***
Утро наступает действительно непозволительно быстро. Ночь всегда проходит быстро, когда спишь. А когда ты спишь всего два часа, то и подавно. Антон через силу открывает глаза и старается взглядом найти телефон, который вот уже несколько минут разрывается мерзким рингтоном. С нескрываемым сонным удивлением он обнаруживает гаджет в кармане собственных джинсов. Неплохое начало, ничего не скажешь… Всё это время альфа лежит, продолжая обнимать Арсения поперёк его тела, поэтому, когда дурацкий будильник тому надоедает, он чувствует копошение в своих руках. Попов разворачивается в коконе Шастуновских лапищ и сонно бурчит себе под нос. — Да выруби ты его уже, — недовольно бросает омега и поднимает заспанный взгляд на лицо шатена. — И тебе доброе утро, — роняет рассеянно тот и наконец-то тянется за телефоном. Он отключает сигнал и возвращает руку на своё законное место (он сам решил, что оно таковым является, но Арс вроде и не против). — Вставать пора… — Доброе-доброе. Это тебе пора, а я никуда не пойду. Не сегодня… — при воспоминании о минувшем вечере мурашки приходятся по спине, — Да и завтра, пожалуй, тоже… И вообще никогда. — Он утыкается носом альфе в грудь и глубоко дышит. — Ну что ты? Арс, всё хорошо. — Он, как и несколько часов назад, начинает поглаживать омегу по спине и плечам в попытках успокоить. — Я никуда тебя не отпущу теперь. Больше нет. С тобой везде ходить буду. Везде, слышишь? — Он отлепляет лицо омеги от себя и пристально смотрит в голубые глаза. «Как сапфиры, блестят…» — думает, а говорит совсем другое. — Я больше не подведу. Я, правда, буду ходить за тобой по пятам, провожать до самой квартиры, отвозить в театр и по магазинам, забирать после репетиций и спектаклей. Я и шага в сторону от тебя не сделаю. Услышь меня, пожалуйста. — Он смотрит так искренне, так преданно, а Арсений лишь прикрывает веки и мелко кивает. И, казалось бы, всё, что нужно, уже сказано. Но Шастун решает что-то для себя и уверенно произносит, — Пойдём собираться. Поедешь со мной. — Куда? — осипшим голосом спрашивает омега и поднимает на истинного непонимающий взгляд. — На работу. Куда же ещё? — Я не поеду. — Я не оставлю тебя здесь одного. — Останься сам. — Меня уволят. — А вот это уже весомый аргумент. Антон хоть и отличный специалист, но на нём не держится основной доход фирмы. Незаменимых нет, и Шастун — не исключение. Арсений и сам это прекрасно понимает, поэтому поджимает губы и опускает виноватый взгляд. — Хорошо, — говорит он и выпутывается из объятий. — Кто первый в душ? Давай ты? — Зачем спрашивать, если уже всё решил? — немного посмеивается Антон и встаёт с постели. Он уходит в ванную быстро, понимая уже, что скорее всего он сегодня опоздает. Но уйти, оставив истинного на съедение собственным мыслям… он не мог себе позволить. Ни при каких обстоятельствах. Никогда больше. Даже если однажды тому надоест, Антон всё равно будет присматривать за ним. Хватит. Один раз уже не доглядел. Теперь их ждут дача показаний, мед освидетельствование и куча волокиты. Так что лучше пусть Арсений будет находиться под присмотром своего альфы. Хотя бы пока. Как минимум, если их вызовут в отделение на допрос, то лучше оказаться вместе в этот момент. По дороге до ванной Шастун успевает написать Стасу, что задерживается. На что получил красноречивое молчание, но на это как-то всё равно, когда у тебя на душ остаётся примерно десять минут из привычного получаса. Чтобы взбодриться, приходится встать под холодную воду. Что говорят? Контрастный душ полезен для здоровья? Может быть, но не когда ты поспал два часа и пытаешься разбудить свой мозг всеми известными способами. Зато выходит Антон аж пять минут спустя: экстра-свежий, замёрзший. Влетает в спальню в одном полотенце и кидает омеге, чтобы тот не сидел, а шёл приводить себя в порядок, а сам в это время перебирает одежду в шкафу в поисках, что надеть. Всё время, пока альфа отсутствовал, Арсений думал. Думать, как известно, вредно, но он всё равно думал. Почему-то он был готов, что его сейчас же вышвырнут на улицу, как грязного провинившегося котёнка. Но эти мысли быстро отметались, как только на подкорке сознания появлялись слова, сказанные ночью: Арсений не виноват в том, что с ним сделали однажды и пытались повторить вчера вечером. А ещё, Антон Арсения любит. Любит искренне и бесповоротно. Попов почему-то в этом уверен на все 100%. В конце концов он носит у себя на шее метку, поставленную с полным пониманием её значения. А против этого уже не попрёшь