Пока смерть не разлучит нас

      Путь до ближайшего поселения волшебников прошёл в молчании. За почти целый день пути Малфой произнёс лишь несколько коротких фраз, непосредственно касающихся путешествия, на расспросы девушки реагируя холодно и односложно. Во время привала, когда Гермиона заговорила о Добрев, Малфой лишь протянул ей записку, которую тот оставил вместе с кольцом. Послание на сложенном куске пергамента было коротким:

«Удачно, что мистер Мракс всё подготовил для ритуала. P.S. Наша встреча во время аукциона была для меня просто сказочным везением.»

      Гермиона, желающая обсудить полученную информацию, обиженно хмыкнула и замолчала, получив на все свои вопросы и предположения лишь неопределённое пожатие плечами. Казалось, юноша погружён в какие-то свои мысли, посвящать спутницу в которые не стремился. Это удивляло и расстраивало Гермиону — что такого могло случиться за выходные, которые они провели вместе? Всё время они были заняты поиском Марка и предотвращением его замыслов. Этим и были заняты мысли Грейнджер, и об этом, она полагала, должен был думать и Драко. Почему же тогда он был столь молчалив и напряжен? Разве не лучше было обсудить дело, которым они занимались вместе? Видимо, юноша придерживался иного мнения. Быстро оформив все бумаги и получив заранее заказанный портключ в Лондон, молодые люди перенеслись в Британию, после чего ещё одним коротким рывком аппарации Малфой перенёс их в поместье. — Доброй ночи, — отрывисто бросил он и быстрым шагом направился к своим комнатам, оставив растерянную Грейнджер в холле.       Поведение блондина сбивало с толку, а послание Добрев оставило после себя море вопросов, требовавших изучения в библиотеке. Но выходные выдались крайне тяжёлыми. Глаза Гермионы слипались от усталости, так что она решила отложить все мысли на потом. Поднявшись в свою комнату и быстро приняв душ, девушка с наслаждением опустилась в большую и удобную кровать, застеленную свежим бельём. Пусть их сон в походных условиях и не был лишён комфорта благодаря магии, это не могло сравниться с роскошными спальнями мэнора.       На следующее утро Гермиона, измученная событиями прошедших выходных, проснулась позже обычного. Не желая зря тратить время, девушка вызвала Тинки, попросив подать завтрак как можно скорее, поэтому к моменту, когда она умылась и оделась, всё было готово. Быстро перекусив, Грейнджер отправилась в библиотеку, прихватив с собой и послание Добрев, где, устроившись на диване, принялась за его изучение.       Записка казалась почти бессмысленной, лишь намекая, что для ритуала всё готово. Вторая часть текста же вообще не давала никакой информации, как будто бы имея целью лишь разозлить их, показав, что информация, собранная ими, оказалась полезна Марку. Но ведь фокус с кольцами был подготовлен заранее. Стоило ли так сложно всё организовывать и раскрывать убежище, о котором Малфой, конечно же, сообщил в Аврорат, не раскрывая подробностей, чтобы не сообщить почти никакой информации? Трудно делать выводы о логике человека, который собирался уничтожить немалую часть магического сообщества, однако он совершенно не походил на того, кто стал бы что-то делать просто так. Поэтому Гермиона не оставляла попыток узнать из записки больше, чем в ней было сказано. Она применяла заклинания для обнаружения магии, пыталась проявить невидимый текст, изучала пергамент и чернила, которыми была сделана запись, но всё было тщетно. Записка была ровно тем, чем выглядела — куском пергамента, на котором обычными чернилами было написано только то, что было видно. Несколько часов труда не принесли никаких результатов, так что Грейнджер, разочарованно выдохнув, поддалась на настойчивые уговоры Тинки пообедать.       Вернувшись в хранилище знаний после неплотного обеда, во время которого девушка была слишком погружена в свои мысли, чтобы обращать внимание на вкус блюд, она направилась к стеллажам с книгами. Что ж, если единственным фактом, который им сообщил Добрев, является то, что ритуал будет проводиться в каком-то месте, связанном с Дарреном Мраксом, стоит попробовать воспользоваться и этим. Гермиона достала с полок все имевшиеся книги о Мраксах, неоднократно ею перечитанные, и села за стол, открыв первую. Проблема заключалась в том, что информации о Даррене было слишком мало, и вся она представляла собой сухие факты, не изобилующие подробностями. За несколько прочтений девушка успела запомнить, что книги не содержали никаких адресов, даже имена были указаны лишь у ключевых людей в жизни Мракса. Обо всём же, что касалось его работы над «Тёмной половиной» информации не было вовсе. Однако, несмотря на это, Грейнджер всё-таки взялась перечитывать книги в очередной раз, надеясь, что могла что-то упустить, ведь бездействие было выше её сил. К вечеру девушка чувствовала сильную усталость и раздражение, поскольку найти в книгах, естественно, ничего не удалось, а новая загадка не давала ей покоя. Иногда её посещали мысли, что, возможно, Добрев и правда не хотел сказать ничего кроме того, что сказал, но она гнала их от себя, ведь тогда у них было ещё меньше надежды поймать его.       