***
— Привет, Лясь. Прости, задержался, я Шаста подвозил. Арсений влетает в раздевалку, как ошпаренный, так что на него даже оборачиваются все присутствующие. Ляйсан так вообще стоит, замерев с краем футболки в руках, она так и не опустила её на законное место, успев только голову и руки продеть. — Ты чего, Арсень Сергеич? У тебя времени вагон и маленькая тележка, какой задержался? — А, блин, точно. — Он картинно ударяет себе по лбу и скидывает с плеч ветровку. — Это мы туда задержались, а сюда я нормально выехал. Всё, теперь сошлось. — Он смеётся над своей последней репликой, и этот смех впервые за последние недели звучит так искренне в этих стенах. — Ты чего такой счастливый? — спрашивает Утяшева, параллельно всё-таки оправляя футболку, и подходит к нему ближе. — Неужто на личном фронте остановились кровопролитные бои и теперь там только медики бегают, спасая раненых? — Кто скажет, что эта девушка бездарна, тот безмозглый имбецил, который умеет только деградировать, лёжа перед телевизором, в то время как она строит гениальные метафоры и образные ряды. — Или правильнее будет сказать, что один конкретный медик. Я права? — Добивает. Сколько угодно Арсений может молиться всем существующим (ну или просто ему известным) богам, чтобы не было таких вредных добивок с её стороны, но Ляйсан азартная, она чувствует, когда и что спросить, как и на что ответить, поэтому посягательства на неприкосновенность личной жизни (а иногда и переписки) остаётся только терпеть. — Ты на что-то конкретное намекаешь? — На кого-то, Арсень, на кого-то. — Да? Жаль. А я уж было испугался, что ты пронюхала про мои предпочтения в ролевых играх… — Хочешь отстоять личные границы, но послать человека прямым текстом не можешь? Заверни разговор таким образом, чтобы нападающему стало неловко. Лайфхаки от Арсения Попова. — Фу, блин. Личное — не публичное. Было совершенно необязательно сообщать мне эту информацию. — Худрук показательно отфыркивается от услышанного, пока все присутствующие вокруг откровенно ржут. Здесь все свои и все уже давно привыкли к таким словесным игрищам этих двоих. Старые знакомые с не очень большой разницей в возрасте, омеги, хорошие друзья, что с них взять? — Не я начал этот разговор, Ляйсан Альбертовна. Ой не я-я. — А на лице озорная улыбка, а в голосе сдерживаемый смех. Он снова не чувствует себя так, будто его катком переехало. Почему-то именно сейчас, во время этого бессмысленного разговора, о котором все забудут уже через два часа, он чувствует, как какая-то его часть встаёт на своё место, и теперь он снова целый. Вечером он заберёт Антона, и они вместе поедут домой. Да, домой. Они так и не поговорили, но… Сейчас почему-то ясно видно, что оба хотят видеть захудалую двушку Арсения своим общим домом. Сегодняшнее утро будто само расставило всё по своим местам, не оставив места для заморочек. Просто солнце сегодня пробивалось сквозь шторы так, как пробивается только дома; просто запах в комнате стоял такой, какой бывает только дома; просто сердца сегодня забились так свободно, как бьются только дома. И вот Арсений снова собран по кусочкам: дом обретён, восстановлен, работа снова поджигает краешек фитиля, заставляя Попова гореть любимым делом. Вселенная будто ставит всё на свои места. Теория равновесия и баланса работает, и сейчас брюнет действительно понимает, что да, никогда не может быть вечно плохо или вечно хорошо. Да, во всём будет баланс, и Арсений лишь надеется, что его счастье будет состоять из мелочей, и расплачиваться за него он тоже будет по мелочи. Вселенная услышит и обязательно примет к сведению, и тогда они с Антоном даже не заметят каких-то мелких проблем и неудач, купаясь в море радости и счастья. Они создадут его сами и будут поддерживать это ощущение, несмотря ни на что. Стоя за кулисами перед самым выходом на сцену, Арсений решает, что сегодня же заставит Шастуна перевезти свои вещи. Репетиция начинается с абсолютно свободной от мыслей головой, и это просто лучшее ощущение, а ведь его не было уже так давно.***
