магистрами города. Они также будут платить Компании Кота до тех пор, пока не наступит такое время, когда мы будем активно воевать. После этого они получат свою плату в виде добычи, или я буду вынуждена взять кредит на имя моего отца". Арианна нахмурилась, она не была сторонницей такого решения по многим причинам, но Компания Кота была самой значительной частью их войск, и они были организованы и очень опытны, и это помогло Визерису убедить их представителя подписать контракт с ними, вместо того, чтобы отправиться в Юнкай, куда он собирался. Их нынешний контракт почти истек, и им нужен был новый контракт, такой, по словам мужчины, по которому были гарантированы добыча и грабеж. Ей не нравилось то, что это плохо повлияет на дисциплину в полевых условиях, но прямо сейчас они были необходимым дополнением к их силам. Кроме того, она не сомневалась, что ее дядя и отец сумеют подставить наемников под удар вместо людей Дорна, что поможет им в долгосрочной перспективе. "Ааа… Я так понимаю, Визерис сумел убедить их?" "О, действительно". - ответила Арианна, обратив внимание на вопрос Иллирио и вернувшись, наконец в "здесь и сейчас" - Визерис смог убедить магистров помочь нам, указав, что то, что Ранма скрылся с Дейенерис, было оскорблением их достоинства и посягательством на саму независимость города. В конце концов, они не могли позволить какому-либо иностранному правительству думать, что им сойдет с рук посылать агентов в Пентос, чтобы похитить тех, кто находится под защитой магистра, не так ли?" Брови Иллирио удивленно поползли вверх, но затем он задумчиво кивнул. Арианна уточнила. "Никто из магистров не дал много, но кое-что дали другие крупные и мелкие торговцы". Конечно, присутствие Арианны и то, что это означало для дела Визериса, также помогло вскрыть кошельки магистров. Она кивнула своей двоюродной сестре Обаре, которая только что вернулась после того, как поместила их лошадей в крытые конюшни особняка, которые пережили пожар, устроенный Дейенерис. Угрюмый ответный кивок другой женщины несколько позабавил Арианну, Обара была далеко не так счастлива быть здесь с Визерисом, как Арианна, будучи, ну, довольно напугана, если честно, боевыми способностями Ранмы. Арианна тоже не была настроена оптимистично по поводу встречи с Ранмой на поле боя, чего она хотела избежать, если сможет, в будущем. Это было сомнительно, но возможно. А если нет, то он мало что сможет сделать против драконьего огня, как только Балерион сможет взлетать достаточно высоко, чтобы оставаться вне досягаемости луков, и станет достаточно большим, чтобы дышать огнем. "- самодовольно подумала она. Во многих отношениях это был лучший результат, на который Арианна могла надеяться. Что бы все они ни думали, настоящая сила династии Таргариенов всегда заключалась в их контроле над драконами, и вот она вышла замуж за человека, который вернул одного такого дракона. Дейенерис и два ее дракона были ложкой дегтя в бочке меда, но проблему можно было решить с помощью убийц, как сказал Визерис. Это политически, однако эмоционально она не была так уж счастлива. Во-первых, она была довольно зла на своего отца за то, что он никогда не говорил ей, что она была обещана Визерису, чем он поделился с ней почти сразу. По крайней мере, теперь она знает, почему Доран никогда не искал никаких реальных претендентов на ее руку. Те, что были, были просто для того, чтобы соблюсти приличия, и она поклялась, что не будет с ними даже разговаривать. Во-вторых, она хотела бы отложить скрепление брака с Визерисом, если бы могла, но он указал, что им нужна прочная связь между ними, чтобы он смог доверить ей свои планы на будущее, и, в конце концов, ее рука была обещана ему. Эти планы были хороши, рискованны, но все же хороши, так что даже это было незначительным раздражителем. Как любовник Визерис не был так уж плох, но не был не вынослив, не интересен к ее неудовольствию. В конце концов это можно было преодолеть, и, по крайней мере, у него был изобретательный склад ума и готовность экспериментировать. Как муж, Визерис был высокомерен, но понимал важность Арианны как советника. Иногда он мог быть пренебрежительным, но она смогла заставить его согласиться со многими из ее идей, в том числе убедиться, что у наемников всегда будут сопровождающие, как только они прибудут в Вестерос, и использовать их в качестве ударных войск как можно больше в будущем. И все же в Визерисе, казалось, была какая то грань, не чистое безумие, но нечто такое, что слишком легко могло им стать, что заставляло Арианну быть несколько недовольной тем, что она так крепко привязана к нему. Тем не менее, в этот момент она ничего не могла сделать, кроме как предпринять все возможное и, конечно, попрактиковаться в использовании секса в качестве рычага управления им. "Как скоро будет построен флот, который мы собираемся использовать?" - спросила Арианна, поворачиваясь к Иллирио. OOOOOOO Как только откуда то из темноты, куда не достигал свет факела, послышались звуки барабана, Тирион оторвался от руководства своей рабочей командой, вместе с которой уже заканчивал работу над требушетом, седьмым, который они установили с начала проекта. Его люди сделали то же самое, прежде чем помчаться туда, где они положили свое оружие на массивную тележку, которую они использовали, чтобы поднимать столь же массивные части требушета. Вся площадь была освещена огнями нескольких жаровен и факелов, что давало им достаточно света, чтобы как работать, так и схватиться за оружие если что. Тирион опередил всех, схватив свой клинок и бутылку вина, глядя то в одну, то в другую сторону, пытаясь локализовать звук. В ночи звук слишком хорошо разносился здесь, на Стене. Но это было не первое предупреждение о ночном налете, которое он слышал, и через секунду Тирион указал на Стену на запад от своего нынешнего положения. "Вон там!" Люди стоявшие позади него кивнули и помчались в том направлении, Тирион сначала шел во главе, а затем отстал из-за своего уродства. Проворным, ловким и почти акробатичным Тирион был, хорошим бегуном он не был. Вскоре его люди миновали небольшой крытый деревянный частокол, установленный в центре дамбы. На вершине частокола двое мужчин били в массивный барабан, объявляя тревогу. Один из них крикнул Тириону и его людям, указывая дальше на запад. "Звуки битвы на западе, две сигнальные башни внизу!" Тирион кивнул ему, когда его люди помчались дальше, миновав еще два частокола примерно в двух тысячах шагов друг от друга. Пройдя ещё несколько десятков шагов они прибыли на то место, которое атаковали одичалые, пытавшиеся взобраться на Стену. Их сдерживали десять человек из Черного Замка, один из патрулей, которые обходили участки Стены, двигаясь из Черного Замка в обоих направлениях вдоль Стены, как и их товарищи в других замках. Двое из двенадцати человек отряда были ранены, один мертв, другой с искалеченной ногой, но одичалые не смогли пройти мимо них и потеряли семерых человек, пытавшихся пробиться от края стены. Патрульный, который нес факел, был единственным погибшим. Хуже того, на небе был только клочок луны, из-за чего вокруг было плохо видно. Тем не менее, Тирион мог видеть виноградные лозы, прикрепленные к верхней части фальшборта. Тирион и его люди обрушились на одичалых со своей стороны Стены, как молот, издавая мириады боевых кличей, отбрасывая одичалых обратно за стену. Тирион убил одного из них, его меч прошел под шипованной кожаной задней пластиной противника, прежде чем тот даже понял, что он атакует. "Уничтожьте лестницы, уничтожьте лестницы!" Несколько северян услышали его, и у одного из них хватило духа схватить факел патруля и швырнуть его вниз на массивную лестницу, которая была приставлена к северной части стены. На самом деле здесь была цепочка массивных лестниц, ни одна из которых никогда не достигала вершины Стены. Но каждый набор лестниц позволя на недели задержать одичалых, подготовиться к их атаке, а также был единственным действительно быстрым способом, которым большая группа одичалых могла взобраться на Стену. Факел ударил прямо по одичалому, взбирающемуся на последнюю ступеньку лестницы, и он взвыл от боли, когда несколько искр попали ему в глаза. Затем его вой превратился в крик агонии, когда Тирион швырнул бутылку вина, которую он нес, в маленькое мерцающее пламя факела. Огонь быстро распространился, теперь подпитываемый вином и смолой, которая была разбрызгана по бокам лестницы в местах, где она не примерзала к Стене. Тирион проигнорировал крик мужчины, уворачиваясь от одичалой, размахивающей дубинкой, усеянной острыми костями. У одичалой суки был только один шанс напасть на него, прежде чем ее ударил копьем в бок один из патрульных. После этого бой закончился, и все мужчины собрались у края Стены, чтобы посмотреть вниз, наблюдая, как свет пламени спускается по лестнице. Далеко внизу одичалые, которые ждали, чтобы потом подняться наверх, быстро отступили, в то время как другие одичалые, разбросанные тут и там по лестнице, либо быстро отступали вниз, либо, если они были слишком высоко, оставались перед смертельным выбором: встретиться с огнём или прыгнуть навстречу своей смерти. Двое мужчин из Хорнвуда, назначенных в патруль, оба лучники, вытащили луки из-за спины и использовали свет горящей лестницы, чтобы поразить тех, кто был далеко внизу. Этого было достаточно, чтобы заставить одичалых отступить от Стены обратно к безопасной линии деревьев. Люди вокруг Тириона радостно закричали, но Бес не присоединился к ним, задумчиво глядя в ночь, туда, куда не достигал свет факелов Стены. В течение прошлой недели или около того Ночной Дозор и остальные силы на Стене имели дело с подобными зондирующими атаками, ночными рейдами, которые были больше направлены на то, чтобы прощупать их защиту, чем на то, чтобы на самом деле победить. Одичалые были очень хороши в ночных атаках, но их на каждом шагу останавливала готовность защитников. Отчеты из Восточного дозора у моря и Башни Теней указывали, что они переживали по меньшей мере два таких нападения за ночь. Командиры этих замков оба были очень обеспокоены, чувствуя себя уязвимыми, так как знали, что одичалые могут обойти их различными способами, чтобы, возможно, напасть на них сзади. Однако лорд-командующий Мормонт беспокоился, что многочисленные атаки против двух далеко друг от друга расположенных башен могут быть уловкой, предназначенной для того, чтобы отвлечь защитников от центра Стены и самого Черного замка. Это сработало бы, если бы Ночной Дозор не был так усилен, если бы два замка не могли сами обороняться. Конечно, учитывая размеры Стены, противник все еще превосходил их численно в каждом конкретном месте, но пока у них было достаточно сил, чтобы продержаться, благодаря организации защитников и работе Тириона над баллистами, которые еще не вступили в бой. По приказу Дэрина также была создана коммуникационная сеть-ряд крытых частоколов, которые одновременно служили зонами обогрева для патрулей. Северяне издавна использовали рога для подачи сигналов в бою, но использованию барабанов было легче обучить, что стало еще проще, так как людям нужно было выучить всего несколько сигналов. Стены первого этажа каждого частокола были обтянуты закаленной кожей. В центре была установлена жаровня, у которой могли собраться четверо мужчин. Жар от жаровни также не давал замерзнуть двум часовым стоявшим наверху, у барабана. Холод Стены еще не стал серьезной проблемой, но все они знали, что скоро это произойдет. Даже Тирион, который никогда не видел снега до того, как отправился на север, чувствовал, как резкость в воздухе возрастает с каждым месяцем. И все же это было не все, что он чувствовал здесь, на Стене, о чем свидетельствовали люди вокруг, хлопавшие его по спине и выкрикивавшие его имя. Он посмеялся над их энтузиазмом, а затем проревел: "Ладно, вы, северные хамы, прервём эту маленькую увеселительную прогулку, возвращайтесь к работе, все вы!" В ответ на это послышалось некоторое ворчание, но оно было добродушным. Люди бывшие в патруле тоже рассмеялись, чтобы затем двинуться в путь. Это был пример того, что Тирион замечал с тех пор, как прибыл сюда, на Стену. Не было никаких шуток о его размерах или уродстве, или, по крайней мере, ни одной, которая действительно должна была причинить боль, и не было ощущения, что его имя важнее, чем его собственный вклад. В то время как Маленький Джон, Дэрин и несколько других лордов все еще очень явно видели в нем Ланнистера, большинству мужчин было все равно или, по крайней мере, они смотрели в основном на на это. Он завоевал их уважение как Тирион, Бес, а не как Тирион Ланнистер. Для него это было впервые, и ему это нравилось, очень нравилось. OOOOOOO Через четыре дня после спасения Сансы Ранма ранним утром стоял с капитаном Вулфилдом на носу Рыбьей чешуи. Он смотрел вперед сквозь густой туман, который возник прошлой ночью, на два приближающихся судна, которых не было там всего несколько мгновений назад. Они уже были почти в пределах досягаемости лука. Позади них команда готовилась к бою, доставая оружие из шкафчиков. Мужчина покачал головой, задумчиво почесывая бороду. "Как я уже говорил ранее, милорд, экипажи военно-морского флота знают эти воды лучше, чем мы. Один из них, должно быть, следил за нами, а затем встретился с другим кораблем. Они знали, что этот туман будет надвигаться, позволяя им устроить нам засаду, не давая нам шанса уйти. Смотрите, они поймали нас в клещи, мы не можем отвернуть, если не пойдем на полных веслах назад, а это все равно заняло бы у нас слишком много времени". Ранма пожал плечами. "Неважно, как они это сделали, капитан, важно только то, что они это сделали". Он нахмурился, глядя на корабли. "Продолжайте готовить своих людей, я скажу остальным". Он застал Дейенерис с Домериком и Бринденом в комнате его отца, снова за изучением карты, двое мужчин пытались научить Принцессу-Дракона различать время в пути в Вестеросе, с чем у нее все еще были проблемы. С другой стороны, она хорошо разбиралась в логистике и главном правиле передвижения армии, которое заключалось в том, что чем больше Армия, тем медленнее она двигается. Все подняли головы, когда он вошел, и Ранма вздохнул. "Наблюдатель был прав; там два корабля, направляющихся к нам, над обоими развеваются флаги, на которых изображен знак Драконьего Камня. Станнис действительно хочет тебя по какой-то причине, Дейенерис. У нас не так много времени, прежде чем они набросятся на нас." Санса, Мирцелла и Алайя ухаживали за Эддардом у его постели, и все они ахнули, испуганно глядя друг на друга. Мирцелла боялась, что с ней случится, если ее доставят к дяде, если он действительно был ее дядей, в конце концов. Санса, конечно, просто боялась предстоящей битвы, в то время как Алайя слишком хорошо знала, что может случиться с женщинами после битвы. Дейенерис, однако, просто кивнула. Два дракона, свернувшиеся калачиком на Фенрисе, который лежал рядом с ней, проснулись и быстро вскарабкались ей на плечи. "Каков наш план?" "Как я уже сказал, они слишком близко, чтобы можно было убежать. Мы не можем отступить и попытаться уничтожить их по одному за раз. Бринден, Домерик, вы возглавите группу предназначенную для защиты люка, ведущего дальше внутрь корабля. Капитан Вулфилд сосредоточится на обороне корабля. Мы пустим в одного из них огненные стрелы, когда они приблизятся, у капитана есть несколько дюжин, но их немного. Я перенесу бой на другой кораблю, разберусь с ним, а затем выключу следующего." Ранма пожал плечами. "Это все, что мы можем сделать". "Ты говоришь это так спокойно". - сказала Мирцелла, качая головой и обеспокоенно глядя на Ранму. Хотя, к ее чести, было очевидно, что её больше беспокоил Ранма, чем общий ход битвы. "Ты уверен, что не переоцениваешь себя?" Дейенерис и Ранма усмехнулись. "Я вижу, Домерик еще не рассказал о нашей первой битве с войсками Станниса, хорошо". Ранма насмешливо посмотрел на Домерика, который слабо усмехнулся, но продолжил натягивать пояс с мечом. "Поверьте мне, это точное описание моих способностей". OOOOOOO Ауран Уотерс, так называемый Дрифтмаркский бастард, был бастардом дома Веларион, сводным братом нынешнего лорда этого дома. У него была внешность свойственная Таргариенам, жилистый, с тонким, несколько красивым лицом, обрамленным полусеребряными волосами, и со странным цветом глаз, который являлся смесью коричневого с фиолетовым, внешность, которая помогла ему во многих завоеваниях в иностранных портах. Однако на Дрифтмарке и Драконьем камне его внешность не была чем - то необычным. Многие из простого люда могли иметь бастардов этой семьи в своей родословной, благодаря тому, как долго там правили Таргариены. Технически он был наемником/свободным торговцем, который выполнял вспомогательную роль во флоте Вестероса. Но это было только технически, учитывая его связь с домом Веларион, одним из самых могущественных домов Узкого Моря. Его дом был первым, кто поклонился Станнису как королю, а его брат уже принял культ Р'ллора, поэтому корабль Аурана был одним из двух, выбранных для этой миссии. Поначалу Ауран гордилась тем, что Станнис дал ему это задание, видя в этом доказательство того, что король был из тех, кто не обращает внимания на статус низкорожденного, если человек компетентен. Охота на предателей Старков и Таргариен также казалась почетным занятием. Но это было до того, как Мелисандра доставила на его корабль два ящика, очевидно, предназначенных для защиты тех, кто находился внутри, от солнечных лучей, там содержались ее создания. Красная Ведьма называла их Воинами-Тенями. Они были ростом с человека, хотя все время сутулились, а их руки были намного длиннее и тоньше, чем у человека, как и их тела. Каждый из них каким-то образом выглядел как жертва, которая умерла, чтобы дать им жизнь, детали их лиц были видны словно через темное, искаженное стекло, или как если бы все существо было сделано из такого материала, так как вы могли по большей части видеть сквозь них. Каждый Воин-Тень также владел мечом, сделанным из тени, казавшимся таким же нематериальным, как и остальная часть воина, но в их руках эти клинки могли разрезать лучшие доспехи. Ауран имел лишь смутное представление о том, как они были созданы. Ходили слухи, что Мелисандра сожгла заживо дюжину людей, чтобы получить достаточно магической силы, чтобы создать каждого Воина-Тень. Другие говорили, что она переспала с лордом Станнисом, трахнула его на жертвенном костре, а затем каким-то образом родила каждого воина. Другая версия, гораздо более простая, заключалась в том, что она просто вырывала души умирающих жертв, объединяя их с дымом и тенями погребальных костров, чтобы создать Воинов-Теней. Как бы то ни было, Воины-Тени были ужасны, и если бы это зависело от Аурана, он бы в одно мгновение выбросил их ящики за борт, но он был слишком напуган Мелисандрой, чтобы попытаться это сделать. Казалось, они жили только для того, чтобы убивать, и даже находясь в своих специально подготовленных клетках они убили двух мужчин, которые подошли слишком близко, разорвав их на куски. Он не сомневался, что та же история произошла и на другом корабле, на котором их было столько же, по пять в каждой клетке, по десять на корабль. Красная Ведьма пообещала, что они принесут Аурану победу в этот день, а затем исчезнут, оставив пленника в его руках, позволив ему вернуться с призом в одиночку. Она даже провела какую-то церемонию, которая должна была сделать его единственным, кому они могли передать девушку Таргариен. И все же, несмотря на это, Ауран ненавидел и боялся их всеми фибрами своего существа Теперь им пора оправдывать своё существование. Среди его команды начали падать стрелы, показывая ему, что люди на борту того судна, очевидно, решили не пытаться играть в азартные игры. Чем скорее он сможет избавиться от этих тварей, тем лучше. Он повернулся к своему заместителю. "Подайте сигнал другому кораблю, затем переместите клетки по обе стороны корабля лицом к ближайшей к цели стороне". OOOOOOO Люди капитана Вулфилда не были моряками. Они были воинами, у которых просто оказалось достаточно навыков, чтобы временно побыть моряками, вместе с горсткой настоящих, которые руководили остальными. Сам Вулфилд имел опыт плавания под парусом, поэтому ему и поручили эту задачу, но, как и его люди, он так же хорошо владел мечом, как и штурвалом корабля. Они также все очень гордились тем фактом, что лорд Мандерли лично выбрал каждого из них для этой миссии. Слова Сансы, обращенные к экипажу корабля, распространились среди людей, и они с гордостью и решимостью заняли свои посты. Внезапно борта корабля ощетинились щитами, две кормовые боевые линии приготовились отразить захватчиков. Те, кто смотрел на Ранму, также испытывали прилив надежды. Он был без доспехов, передав свои доспехи Домерику, который стоял вместе с Бринденом и несколькими людьми, выбранными для этой цели, блокируя люк, ведущий вниз, внутрь корабля. Ранма же стоял в одной кожаной рубашке, держа в одной руке свою последнюю катару, а в другой-свою катану. Фенрис тоже патрулировал палубу, ожидая со всем терпением охотника. Ранма проигнорировал своего лютоволка и людей вокруг, глядя вперед сквозь туман, который все еще цеплялся за поверхность океана, в сторону двух надвигающихся кораблей. Теперь они были достаточно близко, лучники начали обстрел одного из кораблей, их заранее подготовленные огненные стрелы крошечными вспышками мигали в тумане. Этот корабль сдал назад, его такелаж горел, но экипаж были опытным и скоро потушит его. Тем не менее, этого могло быть достаточно, чтобы позволить Ранме и его товарищам победить второй корабль или, по крайней мере, убить большую часть его экипажа, прежде чем другой корабль сможет присоединиться к битве. Довольно скоро корабль оказался достаточно близко, уже можно