«Марк, благодаря тебе я смеюсь, я снова не боюсь мечтать. Я хочу провести остаток моей жизни с тобой, заботясь о тебе и помогая во всех трудностях, которые жизнь уготовила для нас. Я обещаю быть верной и преданной тебе до конца своей жизни, в моей жизни не будет друга ближе тебя. Я обещаю принимать тебя таким, какой ты есть, понимать и поддерживать и не пытаться переделать тебя. Я обещаю быть открытой тебе и делиться своими страхами и проблемами, так же как надеждами и мечтами. Я обещаю беречь и глубоко чтить тебя, прислушиваться к тебе и слушаться тебя. Я обещаю совершенствоваться и совершенствовать наши отношения. Я люблю тебя.»
Стоящий возле её кровати юноша, заглядывая в бумагу через её плечо, начал зачитывать фрагменты, поясняя их действительный смысл: — Начинай с конца. Самое основное — поставив подпись, ты была бы обязана слушаться его во всём. Но, зная твой изворотливый ум, он решил перестраховаться. Конечно, он бы приказал тебе никому не рассказывать ни о чём, но что если ты бы всё-таки нашла способ обойти его запрет? Ведь если он не разрешает тебе о чём-то говорить, ты можешь написать в письме, а если запрещает ставить кого-то в известность, можно подстроить ситуацию, в которой он сам случайно обо всём узнает. — Девушка кивнула, соглашаясь с его доводами. Ей нравилось, как точно и логично рассуждал блондин. — Поэтому в клятве прописано, что ты должна была делиться с ним всем, чтобы даже если в твоей голове возникла идея, как можно обойти его приказ, ты сама бы ему обо всём рассказала. Довольно умный ход. Ну и для полного комплекта ты должна была быть ему преданной, так что мыслей о том, чтобы его ослушаться, могло бы и не возникнуть в твоей голове, и отдалиться от своих друзей, чтобы они случайно ни о чём не догадались. От настолько подлой и продуманной игры девушка ненадолго потеряла дар речи. Трудно было поверить в то, что внимательный и заботливый Марк мог так поступить, но факты говорили сами за себя. — Но зачем ему это? И откуда ты всё это знаешь? — Спросила она, справившись с эмоциями. — Он мой… Скажем, проект. Или одна из причин, по которой я стал аврором. — От туманных объяснений Малфоя сильно понятнее не становилось, но девушка решила пока оставить этот вопрос в надежде, что со временем сможет во всём разобраться. — А зачем ему? О, у мерзавца были далеко идущие планы… Не очень понятно только, почему он решил всё устроить так быстро… — Блондин снизил громкость голоса, разговаривая как будто с самим собой. — Грейнджер, ты же работаешь с артефактами? — Она согласно кивнула. — Ведь был же какой-то необычный, опасный артефакт, который попал к вам в Отдел Тайн? — Но… Откуда ты… — Девушка ненадолго утратила дар речи, но быстро нашла, что сказать. — О каком отделе ты говоришь? Я работаю в аврорате. — О, перестань, я не идиот. И в Министерстве работают не идиоты чтобы хранить опасные вещички на стеллажах в комнате, дверь в которую открывается простым Алохомора. Ведь хоть и редко, но аврорам такие попадаются. — Увидев, что девушке всё ещё есть, что возразить, он продолжил. — Плюс твои слишком глубокие знания в теме для обычного хранителя. Их можно было бы списать на твою любовь чересчур глубоко копаться во всём, чем ты занимаешься, — Малфой одарил девушку ухмылкой, — но твоё почти постоянное отсутствие на рабочем месте? — Я, вообще-то, часто бываю на выездах с аврорами! — Ох, ну конечно. Когда все авроры в Министерстве плюют в потолок от безделья, доблестный хранитель нашего небольшого склада непригарающих кастрюль и делающих комплименты зеркал находится на выезде. Девушка покраснела. Она и правда большую часть рабочего времени проводила в подземельях, на девятом уровне. — А ты что, следил за мной?! — Не важно. Зато из-за того, что я знаю о твоей принадлежности к невыразимцам, тебя больше не связывает по рукам и ногам непреложный обет. Я же прав, вам, как и аврорам, нельзя говорить о внутренних делах только с непосвящёнными? Должны же вы как-то обсуждать всё между собой. — Да, так и есть, — растерянно кивнула девушка, всё ещё не до конца понимая ситуацию, в которой оказалась. — Так что насчёт моего вопроса? Хотя я и так знаю, что был. И это видно по твоей реакции. И по реакции Министерства, конечно. — Да, несколько недель назад авроры нашли один предмет… А что значит по реакции Министерства? — Они развели панику. То есть для непосвящённых, конечно, ничего не произошло, но они ввели новые меры контроля безопасности в Министерстве, усиленно ищут Добрев и следят за гостями с вашей свадьбы, — увидев удивление во взгляде Гермионы, блондин пояснил, — да, он пропал сразу после того, как один из гостей, оказавшийся колдомедиком, объявил о твоей смерти. И артефакт во всей этой истории явно замешан. — Ясно… — Протянула Грейнджер, не зная, что и думать. — Не хочу тебя расстраивать, но тебе придётся провести какое-то время здесь. Наведаться в мэнор с обыском они не смогут без ордера, а для его получения у них нет достаточных оснований. Но за мной, как и за остальными гостями, находившимися рядом с тобой в момент «убийства», теперь усиленно следят. Незаметно отравить героиню войны на виду у нескольких сотен гостей и не вызвать подозрения, как ты понимаешь, не хватило могущества и у великого Драко Малфоя, — он комично развёл руками. — Особенно у великого Драко Малфоя, — невесело пробормотал себе под нос блондин, всё ещё испытывающий на себе последствия участия в войне не на той стороне. — Так что я старательно делаю свою работу, в том числе и изображая бурную деятельность по поиску твоего убийцы, а ты сидишь здесь и не высовываешься. — Он устало выдохнул и потёр переносицу. — Но я же не могу просто сидеть здесь и ничего не делать! — Драко и забыл со школьных времён, насколько она бывает шумной. — Можешь, Грейнджер. Если тебя это утешит, я открою тебе доступ к библиотеке мэнора. Думаю, ты сможешь найти там много увлекательного. Но настоятельно рекомендую провести там время с пользой и попытаться собрать как можно больше информации об артефакте, который похитил твой несостоявшийся муж. — Малфой… — Драко удивился такому тихому и нерешительному голосу от девушки, только что чуть ли не кричавшей на неё в возмущении. — А твоя мать… Она тоже в мэноре? И потом, я