«Ну нихуя ж себе…», — думает Шастун, рассматривая собственные наброски. Он, конечно, предполагал, что заказ у анонима будет какой-то странный, но чтобы настоящая красная комната… Антон смотрит на наработки и требуемое описание и ужасается: это ж каким надо быть извращенцем, чтобы создать пыточную, в которой только и будут трахаться. Шатену уже жаль омегу, которому предстоит там находиться, хотя потом думает, что, возможно, это даже в его интересах и было сделано. Есть же такие, кто любит пожёстче, взять хотя бы ту же Ксюху. Кстати о ней, утром пришло сообщение, что она уезжает, на суд, конечно, приедет, а так улетает на неопределённый срок на моря. Когда-то она точно так же переехала в Питер и была намерена остаться здесь до конца дней своих. Возможно, испугалась, что после помощи полиции могут начаться проблемы на работе, а может быть решила, что не молодеет и уехала отдыхать перед тем, как ворваться в мир своей профессии, на которую училась долгие шесть лет. На самом деле, это не важно, но почему-то вспомнилось. Зато теперь смотреть на воплощение красной комнаты из 50 оттенков серого уже не так уж и стрёмно. Посидев ещё пять минут, Антон убирает документацию в ящик стола и запирает его на ключ — плохо будет, если кто-то вдруг решит её посмотреть и увидит то, ЧТО там написано. Он устало потирает глаза пальцами и смотрит на время: до конца дня осталось всего часа два, а значит он чисто физически не успеет сгонять на участки, которые отобрал вчера, и вернуться обратно до того, как парни из подряда разойдутся по домам. Шастун помнит, что завтра бригаде Макара выдадут другой проект и плакала тогда возможность украсть парней себе. Так что он взъерошивает волосы, принимая, наконец, решение, и встаёт из-за стола, направляясь к шкафу, стоящему в другом конце кабинета, чтобы достать оттуда свои чертежи и отнести их Илье. Да, без плана местности так делать очень нежелательно, но сегодня по-другому никак. Либо нести, что есть, либо — ничего. — Здарова, пасаны! — Ну конечно, как ещё он мог завалиться в этот кабинет? — Привет, Антошка. Чего-сь весёлый такой, неужто работы нам новой принёс? — Мимо проходящий Руслан аж поперхнулся от такого радостного тона Комиссаренко. Ему бы Шастуна в жизни больше не видеть, потому что шатен — спонсор работы без выходных и отпуска. — Ага, только Макарчику. Не серчай, здесь скорее братская предвзятость. — Почему братская? Да потому что они со школьной скамьи дружат, бухали в первый раз тоже вместе, да и многие другие вещи делали тоже вместе в первый раз. Братишка есть братишка, и не важно, кровный он или названый. Братишка же, и всё этим сказано. — Макар! — крикнул Шастун, надеясь, что тот услышит. — Чего тебе, малой? — Хвала небесам, услышал. — Ну я же обещал тебе новый проект сегодня? Вот, исполняю. — Он говорит уже тише, ведь Илья, завидев друга, вышел к нему и уже стоял совсем близко. — Ты не обещал, ты отогнал от меня Славу с доками по Матвиенко и сказал ждать. — Одно и то же, — Аргументный аргумент, конечно. — Ну допустим… — вздыхает