***
Свет утреннего солнца пробивался через широкие окна Винокурнии, освещая тёмную комнату. Алые глаза господина винодела прожигали Капитана Кавалерии Орда Фавониус, глядели будто сквозь, не оставляя ни единого живого места, на что последний просто и как бы непринуждённо улыбался в своей идиотской и высокомерной манере. — Господин Рагнавиндр, Вам что-то сегодня поплохело, может, Вам принести водички? — по комнате разлетелся противный смешок. — Кончай этот театр, какого чёрта ты ещё здесь?! — Ты так и не ответил на мой вопрос, а я не уйду, пока не получу от тебя информацию. Зная тебя, я на многое в ущелье не надеялся, но тут так хорошо всё подвернулось, и ты к кровати прикован как минимум на три дня, и мне навалять не сможешь. Только я весь целый и здоровый, но совершенно неинформированный! Ой, как всё хорошо сложилось не правда ли, братец? — лицо расплылось в маниакальной манере, не улыбке, как и подобало Альбериху в подобных ситуациях, что невероятно бесило господина винодела. Невероятно бесил и тот факт, что против этой ухмылки сейчас он совершенно бессилен. — Итак, у меня, к огромному сожелению, время ограничено, и поэтому зацикливаться на мелочах не стоит, — за расслабленной фигурой капитана появилась тонкая стопка в поношенной папке, откуда выглядывали всякого рода документы, второпях написанные выговоры и заключения. — Во-первых: я бы хотел узнать за кем так отчаянно гналась Магистр, из-за чего пришлось вырубить почти пол леса? — Неужели ваши рыцари настолько бесполезны, что не могут сформировать хотя бы примерный психологический портрет убийцы? — презрение подобно яду сочилось из слов красноволосого, сжигая внутренности Альбериха, в которые он просочился, и оставляя неприятный осадок. — Рыцари активно ведут расследование, твой психологогический портрет убийцы на данном этапе мы не сможем сформировать при всём своём желании. Ещё не вечер — всё будет, но не прямо сейчас. — Много воды льёшь не по делу… Как ты вообще дослужился до Капитана?! Пока вы ведёте своё «расследование» и пытаетесь найти убийцу, могут появиться новые жертвы. Ваше расследование идёт слишком медленно. — Острый язык собеседника полосовал чёткими формулировками последние недобитые нервные клетки Альбериха. — Не увиливай от моего вопроса. — С чего ты решил, что я стану помогать тебе в расследовании? — Рагнвиндр многозначительно вскинул бровь. — Кхм, позволь тебе напомнить, из-за кого ты всё ещё жив и хранишь свою тайну. На самом деле, забалтывать рыцарей и скрывать твою раненую тушку от любопытных глаз несколько сложнее, чем звучит, знаешь ли! Диалог братьев обрастал прежним напряжением и раздражением, что выводило из себя обоих, но идти на уступки ни тот, ни другой не собирался в силу своей гордости. — Слушай… Альберих был грубо перебит. — Тот, за кем гналась Магистр, не убийца рыцаря, и девочку убили нанятые им охотники за сокровищами. Если твои рыцари хорошо оглядятся и хоть чуть-чуть подумают, окажется, что не слишком хорошо скрытые следы ведут к водопаду на юге от Вольфрендома. Не обещаю, что вы там найдёте что-нибудь утешительное. Альберих, по своим же словам, не нуждался в уточнениях, так что такого откровения от красноволосого он и не смел ожидать. Искать какую-либо информацию в стенах Винокурни почти всегда было гиблой затеей. Владелец при виде Капитана лишь плевался ядом и прозрачно, с аристократической ноткой манерности намекал, что тому не шибко рады в доме хозяина винодела. Лишь изредка и в своих интересах обладатель пиро глаза бога делился своими крупицами информации. Может, сегодня снег пойдёт (в тёплый, солнечный день) или тому хорошенько врезали, раз этот аристократ в своей холодной манере решил открыться Альбериху. — Охотники скрылись в стороне «Северной короны». Скорее всего, они найдут укрытие в ближайших руинах, — бас хозяина Винокурнии хрипло стих, давая Капитану Кавалерии переварить информацию и связать сказанное и происходящее в единую цепочку, мысль, которой он в скором времени поделится с Магистром. Лёгкое перо скользило по бумаге скорыми и неаккуратными росчерками, превращая