было разглядеть людей на его палубе. Ранма нахмурился, увидев две клетки, установленные в середине корабля. По какой-то причине их вид наполнил его внезапным дурным предчувствием. Он быстро стряхнул его и, когда другой корабль был достаточно близко, прыгнул в воду, пронзительно завывая. " Зима близко!" Он приземлился рядом с носом судна, и, как он сказал несколько дней назад, Ранма был не в настроении брать пленных или сдерживаться в этот момент. Ему нужно было доставить домой раненого отца, позаботиться о сестре, Мирцелла и Дейенерис были под его защитой. Он нанес удар. На самом деле он пытался вселить в этих людей страх Божий, чему бы они ни поклонялись, напугав их. Двенадцать человек погибли несколько секунд, и Ранма двинулся дальше, убивая. Он подпрыгнул в воздух с бака, одной рукой оттолкнулся от висящей стрелы кливера, или как там это называлось, бросившись вперед. Каждый удар его катаны убивал или калечил, каждый удар пробивал шлемы или кольчуги, каждый удар раздроблял кости, отбрасывая людей в стороны, как тряпичных кукол. В то время как внезапное нападение Ранмы фактически настолько ошеломило экипаж корабля, что они даже не начали стрелять, удача в бою, однако, обернулась против северян в целом. Корабль, который лучники первым взяли под обстрел, был кораблем Аурана, что скоро будет иметь значение. Прямо сейчас внезапное нападение Ранмы напугало капитана этого судна, и он развернулся, открывая клетки, в которых находились Воины-Тени. Все десять выскочили, их клинки были подняты, когда они направились к нападавшему, тело капитана рухнуло в лужу крови позади них в тот момент, когда они стали свободны. В течение нескольких секунд они прорубились через нескольких человек, чтобы добраться до своего врага, и вскоре Ранма столкнулся лицом к лицу с этим ужасом. Ранма быстро попятился, едва не потеряв свой катар в груди одной из своих жертв, когда длинная тень, сформировавшаяся в меч, попыталась вонзиться ему в предплечье. Он действительно потерял катар, когда другой клинок попытался отрезать ту его руку, которая держала нож, Воины Тени поражали своей скоростью, не до уровня Амигурикена, но почти так же быстры, как он обычно. Быстро отдернув руку, он выругался, потеряв свой второй катар, первый был потерян, когда он бросил его в голову Джоффри. Ранма поспешно поднял свой клинок, чтобы отразить следующий удар третьего Воина-Тени, в то время обычные солдаты расступились перед ними. Столкнувшись с выбором присоединиться к этой битве или перенести бой на другой корабль, ответ был очевиден. Под командованием выживших офицеров люди на борту военной галеры начали сближаться с Рыбьей Чешуёй. Вскоре они смогли привести корабли в прямой контакт, их корпуса скребли друг о друга. С ревом люди попытались броситься в атаку, но были встречены стеной щитов и мечей команды другого судна, которая ждала их. Люди лорда Мандерли были далеко не так хорошо обучены, как свита лорда Старка, не тренировавались с Ранмой или Джоном Сноу. Однако они были хорошо организованы и имели щиты, плюс каравелла была немного выше осадкой, чем две морские галеры. Эта разница в высоте и их оборонительная позиция позволили северянам сдержать эту первоначальную атаку. Там, между фальшбортами корабля, началась серьезная битва, но, похоже, северяне пока могли держать оборону. Огненные стрелы дали им достаточно времени, чтобы команда сосредоточилась на первом корабле, и они не собирались смотреть дареному коню в зубы. Ранма же был слишком поглощен битвой с Воинами-Тенями, и не мог помочь отбить атаку обычных врагов. Сейчас Ранму окружали десять этих Теневых существ, их оружие желало прервать его жизнь, и они также использовали свои руки, чтобы попытаться схватить его. Ранма подозревал, что его техника усиления ки не сможет полностью остановить эти клинки, которые заставляли его постоянно уворачиваться. Хуже того, его собственный клинок проходил прямо сквозь Воинов-Теней, о чем Ранма узнал, когда попытался пронзить грудь одного из них. Проклятая тварь проигнорировала его клинок, торчащий из груди, одновременно пытаясь отрубить ему голову мощным ударом сверху. Ранма отпрыгнул назад, наблюдая, как его клинок действительно прошел сквозь эту штуку и упал, как будто теперь, когда он не держал меч, там не было никакой материальной субстанции. "Хорошо, меняем тактику". Ранма направил ки в свои руки, которые начали светиться синим и золотым. Он увернулся от удара, быстро оттолкнувшись от палубы, чтобы увернуться в сторону, его рука взметнулась, чтобы ударить Воина-Тень в бок, прежде чем пнуть другого врага в голову ногой, также светящейся сине-золотым светом из-за энергии его ки. Воин-тень, которого он пнул, закричал, его голова исчезла, точнее вещество, из которого состояла его голова, исчезло под воздействием жизненной силы Ранмы. Другой был отброшен назад, но это, очевидно, не был смертельный удар. Люди стоявшие в задней части толпы, пытавшейся пробиться на борт "Рыбьей чешуи", заметили это и ахнули от шока. При этом некоторые из них потеряли волю к борьбе и попятились. Реакция северян была противоположной, все они были напуганы видом Воинов-Теней, хотя те и не нападали на них, , но теперь воспрянули духом, увидев, как твари умирают под странными магическими ударами их лорда. Некоторые из них начали скандировать "Старк, Старк!" Вопросы о способностях Ранмы появятся позже, хотя их не будет много. Люди Севера давно привыкли думать, что Ранма и его брат Джон были, по крайней мере, сверхлюдьми. Было не так уж сложно предположить, что они обладают какой-то магией, связанной с телом. На самом деле, мысль о том, что их лорд обладает такими способностями, еще больше убедила бы северян в правоте их дела. В конце концов, старые боги не дали бы Ранме таких навыков, если бы они полностью не стояли за ним. Смерть их товарища-Воина-Тени, казалось, застала остальных врасплох, и они на секунду заколебались, что позволило Ранме, в свою очередь, откатиться в сторону. Схватив свой клинок, который лежал на палубе, он сосредоточился всего на секунду. Затем он тоже начал светиться его ки, и Ранма злобно ухмыльнулся. "Я понятия не имею, что вы за ублюдки, но если вы можете умереть, этого достаточно для меня!" Он с воем бросился вперед. Воины-тени поколебались еще несколько секунд, прежде чем броситься ему навстречу через палубу, быстро потеряв еще одного товарища, прежде чем остальные смогли изменить свой стиль атаки, чтобы противостоять способности противника фактически убить их. Они начали кружить вокруг Ранмы, как гиены, их скорость делала их опасными даже для него. Если Ранма нападал на одного, тот отступал, а остальные атаковали сзади. Если он подпрыгивал в воздух, они все отступали, ожидая, когда он приземлится, таким образом лишая его одного из главных преимуществ его стиля боя. Битва зашла в тупик, однако Ранма оттянул на себя всех воинов-Теней оставшихся на этом корабле. В течение следующих двадцати минут он убил еще четверых, и его техника усиления Ки поддерживала его силы, пока продолжалась битва. Это всё дало Аурану достаточно времени, чтобы потушить огонь на своем корабле и начать наступление. Лучники были так заняты стрельбой по врагам, с которыми уже сражались их товарищи, что у них не хватило бойцов и огненных стрел, чтобы заставить его корабль снова отступить, и Ауран умело подошёл с другой стороны к кораблю северян. Вулфилд, однако, был довольно осторожен. Он все еще держал четыре дюжины людей вдоль фальшборта, заставляя их оставаться там, пока их товарищи сражались на другой стороне судна. Они все еще были там, когда люди Аурана перекинули веревки, сцепляя два судна. Снова странный мучительный звук дерева, скрежещущего о дерево, донесся сквозь туман залива. По приказу капитана Вулфилда еще дюжина человек вышла из боя с экипажем первого корабля, сам Вулфилд в повёл их в бой против нападающих со второго вражеского судна, которым уже противостояли некоторые северяне. Однако, в отличие от своего товарища-капитана, Ауран с самого начала придумал способ использовать своих Воинов-теней. Он приказал поставить две клетки с ними по обе стороны своего судна, а затем сосредоточил своих людей в центре. Когда два борта кораблей столкнулись друг с другом, он крикнул: "Откройте клетки! Отступите и позвольте им прорвать линию северян!" Никто из других северян не обладал способностями Ранмы, и прежде чем Вулфилд с искаженным ужасом лицом смог приказать им отступить, Воины-Тени прорвали линию его воинов в считанные секунды. Он потерял почти половину своих людей, прежде чем твари прорвались сквозь них, направляясь к люку, ведущему внутрь корабля. Вулфилд упал, его меч бессильно пронзил Воина-Тень, когда лезвие твари ударило его в бок. Когда линия обороны рухнула, Фенрис, в свою очередь, набросился на врагов. Он взвыл, и этот звук отвлек внимание многих Воинов-Теней от их задачи. Ближайший к Фенрису враг быстро умер, клыки с хрустом пронзили его, светясь сине-золотым светом. Шестеро Воинов-Теней развернулись, кружа вокруг Фенриса, в то время как остальные помчались дальше. "На них сейчас же!" - крикнула Ауран, прыгая на борт Чешуи Рыбы. С этой стороны линия обороны была прорвана, десятки дуэтов и одна или две тройки собрались друг вокруг друга, пытаясь защитить спины своих товарищей, пока ещё сдерживая экипаж атакующего корабля, но с ограниченным успехом. Если бы не бурлящая, хаотичная схватка между Воинами-Тенями и Фенрисом, охватившая весь центр корабля, битва вполне могла быть уже проиграна. Бринден собрал вместе семерых мужчин. Они объединились с другими людьми, которые обошли Фенриса и его врагов, чтобы защитить спины остальной команды. Чёрная Рыба увидел Аурана и, опознав в нем главного, бросился вперед, подняв меч и ища врага, скрестив клинок с другим, более молодым человеком, отбросив его назад. "Держите оборону, пусть Ранма и другие парни делают свою работу, мы можем одолеть этих врагов! Не падайте духом!" Домерик и люди, отобранные для охраны люка, ведущего внутрь корабля, были лучшими фехтовальщиками на борту судна. Они все уже заметили, что Воина-Тень невозможно остановить обычным клинком. Чтобы бороться с тварями, они держались на расстоянии, бросаясь вперед, когда могли, чтобы атаковать их, не ожидая, что смогут убить их, просто сдерживая их как можно дольше, отвлекая их внимание на себя. Скорость Воинов-Теней была невероятной, но они не были по-настоящему обучены, и их реакция было слегка замедленна, поэтому в такой битве, как эта, они проявили несколько недостатков. "Вот так, ребята!" - крикнул Домерик, уворачиваясь от клинка, ищущего его незащищенное лицо, вонзая свой клинок в ногу того Воина-Тени, который атаковал его, через верхнюю часть колена и вниз, туда, где должна была быть кость ноги. Такие атаки, казалось, замедляли существ. Он поднял щит, чтобы отразить удар другого Воина-Тени, выхватил обратно меч и попятился, уводя обоих врагов от люка. "удерживайте их здесь, пока Фенрис не разберется с теми, кто сражается с ним, и не придет к нам на помощь!" Если кому-то из окружающих его мужчин и показалось странным искать спасения у лютоволка, у них, конечно, не было времени озвучивать такие мысли. Но они мрачно занимались своим делом и показали столько мастерства, сколько могли, против воинов, которые сражались так, как никто из них никогда не мог себе представить, с телами, которые они не могли ранить, лишь замедлить. Внезапно, один из Воинов-Теней отвлёкся от боя с Фенрисом, заставив большинство людей Домерика отступить и отойти от люка, чтобы их не окружили с обеих сторон. Двое из тех тварей, кто уже сражался с людьми Домерика, оттеснили их еще дальше, отрезав многих людей от люка, в то время как остальные трое теней азвернулись в другую сторону. Домерик, увидев, что они делают, собрал людей вокруг себя, и повел к люку. "Отступайте внутрь корабля, мы попытаемся сдержать их в пределах прохода вниз!" Он надеялся, что таким образом сможет свести на нет внезапно образовавшееся численное преимущество Воинов-Теней, но он не представлял, насколько превосходство в скорости будет иметь значение в замкнутом пространстве. Домерик потерял двух человек у самого люка, прежде чем он и последний человек почти свалились обратно в зал, отчаянно отступая. Домерик ахнул, когда одно из лезвий почти прорезало броню, которую дал ему Ранма, почти вскрыв его живот. Он успел отступить на достаточное расстояние, чтобы не быть проткнутым насквозь, а его товарищ отступил в дверной проем, ведущий в одну из кают экипажа. Он сражался с одним из Воинов-Теней, дверь была частично прикрыта, поэтому существо могло сразиться с ним только своим мечом, но это оставило Домерика лицом к лицу с двумя врагами, которых он пытался сдержать и не дать продвинуться дальше по коридору. Но он просто не мог этого сделать. Хотя он смог сдержать одного из Воинов-Теней, второй из них промчался мимо него по коридору, направляясь туда, где, как он каким-то образом знал, находилась его цель. OOOOOOO Внутри корабля все девушки остались в комнате лорда Старка. Санса и Алайя прижались друг к другу у кровати. Санса слишком легко могла вспомнить битву за Башню и произошедшее после неё, и больше не хотела этого, сама мысль об этом приводила ее в ужас. Алайя тоже была почти парализована. Она видела женщин, которых после битвы захватила победившая сторона, их разум был сломлен. Одна из ее рук лежала на том месте, где у нее был крошечный нож, она очень хорошо понимала, что было бы лучше использовать его на себе и Сансе, чем позволить такой участи постигнуть их. Мирцелла тоже была встревожена, но в то же время боролась с растущим гневом на все это. Ее мир недавно был разрушен, и все, чего она хотела, - это немного тишины и покоя, за неделю до того, как разразится следующий кризис, слишком ли многого она просит? Это разозлило ее, и гнев сдержал страх, который она испытывала. Она взяла маленький нож, который Ранма дал Сансе, узнав, что его сестра потеряла свой. Мирцелла не знала, как им пользоваться, но благодаря своим медицинским навыкам она хорошо разбиралась в анатомии человека, поэтому знала, куда воткнуть свой очень острый нож, чтобы причинить наибольшую боль. Дейенерис стояла у двери с коротким мечом в руке. Она еще не очень хорошо управлялась с ним, но была полна решимости бороться за себя. Она стояла, низко пригнувшись, с мечом и маленьким щитом, видимо прежде принадлежавшим одному из наиболее юных воинов. Позади нее два дракона тоже ждали, напряженные, готовые броситься на что угодно, угрожающее их госпоже, их хвосты были единственным, что двигалось. Они чувствовали страдания своей хозяйки, ее гнев и страх и ждали, чтобы атаковать все, что угрожает Дейенерис, несмотря на то, что они были так молоды. Несмотря на то, что она ждала этого, когда дверь действительно распахнулась, это все равно было шоком. Дверь распахнулась с громким грохотом, и Дейенерис слегка попятилась, а затем попятилась еще дальше, а позади нее все три девушки ахнули от ужаса при виде жути, крадущейся к ней. Эта штука выглядела так, как будто это были тень и дым, материализовавшиеся, но как это могло быть возможно, было вопросом, они даже могли смутно видеть палубу и дверной проем сквозь тень. Лезвие, которое он держал, столь же странно прозрачное, выглядело острым. Дейенерис зарычала, что на мгновение прозвучало почти как один из ее драконов, только еще более угрожающе. "Я не знаю, какой ужас породил тебя, но ты не получишь ни моих детей, ни меня!" Она бросилась вперед, и лезвие твари мелькнуло, врезавшись в ее меч, что заставило Дейенерис отшатнуться назад и упасть на землю. На мгновение ей показалось, что от этого удара у нее сломалась рука. Но она все еще могла двигать ей, и она перекатилась в сторону, прежде чем снова броситься в атаку на существо, когда оно двинулось вперед. Драконы бросились вперед, кусаясь и пытаясь вцепиться когтями в лодыжки Воина-Тени. Но они не обладали способностью создавать ки, как Фенрис, и ничего не могли сделать против тени с помощью клыка или когтя. Воин-Тень просто проигнорировал их, даже не потрудившись отшвырнуть в сторону. Мирцелла бросилась вперед, пытаясь отвлечь существо от Дейенерис, только чтобы ахнуть, когда клинок Воина-Тени скользнул в сторону слишком быстро. Она отчаянно подняла свой маленький нож, чтобы отразить удар, и парировала его. Но удар отбросил ее назад, уничтожив нож в ее руке. Осколки ножа разлетелись повсюду, ее рука и предплечье теперь превратились в кровавое месиво, благодаря кусочкам ножа, разрезавшим кожу, и Мирцелла рухнула на землю, в агонии прижимая руку к груди. Дейенерис воспользовалась возможностью, которую дала ей жертва Мерри, чтобы попытаться броситься вперед. Ее короткий меч ударил существо в бок, но, к сожалению, он не причинил ему никакого вреда, и это было все, что она могла сделать, прежде чем клинок Воина-Тени приблизился к ней после того, как отшвырнул Мирцеллу. Лезвие её меча не сломалось, как нож младшей девочки, но все равно было отброшено в сторону. Еще один удар сверху заставил Дейенерис упасть на одно колено. Отчаянной попытки Дейенерис поднять свой щит было достаточно, чтобы отразить следующий удар. Однако щит врезался ей в лоб, и она почти без чувств упала на землю. Воин-Тень снова поднял свой клинок, готовый сразить ее. Хотя им приказано было убить волка и всех остальных и помочь захватить Королеву Драконов, на таком расстоянии контроль Красной Ведьмы над Воинами-Тенями был в лучшем случае слабым. Хуже того, они чувствовали смерть других членов своей темной стаи, они знали, что столкнулись с существами, которые способны были их убить, и это приводило их в бешенство, заставляя почти забыть все свои приказы. Ошеломленные глаза Дейенерис сосредоточились на существе, когда оно подняло свой клинок, готовое рубануть. На мгновение ей показалось, что она сейчас умрет, и ее последняя мысль была о малышах, надежда, что Ранма позаботится о них. Затем ее фиолетовые глаза расширились, когда существо споткнулось, издав громкий крик, единственный звук, который оно когда либо издавало, когда Лед появился, вонзившись в грудь Воина-Тени сзади. Какая бы магия ни поддерживала его, она не могла противостоять валирийскому клинку, и с этим последним отчаянным воплем существо рассеялось. Эддард ахнул, опираясь на Сансу и позволяя своему мечу снова упасть, чтобы заскрежетать по деревянной палубе. Стоять было трудно, еще труднее было орудовать Льдом одной рукой. Лед был огромным мечом, пять с половиной футов валирийской стали, предназначенным для того, чтобы им владели обеими руками, хотя сам Эддард владел им одной рукой благодаря своему размеру, силе и тому факту, что валирийская сталь была легче любого другого металла. Все же сумев сделать это и сейчас, он почти лишился всех своих сил. Он выждал, убедив Сансу замолчать, пока Воин-Тень не окажется к нему спиной, затем приказал Сансе и Алайе помочь ему встать с постели, прежде чем двинуться вперед, чтобы атаковать тварь сзади с помощью своей дочери. Теперь он прислонился к Сансе, в то время как Алайя бросилась вперед, чтобы помочь Мирцелле. "Ты, ты в порядке?" - спросил Эддард, задыхаясь, его единственная здоровая нога дрожала. Дейенерис все еще была несколько ошеломлена, но два дракона быстро подошли ближе, забрались ей на плечи и уткнулись головами в ее лицо, успокаивая. Санфайр издавал напевающий звук, пытаясь утешить свою госпожу, в то время как Рейгон чувствуя отчаянную необходимость защитить, издавал непрерывное рычание, намного более громкое, чем можно было ожидать от его маленького тела. Внезапно Дейенерис почувствовала, как они через их ментальную связь впервые потянулись к ней. Любовь, привязанность, страх за ее благополучие и яростная желание защитить пронзили ее. Она могла сказать, что Рейгон был тем, кто хотел защитить ее, в то время как Санфайр был немного менее... агрессивен, так же желал защитить, но больше беспокоился о своей ране и о том, чтобы Дейенерис знала, что он любит ее. Также от них обоих исходило и что то другое, горячий, огненный гнев, возникший из-за того, что они ничего не могли сделать с теневым существом, которое угрожало их Матери/Королеве, как они воспринимали Дейенерис. Она подняла к ним дрожащие руки, нежно почесывая их шеи и морды, чтобы успокоить их, и посмотрела на лорда Старка. "Сейчас я в порядке, милорд, спасибо вам за своевременное вмешательство". Слова, хотя и формальные, прозвучали неестественно, как будто у нее было сотрясение мозга. Она была переполнена чувствами своих драконов, которые впервые первыми обратились к ней. И вдруг Дейенерис поняла, что ей нужно сделать. Лорд Старк кивнул, затем, когда Дейенерис встала, протянул усталую руку, чтобы взять её ладонь и положить на рукоять Льда. "Отнеси мой клинок моему сыну, он сражается, я знаю, но я не знаю, нашел ли он какой-нибудь способ убить этих тварей. Но, похоже, они не могут противостоять валирийской стали." "Я надеюсь, что это не единственное, чего они не могут противопоставить, милорд". - пробормотала Дейенерис, беря клинок обеими руками. Он был такого же размера, как и она, и, несмотря на то, что был удивительно легким для своих размеров, у нее не было ни малейшего шанса на то, что она сможет им сажаться. Но она могла, по крайней мере, тащить его с собой. Однако у Дейенерис были другие планы. Не говоря больше ни слова, она двинулась вперед, кивнув Мирцелле и остальным. "Позаботься о ее ранах". она приказала Алайе: "Я вернусь". Три девушки с благоговением смотрели, как Дейенерис повернулась к двери, драконы на ее плечах теперь выглядели напряженными, как пружины, ее чувства успокоили их, но также предупредили их, что сейчас она идет навстречу опасности. Они одобрили это, напряглись и были готовы защищать ее. Кровь стекала из пореза, который ее собственный щит проделал у нее на лбу, окрашивая ее