не смогу найти дорогу до библиотеки… — Нет, моя мать переехала в одно из наших поместий во Франции и, я считаю, правильно сделала. Я бы и рад был уехать с ней, но не привык бежать от трудностей, к тому же, у меня осталось здесь несколько незаконченных дел, — на его лице появилась злая улыбка, пугающая девушку. Малфой, видя её реакцию, вернул на своё лицо нейтральное выражение. — И, кстати, можешь перестать вздрагивать при слове «мэнор». Мне тоже не доставляла удовольствия перспектива существовать в этой пустой и холодной махине, поэтому я приложил много усилий, чтобы сделать это место более пригодным для жизни и, смею надеяться, достиг в этом некоторых успехов. — На усталом лице юноши появилось гордое выражение. — Поясню — теперь мэнор трудно узнать, так что можешь быть спокойна. А насчёт поиска библиотеки и любых вопросов или просьб, которые у тебя могут возникнуть… Тинки! — с негромким хлопком в комнате опять появился домовой эльф. — Ты будешь должна помогать мисс Грейнджер во всём, о чем она попросит! — Хорошо, хозяин, — эльфийка ответила на его слова лёгким поклоном. — Мисс, — она вежливо кивнула и Гермионе, выглянув из-за блондина. — Малфой, использовать рабский труд угнетенных существ, которые не могут за себя постоять — отвратительно! — Только что тихо и нерешительно разговаривавшая девушка уже снова почти кричала в возмущении. — Мисс, Тинки — свободный эльф! — эльфийка полностью вышла из-за Малфоя и приблизилась к кровати, на которой лежала Гермиона. Только тогда Грейнджер смогла разглядеть на ней аккуратную бежевую рубашку и юбочку и, что поразило её больше всего, носки и коричневые кожаные ботинки. — Тинки не оставит хозяина Драко, хозяин заботится о Тинки. Тинки хороший эльф… — Ну всё, Тинки. Ты молодец, можешь идти. Приходи, если мисс Грейнджер тебя позовёт, — после этого эльфийка, вежливо склонив голову в поклоне, исчезла. Гермиона молчала, пытаясь осознать то, что только что увидела. Чтобы сноб и потомственный аристократ Драко Малфой заботился о ком-то, кого всю жизнь считал почти мусором под своими идеально начищенными туфлями… Она решила, что у неё ещё будет возможность об этом подумать. — Ладно, Малфой, но ты так и не ответил, откуда ты узнал про то, что Марк собирался сделать. — Можно сказать, я за ним следил, — Драко устало зевнул, прикрыв рот рукой. — Я тебе завтра всё расскажу, хорошо? Если ты прошедшие пять дней только и делала, что отдыхала, — он усмехнулся в ответ на возмущенный взгляд девушки, — то у некоторых других людей, вообще-то, была работа, не говоря уж о том, чтобы варить кому-то противоядие и раскапывать свежие могилы под покровом ночи. — Можно подумать, я тебя об этом просила! — Хочешь сказать, не стоило тебя спасать? — С кривой ухмылкой он посмотрел на девушку, вынужденную признать его правоту. — Могла бы просто сказать спасибо. Спокойной ночи, Грейнджер. И он ушёл, оставив девушку одну в комнате. Пролежав какое-то время в кровати, предаваясь тяжелым размышлениям, вскоре заснула и она.***
На следующий день, проснувшись, Грейнджер ощутила всё ту же слабость, которая беспокоила её на протяжении прошлого вечера, а головная боль была настолько сильной, что она решилась позвать эльфа: — Тинки! — Негромко произнесла девушка. Эльфийка тут же появилась в комнате с негромким хлопком. — Мисс звала Тинки? — Гермиона лишь кивнула на её вопрос, и домовая эльфийка протянула той такой же сосуд с укрепляющим зельем, которое хорошо помогло ей вчера. — Хозяин Драко просил передать это мисс, когда она проснётся. — На этот раз Грейнджер без сомнений выпила содержимое протянутой ей склянки, почти сразу же почувствовав облегчение. — Спасибо, Тинки, — у Гермионы, наконец, нашлись силы, чтобы сесть на постели и осмотреться. Комната, которую ей выделил хозяин поместья, действительно напоминала о том, что она находится в мрачном гнезде слизеринцев только тёмно-изумрудным цветом стен. Но в просторном помещении, уставленном мебелью из светлого дерева и с большим количеством белых деталей, например, пушистым белоснежным ковром возле кровати или вазой с крупными белыми пионами, стоящей на столе возле приоткрытого окна, цвет стен казался не мрачным, а благородным. — Мисс желает что-то ещё? — Напомнила о себе эльфийка. — Да, Тинки, принеси воды, пожалуйста, если тебе не трудно. — Конечно, мисс, — Тинки склонила голову в поклоне и исчезла с негромким хлопком. Через несколько секунд она снова материализовалась в комнате, протягивая Гермионе стакан воды. — Спасибо, — благодарно кивнула Грейнджер, выпивая одним глотком почти половину стакана. — Мисс прикажет подать завтрак? — Уточнила Тинки, не дождавшись соответствующего требования от самой Гермионы. — Да, это было бы очень мило, — кивнула девушка. — Всё будет готово через двадцать минут. Мисс желает завтракать в постели или в малой столовой? — Этот вопрос заставил девушку задуматься. Она никогда не любила завтракать в кровати, есть полулёжа было неудобно, а больше всего девушке не нравились крошки, которые при этом неизбежно падали на простыни и мешали спать всю следующую ночь. Хотя в этом доме эльфы, наверное, часто меняли постельное бельё, она не хотела нагружать их дополнительной работой. С другой стороны, Гермиона пока не была уверена, что готова встречаться с хозяином мэнора, поскольку ещё не успела всё обдумать. — Тинки, а Малфой в поместье? — Решилась задать вопрос девушка, чтобы разрешить возникшую дилемму. — Нет, мисс, молодой хозяин Драко на службе, сегодня пятница. Но он вернётся через несколько часов. — А сколько сейчас времени? — Уточнила Грейнджер, которую насторожила фраза про несколько часов. — Сейчас чуть позже полудня, — тут же ответила домовая, заставив Гермиону задуматься. Никогда она не спала так долго, но, видимо, яд ослабил её организм. — Хорошо, спасибо, Тинки. Я буду завтракать в малой столовой, если, конечно, ты покажешь мне, как её найти, — улыбнулась девушка. — Конечно, мисс, Тинки придёт за вами, когда завтрак будет готов. Если мисс желает, она может пока воспользоваться ванной комнатой, — и эльфийка указала на незаметную дверь в дальнем конце комнаты, после чего, в очередной раз поклонившись, аппарировала. После ухода домовой Грейнджер решила воспользоваться ванной. Девушка