цепочку из случившегося в цепь событий. Глаза, в чьей глубине таился холод за наигранной пеленой серьёзности и веселья, скосились на скрытую в тени фигуру брата, что подобно статуе томно смотрел на последнего, пожирая взглядом синеволосого, от чего не по себе с каждой секундой становилось всё больше. После инцидента на восемнадцатилетие Дилюка, Альберих в стенах Винокурни перестал быть желанным гостем, и понял он это ещё до своего признания, из-за которого пути двух — хоть и не кровных, но — братьев разошлись окончательно. После смерти мастера Крепуса Кейа не испытывал тех эмоций которые следовало бы испытывать приёмному сыну господина Рагнвиндра, из-за чего, возможно, ближе к взрослению, трещины в отношениях появились ещё раньше, чем можно было ожидать. Будучи глупым и наивным ребёнком, Капитана не волновала его родина и долг перед ней — люди, которые его окружали при рождении и последующие шесть лет жизни маленького Кейи; не волновало его прошлое или будущее — ребёнка не заботит, что с ним будет дальше если есть те, кто о нём может позаботиться. И такой человек был. Был мастер Крепус. Человек широкой души и любящего сердца, что принял маленького мальчика в свой дом; принял и взрастил как родного сына не предавая собственного. Рагнвиндры и весь Мондштат приняли Альбериха с распростёртыми объятиями, что не могло не гложить молодого юношу до сей дня. После смерти приёмного отца и признания некровному брату мир синеволосого перевернулся и заиграл новыми красками. Душа познала, наконец, покой, и скинула тяжёлый, но невидимый груз с плеч. Смерть мастера Крепуса открыла глаза Капитану: КТО он? Почему он здесь? Люди, окружавшие его, идеи свободы и аристократии, Архонты, рыцари. Альберих наконец понял свои эмоции и чувства, что испытывал. Восемь лет его жизни словно прошли в вакууме. Он не слышал себя и окружающих его людей пО-настоящему. Уход Дилюка из Мондштадта окончательно отрезал братьев друг от друга, превратив последних в совершенно других людей. Других и чужих друг для друга, чьи судьбы не связывало ничего, кроме прошлого, о котором оба предпочитали молчать по своим причинам. — Во время стычки в ущелье ты… случаем, не видел у «того», за кем ты гнался… — мертвую тишину в покоях господина винодела прервал сонный голос капитана. — Свиток? Он важен? — О, Архонты, боюсь, да. Ты, случайно, не владеешь сведениями о том, куда мог направиться наш подозрительный убийца.? — Нет… Но я хотел бы знать, по какой причине свиток важен. — На сто процентов я не уверен, но это может быть наш пропавший план города. Вещь, конечно, не первой важности, может, по сравнению какой-нибудь ключ от дома который при пропаже можно просто заменить, но попав в руки не самому хорошему человеку можно многово лишьтся… — Не уверен на сто процентов — это как понимать?.. — Долгая история. Всё может быть, — Капитан обречённо вздохнул, потёр переносицу и кинул сонный взгляд на розовые облака за окном. Время неумолимо бежало вперёд. На лице Альбериха блеснула лёгкая улыбка. — Точно утверждать я не могу, может, тебе голову отшибло… Но скажи, почему ты сегодня так щедр на информацию? Неужели ты… — В Мондштадте орудует убийца, от рук которого погибли уже двое человек и, возможно, по его же вине пропал план города, а эта самая пропажа, считай, из-под носа рыцарей, что не сулит ничего хорошего. Думаю, моя позиция здесь очевидна. Слова винодела ни коим образом не тронули сердце капитана. Он просто улыбался словам своего брата и смотрел в окно, прекрасно понимая, где правда, а где наглая ложь. — Что ж, всё равно спасибо, эта информация действительно очень ценна, — лицо Капитана расплылось в беззлобной ухмылке, а в глазах заплясал огонёк. — Полуночной герой, твоя роль в жизни Мондштадта неоспорима и… неоценима, но знаешь ли ты, какую роль играет в этой игре господин Рагнвиндр? Если вдруг встретишь его или хотя бы пересечёшься с ним взглядами, скажи: «Мондштат благодарен своему герою» — Капитан Кейа, вам пора! Винодел обнажил свою ненависть и обиду за прошлое к капитану, синеволосому же было ни горячо, ни холодно. Капитану