в 90% случаев. И хоть Шастун уникален в этом мире, он всё же входит в число этих 90%. Второй мыслью омеги является то, что Антон собирается всюду ходить за брюнетом. Нет, он ни в коем случае не боится своего альфу и не собирается ничего от него скрывать, но… он не привык к какому-либо контролю за собой, и теперь идея провожать-встречать-сопровождать его в любой кусочек улицы (что говорить о городе, стране и уж тем более мире) кажется ему чем-то из ряда вон. Большую часть жизни местонахождение Попова знал только он сам. Ну и иногда люди, с которыми он там был. Но слежку за ним, так ещё и открытую, до этого момента никто не начинал, да и не планировал даже. Это навевало мысли о тотальном контроле, полном присвоении, запрете на выход из дома, лишение права работать и многое-многое другое. Все самые страшные кошмары омег в этом мире проносились в голове Попова. Но эти домыслы разбивались о твёрдое: «Шаст не такой. Он отдаёт отчёт своим поступкам и никогда не позволит себе ущемить права (или боже упаси, чувства) омег в принципе и мои в частности. Почему в частности? Мои — тем более». Третьей темой для размышлений и загонов стала работа альфы. Когда омега заболел, Антон брал ноутбук и работал из дома, и никто ему ничего не предъявлял по этому поводу. А вот почему он не мог сделать так же и сейчас, Попов понять не мог. Он ещё пытался проанализировать действия шатена, решившего притащить его с собой в контору, когда вышеупомянутый Антон вырывает его из прострации, отправляя уже умываться. Время не резиновое в конце концов. Голубоглазый бросает короткий взгляд на Шастуна и послушно кивает. Он уже уходит, когда в голове начинает набатом стучать: «Он берёт тебя в офис, чтобы держать под своим крылом, оберегать как-никак, не более того.» Струи приятно охлаждают кожу. Арсений пытается смыть с себя всю ту грязь, которая появилась на нём меньше суток назад, но воспоминания не смыть, и прорабатывать произошедшую ситуацию у себя в мозгу он будет ещё долго. Выходит омега почти так же быстро, как Антон несколькими минутами ранее. Он доходит до комнаты и уже было собирается напомнить об отсутствии одежды, но альфы в комнате нет, а на кровати лежит аккуратная стопка вещей. Попов быстро переодевается, отмечая, что штаны ему определённо длинноваты, но это не критично, и идёт на кухню, где его уже ждёт свежий растворимый кофе («Арс, я знаю, что это бурда, которую в большинстве своём пить невозможно, но кофеварки и уж тем более кофемашины у меня нет»). Он подходит к Шастуну и крепко обнимает его со спины. Тот перехватывает руки омеги, разворачивается и берёт инициативу на себя. Он тут же опускается к лицу брюнета и припадает к его губам. Поцелуй выходит коротким, почти мимолётным, но чувственным, до бабочек в животе. — Давай по-быстрому, а то мы с тобой конкретно так опоздаем, и Стас съест нам все мозги. — Говорит он серьёзно, но к концу фразы на губах уже играет лукавая улыбка, а в глазах пляшут смешливые чёртики. Арсений думает, что он ужасно любит этих чёртиков. — А что, этот твой Стас — настоящий зомбак? — Вот уж чего не знаю, того не знаю. Надо будет проверить. — Кажется, что шатен в самом деле размышляет над этой мыслью. — Как думаешь, для теста подойдут куриные мозги? Или надо всё-таки идти искать человеческие. — И вот тут он всё же прыскает со смеху, а Арсений за ним. Вот такое вот Антон — солнышко, светит, смеётся сам и заражает позитивом всех вокруг. Они садятся за стол, и каждый выпивает по кружке крепкого кофе. Да, это вредно (особенно для Шастуна. Особенно если вспомнить все его проблемы со здоровьем), но сейчас это определённо единственный способ взбодриться хотя бы на пару часов. Они не разговаривают — ни один из них ещё до конца не проснулся. Но слова им сейчас и не нужны. Им хватает простого ощущения друг друга рядом, на этой маленькой кухне, где всё хорошо, где уютно, где чувствуешь себя на своём месте. Из-за стола выходят синхронно, коротко кивнув перед этим, и пока Антон сгребает кружки в раковину, Попов ускользает в комнату в поисках своего телефона. Он почему-то не помнит, есть ли у него сегодня прогоны, но решает в любом случае поставить Лясю в известность — его сегодня не будет. Как оказалось, в театр ему и не надо было, поэтому спустя пару минут он получил в ответ недоумённое «А ты собирался?». Антон зовёт омегу в коридор с громким «Арсений, блин!» и уже обувается, чтобы через минуту стоять за порогом и укоризненно смотреть на брюнета, который вот именно сейчас забыл, как