Илья. — Так, что по проекту? — Ну ты чертежи-то у меня забери! Чё как не родной? — Веменэнэ. Чё как не родной, чё как не родной. — Дразнится, зараза, а ручонки к бумагам тянет. — Давай сюда, чучело огородное. — Ой да ладно тебе, чё сразу чучело? — Потому что лохматое, длинное и с палками вместо конечностей. — А вот тут и не поспоришь: Антон действительно весь растрепался, пока принимал заказ у нового клиента и охуевал после. — Ты на чертежи смотри, а не меня разглядывай. — Лучшая защита — это нападение. Не, ну правда, что он обзывается? — Да я смотрю, Шаст… Смотрю и не узнаю тебя. — Он поднимает озадаченный взгляд на дизайнера и ждёт, видимо, пока тот что-то скажет, но, так и не дождавшись, спрашивает прямо. — Ты в последний раз оставлял на нас написание сметы, когда третий заказ оформлял. Тебе напомнить, сколько их у тебя уже? — Бля, вот чё ты начинаешь? — Хотя, стоит признать, что Макар прав, потому что Антон действительно уже очень давно возится со всей документацией сам, не доверяя это дело даже профессионалам. Доплачивают ли ему за это? Нет, зато так он зарабатывал и продолжает зарабатывать неплохую репутацию и увеличивает себе количество клиентов. — Я не начинаю, Тох. Просто ты приносишь абсолютно сырой проект и просишь взяться за него в кратчайшие сроки. Это вот совсем не похоже на того Шастуна-отличника, который работал с нами всё это время. — Шатен молчит и только сверлит собеседника взглядом. — Бля, Шаст, кто заказчик? Ты же так и не съездил на площадку, правильно понимаю? — Пойдём покурим. — И не дожидаясь ответа, Шастун разворачивается и уходит из кабинета. Илья ещё некоторое время стоит в ахуе и надеется, что зеленоглазый обернётся, увидит, что за ним никто не идёт, и вернётся обратно, но этого не происходит, поэтому Макар, тяжело вздохнув, крепче перехватывает бумаги и выходит вслед за Антоном, нагоняет его уже возле лифта. Едут молча: один обдумывает, что скажет, второй понимает это и терпеливо ждёт, пока двери не откроются на первом этаже. На улицу выходят быстро, попутно здороваясь с несколькими людьми, однако закурить не торопятся. Шастун переминается с ноги на ногу и смотрит вниз так, будто асфальт — это действительно что-то очень интересное. В конечном счёте первым сдаётся Макаров. Всучив стопку документов шатену, он лезет в карман за сигаретами и закуривает, сразу протягивая руки обратно к чертежам, но Антон лишь приживает их ближе к себе и отрицательно мотает головой. — Ты курить будешь вообще? — Снова отрицательный ответ. — Ну нихуя! А чё звал тогда? — Потому что не хотел при остальных говорить. — Аааааа, — понятливо тянет собеседник. — Чё, такая важна шишка заказала? — Ага, самая важная. — Шатен усмехается. — Это для меня заказ. — Не понял. — В этом доме буду жить я, что непонятного? — Честно? Всё. Нахуя он тебе ТАКОЙ? — Потому что я буду там не один жить… — А ещё тише можешь, Шастунец, бля? — Макар выкидывает недокуренную сигарету в ближайшую мусорку и в упор смотрит на друга. — С кем ты там жить собрался, алё? — С мужем. — А вот тут Илья едва не захлебнулся собственной слюной: в смысле мужем, когда успел? — Я изыняюсь, каким, блядь, мужем? Ты когда жениться успел, чудо в перьях? — Пока не успел, но к тому моменту, как дом построите, будет. — заявляет он излишне самоуверенно и тут же осекается. — Надеюсь, по крайней мере. — Добавляет он почти шёпотом, снова опустив взгляд. И зачем только этот разговор? — А, — многозначительно, конечно, — окей. На свадьбу позовёшь хоть? А то имя называть ты мне, видимо, не