Сандра Поттер и особенности связи родственных душ

Но и тёплый чай с мёдом и травами не помогает отрешиться от поганого предчувствия наступающей беды.

Тедди, заметив, что тётя Анди какая-то странная, пытается сжимать её ладонь своими, вглядывается в её лицо, и не прекращает улыбаться. Так мальчик и сидит возле крёстной, правда, она на диване, а он на полу, и прижимает иногда кружку с чаем к губам. Странный чай, странный день, странная тётя Анди… Взрослые вообще какие-то странные вернулись. Обычно Сандра чаще ему улыбается, и не прячет лицо в диванную подушку, не вздыхает так тихо. И руки у неё обычно не такие холодные. — Успокойся, — тихо говорит дядя Северус Сандре, и та медленно отнимает от лица подушку. Она плакала? — Не могу, — тихо отвечает Сандра, и сползает с дивана на пол, чтобы обнять его. Тедди тут же обхватывает крёстную за талию, и тихо спрашивает: — Что случилось? Ты очень грустная. — Ерунда, малыш, — шепчет Анди, — Ерунда. Прости, я не хотела тебя напугать, — мягко отстраняется, лохматит ему волосы, улыбается как-то необычно, и шмыгает носом. Дядя Северус тоже садится рядом, и обнимает Анди за плечи. Тедди хмурится: Анди ведёт себя почти также, как тогда, когда бабушка Меда умерла. Он примерно понял объяснения крёстной о том, что такое смерть. Может быть, кто-то ещё умер? Дядя Северус, судя по всему, знает, почему Анди такая грустная — он шепчет ей на ухо что-то успокаивающее, отчего слёзы на щеках Анди высыхают. — Дядя Северус, расскажи нам с Анди какую-нибудь сказку, — просит Эдвард, искренне веря, что уж сказка-то точно развеселит крёстную! — Эдвард, я знаю мало сказок, — он точно пытается… — как же это крёстная называла? а, точно — отвертеться! — чтобы не рассказывать. Но Тедди не даст ему отвертеться. Он смотрит в глаза дяди Северуса — совсем как недавно крёстная. Тот вдруг опускает голову и складывает на коленях руки. Почему он так делает? — Брось, расскажи, — вдруг произносит Анди, и тихо добавляет, — Ты же вроде обещал. — И ты туда же? — подняв голову, дядя Северус смотрит на Анди не совсем понятным для Эдварда образом, но крёстная только вдруг прижимает его к себе, и щекой прислоняется к его макушке, прошептав: — И я туда же, — вздыхает крёстная. — Ладно, изверги… Будет вам сказка, — и дядя Северус вдруг делает какую-то странную вещь: целует Анди в лоб. Почему Анди грустно смеётся от такого? — Пожалуй, начну с того, что однажды жил один необычный дракон. — Как его зовут? — тут же вклинивается Эдвард. — Норберт, — отвечает дядя Северус, и Анди вдруг застывает, после чего несмело улыбается чему-то, — И этот Норберт родился в человеческой хижине, у одного полувеликана. — А полувеликана?.. — Рубеус, — перебивает Анди, и улыбается ещё шире. — Рубеус жил на территории школы, в которой обучались волшебники. И как-то раз ему повезло — он выиграл в карты драконье яйцо. И именно из него вылупился Норберт. — Норберт был похож в тот момент на мокрый сморщенный такой весь чёрный зонтик, — крёстная смаргивает слёзы, но уже не такие, как раньше. Тедди, подорвавшись, бежит в холл, и вскоре тащит им один из зонтов: — Вот на такой? — и садится обратно к Анди. — Да-да, почти на такой. Только у него ещё крылья, не забывай. — Дядя Северус рассказывал тебе эту сказку? — весело спрашивает Эдвард. — Нет, малыш, — мотает головой Анди, — Просто я немного знаю, о чём речь в этой сказке. — А ты знаешь, что этот дракончик недавно выступал — выступала — на чемпионате мира по гонкам? — мысленно усмехается Северус. — Да ладно? Норберта? Наша девочка стала совсем взрослой! — посмеивается Сандра, и с нежностью смотрит ему в глаза. — Рубеус очень любил животных. У