завязываются шнурки. Из подъезда выходят без происшествий, до машины доходят тоже. А в салоне старшего накрывает, но он старается не подавать виду. И не зря он актёр БДТ, потому что Антон вроде бы ничего не замечает. Альфа садится за руль и заводит двигатель. Какое-то время копается в телефоне, агрессивно что-то листая. «Это список контактов?» — мелькает в голове Арсения, и ему кажется, что зацепиться сейчас за эту мысль — прекрасная возможность, но он не успевает. Воспоминания пробираются в голову к омеге, и приходится приложить максимум усилий, чтобы скрыть прерывистый вдох за неуклюжим попёрхиванием. На обеспокоенный взгляд отшучивается, приговаривая, что с таким альфой у воздуха нет шансов. Шастун смеётся и называет его дураком. Своим дураком. И от этого прозвища становится проще бороться с эмоциями. К концу поездки Арсений окончательно приходит в себя и даже немного подпевает играющему радио. Антон улыбается, поглядывая на него боковым зрением, но в глазах — беспокойство. Конечно, он заметил, как переменилось настроение брюнета. Разумеется, он не подал виду. Нет, он не собирается игнорировать этот факт до скончания веков. И, да, он решительно настроен закопать Лазарева. Тем более он уже нашёл нужный ему контакт. Осталось только написать девушке и попросить о встрече. А дальше всё зависит только от её решения. Если всё получится, то совместных связей этих двоих хватит, чтобы подонок на своей шкуре прочувствовал, каково это, когда даже смерть кажется спасением.***
У офиса Шастун паркуется с трясущимися руками. Вот зачем ему хорошее зрение? Потому что он отчётливо увидел Стаса с сигаретой в руках, стоящим около входа в здание. Почему-то он считал, что встретить начальника на рабочем месте не так страшно, как во время перекура. Иррациональный страх подкидывал в голову кучу ненужных мыслей от увольнения до убийства. Стас достаточно жёсткий человек в плане дисциплины, и Антон лично помнит, как тот увольнял сотрудников за два опоздания на десять минут. Для справки: он сейчас сидит в машине, когда рабочий день начался аж полчаса назад. Но отсидеться в любимом Тахо на парковке не получится, поэтому приходится всё же выйти на улицу прямо в лапы к Шеминову, который уже пять минут как потушил сигарету и просто ждёт, наблюдая за копаниями Шастуна. То, что сотрудник приехал не один, выясняется, когда шатен выходит наконец из машины и спешно обходит её спереди, чтобы открыть пассажирскую дверь и, что-то приговаривая, подать кому-то руку. Истинно джентельменский жест принимает высокий брюнет в яркой Шастуновской худи (уж эту вещицу Стас узнает из тысячи, сколько раз заставлял Антона менять её на что-то более нейтральное, если не на дресс-код). По поведению альфы Шеминов быстро догадывается, что мужчина рядом с ним — омега, и, видимо, его истинный. Тот самый, из-за которого одного из лучших сотрудников фирмы не было на рабочем месте позавчера и из-за которого тот же сотрудник неделю работал из дома с компа, перекинув все очные встречи с клиентами на дни и недели вперёд, из-за которого горе-Шастун — а Стас почему-то уверен, что из-за него — провалялся несколько дней на больничной койке. Теперь количество клиентов в один день у не самого популярного дизайнера легко объяснялось — они накопились за почти две недели отсутствия Антона на работе. А вот сейчас Шастун крепко перехватывает руку мужчины рядом с собой, и они идут в сторону Шеминова, мимолётно о чём-то переговариваясь. С распростёртыми объятиями их никто, конечно, ждать не собирался, но увидев, как светится Антон рядом с брюнетом, Стас невольно начинает улыбаться. Он почти не видел его таким открытым и ярким. Да, когда шатен получал свои первые заказы, его глаза загорались каким-то даже слишком ярким огнём, но со временем работа превратилась в рутину, где не было места ярким, необычным дизайнам: всем хотелось чего-нибудь минималистичного, банального — и блеск в зелёных глазах практически пропал. А сейчас рядом с двухметровым прожектором невозможно находиться. Когда пара подошла к Стасу, Шастун слегка поёжился, виновато опуская взгляд. А вот Стас поддался непонятно откуда взявшемуся порыву и обхватил обоих мужчин руками, сильно прижимая их к себе в крепких объятиях.***