собираешься. — Арсений, — говорит он так же тихо. — Чего? — Его зовут Арсений. — Твёрдо, с чувством, с расстановкой, гордо подняв нос. — Он был здесь пару дней назад. — Ааа, тот смазливый брюнет? — Макар, ты уже в край охуел! — Шаст тут же подлетает ближе и становится так близко, что Илье приходится запрокинуть голову и прогнуться назад, чтобы хоть чуть-чуть отодвинуться от лица шатена. — Он, блядь, не смазливый! — Не ори ты, идиота кусок! Чё ты взъелся? У тя симпотный мужик, что не так? — Это МОЙ омега. Ясно? И я никому не позволю высказываться о нём с употреблением подобных эпитетов. Ты понял меня? — С рычанием, через сжатые зубы. Он зло выплёвывает эти слова и отстраняется. Они с Макаром, конечно, давние и очень близкие друзья, но с некоторого времени у Антона есть человек ближе и дороже всех остальных вместе взятых. Возможно, сейчас в нём говорил иррациональный страх за Арсения, а может, ему просто показалось, что в словах Ильи был намёк на оскорбление. — Тих-тих. Успокойся, бля. Ничего такого я не имел в виду, выдыхай уже — лопнешь. Твой он, твой. Просто классный на внешку. Всё. Кажется, этот минутный монолог оказывает на Шастуна лечебное действие, потому что его взгляд вдруг меняется и становится будто более осознанным, он отстраняется и стоит, опустив недавно напряжённые плечи, и смотрит на друга ясными зелёными глазами. — Значит, хочешь семейное гнёздышко свить? — Начинает Илья, не дожидаясь новых реплик шатена, и наклоняется, чтобы поднять безбожно уроненные чертежи, благо они в закрытой папке. — Ну… получается, что так. — Антона потихоньку отпускает, и он начинает говорить свободнее. — А площадки прям совсем нет или примерно представляешь, где это всё будет строиться? — Как раз сегодня еду в несколько мест. Ночью и разберусь. — Понял, тогда поехали. — Не дожидаясь ответа, Макар разворачивается и идёт обратно в здание. — Куда? — Шатен стоит и недоумевающе хлопает глазами. Ну что за дурачок? — Варианты твои смотреть, дурилка. Или ты один мотаться собрался? — Ну… да? — Пизда. Пошли, говорю. Ты у Стаса отпросишься, я хоть Белоруса в известность поставлю, да и ключи от машины было бы неплохо взять. — Я без машины сегодня. — А я с. Так что шуруй быстрее. И вот они вдвоём снова идут тем же маршрутом, но уже наверх. Расходятся возле Шеминовского кабинета, договорившись встретиться уже внизу, возле машины. — Стас, я это, по своему проекту съезжу? — Ты ж без машины. — Я с Ильёй Макаровым. — Катись. — Эм, л-ладно.***
Беха Макара находится быстро, а вот сам хозяин задерживается, и Антон в это время решает позвонить истинному, ибо он сегодня вернётся отнюдь не скоро. Трубку тот берёт через два гудка. — Привет, Арс. Не отвлекаю? — Привет. Если только немного. У тебя что-то срочное? — Просто хотел сказать, что я сегодня допоздна, поэтому езжай из театра сразу домой. — А чё там, начальство запрягло работой за опоздание? — Тон, с которым был задан вопрос, почему-то получается слегка виноватым. — Эй, всё нормально. Просто оставил много на последний момент, а теперь ничего не успеваю. — Пиздит, как дышит, и ему даже стыдно за это перед Арсением, но только чуть-чуть. В конце концов он ведь не просто так не раскрывает тайну своих перемещений. Вот отберут они с Макаром участок, спланируют все детали, тогда можно будет и над раскрытием подумать, а может и тогда нет. В идеале, конечно, привезти омегу уже в готовый дом, но это уже как пойдёт. — Точно? Может, маякни, когда закончишь, я подъеду? — Да не, не надо. Своим ходом как-нибудь доберусь. — Тут из офиса выходит