с тоской осознала, что находится в чужом доме, где у неё нет ни зубной щётки, ни шампуня, но идея принять душ всё ещё казалась ей привлекательной. Следующим, о чем она подумала, и что ещё больше её огорчило, было отсутствие сменного белья и одежды. С этими мыслями, зайдя в ванную, она сразу же встретилась взглядом с собой в большом зеркале. Опустив глаза ниже, она заметила надетую на неё мужскую футболку. С ужасом заглянув под неё, девушка обнаружила нижнее бельё, в котором она и была в день свадьбы. Открытие заставило ещё ощутить и облегчение от того, что никто не видел её без белья, и неловкость, ведь надела она его целых шесть дней назад и с тех пор ни разу не была в душе. Приняв решение попросить эльфийку достать для неё какую-нибудь сменную одежду, девушка начала раздеваться, чтобы принять ванну. К удивлению Грейнджер, на бортике ванной её ждали запечатанные баночки с гелем для душа, шампунем и кондиционером для волос одного из лучших магических производителей этих средств, а на раковине лежала зубная паста и новая зубная щетка. Гермиона решила, что либо у Малфоя есть девушка, любезно поделившаяся с ней своими средствами для ухода, либо он сам оказался очень гостеприимным и заботливым хозяином, что совершенно не вязалось с его прошлым образом. Но что она о нем знала? Шатенка с пугающей ясностью осознала, что оказалась на неопределённое время запрета в доме мужчины, с которым они никогда особо не ладили, хоть прошлая вражда и была забыта, и о котором она практически ничего не знала, кроме нескольких деталей вроде места работы. Возможно, он мог быть даже женат! Кажется, в школе ходили слухи о том, что он расторг помолвку с Асторией Гринграсс после того, как Люциус, способствовавший её заключению, оказался в Азкабане, но были ли эти слухи правдой? Да и кроме Астории в Британии и не только хватало чистокровных красоток… Гермиона еле смогла остановить истерическое хихиканье, представив чопорную молодую миссис Малфой (в её воображении она морщила носик и была чем-то похожа на Пэнси Паркинсон), в вечернем платье на пороге мэнора встречающую измазанного грязью супруга, вносящего в дом выкопанное из могилы тело Грейнджер в свадебном наряде. Приняв ванну и приведя себя в порядок, девушка почувствовала себя лучше. А когда она в одном полотенце вышла из ванной, на убранной кровати уже дожидался её комплект чёрного кружевного белья и достаточно простое, но элегантное платье до колена тёмно-синего цвета. Грейнджер покраснела от смущения, представив Малфоя выбирающим нижнее бельё для неё, но не стала отказываться от предложенных вещей. Одевшись, Гермиона подошла к зеркалу, чтобы расчесать волосы, и совершенно не удивилась, что вещи, которые ей дали, мало того, что отлично подошли по размеру, ещё и выглядели на ней идеально. Вскоре в её комнату аппарировала Тинки, чтобы проводить девушку на завтрак. Сопровождаемая эльфийкой, девушка прошла по коридорам мэнора и оказалась в светлой и уютной современно обставленной столовой. Пусть Грейнджер и не так много времени провела в поместье в свой прошлый визит (она хмыкнула при этих мыслях — называть плен визитом было смешно), но невозможно было не заметить изменения, которые претерпело здание, превратившись из холодного замка, наполненного призраками прошлого, в уютное жилище. Завтрак, ожидающий девушку на столе, вызвал у неё смешанные чувства, как и многое в этом доме. С одной стороны, девушка была в восторге от разнообразия блюд, с другой — в ужасе от количества труда домовых эльфов и впустую потраченных продуктов, ведь этой еды, кажется, хватило бы на пятерых. — Тинки, — обратилась Гермиона к эльфийке. — Мисс что-то не нравится? — Сразу забеспокоилась та. — Нет-нет, всё прекрасно! — Поспешила успокоить её девушка. — Просто на будущее не стоит столько готовить на меня одну, я неприхотлива в еде, так что какого-то одного блюда и чашки кофе будет вполне достаточно. — Тинки склонила голову в поклоне, показывая, что услышала приказ. Решив на этот раз устроить себе пир, раз уж всё равно всё это было приготовлено для неё, девушка приступила к еде. Оказалось, ослабленный организм не возражал против большого количества пищи, так что Грейнджер с удовольствием съела и омлет с беконом, и блинчики с кленовым сиропом, закусывая фруктами. Блюда были приготовлены выше всяких похвал, но даже у не евшей почти неделю девушки возможности были не безграничны. Через некоторое время она с сожалением была вынуждена встать из-за уставленного всё ещё полными тарелками стола и попросить Тинки проводить её в библиотеку. Малфой не преувеличивал, сказав, что в библиотеке мэнора найдётся, чему её удивить, скорее даже преуменьшал — на девушку, побывавшую во многих хранилищах книг, было не так уж просто произвести впечатление, но здесь она на протяжении нескольких минут просто ходила вдоль полок, благоговейно проводя пальцем вдоль корешков древних фолиантов. Библиотека поражала не размером, хотя он был совсем не мал, но больше всего впечатляло её содержимое. Грейнджер испытывала священный трепет при виде такого количества редких и древних, иногда рукописных изданий, сохранившихся в таком хорошем состоянии. У неё даже промелькнула мысль, что ради того, чтобы оказаться в таком месте, не жалко и умереть для всех, но девушка тут же одернула себя — всё-таки она очень переживала за чувства своих друзей. Налюбовавшись на книги, Гермиона решила последовать совету Малфоя и взяла первую приглянувшуюся ей книгу про артефакты, решив, что не так важно, с чего начинать, если ни одна из книг по обложке не казалась более подходящей, чем остальные. Но прежде чем заняться научными изысканиями, она попробовала обдумать ситуацию, в которой оказалась. Для начала, Марк. Что она о нём знает? Только то, что он рассказывал, но насколько можно ему верить? Он говорил, что с севера и что учился в Дурмстранге — кажется, в это можно верить, по крайней мере, врать об этом ему не было необходимости. Кроме того, в пользу этой версии свидетельствует его акцент и то, что в Британии его никто не знает. Он работает в Министерстве — тут она была уверена, а вот насчёт того, что он попал туда благодаря Министерству своей страны информация непроверенная. По крайней мере, сама девушка