Вот уж чего парни не ожидали, так это обнимашек с самым суровым в мире Стасом. Выходя из машины Антон готовился — и готовил Арсения — к серьёзному разговору или даже выговору, но… что-то пошло не так, и получилось так, как получилось. Оба парня на А опешили от такого дружелюбия и так и продолжили стоять истуканами, пока «злобный начальник» не разжал руки и не отпустил их наконец, позволяя выпрямиться (а как вы хотели? Он же на голову, а то и полторы, ниже их). — Стас, я это… — начал было оправдываться Шастун, но был жёстко перебит. — Да ладно тебе, Антон, — с непривычно широкой улыбкой выдаёт вдруг Шеминов. — Если ты сейчас познакомишь нас с этим прекрасным молодым человеком, я обещаю даже не писать в отчёте о твоём опоздании. — А вот теперь парни ловят совместный ахуй. «В смысле, блядь, познакомит?» — Стас, — звучит угрожающе с гортанным рыком. Видимо, Шастун успел выдумать себе что-то очень неприличное. — Шаст, блин, успокойся. Не в этом смысле познакомить. Ой, — мужчина многозначительно вздохнул и махнул на Антона рукой. Он поворачивается к Арсению и протягивает ему раскрытую ладонь. — СтанИслав, начальник вот этого недоразумения с ушками. — И так открыто улыбается, что сразу становится ясно — шутка не имеет цели обидеть, а имя исковеркано целенаправленно. — Арсений, — и Попов отвечает на рукопожатие. Шастуна немного отпускает, когда омега так уверенно вкладывает свою ладонь в крепкую руку Стаса. Непонятно из-за чего он переживал: то ли из-за двусмысленных фразочек руководства, то ли из-за состояния, в котором пребывал Попов, когда сидел в машине. Но сейчас альфа выдыхает и уже спокойнее перетягивает внимание Стаса на себя, чтобы наконец тоже нормально поздороваться. — Привет, Стас. Я просто… — И снова перебили. — Ужасный ревнивец. Тяжело же с тобой жить… — На этот выпад у шатена нашёлся только презрительный взгляд сквозь сощуренные веки. — Ты со мной не живёшь и не жил никогда. — Всё же бурчит Антон и спешно добавляет: — Мы работать будем сегодня? — Будем. Прощайтесь и марш в кабинет, чтобы был там через четыре минуты. Приду делать ежедневную проверку опоздунов. — В смысле прощайтесь? Арс идёт со мной. — строго произносит Шастун, крепко сжимая ладонь омеги, что тот аж ойкнул. — И это не обсуждается. — припечатал. — Нет, Шаст. Это не шарашкина контора. Здесь посторонним находиться нельзя. — Как клиент посидит, ничего. — Шастун! — Стас, — снова рычит, — я сказал, он. идёт. со мной. — Антон Андреевич, попрошу Вас не поднимать голос на старшего по должности. — Стас. Он пойдёт со мной. Точка. И вот тут-то всегда и пригождается природная мощь альфы. Он задавливает Шеминова своей силой, и тот сдаётся. Он разводит руками и коротко мотает головой, разворачиваясь и пропуская обоих парней в офис. Арсений на всё это лишь смотрит с открытым в удивлении ртом. Он, конечно, знал, что Шастун сильнее многих знакомых альф. Но чтобы настолько… Если вы скажете А.С. Попову, что есть некий альфа, по природе своей сильнее Шастуна, он не поверит. Покрутит у виска, назовёт идиотом и не поверит. А потом приведёт доказательства и окажется прав. В здание омегу затаскивают за руку и тянут так до самого стола Антона. Здесь он любезно ставит второй стул сбоку от себя и начинает рыться в бумагах в поисках документов по клиенту, который должен прийти уже минут через пятнадцать.***
День проходит вполне спокойно. Конечно, стоило бы учесть отсутствие обеденного перерыва, но Шастун сам виноват, так что теперь не жалуется. Однако он успевает сбегать в кафешку на первом этаже и притаранить оттуда перекус для Арсения, который в этот момент сидел и ждал альфу, на силу оставленный в кабинете. Ближе к вечеру Антон выцепил пару минут, чтобы кому-то написать, но вот кому, Попов так и не увидел. Да и не особо стремился, на самом деле: зачем ему это? Омега в Шастуне уверен, тому нечего скрывать. Будет что-то важное — расскажет, нет — то и смысла рассказывать тоже. Но вот рабочий день подходит к концу, и Антон отлучается, чтобы что-то там решить со Стасом. Что именно, Арсений решает не уточнять. Он снова остаётся на месте, дожидаясь альфу, чтобы вместе потом спуститься к машине и поехать домой. Его внимание привлекает вибрация телефона, который явно не его, ибо в своём он сейчас листает инстаграм. Никогда Попов не читал чужие переписки, тем более без разрешения, но игнорировать бесконечный поток сообщений, вибрация от которых ужасно раздражала, у него не получилось. Поэтому через какое-то время он всё же взял мобильный в руки и разблокировал его, открывая последний чат с обновлениями.Вы. 15.40
Привет. Ты нужна мне
Ксю. 15.41 Какие люди в Голливуде? ПриветствуюВы. 15.41
Очень смешно
Ты правда нужна
Срочно
Ксю. 15.41 Что, ТАК сильно соскучился? М?Вы. 15.41
Безумно. Как же я без тебя?