Илья. — Ладно, пойду работать. Пока. — Угу, до вечера. Он как раз успевает убрать телефон в карман, когда Макар подходит к автомобилю с водительской стороны и снимает его с сигнализации. — Ты с кем там щебетал, птенчик? С женихом своим что ль? — Ага, — Антон неприятно морщится. Всё-таки некоторые шуточки он находит глупыми и неуместными, хотя эта вполне терпима. — С ним самым. — Садись, чё ждёшь? — Говорит Илья и сам устраивается за рулём, сразу заводя двигатель. — Адрес мне скажи первый, — просит он, открывая на телефоне навигатор. — Давай сам введу. — И вот он уже отбирает телефон, усаживаясь поудобнее на пассажирском сиденье, а отдаёт уже с выбранным маршрутом. — Ух ты ж нихуя себе… Это ж настолько частный сектор, что туда хер проедешь. — Нас пропустят, я договорился. — У тебя откуда денег столько, Шаст? Я краем глаза глянул твои чертежи, это ж пиздец дорого, — недоумевает мужчина, выезжая с парковки. — Давай не думать ни о чём, кроме нашего пути. Маршрут перестроен, — радостно пиликает Зиверт из навигатора. — Куда перестроен, мы ещё не отъехали даже, дура набитая! — ворчит Илья на компьютер. Антон на это заливисто смеётся, но силы ответить на ранее заданный вопрос всё же находит. — Работаю много, Илюх. Ра-бо-та-ю. — Это ж какая у тебя зарплата, что ты и Тахо себе купил, и на строительство дорогущего дома в элитном секторе накопил? — С двух работ накопилось. Плюс я какое-то время назад по будням тоже подрабатывал. На вечерние смены в кофейне выходил. С шести до двенадцати пять дней в неделю — 30.000 в месяц и выходило. Плюс радио, плюс основная. Ну вот, 55 косарей на еду и проживание, остальное в копилку. — С каждым сказанным словом челюсть Макара отвисает только больше. — А чё ты не рассказывал? — А смысл? Чтобы вы потом моими методами пользовались? — Конечно шатен шутит, никому и в голову не придёт пропадать на трёх работах, чтобы просто побыстрее заработать гигантскую сумму. — Разумеется! Мне ж на стройке мало торчать. — Да ладно тебе. — Не, ты монстр, Антох. Реально, как не сдох только? — Вопрос вроде риторический, а вроде и имеет место быть, ведь с таким бешеным графиком Антон действительно загонял себя до состояния варёной креветки. Зато он за два с небольшим года умудрился купить себе классную тачку, а ещё за четыре года, накопил на неплохой особняк. Да, после постройки нового дома у него останется только зарплата с радио и проектов, но это тоже немаленькие деньги, к тому же, он надеется, что Арсений не выбросит его с хлебной корочкой в зубах, если что-то пойдёт не так. — А я живучий, знаешь, такие как я не умирают. Они смеются на протяжении всей дороги: чаще с высказываний друг друга, иногда — с реплик навигатора, предлагающего развернуться через две сплошные.***
— Арсений, ну ты куда пропал? — Разговаривал, в чём проблема? — В том, что у нас репетиция. — Ляйсан начинает злится. Почему? А чёрт её знает, настроение такое до Попова доебаться. — Я ушёл топиться пять минут назад. — ВОТ ИМЕННО! Я УСПЕЛА ПОДУМАТЬ, ЧТО ТЫ РЕАЛЬНО РЕШИЛ В НЕВЕ ИСКУПАТЬСЯ! — Лясь, ты смеёшься сейчас? Я эту постановку от и до наизусть уже знаю, в чём проблема, что я отошёл на две минуты ответить на звонок? — Опять Шастун твой? — А что в этом такого? — Действительно, ничего. — По её голосу уже понятно, что девушка задумала что-то очень хитрое и вредное. — Ляяяясь, чёй-т ты удумала? — настороженно интересуется брюнет, понимая, что коварность девушки не знает границ. — Я?! Ничего такого. — Она смешно выпучивает глаза, делая вид, что не понимает, о чём он. — Просто