было жаль Рагнвиндра за утрату и боль, которую он причинил своими неосторожными словами и действиями. Может, если бы Альберих испытал больше сочувствия к случившемуся, если бы он соврал и ничего не рассказал Дилюку… Может, их отношения были бы проще, может, не были бы такими хрупкими. Врямя сделало своё дело с мужчинами и сил у капитана нет, чтобы всё поменять и сделать так, как ему хотелось бы. — Ухожу, ухожу! — и снова хитрющая ухмылка. Бумаги спрятались в потрёпанной папке, а Альберих с грацией павлина поспешил за границы покоев винодела, кинув на последок: — Скорейшего Вам выздоровления, мистер «Полуночной герой», Магистру без Вашей поддержки будет тяжко! Дверь за спиной Капитана в ту же секунду закрылась, послышался характерный грохот, а после по спине Капитана расыпалось стадо мурашек. Меч Рагнвиндра попал бы точно в цель если бы не дверь.***
— Полуночной герой? Так значит, это реальный человек? — библиотекарь округлила глаза от удивления. — Может, это был и не он… Я точно не уверена, но чёрный плащ и мужская фигура в свете лунны..... О, Архонты! Поверить не могу, что меня буквально спас персонаж из пьяных выдумок… — Это не пьянный говор, Магистр, факт остаётся фактом — если бы Вы больше посещали таверны и давали себе отдыхать, возможно, Вы бы знали больше. Вам могли бы открыться даже те тайны, о которых лучше и вовсе не знать, — двусмысленная улыбка на лице Капитана сияла осенним холодом, что не смогло избежать косого взгляда библиотекаря. — Если бы Магистр позволяла себе вольный образ жизни, наш Мондштадт не был бы таким, каким мы его видим сегодня, капитан, — глаза библиотекаря сверкнули зелёным огнём. — Неопровержимая правда, Лиза, но не нужно ли нашему Магистру больше отдыхать? Или найдутся те, кто может занять её пост и помочь с делами? Маг устало закатила глаза. — Уверена, в городе может найтись один человек, который сможет помочь нашему Магистру, и я думаю, мы оба знаем, о ком идёт речь Капитан?!.. Сердце капитана кольнуло сомнение. — Кхм! Прошу прощения, что перебиваю вас но… Капитан Кейа вам что либо известно о человеке, что называет себя Полуночным героем? Лицо Капитана исказилось в наигранной грустной улыбке. — Боюсь, Магистр, вся известная мне информация бесполезна и не столь значительная. — Что ж, в таком случае, я не вижу более смысла в дальнейшем разговоре, можете покидать Орден и идти на заслуженный отдых. Я бы хотела видеть вас в более отдохнувшем виде, особенно Вас, Лиза. Магистр улыбнулась уставшей улыбкой и снова зарылась взглядом в бумаги. — Магистр, а разве Вам не нужен отдых? — Я не могу оставить свой пост, когда по Мондштадту разгуливает убийца. Через несколько часов ко мне приведут человека на допрос, так что-о… Пурпурный Маг в своей манере просто обронила что-то непазборчивое и поспешила удалиться на наказанный, заслуженный отдых. Дверь за её спиной была любезна закрыта капитаном кавалерии. От него всегда веяло каким-то странным холодком. — Как ты узнала? — прервал тишину он. — Я не понимаю, о чём Вы говорите, капитан, — по лицу мага скользнула тень ухмылки. — Для выпускника академии из Шумеру не составило ни какого труда выяснить личность Полуночного героя, — между тем сам себе подтвердил он. — Ну, по крайней мере, я не удивлён. — Вы так открыто говорите об этом в стенах Ордена. Я удивлена, что ещё не весь Мондштадт знает, — маг тихо усмехнулась и поспешила, наконец, на свежий воздух, за пределы душного здания, навстречу своему дому. — Однако… — женщина остановилась на лестнице, грубо остановив капитана. — Это не то знание, за которым я гналась бы месяцами. Если Вы хотите это обсудить, было бы неплохо найти более укромное место для разговора, не думаете? — глаза мага сверкнули интересом. — Что именно Вас может интересовать, капитан? Для Вас ведь личность героя Мондштадта вовсе не новость. — Я просто… Мне интересно, каким образом ты узнала. И вообще что именно ты знаешь. — Беспокоишься о раскрытии личности? — Нет, меня интересует… — Тебя ничего не может интересовать в моём рассказе, верно? Тебе просто необходимо в случае чего замести следы. Что