слишком мало слышала о других Министерствах, и никакой возможности убедиться в словах мужчины у неё не было. Он сказал, что сирота — может быть правдой, он при ней не писал письма родителям и их не было на свадьбе, но это ничего не доказывает, ведь для него свадьба была лишь спектаклем для достижения своих целей. Гермиону больно кольнуло осознание, что единственный мужчина, который ей заинтересовался, сделал это в корыстных интересах, но она справилась с собой, понимая, что сейчас не время предаваться меланхолии. В итоге девушка пришла к выводу, что о своём женихе, человеке, с которым она планировала связать жизнь, она не знала ровным счётом ничего. «Умница, Грейнджер, пятьдесят баллов Гриффиндору за наивность и доверчивость!» — мысленно отругала себя она. А что Марк мог получить от брака с ней? На первый взгляд, казалось, немного — денег у неё особо не было, хотя вряд ли они интересовали мужчину, не пожалевшего огромной суммы на организацию их свадьбы… Семейными связями в бизнесе и уважаемой в магическом мире фамилией Гермиона тоже не могла похвастать. Зато у неё была слава героини войны, так что появление в газетах в качестве её мужа могло сильно поднять Марку репутацию. Она обладала большим количеством знаний и живым умом, была знакома со многими известными и влиятельными людьми… Что он рассчитывал получить от этого брака? Она не могла точно сказать. Возможно, всё, что ей пришло в голову и что-то из того, что не пришло… Осознав, что мысли о своём несостоявшемся муже не приводят ни к чему, кроме уныния, она решила переключиться. Теперь, что касается Малфоя. Он, очевидно, спас её и в целом показал себя гостеприимным хозяином, так что он явно не был ей врагом. Хотя и другом она его назвать не могла — он преследовал свои цели, пока неясные для неё, но, кажется, в данный момент сотрудничать им было выгодно. Из того, что она знала о его службе в аврорате, парень показывал себя старательным работником, прикладывающим все усилия, чтобы обелить своё имя, особенно яро сражаясь с остатками Пожирателей, возможно, сводя с ними личные счеты. На периодических встречах отдела в баре, которые и Гермиона посетила пару раз, он вёл себя довольно скромно, но ощущался своим — авроры не припоминали тёмное прошлое коллеге, отлично работающему и всегда готовому прикрыть спину. Малфой любил свою мать и переживал за неё, а отца ненавидел за слепое следование убеждениям, принёсшим их семье столько горя. Что ж, хотя бы об этом мужчине она что-то знала, что позволило ей немного расслабиться. В конце концов, она явно была гостей в этом доме и в крайнем случае могла уйти, ведь палочка была у неё. Но Малфой вёл себя предельно корректно и обещал рассказать всё, что знал, так что Грейнджер решила дождаться его возвращения и делать выводы лишь после беседы с ним. Разобравшись в ситуации и немного успокоившись, девушка приступила к чтению выбранной книги. — Грейнджер! — Гермиона вздрогнула от неожиданности и подняла взгляд от почти прочитанной книги. Написанное там оказалось чрезвычайно интересным, хотя, она вынуждена была признать, не приближало к разгадке ситуации с Марком ни на шаг. — Малфой? — Её голос выражал удивление. Юноша закатил глаза. — Ну а кого ещё ты ожидала увидеть? Мерлина в пальто? — Не удержался от ехидного замечания он. — Тинки сказала, где тебя искать. И она сказала, ты не обедала? — На его лице было написано неодобрение. Гермиона смутно помнила, как эльфийка что-то спрашивала насчёт обеда, но девушка, слишком увлечённая книгой, лишь махнула рукой, что-то ответив невпопад, не отрываясь от чтения. Поэтому на вопрос Малфоя она лишь пожала плечами. — Грейнджер, тебе надо нормально питаться. Я не для того варил противоядие и втирал его в твою кожу несколько дней, чтобы все мои старания пошли прахом из-за твоего нежелания поднять свою задницу из кресла и уделить немного своего царского внимания стряпне моих эльфов. — Он раздражённо отчитывал её. Гермиона покраснела от его слов, мысль о том, что он втирал противоядие в её тело взволновала её. Интересно, почему он не попросил эльфов? Вероятно, боялся доверить им результат своей работы над котлом… Едкие фразы блондина достигли цели, и девушка чувствовала себя виноватой: — Малфой, я поздно и довольно плотно позавтракала, так что не была голодна. И книга оказалась такой интересной… — Ладно, — сухо кивнул он, принимая её объяснения. — Но на будущее прошу тебя быть внимательнее. А сейчас пойдём ужинать, всё уже остывает. Гермиона, всё ещё чувствующая вину и смущение, не решилась возражать. Пообещав себе дочитать так понравившуюся ей книгу при первой возможности, она проследовала за хозяином мэнора в малую столовую, в которой завтракала несколькими часами ранее. Стейки с рисом и овощами, ожидающие их на ужин, выглядели отлично и были сервированы по всем правилам. Гермиона с удивлением отметила, что на этот раз, в отличие от поданного ей завтрака, стол не ломился от блюд. Видимо, сам Малфой, хоть и выросший в семье аристократов, был не сторонником излишеств, и это понравилось девушке. Правда, мысль о его аристократическом происхождении заставила Грейнджер задуматься о своих манерах — конечно, она умела вести себя за столом, но разве это могло сравниться с умениями человека, которого этому обучали с детства? Малфой, не зная о её терзаниях, помог девушке сесть, галантно отодвинув стул, и сел напротив. Все эти манеры, которые юноша демонстрировал даже в собственном доме, выбивали Гермиону из колеи. Драко разлил по бокалам вино и, не желая мучить девушку ожиданием, начал непринуждённый разговор, пока не касаясь основной проблемы: — Ты, наверное, хочешь знать, что происходит в мире? — Конечно! — Она обрадовалась его идее. — На самом деле, всё почти по-старому. Твои друзья ещё переживают, конечно, но в остальном у них всё в порядке. Авроры по особому приказу Министерства разыскивают твоего несостоявшегося жениха, но, судя по тому, что я успел узнать о Добрев, у них ничего не выйдет. Очень обстоятельный мужчина, знаешь ли, — на его лице появилась недобрая ухмылка. — В остальном событий на удивление мало. Возможно, известия о твоей гибели настолько взволновали Британию, что все затихли, не знаю уж. — Слушая его спокойный рассказ, разбавленный