посмотрим, как он будет в следующий раз в зал заходить на спектакль. — И так невинно хлопает глазами: ну сущий ангел. — Всё, все по местам! — Ну всё, не успел Арсений что-то возразить, теперь перед ним худрук БДТ Ляйсан Альбертовна Утяшева и пришло время выполнять свою чисто рабочую функцию. А закончится репетиция через час, пока на улице ещё совсем светло, а солнце только собирается катиться к горизонту. На улице, наконец, устоялась тёплая погода, и сейчас бы прогуляться, но одному не хочется, а Шастун вернётся, хуй знает, когда, поэтому Арсений, обречённо вздохнув, ползёт к машине, чтобы поехать домой. По дороге он думает, что было бы классно купить вкусняшек и поторчать на балконе с какао и почитать. Идея кажется идеальной, поэтому за два квартала от своего дома Попов сворачивает к супермаркету. Выходит он оттуда только через полчаса с двумя огромными пакетами наперевес. Ну и что? Дома всё равно мышь в холодильнике повесилась, а так он сейчас приготовит что-то очень вкусное на ужин, спрячет в духовку, а себе заварит чашку вкуснейшего какао и уползёт на залитый солнцем балкон читать Бегущего за ветром. Вечер обещает быть очень приятным.***
Ехать до места оказывается очень долго, да и игра не стоит свеч, поэтому первый вариант отметают сразу. Ну частный сектор и частный, а толку от этого? Второй претендент расположен уже значительно ближе к городу, он дешевле, но всё равно не то. На третий парни приезжают фактически через полгорода. Здесь, конечно, очень выручил КАД, объехать город по кругу куда удобнее, чем дёргаться в вечерних пробках. Зато стоит Шастуну увидеть расчищенную под строительство площадку в чистом и хорошо охраняемом секторе, как он напрочь забывает о существовании двух других. Макар даже разделяет с ним восторг: не так уж и далеко от города, охрана, природный уголок, тихий и безопасный, пока не застроенный другими, но выбранный участок — единственный, оставшийся не купленным, и то потому что сделка сорвалась из-за банкротства покупателя. — Это судьба! — восклицает радостный Антон, на что Илья многозначительно смеётся, а менеджер от продавца смотрит с нескрываемым интересом. — Судьба, не продать этот участок никогда? — Она скептически выгибает бровь. — Судьба, продать его мне. — уверенно отвечает шатен, довольно сверкая зелёными глазами в свете вечерней зари. Теперь глаза загораются и у девушки, Илья же лишь смотрит на разворачивающиеся переглядки и громко вздыхает, возвращая обоих с небес на землю. — А ваш бизнес не обанкротится, как у предыдущих покупателей? — Она вроде шутит, а вроде и правда — все предыдущие попытки продать участок заканчивались одной фразой: «Простите, кризис». — У меня его нет. — А вот теперь на её лице отражается лёгкое недоверие. — Оплата наличными, если вы не против. — Наличными?! Вы же помните стоимость? — Глаза у менеджера расширились, будто она услышала что-то из разряда: «Обернись, там оборотень». — Да, разумеется. С собой у меня их, понятное дело, нет, но я привезу на подписание документов. — Что ж, в таком случае, я вышлю вам договор на ознакомление, и если вас всё устроит, то подъедете к нам в офис и всё подпишем. — Отлично, договорились. — Антон передёргивает плечами и продолжает. — Тогда до свидания? — Да, я напишу, как всё будет готово. — Парни кивают. — До свидания. В машину Шастун садится с чувством крыльев за спиной. Честно, ему почти всё равно на содержание договора, ему слишком понравилось всё в этом участке: от расположения до готовности к стройке. Это замечает Илья, но ничего