Надо встретиться
Ты когда сможешь?
Вы. 15.42
Ксюх?
Ксю. 17.04 Что случилось хоть? Ксю. 17.05 Антон? Ответь ты, блин Ксю. 17.06 У меня клиент сча может нарисоваться Ксю. 17.08 Шаст, ё-моё! Ксю. 17.09 Антон, хули ты молчишь? Шастуууууууун Ау Ты куда пропал? Ксю. 17.12 В клубе, у бара Сегодня Буду там после шести Договорились? Ксю. 17.15 Договорились. Надежда, как говорится, умирает последней. Поэтому Арсений до последнего надеется, что девушка — бета. Если быть точным, до того момента, пока не приходит последнее сообщение. Ксю. 17.19 Я надеюсь, у тебя не гон, потому что я отдохнуть хочу немного Вот и всё. Конец. Некая Ксюха — всё же омега. Иначе зачем ей волноваться? Редкий альфа полезет к бете, даже в гон. И это знают все. Попов откладывает телефон обратно на стол за пару минут до того, как вернётся Антон. Брюнет в глаза не смотрит. Опустил взгляд в пол и сжимает руки в кулаки. — Поехали домой? — спрашивает Шастун, забирая ветровку со спинки стула. — Ты телефон забыл, — бросает невзначай омега и кивает в сторону гаджета. — А? — Антон прослеживает направление взгляда. — А. Спасибо, а то так бы без него и уехал, — смеётся альфа и включает экран. Его взгляд сразу становится серьёзнее, и он что-то печатает. — Домой отменяется. — Он поднимает глаза на брюнета и хмурится. Через пару минут на его лице проскальзывает понимание. — Ты читал? — В ответ тишина. — Значит читал. — Он вздыхает и качает головой. — Ну и что ты уже успел себе тут придумать? — Омега всё ещё молчит. — Аррс. — Да что?! — Я спрашиваю: что ты успел себе придумать? — Я ничего не придумывал! Езжай к своей Ксюхе и с ней выясняй отношения! — А говоришь, что не придумал… — Антон прикрывает глаза и начинает объяснять. — Я хочу кое-что сделать с нам обоим известным человеком. И для этого мне нужна помощь. А девушка, переписку с которой ты так любезно прочитал, может мне её оказать. — И в чём же эта помощь заключается? Потрахаться с тобой? — Арсений, боже… Иди сюда. — Альфа раскидывает руки в стороны, но Попов стоит на месте, продолжая испепелять шатена взглядом. Тогда Шастун подходит ближе и сгребает того в охапку. Омега некоторое время пытается выбраться из этих объятий, но в итоге всё же успокаивается и перестаёт трепыхаться. — Она действительно может нам помочь. Причём очень сильно. Так что не ревнуй. Ты в конце концов со мной едешь, дурачина. — Он слегка ерошит тёмные волосы и утыкается носом в самую макушку. А Арсения наконец отпускает. Действительно, напридумывал и загнался. С чего бы он стал так много истерить? Так ещё и без повода.***
Из офиса вышли буквально через пять минут. Антон сказал, что ехать им недалеко, но всё равно старался выехать пораньше. — Она же сказала, что будет только после шести. Так зачем мы так рано? — Арсений задал вполне резонный вопрос, на часах было только без пятнадцати шесть. — Потому что я хочу перехватить её на улице. Незачем тебе в это заведение заходить. — И уже через пару секунд Шастун весь встрепенулся. — Вон она. — Он спешно вышел из машины, — Ксюх! — и пошёл в сторону замершей девушки. Она в свою очередь не сдвинулась с места, лишь скосила взгляд на вывеску клуба. Когда Антон подошёл, Попов заметил, что та была сильно ниже: метр семьдесят, не больше. Они обменялись парой фраз, и в течение этого — очень короткого, надо заметить, разговора — девушка несколько раз срывалась на крик. В какой-то момент она уже порывалась уйти, но альфа схватил её за руку и резко дёрнул на себя. Он сказал ей что-то ещё, сильно встряхнув её за плечи. Через пару предложений они вместе пошли к машине, в которой Арсений упорно пытался понять тему их разговора. — Арсений, это Ксюша. Ксюша, это Арсений. — Антон представил девушку, садясь за руль, пока сама Ксюша удобно располагалась на заднем сидении. — Приятно познакомиться, — протянула она, легко поведя носом. — Должна признать, ты очаровательно пахнешь, Арсений. — Она закусила губу, а Арс скривился от обращения на ты. Они же только познакомились! — А если серьёзно, — продолжила девушка, слегка поумерив свой пыл, — то не удивительно, что он повёлся на этот запах. Течка когда закончилась? Дня два назад? — От такой прямолинейности у Попова челюсть отвисла. Антон на это лишь подтверждающе кивнул. Но Арсений не хочет так просто оставлять эту вопиющую бестактность. — А как ты это, прости поняла? — максимально язвительным тоном. — Поуменьши яду, а то отравишься. А