***
Звукорежиссеры проверяли инструменты, кабели и исправность всего, что только есть, уже четвертый раз. Все должно было быть просто идеально. Дамиано ходил туда-сюда по сцене, пропевая тексты, песни, звуки. Он был в отличнейшем настроении, с зарядом бодрости и сил, а также парочкой засосов, умело спрятанных с помощью тонального крема. Голубоглазая сидела на диванчике, на котором им придется провести весь концерт, и рассматривала своего мужчину. Восхищаясь его умением приковывать к себе взгляд, харизмой и великолепным голосом, Эсма готова была плакать. Когда-то, три года назад, он вот так же ходил по сцене, распевая и что-то показывая невидимому залу. Когда-то, три года назад, он точно так же пришел на репетицию с засосами под слоем тональника. Когда-то, три года назад, они влюбились друг в друга, пожалуй, очень надолго. Томас упал на колени, проигрывая соло, а Дамиано подошел к Виктории почти вплотную. Они смотрели друг другу в глаза, он касался ее тела, плавно спускался вниз, пока она смотрела на него свысока. Людей всегда забавляли такие игры. Хильдегарда восхищенно смотрела на Торкио, точно боготворила каждое его действие. Кажется, в ее глазах он действительно был идеалом — красивый, сильный, в меру скромный и безу-умно нежный. Ну, а о подробностях моментов его «не нежности» голубоглазой было неизвестно. Цингер улыбалась, прикрывая губы рукой. Давид практически целовал Де Анжелис, пока та с закрытыми глазами и поднятой головой играла что-то на бас-гитаре. Эсме нравился эта непохожесть группы на остальных исполнителей. — I wanna be your slave, I wanna be your master, — прошептал мужчина в микрофон, игриво указав пальцем на шатенку, отчего та стала тихо смеяться. «Ты и так уже мой хозяин.. » — голубоглазая вздохнула и посмотрела на счастливую сестру. — Это бесподобно, просто потрясающе, — Хильда восхищенно смотрела на Эсму. — Никогда не чувствовала такого. — Даже на концерте Саймона? — Цингер-старшая улыбнулась. — Ой, да не люблю я твоего Саймона! — зеленоглазая махнула рукой. — Какой это там Саймон вдруг стал твоим? — внезапно произнес Дамиано прямо над головами девушек, отчего те резко развернулись. — Слоукисс, между прочим! — зеленоглазая ухмыльнулась, разглядывая капельки пота на груди мужчины. — Слоукисс? Переводится как «медленный поцелуй»? Так, и с кем же мы там медленно целуемся, сеньорита? — кареглазый посмотрел на немку. — Ой, да иди ты, — шатенка тихо засмеялась и отвернулась, но мужчина тут же притянул ее к себе, заставил облокотиться головой на его тело. — Ты как? — Эсма посмотрела на любимого. — Все просто прекрасно.. — мужчина поцеловал девушку в лоб. — Ты неотразима.. — шепот на ухо и мгновенное поднятие корпуса — Виктория звала на сцену. — Так, все, я исчез. — Иди давай.. — бывшая пианистка улыбнулась и стала следить за тем, как ее любовник поднимается на сцену, берет в руки микрофон.***
— Мы обожаем вас! — крикнул Дамиано со сцены, зал зашумел аплодисментами и криками. Томас начал наигрывать аккорды следующей песни, крик Давида, вступление Виктории и Итана. — I wanna be the first man you look at tonight [Я хочу быть первым мужчиной, на которого ты посмотришь сегодня вечером]*, — мимолетный взгляд на шатенку, но все больше в камеру. Крики девушек стали громче. Эсма облизнула губы и перекинула одну ногу через другую. — I wanna be stuck in your head and make you go wild [Я хочу засесть в твоей голове и выводить тебя из себя], — Дамиано в открытую посмотрел на Цингер, после чего подошел к Раджи. «Не волнуйся, солнце, ты и так сидишь в моей голове» — подумала голубоглазая и улыбнулась сестре. — I wanna drive you 'till the morning light [Я хочу везти тебя на машине до рассвета], — вновь взгляд куда-то в камеру, игривое движение ладонью. «Мы делали это позавчера, меня сильно покусали комары» — I wanna leave you alone in the middle of the night [Я хочу оставить тебя в одиночестве посреди ночи], — итальянец откинул голову назад. «Ты делал это, когда тебе посреди ночи внезапно захотелось съесть торт.» — I wanna be a good man and see you smile [Я хочу быть хорошим человеком и видеть, как ты улыбаешься], — кареглазый улыбнулся в камеру и зал. «Когда ты искажаешь слова, я всегда ржу, потому что в такие моменты ты напоминаешь мне моего отца.» — And I wanna swim between your thighs [И я хочу плавать меж твоих бёдер], — тут мужчина остановился и повернулся к диванчику девушек, стал смотреть на Цингер-старшую. «Ох, а это было вчера... Придурок, что ты делаешь? Перестань пялиться на меня! Ты же знаешь, что я не хочу такой известности.. Господи, какой идиот..» — I wanna fuck you 'till you scream and cry [Я хочу трахать тебя, пока ты не закричишь и не заплачешь], — Давид чуть присел, указал на шатенку пальцем, смотря прямо на нее. Кажется, она впервые почувствовала на себе столько взглядов. «Что ты делаешь?..» — I wanna hold you in my arms tonight [Я хочу держать тебя в объятиях сегодня ночью], — кареглазый подскочил и подошел на несколько шагов ближе к краю, все еще смотря на Эсму. «Сука, я тебя собственноручно придушу, если ты не перестанешь так смотреть на меня!» — сердитый взгляд и какой-то жест, указывающий на то, что девушка недовольна. — For your love I'll do whatever you want [Ради твоей любви я сделаю всё, что бы ты ни захотела], — Дамиано вновь указал на немку и отошел от края сцены, ушел к Виктории. Бывшая пианистка облегченно выдохнула. — Ты глянь, что вытворяет, — произнесла Хильда на ухо сестре и многозначно ухмыльнулась. Шатенка впала в раздумия и очнулась только тогда, когда послышался завершающий стон.