пока не говорит и лишь вздыхает, заводя двигатель — пора домой. — Бля, Илюх, здесь так классно! — В ответ только хмыканье. — Когда сможете приступить? — Да хоть завтра, Шаст, только ты документы ещё не подписал, а у нас смета не готова. — А что по условиям? — Честно? Шикарные. Так что танцуй, посажу я сейчас одного нашего знакомого смету считать и можем закупаться материалами. С тобой в этом вообще необходимости особой нет, но перестраховаться надо. — Ага, понял. Но вы мне можете и в процессе чеки предоставлять, я закупку оформлю. — А с тобой приятно иметь дело, — смеётся Макар. — А если серьёзно, то готовь кошелёк. — Всегда готов. Я, как человек особо одарённый, храню наличку дома. — Водитель аж поперхнулся. — Серьёзно? Ты такие бабки на депозите можешь поднимать. Там 1% тыщ на сто… — Во-первых, двести. — Нет, там Илья точно умрёт сегодня от шокового кашля. — А во-вторых, я недавно депозит снял. Как думаешь, много набежало за три года под 15% годовых? — Я так понимаю, достаточно, чтобы жить припеваючи и покупать участки под строительство. — Правильно понимаешь. — Шастун несдержанно зевает. — Можешь поспать, если хочешь. Мы сейчас часа два тащиться будем по пробкам. — Да нет, спасибо. Едут в итоге в тишине, потому что уставший за день Антон устраивается поудобнее и вырубается через секунду, как закрывает веки. А вот просыпается он чётко на подъезде к своему дому, чтобы вмиг взбодриться и попросить сменить маршрут. Если быть точным, то развернуться к хуям и ехать к Арсению. Макар только глаза закатывает, но покорно разворачивается на ближайшем перекрёстке, бухтя под нос, что заранее предупреждать надо было.***
Арсений действительно готовит вкусный ужин. Точнее, офигенную пасту, убирает всё это добро, как и планировал, в тепло и уходит на балкон. Он читает под пение птиц, пока не становится темно для чтения, и провожает закат. Смотрит на время и думает, что есть без Антона грустно, но очень хочется, поэтому, чтобы немного отвлечь себя от чувства голода, решает убрать всё с балкона обратно в комнату и гардеробную. На перетаскивание стула и сворачивание пледа уходит слишком мало времени, поэтому в ход идёт тяжёлая артиллерия в виде перестановки книг и вытирания пыли. Это проходит уже значительно дольше, и омега заканчивает только через два часа (И откуда там столько мелкой грязи?). Выглядывает в окно и замечает под подъездом дорогую иномарку и Шастуна, оперевшегося на оконную раму и беседуещего с водителем, которого, разумеется, не видно за его спиной. Он протягивает руки в салон, будто трепля человека по плечу и отстраняется ровно в тот момент, когда автомобиль начинает движение. Арсений истинному, конечно доверяет, но маленькое зёрнышко ревности неприятно колет где-то внутри. «Арсений, блин, откуда в тебе это?» — думает он, когда отходит от окна встречать парня в прихожей. По квартире разносится звук дверного звонка, и Попов тут же открывает дверь. «Ждал», — проносится в голове альфы. — Привет. — И лезет обниматься, а Арсений и не против. — Привет. — Жмётся сильнее, крепко сцепляя руки у Шастуна за спиной. — Мне кажется, или пахнет чем-то очень вкусным? — Не кажется, иди руки мыть, я ужин приготовил. — Мммм? Хорошо, но сначала… Он наклоняется и трепетно целует омегу в губы. Выходит очень нежно и ласково, так, как могут целоваться только они, других таких поцелуев, они уверены, ни у кого никогда не было и не будет. Их чувства — это что-то неземное, о чём однажды напишут: «Верю в их любовь» или «Вот благодаря кому, я продолжаю верить в любовь».