него жил пёс, очень слюнявый и очень привязанный к своему хозяину. Стоило зайти в хижину кому-то, кого Рубеус уважает или любит, Клык тут же бросался облизывать такого гостя, и потом укладывал голову ему на колени. — Неизбежно пачкая своими слюнями мантии, — шёпотом добавляет Анди, и взрослые понимающе переглядываются. — И когда Рубеус выиграл драконье яйцо, он в то время часто приглашал в гости трёх учеников школы магии, на территории которой и располагалась его хижина. Первокурсники, две девочки и один мальчик, довольно скоро догадались, почему их друг странно себя ведёт: в хижине постоянно стояла непереносимая жара, чтобы… — Чтобы дракончику было тепло? — перебивает Эдвард с интересом. — Ты прав, Эдвард, — и дядя Северус лохматит ему волосы, — Так вот. Первокурсники догадались, что их друг получил драконье яйцо и заволновались: ведь это запрещено законом. — Разведение драконов было запрещено Конвенцией магов тысяча семьсот девятого года, — голос Анди немного меняется — крёстная явно пытается кого-то передразнивать. Но Эдвард не может догадаться, кого именно. — Именно, Сандра. И пока Рубеус, немного обезумев от своего счастья, готовился к скорому вылуплению дракончика, его друзья пытались отговорить полувеликана от того, чтобы он продолжал заниматься этим яйцом. Ведь он… — Жил в деревянном доме, — Анди снова меняет голос, теперь звучит как-то слишком трагично. — И Норберт мог сжечь дом Рубеуса, да? — уточняет Тедди. — И очень-очень быстро, — кивает крёстная. — И, несмотря на то, что у трёх первокурсников были и другие дела — они пытались выследить в школе злодея, который пытался украсть камень жизни, что был спрятан директором этой школы в запретном месте — они не могли бросить своего старшего товарища в беде. Почти каждый вечер они, иногда вместе, иногда по очереди, сбегали из школьного замка в хижину возле опушки леса, и помогали Рубеусу… И довольно скоро он прислал записку. — В ней было всего два слова, наспех нацарапанные на старом пергаменте: «Он вылупляется». Наверное, трём первокурсникам было очень жутко столкнуться с этим, — крёстная выглядит достаточно необычно — вроде и веселиться начала, но её руки иногда подрагивают. — Думаю, хоть им и было страшно, но посмотреть на вылупление дракончика они явно хотели. Обычно в природе такое встретить… крайне сложно. — Мамы-драконихи очень оберегают своих детей, — добавляет Анди, и сжимает руку дяди Северуса, — Но я знаю, что когда три первокурсника спорили, а не пропустить ли занятия, чтобы увидеть, как дракончик вылезет из скорлупы, их подслушал другой студент первого курса, с которым они тогда враждовали. — И друзья испугались, что их подслушали. Так случилось, что попасть в хижину Рубеуса они смогли только вечером. И очень вовремя — дракончик почти вылез. Друзья удивились, что яйцо, обычно Рубеус держал его в огне, оказалось на столе. Оно было покрыто трещинами, внутри явно кто-то двигался. Четверо друзей сели за стол, и затаили дыхание, не отрывая взгляда от шатающего яйца. Вдруг раздался треск. Ещё один. И на стол выпал маленький дракончик. — И его нельзя было назвать красивым. Он был весь сморщенный, и в тот момент как раз напоминал этот самый зонтик, который ты принёс, — усмехается крёстная. — Да. Он был ужасно тощим, а его крылья казались очень большими для такого тельца. У дракончика были длинная морда, ноздри широкие, у него уже пробивались характерные для его породы рожки, и смотрел на Рубеуса огромными выпученными оранжевыми глазами. Вдруг дракончик чихнул, и из его ноздрей вылетело несколько искр. — И Рубеус прослезился. Он проворковал что-то вроде: «Ну разве он не красавчик?» и