ж, это Вы умеете, капитан, однако, мне всё это неинтересно. Мне неинтересны ни мотивы, ни личность. Результат — лишь следствие случайных событий и нахождение определённых фигур в нужное время в нужном месте. Я даже смею предположить, что и Вы в своё время заимелись таки тузом в рукаве. — Маг была кратка в своём изыскании, стараясь подобрать нужные слова, но правда была очевидна, она лежала на поверхности. Будучи ошеломлённым словами, казалось бы, обычного библиотекаря, Альберих читался Минчи как открытая книга, на листах которой всё было писанно чёрным по белому. — Как и всегда, Вы проницательны и догадливы, Лиза. Просто могут возникнуть лишние проблемы если слишком много посторонних лиц узнают и будут совать свой нос не в своё дело. «Проблемы» на горизонте начали маячить слишком быстро и события вместе с ними. Порой горячая рука некровного брата могла нарубить лишних дров, что не особо входило в планы Альбериха. — Я понимаю. Как раньше упоминалось, меня вся эта история не особо интересует, в связи с этим нет смысла держать рот открытым, лучше скоротать вечер за хорошей книгой, нежели копаться во всём этом. Твоё беспокойство вполне оправдано, однако, — Маг прервалась, вглядываясь будто в душу Капитана, ища ответ на свой вопрос, после чего смиренно продолжила, бросив попытки. — Мне бы хотелось узнать, какая тебе выгода от всего этого цирка? — Я думал, моя мотивация здесь вполне оправд… — Врёшь! — от хищного взгляда библиотекаря ничего не могло скрыться, натянутая улыбка с лица Капитана сползла. Может быть, у него действительно есть своя выгода со всего этого? Он обречённо вздохнул. — Может быть, и так. Но это что, так странно, что мне выгодна мирная обстановка в Мондштадте? — Альберих устремил уставший взгляд в небо. Как же всё так внезапно обернулось? — Это, наверное, хрупкое, но равновесие между Магистром и моим братом? — Вот оно как, значит? — библиотекарь округлила глаза, горящие чистым любопытством. — Беспокоишься о Мастере? — Я бы не называл это так категорично, не Вам рассказывать, какой мой брат на деле немногословный и порой упрямый болван. Если всё это выйдет в свет, и Магистру обо всём станет известно… — Так вот значит, как… — библиотекарь с интересом вслушивалась в слова Капитана и кивала многозначительно головой. — В таком случае, не мне рассказывать и как порой Магистр может быть упряма и заносчива, особенно в делах подобно таким. — Маг мягко улыбнулась собственным словам. — Капитан Кейа, Вы намного дольше знакомы с этими двумя, в связи с чем позвольте спросить: пара Магистра и господина винодела — причина Вашего нахождения в этом цирке? — за острым языком синеволосого порой было угнаться невозможно, но за умом мага, в чьих глазах можно было прочитать превосходство над Капитаном, было нереально… — Я… Я… Да, как ты… Я даже слова об этом не сказал, с чего ты решила… — У вас всё на лице написано, капитан. Порой бывает сложно, но смиритесь с поражением и просто ответьте на мой вопрос. — Хах, может быть, — Капитан усмехнулся собственным словам, устало прикрыв глаз, и побеждённо продолжил: — Забавно, как Вы умело перепрыгиваете с темы на тему, Лиза. — Я хвалю твою попытку уйти от моего вопроса, однако, она провалилась, — злобная ухмылка засияла подобно улыбке Альбериха, возвышая её над побеждённым. — Забавно, — вновь передразнивает. — слышать, что Вас интересуют отношения между этой сладкой парой… — библиотекарь сладко улыбнулась. — Сладкая пара? Что, простите? Вы понимаете о КАКИХ людях идёт речь? — Упрямых… Думаю, это слово здесь отлично подойдёт. Сладкой парой называю их не я, а Мондштадт, но эта тема слишком обширна для сегодняшнего дня. Библеотекарь была довольна достигнутым, жаль только, почти сонное состояние размазывало чувство победы и удовлетворения. — В любом случае, я сохраню твой секрет, ты ведь для этого за мной шёл до площади, верно? В таком случае, просто постарайся не оплошать. Силуэт пурпурного мага скрылся за домами. Альберих хмыкнул сам себе и направился к «Доле Ангелов», чтобы отметить, так сказать, проделанную работу. — Упрямые, значит… Возможно…