Бросив взгляд на часы, Гермиона убедилась, что Драко уже должен был вернуться из Министерства. Решив отвлечься, она вышла из библиотеки и направилась в малую столовую, справедливо рассудив, что юноша скорее всего ужинает, тем более, что и её Тинки не так давно приглашала к еде.       Войдя в столовую, Грейнджер увидела блондина, ещё не успевшего притронуться к еде. Сегодня он выглядел здоровым и не очень уставшим — видимо, день в Аврорате выдался спокойным, что почему-то вызвало волну радости внутри Гермионы. Ну конечно, там же Гарри и Рон, должно быть, она переживала за них. — Привет, — подала голос девушка. Блондин, только сейчас заметивший её, немедленно встал со своего места и отодвинул для неё стул. После того как Гермиона села за стол, хозяин поместья вызвал Тинки и попросил принести еды для девушки, после чего, не сказав ей ни слова, вернулся на своё место напротив неё. Повисло неловкое молчание, которое тут же прервала Гермиона, желая поделиться своими мыслями: — Я весь день изучаю эту записку. И ничего! Это обычная записка, и написано на ней только это. И я не представляю, как нам это может помочь! Я снова начала перечитывать всё, что есть о Мраксах в библиотеке, но я же помню, что там нет ничего полезного! Даже информацию об артефакте мы нашли только в этом сборнике сказок, вряд ли стоит надеяться обнаружить хоть что-то в биографических изданиях… — Начала рассказывать она, но, бросив взгляд на собеседника, поняла, что он не слушает, а его взгляд застыл на её губах. — Малфой? Ты меня слышишь? Юноша вздрогнул и отвёл взгляд, будто бы смутившись. — Извини, задумался. — Я говорю о том, что не представляю, куда двигаться дальше. И не понимаю, что хотел сказать Марк в своей записке, — раздражённая тем, что собеседник её не слушал, пояснила Грейнджер. — Я тоже не знаю, — спокойно ответил Драко, глядя себе в тарелку. Его тон был вежлив и холоден. — И тебя это не беспокоит?! — Не могла успокоиться Гермиона, в которой волнение и раздражение из-за бесплодно проведённого дня вызывали сильные эмоции. — Беспокоит, — таким же спокойным тоном ответил блондин и, наконец, поднял на девушку глаза. Выражение его лица было каменным, не показывая ни одной эмоции. — Приятного аппетита, Грейнджер, — с этими словами Малфой принялся за еду.       Удивившись такому поведению, Гермиона не нашла, что ответить, также уделив своё внимание ужину, не переставая напряжённо размышлять. К тяжелым думам о Добрев добавились вопросы, связанные с поведением Малфоя. Могла ли она чем-то его обидеть? Разве они ссорились? Или, может быть, он был настолько обеспокоен ситуацией с Марком? Нет, тогда он, скорее всего, был бы не против это обсудить и внимательно слушал, когда она рассказывала о своих исследованиях. Что-то случилось на работе? Но почему тогда он так себя ведёт по отношению к ней, ведь вряд ли она могла быть виной каких-то происшествий в Министерстве. К тому же, уже в воскресенье его поведение было необычным. Чем больше Гермиона об этом думала, тем больше понимала, что слишком плохо знает юношу, чтобы делать какие-то выводы, но почему-то эта ситуация её беспокоила.       Закончив ужин и дождавшись, пока девушка доест, как того требовал этикет, он стремительно вышел из столовой, не дав Гермионе возможности задать ни одного вопроса. Тяжело вздохнув, Грейнджер вернулась в библиотеку, но мысли о хозяине поместья мешали сосредоточиться на чтении до тех пор, пока девушка не сдалась и не отправилась спать.       Гермиона сидела в гостиной, увлечённая книгой. Дверь поместья открылась, впуская Малфоя. Насквозь промокший юноша сжимал в руках метлу, футболка облепила его торс, не оставляя простора для фантазии, а на руках чётче, чем обычно выделялись мышцы, напряжённые после тренировки. — Опять летал под дождём? — С негодованием задала вопрос девушка, вставая с дивана и подходя к нему. — И, конечно, не накладывал амортизирующее заклинание? — Всё прошло хорошо, тебе не о чем беспокоиться и нет нужды за мной следить, — закатил глаза блондин, обходя шатенку, вставшую у него на пути. — Мне нужно в душ. Или ты всё-таки хочешь и это проконтролировать? — Хочу, — сама не понимая, зачем, ответила Грейнджер. Малфой обернулся и удивлённо приподнял брови. — Тогда пойдём, — с ухмылкой сказал юноша и направился к своей комнате, и Гермиона послушно отправилась за ним.       Пройдя через свою комнату он, не задерживаясь, отправился в ванную. Не обращая внимания на безвольно следующую за ним девушку, он стянул с себя футболку и мокрым комком бросил её на пол. Включив воду, чтобы ванна наполнялась, и добавив в воду пены, мужчина обернулся к застывшей в дверях Грейнджер: — Ну, ты идёшь?       