серебристые волосы кровью. Бой уже заставил Дейенерис вспотеть, и она выглядела немного шатающейся, оставаясь в вертикальном положении только благодаря чистой воле и использованию массивного клинка в ее руках в качестве посоха. И все же по какой-то причине всем трем девушкам казалось, что они никогда не видели более царственной, властной фигуры. Снаружи в коридоре Домерик упал, придавленный к земле плоским краем клинка Воина-Тени. Его голова ударилась о деревянный пол коридора, и Домерик уже чувствовал, как его сознание угасает. Последнее, что он увидел, была Дейенерис, идущая к нему от двери в комнату лорда Старка, ее лицо было суровым, глаза пылали яростью, а драконы сидели у нее на плечах. Состояние Домерика, Воин-Тень над ним, готовый пронзить его насквозь, всё это наполнило Дейенерис яростью. Только в третий раз в своей жизни она ощутила тот безжалостный огненный гнев, которым была известна династия Таргариенов. Ее связь со своими драконами все еще потрескивала в глубине ее сознания, яркая и глубокая, более, чем когда-либо прежде. Дейенерис потянулась к ней, мысленно представляя огонь, пламя, которое делало драконов такими опасными. Затем она указала пальцем, на эту тварь. "Дракарис!" На мгновение она испугалась, что драконы все еще слишком малы, чтобы создать пламя, которое делало их такими опасными, но через секунду головы Санфайра и Рейгона дернулись вперед, выплевывая крошечные огненные шары. Жар от них омыл ее лицо, несмотря на то, и она улыбнулась в яростном триумфе. Эти крошечные огненные шарики, конечно, не были такими уж горячими или мощными, но они все равно были драконьим огнем, той странной смесью магии и естественного пламени, которая делала используемое драконом оружие намного опаснее любого естественного огня. В конце концов огонь дракона может стать таким мощным, таким горячим, что буквально расплавит камень. Даже этой его слабой версии Воин-Тень не мог противостоять. Их магия могла защитить их от физического вреда, но магия огня драконов преодолевала эту защиту. Существо, стоявшее над Домериком, кричало, когда горело, рассеиваясь в клубах тени и дыма. Когда два дракона вытянули шеи, приходя в себя после нового, странного напряжения, Дейенерис шагнула вперед, остановившись, чтобы дотронуться до горла Домерика. Она вздохнула с облегчением, когда нащупала его пульс, слабый, но все же. "Подожди, мой друг, мы скоро увидимся с тобой". Дейенерис встала, глядя на двух драконов, все еще сидящих у нее на плечах. Она послала волну одобрения и гордости по их связи, в ответ же последовал вопрос. Через секунду она ответила утвердительно, драконы показали, что они готовы к большему. Сделав это, Дейенерис Бурерожденная снова двинулась вперед по коридору, ее глаза были мрачными осколками фиолетового камня. OOOOOOO Ранма ахнул, когда один из теневых клинков врезался ему в плечо. К счастью, его техника усиления ки выдержала удар клинка Воина-Тени. Так что в очередной раз, хотя его рубашка была снова разрезана, кожа под ней была просто сильно повреждена. В ответ покрытая ки катана Ранмы пронзила грудь существа, заставив его закричать, когда оно рассеялось, а Ранма подпрыгнул в воздух, развернувшись, чтобы отрубить голову последнему Воину-Тени, атакующему сзади, меч существа был нацелен ему в спину. Тварь даже не успела вскрикнуть, как растворилась в клубах тени и дыма. Всего на мгновение Ранма замер, хватая ртом воздух. Эта драка была тяжелой с самого начала, и полученные им синяки подтверждали это, но это было все. Наихудшей раной, которую он получил, был уродливый синяк в том месте, где он получил два удара клинками Воинов-Теней, один поверх другого. Может, у него и треснуло ребро, но Ранма все равно был в порядке. Еще через секунду он повернулся, ударив сине-золотой ногой в бок главной мачты военной галеры. С треском ломающегося дерева мачта разлетелась в том месте, где он нанёс удар, заставив десятки людей, все еще пытающихся сломать слабеющую стену щитов северян, в ужасе обернуться. Бросив катану, Ранма схватил грот, длинный деревянную палку, торчащую из мачты, привязанной к парусу. С этим в руках он помчался вперед с бессловесным ревом. "РАААХХХХ!" Используя большой кусок дерева как таран, он врезался в спины людей, пытавшихся прорвать линию его товарищей, и внезапно бой прекратился. Воины-Тени исчезли, и невероятно могущественный воин, который убил их, теперь обратил свое внимание на них. Не имея лидера, который мог бы их сплотить, и не добившись больших успехов в том, чтобы подняться на борт судна северян, чтобы присоединиться к рукопашной схватке шедшей там, люди сломались. Десятки людей выходили из боя, бросаясь в воду, бросая оружие и пытаясь сдаться или отступая внутрь своего корабля. К несчастью для них, северяне были не в настроении брать пленных, и люди, пытавшиеся сдаться, были убиты, как и остальные. Капитан Вулфилд пал во время первой атаки Воинов-Теней, и Бринден пытался организовать как можно больше людей, насколько это было возможно. Но битва шла по всему кораблю, и он просто стал еще одним бойцом. Несмотря на это, он быстро добрался до Аурана, и они вдвоем сражались большую часть битвы, игнорируя всех остальных вокруг них. Фенрис разорвал на части последнего из Воинов-Теней, которые окружили было его, затем быстро стряхнул с гривы кровь, чтобы она не попала ему в глаза. Человеческие клыки неестественных существ не смогли глубоко проникнуть в его мех, но он все же был покрыт небольшими порезами. Не синяками, от которых его защитила шерсть, но порезов было больше чем у Ранмы после его битвы. Потратив секунду на то, чтобы осмотреться, Фенрис повернулся и помчался ко входу на корабль вслед за остальными. Позади Фенриса Ранма присоединился к рукопашной схватке, развернувшейся в остальной части корабля, перепрыгивая через участок, все еще занятый линией щитов людей Мандерли. Он нацелился приземлиться среди большой группы врагов, которые пытались прорвать линию защитников, последние из защитников, прикрывавших спины своих товарищей, уже пали или были вынуждены отступить с этой позиции, чтобы их не окружили. "Эй, придурки!" Двое из них действительно услышали его сквозь шум боя. У них было лишь короткое мгновение, чтобы изумленно разинуть рты, прежде чем его ноги врезались в лицо одного из них. Ранма воспользовался этим временем, чтобы перевернуться в воздухе, приземлившись на плечо удивленного мужчины, его руки взметнулись, убив еще двоих, сбросив одного прямо с борта Рыбьей Чешуи, отправив в море, другой без чувств свалился на палубу, его шлем был так сильно изуродован, что он даже не мог видеть через него. Человек, на котором он сейчас стоял, попытался вонзить свой меч прямо в Ранму, чтобы проткнуть его, но к этому моменту он уже отскочил в сторону. У мужчины было всего мгновение, чтобы задаться вопросом, как, пекло подери, северянин мог вот так стоять на нем, не падая, когда нога врезалась ему в голову, навсегда положив конец его вопросам. Когда экипаж первого корабля из Драконьего камня был большей частью уничтожен, все больше и больше людей прекращали сражаться северянами, разворачиваясь, чтобы помочь своим товарищам. Ранма увидел это и дико расхохотался. " За мной! Сбросим любителей теней в море!" Он понятия не имел, откуда взялись Воины-Тени, но, несмотря на это, это послужило хорошим объединяющим криком. Люди ответили, двадцать человек из команды двинулись к нему, используя занятую им позицию в качестве точки опоры, чтобы создать новую боевую линию и начать теснить людей со второй военной галеры назад по палубе "Рыбьей чешуи". Экипаж первого вражеского корабля был так сильно деморализован к этому моменту, что еще больше людей смогли отвлечься от боя с ними, и внезапно весь ход битвы изменился. Защитники тоже это поняли и отреагировали своим ревом. "Мандерли! Мандерли за Волка!" Поскольку Воинов-Теней нигде не было видно, Ауран вступил в схватку один на один с Бринденом, и, увидев, что Ранма уже здесь, люди с корабля Аурана начали отступать. Они еще не были так деморализованы, как экипаж первого военного корабля, но это произойдёт быстро. Бринден разразился смехом, его клинок снова срестился с клинком капитана атаковавшего их судна. "Ха, мой племянник вернулся, и ты в жопе!" Благодаря своему опыту Бринден смог почувствовать изменения в ходе битвы, да и возобновившиеся крики "Старк, Старк!" были намеком на то, что происходит. Ауран тоже это почувствовал и начал пятиться, но Бринден не позволил ему сбежать. Он бросился вперед, его меч мелькал туда-сюда, Чёрная Рыба словно внезапно почувствовал прилив энергии. Ауран владел инициативой большую часть их боя, несмотря на свою неспособность нанести смертельный удар, но теперь обнаружил, что отступает. Он с замиранием сердца осознал, что Бринден намеренно сдерживался, зная, чтобы понять степень его выносливости, и убаюкать Аурана ложным чувством превосходства. Дрифтмаркский бастард не смог справиться с внезапными изменениями, и обнаружил, что стоит на месте, его удары становились все более отчаянными с каждым выпадом, которым они обменивались. Мгновение спустя его меч был выбит и отброшен далеко в сторону, Ауран же не смог достаточно быстро прийти в себя. Быстро вернув свой меч в прежнее положение, Бринден пронзил грудь противника, меч вонзился в кольчугу этого человека. Затем он развернулся, полоснув мечом по открытому лицу другого противника, бросившись вперед, чтобы помочь воину Мандерли, которого прижали к мачте. Позади Ранма и другие продолжали свое наступление, и группы врагов вокруг Бриндена начали рассасываться, нападавшие отступали, отчаянно пытаясь объединиться. А со стороны люка, ведущего внутрь корабля, приближалась окончательная гибель для напавших. OOOOOOO Внизу, в трюме корабля, Фенрис помчался вниз по маленькой лестнице, врезавшись в бок Воина-Тени, прокусив его. Существо рассеялось с болезненным воплем. Человек, с которым оно сражался, последний из воинов, которые были с Домериком, отчаянно пытался оборонять дверь в каюту экипажа. Теперь он кивнул волку, прислонившись к дверному проему и хватая ртом воздух, его руки чуть ли не отваливались из-за парирования ударов Воина-Тени. Фенрис что - то проворчал в ответ, прежде чем броситься дальше. Он заметил Воина-Тень в нескольких футах дальше, но прежде чем он смог напасть на него, существо закричало и сгорело, столкнувшись с двумя маленькими огненными шарами. Из-за поворота коридора появилась Дейенерис, шагающая с Санфайром и Рейгоном на плечах, Лед был в ее руках, и кончик его волочился по палубе. Кивнув лютоволку, она слегка улыбнулась, несмотря на боль от пореза на лбу. "Привет, Фенрис, веселишься?" Фенрис фыркнул от удовольствия, двигаясь вперед, чтобы толкнуть в плечо альфа-пару своего друга, даже если они на самом деле еще не стали таковыми. Глупые двуногие, всегда такие медлительные в том, что действительно имело значение. Ухаживания? Просто выследите оленя, притащите его, съедите вместе, а затем спаривайтесь, готово. Рука Дейенерис задрожала, когда она на мгновение отпустила рукоять Льда, чтобы потереть уши массивного Лютоволка, который был выше ее в плечах. Через мгновение она вздохнула, снова положив обе руки на рукоять Льда, волоча его за собой, продолжив свой путь. "Пойдем, нам нужно выиграть битву". Гигантский лютоволк охотно последовал за ней, как и человек, которого спас Фенрис. Троица вышла на палубу корабля примерно через минуту после того, как Бринден прикончил Аурана. При виде драконов и чудовищного лютоволка многие из оставшихся в живых нападавших обезумели, они развернулись и побежали обратно на свое судно, рубя веревки и отчаянно пытаясь отплыть подальше. Однако люди Дома Мандерли набросились на них сзади, безжалостно рубя их, в то время как Дейенерис тоже двинулась вперед, и Фенрис был рядом с ней. Перепрыгнув через несколько групп все еще сражающихся мужчин, Ранма приземлился рядом с Дейенерис, которая быстро передала ему фамильный клинок. "Возьми, эта штука тяжелая!" Ранма молча кивнул, взял клинок в руку и быстро поднял его над головой, бросаясь в бой. " Зима близко! Сбросьте их в море, ребята!" Позади него Дейенерис стояла на одном месте, а Фенрис охранял ее, когда глаза девушки закрылись. Внезапно она вскинула руки в воздух, и по ее сигналу оба дракона взмыли в воздух. Она отправилась с ними, чувствуя ветер под своими/их крыльями, восторг полета на мгновение захватил их объединенные умы. Это было опьяняюще, и это почти заставило ее забыть о своей цели, но с железной волей, которая сделала Дейенерис Бурерожденной той, кем она была, она сохраняла жесткий контроль над обоими драконами, даже несмотря на их ликование, направляя их в атаку. В то время как Ранма и его воины начали уничтожать людей врага, которые все еще были на борту "Рыбьей чешуи", два дракона атаковали такелаж второго судна, мачта которого уже была опущена. Это был их первый полет, драконы не могли долго продержаться в воздухе, но они смогли попасть в зону досягаемости, выплюнуть свои крошечные огненные шары в парус второго судна и вернуться. К тому времени, когда они приземлились, прошло всего около двух минут, но даже так оба дракона поникли от усталости, и голод начал доминировать над всеми другими чувствами, исходящими от Дейенерис, которая была связана с ними. Это было последней каплей. Столкнувшись с огнем на своем собственном корабле и возобновившимся контрнаступлением защитников, люди с корабля Аурана полностью сломались. Они полностью отступили. прекратили оборонят свой фальшборт, сосредоточив все свое внимание на попытках остановить пламя, охватившее теперь их паруса и такелаж. Бринден огляделся и крикнул: "Веревки, перережьте веревки, с них хватит". Ранма подхватил. "Остановитесь, ублюдки убегают, давайте убираться отсюда, пока огонь не распространился дальше!" Люди Мандерли с готовностью принялись за дело, в то время как туман вокруг них наконец начал рассеиваться под лучами палящего солнцем. В то время как Ранма и несколько его товарищей убивали немногих врагов, всё ещё остающихся на их корабле, большинство остальных начали резать веревки, связывающие три корабля вместе. Затем дюжина человек схватила несколько длинных весел, оттолкнулась от обоих кораблей и начала грести прочь от двух военных галер. У экипажей тех судов больше не хватало ни численности, ни желания что-либо предпринимать, чтобы остановить их. Довольно скоро Чешуя Рыбы была достаточно далеко, и парусный мастер смог взять управление на себя, выкрикивая команды, чтобы развернуть парус. Это был знак для всех воинов, что они одержали победу. Однако она была нелёгкой, мужчины огляделись и поняли, как дорого им обошлась победа. Но на данный момент Ранма игнорировал мертвых, лежащих повсюду, вместо этого он смотрел на Дейенерис. Он подошел к ней и осторожно потянулся, чтобы коснуться пореза на ее лбу той рукой, которая не держала Лёд. Она слегка поморщилась, когда его пальцы нежно провели по ране. Всего на мгновение она почувствовала, как что-то перетекло от Ранмы в нее, прежде чем она отбросила эту мысль как глупую. "Тебе нужно перестать это делать". Он мягко сказал: "Вся эта затея с участием в бою в один прекрасный день приведет к тому, что тебя убьют". "Я соглашусь не участвовать в сражениях, как только в этом отпадет необходимость, я обещаю". - сухо ответила Дейенерис, слегка наклоняясь к его руке теперь, когда она переместилась с пореза на щеку. Они вдвоем стояли так, утешая друг друга, прежде чем Бринден кашлянул, привлекая их внимание. Оба молодых человека вздохнули, затем собрались с духом и вернулись к работе. OOOOOOO Даже несмотря на то, что тени, которых она создала, были гораздо более независимыми, чем любые другие, которых она создавала(до скачка в своей силе, который она приписывала растущей благосклонности Рглора), Мелисандра все еще имела с ними связь, хотя и слабую. Мелисандра была в своей комнате, обнаженная, как в тот день, когда она родилась, перед небольшим столбом пламени, на ее великолепном теле выступил пот. Матросы ненавидели тот факт, что у нее в комнате каждую ночь горел, казалось бы, неуправляемый огонь, но они не знали о том, что Рглор позволял контролировать огонь своим верным слугам, так что это можно было простить. В состоянии медитации Мелисандра чувствовала смерть своих воинов-теней, некоторые из которых были убиты странным сине-золотым огнем, что-то, что она чувствовала, принадлежало телу кого то, но одновременно и нет, а другие пали от огня молодых драконов, управляемых их королевой. Когда умер последний, она вышла из транса и начала ругаться, надо сказать, довольно изобретательно, на своем родном асшайском. В настоящее время корабль нес ее и Станниса в Штормовые земли. За их спинами плыли еще пятьдесят военных галер. Через несколько недель они прибудут в ближайший порт на берегу Узкого моря, где находится Стог, замок Дома Эрролов. Они контролировали треть самых плодородных угодий Штормовых Земель. Вступив с ними в союз Станнис легко сможет прокормить свою армию. Это было бы нелегко сделать, так как большинство Благородных Домов Штормовых земель были довольны Ренли, даже если малые дома, межевые рыцари и простые жители в лучшем случае относились к нему неоднозначно. Тем не менее, если Ренли действительно отступил в Простор, а не в Штормовые Земли, это могло бы позволить Станнису привлечь Эрролов и других на свою сторону. В то время как двадцать галер остались, чтобы охранять Драконий Камень (и следить за любым движением в заливе Черноводной), еще десять должны были направиться в Острый Мыс, а затем в Камнепляс, находясь под командованием самого лучшего из капитанов Станниса, Лукового рыцаря, Давоса Сиворта. Дома контролировавшие эти замки, Бар Эммон и Мэсси, исторически были тесно связаны с Драконьим камнем, и Станнис долгое время развивал эти отношения. Оба они, вероятно, быстро встанут на его сторону, что позволит ему начать формировать армию. В данный момент Мелисандре было на всё это наплевать. Что ее волновало, так это то, что Королева Драконов и человек выглядящий как Волк снова сбежали. Хотя в краткосрочной перспективе это не имело бы значения, она чувствовала, как ветер по коже, что в долгосрочной перспективе это может оказаться катастрофой. Она нахмурилась. "Я должна была пойти сама, волк не выжил бы в столкновении с огнём Рглора, если бы его направляла я. Я позволила себе поддаться материальным, суетным доводам, вместо того чтобы следовать по пути, который Рглор выбрал для меня. Я сожгу двадцать неверных, чтобы компенсировать эту неудачу, но я должна начать действовать против Королевы Драконов и ее Волчьего Лорда, как только смогу." С этими словами Мелисандра повернулась, подхватила свое шелковое платье, прежде чем отправиться на поиски Азор Ахая, чтобы сообщить ему плохие новости. OOOOOOO Последствия битвы были довольно ужасны. Вместе с капитаном Вулфилдом погибло более половины экипажа корабля, и по меньшей мере четверть из выживших были каким-то образом ранены. Остался в живых лишь самый минимум людей необходимых для управления кораблем, но, к счастью, такелаж и паруса не были повреждены в бою, поскольку Ауран не был заинтересован в том, чтобы потопить судно, так как ему было приказано захватить Королеву Драконов живой. Что еще лучше, никто из настоящих моряков не погиб, они разумно оставались в каютах экипажа до тех пор, пока не был решен исход сражения. Парусный мастер, который фактически отвечал за большую часть обслуживания корабля, знал маршрут и мог провести их в Белую Гавань. Мирцелла, Алайя и, что удивительно, Санса принялись помогать раненым, используя крошечный трюм в качестве лазарета. Дейенерис, несмотря на ее протесты, получила помощь первой, и под руководством Мирцеллы наложила себе небольшую припарку на голову, закрыв там порез. Однако ее глаза все еще с трудом следили за происходящим, и маленькая принцесса отправила ее спать с Фенрисом и драконом, дав ей еды для всех троих. Раны самой Мирцеллы не были серьезными, порезы на ее руке были неглубокими, хотя многие из них требовали зашивания, что Алайя и сделала, когда битва закончилась. Мирцелла проинструктировала ее, и Алайя зашила все раны, какие могла, а припарки принцессы помогали другим людям, и вместе три девушки спасли нескольких мужчин, которые в противном случае умерли бы, ведь на корабле не было хирурга. Однако, несмотря на их помощь, в течение дня погибло еще восемь человек, их унесли потеря крови и тяжесть ран. В тот вечер Ранма стоял рядом, когда тела погибших, разложенные на палубе, были отправлены по двое в море, на глазах у остальных мужчин. Внешне он выглядел мрачным, но на самом деле его мысли были не о погибших, а о тех, кто выжил, и о том, с чем они столкнулись. Он беспокоился о Мерри, но она, казалось, выросла не только телом с тех пор, как он покинул Королевскую Гавань, но и сердцем и разумом. Смерть Томми ожесточила ее сердце. Ее работа с ранеными была превосходной, и он был рад это видеть. Дейенерис также прошла через битву настолько хорошо, что большего сложно было ожидать, учитывая ее ранение, и, казалось, девушка была в тихом восторге от того, что драконы впервые вдохнули огонь. Санса, к счастью, не пострадала, как и Алайя и Эддард, хотя его силы снова иссякли, и его нога определенно была искалечена, как и рука. Нога его отца не была полностью парализована, но он не чувствовал ее и вообще не сгибал, нога просто отказывалась подчиняться командам его разума. У Домерика было сотрясение мозга и перелом предплечья. Бринден вышел из боя всего с несколькими порезами, худшим из которых была рана на тыльной стороне его левой руки. Фенрис тоже был ранен, но ничего опасного для жизни. Однако большинство мыслей Ранмы было не о его семье или девушках, а о Воинах-Тенях, этих странных созданиях из дыма и тени. Они стали причиной по меньшей мере трети