саркастическими замечаниями, девушка, забыв о смущении, приступила к еде. — А, и да. Теперь на входе в Министерство каждому входящему в лицо брызгают «гибелью воров», не знаю уж, как они договорились получить у гоблинов немного этой жидкости. — Гермиона улыбнулась, вспомнив, как в Гринготтсе они попали под водопад, смывающий все чары. — Вода в лицо — не самое приятное, что тебя может встретить утром на любимой работе, вообще-то. А на выходе всех волшебников обыскивают. Тоже так себе удовольствие, особенно учитывая, какие при этом очереди образуются. — На его лице было написано настолько явное наигранное недовольство, что Гермиона не смогла удержаться от смешка. — А что по текущим делам? Кажется, Гарри занимался расследованием какой-то таинственной кражи из магазина волшебных палочек… А как Кингсли? И не знаешь, что с моими родителями? И Живоглот, он же один в квартире… — По текущим делам, как я и говорил, абсолютное затишье. В краже из магазина волшебных палочек оказались виноваты подростки, вернувшиеся из Хогвартса на каникулы и напившиеся. Когда они поняли, что из-за шалости их разыскивают авроры, то быстро во всём сознались, отделавшись штрафом и выговором от родителей. С Министром я, как ты понимаешь, близко не знаком, но со стороны не заметил в нём никаких изменений. В прессе твою смерть с Министерством не связали, никаких официальных заявлений Бруствер не делал, а по поводу усилившегося контроля безопасности никому вне Министерства неизвестно. Работая в таком месте, как ты понимаешь, много болтать не принято. — Он сопроводил свои слова ухмылкой. — Твои родители… Расстроены, конечно. Кажется, Поттер проводил их на эту маггловскую летающую штуку после похорон, и они вернулись в Австралию. В целом, с ними всё в порядке. А насчёт твоего жуткого комка шерсти… Странно, что ты спрашиваешь. Хотя ты же провела весь день в библиотеке… — Гермиона ничего не поняла из его объяснений и уже планировала переспросить, как блондин громко позвал эльфийку. — Тинки! — И он тихо о чём-то с ней переговорил, а затем обернулся на Гермиону. — Грейнджер, ты закончила ужин? — Да, было очень вкусно, спасибо, — недоумевая, ответила девушка с благодарной улыбкой, решив всё-таки придерживаться правил приличия. — Отлично, тогда пойдём. Хозяин поместья привёл девушку к спальне, расположенной напротив её собственной и, открыв дверь, пропустил её вперед. Та уже хотела спросить у него, зачем он привёл её сюда, но все вопросы отпали, когда она увидела мирно спящего на кровати Живоглота. — Глотик! — Девушка бросилась к полуниззлу, сначала недовольно поднявшему голову чтобы проверить, кто посмел прервать его сон, но вскоре замурчавшему под руками хозяйки, ласково перебирающими его шерсть. — Спасибо, Малфой! Но… Как он у тебя оказался? Разве его исчезновение не выглядит подозрительно? — Тут, как раз, всё в порядке. Сначала его планировали забрать Поттеры, но у Джиневры появилась аллергия на кошачью шерсть. Уизел не мог забрать животное, потому что ночует то дома, то у подружки, твоих родителей бы не пустили с ним в это транспортное средство, железную птицу, на которой они перемещаются… В общем я случайно услышал их разговор и предложил забрать его. Поттер был так счастлив решению этой проблемы, что по секрету рассказал, из-за чего у его жены началась аллергия — представляешь, Поттеров скоро станет больше! А самое страшное, что, поскольку его жена в прошлом Уизли, можно ожидать, что новый Поттер будет таким же рыжим и надоедливым… Хотя младшая из этой семейки оказалась самой нормальной, так что шансы есть… — Взглянув на улыбающуюся Грейнджер, шокированную известиями и пропустившую мимо ушей его последние рассуждения, юноша почувствовал себя слегка оскорблённым. — Джинни беременна?! Мерлин, я даже не думала… Как жаль, что я не рядом с ней сейчас… — Гермиона заметно загрустила. — Ну ладно, Грейнджер, не переживай. Поттер, кажется, звезду с неба для неё достать готов, так что всё у неё в порядке. Я буду рассказывать тебе все новости, — попытался успокоить её блондин. — Спасибо, — кивнула девушка, и, решительно кивнув, отбросила грустные мысли, переходя к делу. — Так что насчёт Марка? Ты, помнится, обещал рассказать всё о том, почему я здесь. — Да, но если ты не возражаешь, я бы предпочёл это делать в библиотеке. Со своим рыжим зверем ты ещё успеешь провести время, можешь забрать его в свою спальню. — Правда? Спасибо! — Улыбка, расплывшаяся на лице девушки, делала её похожей на ребёнка, которому купили шоколадную лягушку. — Тогда я готова идти. Они дошли до библиотеки и сели за стоящий в углу стол с уютными креслами. Разожженный камин согревал и давал достаточно света, чтобы собеседники могли видеть друг друга. Приготовившись слушать рассказ блондина, Гермиона взяла лист бумаги и перо, лежавшие на столе, чтобы записывать факты, которые могут оказаться полезными. Малфой щёлкнул пальцами, и появилась Тинки. Выслушав приказ хозяина, она исчезла и сразу же вернулась с бокалами и недопитой ими за ужином бутылкой вина. Хозяин поместья разлил напиток по бокалам, сделал глоток из своего и начал рассказ. — Как ты знаешь, моя семья была довольно тесно связана с Тёмным лордом, — он поморщился, воспоминания были ему неприятны. — Несмотря на его цели и убеждения, нельзя не признать, что он был очень умным, возможно, в чём-то даже гениальным волшебником. За свою жизнь он успел сделать достаточно многое. Он, конечно, не рассчитывал умереть во время войны, он вообще не планировал умирать, поэтому не все из своих наработок успел закончить, но последствия его деятельности мы расхлёбывем до сих пор. Ещё одно важное качество этого ублюдка — осторожность, граничащая с подозрительностью. В Британии у него было множество сторонников, но этим дело не ограничивалось, ведь известно, что и Каркаров, например, вступил в ряды Пожирателей. Никто из сторонников Волдеморта не знал ни всех преданных ему людей, ни всего, чем занимался их Хозяин. Но лишь немногие решались вести свою игру, и Игорь, вероятно, чувствуя себя в безопасности из-за расстояния, их разделявшего, был одним из таких. — В голосе Малфоя отчётливо звучала злость. — Но почему тебя это так беспокоит? — Решила уточнить девушка. — Несколько