Словно под гипнозом девушка сделала несколько нерешительных шагов к нему, последним же шагом он сам приблизился к ней и наклонился, встречая её губы своими. Этот поцелуй не был грубым, хотя и нежным его нельзя назвать. Он был страстным и приятным настолько, что у Гермионы перехватило дыхание, а ноги подогнулись бы, если бы юноша не поддержал её, положив руки ей на талию. Ни его руки, ни губы не были холодными, какими должны были быть у человека, промокшего под дождём, напротив, они были настолько горячими, что, казалось, оставляли ожоги, и девушка плавилась в его руках. Через несколько секунд блондин спустился поцелуями ей на шею, давая Гермионе возможность снова вспомнить, как дышать, и вырывая из её горла первый лёгкий стон. Его руки покружили по телу девушки и нерешительно остановились на поясе платья, однако, не увидев возражений, уверенно развязали узел, помогая ткани упасть к её ногам и сразу же прикасаясь к открывшейся коже. Грейнджер была не в состоянии следить за происходящим, полностью отдавшись ощущениям. — Ты прекрасна, — раздался горячий шёпот возле её уха, после чего зубы нежно прихватили мочку её уха.       Не теряя времени зря, Малфой избавил девушку от нижнего белья, после чего оторвался от её тела и потянул в сторону ванной. Только в этот момент Гермиона немного пришла в себя и ощутила смущение, но предвкушение и желание оказались сильнее. Девушка застыла, глядя на блондина, вынужденная признать, что посмотреть было на что. Спокойными и уверенными движениями он снимал с себя оставшуюся одежду, не стараясь специально красоваться, но его стройное, жилистое тело с бледной кожей притягивало взгляд, а сильные руки с длинными пальцами хотелось почувствовать на себе. Или в себе.       Не догадываясь о мыслях, роившихся в кудрявой голове умнейшей ведьмы своего поколения, Драко отбросил снятую одежду и подошёл к ванне, успевшей наполниться водой. Он с лёгкостью приподнял и перенёс через бортик застывшую девушку, заходя в воду и сам. Юноша сел спиной к бортику, усадив смущающуюся Гермиону между своих ног, спиной к себе. — Расслабься, — прошептал он ей на ухо, начиная легко массировать плечи девушки, — и получай удовольствие.       Понимая, что сбежать сейчас было бы совсем глупо, да и, честно говоря, не испытывая такого желания, Грейнджер постаралась последовать его совету. Губы блондина коснулись её шеи, оставляя поцелуи вперемешку с укусами, а руки, скользнув по спине шатенки, переместились на живот, чтобы, сделав несколько ласкающих движений, наконец мягко сжать её грудь, вызывая новую волну приятных ощущений. Нежные движения мужчины подкупали, заставляя чувствовать себя кем-то очень дорогим и важным для него. Большими пальцами он коснулся сосков, массируя их, и Гермиона не смогла сдержать громкого стона удовольствия. — Хорошая девочка, — хриплым шёпотом похвалил Драко, — покажи мне, как тебе хорошо.       Спиной она чувствовала, как возбуждён мужчина, но он ничем не показывал своего нетерпения, продолжая неспешно ласкать её. Одна его рука продолжала кружить по ореолу соска, в то время как вторая опустилась ниже, чтобы аккуратно погладить внутреннюю поверхность бедра. От его дразнящих прикосновений в животе Гермионы затягивался тугой узел возбуждения, никогда за свою жизнь она не чувствовала это настолько сильно. Не в силах терпеть, она подалась навстречу его руке, слишком медленно двигавшейся вверх по её бедру, однако в ответ на её действие Малфой лишь тихо засмеялся, убрав свою руку дальше от места, где Грейнджер страстно желала её почувствовать. — Какая нетерпеливая, — с доброй усмешкой произнёс он. — Но нет, не так быстро, всему своё время, а у меня на тебя большие планы.       Гермионе оставалось лишь тихо хныкать от возбуждения и невозможности как-то повлиять на этого коварного мужчину. Зато когда его длинные пальцы всё-таки достигли её клитора, удовольствие было таким сильным, что девушка вздрогнула всем телом, плотнее прижимаясь к его руке. И тут же застонала от разочарования, потому что мужчина убрал пальцы. — Пожалуйста, ещё… — Её голос был хриплым, а губы пересохли. — Разве джентльмен может отказать, когда дама так просит?       Он смеялся, и в голове Грейнджер на мгновение мелькнула мысль, не железный ли он? Иначе как он может быть таким спокойным, когда она явно ощущала его возбуждение? Но все мысли исчезли из её головы, когда Малфой выполнил её просьбу, вновь опустив пальцы на её половые губы. Круговые движения по клитору стремительно приближали её оргазм, и девушка, полностью отдавшись во власть ощущений, неконтролируемо совершала поступательные движения бёдрами. — Я хочу, чтобы ты кричала моё имя, когда будешь кончать, — горячий шёпот коснулся её слуха, но Гермиона с трудом понимала слова. — Малфой… Что?.. — Она изо всех сил пыталась сосредоточиться, чтобы понять, что от неё хотят. Движения его рук прекратились, и девушка недовольно захныкала, поворачивая голову в его сторону. — Моё имя Драко. Это то, что ты должна кричать, когда будешь кончать. Поняла? — Да… Услышав утвердительный ответ, он возобновил движения по клитору, а палец второй руки неожиданно ввёл внутрь, вызвав громкий стон удовольствия. Дальнейшие движения его рук быстро довели Гермиону до грани. — Давай, — коснулся горячими губами её уха блондин и впился поцелуем в шею, оставляя засос. Его действия стали последней каплей, столкнув девушку в бездну ослепительного удовольствия. — Аах… Да, Драко! От этой фразы, произнесённой вслух, Гермиона проснулась.       