бесстрашно протянул руку, чтобы погладить маленького дракончика. — Хвать! — вдруг громко произносит дядя Северус, и делает в воздухе хватательное движение, Тедди даже вздрогнул от неожиданности, — Дракончик попытался ухватить Рубеуса хотя бы за палец. — А Рубеус едва не разрыдался, подумав, что дракончик узнал в нём маму, — поддерживает Сандра. — И пока друзья восхищались дракончиком, и думали о том, что будет с Рубеусом дальше, тот внезапно весь побелел, и рванулся к окну. — А что случилось? Тот мальчик пришёл посмотреть на дракончика, да? Который другой первокурсник? — Да, Эдвард, тот мальчик тоже хотел посмотреть на дракончика. И теперь он знал, что в школе находятся люди, которые нарушают закон. А всю следующую неделю, когда они пересекались в школе на занятиях, мальчик их пугал своей улыбкой. Но всё же, друзья не бросали Рубеуса, и пытались уговорить его отпустить Норберта на свободу. — Но он же совсем маленький, — Эдвард непонимающе смотрит на рассказчика. — Дракончики быстро растут, но… В неволе ему было бы очень тяжело. В природе они растут вместе с другими драконами, и учатся у них выживанию. Вообще, драконы не очень любят людей, — Анди прикрывает глаза ладонью, и вздыхает, — Однако тогда его нельзя было оставлять одного. — Он мог и вовсе одичать, и нападать на других учеников школы. Дракончик всего за неделю стал раза в три больше. Постоянно выпускал дым из носа, и питался тем, что давал ему Рубеус — птицами и бренди. По всей его хижине были тогда разбросаны птичьи перья и перекатывались пустые бутылки. Рубеус придумал дракончику имя — Норберт. И пока он продолжал пугать своих друзей очень странным поведением, одна сообразительная девочка, пытаясь уговорить полувеликана что-то сделать, пока их не раскрыли, внезапно… — Чарли! — восклицает Анди, и после этого смеётся. — Что Чарли? — нахмурившись, спрашивает Эдвард, — Или — кто? — Это был брат первокурсника. Он работал в драконьем заповеднике, и мог бы помочь им в такой ситуации. Рубеусу не понравилось, что вскоре он расстанется с Норбертом, но первокурсники так долго убеждали его, что всё будет хорошо, что полувеликан согласился. — И друзья написали Чарли. Они очень долго ждали ответа, и за это время Норберт успел укусить брата Чарли — у него рука позеленела и опухла, — крёстная устало укладывает голову на плечо дяди Северуса, — В тот же вечер и пришло долгожданное письмо от Чарли. Он согласился помочь, и сообщил, что его друзья будут пролетать мимо школы. И он попросил доставить Норберта на самую высокую башню школы. — И даже представляя, какие сложности с этим делом могут возникнуть, друзьям стало гораздо легче — оставалось совсем чуть-чуть, и они избавятся от постоянного страха, что одним утром, выглянув в окно, увидят тлеющие доски дома своего старшего приятеля, — дядя Северус приобнял крёстную за плечи, и тут заметил, что Эдвард умудрился прикорнуть, — Ну… В прошлый раз он держался меньше. — Хорошая сказочка, — зевает Анди. — А Норберте доставка не очень понравилась. Откуда ты знаешь такие подробности? Я про то, что происходило у Хагрида. — Он очень громко думал в ту пору. Разумеется, я сразу же сообщил Альбусу, но он советовал забыть об этом, мол, у него всё под контролем. — Знаешь, а я даже не удивлена, — усмехнувшись, Анди ласково и осторожно подхватывает спящего Эдварда на руки, — Пойду уложу его спать. — Тебе помочь? — тихо спрашивает Северус. — Нет-нет, что ты, — шепчет Анди, улыбаясь, — Ты и так уже помог, лучше отдохни, — и уносит ребенка в детскую. Северус, вздыхает и просто падает на диван, закинув руки за голову. Единственное, что его успокаивает — отсутствие боли в Чёрной Метке.