месяцев, предшествующих войне, Волдеморт жил в мэноре. А он никогда не был сдержанным в своих эмоциях… — Гермиона чувствовала пробиравшую её дрожь от смеси гнева, боли и тоски в голосе блондина. — Он остро переживал неудачи в поисках Каркарова, скрывавшегося после того, как выдал на суде имена некоторых Пожирателей. Очевидно, директору Дурмстранга не удалось бы прятаться так долго, не имея достаточного количества верных ему людей, но за годы отсутствия лысого подонка тот успел подготовиться. И каждый раз, как безносый урод получал плохие известия, он срывал свой гнев на тех, кто подвернётся под руку — то есть, чаще всего, на нашей семье. Когда я видел, что у него плохое настроение, я пытался привлечь его внимание, получая Круциатус и от него, и от отца, считавшего, что я позорю честь семьи перед Хозяином. Тупой индюк! Но я не всегда успевал спровоцировать его гнев, не всегда был тем, кто первый попадался ему… — От боли в его голосе у Грейнджер наворачивались слёзы на глаза. — Люциуса он редко трогал, ведь тот пресмыкался перед ним, что Тёмный лорд считал лестным и полезным. А вот мама… Гордость и воспитание не позволяли ей прятаться в собственном доме, на все мои просьбы запереться в спальне она лишь качала головой. Она не хотела оставлять меня и отца наедине с этой змееподобной тварью. Она любила Люциуса, несмотря на его поведение, несмотря ни на что. Женщины странные создания… Извини, Грейнджер. — Поспешил добавить Малфой, вспомнив, что не один в комнате. Он залпом осушил свой бокал, прежде чем продолжить. — Когда мама попадалась ему на глаза, когда он был не в духе, Волдеморт пытал её, и я ничего не мог сделать. Любые попытки прекратить его действия приводили лишь к его смеху и более продолжительным наказаниям для Нарциссы, так что мне оставалось только молча смотреть. Люциус ни разу даже не попытался вступиться за свою жену, — если при рассказе о Волдеморте в голосе Драко звучала ненависть, при упоминании отца там слышалось только презрение. Гермионе очень хотелось утешить парня, ведь только сейчас она начинала осознавать, на что действительно была похожа жизнь в одном доме с Тёмным Лордом. Но она не решилась прикоснуться к нему, вместо этого протянув руку к своему бокалу. Её пальцы сильно дрожали. — Мне до сих пор снятся кошмары, где мама кричит под злобный смех ублюдка… Но больше всего я боялся, что он мог отдать её на растерзание своим слугам, этим грязным животным, как уже бывало с магглорожденными, которые ему попадались, или некоторыми ведьмами, чем-то не угодившими ему. И никто не смог бы ей помочь, никто кроме меня и не попытался бы… Мама много плакала и приходила ко мне ночью, чтобы попросить не вызывать на себя гнев Тёмного лорда. Она-то, в отличие от идиота-отца, знала, что я делаю это специально. Но разве я мог поступить иначе? Она же всего лишь женщина, маленькая и хрупкая… Она всегда была на моей стороне. В детстве, когда отец ругал меня, разочаровавшись, что десятилетний мальчишка ведёт себя неподобающе званию лорда Малфоя, она вступилась за меня, не боясь возразить мужу. А когда я лежал в комнате после очередного наказания от Хозяина, она незаметно приносила мне воду и еду, рискуя навлечь на себя гнев Волдеморта. — Он снова наполнил свой бокал и выпил одним глотком, делая паузу, чтобы прийти в себя от воспоминаний. — Каждый раз, как мама кричала под палочкой Волдеморта, я давал себе клятву, что все, кто в этом виновен, ответят за это. Сам безносый, к счастью, помер, спасибо Поттеру, как и многие его слуги. Другие его шавки гниют в Азкабане, где им самое место. Но приспешники Каркарова на свободе, и их поиск — то, чему я посвятил весь этот год, прошедший после окончания школы. Он ненадолго замолчал. Грейнджер переваривала услышанное, уткнувшись невидящим взглядом в пространство и крутя в пальцах перо над пустым листом бумаги, лежащим перед ней. — Всё дело в том, что волшебники севера живут крайне замкнуто, неохотно контактируя с чужестранцами. Их магическое сообщество менее привязано к территории, в него входят волшебники России, Норвегии, Швеции, Финляндии, Белоруссии и Украины, а в более южных и западных странах, например, Австрии, Чехии, Румынии, Болгарии или даже Греции и Турции волшебники сами решают, хотят ли они примкнуть к какому-то из сообществ и в какую магическую школу им отправить детей. И Дурмстранг является частым выбором, поскольку волшебники севера много путешествуют и не гнушаются влиять на мнение других. Но из-за большой территориальной отдалённости их мест проживания, их общество более разобщено. Никто даже не слышал об их Министерстве Магии, хотя мне удалось найти свидетельства его существования, но, похоже, оно не имеет большой власти и из-за этого слишком сильно боится всего. Дурмстранг — гордость и единственный выход во внешний мир для северных волшебников. Поэтому когда открылось, что Каркаров, директор этой школы, оказался причастен к тёмным делам в Британии, вместо того, чтобы провести внутреннее расследование и выявить всех его сообщников, эти трусы предпочли замять дело. — Девушка опять видела злость на лице блондина. — Ладно, не мне разбираться с их внутренними проблемами, но те, кто содействовал Каркарову и его тёмным делам — враги нашего Министерства и мои лично. — Его голос звучал твёрдо и решительно. Малфой сделал глоток вина, чтобы перевести дух и смочить пересохшее от длинного рассказа горло. — Теперь ближе к делу. Благодаря архиву отдела Магических происшествий и катастроф мне удалось найти заметку восемнадцатилетней давности из маггловской газеты, где рассказывалось об удивительных вещах, происходивших с мальчиком в болгарском приюте. В целом ничего необычного, просто стихийная детская магия, но примечательно, что начались они, когда ребёнку было всего пять, и имели достаточно большую силу. Тогда как многие случайно поджигают занавески или двигают предметы силой мысли, он одним взглядом превратил в прах стоящий неподалёку сарай и сломал ноги обидевшим его мальчикам, не прикасаясь к ним. В деле, к которому подшита эта газетная вырезка, сказано, что магам, пришедшим за необычным ребёнком, воспитатель из приюта сказала, что его уже забрал худощавый и высокий бородатый мужчина, попытки выговорить имя которого