Несколько секунд она пыталась отдышаться и прийти в себя. Живоглот, спавший на её кровати, недовольно ворочался, разбуженный её голосом. Всё тело было мокрым, голова тяжёлой, а мысли путались. За окном только начинало светать. Грейнджер встала с кровати и отправилась в ванную, где набрала себе горячую ванну (без пены!), чтобы прийти в себя и подумать. Через несколько минут расслабления в горячей воде Гермиона, не привыкшая бежать от проблем, заставила себя обдумать случившееся.       Итак, ей приснился эротический сон. Пусть раньше с ней такого и не случалось, о подобном явлении девушка, естественно, знала. Ощущения из сна, которые она никогда не испытывала в реальности, тоже можно было объяснить подсознательной завистью героиням эротических произведений, некоторые из которых тайно читала и она, несмотря на свой ум будучи обычной девушкой. Хоть после близости с Марком она поняла, что описанное в романах удовольствие либо было полностью выдумкой авторов, либо было просто недоступно ей, Грейнджер не могла перестать надеяться и мечтать о таком. Но основной вопрос остался открытым — почему главным героем её сна оказался именно Малфой? Да, сейчас они проводили много времени вместе — в общем-то, он был единственным, с кем она проводила время. Да, если оценить объективно, он был красив, обаятелен, остроумен и хорошо воспитан. И перед сном она как раз думала о нём, беспокоясь о причинах его странного поведения. Но неужели он ей нравится? Она ведь никогда даже не думала о нём в этом ключе, хотя тот поцелуй в пещере…       Ну конечно! Поцелуй — разгадка его странного поведения! Ведь именно после него он начал себя вести, пусть и неизменно вежливо, но холодно и отстранённо. Тогда как сама Гермиона о нём почти забыла, с головой уйдя в решение загадки от Марка, Драко это, видимо, беспокоило. Выходит, она ему неприятна? Эти мысли опечалили девушку, но она не могла обижаться на блондина. Конечно, Малфой утверждает, что отказался от предрассудков чистоты крови, и ведёт себя образцово-показательно в этом плане, но легко ли отбросить все идеалы и понятия, должно быть, намертво вбитые родителями в подсознание в детстве? Если в процессе общения и можно руководствоваться доводами разума, то сердцу не прикажешь. Что ж, значит так тому и быть, Драко и так проделал отличную работу над собой, но некоторые вещи изменить не в силах никто. Стоит поговорить с ним и, возможно, им удастся вернуть прежние дружеские и деловые отношения, ведь до затмения оставалось лишь немногим больше трёх недель, а к Добрев они не приблизились ни на шаг, наоборот, он играл с ними как кошка с мышью. В такой ситуации стоило приложить все силы к решению этой загадки, и участие Малфоя точно не будет лишним, а все личные переживания можно оставить на потом. Ведь если им не удастся остановить Марка, Гермионе, как и всем остальным магглорожденным волшебникам, беспокоиться уже будет не о чем… Приняв такое решение, Грейнджер быстро приняла душ, узнав у Тинки, что хозяин мэнора уже ушёл в Аврорат, вынужденно отложила разговор с ним на вечер, попросила эльфийку вместо завтрака принести чай и бутерброды в библиотеку и поспешила углубиться в исследования.       К вечеру Гермиона, слегка уставшая и расстроенная очередным днём бесплодных поисков, но настроенная решительно, сидя в гостиной с книгой ожидала возвращения Малфоя из Министерства. Усилием воли она отгоняла картинки из недавнего сна, начинавшегося так же, убеждая себя, что в этот день, в отличие от её воспоминаний, на улице не шёл дождь, а появления блондина, вероятнее всего, стоило ожидать не из-за парадных дверей, а из камина напротив. Так и произошло — спустя некоторое время, мужчина появился во вспышке зелёного пламени камина в своём обычном стильном костюме, с аккуратной причёской и совершенно сухой, что невольно вызвало вздох облегчения у девушки. Не давая себе времени на сомнения, она подошла к нему: — Нам нужно поговорить. — И тебе добрый вечер, Грейнджер, — слегка удивлённо, но как обычно вежливо ответил Драко. — Что-то случилось? — Нет, — поспешила успокоить его та. — Или да… В общем, насчёт того случая в пещере… Ну, поцелуя… — Девушка сильно смущалась и не решалась поднять глаза от разглядывания своих туфель, но была твёрдо намерена договорить, поэтому, вздохнув, продолжила более уверенно. — Это был просто выброс адреналина и ничего не значит. Я ценю твоё хорошее отношение ко мне и не хочу ничего портить… Поэтому предлагаю просто забыть об этом инциденте. Я очень надеюсь, что мы сможем вернуть наши прежние товарищеские отношения, тем более что сейчас у нас есть важное дело, в котором, думаю, совместная работа будет полезна. Ты… Не возражаешь же? — Гермиона, наконец, решилась поднять голову и взглянуть на собеседника, но его эмоции были надёжно скрыты за застывшей маской спокойствия. Возможно, ему на самом деле всё равно. — Да… — То ли его голос дрогнул, то ли во рту пересохло от долгого молчания. Драко продолжил уже более уверенно. — Пожалуй, сделать вид, что ничего не было будет лучшим выходом из ситуации. — Отлично, — Гермиона облегчённо