***
Поникшая Анди, резко повернувшись в их сторону, радостно улыбается. Северус чувствует, что её напряжение теряет свою силу. Отпускает, уступает место спокойной радости. Чёрт, это связь так влияет или уже от них двоих зависит? А вот увиденное Северусу никак не нравится. Басти, везучий сукин сын, мало того, что притащился сам, так ещё и Гринграсс с собой прихватил. От неё злостью и обидой так и веет. Снейп тратит несколько секунд, чтобы справиться со злостью, а Люциус, как всегда, контролирует себя гораздо лучше: — Вы совершенно правы, Гермиона, — ободряюще улыбается Люциус и обращается не к своей невесте, а к невесте сына, — Вам лучше отправиться встречать Драко. Мы с Северусом здесь за всем присмотрим. И пока Гермиона утаскивает за собой слабо упирающуюся Джиневру, обзор Снейпа свёлся к потерявшему осторожность Басти. Он подходит к Лестрейнджу, хватает за ворот мантии и с силой поднимает на ноги: — Рабастан, ты охренел, — его голос звучит спокойно. — Отпусти, Север, — Басти умоляюще смотрит на бывшего соратника, помня, что с подобным же спокойствием школьный учитель вёл дуэли и бесчестные схватки. — Тебя за дверь или из окна? — Северус предлагает данный выбор вполне серьёзным тоном. Ситуацию спасает бледненькая Анди. Она подходит к нему, и сжимает свободную руку, в которой зажат проводник. — Северус, всё в порядке. Правда, в полном порядке. Отпусти его, и пусть выскажет то, что хотел, — её голос звучит мягко, успокаивающе и немного дрожит. Ч-чёрт… Раздосадованно выдохнув, Северус выпускает воротник Рабастана из руки — Лестрейндж бессильно падает обратно в кресло — и цедит: — Зачем ты привёл сюда Асторию, кретин? Неужели не понимал, что?.. — Да ничего же не случилось, — бормочет Рабастан, — Никто не пострадал. — Рабастан, это действительно было глупо, — вмешивается Люциус, успев улыбнуться Сандре, — Нужно было просто запереть вас в том доме, — вздыхает Малфой, и обращается к Астории, — Мисс Гринграсс, помочь вам добраться домой? Я понимаю, что общество Бастиана может… — Нет! — вскрикивает мисс Гринграсс, — Лорд Малфой, прошу, — Астория испуганно смотрит на Люциуса, и складывает ладони у груди в этом пресловутом умоляющем жесте, — Милорд, прошу вас, только не к отцу. Я могу… Да хоть рабочей силой здесь остаться! Удивлённо хлопая ресницами, Поттер смотрит на Гринграсс с некоторой жалостью, так и сжимая руку Снейпа в своей, но потом резко разжимает пальцы — в распахнутое окно залетает сова с тёмным оперением, что заставило её испуганно дёрнуться, и сова садится на плечо ведьмы. — Ты ко мне? — растерянно спрашивает девушка, и гладит лоснящиеся перья. Согласно ухнув, почтальонша протягивает лапку, к которой привязано послание с министерской печатью. Аккуратно освободив лапку от подобной ноши, девушка раскрывает свёрнутое вдвое письмо и через несколько прочитанных слов замирает, щурится, в неверии мотает головой и перечитывает написанное. По мере прочтения девушка становится донельзя бледной. И наглухо закрытой. Только выглядит так, будто в письме не обычный министерский сленг, а нечто крайне омерзительное, притом такое, что даже интереса не вызывает — хочется оказаться от этого как можно дальше. В гостиной повисает тишина. Гринграсс смотрит на Поттер с неожиданным сочувствием. Люциус и Северус советуются посредством мрачных переглядываний. И лишь древние напольные часы где-то рядом отбивают семь раз. — И-извините, — запнувшись, лепечет Сандра, и срывается с места, уронив письмо из резко обессиливших рук. У неё всё плывёт перед глазами. Ей стало дурно даже от описанного МакЛаггеном, и, прижав руку ко рту, Поттер несётся в сторону ближайшей в гостиной уборной. Глаза застилают непрошенные слёзы, тошнота сворачивает внутренности в разные стороны. Склонившись над унитазом, девушка не выдерживает. Она с болезненными стонами принимается извергать из себя содержимое желудка.***
— И что это сейчас произошло? — глухо спрашивает Рабастан, глядя в дверной проём. — Видимо, ответ мы узнаем из письма, — Люциус не спешит с действиями, и только смотрит, как Северус читает письмо, которое на пол оборонила Сандра, — Что там, Северус? Друг качает головой, хмурится по мере прочтения и, наконец, выдаёт тихое: — Блядь… Почему-то это должно происходить именно ночью, безлунной. Лицо Кэрроу, удерживающей в руке палочку, искажено ненавистью. Ебанутая пробирается в какой-то кривой особняк, и находит Юфимию Роули — женщину светловолосую и высокую, крепкую. Алекто даже палочку не использует для убийства — у неё есть кухонный нож, и он идеально лежит в короткопалой руке. Маниакально улыбаясь, Кэрроу резко вгоняет нож, и сталь входит под правое нижнее ребро со звуком рвущейся ткани. Кэрроу смотрит в искажённое ужасом лицо своей первой жертвы, и молчит, проворачивая оружие внутри тела миссис Роули. Изо рта женщины вытекает чёрная в темноте кровь, слышно хрипящее дыхание. — З-за ч-что? — едва слышно вопрошает Роули. — Ты мне мешаешь, Миа. Только и всего, — похихикивает