отвечая на твой вопрос… Ты слишком сильно пахнешь. Слишком крепко, слишком сладко, слишком приторно. Такой запах бывает только во время течки и пару дней после. Арсений наконец оборачивается на гостью и сталкивается с внимательным взглядом голубых глаз. Не таких ярких, как у него самого, но тоже очень ничего таких. Про себя он отмечает, что девушка довольно красива: у неё тёмные волосы и стильная стрижка — каре, где одна часть длиннее другой. В глаза также бросается яркий макияж и довольно вызывающая одежда. Ворот блузки расстёгнут и раскрыт буквой V, рукава небрежно закатаны, а заканчивается элемент одежды узлом выше пупка. Попов скользит взглядом вниз и обнаруживает мини-юбку, а под ней колготки в крупную сетку. До обуви решает не оглядывать, поднимает ошарашенный взгляд и натыкается на лукавую ухмылку. — Да, правильно понимаешь. — Отвечает она на незаданный вопрос. — Тебе Антон не сказал род моей деятельности? Странно. — Она переводит взгляд на альфу. — Почему, Шаст? Мы сейчас по сути ошарашили человека. Не боишься за психику истинного? — Вот тут дёрнулся уже Шастун. Он посмотрел на неё широко распахнутыми глазами. — Что? Ты мне все мозги вытрахал, что ни с кем, кроме истинного не собираешься водиться. Хотя лучше бы, конечно, меня… но это уже другая история. Ты в любом случае слишком правильный, чтобы с такими как я кувыркаться. — Она выдаёт это так спокойно, что Арсений удивляется в очередной раз за вечер. Девушка будто что-то почувствовала и снова посмотрела на омегу спереди. — Опережая любые вопросы — меня всё устраивает. У меня нет трагичной истории, почему я пошла туда, куда пошла. Я сделала этот выбор осознанно и по собственному желанию. Только сейчас Арсений начал понимать смысл сказанных ей слов. Теперь её образ был вполне цельным: она 100% элитная проститутка, которая знает себе цену, и если она и не любит свою работу, то та ей, как минимум нравится. Пока Попов переваривает информацию, до его рецепторов доходит наконец запах девушки. СИРЕНЬ. В глазах мелькает понимание, и брюнет резко оборачивается на Антона. — Да ладно… эта та самая? — Да, девчонка со склада восемь лет назад. — И как она должна нам помочь, прости? А ещё скажи мне, как ты её нашёл? Ты же говорил, что вы с того дня не виделись никогда… — Арс, спокойно… — Шастун поднимает руки в защитном жесте, но это не помогает, ведь через секунду брюнет накидывается на альфу с кулаками и бьёт его по всему, до чего может дотянуться, оставаясь сидеть в своём кресле (кроме лица). Злой Арсений — это что-то крайне милое. По крайней мере сейчас. Настолько, что Антон даже не сопротивляется граду ударов, а только умиляется с напущено злого выражения лица истинного. А в какой-то момент он начинает откровенно ржать, что подхватывает сидящая сзади девушка. — Да успокойся ты, — сквозь смех выдавливает альфа. — Арс, реально хватит. — Он перехватывает запястья омеги и держит их на безопасном расстоянии от своего лица, наблюдая, как тот сердито пытается вытащить руки из крепкой хватки. Наконец Попов успокаивается и расслабляет руки, но смотреть в сторону альфы укоризненно не перестаёт. — Ребят, я, может, пойду, не? А то мне кажется, что я здесь явно лишняя. — Та, куда ты намылилась? Две секунды, Ксюх, и поедем к нам. — Э! У меня клиент ещё сегодня… — Отмени, в чём проблема? — Шаст, это ты у нас горе-дизайнер, а я в другой области работаю. Мне бабки за отмену не платят. — Горе, значит? Поня-я-ятно… А кто тебе кухню рисовал, не подскажешь? — Я всё ещё здесь! — Теперь Арсений сидит, скрестив руки на груди, и продолжает испепелять альфу самым строгим из своего диапазона. Эта фраза стала чем-то вроде апогея, кульминацией. На несколько секунд в салоне повисла тишина, после чего вся троица разразилась громким смехом. После продолжительного ржача первым, как ни странно, успокоился Антон. Хорошенько отсмеявшись, он вытирает выступившие слёзы. — Так, народ! Успокоились. — Не помогло. Омеги стали смеяться пуще прежнего. — Понятно… Шастун пристёгивается и врубает Drive, трогаясь с места. — Ты куда? — Ксюша наконец замолкает и теперь недоумённо смотрит на водителя. — Антон, выпусти меня, я не поеду никуда. — Нам нужно решить вопрос. — Вдруг заявляет он слишком серьёзно для человека, который две минуты назад плакал со смеху. — И здесь мы этого точно не сделаем. — Шаст… — Ксюх. Девушка стихает, понимая, что спорить с альфой бесполезно, и лезет за телефоном, по всей видимости, отменять заказ. — Если я из-за тебя потеряю рейтинг… — угрожает она, — я на тебе живого места не оставлю, Шастун. Клянусь, весь исцарапанный ходить будешь. — Альфа хмыкает. — Я не шучу. От моськи до задницы. Напомнить тебе, какой у меня маникюр? Больше он ничего не произносит, только включает радио, ставя точку в этом разговоре. По крайней мере до того момента, пока они все вместе не завалятся в несчастную однушку Шастуна. Он уже сейчас, мча по вечернему Петербургу под какой-то очередной хит, понимает — эта ночь будет очень долгой.***