улыбнулась, закрыв тяжёлую тему. — А насчёт Марка… В общем, я до сих пор не смогла найти ничего, что указывало бы на местоположение лабораторий Мракса. О нём, как ты мог заметить, вообще не так много информации сохранилось. Но Добрев же откуда-то это узнал, раз даже записку нам оставил, чтобы сообщить об этом! Вообще не представляю, зачем он так сложно спрятал записку, но при этом почти ничего в ней не сообщил. Уж не позлорадствовать же? — Сложно сказать, что у него в голове происходит, но не похоже. Одно мы знаем наверняка — он весьма умён, так что чтобы разгадать его загадку придётся постараться, — блондин вздохнул и устало потёр переносицу. — Пойдем в библиотеку, раз других идей у нас нет? — Это всё, что мы можем сделать, — согласно кивнула девушка, направляясь в нужном направлении. Остаток вечера прошёл спокойно, хоть и бесплодно. Вместе они продолжили в очередной раз изучать имеющуюся в библиотеке мэнора литературу, изредка обмениваясь найденной информацией. Гермиона была рада возобновлению их сотрудничества, хотя изредка её взгляд застывал на его руках, увитых сетью выступающих вен, открытых её взгляду благодаря закатанным рукавами рубашки, или на острых чертах его лица, на которое пламя камина отбрасывало причудливые блики.       На следующий день Гермиона, проснувшись, решила уделить должное внимание стряпне эльфов, поэтому попросила подать завтрак в столовую. Её энтузиазм слегка угас — она не видела большого смысла продолжать поиски в книгах, потому что они не давали результата.       Пройдя после завтрака в библиотеку, девушка не ринулась по своему обыкновению к книгам, а села на диван, задумавшись. Марк знает, где Даррен Мракс подготовил место для ритуала. Откуда он мог это узнать? Либо от кого-то, либо из книг. Вероятность того, что он встретил сейчас человека, который что-то знает о Мраксе, крайне мала — пока все ниточки от него ведут к Пожирателям Смерти, а их на свободе почти не осталось, по крайней мере, достаточно значительных из них, чтобы быть посвящённым в такие тайны. К тому же, если у него был осведомитель — зачем бы он стал появляться на аукционе и воровать её записи? Возможно, просто чтобы поиграть с ними, передав кольцо, но Гермиона не верила, что это было его основной целью. И в записке своей он упоминает эту встречу, как будто она дала какую-то важную информацию… Но свой конспект Грейнджер составляла по биографическим книгам, которые, хоть и не встречались в каждом доме, найти всё же не составляло труда. Поэтому вряд ли Добрев, дотошно изучавший эту тему в течение нескольких лет, мог узнать оттуда что-то новое. Должно быть что-то ещё… «Встреча была сказочным везением», — девушка в очередной раз прочитала слова записки, испытывая раздражение от красивых слов, не несущих за собой такого необходимого смысла. Хотя… В порыве эмоций Грейнджер вскочила с дивана. Ну конечно! Сказочное! Кроме её записей Марк забрал из поместья и старую книгу сказок. Гермиона и Драко почти забыли об этом, решив, что все немногие крупицы ценной информации они успели оттуда извлечь, ведь издания для детей всегда полны вымысла. Но, судя по всему, они что-то упустили.       За оставшийся день Грейнджер обыскала подходящие разделы библиотеки в поисках других экземпляров этой книги, но, найдя лишь более новые издания, существенно отличающиеся содержанием, и изучив их от корки до корки, была вынуждена признать, что они не могли содержать нужной информации. Поэтому после обеда она спустилась в гостиную, чтобы, как и днём ранее, застать возвращение мужчины из Министерства.       Поздним вечером уже, было, задремавшая девушка, наконец услышала шум возвращения хозяина поместья. — Наконец-то! Я разгадала, что хотел сказать Марк второй частью записки! Там всё так просто, а мы столько времени не могли догадаться! — Отлично, Грейнджер, — устало согласился блондин. — Рассказывай скорее, я немного не в состоянии для долгих разговоров. — Только сейчас она заметила местами порванную и грязную одежду на нём. Выглядел он так, будто кроме кровати его не могло заинтересовать ничто, но Гермиона не была намерена отступать от своего плана. — Ну уж нет! Ты догадаешься, там очень просто! И поймёшь, как долго мы зря тратили время! — Ладно, — выдохнул юноша, опускаясь на диван. — Тинки! Сделай чаю, пожалуйста. — Итак, — начала Гермиона, — что сделал Марк во время бала? — Ну… Он пришёл в поместье. — И? — И танцевал с тобой. — Это не важно! — И оставил твоё кольцо. — Ну, судя по тому, что своё кольцо он оставил в пещере, кольцо нам больше не пригодится. Что ещё? — Ещё он забрал твои записи. — Ну! И что ещё? — И… Книжку со сказками. — Точно! А в записке как раз говорится про сказочное везение! Понимаешь?! Он не просто так использовал именно это слово! Всё сходится! — Грейнджер, — блондин потёр переносицу, собираясь с мыслями, — я, как ты, наверное, могла заметить, сейчас не совсем в состоянии для загадок. Причём здесь детская книжка? — Вообще я и сама не могу точно сказать, — печально вздохнула Гермиона, — но он точно говорит о ней. Думаю, там он каким-то образом нашёл информацию о местоположении