жертв среди экипажа, включая капитана Вулфилда, несмотря на то, что Ранма и Фенрис отвлекли на себя большинство из них. Без них двоих, он был уверен, враг наверняка выиграл бы это сражение, даже учитывая огонь драконов. Клянусь старыми богами, откуда они взялись? Я никогда раньше не слышал ни о чем подобном, даже в сказках, которые я слышал в детстве от Мейстера Лювина, и ни в одной из книг Винтерфелла никогда не упоминалось ничего подобного. Могут ли они быть проявлением магии, я помню, что слышал о городе Лис, имеющем репутацию центра какого-то рода магии, но тогда, кто их создал? С кем Станнис вступил в союз и почему? Неужели этот человек настолько честолюбив, что готов прибегнуть к любым средствам, чтобы получить преимущество? И что это значит для грядущей войны? Глядя на свои покрытые синяками руки и бока, Ранма знал, какими бы ни были ответы на большинство из этих вопросов, ответом на последний было "ничего хорошего". Однако сейчас он отбросил эту мысль в сторону, повернувшись к парусному мастеру, который пока занял пост капитана. Чем скорее они покинут залив Черноводной и уберутся подальше от Драконьего Камня, тем лучше. OOOOOOO В то же самое время, когда Ранма разбирался с последствиями битвы против кораблей Станниса, начали распространяться новости о битве за Королевскую Гавань. Благодаря "щедрости" королевы Хостер Талли услышал новости о том, что стали называть Битвой двух Истин, и о своем сыне всего через пять дней после окончания битвы. Известие о том, что его сын томится в плену у короля, чуть не довело его до сердечного приступа. Если бы не тот факт, что его мейстер остался со своим лордом после того, как передал ему послание, он вполне мог бы умереть тогда и там. Мейстер Виман печально покачал головой, откинувшись назад и закончив осматривать своего лорда. И друга тоже, в конце концов, он служил здесь с тех пор, как стал мейстером, и Хостер был единственным лордом, которого он знал. "Милорд, вам не нужно, чтобы я тревожил, говоря вам это, но..." "Я знаю старый друг, я стар, и я умираю". Хостер произнес эти слова несколько философски. Он прожил долгую жизнь и болел уже больше года, так что можно было догадаться о приближающемся конце, и не бояться его. "Я надеялся дожить до возвращения Эдмура, который наконец-то проявил себя. Но этому не суждено случиться. Как ты думаешь, долго ли?" "В лучшем случае… Я бы сказал, еще полгода, а может, и меньше. - печально сказал Виман. "Так мало времени осталось, и так много нужно сделать". Хостер печально вздохнул, глядя на послание в своих руках от гребаной королевы Серсеи Ланнистер, думая о том, что он мог бы сделать и что он должен был сделать. "Я не могу с чистой совестью позволить, чтобы пленение моего сына заставило меня забыть, что я говорю от имени всех Речных земель, а не только Риверрана. И все же я не могу заставить предпринять те действия, которые могут подвергнуть его опасности". Он откинулся на подушки кровати, закрыл глаза и задумался. Хостер вспомнил разговор, который у него был чуть более двух месяцев назад с лордом Маллистером о том, что может произойти, и понял, что они оба сильно преуменьшали надвигающуюся бурю. Через мгновение он открыл глаза и посмотрел на Вимана. "Достань письменные принадлежности, старый друг, есть несколько посланий, которые я хотел бы отправить. В Дом Пайпер, обе ветви Дома Вэнс, Сигард, Дом Уэнт и Дом Ригер." Виман задумался о перечисленных домах, все они по той или иной причине считались одними из самых могущественных благородных домов в Речных землях, будь то из-за размера земли, числа людей под их командованием или расположения их замков, что относилось к Дому Уэнт, который в других отношениях был самым слабым в списке. "Но не к Фреям, милорд?" "Нет, моё доверие к Старому Уолдеру также велико, как сила моих ног в последние дни". Виман рассмеялся этой шутке, так как Хостер уже несколько месяцев не мог ходить. Он ухмыльнулся, хотя в этом не было ничего смешного. "Также подготовь одного ворона для Винтерфелла. Я хочу отправить послание своей дочери". OOOOOOO И Хостер был не единственным, кто размышлял об исходе битвы в Королевской Гавани. Благодаря тому, что Серсея отправила послание, как только битва закончилась, ее отец получил новость почти так же быстро, как и его коллега, Верховный лорд, несмотря на большее расстояние между Утесом Кастерли и Королевской Гаванью по сравнению с расстоянием до Риверрана. Тайвин нахмурился, глядя на ворона, несшего послание и теперь находившегося в его руке, и напряженно думал. Серсея сделала все, что могла, учитывая немалую власть Старка. Ха, несмотря на всю их хваленую честь, Старки так же амбициозны, как и любая другая семья. Попытались завладеть короной, как только возможный наследник, на которого они имели наибольшее влияние, умер, интересно, как бы они сохранили власть после этого? Или между Станнисом и Эддардом было какое-то соглашение? Или, может быть, с Ренли, хотя в этом нет смысла. Эта идея Мизинца, о которой упоминают Серсея и Пицель, интересна, но я не думаю, что она имеет хоть что то общее с реальностью. Тем не менее, пока этого достаточно, хотя мне интересно, как Старки оправдали бы смещение Джоффри. При всем его уме и проницательности Тайвину никогда не приходило в голову, что Старки просто следовали велению своего чувства чести, когда выступали против Джоффри. И он даже не стал бы рассматривать слухи о Серсее и ее детях, которые распространяли Ренли и Станнис, как нечто большее, чем оправдание их действий. Это было из-за сочетания двух вещей. Во-первых, он проецировал свой собственный образ мышления на Старков, полагая, что честь Эддарда-это прикрытие, ему бы даже в голову не пришло, что он говорит правду о Джоффри, что связано со второй причиной. Ему просто было все равно, правда это или нет, все, что его волновало, - это влияние его семьи. Однако смерть Томмена означает, что в этой игре есть еще один игрок. Может быть, Варис и его таинственный покровитель? Я предполагаю, что они действительно связаны с Таргариенами, хотя я не буду приказывать Серсее попытаться придумать другую версию причины действий Старков. Или это кто-то совсем другой, Эддард был прав в одном: по всем данным, у Тиены Песчаной Змеи было достаточно возможностей, но не было мотива убивать Томмена. Кто-то хотел ослабить влияние Старков? Но это означает, что они не беспокоятся о нас. Возможно, они думают, что могут повлиять на наши действия или предсказать их, в то время как они не могли этого сделать со Старками? Это вызывает беспокойство, но пока не появятся доказательства того, кто на самом деле стоял за смертью молодого Томмена, я мало что могу сделать, кроме как подготовиться к открытой войне, как против братьев Баратеонов, так и Дома Старков, да и против всех остальных тоже. Тайвин вызвал слугу, чтобы подготовить гонцов к отправке, а также позвать управляющего замка Кастерли. Ему нужно было отправить огромное количество посланий. Тайвин Ланнистер, верховный лорд Западных земель, созывал свои знамена для войны. Как только они получили его послания, малые дома, которые подчинялись непосредственно его дому, и город Ланниспорт собрали свои силы у Утёса, объединившись с людьми его дома. Не прошло и двух недель, как он выступил с войском в двенадцать тысяч человек, собранным с земель его семьи, города и окрестных малых домов. Тайвин оставил своего брата Кивана, который был убит горем из-за гибели своего сына Ланселя в битве в Королевской Гавани, чтобы управлять замком Кастерли с четырьмя сотнями воинов их дома в качестве гарнизона. Он отдал приказ вывести флот из доков и перевести его на военное положение, а городскую стражу Ланниспорта усилить. Корабли будут укомплектованы новобранцами из города, но пока они будут находиться в обороне, пока людей будут обучать. Однако после этого, как Тайвин хотел, они должны будут быть готовы к операциям против его врагов в Просторе, или в Речных Землях, или даже на Железных островах, которые, как Тайвин полностью ожидал, в этом хаосе снова восстанут. Городская стража, напротив, состояла из добровольцев. Эти люди были лучше обучены, организованны и экипированы, чем золотые плащи, и их еще больше усилят, пока Тайвин будет маршировать, чтобы потом усилить гарнизон Королевской Гавани. OOOOOOO Торос из Мира был жрецом Рглора, хотя он никоим образом не был фанатиком, как Мелисандра, и никогда не проявлял силы, которые она проявляла, считая, что они были знаком благосклонности Рглора. На самом деле он был больше известен как один из собутыльников короля, чем как религиозный человек, а также как довольно хороший воин. Тем не менее, хотя теперь он возможно считал себя атеистом больше, чем кем-либо другим, некоторые из его убеждений остались теми же, что и всегда, и он ненавидел насильников и убийц детей. Вот почему через несколько дней после того, как события в Королевской Гавани начали происходить, его глаза впились в человека сидевшего напротив него на совещании командиров. Амори Лорх был толстым рыцарем-холериком, который был спутником Грегора Клигана, когда они взобрались на стены Красной замка и убили семью Таргариенов. Он также принимал активное участие в разграблении Красного замка. И, как и Клигану, ему впоследствии не предъявили обвинения. Однако, в отличие от Грегора, у Лорха хватило ума держаться подальше от Королевской гавани, поэтому он не присутствовал на том турнире, где Грегор встретил свой конец. Но он был выбран, чтобы возглавить тех западников, что должны были принято участие в борьбе с бандитизмом, что, возможно, было предупреждением Тайвина о том, что этот человек находится под его защитой. Этот человек привел с собой 400 воинов, то составляло половину сил, которыми Торос и лорд Дондаррион должны были командовать в походе против бандитов. Но это не меняло того факта, что Торос презирал его всеми фибрами души. По его мнению, этот человек был таким же преступником, как и Гора (и о, как приятно было осознавать, что он мёртв), виновным в изнасиловании и убийстве в тот ужасный день. Он и его отряд уже некоторое время были здесь, разыскивая бандитов с западной стороны границы. Здесь было несколько длинных скал и несколько крошечных троп, которые вели к замкам, таким как Золотой Зуб и другие, которые охраняли единственные крупные проходы между Речными Землями и Западными землями. Через тропы и горные перевалы не могли пройти большие силы, но бандиты, казалось, очень хорошо справлялись, перемещаясь небольшими группами или переходя по одному, и Лорх и его люди казались немного потрёпанными. Но они смогли подтвердить, что бандиты не вернулись в Западные земли, и разместили небольшие сдерживающие силы, чтобы они не смогли снова пересечь границу без боя. Им потребовалось несколько дней, чтобы найти бандитов, несмотря на численность бандитских сил. Они смогли добраться до границы между Речными и Западными землями относительно быстро благодаря тому, что взяли с собой дополнительных лошадей для каждого человека, даже для своей пехоты, так что им потребовалось всего три недели, чтобы добраться сюда. Но с момента прибытия на границу прошло шесть дней, их разведчики пробирались через горы и леса, чтобы найти бандитов, которые на данный момент отступили из более густонаселенных районов в горный хребет, но не пересекли его. "Хорошо, мы наконец-то нашли этих ублюдков. Мне не нужна никакая замысловатая тактика или стратегия, просто окружите лагерь и уничтожьте их". Лорд Дондаррион, главный командир этой миссии, заявил. Бандиты заняли сожженную деревню, которую они сначала разграбили, и даже в определенной степени восстановили ее. Берик задавался вопросом, за каким пеклом они вообще потрудились создать постоянную базу, подобную этой, поскольку это только давало их преследователям конкретную цель. И все же он не собирался смотреть дареному коню в зубы. Кроме того, бандиты не были известны тем, что вообще много думают. Эта группа, вероятно, решила, что благодаря своим недавним успехам они стали непобедимы. Он сказал это вслух, а затем мрачно добавил: "Давайте разуверим их в этом ". Все командиры мрачно кивнули в ответ. На следующий день битва началась на рассвете. Как только лучники смогли разглядеть хоть что то, около сотни человек, начали поливать врага стрелами. В ответ бандиты массово выскочили наружу. Находившийся вместе с кавалерией, Торос был удивлен, увидев, сколько их было, он бы не подумал, что они смогут поместить так много людей в такую маленькую крепость. Однако он ухмыльнулся, когда они пересекли расстояние, которое их отделяло от окружающего леса и сгоревших домов. "Вперёд!" По его команде двести конных рыцарей и их слуги вышли из укрытия, выставив копья, когда они атаковали бандитов. Их задача была проста: разбить атакующую линию пехоты бандитов, а затем поддержать атаку своей пехоты. Однако бандиты застали Тороса врасплох, быстро прекратив атаку и отступив в выжженные руины вокруг своей крепости, что затруднило его кавалерии возможность добраться до них. Он нахмурился, развернул лошадь и поехал прочь. Стоявший с пехотинцами, лорд Дондаррион нахмурился. "Вперёд пехота. Нам придется войти и выковырять этих ублюдков". Неподалеку Торос соскользнул с лошади, поморщившись, когда его живот прижался к лошадиному боку. Мне придется сесть на какую-нибудь диету или что-то в этом роде, раздраженно подумал он про себя. Становлюсь слишком толстым для всего этого. И все же, несмотря на свой вес, красный жрец легко передвигался на ногах после того, как догнал пехоту во главе с лордом Дондаррионом. "Драка в домах сгоревшей деревни". - сказал лорд Дондаррион, качая головой, когда Торос присоединился к нему. "Это будет неприятно". "Это маленькая деревня". - ответил Торос. "Все будет не так плохо, как ты думаешь, нас слишком много, мы можем просто атаковать их со всех сторон, как и хотели. Бандиты даже не потрудились отступить в свой Форт, просто соорудили импровизированную стену из щитов среди сгоревших обломков того, что, должно быть, было какой-то процветающей гостиницей до прибытия бандитов, почти такой же большой, как и сама небольшая крепость. Благодаря этим обломкам и укреплениям, прикрывающим их фланг и спину, они смогли сосредоточить свои силы на обоих линиях и заставить их людей сражаться с ними только на этих направлениях. Стрелы начали попадать в нападавших, из крепости, и Берик выругался. Эти бандиты сражались гораздо лучше, чем он ожидал, гораздо более организованно. " Лучники!" он закричал Рядом с ним Торос нахмурился, оглядывая массу пехоты, когда они рванулись вперед, несмотря на падающие на них стрелы. Пехоты, казалось, было не так много, как должно бы быть, и Торос начал чувствовать что то странное. Мгновение спустя он понял, почему. Гонец, которого Дондаррион послал к лучникам, вернулся, задыхаясь и в шоке оглядываясь через плечо. "Лорд Дондаррион, люди Запада, они..." Внезапно позади него раздался крик, и люди Запада с ревом ворвались сзади, врезавшись в речников и людей короля. У Тороса не было времени задаваться вопросом, почему люди Запада внезапно набросились на них. Он внезапно понял, что все лучники были мертвы, убиты сзади теми, кто должен был быть их союзниками. Никто из них даже не носил ничего тяжелее, чем простые кожаные доспехи, в рукопашной у них не было ни единого шанса против вооруженных людей Западных земель, которые были одеты в кольчуги и хорошо вооружены. "Предательство!" Торос крикнул: "Постройтесь вокруг меня!" Это было все, что мог сделать Торос, прежде чем битва докатилась до его позиции, в тылу линии их пехоты. Он быстро взмахнул мечом, вонзив его в лицо одному из мужчин, отправив его с криком на землю, его глаз и нос были разрезаны этим ударом. В следующее мгновение он пронзил мечом грудь второго врага, пробив его кольчугу, а щит жреца принял на себя удар копья, которое приближалось к нему с правой стороны. Ярость наполнила Тороса, ярость на этог предательство. Лорд Ланнистер явно играл в свои игры. Он понял, что это было, ловушка, расставленная для кого-то, возможно, для одного из Старков, возможно, даже для самого короля. Что бы это ни было, это была неприкрытая измена, и он не позволил бы этому остаться безнаказанным. Внезапное пульсирующее ощущение наполнило его, когда его ярость достигла пика, перетекая из его души в руку, которая держала его меч, тот самый меч, который он годами использовал для огненного трюка алхимиков, который сослужил ему хорошую службу на многих турнирах. "Рглор проклянет ваши черные души, я надеюсь, вы сгорите!" Внезапно пульсация во всем его теле усилилась, перетекая из его руки в клинок. Меч Тороса ожил, хотя и не был сейчас покрыт огнем алхимиков, и вместо зеленого это пламя было ярко-красным и белым. Он пылал таким жаром, что металл должен был бы начать плавиться, но само лезвие, казалось, было невосприимчиво к своей собственной ауре. Враги отшатнулись от него, и Торос взревел, бросившись им навстречу. Пламя его клинка было горячее и ярче, чем когда-либо, разрезая мечи его врагов или даже пластинчатые доспехи, отправив пятерых мужчин на смерть в следующие несколько мгновений. Однако общий ход битвы быстро повернулся против сил, верных королю. Люди Запада просто слишком хорошо все спланировали. Они не только скрывали половину своих сил от людей короля, посылая своих собственных разведчиков в этом направлении, так что никто из остальных даже не подозревал, что они там, важно и то, что половина их сил была кавалерией. В то время как Торос предпринял свою яростную атаку, эти рыцари уничтожили лоялистов, лишь немногие выжившие шатались по лесам после сражения. Как только это было сделано, они развернулись, чтобы закончить работу, объехав край сгоревшей деревни и убивая любого лоялиста, который пытался вырваться из-под руин. Но всё же, так как Торос шёл во главе и его пылающий меч вызывал у их противников страх, некоторые люди смогли вырваться из ловушки, заставив пехоту западных земель отступить в беспорядке. Но бандиты атаковали их, когда они отступали от развалин деревни. Торос и его меч могли быть только в одном месте, и победоносная кавалерия западных земель ударила по их второму флангу. Приказы Дондарриона и его собственный пример заставили людей держаться, и они продолжили путь, сбросив с коней несколько десятков рыцарей, но какой ценой. Дондаррион испытал мгновение отчаяния, когда увидел перед собой пехотинцев Запада, которых Торос первым атаковал. Они заняли позицию на краю деревни, но бандиты и кавалерия окружили их, враги рассредоточились, чтобы окружить их силы, как он сам надеялся сделать с так называемыми бандитами. Теперь он мог заметить среди них нескольких мужчин, одетых в цвета Кровавых Ряженых, банда наемников, известная тем, что состоит из убийц, воров и насильников со всего Эссоса и Вестероса. Тем не менее он собрал своих людей, пытаясь пробраться к деревьям. Благодаря Торосу и его все еще горящему мечу, сдерживающему кавалерию на их фланге, сражаясь на каждом шагу они смогли достичь края этой области, хотя они потеряли людей, пробиваясь через открытую местность вокруг бывшей деревни. По какой-то причине десять человек из Винтерфелла, которых лорд Старк добавил к их силам, сражались лучше, чем кто-либо другой, продвигаясь к внешней границе леса единой группой. В глубине души Торос знал, что никто из них не уйдет, если только преследователей не удастся каким-то образом отвлечь. Он посмотрел поверх голов нескольких дюжин людей на лорда Дондарриона, который пробирался к нему сквозь толпу, а двое людей охраняли его спину и фланг. Эти двое и еще несколько человек сомкнулись вокруг обоих лидеров, давая им минутную передышку, несмотря на то, что наемники и предатели снова приблизились. "Никто из нас не выберется!" - мрачно сказал Дондаррион, качая головой и вытирая кровь, которая вытекла из раны над глазом. Берика считали красивым рыцарем в Королевской Гавани, но даже это краткое столкновение с настоящей битвой изменило его, добавив темные морщины на его лицо. "Некоторые из нас могут!" Торос ответил, кивнув Джариду Уотерману, предводителю людей Винтерфелла. Все они все еще были на ногах, несмотря на то, что до сих пор убили предателей и наёмников по меньшей мере в три раза больше своего числа, но было видно, что сейчас они близки к усталости. "Возьми столько людей, сколько сможешь, и убирайся отсюда". Торос сказал прямо: "Я задержу этих ублюдков". Глаза лорда Дондарриона расширились, и он хотел схватить Тороса за плечо, но красный жрец покачал головой и оттолкнул молодого человека. "Я уже прожил долгую жизнь, парень, тебе же еще предстоит прожить свою и встретиться с невестой. Кроме того, это то, что могу сделать только я". Красный жрец, который давно уже больше посвятил себя бутылке вина, чем своему богу, сказал. Он говорил это, глядя вниз на свой пылающий меч, прежде чем решительно поднять глаза и оглядеться, его губы сложились в оскал. "Рглор сожжет вас дотла!" С этим ревом Торос бросился туда, где кавалерия собиралась снова нанести удар по правому флангу их отряда. "Баратеон!" Он закричал. "За короля! Горите в огне, вы, предательские подонки!" С этими словами он поднял меч обеими руками. Усилием воли толстый красный жрец каким-то образом взял под контроль обжигающую силу своего бога, которая, как он чувствовал, пронизывала его тело, и направил ее в свой клинок. Столб огня удлинился от края лезвия, сначала став размером с пику, затем размером с шесть человек и, кроме того, шире. Он рубанул огненным клинком перед собой, разрубив на куски более дюжины человек на своем пути. Вид этого и их естественный страх перед огнем заставили лошадей завизжать от ужаса. Они бросились прочь от битвы, несмотря на все, что могли сделать их владельцы. Торос повернул свой магический клинок в другую сторону, рубя направо и налево, убив или принеся в жертву еще