До квартиры едут долго, ибо умудрились собрать все пробки по пути. Припарковавшись под окнами, Шастун медлит. Он стучит пальцами по рулю и оборачивается на девушку на заднем сидении, оглядывает её. — Да, уж. Боюсь представить реакцию Валентины Павловны, когда она нас увидит. — Он посмеивается. — Мне кажется, она ещё от прошлого твоего появления не отошла. — Вот теперь альфа ржёт в голос, а недоумевающий до этого момента Арсений осознаёт наконец, что тот имеет в виду, и начинает смеяться вместе с ним. — А я виновата, что ты меня вечно со смены выдёргиваешь? Хоть раз бы позвонил в выходной — так нет! Вот и оправдывайся перед соседками теперь. — И она совершенно по-детски показала Шастуну язык, скрестив руки на груди, и тут же отвернулась. Увидеть такое ребячество от такой девушки было удивительным для Попова. Хотя… в какой-то момент он даже забыл, кем та является. Она весёлая девчонка, с которой много о чём можно поговорить. Арсений был приятно удивлён, когда, стоя в очередной пробке, отметил, что она очень умна и образованна. Конечно, её нельзя назвать гением мирового масштаба, но она спокойно могла процитировать кого-то из классиков Серебряного века, умело вворачивая эту цитату в разговор. Но она была переменчивая: стоило только зацепиться за какую-то тему и начать развивать её, как девушке тут же становилось скучно, и она сразу придумывала что-то другое. В ходе разговора выяснилось, что она окончила школу с золотой медалью и институт с красным дипломом. С каждым новым фактом у Арсения появлялось только больше вопросов, чем было до. Внешний образ девушки никак не сходился с её внутренним миром, и это подогревало и без того жгучий интерес. Зато ему наконец стало ясно, почему при первом упоминании девушки Антон сказал, что они больше не общались: какой нормальный человек сознается, что он поддерживает тёплые отношения с девушкой лёгкого поведения, даже если дружеские? Особенно, если перед тобой сидит омега, который тебе симпатичен. В общем и целом, Попов не осуждает. А ещё он очень хорошо понимает, каково это, когда тебя обсуждают главные вестники апокалипсиса — бабки у подъезда. Или вы думали, что в Питере их нет? Оооооооооооо, их тут тьма, причём самых отмороженных. Как там говорят — Воронежское быдло и Питерская интеллигенция? Не смешите, там скорее наоборот. В конце концов мужчине надоедает сидеть в машине и терроризировать дверь парадной. — Шаст, — в тишине салона звучит непривычно громко, — давай я на разведку сгоняю? Проверю территорию на наличие Валентин Палны и маякну, если вдруг увижу. — Было бы славно, конечно, но я никуда тебя не отпущу. Ночь на дворе, Арс. — Мы напротив нашей же парадной стоим! Вон окна твои и… — Хватит, Арс! — рявкнул альфа. — Пошли. — Все? — решила уточнить девушка. — Все. Отсидеться или слинять, чего доброго, не получится. Даже не надейся, потому что ты нужна нам сейчас, как никогда. — Льстишь… — тянет она с самодовольной ухмылкой. — Но мне даже нравится. Погнали, че. — И она уже открыла дверь, вываливаясь на улицу, и стала разминать затёкшие мышцы. Да, даже в ТАКОЙ машине устаёшь от долгого сидения на попе смирно. Хотя там и есть возможность развалиться как на кресле, но… зачем? Действительно, лучше же потом ковылять, как старая бабка, не в силах разогнуться как следует. — Прости. — Он берёт руку парня в свои ладони. — Прости, Арс, я не хотел кричать. Не нужно было мне так резко свои эмоции выдавать. — Альфа нежно прикасается губами к тыльной стороне пальцев. — Всё норм, Шаст. Честно. — И он ведь даже не врёт: Арсений доверяет Шастуну достаточно, чтобы не бояться таких выпадов с его стороны. Тем более омега сам виноват — это ж надо было додуматься, предложить пройтись до квартиры по темноте после событий суточной давности. Будь Попов на месте альфы, он бы повесился от безрассудства