лабораторий Мракса… Но я же не раз перечитала эту сказку, там точно нет никаких адресов, да и точных данных вообще. Вообще единственным местом в книге, где я видела хоть какие-то достоверные данные, был титульный лист! — А что было на титульном листе? — Там я нашла, откуда составитель брал информацию о некоторых историях, так и вышла на биографию Мраксов. В качестве источника информации был указан один из потомков Даррена и были указаны его контакты… Мерлин! Там, конечно же, был его адрес, но я не думала, что он может нам понадобиться. — Хм, звучит похоже если не на правду, то хотя бы на ниточку к разгадке… — Где можно посмотреть другой экземпляр этой книги? — Воодушевлённая догадкой, спросила девушка. — Грейнджер, — в голосе Малфоя совершенно не звучало её энтузиазма, — неужели ты думаешь, что такие древние экземпляры есть у каждого волшебника в домашней библиотеке? Моя семья веками собирала редкие книги для библиотеки. Я, конечно, никогда не обращал внимания на эту книжку, но удивлюсь, если она есть в библиотеке Хогвартса или Министерства. — Да, конечно, ты прав… Стал бы иначе Марк проникать за ней в ваше поместье?.. Но что же нам делать? — Ты можешь заняться, чем хочешь, но лично я иду спать, — решительно встал с дивана Драко, но, видя возмущение на лице собеседницы, всё же решил объяснить своё поведение. — Сейчас мы ничего сделать не можем в любом случае. Должен быть способ добыть эти данные, нужно думать. А я даже в этом сейчас не помощник. Не переживай, всё будет хорошо, — он неожиданно тепло поддержал расстроившуюся девушку, после чего, пожелав ей доброй ночи, покинул гостиную.       Весь следующий день Гермиона не находила себе места, теряясь в догадках, у кого ещё может быть издание этой книги. Даже улыбающиеся со страниц «Пророка» друзья не смогли поднять ей настроение. Время шло, а ответ не становился ближе, и девушка всё больше впадала в отчаяние.       Именно в таком состоянии и нашёл её блондин, вернувшись из министерства — Грейнджер сидела в библиотеке, погрузившись в свои мысли, а её глаза с застывшим в них выражением тоски были устремлены в стену напротив, игнорируя раскрытую книгу, лежащую на коленях девушки. — Ну, Грейнджер, не стоит настолько уж убиваться, — Гермиона вздрогнула, не заметив возвращения Малфоя. Она обратила своё внимание на него, отмечая уж слишком довольное выражение лица и шутливый тон. — А ты, я вижу, наоборот чему-то слишком рад? Не посвятишь? — Ну уж нет, твоя очередь догадываться до очевидных вещей! Итак… В чьей семейной библиотеке однозначно должны храниться сведения о Даррене Мраксе? — Хм… Не знаю… — Девушка очень не любила признаваться в том, что чего-то не знала, но сейчас у неё действительно не было никаких идей. — Ну же, Грейнджер, это же просто. Человек стал знаменитым, сделал множество открытий — им гордятся. Кто, в первую очередь? — Полагаю, члены семьи… Ну конечно! Ты считаешь, в семейной библиотеке Мраксов должен быть экземпляр этой книги? — Либо этот экземпляр, либо, возможно, и более полные и подробные сведения. — Но почему же тогда Марк, рискуя быть пойманным, проникал в твоё поместье, вместо того, чтобы просто забрать книгу из библиотеки Мраксов? — Об этом я тоже успел подумать. Возможно, потому, что он психопат? — Поймав недовольный взгляд Гермионы, юноша продолжил рассуждения. — Но если не рассматривать это как причину, есть два варианта. Либо в библиотеке Мраксов нужной информации по каким-то причинам нет, либо проникнуть туда оказалось труднее, чем в наше поместье. И проверить последний факт оказалось нетрудно, поскольку нужная информация осталась в архивах министерства после обыска особняка Мраксов. Не могли же они не обшарить там всё, учитывая, что Волдеморт был потомком этой семьи. — И что же там было? — О, всё довольно-таки интересно. Возможно, даже сам Даррен накладывал охранные чары, опасаясь, что кто-то решит воспользоваться его исследованиями по уничтожению нечистокровных, либо тот, кто это делал, слишком опасался вторжения других волшебников в свою частную жизнь, но грязнокровок не считал за людей. Так или иначе, факт остаётся фактом — к семейной библиотеке из всего магического мира имеют доступ только кровные родственники Мраксов и… Магглорожденные. — Ого! Довольно… Тонкий ход. — Грейнджер была удивлена. — Но в таком случае, это объясняет, почему Добрев не смог получить информацию оттуда. Уж его-то кровь явно чиста как слеза. Даже удивительно, насколько он хороший актёр, раз смог ради своих целей так долго изображать симпатию ко мне… — Девушка погрузилась в свои мысли. — Если уж даже ты не смог… Должно быть, тяжело игнорировать предрассудки, вбиваемые в голову с детства… Гермиона достаточно глубоко погрузилась в свои мысли и воспоминания, обдумывая тяжелую для себя тему и разговаривая сама с собой, но Малфой, слыша её рассуждения, не мог не вмешаться. — Я бы так не сказал. По крайней мере для меня всё было иначе… — Девушка заинтересованно подняла голову, побуждая его продолжить рассказ. — В моём случае всё случилось довольно стремительно. Всё детство я слепо верил своему отцу. О, уж в умении