две дюжины человек, в то время как остальные силы лоялистов бежали. Стрелы все еще летали вокруг них, и "бандиты" все еще атаковали с одного конца, а пехота-с другого. Но Торос развернулся, зарубив нескольких пехотинцев, прежде чем обратить свое внимание на наемников, его глаза остекленели, когда сила, которая наполняла его, начала убывать. Однако, споткнувшись, он спохватился, увидев, что Амори Лорх пытается собрать свою кавалерию, чтобы окружить его. "ЛОРХ! Иди к огню, детоубийца!" Торос взревел, бросаясь вперед с внезапной энергией, не обращая внимания на стрелу, которая вонзилась ему в плечо. Он зарубил еще пятерых, прежде чем Лорх в страхе обернулся, наконец осознав всю опасность. Его жирное лицо побледнело, и он попытался бежать, попытался развернуть свою лошадь. Но в ужасе от приближающегося она взбрыкнула, швырнув его на землю, прежде чем убежать. Лорх поднял свой меч, отчаянно пытаясь парировать удар, но даже когда пылающий клинок начал ослабевать, и сила, которую использовал Торос, стала рассеиваться, она все еще была достаточно мощной. Пылающее лезвие прошло сквозь меч Лорха, как будто его тут и не было, а затем глубоко вонзилось в его плечо, рассекая толстяка диагональным разрезом, вместе с броней и всем остальным. "Умри предатель!" Когда Лорх упал с последним отчаянным бульканьем, Торос повернулся только для того, чтобы ахнуть в агонии, когда кто-то вонзил копье ему в спину. Он рванулся вперед, и всё же смог удержаться на ногах. Торос отчаянно поднял свой снова ставший обычным меч, чтобы отразить удар приближающегося врага, но у него осталось мало сил, и оружие было выбито из его рук. Владелец копья вытащил древко из спины красного жреца, нанеся этим еще больший урон. Торос ахнул, чувствуя, как все оставшиеся силы покидают его. Он упал на колени, едва успев поднять глаза, когда воин Запада опустил свой меч. Так умер Торос из Мира, красный жрец Рглора, человек, которого все при дворе считали пьяницей, но который доказал, что он истинный жрец своего бога на этом залитом кровью поле битвы. OOOOOOO Самопожертвование Тороса дало лорду Дондарриону и остальным достаточно времени, чтобы собрать всех своих оставшихся людей, прорвавшись через тонкую линию западников у края деревьев, прежде чем броситься дальше, пробежав сквозь деревья. Они бежали и продолжали бежать так далеко, как только могли, многие даже сбрасывали свои доспехи, чтобы бежать быстрее, пытаясь уйти от преследователей, которые, без сомнения, были. Через несколько часов лорд Дондаррион увидел место на склоне горы, что-то вроде выступа скалы высотой примерно в два человеческих роста. "Соберитесь там!" - крикнул он, пробиваясь вперед и взбираясь по отвесной скале. Это было нелегко, особенно для измученных и деморализованных воинов, но в конце концов они справились. Берик не дал им передохнуть, послав дюжину людей вперёд, чтобы выяснить, есть ли более легкий путь наверх, чем тот, которым они пришли. Не было его, этот маленький утес продолжался до тех пор, пока не уменьшился с обоих концов, сливаясь с остальной частью горного склона. Узнав это, лорд из Штормовых земель позволил своим людям отдохнуть Он обошел вокруг, не обращая внимания на свои раны, многочисленные, но небольшие, и на свое изнеможение. Никто из тяжело раненых не смог бежать с ними, и он печально вздохнул. У него здесь было всего около ста пятнадцати человек, возможно, сто восемнадцать, учитывая, что трое разведчиков еще не вернулись. Он поднял глаза, когда раздался крик, и улыбнулся от удовольствия. Навстречу им через лес, выглядя несколько лучше, чем остальные его люди, шли Энгай из дорнийских марок и трое разведчиков, каждый из которых тащил мертвого оленя. Энгай был одним из неожиданных добровольцев, присоединившихся к войскам, собранным в Королевской Гавани, но он доказал свою ценность как лучник и разведчик. Берик думал, что он погиб вместе с остальными лучниками, но, очевидно, он отправился на разведку как раз вовремя, чтобы избежать этой участи, хотя прямо сейчас добыча, которую он и его товарищи принесли с собой, была гораздо более желанной. Берик посмотрел на своего оруженосца, молодого Эдрика Дейна. Мальчик оставался рядом с ним на протяжении всего сражения и даже убил одного или двух человек. Теперь, когда адреналин покинул его, он, казалось, был почти готов впасть в шок либо от предательства, либо в качестве нормальной реакции на битву. Однако голос Берика на время вывел его из задумчивости. "Достань огниво и трут, парень. Давайте поместим в себя немного еды, пока думаем, что делать дальше". Джарид к этому времени пришел в себя и тоже обошел вокруг, проверяя в первую очередь своих людей, а не остальных. Он вернулся, качая головой. "У нас здесь около шестидесяти пяти человек, способных сражаться, и из них только у моих людей все еще есть доспехи, около двадцати других сохранили свое оружие. Ну, я так думаю. - Северянин пожал плечами. "С нами семеро лучников, у всех у них все еще есть луки, а у разведчиков все еще есть короткие мечи и дротики или маленькие луки, но все остальные мужчины либо ранены, либо без доспехов, либо и то и другое. У остальных, однако, нет ничего, кроме кинжалов." Лорд Дондаррион кивнул, задумчиво оглядывая всех. Оленина готовилась под пристальным взглядом молодого Эдрика, и было видно, что мужчины жаждут ужина, обещание хорошей еды воодушевляло их всех, но они все еще выглядели потрясенными. Проигранная битва может потрясти любого воина, особенно учитывая предательство, а тут ещё и удивительные способности Тороса. Берик понял, что ему придется подумать об этом позже. Конечно, красный жрец никогда раньше не демонстрировал ничего подобного, но сейчас это было неважно. "Нам нужно подумать о том, что делать дальше". - сказал он, оглядывая их всех. Один из лордов Коронных земель сплюнул в сторону. "Выжить". - прямо сказал он. "Эти Семью проклятые Ряженые не будут интересоваться нами, они сделали свою работу. Это была ловушка." - просто сказал он, оглядывая всех. Лорд Дэвид Уэндуотер был лордом очень небольшого дома, владения которого находились к югу от Королевской Гавани вдоль одноименной реки на внешней окраине Королевского леса. Он проводил большую часть своего времени в Королевской гавани, потому что его младший брат был гораздо лучшим управленцем, чем он. Таким образом, Дэвид держался подальше от своего брата, которому приходилось заботиться об их семейных интересах, а Дэвид мог весело провести время. Несмотря на свои недостатки как управленца, Дэвид был политически проницательным человеком, тем, кто никогда не принимал чью-либо сторону в любом конфликте, если мог этого избежать. Он был известен как один из собутыльников Роберта и решил отправиться в этот поход, чтобы убедиться, что его боевые навыки сохранились. Теперь он поделился своим мнением о том, что произошло. "Кто-то решил вывести политическую игру на новый уровень, и, учитывая, как нас предали и кто руководил ими, это лорд Ланнистер. Этому жирному трусу Лорху и в голову бы не пришло сделать это, если бы кто-то не отдавал ему приказы. Я бы поспорил, что это должно было быть использовано против некоторых людей Старка или их сторонников, пекло, это могло быть предназначено для молодого Ранмы". - Согласен, - сказал лорд Дондаррион, печально вздыхая. "Это означает, что что-то могло произойти и в Королевской Гавани. Лорд Ланнистер, может быть, и ублюдок, но он умный. Вероятно, это была всего лишь одна стрела из его колчана." "Это не имеет значения для нас здесь и сейчас". - ответил Дэвид, качая головой и сердито хмурясь в свои густые усы. "Со своей стороны скажу, что я бы не хотел, чтобы говорили, что мы просто отказались от борьбы". "Посмотри на нас!" - сказал другой мужчина, разведчик-речник, которого они встретили у границы, человек Уэнтов. Берик узнал в нем одного из разведчиков, которых они встретили по прибытии на границу. "Нас меньше ста пятидесяти человек, и мы плохо вооружены и даже в плохом состоянии, неспособные сражаться". Он искоса посмотрел на людей Винтерфелла, которые действительно были все еще вооружены и, казалось, оправлялись от пробежки по лесу лучше, чем другие. "Ну, большинство из нас". Все мужчины пожали плечами, и он продолжил. "Что мы можем сделать?" "Нас послали сюда, чтобы бороться с грёбаными Ряжеными, даже если они выдавали себя за бандитов, я предлагаю, чтобы мы это и сделали. Мы пока отступим, найдем какой-нибудь способ раздобыть себе еще немного оружия. Самодельные копья и тому подобное не так уж сложно изготовить." - ответил Берик, слабо улыбаясь, вспоминая, как много раз ему приходилось делать это во время охотничьих экспедиций, когда он был моложе. "Мы можем преследовать их, атаковать их линии снабжения и создавать небольшие засады и ловушки. Сделаем все возможное, чтобы защитить простой народ в этом районе от их хищничества". "Значит, мы будем действовать как бандиты, чтобы сражаться с бандитами? Это прекрасно, но я требую, чтобы у нас было имя. У всех известных бандитских групп в истории были имена". - сказал Джарид, слегка смеясь. Он знал, что не сможет вернуться в Королевскую Гавань вовремя, чтобы сделать что-то стоящее, поэтому он решил сделать все возможное здесь, чтобы заставить Ланнистеров чувствовать себя хуже. Берик Дондаррион рассмеялся, глядя на них всех. "Мы-сборище очень разных людей, здесь есть представители почти всех земель Вестероса. Границы больше не имеют для нас значения, и мы едины в своих намерениях против Дома Ланнистеров, не так ли, как и положено братьям?" Мгновение люди вокруг него смотрели друг на друга, затем один за другим все сто двадцать кивнули. Берик улыбнулся и кивнул в ответ. "Очень хорошо, тогда я нарекаю нас Братством без знамён". OOOOOOO Варго Хоут, лидер Храбрых Товарищей, ухмыльнулся, глядя вниз на тело человека, который должен был отдавать ему приказы. Несмотря на удивительную силу красного жреца, битва была выиграна с оглушительным успехом. Его силы потеряли всего около девяноста человек, хотя люди Запада пострадали больше, а их кавалерия была полностью выбита из сёдел. Было бы чудом, если бы какая-нибудь из лошадей вернулась. Что ж, с точки зрения Варго, это был успех. Однако он знал, что никто из людей Старка не погиб, и он, конечно же, не видел знамя этого дома. Таким образом, все выглядело так, как будто план лорда Ланнистера никак не повредил их настоящей цели. Но сама битва была проведена так хорошо, как только можно было ожидать, даже учитывая магию красного жреца, и Варго не видел причин, по которым тот факт, что их жертвы здесь не было, отразился бы на нем. После минутного размышления Варго злобно улыбнулся. Он знал, что скоро поступят приказы, в конце концов, Золотой Зуб был не так уж далеко отсюда, и он уже послал гонца туда, чтобы сообщить им хорошие новости. Однако до тех пор, пока не поступят приказы, он будет действовать так, как сочтет нужным. В конце концов, его миссия была окончена, и лорд Ланнистер не стал бы мешать ему и его людям повеселиться еще немного, не так ли? "Достань карту", - сказал он, злобно ухмыляясь. "Я думаю, мы должны попытаться ударить..." OOOOOOO Ранма стоял рядом с Бринденом, они оба прислонились к мачте, наблюдая, как несколько воинов аккомпанируют Домерику на каких-то трубах, пока бард играл оживленную танцевальную мелодию. Дейенерис, Мирцелла и Алайя танцевали друг вокруг друга и с некоторыми мужчинами. Многие другие воины смеялись и шутили со всеми тремя, и Ранма улыбнулся при виде этого. Обычно мысль о том, что высокородные благородные девушки ведут себя подобным образом с простыми воинами, привела бы в ужас или шокировала южных лордов и леди, но это было особые обстоятельства. И не было ни малейшего шанса, чтобы кто-нибудь из мужчин попытался что-то сделать с девушками, под бдительными взглядами своих собратьев, и лорда Старка, который сидел рядом в кресле, принесенном для него, и самого Ранмы. Но это также было признаком чего-то, что позабавило Ранму, когда он это понял. Эти люди уважали его, и отца Ранмы как своего Верховного Лорда, в этом не было никаких сомнений. Но за две с половиной недели, прошедшие с тех пор, как они покинули залив Черноводной, они полюбили Сансу, Дейенерис и Мирцеллу. Даже несмотря на то, что знание о ее сомнительном происхождении стало, так сказать, общей тайной, Мирцелла подружилась со всеми ними благодаря своим добрым, нежным манерам, своей дружбе со Старками и, что более важно, своей работе корабельного целителя. Многие мужчины, которые могли погибнуть после битвы с людьми Драконьего камня, все еще были живы благодаря ее медицинским знаниям и швам Алайи. Она не была мейстером, она не спасла всех или даже половину раненых, но Мирцелла сделала все, что могла, используя имеющиеся у нее инструменты и знания, которых было достаточно если не для нее, то для мужчин. Чувство вины, которое она очень явно чувствовала из-за своих недостатков, также помогло мужчинам полюбить маленькую принцессу Баратеон. Люди дома Мандерли, конечно, уже были готовы полюбить Сансу, так что это было не так удивительно. Маленькие подарки, которыми она делилась и которые вручала как Лордам, так и простым людям в течение многих лет в Винтерфелле, помогли. В случае Алайи это тоже не была удивительно, учитывая, что она помогала Мерри как целительнице. Было несколько проблем, когда ее прежняя профессия стала известна, но Бринден и Ранма быстро справились с ними. Ее сухое, приземленное чувство юмора и готовность флиртовать в ответ с любым, кто обращался к ней в правильной манере, также были важны, даже если она не позволяла этой игре зайти слишком далеко. Дейенерис, с другой стороны... Она была харизматична на таком уровне, который просто поражал. Она была заботлива по отношению к своим друзьям, что сочеталось с непримиримой яростью по отношению к своим врагам, и яростным мужеством, таким же пламенным, как пламя, которое ее драконы начали регулярно извергать после битвы с Воинами-Тенями, и то, и другое она продемонстрировала в той битве. Ее интеллект также было легко заметить, это мог видеть каждый, независимо от того, о чем на самом деле шел разговор. Никто не произносил этого слова в присутствии Ранмы, но всем на борту было ясно, что Дейенерис была королевой в процессе становления. Временами в ней было что-то первобытное, и это было общей чертой с Ранмой. Они оба были чрезвычайно честны и прямолинейны, и временами вели себя как животные, с которыми они были связаны. Дейенерис была игривой и пылкой, как ее драконы со своими друзьями, и иногда это переходило в... другие вещи. Сказать, что их флирт сильно тяготел к физическому, а не к словесному, было бы преуменьшением. Ранма не мог оторвать от нее глаз, когда Дейенерис развернулась, танцуя с Алайей рука об руку какую-то джигу из Эссоса. Ее серебристые волосы вспыхивали в свете факелов, расставленных тут и там по палубе. Ее кожаная куртка и штаны, которые не совсем облегали ее, но все же каким-то образом выставляли ее тело напоказ, по крайней мере, для Ранмы, а фиолетовые глаза Дейенерис сверкали от восторга, пока она танцевала. После последнего поворота она повернулась и увидела, что он наблюдает за ней, послав ему маленькую, но все же почему-то страстную улыбку, от которой у него забурлила кровь. "Я рада за тебя", - сказала Санса, подходя к нему и потягивая воду из чашки. К счастью, корабельные склады были полностью заполнены перед отъездом из Королевской гавани, так что не было необходимости нормировать продукты. Рядом с ней двигался Фенрис, а рядом с ним Санфайр и Рейгон. Они немного выросли с тех пор, как вылупились, и теперь, когда они шли, эти двое доходили Сансе до колена. Они ладили с Сансой и Мерри, пока Дейенерис была рядом, и даже позволяли двум молодым девушкам прикасаться к ним. По какой-то странной причине они не позволили Алайе прикоснуться к ним, это факт, который стоил бы ей пальца, если бы Дейенерис не предупредила ее. Ранма повернулся к сестре и увидел, что Санса улыбается ему, ее губы изогнулись в озорной ухмылке. "Рада в каком смысле, сестра?" "За тебя и Дейенерис. Она превосходно подходит тебе по темпераменту, хотя я не думаю, что мама будет довольна. Она была настроена на династический брак между тобой и Домом Тиреллов, но, по-моему, она намного лучше, чем эта стерва Маргери." Ранма рассмеялся, притягивая ее в объятия одной рукой. "Я думаю, что, возможно, это первый раз, когда я слышу, как ты ругаешься, могу я спросить, что стало причиной этого?" "А могу я спросить тебя, каково твоё собственное мнение о Маргери?" - сказала Дейенерис, подходя, чтобы присоединиться к ним, взяв маленькую чашку воды и поблагодарив члена экипажа, который принес её. Мужчина улыбнулся ей в ответ белозубой улыбкой. Затем танцы прекратились, хотя музыка продолжала звучать, когда Домерик начал рассказывать историю. Дейенерис сейчас не обращала на это внимания. Ее глаза были прикованы к лицу Ранмы, одна бровь вопросительно изогнулась. Она и раньше задавала этот вопрос, но Ранма так и не ответил на него. Однако, к ее легкому удивлению, Ранма просто беззаботно махнул рукой. "Между мной и Маргери не было ничего, кроме дружбы. Мы провели около двух месяцев, знакомясь друг с другом в Королевской Гавани, но поскольку ей также было приказано заигрывать с Джоффри, я никогда не относился к ухаживаниям серьезно, и она тоже это поняла и решила перестать пытаться флиртовать со мной, вместо этого став другом". - Понятно, - задумчиво сказала Дейенерис, все еще приподнимая одну бровь, и Ранма быстро взял ее за руку. Он молча покачал головой, говоря ей, что не беспокоится, и искра чего-то, что могло быть ревностью, исчезла из ее глаз, когда она сжала его руку. Ее уже начинало раздражать то, как Мирцелла смотрела на её Ранму, она, конечно, не хотела знать, что есть еще одна высокородная леди, которая может иметь виды на него. Неподалеку Эддард тихо, но с чувством рассмеялся. Смотреть на Дейенерис и Ранму было все равно, что смотреть на какое-то измененную, искаженную версию того, как Рейегар и Лианна встретились друг с другом. Оглядываясь назад, ему было очевидно, что они оба были без ума друг от друга во время своих немногих встреч, несмотря на то, что Рейегар уже был женат на Элии Мартелл, а Лианна была помолвлена с Робертом Баратеоном. Однако эта мысль заставила его нахмуриться, когда он задумался, не пришло ли время поделиться некоторыми истинами об этом и о происхождении Джона Сноу. Через мгновение он решил, что нет, еще не пришло время говорить об этих секретах вслух. В конце концов, Джон заслуживал того, чтобы услышать это первым. Но Эддард поклялся себе, что расскажет Джону об этом, как только они вернутся домой. Он отвлёкся от своих мыслей, когда Санса села на палубу рядом с его креслом, глядя на своего брата. "Ну, я, например, хотела бы услышать одну из твоих историй, Ранма, а не те, которыми делится Домерик, это все старые сказки бардов, твои гораздо интереснее. Я бы хотела услышать что-то новое, что-то настоящее. А как насчет той истории, которую ты рассказал Арье о своем походе к Стене?" Возможно, это было из-за веселой атмосферы, а может быть, из-за мыслей, которые сегодня приходили в голову Неду, но сейчас он заговорил, привлекая к себе внимание всей молодежи и Бриндена. "Если ты хочешь настоящую историю, Санса, у меня она есть. Именно с этого началась дружба между Домом Старков и Домом Ридов, хотя, боюсь, романтика в ней только на периферии." Санса безразлично пожала плечами, в то время как Мирцелла и Алайя присоединились к ним, предоставив моряков самим себе. Нед улыбнулся вновь прибывшим и начал свой рассказ. Независимо от того, что началось после того дня, это все еще было ярким воспоминанием во многих отношениях, когда он приобрел друга, когда мир был еще простым, до того, как все улыбки увяли. "Я помню это, как вчера. Мы с сестрой и несколькими десятками других мужчин и женщин отправились из Винтерфелла на Турнир, который проводил в Харренхолле лорд Уэнт. Пришли и другие с Севера, в особенности лорд Рид, хотя в то время он еще не был лордом. Как вы знаете, люди Перешейка отличаются внешне, и это вызвало проблемы у Хоуленда со многими южными лордами и рыцарями. Ну, Лианна была не из тех, кто..." В течение следующего часа простые, но искренние слова Неда привлекли их всех. За этой историей последовали другие от Ранмы, и даже Сансы, волки продолжали приветствовать дракона, бывшую шлюху и оленя/ львицу в стае. Позже той же ночью Дейенерис и другие девочки удалились в свою комнату, хотя Санса на мгновение задержалась, чтобы поговорить со своим отцом и Ранмой. Они собирались написать послание и отправить в Белую Гавань, чтобы рассказать своей семье больше о том, что происходило, в частности, Кейтилин, проинформировать ее о том, что случилось с Сансой, и о роли Петира в этом. Они хотели в будущем поговорить с ней, чтобы объяснить всё об этом человеке и о том, что на самом деле им движет. Это позволило Дейенерис обсудить с Мирцеллой тему, о которой она хотела поговорить с ней уже несколько дней. Как только за ними закрылась дверь, она повернулась к Мерри и сказала: "Так скажи мне, маленький лев, какие у тебя чувства к Ранме?" Мирцелла слегка покраснела, но с вызовом посмотрела на Дейенерис. "Я бы попросила вас помнить, что по закону я все еще Баратеон, пока не будет доказано обратное, леди Таргариен. И я думаю, ты слишком хорошо знаешь ответ на этот вопрос, - она ухмыльнулась. «А что? Ты ревнуешь или беспокоишься?" В ответ Дейенерис просто слегка рассмеялась, хотя ее фиалковые глаза опасно сверкнули. "Ни то, ни другое, мое положение надежно, твоё же, как ты заметила, довольно спорно, не так ли? Хотя, конечно, по независящим от тебя причинам. Мирцелла слегка вздрогнула при этих словах. Все на борту корабля знали, что ее происхождение вызывало подозрение, на самом деле было почти точно