своего истинного через два дня (да, Арсений тот самый человек, который умеет признавать свою неправоту). — Погнали, а то там Ксюха уже устала нас ждать, — говорит он и кидает быстрый взгляд в сторону бокового стекла напротив себя. Антон оборачивается и смеётся в голос, чуть не падая головой на руль: картина перед его глазами предстаёт уморительная. Девушка в неприлично короткой юбке и колготках в сетку носится за одним единственным во всём дворе в такой час несчастным голубем, будто ей не тридцать, а не больше пяти. Парни выходят из машины, и Шастун максимально спокойно, направляется в сторону парадной, как бы не замечая поведения девушки. Он крепко держит Попова за руку и тянет его за собой, пока тот откровенно ржёт с действий новой знакомой, которая уже через секунду оборачивается на истинных, держа в руках бедного голубя. Она широко улыбается и идёт в сторону подъезда. — И куда ты это несёшь? — Антон вскидывает брови домиком. — Туда, — она указывает на дверь прямо птицей, — отвлечём консьержку и спокойно пройдём к лифтам. Что больше привлечёт внимание: типичная проститутка или, я прошу прощения, ГОЛУБЬ?! — Арсений не выдерживает и сыпется с этой дурынды. Вот, что значит разносторонняя личность: вроде с низкой социальной ответственностью, но отменила заказ и пошла помогать старому знакомому, довольно начитанная и образованная, а пошла и поймала голубя, чтобы выдать ЭТО на полном серьёзе. Нет, у неё же ни один мускул на лице не дрогнул, когда она предлагала запустить голубя в подъезд! — Ты с ума сошла? — А чё не так? Или ты хочешь полгода потом оправдываться ходить? — Может, её там и нет даже. — Заодно и проверим, открывай. — Антон стонет от безысходности, Арсений ржёт, а Ксюха ждёт, пока её впустят в парадную. — Ладно. На счёт три запускаем голубя, ждём пару секунд, забегаем сами и сразу к лифтам. — Теперь и в глазах Шастуна заплескалось что-то очень знакомое, что-то вроде… азарта! В тонкой линии радужки пляшут черти, а сам мужчина перехватывает ладонь в своей поудобнее и начинает считать. — Раз. Два… — Три!!! — Кричат уже хором, альфа открывает дверь, Ксюша заталкивает голубя и ровно через секунду забегает сама. За ней Антон тянет Попова и влетает внутрь последним. Они сразу бегут в сторону лифта, под громкие возгласы бабульки на посту. — Стой, окаянные! Это что ж такое творится-то?! Вот я вам сейчас малолетним задницы надеру да родителям сдам. Вот вы у меня… Она продолжает что-то причитать, когда компания заваливается в приехавший лифт, где за закрытыми дверьми начинает заливисто смеяться. Больше всего на свете Антон сейчас рад тому, что лифты здесь не самые новые, и на каком этаже выходит наша троица, никто не узнает. А ещё он рад, что их выходку приняли за хулиганство местных подростков. Ребят, конечно, жалко, но себя жальче. В конце концов одно дело так резвиться, когда тебе пятнадцать, а другое — когда ты в два раза старше. Они продолжают смеяться до самых дверей квартиры. Только вот стоит им запереть за собой, как всё веселье куда-то пропадает и остаётся только тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем часов на кухне. Никогда бы Шастун не подумал, что атмосфера в его квартире может быть настолько гнетущей. Нет, он часто не хотел возвращаться в холодный, пустой дом. Но когда здесь появлялся хоть кто-то, кроме него самого, то от чувства вселенского одиночества не оставалось и следа. А вот сейчас все трое стояли и чувствовали, как холод от стен пробирается под одежду. Сам интерьер, всегда уютный и такой родной, вдруг начинает давить. Ощущение, будто квартира напоминает о причине, по которой одна из присутствующих сюда пришла. Разговор нависает над головами, как тяжёлая грозовая туча, и никто не в силах пошевелиться под её весом. Они так и стоят в прихожей, пока Ксюша не встряхивает головой, немного приходя в себя. Она скидывает с себя туфли и босиком проходит в ванную. За ней отмирают и парни. Они украдкой смотрят друг на друга — хотя больше сквозь — и одновременно приседают, чтобы развязать шнурки. Они моют руки на кухне, где через две минуты появляется Ксюша и просит какую-нибудь сменную одежду. Антон любезно отводит её в комнату и выдаёт ей одно из своих многочисленных худи и какие-то шорты. — Чай будешь? — спрашивает альфа, когда та появляется на кухне в ОЧЕНЬ большой для неё одежде. И на контрасте с этой мягкостью, отвечает — Давай лучше сразу коньяка?