чуть не привели к смерти женщины. Представители министерства лишь удивились такой скрытности человека, заколдовавшего воспитательницу, но, узнав, что ребёнок попал в руки к волшебнику, успокоились. Ни имени ребёнка, ни, как ты понимаешь, имени человека, забравшего его, не упоминается, но есть фото мальчика, сделанное в приюте. — Блондин протянул девушке небольшой кусочек плотной бумаги с маггловской фотографией. — Да, очень похоже, что это Марк. — Хоть мальчику на снимке и было всего пять лет, узнать его было нетрудно. Лицо ребёнка было слишком серьёзным для его возраста. — Но даже если это он, сбивчивого рассказа воспитательницы, толком и не описавшей мужчину, недостаточно, чтобы считать, что его забрал Каркаров. — Ну я ещё и не закончил рассказывать. Терпение, Грейнджер, — на его лице, наконец, расслабившемся после тяжелых воспоминаний, вновь играла привычная ухмылка, так раздражавшая Гермиону в школе. Но сейчас, после выражений боли и ярости, эта ухмылка вызвала у неё облегчение. — Больше об этом мальчике долгое время ничего не слышно, но в первый раз на упоминание о нём я наткнулся не в этой заметке — мне не приходило в голову связывать с Каркаровым одарённых детей. Так что первым, что мне удалось найти, была вот эта статья в Российской газетёнке с репутацией распространителя дурацких и маловероятных сплетен. Читателей у неё не много и, возможно, именно поэтому статья и смогла выйти, незамеченная Каркаровым или его соратниками. Написан в этой газете и правда полнейший бред — о тайном сыне директора школы, которого тот скрывал на протяжении шестнадцати лет, о какой-то несчастной любви и ещё Мерлин знает о чём, но посмотри на колдографию! — Драко протянул внимательно слушавшей его девушке газету. На колдографии был запечатлен Игорь Каркаров, положивший руку на плечо идущего рядом с ним Марка. Мужчина что-то рассказывал парню, на что тот согласно кивал. Снимок был сделан с какого-то странного ракурса, как будто бы снизу, но главные действующие лица были легко узнаваемы, так что сомнений быть не могло. Тем временем, Малфой продолжил свой рассказ. — Я начал искать этого парня, подозревая, что он может что-то знать. Расспросив Крама, благо его команда не так давно была здесь на соревнованиях, я узнал, что получить о нём сведения не так уж трудно. Виктор знал, что его зовут Марк Добрев и что он тесно знаком с Каркаровым. Сам он видел юношу лишь несколько раз, поскольку тот остался в школе после окончания, чтобы продолжить работу над каким-то проектом под руководством директора, и почти всё время проводил в своих комнатах, занимаясь исследованиями. — Да, Марк мне говорил, что занимался каким-то проектом, связанным с артефактами… — Что-то такое я и подозревал… Всё вместе складывается в довольно неприятную картину… — Девушка подняла на него вопросительный взгляд. — Слушай дальше. По обрывочной информации от Волдеморта я знаю, что сам Каркаров ненавидел магглов так же сильно, как и Тёмный лорд, если не сильнее. Думаю, на этой почве они и сошлись. Игорь никогда не был полностью предан Хозяину, лишь считая его удобным союзником для достижения общей цели — господства чистокровных. Грейнджер уже давно смирилась с мыслью, что в магическом мире хватает людей, недовольных её существованием, но понимание, что не один лишь безумец-Волдеморт мечтал о полном истреблении или рабстве таких, как она, всё ещё ранило её. — Я был уверен, что Марк, воспитанник Игоря, был ему предан, а значит вполне мог содействовать в его делах. Оставалось только добраться до Марка и получить доказательства его вины, чтобы у меня были развязаны руки для применения сыворотки правды. В Дурмстранг так просто не проникнуть, хотя я и начал разработку плана… Но представь моё удивление, когда я увидел объект своих поисков прямо в нашей столовой, мило ухаживающим за тобой. Уж извини, Грейнджер, но в его случайное появление и искренние намерения я не поверил ни на сикль. — Ну конечно, разве кто-то может мной действительно заинтересоваться, — не удержавшись, грустно хмыкнула себе под нос Гермиона, но собеседник её услышал. Малфой удивлённо моргнул на её реплику и поднял взгляд со своих рук на девушку. В неярком свете камина с румянцем, выступившим на её щеках от выпитого вина, и с несколькими кудрявыми прядями, выпавшими из слегка растрёпанного пучка, она казалась сказочно красивой и какой-то тёплой, уютной. — Что? Грейнджер, что ты… — Та лишь грустно махнула рукой. — Ладно. Так вот. Ещё Крам говорил, что в последние годы до своей смерти Каркаров особенно интересовался какими-то артефактами. Сам Виктор мало что знал об этом, но присутствовал при разговорах своего директора с другими волшебниками. Он назвал мне несколько имён, которые помнил. Все эти имена принадлежали Пожирателям смерти, и большинство из них были мертвы. Но один пожилой джентльмен, доживающий свой век в стенах Азкабана, был вынужден мне поведать всё о разговоре с Каркаровым, к слову, оказавшемуся бесполезным для Игоря, а вот мне пролившим свет на многое. Драко допил вино из своего бокала и долил себе и Гермионе остатки напитка из бутылки. По его щелчку пальцев в библиотеке появилась Тинки, и, выслушав его приказ, исчезла, чтобы через несколько мгновений появиться с новой бутылкой вина и сухим, чуть сладковатым миндальным печеньем кантуччи. Грейнджер, всё ещё ослабленная после отравления, уже чувствовала себя слегка захмелевшей, но то, что рассказывал юноша, было трудно воспринимать на трезвую голову. Поэтому она не стала отказываться от вина, пообещав себе побольше налегать на закуску. Малфой продолжил свой рассказ: — Я узнал, что Каркаров у всех спрашивал про артефакт, называющийся «Тёмная половина». Сам он о нём узнал от Волдеморта, поэтому и расспрашивал других его сторонников, надеясь, что кто-то знает больше. Мужчина, который мне рассказывал эту историю, слышал это название и раньше, но знал лишь, что это очень тёмный и очень опасный артефакт, способный кардинально изменить мир. Когда я увидел Марка, вьющегося вокруг тебя, я сразу решил, что дело связано именно с этим артефактом, ведь всё сходится. Юноша, преданный Игорю, не мог не знать о том, что занимало его наставника в последние годы. И ты, девушка, занимающаяся артефактами… Тогда-то