известно, что она не была Баратеон и, следовательно, не была законнорожденной, несмотря на готовность Ранмы подождать, пока это не будет окончательно доказано. Однако она все еще отказывалась верить в это, как в отношении себя, так и в отношении Томмена, хотя это было вызвано лишь гордостью и надеждой. Как только Станнис и Ренли распространят свои версии слухов о вероломстве ее матери, Мирцелла больше не сможет защищать память Томми. И все же она огрызнулась в ответ. "Возможно, мое положение небезопасно, но я знаю Ранму дольше, чем ты. И независимо от того, есть ли во мне наследие моего отца или нет, наследие моей матери конечно, есть, что связывает меня с одной из самых влиятельных семей в Вестеросе. С другой стороны, у тебя есть только твои драконы, которых ты можешь предложить. Безусловно, это грозная сила, но только на поле боя, а не с точки зрения денег, престижа, политики или союзов. Возможно, ты сейчас опережаешь меня, но не расслабляйся, потому что я не сомневаюсь, что смогу привлечь леди Кейтилин на свою сторону - Она вовсе не была уверена в этом, но и не собиралась отступать. "Я думаю". - сказала Алаяя, начиная раздеваться перед сном, быстро (и намеренно) снимая напряжение. "Что я должна упомянуть, что я тоже немного влюблена в Ранму? Было довольно легко влюбиться в него и его образ Метателя камней, такого загадочного, такого интересного, такого мужественного". И Мирцелла, и Дейенерис повернулись, чтобы посмотреть на женщину с Летних островов. Она слегка ухмыльнулась, увидев выражения их лиц, затем покачала головой. "Конечно, теперь я знаю, что из этого ничего не выйдет, но девушка может мечтать. Однако я думаю, что вам двоим следует прекратить это ваше соперничество до того, как оно разгорится. Ранма заботится о вас обеих, он даже в каком-то смысле заботится обо мне. Вы только поставите его в невыгодное положение, если будете продолжать спорить, пытаться заставить его выбирать между вами. В конце концов вы заставите его выбрать сторону, и кто бы ни победил, он будет возмущен тем, что его заставили сделать это". Дейенерис нахмурилась, затем задумчиво кивнула, в то время как Мирцелла на мгновение нахмурилась, прежде чем тоже кивнуть. После этих слов Алайя посмотрела прямо на Дейенерис. "Дейенерис, ты должна понять, что Ранма испытывает чувства к Мирцелле. Они могут быть братскими, я думаю, что на самом деле так оно и есть, конечно, он никогда не делал ничего, чтобы намекнуть на что-то иное". Незаметно для двух других Мерри слегка покраснела, вспомнив тот день после спасения Сансы, когда она обняла Ранму и почувствовала, как он реагирует на ее прижатое к нему тело. Однако она ничего не сказала, пока Алаяя продолжала. "Возможно, в конце концов тебе придется встретиться с этой Дейси, с которой, как он упоминал, у него были отношения, тебе придется просто признать это и понять, что это больше не имеет значения. Твое место в безопасности, пока ты не в свою очередь не начнёшь угрожать положению Мирцеллы или Дейси." После этих слов она повернулась к Мирцелле. "Мирцелла", - тихо сказала она. "Мне неприятно это говорить, но даже если бы ты была законножденным Ланнистером, даже если Цитадель скажет, что да, было несколько девочек, рожденных с золотыми волосами в браках между Ланнистерами и Баратеонами, вы с Ранмой официально не поженились бы никогда. Учитывая то, как он и остальная часть Севера будут смотреть на Дом Ланнистеров после того, как станет известно о том, что произошло." Дейенерис знала, что это так, учитывая их долгосрочные планы, которые они с Ранмой долго обсуждали. Их дальнейшая политика сводилась к следующему: дом Ланнистеров с самого начала был построен на предательстве, они гордились тем фактом, что обманом лишили предыдущих владельцев Утеса Кастерли их богатства. Они были семьей предателей, безжалостных и холодных. В Вестеросе, который Ранма и Дейенерис хотели построить в ближайшие годы, такие вещи не могли остаться безнаказанными. А значит война закончится только после полного уничтожения Ланнистеров. Означало ли это, что все они умрут, будут отправлены на Стену или с ними разберутся иным образом, все еще было неясно, и у них были некоторые конкретные планы на некоторых из них, но это была долгосрочная цель. Внешне Дейенерис просто задумчиво кивнула, не зная, как Мерри отреагирует на эту идею, затем вздохнула, повернувшись лицом к младшей девочке. "Я извиняюсь за то, что сказала, я не..." Она замолчала, размахивая руками, как будто пыталась вызвать слова из воздуха. "Я не привыкла к этому, Я никогда раньше не влюблялась в мужчину. Я никогда даже не задумывалась о том, что любовь будет главным фактором в моем браке, учитывая, что мой брат и я так долго находились в тяжелом положении. Я знала, что мне придется вступить в династический брак, просто для меня стало шоком, насколько… как сильно я научилась... заботиться о Ранме за такое короткое время. Моя ревность взяла верх надо мной, и я приношу свои извинения". Мирцелла посмотрела на более высокую девушку, затем кивнула. "Это было хорошо сказано, и я принимаю твои извинения. Я, я постараюсь перестать флиртовать с ним, я полагаю. Похоже, у меня не очень-то и получается, так как он, конечно, не заметил этого, и хотя мне неприятно признавать, но Алайя права." (На самом деле Ранма заметил, это вызывало у него дискомфорт, и, как и в Королевской гавани, он действительно знал, как с этим бороться. Таким образом, Ранма вернулся к защитной реакции своей прежней жизни на все, что связано с женщинами: игнорируй это и надейся, что это пройдет.) Мирцелла печально вздохнула, вызвав несколько приятных воспоминаний о своей матери и гадая, что с ней будет. Погибнет ли она во время войны, во время разграбления Красного замка или что-то в этом роде? В конце концов, подобные вещи случались, она знала. Или, если бы Старки победили, Серсея была бы сослана в какой-нибудь дом или еще куда-нибудь, не имея ничего, кроме одежды на спине? Мирцелла не могла сказать, что эта женщина этого не заслуживала, она, безусловно, заслуживала, если даже то, что только Джоффри был незаконнорожденным, было правдой, не говоря уже о ней и Томми. Но было тяжело думать так о собственной матери. "Это просто..." - застенчиво сказала она, возвращаясь к текущему разговору. "Просто он такой, такой..." "Великолепный?" - предложила Дейенерис, тихо смеясь, а затем потянулась, чтобы обнять младшую девочку. "Я знаю, поверь мне, он тоже шокировал меня и сбил с ног. На самом деле, буквально, я не думаю, что когда-либо рассказывала историю о том, как мы с Ранмой впервые встретились, не так ли?" все три девушки рассказали друг другу, как они впервые встретились с Ранмой. Санса пришла как раз в тот момент, когда Алайя начала свой рассказ, что заставило Дейенерис и Мирцеллу посмеяться над тем, как Ранма спас ее и другую девушку от золотых плащей. Санса рассказала им по очереди несколько историй, и ночь закончилась позитивно. Хотя, засыпая в своем импровизированном гамаке, Дейенерис поняла, что Мирцелла не сказала, что будет пытаться отказаться от своей влюбленности в Ранму, только то, что она больше не будет действовать в соответствии с этим. Через мгновение она пожала плечами в темноте, в то время как два дракончика взлетели со своей кровати и присоединились к ней в гамаке. По какой-то причине им нравилось раскачиваться. Если она этого не сделает, что ж, я ничего не могу с этим сделать, и каждой девушке позволено мечтать. С этой самодовольной мыслью Дейенерис положила руки на бока своих двух малышей и начала засыпать, все еще задаваясь вопросом, что принесет им всем будущее. OOOOOOO Джон закончил читать вслух короткое послание, переданное лордом Мандерли, затем оглядел леди Кейтилин, своих братьев и сестру, мастера Лювина и Родрика Касселя. Он осторожно положил его на стол, затем заговорил спокойным мрачным тоном. "И таким образом, мы, наконец, получили подтверждение измены на юге со стороны Ланнистеров, хотя полный масштаб наших потерь не ясен". Лювин кивнул, произнеся свою маленькую фразу раньше, чем кто-либо другой смог заговорить. "Лорд Мандерли также сказал, что заключил в тюрьму своего мейстера, который по рождению Ланнистер. Лорд Мандерли намерен держать его под домашним арестом до тех пор, пока эта война не закончится. Его будут содержать в комфорте, но в изоляции." Джон кивнул, задаваясь вопросом, было ли это тем, что ожидало Тириона. Что еще его брат мог запланировать для маленького льва, он понятия не имел. Реакция Арьи привлекла его внимание, и он увидел, как она ударила кулаком по столу, рыча, как их тотем. Или как Нимерия, которая, по-видимому, почувствовала ее горе и теперь бродила по комнате. "Как ты можешь быть таким спокойным! Все это говорит о том, что нашу семью предали! Ничего не говорится об их состоянии, только то, что они "возвращаются домой". Санса и отец могут быть мертвы!" "Я думаю, что нет, иначе в послании была бы попытка каким-то образом предупредить об этом. Поверь хоть немного в Ранму, я не сомневаюсь, что все трое живы". - холодно сказал Джон, его тон резко контрастировал с тоном его сестры. Однако только если кто - то посмотрел бы на Призрака, они увидели бы истинные чувства Джона по данному вопросу. Обычно спокойный, тихий лютоволк громко рычал, его глаза мерцали, зубы оскалились, как будто он собирался наброситься на кого-то. Джон умел читать между строк, написанных его братом, лучше, чем кто-либо другой, и он мог сказать, что в Королевской гавани многое произошло, в основном плохое. Например, Ранма упомянул бы по крайней мере нескольких охранников по имени, тех, чьи семьи жили в Винтерфелле. Он бы хотел их успокоить. И тот факт, что это послание было от Ранмы, который подписался как лорд Старк, говорил сам за себя. Почерк Ранмы был характерным, гораздо более твёрдым, чем плавный стиль их отца. То, что он не упомянул никого из охранников, вероятно, означало, что все они были мертвы. Означало ли это, что только эти охранники были мертвы или все, Джон не знал, но опасался худшего. Однако остальная часть сообщения, он не знал, что она означает. " Бурерождённая", означает ли это, что он вернул в Вестерос Таргариенов? Отец упомянул об этом в своем последнем послании, но почему тогда в сообщении упоминалась только девушка? И какое именно предательство совершили Ланнистеры? Джон не знал ответа на эти вопросы, но ему не терпелось это выяснить. Слева от Джона Кейтилин сидела во главе стола, молча читая сообщение, ее лицо исказилось от ярости. К счастью, малыш был в другом месте со своей кормилицей, иначе выражение лица, которое демонстрировала Кейтилин, сильно напугало бы его. "Значит, это были Ланнистеры, как я и опасалась". - холодно сказала она. "Интересно, как далеко зашла их измена. И в чем именно заключается эта измена, кроме того, что Джоффри незаконнорожденный. Я отмечу, что мы ничего не получили из Королевской гавани, что, вероятно, означает, что, что бы это ни было, они знают, что мы им не поверим, и что они, без сомнения, готовятся к войне против нас". Она откинулась назад, постукивая по сообщению одним пальцем, по-женски пытаясь взять себя в руки. То, что Ранма сказал, что все волки возвращаются домой, было для нее радостью, а это означало, что ее муж, сам Ранма, и ее дочь были в безопасности, Джон был прав в этом. Хотя, возможно, не полностью, так как Ранма на самом деле не упомянул об их физическом благополучии, и тот факт, что он написал сообщение, а не ее муж, говорил об этом. Это было тревожно, но пока они были живы, она была счастлива. Она также была обеспокоена тем, что означала часть о " Бурерождённой", и боялась, что, учитывая задание, на которое был отправлен Ранма, она могла бы понять все слишком легко. Однако у них будет достаточно времени, чтобы побеспокоиться об этом позже. На данный момент Кейтилин переключила свое внимание на давно заезженную тему. "Я все еще думаю, что произошедшее с Браном имело какое-то отношение к Ланнистерам. Может быть, ты видел королеву и ее любовника, сын мой?" Бран, сидевший рядом с Арьей напротив мейстера Лювина, пожал плечами. Его мать задавала ему какой-то вариант этого вопроса раз в неделю или около того, чтобы узнать, вернулась ли к нему память. Но она не вернулась, как и чувствительность его левой ноги. Все, что он мог вспомнить о том события, были слова "чего не сделаешь ради любви". И все же он ничего не сказал сейчас. Джон пожал плечами. "Лично я думаю, что это довольно надуманно, я считаю, что инцидент был именно тем, о чем мы думали изначально, один из королевских гвардейцев спал со служанкой королевы. Неужели Серсея действительно была бы настолько самонадеянна, чтобы встречаться со своим возлюбленным в Винтерфелле, замке другого Верховного лорда? Хотя мне интересно, все ли ее дети незаконнорожденные. Здесь сказано, что Джоффри такой, но не упомянуты двое других." Кейтилин отмахнулась от этого - Мы знаем, что мой муж и Ранма оба заботились о "Томми", а Мирцелла всего лишь маленькая девочка - Хотя, возможно, к этому моменту она уже была молодой девушкой. "Ты знаешь, что твой брат не хотел бы очернять память кого-то, о ком он заботился, и Мирцеллу, если он начал видеть в ней названую сестру, как говорилось в посланиях из Королевской гавани". Она все еще хранила все эти послания в маленькой деревянной коробке в своей комнате. Вся семья перечитывала каждое из них снова и снова в течение нескольких месяцев. Арья, однако, нахмурилась, затем решительно стряхнула с себя дурное настроение. В последнем послании, часть которого написал Ранма, он намекнул на то, что предпочел бы, чтобы Томмен женился на Арье, а не чтобы Санса вышла замуж за Джоффри. Это было сказано в шутливой манере, но все равно разозлило ее. Легко догадавшись, о чем думала Арья, Кейтилин ухмыльнулась, увидев сердитое выражение лица дочери, и покачала головой. "Я думаю, что это была бы действительно хорошая партия. Я думаю, ты была бы счастлива с ним, Арья, хотя я сомневаюсь, что ты была бы счастлива быть королевой, если бы он был назван наследником вместо Джоффри." "У меня нет никаких сомнений на этот счет". Арья пробормотала, качая головой, и ее дрожь показала, что Арья думает об этой идее. Она посмотрела на Джона, потом снова на свою мать. "Так что же мы будем делать?" Кейтилин нахмурилась, глядя на Родрика, чье лицо было словно окаменевшим. Они оба знали то же самое, что понял Джон; если Ранма не упомянул гвардейцев, это, вероятно, означало, что они мертвы. "Я могу призвать Лордов от имени моего мужа, хотя лишь немногие смогут добраться сюда до прибытия Ранмы и его отряда, если им понадобится привести всех своих воинов". "Я не думаю, что мы должны просить их об этом, можно сказать им, чтобы они привели своих воинов, но мы не можем позволить себе отправить все наши оставшиеся силы на юг, учитывая то, что происходит у Стены. Сила, которую мы пошлем, будет чем-то, что нам нужно будет обсудить с лордами, когда они прибудут." Джон позволил легкой улыбке появиться на своем лице, глядя на Брана. "Но, по крайней мере, некоторым из них будет легче добраться сюда, чем, бьюсь об заклад, думает даже Ранма. И здесь их будет легче обеспечить доспехами". Кейтилин гордо улыбнулась своему сыну. Бран покраснел под их взглядами, и даже больше, когда Арья хлопнула его по спине, но действительно имел место тот факт, что изобретательность Брана оказала огромное влияние на два проекта, которые, в свою очередь, повлияли на жизнь в Винтерфелле, возможно, навсегда. Текущие проекты по подготовке Белого Ножа к превращению в транспортный узел продолжались быстрыми темпами в течение последних нескольких месяцев, и каждый Дом, чью землю река пересекала, старался как мог. Теперь баржи могли передвигаться по большим участкам реки не только на ближайших подступах к Винтерфеллу, но и еще дальше на север, к ее истоку у Длинного Озера. Весь участок от Белой Гавани на север до разветвления реки, где одна половина продолжала своё течение в волчий лес, проходя мимо замка Сервин, а другая двигалась дальше на север к Длинному озеру, ближайшей точке в четырех днях пути от Винтерфелла, которая был пригодна для развёртывания там барж. Там все были пороги и, конечно, десятки небольших водопадов, но многие из них были обустроены, имели лебедки, чтобы помочь баржам подниматься или спускаться по ним. Это уже оказало огромное влияние на их способность переправлять товары, особенно в сочетании с другой идеей Брана, подкреплённой открытыми Хатаном железными рудами на его земле. Его владение находилось на краю земель Старков, прямо на Белом ноже, и его находка была очень важной. Железо всегда пользовалось большим спросом, особенно в такие времена, как эти, и такая пригодная для разработки жила, как найденная им, была удивительной находкой. Но именно изобретательность Брана сделала это железо еще более ценным. Даже здесь, в главном зале замка, можно было услышать рев печи, которую Бран помог сконструировать, и шум издаваемый кузнецами, обрабатывающими выходящую из нее сталь. В другой вселенной печь, которую создал Бран, называлась бы двойной пудлинговой печью. Там это был один из первых открытых способов получения из большого количества железа меньшего количества стали, и здесь он служил той же цели. Бран был очень заинтересован работой, которую Джон, Ранма и Миккен проделали с мечом Арьи. Он поговорил с кузнецом о процессе создания клинка, о том, что сталь-это не одна лишь руда, что-то естественное в природе, и какие другие руды нужно добавить, чтобы получить хорошую сталь для меча, то, что на Земле будет называться углеродистой сталью, о разнице между ней и сталью, из которой получаются лучшие доспехи. У обеих было несколько общих черт: необходимость добавления угля для добавления углерода в сталь и непрерывный нагрева чугуна из стали. С помощью заметок Брандона-строителя Бран разработал проект массивной печи, которая с помощью правильных ингредиентов могла создавать настоящую сталь в огромных количествах с гораздо меньшими затратами рабочей силы. Теперь, кроме Миккена, с ней работали две дюжины кузнецов и их подмастерьев, создавая доспехи, мечи, наконечники стрел, наконечники пик и копий. Железо, кокс и уголь текли в Винтерфелл по Белому Ножу с земель Старков, а оружие и необработанная сталь текли дальше по Белому Ножу в Белую Гавань. Но основная работа велась здесь, в Винтерфелле. Те же самые горячие источники, которые согревали Винтерфелл, давали пар для подпитывания воздуха, прокачиваемого через печь, и воды, используемой для охлаждения стали, обрабатываемой кузнецами. Излишне говорить, что это было демонстрацией силы, по-своему столь же важной, как и то, что Ранма, Эддард и Джон обучали воинов командной работе. Многие малые дома на Севере и даже один или два благородных дома все еще вооружали своих воинов бронзовым или железным оружием. И даже Старки и другие могущественные дома не могли облачить большинство своих воинов что то более серьёзное чем кожа. Благодаря Брану, если бы у них было достаточно времени, они могли бы вооружить и заковать в доспехи каждого воина на Севере Родрик впервые присоединился к обсуждению, его голос был более грубым, чем обычно, он готовился к грядущему горю. "Я бы рекомендовал, чтобы каждый из северных лордов привёл только около двухсот или около того воинов. Этого достаточно, чтобы у них было представительство, но недостаточно, чтобы задержаться в пути. Лорд Старк может приказать прислать больше людей, когда он прибудет" "Дом Гловер должен быть проинформирован и послать представителя, но не часть своих сил". - сказал Джон, кивая Родрику. Они с Кейтилин переглянулись, и оба коротко кивнули. Никто из них не доверял Железнорожденным. Тот факт, что лорд Старк надеялся, что они выполнят свои обещания благодаря тому, что Теон был заложником, был примером того, что он верил, что другие люди были такими же благородными, как и он. Он никогда не понимал, что такая идея смехотворна. Сам Теон доказал, что заслуживает доверия даже Джону, как один из волчьих воинов, но остальные Железнорожденные? Нет, они были стервятниками и воспользовались бы возможностью, чтобы нанести удар там, где могли. Север не мог позволить себе казаться легкой мишенью для них, а это означало, что Дому Гловер, Дому Флинт из Пальца Флинта и, в меньшей степени, Дому Рисвелл придется держать свои силы дома. "Очень хорошо, давайте пока покончим с этим", - решительно сказала Кейтилин, уже готовясь просмотреть послания, которые будут отправлены. Хорнвуды, Сервины, Гловеры и Дастин находятся достаточно близко, чтобы до них могли добраться посланные на лошадях гонцы, но для более отдаленных благородных домов требовались вороны, и Кейтилин собиралась лично написать послание для лорда Сервина в этот же вечер. Будучи самым близким Лордом, он смог бы добраться сюда быстрее всех, и смог бы быстрее привести своих людей по этой и другим причинам Она нахмурилась, когда ей в голову пришла внезапная мысль. "Двое Ридов все еще здесь, они давно должны были вернуться, но я думаю, что нам нужно отправить их домой сейчас. Я отправлю с ними сообщение для их отца. Мы хотим, чтобы Перешеек был как можно более подготовлен к вторжению." Джон кивнул. "Только дурак или кто-то, кто действительно ничего не знает о Вестеросе, попытается напасть на Ров Кейлин, но лучше быть готовыми. Мы также должны послать весточку горным кланам, я уверен, что их вожди должны быть частью этого военного совета". "Хорошо." Кейтилин кивнула, старательно не замечая облегчения на лице Брана оттого, что Жойена больше не будет рядом. "Арья, пойди и принеси мои письменные принадлежности, они мне понадобятся через минуту. Мейстер Лювин, я хотела бы поговорить с вами и мажордомом, чтобы убедиться, что у нас достаточно припасов для большого количества гостей." Родрик, Лювин и все остальные кивнули и, правильно