произвести впечатление ему не откажешь! Самое смешное, что он по-своему любил нас с мамой и хотел для нас лучшего. Только вот понятие этого самого «лучшего», — юноша, скривившись, изобразил в воздухе кавычки, — у него было своё. Чуть ли не с рождения каждый день, проведённый в родительском доме, я слушал, что должен и что не должен делать наследник чистокровной фамилии. Что носить, как разговаривать, чем заниматься, с кем общаться и даже о чём думать. И изо всех сил я старался соответствовать, чтобы получить из его уст скупую похвалу. — Драко рассказывал о важных для него вещах, но голос его звучал сухо, а лицо не выражало никаких эмоций. — Он был для меня абсолютным авторитетом очень долгое время. Даже когда прошла слепая детская вера словам взрослых, видя, как аккуратно и уверенно он ведёт дела, как уважают и боятся его окружающие, я продолжал мечтать быть на него похожим. Гермиона с интересом слушала неожиданные откровения блондина, удовлетворённо отмечая про себя, что и сама пришла к таким же выводам в попытках его понять. — Всё изменилось, когда Тёмный Лорд вернулся. Впервые увидев своего отца не бросающим на собеседника гордые взгляды свысока, а лебезящим перед кем-то, я был шокирован. Такое поведение совершенно не вписывалось в моё представление о нём, тот идеал, который я успел себе нарисовать. Тогда я впервые засомневался, на того ли человека я хотел быть похожим всю свою жизнь? Того ли слушал? — Его лицо исказилось в печальной усмешке. — Но к моменту, когда я начал это осознавать, было уже поздно что-то менять. Безносый комфортно устроился в нашем доме, принося с собой все ужасы войны — страх, крики, кровь и смерти. Первый убитый на моих глазах маггл окончательно открыл мне глаза на мир. В последние секунды своей жизни он кричал и умолял. Но просил он не о себе — нет, он молил оставить в живых его жену, сидевшую рядом и вынужденную видеть его смерть. Беллатриса тогда долго смеялась над его наивностью, убив сначала его, а затем, насладившись слезами женщины, и её. А я несколько секунд стоял и смотрел на кровь, которой был покрыт пол, думая, что по цвету та ничем не отличалась от моей. Или от крови моего отца, который, обладая куда большей силой, чем этот несчастный маггл, ни разу даже не подумал вступиться за маму. — Значит, ты изменил свои взгляды задолго до финальной битвы? Почему же ты сражался на той стороне? Уверена, Дамблдор был бы рад, если бы ты всё ему рассказал и присоединился к нам, — Гермиона прервала затянувшееся молчание, повисшее после рассказа Малфоя. — Грейнджер, — он окинул девушку взглядом, выражавшим сомнение в её умственных способностях. — Неужели ты думаешь, что за всё время жизни в одном доме с лысым уродом меня ни разу не посещали такие мысли? Благодаря учёбе в Хогвартсе у меня была возможность сменить сторону, ведь Волдеморт не мог меня контролировать в стенах школы. Но у моих родителей такой возможности не было. Уйти — значило оставить их ему на растерзание. Я не мог так поступить с мамой. — Думаешь, он бы убил их? Они же верно ему служили, даже дали приют в своём доме. — Дали приют? — Малфой рассмеялся. — Как будто он спрашивал. Он обладал достаточной силой, чтобы взять, что захочет. Ты не знала его так, как знал я. Если Добрев слегка безумен, то Тёмный Лорд был полным психом, помешанным на безопасности. Предательства он абсолютно точно не потерпел бы, карая всех хоть сколько-то причастных, а его власть, основанная на страхе, стала бы от таких поступков лишь крепче. Гермиона молчала, обдумывая слова парня. Не то чтобы она считала, что жизнь приспешников Волдеморта была лёгкой, но смотреть на историю с этой стороны было непривычно. В неосознанном желании поддержать она положила свою руку на руку блондина. Вопреки её ожиданиям, тот не отдёрнул руку, только поднял взгляд на девушку и продолжил: — Поэтому у меня было достаточно времени, чтобы увидеть мир с другой стороны. Я не придерживаюсь мнения своего отца насчёт чистоты крови, как, я уверен, и многие из моих сверстников. Но парадокс в том, что со стороны всё может казаться иначе, ведь круг общения каждого из нас до сих пор состоит преимущественно из чистокровных волшебников. Мы с детства общались с определённым кругом лиц, у нас существует множество обычаев и традиций… И теперь, когда всё изменилось, многие просто не могут отказаться от старых привычек, не умея и не желая учиться жить по-новому. Почти никто из представителей древних чистокровных семей не имеет необходимости ходить на службу, поэтому и круг общения менять нет возможности. Вот и получается, что мир изменился, но представители священных двадцати восьми всё так же устраивают приёмы лишь для чистокровных. И никого не волнует, что причина уже не в статусе крови, а в сохранении традиций и привычной обстановки. — Это… Довольно неожиданно, если честно. Не смотрела на ситуацию с такой точки зрения, — задумалась Гермиона. — Что ж, если старшее поколение желает придерживаться своих традиций, их можно понять. Но, возможно, для молодых людей всё будет иначе? — Хочется надеяться, что теперь, благодаря новой политике