Кэрроу, и вырывает оружие из раны, заставив жертву согнуться, попытаться прижать к дыре в теле руки… Но тщетно — и Алекто прекрасно об этом знает, и подносит лезвие ко рту, чтобы языком собрать с него кровь и крохотные ошмётки важнейшей железы. Губы Алекто растягиваются в улыбке: — А ты ничего на вкус, Миа, — и наблюдает за оседающей на пол женщиной. Роули страшно. Ей совсем не хочется умирать, и она пытается дотянуться до своей палочки, царапает пол ногтями, искренне стремится хотя бы попытаться исцелить свои раны… Но время неумолимо истекает для Юфимии, и та, обессилев, пытается что-то сказать, но изо рта выходит только кровь. Вскоре она испускает последний дух. А Алекто, ногой отшвырнув от себя тело, направляется на верхние этажи. Где-то там должна быть её вторая, главная цель. Кэрроу находит девчонку по звуку плача — неужели та понимает происходящее? Рванув на себя дверь, Алекто держит руку прямо перед собой, освещая Люмосом пространство. В кроватке сидит, расставив ноги в стороны, девочка с серебристо-голубыми волосами, затянутыми в короткие хвостики. — Ты меня съешь? — тихо спрашивает Дельфини. — Какая ты милая, девочка, — шепчет Алекто, и подходит к девочке ближе. На вид ей около четырёх лет. Дельфини начинает отвратительно громко реветь, у Алекто даже в ушах звенит. Удивительно, что от Беллатрикс девочка унаследовала только глаза насыщенного синего цвета. В остальном девочка будто маленькая копия того Тома, которым Лорд был до своего возвеличивания, — Ничего, малышка, не плачь. Скоро мы вернём твоему папочке жизнь. Алекто внезапно хватает девочку за волосы и резко ударяет её головой о каркас кровати. Раздаётся треск, следом за ним оглушительный плачь, но Алекто только начала… Ей трясёт от нездорового воодушевления. Она знает, верит, что должна избавиться от потомка Лорда, чтобы вернуть его к жизни. Поставив девочку на пол, Алекто садится позади неё и начинает медленно оттягивает её за волосы, вынуждая задрать подбородок. Резкий удар сбоку — лезвие очень легко входит в тонкую шейку. Девочка пытается орать, но Алекто зажимает ей рот своей рукой. Слышится мычание, но оно совсем скоро стихает, как и тельце перестаёт биться в предсмертных конвульсиях. И Кэрроу, прижав к себе трупик дочери своего Лорда, раскачивается взад-вперёд, вполголоса напевая подзабытую колыбельную. — Люциус, пожалуй, я Сандру домой заберу. Потом как-нибудь встретимся, сегодня ей будет точно не до обсуждений, тем более после этого, — махнув рукой с зажатым в ней письмом, Северус жмёт другу руку, прощается с Басти и мисс Гринграсс, и идёт к своей родственной. По пути он просто старается отрешиться от прочитанного, и от собственного воображения на всяческие гадости. — Сандра, — застыв перед дверью, Северус не сразу решается постучать, но потом пару раз ударяет по ней кулаком, — Сандра, — уже громче зовёт Северус. — Я… Я почти в порядке, Северус, — доносится до него слабенький голос, следом за ним болезненный стон и… мнда, ей совсем хреново, — Где в этой уборной блядская щётка? — наконец доносится её уже более твёрдый, пусть и немного истеричный голос. — В шкафчике, — всё ещё через дверь отвечает Север, и прикрывает глаза, привалившись к этой самой двери, — Заканчивай там, Анди. Меня самого тошнит. Ей хватает минут трёх. Из уборной выходит пусть и бледная, но до ужаса мрачная, даже жестокая, мисс Сандра Поттер. Почему-то сейчас и морщинки на лбу заметнее, и глаза становятся полными какого-то внутреннего мрака, и она сжимает в трясущейся руке палочку. Та недовольно фырчит, плюясь искрами. — Прости, — единственное, что она произносит, и утыкается лбом в грудь прижавшего её к себе Северуса. — Я был бы удивлён, отреагируй ты иначе на полученную информацию. Только не говори, что ты прямо сейчас готова сорваться в аврорат, — почти умоляюще произносит Северус последние несколько слов. Анди качает головой, и крепче прижимается к нему, мелко подрагивая: — Н-нет, не с-сейчас. Нав-наверное, нужно перед Люциусом извиниться, я умудрилась здесь всё испортить. — Уже. Никто не осудит. Давай домой? Сандра хотела было что-то сказать, но слышит стук каблуков, и из-за поворота выбегает взмыленная Астория. Опираясь ладонью о стену, девушка прижимает руку к вздымающейся груди: — П-Поттер, написанное в письме правда? Там Рабастан не удержался, и прочёл. — Я не знаю, Астория, правда не знаю, — глухо бормочет Сандра, а перед глазами вновь возникают образы, описанные МакЛаггеном, — Ты разве не знала? — Да откуда мне было знать, Поттер? — возмущается Гринграсс, — Я в этой компании была из других соображений. И да, сэр, можете так не смотреть — я хотела роскошной жизни! — обращается Астория уже к бывшему декану, — В общем, Поттер… Это действительно крайности, и я… В общем, я готова давать против Кэрроу показания. — Ага, — глухо отвечает Сандра.Как же ей, блядь, хочется, чтобы этот вечер оказался просто плохим сном, горячечным бредом… Реальность в который раз доказала, что способна быть жестокой.