я и начал подозревать о твоей причастности к Отделу Тайн, а дальнейшие наблюдения это подтвердили. Грейнджер лишь кивала в ответ на его слова. Пусть то, что он говорил, и не радовало её, его рассуждения казались слишком логичными, чтобы не быть правдой. На листе бумаги перед ней было выведено «Тёмная половина». — Хотя, признаюсь, мерзавец был хорош. Я начал наблюдать за ним, но он казался абсолютно искренним и вёл себя совершенно правильно. Никогда не видел человека, не нарушавшего ни единого малейшего закона или правила, но он был именно таким. Ни разу за всё время моего за ним наблюдения он не аппарировал из места, не приспособленного для этого, не применил магию в мире магглов и даже не бросил бумажку мимо урны. Слишком идеален. Признак сумасшествия, ты знала? — Гермиона лишь пожала плечами, посчитав вопрос риторическим. — Я начал сомневаться в своих убеждениях и даже думал прекратить слежку, но незадолго до дня вашей свадьбы мои старания были вознаграждены. В тёмном переулке он встретился с невзрачным парнем, который, в обмен на увесистый мешочек галеонов, протянул ему абсолютно чистый лист бумаги и исчез. Благо, готовясь работать с артефактами, я успел изучить достаточно много заклинаний для их определения, и применил одно из них прямо на лист бумаги в его руках. Если честно, это был жест отчаяния. Я был уверен, что у Марка в руках обычный лист бумаги, покрытый невидимыми чернилами, но, слишком много читая об артефактах, не смог вспомнить никакого другого диагностического заклинания без визуального эффекта. Однако результат смог меня удивить. Как ты могла догадаться, в руках он держал пергамент непреложности. Дальнейшее уже было делом техники. Я стал ещё внимательнее за ним следить, теперь мне, по крайней мере, было понятно, что свой поступок Добрев как-то связывал с вашей свадьбой. Подслушав ваш разговор, извини, Грейнджер, я узнал про клятвы. И про то, что у тебя особенно много работы в связи с каким-то непростым артефактом… Гермиона закусила губу, задумавшись. — Я всё ещё не до конца понимаю, зачем ему нужно было столько трудностей с ухаживаниями, свадьбой, пергаментом непреложности? — Ну, тут всё достаточно просто. Добрев практичен и дальновиден. Подчинив тебя себе, он убивал всех зайцев одним махом. Это дало бы ему возможность получить не только интересующий его артефакт, но и многое другое — сведения о работе Министерства, книги из Министерской библиотеки, возможно, другие артефакты, которые авроры найдут в будущем… И при этом он оставался бы совершенно вне подозрений. Ты нашла бы способ незаметно похитить артефакт, ведь, наверняка, в хранилище их редко проверяют? И продолжила бы работать, при этом помогая мерзавцу во всём. А он для всех казался бы сущим ангелом и примерным семьянином, усердно работающим в Министерстве и иногда мелькающим в газетах с красавицей-женой, героиней войны. — Лицо Малфоя скривилось от злости. — Но, слава Мерлину, мне удалось разрушить его планы. Правда, у него, естественно, был план Б, как получить нужный артефакт, пусть и менее изящный. Наверное, поэтому он так спешил со свадьбой? — Да, вполне может быть. Ты считаешь, он украл артефакт? — О, я в этом совершенно уверен. Иначе зачем эти проверки в Министерстве и почему авроры так старательно его разыскивают? — В таком случае, он знает о работе Отдела тайн куда больше, чем хотелось бы, — помрачнела девушка. — Для опасных артефактов у нас имеется специальное хранилище, защищённое сложной сетью заклинаний. Поместить туда предмет нетрудно, а вот чтобы что-то извлечь, требуется минимум два невыразимца и Министр Магии лично. В противном случае на взлом защиты уйдёт не меньше шести часов, и об этом будет оповещён весь аврорат, все невыразимцы, Министр и ещё несколько значимых лиц. Но, понимаешь, в чем дело… — Девушка чувствовала себя неловко, признаваясь в нарушении правил. А особенно если учесть, к каким последствиям это привело. — В хранилище мы помешали только изученные артефакты. По инструкции, конечно, нельзя было так делать, но каждый раз доставать оттуда предмет довольно сложно, а в кабинете чаще всего кто-то находился в любое время, даже ночью… И потом, этот артефакт не выглядел особо опасным. В общем, когда я в последний раз уходила из Министерства, он лежал на столе у Мэнди. На кабинет, конечно, тоже наложены чары, но они не сравнятся с защитой хранилища. — Девушка закусила губу, чувствуя и свою вину в произошедшем. — Ладно, об этом ещё успеем подумать. Расскажи мне для начала, что это за артефакт, и что вы успели о нём узнать? — В том-то и проблема! Ничего мы о нём не смогли узнать! — В раздражении из-за собственного бессилия девушка слегка стукнула ладонью по столу. — Мы несколько недель над ним бились, но не смогли узнать практически ничего! Это сфера чёрного цвета, материал похож на стекло или мрамор наверное, гладкий и блестящий, непрозрачный. Можно было бы вообще решить, что это элемент декора, если бы от него так отчётливо не несло тёмной магией. Он не отзывается ни на какие внешние воздействия. Мы предполагаем, что ему чего-то не хватает для активации, но это лишь догадки. А, случайно заметили одну особенность: его температура не зависит от внешних условий. Но она не постоянна, меняется изо дня в день. Была гипотеза, что его поведение связано с лунным календарём, и я склонна ей верить, но мы не успели в этом достоверно убедиться. — Понятно. Информации и правда маловато… Значит придётся читать книги, надеясь, что там отыщется разгадка. — Малфой, ты думаешь, за эти несколько недель я не успела изучить всё, что было в Министерской библиотеке? — В Министерской, но не в библиотеке мэнора. Малфои всегда считали информацию самым ценным ресурсом и по праву гордились своей библиотекой. И, думаю, ты успела убедиться, что тут и правда есть, на что посмотреть. — Голос Драко выражал гордость, но девушка была согласна с его словами. — Здесь много редких и древних изданий, но и этот артефакт, насколько я могу судить, был создан давно. Так что завтра приступим. Или у тебя есть другие идеи? Других идей у Гермионы не было, поэтому она была вынуждена согласиться с Малфоем. Пожелав ему спокойной ночи и взяв с собой недочитанную книгу, она отправилась в свою комнату.