Сжигая изнутри

Облачные Глубины встретили его холодом. Поёжившись от пронизывающего сильного ветра, Ваньинь сильнее закутался в тёплый дорожный плащ, накинутый поверх парадных мантий Юньмэн Цзяна. Поднимаясь по ступеням к главным воротам, он наблюдал, как хрустит под ногами снег, насыпавший за ночь. Чем выше он поднимался, тем сильнее была убрана дорога, и снег едва покрывал ступени лестницы. Когда они поднялись к входу в Облачные Глубины, их уже ждали. Орден Юньмэн Цзян прибыл одним из самых первых, поскольку панический страх Ваньиня опоздать и заставить всех обсуждать его поведение, которое могло спровоцировать излишний интерес к его персоне и, в частности, к его ордену, что совсем не привлекало Цзян Чэна. К тому же с учётом того, что они плыли на лодках, нельзя было исключить непредвиденные обстоятельства, которые могли задержать их в пути, поэтому Цзян Чэн решил перестраховаться. Преодолевая рубеж в последнюю ступеньку, Ваньинь увидел перед собой встречающих. Двое старших адептов Лань почтительно склонились в знак приветствия. Цзян Чэн узнал в них тех ребят, которые почти всегда сопровождали Цзинь Лина на ночных охотах — Лань Цзинъи и Лань Сычжуя. — Глава ордена Цзян, — поприветствовал мужчину Лань Сычжуй. Ваньинь коротко кивнул, протягивая приглашение. Он рассматривал юношу перед собой, отмечая, что с последней их встречи тот сильно повзрослел. Черты лица Сычжуя стали более острыми, глаза светились уверенностью. Он сменил свою причёску с хвоста на фирменную причёску Ланей — собранные пряди на затылке, а тяжёлый водопад волос свободно струился по спине. Он носил серебряную заколку в виде закрученных облаков, которая прибавляла его виду солидности. Его лоб украшала уже не ученическая лента, а лента, принадлежащая старшим заклинателям ордена Лань. Цзян Чэн ощутил нотку грусти. А-Лин… Он не видел его очень давно, уже прошло почти полгода с момента их последней встречи. Цзян Чэн вспомнил, что в тот раз они тоже повздорили. «… — Дядя, я уже не ребёнок! Когда ты возглавил орден, ты едва был старше меня. — А-Лин, это совсем другое. Тогда была война, и у меня не было выбора. — Нет, это тоже самое! Как я могу восстановить доверие к своему клану, если все всё решают за меня? Если ты не хочешь слушать то, что я говорю, как я могу хотеть, чтобы другие слушали меня? Я уже не пятилетний ребенок, дядя! Ты должен перестать решать за меня дела МОЕГО ордена…» Лань Сычжуй принял приглашение и только хотел сообщить, что комнаты для них уже готовы, как уютную тишину Облачных Глубин нарушил громкий крик. — Цзян Чэн! — мужчина в чёрных одеждах и с красной лентой в волосах пробежал мимо адептов и попытался обнять Ваньиня, который отшатнулся от него, как от прокажённого. Попытки увернуться от братских объятий не увенчались успехом, поэтому Цзян Чэн решил применить силу. Собрав немного духовной энергии, он направил её в Цзыдянь, отчего кольцо затрещало электрическими разрядами. — Эй, эй, полегче, — Вэй Усянь поднял руки, отошёл на несколько шагов и захныкал. — Шиди, ты что не рад меня видеть? — Ты слишком громкий, — Цзян Чэн наблюдал, как из-за спины Вэй Ина появляется фигура в белом и становится чуть поодаль за его правым плечом. В взгляде холодных янтарных глаз читалась неприязнь к Ваньиню. — Ханьгуань-цзюнь, — кивнул ему Ваньинь в знак приветствия. — Глава ордена Цзян, — в интонации, с которой произнёс приветствие Лань Чжань, Ваньиню послышался едва скрываемый гнев, а его рука чуть сжалась на рукояти Бичэня. Воцарилось напряжённое молчание. Цзян Чэн почувствовал, как внутри поднимается злость, как раздражение последних нескольких месяцев достигло своего апогея и искало возможности выплеснуться. Он привычными движениями пальцев крутил Цзыдянь на руке, заставляя его искрится фиолетовым вспышками. Цзян Ваньиню сейчас было совсем не важно, что он может завязать конфликт между двумя орденами, он даже не подумал о том, что его духовные силы могут исчезнуть в любой момент — ему просто хотелось стереть это надменное выражение лица Лань Ванцзи. И прежде, чем он сделал какое-то движение, запястье его правой руки накрыли тёплые пальцы и слегка сжали. Цзян Чэн посмотрел в обеспокоенные глаза Цзян Шу, стоящей перед ним, и вспышка гнева исчезла. Она едва заметно покачала головой, напоминая ему о состоянии его тела и духовных сил. Цзян Чэн сжал зубы и вернул себе ледяное спокойствие. — Здесь как всегда гостеприимны, — выплюнул он с раздражением. — Наши извинения, глава ордена Цзян. Прошу, следуйте за нами. Ваши покои готовы, — Сычжуй сложил руки перед собой и склонился в поклоне, указывая сторону, в которую надо идти, и, развернувшись, неспешным шагами повёл адептов ордена Цзян. Бросив ещё один взгляд на Лань Ванцзи и Вэй Усяня, Ваньинь, ничего не говоря, развернулся и направился вслед за своими людьми. Провожая взглядом своего Шиди, Вэй Усянь нахмурился. Лань Чжань повернулся в пол оборота к своему возлюбленному и увидел на его лице нотку беспокойства. Вэй Ин задумчиво погладил подбородок. — Что-то не так, Лань Чжань.