поняв, что это окончание разговора, и встали, поклонившись леди Старк, прежде чем выйти из комнаты. Когда двери за ними закрылись, Джон посмотрел на Арью, которая все еще выглядела обиженной при мысли о том, что ее подругу уедет. Ей не очень нравился Жойен, но Мира была забавной. Всегда было приятно иметь рядом еще одного сорванца, как иногда называл ее Ранма. "Арья, я хочу, чтобы ты усилила свое обучение. Я понятия не имею, что Ранма захочет сделать с тобой лично, когда приедет, но я думаю, мы оба знаем, что это будет раздражать твою мать." Арья усмехнулась и нетерпеливо кивнула. На самом деле, у Джона были свои собственные мысли об Арье, но им придется подождать, пока здесь не соберется больше волчьих воинов, чтобы что-то сделать. Однако в одном можно было быть уверенным, учитывая ее характер, Арья никогда бы не позволила себе остаться, если бы Джон и Ранма пошли на войну. Это было то, что они должны были спланировать заранее. Арья убежала, чтобы выполнить приказ своей матери и забрать её письменные принадлежности, в то время как Джон шел дальше, пока не прибыл на тренировочную площадку Замка. Там тренировались сотни мужчин, вооруженных длинными пиками и щитами, они тренировались в строю вместе с некоторыми мужчинами с мечами, а другие были с луками и стрелами. Этих людей обучали организованности и совместной работе, и при виде этого Джон гордо ухмыльнулся. Мы готовились к этому месяцами. Мы готовы, пусть южане играют в свои глупые игры, пусть Ланнистеры захватывают власть, а другие дома воюют друг с другом. Что бы ни случилось, мы готовы. Север восстанет! OOOOOOO Позже тем же вечером Миру и Жойена Рида привел в комнаты Кейтилин слуга. Кейтилин сидела за маленьким письменным столом, составляя послания для лордов Амбера и Карстарка, которые нуждались в особом, но очень различном обращении к ним. Она с улыбкой посмотрела на них обоих, хотя это не соответствовало мрачному выражению ее глаз. "Пожалуйста, присаживайтесь". В течение следующих нескольких минут Кейтилин объяснила, что происходит, а затем просто сказала: "Из-за этого я отправляю вас домой. Вы должны быть со своей семьей в это опасное время, и вы сможете передать послание своему отцу. Мы также пошлем с вами сотню лучников, чтобы помочь укрепить Ров Кейлин." При этих словах оба Рида напряглись. Мира мгновение смотрела на Жойена, склонив голову набок. Кейтилин заметила этот взгляд, но не стала выяснять, что происходит. На самом деле она действительно не понимала, почему эти двое так долго оставались в Винтерфелле. Всякий раз, когда она заговаривала об этом раньше, одна или другой всегда быстро заканчивал этот разговор, говоря, что их отец хотел, чтобы они сблизились со Старками. Но на самом деле это не было причиной для того, чтобы они оставались здесь так долго. И хотя Мира нашла себе место здесь в качестве охотника и друга Арьи, то же самое нельзя было сказать о Жойене. До нее доходили слухи, что слуги подслушивали странные разговоры и споры между Браном и Жойеном. Мальчик, безусловно, был странным и, в отличие от своей сестры, не пытался ни над чем работать или даже попытаться вписаться. Кейтилин иногда видела, как мальчик ходил за Браном по пятам. Выражение глаз Жойена, когда он раз или два смотрел на ребенка Кейтилин, тоже было явно странным, как будто он видел что-то, во что не верил, действительно очень странное выражение. Мгновение Жойен просто смотрел вперед, не на Кейтилин, а через ее плечо, затем, казалось, слегка осел, прежде чем покачать головой. "Строитель победил, волки возвращаются домой, хотя должен был вернуться только один, и дракон тоже идет сюда. Больше ничего не ясно, мое глаза почти ослепли". После этого заявления он повернулся и ушел, даже не попросив разрешения уйти. Брови Кейтилин поднялись из-за этого пренебрежительного действия, а также из-за упоминания дракона, так как она не упомянула Бурерождённую, упомянутую в письме. Она посмотрела на Миру, прищурив глаза. Мира пожала плечами и попыталась извиниться за своего брата, хотя и не упомянула о том, что у него есть видения, во что, как она знала, большинство не поверило бы. Если не знать этого, то Жойен действительно казался просто странным мальчиком. Брат и сестра уехали на следующий день вместе с лучниками в Ров Кейлин. Бран стоял, наблюдая за ними из окна, и испытывал чувство облегчения, наблюдая, как отъезжает Жойен. Он вздохнул про себя, качая головой. Кем бы я в будущем ни стал, мое место сейчас здесь, с моей семьей. Что бы это ни было на самом деле, трехглазой вороне придется просто подождать. OOOOOOO Маргери стояла со своей семьей, наблюдая, как лорда Ренли Баратеона ведет в зал ее брат Лорас. Они вдвоем проехали верхом от Королевской гавани до Биттербриджа, убив по нескольку лошадей каждый, прежде чем сесть на лодку и спуститься по Мандеру в Хайгарден. Из Биттербриджа Ренли разослал гонцов и воронов в Штормовые земли, и они уже получали сообщения о том, что лорды, ближайшие к границам Штормовых земель с Простором, собирают свои войска в замке Фонтон. Предполагалось, что они объединят свои силы с армией Простора, предположение, которое Маргери по совершенно личным причинам хотела считать ложным, но, увы, она знала, что это правда, так как Оленна уже решила, что будет делать Дом Тирелл: Воспоминание: "Ха, Серсея показала свое высокомерие, предложив руку своего сына, но не обещая каких-либо других уступок. Похоже, она не понимает, насколько шатко ее положение. Оленна усмехнулась, бросая на пол ворона, несшего послание от короны. "Итак, по ее словам, Старки попытались захватить трон, как только Роберт умер, либо поддерживая Дом Таргариенов, либо для себя. Что ты скажешь об этой внучка?" "Я бы сказала, что это очень ловкая ложь, поскольку ее невозможно опровергнуть. Я также заметила, что в сообщении не говорится, что случилось с лордом Старком, или вернулся ли Ранма". - сказала Маргери, сильно нахмурившись. Конечно, если бы Ранма был там, я сомневаюсь, что Серсея была бы в состоянии написать такое послание. Маргери печально вздохнула, пытаясь разобраться в своих мыслях и придумать теорию. Они узнали о смерти Томмена несколько недель назад, и она чувствовала, что это могло стать катализатором всего этого. "Я думаю, что смерть короля и смерть Томмена были взаимосвязаны. Я думаю, что лорд Старк и король решили сделать Томмена наследником вместо Джоффри. Конечно, королю он был ближе, чем любой из других его детей. Так что кто-то, возможно, опасаясь влияния Старка на мальчика, приказал его убить." "Ты уже говорила это раньше, дочь, и почему ты думаешь, что за этим не стояла Тиена Сэнд, переходи к делу". Мейс зарычал. Маргери вздохнула. Ей нравился этот юноша, она даже чувствовала, что у него есть задатки достойного короля, и потому она горевала о его смерти. Но ее семье было наплевать на это, кроме Лораса, который, вероятно, чувствовал то же, что и она. "Я как раз подходила к этому, отец. Я думаю, что Эддард и Ранма пришли к выводу, что Джоффри был неподходящим наследником. Я описывала некоторые слухи о нем, так что, возможно, некоторые из них имел под собой какие-то основания на самом деле. Как бы то ни было, об этом стало известно либо самой королеве, либо другим сторонникам Ланнистеров, и они, пытаясь удержать своего наследника на троне... предприняли шаги". "Хммм, судя по всему да, Серсея никогда не позволяла никому пренебрегать собой. Это звучит правдоподобно". - ответила Оленна. "И вот, когда это переросло в открытый конфликт, северные волки убежали, поджав свои хвосты! Нет более глупого дурака, чем слишком благородный человек!" Уиллас заговорил, он ухаживал за одной из своих огромных охотничьих собак. Зверь, массивная сука, покорно стояла, пока он возился с ее шерстью. "Север выступит на войну, такое оскорбление чести их Верховного Лорда-это то, чего они никогда не простят". "Ба, Эддард, без сомнения, мертв или искалечен в бою, это объясняет то, почему его войска отступили, и мальчик Старк тоже". Маргери нахмурилась, услышав это, но бабушка сильно стукнула ее по костяшкам пальцев. "Хватит об этом внучка, независимо от твоих собственных чувств по этому поводу, нет сомнений, что он умер где-то во время этой погони за драконами. Без Старка и его старшего сына Север некому будет возглавить и сплотить. Этот бастард Старка определенно не сможет этого сделать." Маргери не была уверена в этом, особенно после того, как услышала, что Ранма и даже Санса говорили о Джоне Сноу. Она также не разделяла веру Оленны в возможную смерть Ранмы, но, по крайней мере, Маргери знала, что она слишком близка к нему, чтобы провести объективный анализ. Однако, прежде чем она смогла заговорить, хотя Маргери не знала, что бы она сказала, Уиллас ответил все еще спокойным и задумчивым голосом. "Бринден Талли выжил, и раз люди Старка сбежали, кто-то должен был приказать им отступать. Даже если Эддард мертв, а у нас нет доказательств этого, Бринден мог бы стать военачальником своей племянницы, чтобы отомстить за него и ее сына." Мейс покачал головой. " Север слишком малонаселён , чтобы иметь значение, и они ослаблены, ведь часть их сил находится на Стене. Но где же Ренли и Лорас?" На этот вопрос ответил несколько дней спустя другой ворон, прилетевший из Биттербриджа. Когда он прибыл, принеся описание истинной причины конфликта, так и объявление о вступлении Ренли на трон, Оленна рассмеялась, глядя на Маргери, в то время как Мейс и Уиллас все еще обдумывали последствия всего этого. "Я думаю, мы наденем корону на твою голову раньше, чем я думала, моя дорогая!" Конец воспоминаний После этих слов судьба Маргери была решена. В обмен на их согласие помочь Ренли защитить трон от Ланнистеров, он должен был жениться на Маргери, связав кровью дом Тиреллов с королевской семьей, плюс несколько уступок в торговле и других областях. Это был хороший план, он имел смысл для обеих сторон, и Маргери ненавидела его. Дело в том, что, хотя они с Ранмой не были влюблены друг друга, он, безусловно, нравился ей, и у нее было несколько... фантазий об их браке после стольких дней, проведенных за наблюдением за тренировками Ранмы с Томменом. Любви не было, пока нет, но уважение, дружба и здоровая толика похоти - да. Она также знала предпочтения Ренли и то, что любой брак с ним никогда не принесет плодов. Если только она не пригласит Лораса в постель к ним или не напоит Ренли настолько, чтобы он забыл о том, что она женщина. Маргери также поняла, когда посмотрела на Ренли Баратеона, гордо дефилирующего в лучшей одежде, которую он раздобыть, что она действительно провела слишком много времени среди северян. Когда она смотрела на его великолепную одежду и придворные манеры, она не видела идеального образа благородного лорда. Вместо этого она увидела кого-то, кто решил, что потратить время на то, чтобы привести себя в порядок и подготовить одежду, важнее, чем приступить к планированию того, что, похоже, должно перерасти в полномасштабную войну. То, что она увидела, было человеком, который решил бежать, а не рискнуть, поступить благородно, остаться и сражаться. Это даже изменило мнение Маргери о ее брате. Она знала, что Лорас был отличным фехтовальщиком и могучим рыцарем, но вместо того, чтобы противостоять королеве вместе с лордом Старком, он по приказу Ренли бежал. Однако ничего из этого не отразилось на лице Маргери. Она прошла через подготовленные церемонии приветствия и официальной помолвки с легкостью, присущей долгой практике присутствия на таких официальных церемониях. Только когда они совершали одну из предписанных прогулок "знакомства " по территории Хайгардена, она дала волю своим эмоциям. За ними двумя следовали Лорас и одна из горничных Маргери в качестве компаньонки. Обычно Нистерика тоже была бы здесь, но ее вызвали в город, чтобы помочь с трудными родами. Но даже если бы она была там, Маргери, вероятно, все равно сказала бы то, что сказала. - Голос Маргери прозвучал так холодно и презрительно, как только мог. "Итак, Лорас, лорд Баратеон, я должна спросить, каково это-знать, что ты сбежал, бросив своих союзников? Что вы предали их доверие, чтобы спасти свои шкуры?" Позади Лорас вздрогнул от тона своей сестры и ее слов. Честно говоря, он задавался тем же вопросом после того, как они покинули город, но в конце концов решил, что его любовь к Ренли имеет большее значение, чем помощь лорду Старку. Однако это все еще беспокоило его. Ренли, с другой стороны, воспринял слова Маргери спокойно, слабо улыбнувшись ее вспышке. "Хотя я бы не сказал, что дружил с лордом Старком, он был союзником, и оставить его было непростым решением. Но это было решение, которое я должен был принять. Численность была просто против нас, миледи. О, я не сомневаюсь, что ваш брат, мои люди и его люди дорого продали бы свои жизни, но это все, что они смогли бы сделать." "А как насчет чести или верности, для вас это просто слова?" - спросила Маргери, глядя на него с легкой усмешкой на своем прекрасном лице. "Конечно, это не так, но мой долг перед моим народом, перед троном, который Серсея захватила изменой, важнее. Я не смогу выполнить свои обязательства перед ними, если умру вместе со Старками." - ответил Ренли, все еще спокойный, почти позабавленный нападками Маргери. "Я думаю, что ваша близость к Ранме Старку затуманивает ваше суждение, миледи, отец не был воином, которым был сын. Не думайте, если бы мы остались, результат не изменился бы". "И вы думаете, что эти оправдания будут иметь значение для Старков? Интересно, что подумает Ранма, когда вернется. "Если он вернется, миледи". - сказал Ренли, хотя теперь он хмурился. "Когда он вернется". - ответила Маргери без тени сомнения в голосе. "Человек, который зарезал Гору так, как будто он был младенцем, не умрет легко, ни из-за предательства, ни из-за силы врагов. И когда он вернётся, и ты, и моя семья заплатите за свои действия". "Возможно, все так, как вы говорите, миледи. Но я буду беспокоиться о возвращении Ранмы, когда мы увидим доказательства этого возвращения, а также о его семье и остальных северянах". Ренли пожал плечами. "И я не собираюсь с ними воевать, ведь действительно нужно быть глупцами, чтобы атаковать оборонительные сооружения Рва Кейлин. Теперь, я полагаю, нас уже ждут обратно". С этими словами он взял ее за руку и повел Маргери обратно в замок. Маргери не сопротивлялась, она сказала свое слово и была бессильна изменить то, что должно было произойти в ближайшее время. К счастью, у нее будет несколько месяцев, чтобы привыкнуть к мысли о браке с Ренли, так как было решено, что это произойдёт в Биттербридже, как только будет собрана вся объединенная армия. Может быть, к этому моменту Ренли все-таки обнаружит, что он действительно может спать с женщиной. Она резко подумала, не позволяя своим чувствам отразиться на лице с легкостью долгой практики. Неподалеку Уиллас, нахмурившись, оттолкнулся от дерева в саду. Он еще не решил, как относится к Ренли, о, он ему нравился, но был ли он действительно подходящим королем? В нем, казалось, была какая-то мягкость, желание говорить, но не делать. Если бы Ренли обладал военными способностями, которыми славился Роберт, он, возможно, уже нанес бы удар по Королевской гавани силами Штормовых Земель. Вместо этого он хотел собрать достаточно большую армию, чтобы просто раздавить любую другую армию, которая встанет у них на пути. Безопасная, не быстро, но и не рискованно. Уиллас не был похож на свою бабушку, он понимал, что в мире есть нечто большее, чем политика или влияние семей. И он не был похож на своего отца, Лораса или даже Гарлана, он знал, что рыцари и кавалерийская атака-не единственные вещи, которые имеют значение на войне. Уиллас был медлителен, методичен и сдержан. Однако он не знал, сумеет ли Ренли проявить себя, так что пока он будет оставаться в стороне. В чём наследник Тиреллов действительно разбирался, так это в животных. Он был известен как один из лучших заводчиков и дрессировщиков животных во всем Вестеросе. Его лошади высоко ценились как за красоту, так и за ум и силу. Его охотничьи собаки и даже ястребы также высоко ценились, как за их силу, так и за их долговечность. Из-за этого он кое-что знал о волках. Он изучил их и даже старательно скрещивал их со своими гончими, чтобы добавить им слуха и выносливости. Они умели выживать, были опасными и по-своему гораздо более умными, чем считали люди. Стаи, если она в полном составе, боялись даже гигантские горные медведи, и они могли пережить раны, которые убили бы гончую такого же веса, чего он не смог добиться от своих собственных собак. Поэтому Уиллас учёл эти знания, абсолютную уверенность в своей позиции Маргери, а также то, что Ранма сделал с Горой и насколько хорошим военачальником оказался Эддард во время Восстания Роберта. Учитывая все это вместе взятое, Уиллас беспокоился, что, возможно, его семья недооценивает Дом Старков. В этом случае, возможно, потребуется каким-то образом вернуть нам их расположение… OOOOOOO Дейенерис вздрогнула, стоя на носу корабля, а руки Ранмы обнимали ее за талию, и она прислонилась спиной к его теплой груди. Их обоих покрывала одна меховая шуба, из которой выглядывала только ее голова, учитывая разницу в их росте. "Мне никогда раньше не было холодно". - сказала она, качая головой, ее волосы шуршали по его рубашке, шелковой, несмотря на холод. Ранму, казалось, не волновала погода, еще одна вещь, которую она добавила к списку вещей, которые делали его таким необычным. "По крайней мере, не так, мне было холодно ночью, да. Это случалось много раз, когда мы с братом бродили по Эссосу. Но не так, не так пронизывающе холодно, как сейчас. Я надеюсь, что это не беспокоит моих малышей". В то время как другие перемещали свои армии или иным образом готовились к предстоящей войне, Рыбья Чешуя плыла чуть больше месяца с тех пор, как покинула Королевскую Гавань. Теперь они были в Пасти, которая, по мнению Дейенерис, была очень удачно названа, учитывая, что она чувствовала, что ветер словно пытался откусить ей лицо. Парусный мастер сказал, что у них есть еще десять дней или около того, прежде чем они окажутся в пределах видимости Белой гавани. "Я думаю, они нашли способ победить холод, миледи", - усмехнулся Ранма, глядя туда, где два дракона были похоронены под Фенрисом. Дейенерис держала их внутри корабля с тех пор, как снаружи начало холодать, но сегодня они вынудили ее выпустить их полетать. Дейенерис позволила их примерно двадцать минут летной практики. Но, очевидно, холод с ними не согласился. После завершения второго полета они сразу же попытались зарыться под Фенрисом, что они все еще могли сделать, несмотря на свой рост. Теперь из-под его туши были видны только их морды, к великому удовольствию лютоволка. Фенрис, с другой стороны, был в восторге от перемены погоды. Холод был приятен, и это также означало, что они приближаются к концу этого бесконечного путешествия. Хотя Фенрис и не страдал клаустрофобией, в конце концов, он был лютоволком, привык к тому, что у него было место для прогулок, и вот уже почти три месяца он не мог охотиться. "Моя младшая сестра, кажется, тоже этого не пропустила". Ранма сказал, обнимая Дейенерис еще крепче за талию, а его голова легла подбородком на ее волосы, вдыхая смесь холодного обжигающего воздуха и того, что она наложила на свои волосы. Как Алаяйя придумала какое-то мыло для девушек, он не знал, не говоря уже о том, что она сделала, чтобы они все пахли по-разному. Такие вещи были тайной, которую лучше оставить неразгаданной. Дейенерис пахла фруктами, которые он не мог опознать, намеком на пепел и жжение, и чем-то еще, каким-то запахом, который принадлежал только ей. "А как насчет тебя, тебе холодно? Мы можем спуститься вниз, если хочешь. Таргариен улыбнулась, прислонившись спиной к груди Ранмы, пока они смотрели на кильватер корабля, выплывающего из-за Пасти. Вдалеке Дейенерис могла видеть несколько больших кусков льда. Их было немного, но чем дальше на север они продвигались, тем больше их становилось. "Пока вы здесь, чтобы согревать меня, ваше высочество, холод никогда не побеспокоит меня". Ранма поморщилась от слов, которые она выбрала. Они вдвоем обсуждали свои общие планы на будущее, но на данный момент не могли составить очень подробных, во всяком случае, по большей части. В долгосрочной перспективе у них был план войны, и Дейенерис с радостью позволила бы Ранме контролировать всю кампанию в целом, но план для их собственных долгосрочных целей помимо этого? Дейенерис не скрывала, чего она хочет, но Ранма избегал говорить об этом. Теперь он вздохнул, отодвигаясь достаточно, чтобы она могла повернуться и посмотреть ему в лицо, все еще оставаясь закутанной в плащ. "Я был бы гораздо счастливее просто быть верховным лордом Севера и остаться в Винтерфелле, если бы мог". "Я знаю это, мой бедный, скромный человек". Дейенерис тихо рассмеялась, на мгновение уткнувшись носом ему в грудь. Это было не самым лучшим способом вести дискуссию, но для них двоих этого было достаточно. "И я думаю, что это на самом деле говорит о тебе хорошо. Но мы все равно должны сделать это. Альтернативы намного хуже, не только для Севера или для твоей семьи, но и для всего Вестероса. Станнис доказал, что он враг вашего дома или, по крайней мере, лично для меня, и эти демоны-тени плохо говорят о тех союзниках, которых он смог получить." "А Ренли, и Дом Тиреллов доказали, что у них недостаточно твердости характера, а другие еще хуже". - сказал Ранма, качая головой, когда они начали в очередной раз этот разговор. Они говорили о разных благородных домах и Визерисе, опасаясь того, что может произойти между ее братом и принцессой Дорна. То, что предприняли бы эти двое, неизвестно пока никому, но, вероятно, это не пошло бы на пользу остальному Вестеросу. Арианна, мягко говоря, не произвела на Ранму впечатления своим