Министерства касательно школ, в Хогвартсе отношения между детьми с разной кровью будут складываться лучше. Но выпускникам в этом плане труднее. Например, моими лучшими друзьями до сих пор остаются Пэнси и Блейз, хотя и видимся мы нечасто. И ценю я их, естественно, не за статус крови, а за время, пережитое вместе. — Я понимаю, — кивнула Гермиона. — На мой взгляд, было бы отлично, если бы границы между миром чистокровных волшебников и остальными удалось стереть. Но, думаю, нужно ещё немало времени… Если даже твоя мама, тепло меня встретившая, продолжает придерживаться традиций… — Что ты имеешь в виду? — Ну… — Гермиона смутилась, уже жалея, что затронула эту тему. — Я про браки между чистокровными. — И причём здесь моя мама? — Не понял сначала Драко, но мысли в его голове быстро сложились в цельную картину. — Подожди, так ты считаешь, она всё ещё хочет найти мне чистокровную невесту? — Мне показалось… По тому, как она готовила меня к роли твоей невесты… — Салазар! Говорил же ей, что не стоит так стараться, — Малфой запустил руку в волосы, портя укладку. — Всё не так. Просто… Она не умеет иначе, поэтому, стараясь как лучше, делает всё традиционным образом. Ну и боится непонимания со стороны общества, наверное. Но это не имеет значения. Я уже большой мальчик, — он самодовольно усмехнулся, и Грейнджер не смогла сдержать улыбку, — так что сам решу, кто станет моей женой. А мама в конечном счёте больше всего хочет моего счастья, поэтому примет мой выбор. Он развернул кисть и слегка сжал её ладонь в своей, и Гермиона только сейчас вспомнила, что всё это время держала его за руку. — Пойдём ужинать, — тепло улыбнулся Драко, не видя смущения девушки. — Тинки, должно быть, нас заждалась.       Путь до столовой и ужин прошёл в уютном молчании. Каждый из них был погружён в свои мысли, что, однако, не мешало Малфою как обычно проявлять свои блестящие манеры. После еды Гермиона всё-таки вернула свои размышления к беспокоящему её делу: — Насчёт особняка Мраксов — ты говорил, что авроры его обыскивали после смерти Волдеморта, но что с ним сейчас? Удастся ли нам попасть внутрь? — Ну… Я узнал, что особняк перешёл по наследству к семье Бернаров. — Увидев озадаченный взгляд девушки, Малфой уточнил. — Довольно известная семья французских чистокровных волшебников. Оказалось, Корвин Мракс был их далёким предком, и родовая магия признала в них наследников. В особняке сейчас живут братья Луи и Рафаэль, оставив мать с отцом во Франции. С Рафаэлем Бернаром мы дружили в детстве, когда я проводил лето во Французском поместье… Луи на несколько лет старше. — А в последнее время вы не общались? — Гермиона поторопила собеседника, видя, что он что-то умалчивает. — Гермиона, дело в том, что братья не участвовали в войне. Не знаю уж, как им удалось остаться в стороне, но их никогда не интересовало ничего кроме развлечений. Уже несколько лет как они любят организовывать… своеобразные вечеринки, — Малфой опять замялся. — Что значит своеобразные? — Не поняла Грейнджер. — Правила просты: каждый, кто входит внутрь, должен оставить все моральные нормы за дверью. Ну и в дополнение к этому второе правило: то, что произошло в клубе, остаётся в клубе, об этом даже заключается магический контракт. — Увидев, как расширяются в удивлении глаза девушки, он поспешил уточнить. — На самом деле всё не так страшно. Представляю, что ты могла себе представить, но всё происходит довольно цивилизованно. В основном люди приходят туда выпить и пообщаться, но, конечно, любое помещение, где братья решают организовать своё мероприятие, обязательно оборудовано и приватными комнатами для уединения, и залами для любителей необычных утех. — Ого… — В голове девушки такая картинка представлялась с трудом, но она продолжила расспросы. — И часто случаются такие… встречи? Ты бывал на таких? — Нередко, — кивнул блондин. — Думаю, раз в неделю или в две. И теперь, насколько мне известно, они оборудовали поместье для этих мероприятий. Что насчёт меня — да, меня приглашали по старой памяти, и пару раз я и правда пользовался этим приглашением. Только не делай испуганное лицо, мне хотелось просто пообщаться со старыми приятелями, да и, чего греха таить, было интересно своими глазами взглянуть на одну из широко известных в узких кругах вечеринок. — Может, нам удастся проникнуть в поместье не во время вечеринки? — Откровенно смущающие рассказы Малфоя заставили Гермиону задать этот вопрос, хоть и не надеясь на положительный ответ. — Очень вряд ли, — подтвердил тот её опасения. — Пусть братья и не носят фамилию Мракс, а последний обладатель этой фамилии давно покоится в земле, на поместье наложены не менее сильные охранные чары, чем на Малфой-мэнор. Чтобы проникнуть внутрь без разрешения хозяев, потребуются часы работы над снятием защиты, и не стоит даже пытаться это сделать незаметно. — Значит, вечеринка… У тебя получится раздобыть приглашение на ближайшую? — Тяжело вздохнула Грейнджер, смирившись. — Уж в этом можешь не сомневаться, — с заговорщическим видом поиграл бровями Драко, заставив загрустившую, было, девушку, снова растянуть губы в улыбке.