моральным обликом или пониманием того, что такое война на самом деле, поэтому то, что она может сдержать амбиции Визериса, было маловероятно. Так что да, Ранма, вероятно, был вынужден попытаться взойти на трон сам, вместе с Дейенерис, особенно если учитывать Ланнистеров, которые во многих отношениях были самыми сильными из их противников и теми, кто начал войну. Независимо от того, что еще произойдёт, имя Ланнистеров останется лишь в книгах по истории после войны. Ранма намеревался навсегда разрушить их власть, так или иначе. "Я упоминал в последнее время, какая ты удивительная?" - пробормотал Ранма, меняя тему. "Тот план, который ты придумала для Тириона, это просто великолепный пример убийства двух птиц одной стрелой". "На самом деле, мне это показалось естественным развитием событий, учитывая то, что ты рассказал мне о Бесе. А также то, что он должен делать на Стене". Она нахмурилась, качая головой. "Ночной дозор должен измениться, и это поможет нам сделать это. Нам нужно постоянно укреплять тот фронт, особенно учитывая то, какие угрозы существуют на том направлении". Внезапным движением Дейенерис схватила конец плаща, стянула его с Ранмы и отошла, теперь обернув его вокруг собственного тела со смехом. "А ты, Ранма Старк, в последний раз пытался уклониться от ответа". Через секунду она покачала головой, слегка дрожа, но желая подчеркнуть свою точку зрения. Она продолжила более серьезно, ее фиалковые глаза смотрели в голубые, как море, глаза Ранмы. "Мы оба знаем, какой выбор ты сделаешь, но я бы хотела, чтобы ты произнес эти слова". "Я знаю." Он вздохнул, затем покачал головой, а затем решил, в свою очередь, шокировать Дейенерис. "Железный трон будет уничтожен". – спокойно сказал он, пристально вглядываясь в ее лицо. Глаза Дейенерис расширились, но затем сузились в раздумье. Видя, что она реагирует не так негативно, как он боялся Ранма продолжал: "Ваша семья, возможно, создала его как символ единства, но вы создали его путем завоеваний, через кровь и огонь. Ваша семья сохраняла контроль над ним, используя силу ваших драконов и ваших армий, и Роберт взял его, используя те же методы. Мы никогда не сможем отмыть от крови Железный Трон, нам придется начинать все сначала". Дейенерис улыбнулась, услышав это "мы", и задумчиво кивнула. "Какой-то новый символ единства, вместо того, чтобы полагаться на старый, который стал символом грубой силы, не символизирующий ничего кроме" сильнейшим достается добыча? "Да, это имеет смысл". Ранма кивнул, благодарный за то, что она согласилась. У него уже были кое-какие идеи в этой области, способы объединить благородные дома, основанные на идее написанного волчьих воинов, и он подозревал, что у Дейенерис были некоторые идеи относительно правильного символа. Двинувшись вперед, Дейенерис вздохнула, снова накрыв их обоих плащом, испытав облегчение, когда почувствовала тепло тела Ранмы через его шелковую рубашку и кожаную куртку. "Я знаю, что это трудно понять, но, когда мы официально объединимся, это будет сигналом для всех о наших намерениях, и ты должен быть готовы к этому". Ранма усмехнулся. "Я понимаю, и хотя я не хотел бы быть королем, я возьму на себя это бремя". затем он ахнул, хлопнув себя по лбу в притворном шоке. "Но ты знаешь, мы кое-что забываем, кое-что из формальностей. Определенный шаг, который мы, похоже, на самом деле еще не сделали". Дейенерис вопросительно посмотрела на него, и он слегка отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза, его голос стал хриплым и глубоким. "Дейенерис Таргариен, Эйви джорраэлан. Ао инома динилукс?" То, что он сказал на высоком валирийском, означало: "Я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж? Ранма решил, что хочет официально сделать предложение Дейенерис, то, что он всегда считал чрезвычайно романтичным и что не было частью нормального ухаживания в это время и в этом возрасте. Поэтому он пошел к Домерику и отцу и попрактиковался в, думая, что произнесение этого на валирийском языке окажет большее влияние. Что и произошло. Глаза Дейенерис расширились от валирийских слов, и они начали слезиться, когда смысл этих слов дошел до нее. Какое - то мгновение она просто стояла, все еще прижимаясь к нему, затем почти прокричала свой ответ. "Кесса ави денилюкс, Ави джорраэлан Ранма Старк!" Она легко вскочила, ее руки обвились вокруг его шеи, а губы нашли его. Сначала они оба хотели сделать поцелуй целомудренным, так как они еще не были женаты и существовали определенные условности, которым нужно было следовать. Однако в тот момент, когда их губы соприкоснулись, и руки Ранмы обняли ее, их страсть вспыхнула. Ранма зарычал, его губы приоткрылись, язык коснулся губ Дейенерис, требуя прохода. Дейенерис ответила рычанием, ее звук был более драконьим, немного больше похожим на гудение, чем на грохот, но таким же первобытным. Ее собственный рот открылся, и их языки начали яростно сражаться, переходя из одного рта в другой. Ее руки сжались на его затылке, притягивая Ранму к себе, делая еще глубже поцелуй, в то время как его руки скользнули вниз по ее спине, чтобы крепко сжать ее сзади. К счастью, они были не одни. Это признание в любви, хотя и произнесенное на незнакомом языке, впрочем, язык тела было легко прочесть, было засвидетельствовано несколькими воинами на борту корабля, а также Мирцеллой. Она вышла подышать свежим воздухом и увидела их двоих. Санса и Алайя были более чем счастливы сидеть в своей комнате у жаровни и пытаться забыть, что они едут на север, в ещё более холодные места, но у Мирцеллы были приятные воспоминания о времени проведённом на Севере, и холод помогал ей вспоминать их. Теперь, после смерти Томми, они были горько-сладкими, но все еще драгоценными, и она пришла сюда, чтобы насладиться ими в одиночестве. Удивительно, но Мерри не испытывала особой ревности. Химия между ними двумя была очевидна, и это не было похоже на то, что Ранма дистанцировался от нее. В глубине души она знала, что еще недостаточно созрела телом, чтобы заинтересовать его, но было ясно, что он уважает ее разум, он вел себя так не просто потому, что видел в ней сестру, и дорогого друга. Было удивительно, насколько сильным было его уважение на самом деле. Хуже того, принцесса Таргариен ей тоже стала нравиться. О, она все еще хотела бы оказаться на месте Дейенерис, но она не была настолько эгоистична, чтобы думать, что сможет занять ее место. Кроме того, брак между ними имел смысл, и она знала, что Алайя была права, они с Ранмой никогда не смогли бы пожениться. Конечно, порочная часть ее мозга сказала, это не исключает... более необычных союзов, не так ли? Мирцелла пока проигнорировала этот тихий голос, иначе это просто навлекло бы на нее неприятности. "Поздравляю!" -крикнула она громким голосом, напугав двух влюбленных. "Самое время вам двоим сделать это официально!" Ее голос, казалось, открыл шлюз, и все находившиеся поблизости матросы, даже те, кто сейчас стоял на такелаже, присоединились к поздравлениям. Двое попытались отпрыгнуть друг от друга, но им помешало то, что они все еще делили плащ, и они чуть не упали на землю, когда попытались отойти на некоторое расстояние друг от друга, а команда и Мерри смеялись над ними. Веселье было прервано криком дозорного, сидевшего на своем насесте. "Парус! Маленький парус с левого борта кормы!" это заставило всех моряков занервничать, так как они еще не достигли путей, обычно используемых для судоходства, парусный мастер попытался срезать как можно больше, изменив курс и пройдя ближе к Трем Сестрам, чем большинство из них хотело бы. И если бы это была каравелла или галера, дозорный не упомянул бы маленький парус. "Это шлюп контрабандистов", - сказал Парусный мастер, пожилой седой мужчина, покрытый татуировками, сплюнув в сторону. "Вероятно, из Трех Сестер. Я думал, они оставят нас, ведь мы подняли флаг дома Мандерли. В последний раз, когда они пытались захватить одно из судов милорда, мы отослали головы всех причастных и пригрозили сжечь их порты." Ранма сердито нахмурился. "Интересно, послал ли им кто-нибудь весточку о нас? Это кажется слишком странным совпадением, чтобы быть случайностью". Парусный мастер кивнул, и они вдвоем остались там, наблюдая за парусом, пока не стало слишком темно, и они уже не могли его разглядеть. В течение следующих нескольких дней за ними всё время следовал шлюп, едва видимый, но всегда присутствовавший. Это заставляло команду очень нервничать, они знали, насколько они слабы. Ранма отвлек их, тренируясь со всеми ними, как поодиночке, так и группами, как он делал большую часть путешествия, только гораздо усерднее. Он решил довериться прогнозу парусного мастера о том, что корабль, следующий за ними, или корабли, в любом случае, пришли с Трех Сестер, а это означало, что они будут ждать, пока Рыбья Чешуя не приблизится к этим островам, прежде чем атаковать. В тот момент, когда был замечен небольшой клочок земли, указывающий, что они приближаются к одной из Сестер, он прекратил тренировку. Затем он дал людям отдохнуть весь оставшийся день, не считая их обязанностей по обслуживанию коракбля, и приказал удвоить их порции еды на оставшуюся часть путешествия, чтобы лучше поддерживать их энергию. Он был так занят людьми, что не нашел времени побыть рядом с Дейенерис или другими. Однако он не удивился, обнаружив, что Мирцелла снова взяла под контроль других девочек и нескольких ходячих раненых, тех, у кого не было рабочей руки или они имели другие травмы, которые мешали им выполнять свои обязанности. С их помощью она подготовила часть помещений, чтобы использовать их в качестве больничной зоны. Дейенерис тоже была занята по-своему, тренируясь лично с Ранмой, но также заставляла своих двух малышей продолжать свои полетные упражнения, несмотря на холод. Они делали перерывы, сворачиваясь вокруг жаровни между каждым полетом до "вороньего гнезда" и обратно, чтобы согреться, и она всегда мысленно общалась с ними на протяжении всех упражнений. Она постоянно контролировала, направляла, часто даже объясняла малышам, что их пламя может скоро понадобиться. Эта идея, похоже, возбуждает драконов, но холод мешал их умственным способностям, которые еще не были сильно развиты. Да, они были умнее, чем ожидала Дейенерис, но всё же. На второе утро после того, как они впервые увидели землю на юге, наблюдатель снова крикнул, что, как обычно, был замечен парус. Затем секундой позже ставший обыденным отчет изменился, человек в вороньем гнезде выкрикнул во всю глотку. "Несколько парусов, несколько небольших шлюпов с левой стороны!" Ранма быстро присоединился к парусному мастеру на такелаже, глядя на приближающиеся корабли, его завтрак был забыт на бочке. "Похоже, ты был прав". Он пробормотал пожилому мужчине, который мрачно рассмеялся. "Хотел бы я ошибиться, парень". - сказал он, сплевывая в сторону. "Даже с тобой и драконами, это будет очень тяжелая битва". К ним приближалось более дюжины небольших шлюпов, каждый не более пятидесяти футов в длину, и в ширину едва хватало места для пяти человек, стоящих в ряд. Их паруса выглядели маленькими, подвижными, но было очевидно, что они были предназначены только для небольших движений, весла, торчащие из их бортов, были тем, что действительно управляло этими кораблями. Пока Ранма наблюдал, они полностью переключились с парусов на вёсла, мчась по воде к Рыбьей Чешуе так быстро, как только могли, как из порта, так и прямо по их маршруту. Теперь они были так рассредоточены, что у галеры не было ни малейшего шанса избежать встречи с ними всеми. К этому моменту экипаж закончил подготовку к бою. Спрыгнув вниз, Ранма схватил большой лук, который он забрал у одного из воинов. У него была самая тяжелая тяга, которую он мог найти, но даже в этом случае она была почти лёгкой в его руках. Когда корабли приблизились, Ранма начал стрелять, в частности, по одному кораблю, на борту которого, казалось, были наиболее хорошо одоспешенные и вооруженные люди, если судить по блеску золота и серебра. Его первой целью был человек, находившийся в передней части корабля. Он стоял спиной, и заставлял своих людей грести вёслами усерднее. Ранма выстрелил, и враг с криком упал вперед, стрела Ранмы попала мужчине прямо в спину, пробив его броню даже на таком расстоянии благодаря силе Ранмы. Остальные люди на том корабле, казалось, на мгновение разинули рты, и к тому времени, как они пришли в себя, еще двое погибли от его стрел. Пока Ранма обстреливал этот корабль, остальные продолжали движение, но затем некоторые из них дрогнули, люди указывали в небо. Дейенерис вышла на палубу при первом же крике, и с ней прибыли двое ее малышей. Оба они выросли до такой степени, что больше не могли лежать у нее на плечах, выглядя почти как маленькие или среднего размера собаки, и они уже не так грациозно поднимались в воздух с земли, как раньше с ее плеч. Но они могли летать, и не важно, что драконов не видел никто из ныне живущих, любой идиот мог бы сказать вам, кто это такие. Четыре корабля полностью развернулись, направляясь обратно тем же путем, которым прибыли. Однако остальные продолжили сближение. Теперь, стоя рядом с Ранмой, Дейенерис закрыла глаза, сосредоточившись на связи между ней, Рейгоном и Санфайром, направляя их в атаку на один из тех кораблей, которые все еще направлялись в их сторону. Еще до того, как они напали, она могла заметить, что они оба немного устали. Она позволила им выпустить по одному потоку пламени на корабль, прежде чем приказать им возвращаться. Тем не менее, едва они добрались до корабля, как рухнули на палубу в изнеможении, несмотря на многодневные тренировки. Однако этот корабль больше не двигался вперед. Хотя пламя еще не было сильно, эти небольшие огненные атаки подожгли двух человек, которые бегали вокруг, крича, в то время как их товарищи пытались столкнуть их за борт. Несколько человек, стоявших слишком близко друг к другу на шлюпе, были подожжены, их одежда загорелась, как и парус над ними. Хотя пострадавшие от ожогов бегали вокруг, пытаясь позвать на помощь своих товарищей, их впоследствии столкнули в море. Только один из них погиб, но с учетом этого и того факта, что парус корабля тоже горел, капитан решил, что с него хватит, и отплыл, присоединившись к тем своим товарищам, которые уже отступили. Ранма остановил свою стрельбу, чтобы кивнуть Дейенерис. "Хорошая работа, но пока держи Рейгона и Санфайра рядом. Направляйтесь в заднюю часть корабля и посмотрите, сможете ли вы поразить любой из кораблей, которые попытаются сделать круг. Только не отправляй их далеко". "Научи свою бабушку сосать яйца!" Дейенерис рявкнула на него в ответ, уже опустившись на колени рядом со своими драконами, лаская их головы и протягивая маленькие кубки с едой, посылая чувства ободрения, гордости и любви по их связи. Она с трудом подняла их на руки, когда они начали есть, уже направляясь на корму. "Я знаю, как лучше всего использовать моих малышей, спасибо, позаботься о своих целях". Ранма рассмеялся, не принимая всерьез ее тон или слова, но его глаза были холодны, когда он повернулся к приближающимся судам, которых все еще было семь, и все они были заполнены людьми. Все думали, что здесь по крайней мере, от четырехсот до пятисот человек, рассредоточенных вокруг них, а у него было только что-то около 52 воинов, чтобы встретить их. К этому моменту, однако, несколько кораблей были уже достаточно близко, чтобы остальной экипаж мог начать их обстреливать. Хотя лишь несколько человек среди них были обученными лучниками, благодаря своим потерям они смогли вложить лук в одну из каждых трех пар рук. То, чего они не могли добиться меткостью, они компенсировали количеством. Сосредоточившись, как это сделал Ранма, на одном корабле, использовав несколько оставшихся огненных стрел, но и обычными стрелами они убили несколько десятков человек. "Парус!" - сказал человек в вороньем гнезде. "Два паруса, два галеры, с права по борту". Ранма громко застонал, гадая, что, черт возьми, происходит, одновременно он всадил стрелу в глаз очередному мужчине. Корабли все еще приближались, хотя почему они это делали, он не знал, но они приближались. Однако через мгновение наблюдатель продолжил, на этот раз в его голосе звучало ликование. "Галеры, морские галеры под флагом дома Мандерли!" Все мужчины зааплодировали, и Ранма издал возглас. "Вы слышите, ребята, все, что нам нужно сделать, это сдержать их, помощь в пути!" Ему ответили ревом, и Ранма ухмыльнулся, бросив лук и взяв Лед. Корабли теперь были достаточно близко, чтобы перебросить верёвки, и, в отличие от предыдущей битвы, у этой группы врагов было достаточно кораблей, чтобы рассредоточиться вокруг более крупного судна, пытаясь атаковать со всех сторон и разделить внимание защитников. Дейенерис помешала этому, ее драконы атаковали два корабля, которые пытались обойти корму корабля Мандерли. Когда вокруг нее начали падать веревки, она позвала своих драконов, и все трое перерезали или прокусывали веревки. Фенрис и остальные люди сделали то же самое по левому борту, и несколько человек были ранены стрелами пиратов, которые отчаянно пытались сохранить целыми эти веревки, чтобы их товарищи могли подняться на борт. Шлюпы контрабандистов были намного меньше Рыбьей Чешуи, а это означало, что людям приходилось карабкаться по веревкам, и они были очень уязвимы при этом, так что лучники старались изо всех сил. Но благодаря Фенрису и людям, уничтожавшим веревки, они ни чего не добились. Ранма позволил верёвкам попасть внутрь. Ранма позволил врагам подойти ближе , а затем перерезал веревки вокруг себя со скоростью, близкой к скорости Амигурикена, Лед легко разрезал веревки. Десятки людей упали обратно на своих товарищей, в ледяной океан или на фальшборт своих кораблей с такой силой, что многие сломали кости. Штурм продолжался еще двадцать минут без особых изменений. Если бы у пиратов все еще был полный комплект кораблей, они могли бы сокрушить оборону огромным количеством верёвок или ослабить ее своими лучниками, но. Отступающие корабли воспользовались этим преимуществом, и теперь они были слишком вовлечены в атаку, чтобы уйти, когда два корабля северного флота оказались в пределах досягаемости баллист. Прежде чем сражающиеся пираты поняли, что произошло, снаряд выпущенный баллистой одной из военных галер врезался в заднюю часть шлюпа, атаковавшего нос Рыбьей Чешуи. Выстрел был действенным, он убил нескольких контрабандистов, прежде чем врезался в днище корабля и пробил его насквозь, проделав дыру. Этот корабль быстро начал тонуть, и люди на нём попытались перебраться на шлюпы своих товарищей, даже когда эти шлюпы попытались отступить. У них ничего не вышло. Две военные галеры двигались вокруг Рыбьей Чешуи, открывая по каждому шлюпу огонь с расстояния, равного дальности их баллист, так близко, что они не могли промахнуться, что также увеличивало поражающую силу их массивных болтов. Это заняло еще двадцать минут, но только один корабль смог отступить, прежде чем он тоже был уничтожен. Ранма огляделся, улыбнувшись, увидев только пятерых мужчин раненых стрелами, все были живы, и он рассмеялся. "Ну, это было разочаровывающе, не так ли?" Довольно скоро две галеры разместились по обе стороны от Рыбьей Чешуи, и Ранма использовал рупор, чтобы окликнуть их. Его голоса и Фенриса рядом с ним было достаточно, чтобы капитаны двух галер Мандерли поверили, что Ранма был тем, за кого он себя выдавал, и корабли встали на караульную позицию, направляясь в Белую Гавань. К счастью, это было последнее происшествие во время путешествия, и остальная часть их времени в пути прошла спокойно, с каждым днем берега Севера становились все более и более заметными по правому борту. Корабль продолжал путь в большую бухту, на оконечности которой находилась Белая Гавань, там Белый Нож впадал в море, еще несколько дней, а затем вдали показалась сама Белая Гавань Затем одна из галер покинула их, устремившись вперед на веслах, чтобы сообщить городу об их прибытии. Вскоре они смогли разглядеть Морскую Скалу, массивный каменный остров, который находился у входа в гавань. На вершине её был кольцевой форт, полный скорпионов, спитфайров и даже требушетов, а также там находились триста воинов Дома Мандерли. Флаги, развевающиеся над фортом, опустились в знак приветствия, и, когда корабль проходил под пристальным взглядом форта, сверху послышались одобрительные возгласы людей, чрезвычайно громкие,. Дейенерис стояла рядом с Ранмой, Сансой и остальными, а Эддард опирался на своего сына. Когда до них донеслись радостные возгласы, Санса громко рассмеялась, радостно хлопнув в ладоши, прежде чем схватить Мирцеллу и закружиться с ней в полном восторге. "Мы сделали это, мы сделали это!" Это заставило всю команду разразиться радостными возгласами, и на мгновение это было охватило всех, но затем парусный мастер пожелал убедиться, что его люди продолжают выполнять свои задачи, когда корабль прошел Морской Скалу и вошёл во внешнюю гавань города. Это был разительный контраст с оживленным, но плохо организованным портом в Королевской гавани. У каждого корабля был свой причал, и в настоящее время все эти корабли были вынуждены оставаться там, пока Рыбья Чешуя продолжала путь, миновав тридцатифутовую стену, разделявшую внешнюю и внутреннюю гавань. Внутренняя гавань имела лучшую якорную стоянку и была защищена как этой стеной, так и древней крепостью, называемой Волчьим логовом. Дейенерис крепко сжала руку Ранмы, когда корабль начал подходить ближе к подготовленному для него причалу, зная, что следующие несколько мгновений ознаменуют конец одной главы ее жизни и начало следующей. Однако, взглянув на Ранму, она перестала беспокоиться и улыбнулась, когда он посмотрел на нее, его глаза загорелись тем же восторгом, который заставил Сансу начать танцевать. "Добро пожаловать на Север, миледи".