А она взяла и вышила его мечту на полотне

      Лес взрастил меня. Он давал мне пищу, обеспечивал всем необходимым для выживания: будь-то травы для лекарств или навыки охоты, которым я обучилась, наблюдая и изучая повадки диких животных. За это я старалась никогда не брать более дозволенного и относиться к лесу и его обитателям с уважением в меру своих сил. Отчасти по этой причине меня, как дитя леса, выросшего в лоне дикой природы, всегда поражало величие девственных лесов. Нетронутые человеческим влиянием деревья-великаны могли достигать воистину гигантских высот, как если бы всем своим естеством желали стать ближе к солнцу, при этом заслоняя его кроной своих ветвей для прочих обитателей леса, желая монополизировать свет солнечных лучей лишь для себя. Что это: желание защитить или эгоистичный инстинкт собственника?       Почувствовав, что мысли уходят в какое-то странное, опасное направление, я тряхнула головой в надежде избавиться от них и отвлечься на что-нибудь более нейтральное: сочно-зелёную траву, скользнувший в заросли кустов хвост неизвестного животного, шепоток ветра, подошло бы что угодно. Однако в результате взгляд вновь наткнулся на знакомый красно-белый мон клана Учиха – веер, распаляющий искры, что вполне могут разрастись во всепожирающий пожар, способный обратить в пустошь так полюбившиеся мне леса. Смотря на реалии этого мира, то это отнюдь не обычное сравнение. Надеюсь, оно никогда не притворится в жизнь.       Сколько я прожила в особняке Учиха? Месяц? Чуть больше? Из-за странного набора праздников и прочей традиционной тарабарщины вместо календаря не мудрено, что я иногда теряюсь в течении времени.       Казалось, только вчера волею Мадары-самы, он со своей свитой в составе двенадцати экипированных вплоть до зубов молодчиков отправился в указанное место, дабы обговорить условия мирного существования Учиха и Сенджу. Удивительно, но всё закончилось куда быстрее, чем я предполагала. Дольше процессию собирали. Всем кланом. Словно в последний путь провожали. Хотя… как ни прискорбно, но возможность подобного исхода была. И все от мала до велика это понимали, а посему шанса проститься не упускали.       Зная, как обычно политики любят тянуть с принятием какого-либо решения, обсасывая тему заседания, словно сочную косточку, я действительно была шокирована, когда Глава клана вернулся спустя неделю в сопровождении всё тех же двенадцати молодчиков, на которых не было ни царапины. И это тоже было удивительно.       Ах, верно, они же не политики.       Разумеется, встречать никого и никуда я не пошла, благоразумно трясясь за сохранность своей нежной шкурки в отведённом мне флигелёчке (хотя будем честны, стены вокруг поместья Главы не то чтобы служили преградой для обученных шиноби; моя безопасность держалась на чести и гордости клана). Посему об итогах встречи могла лишь догадываться. Вплоть до того самого момента, пока ко мне, мирно ткущей плед на своём стареньком станке (ночи здесь холодные, а стены делают бумажными, что приводит к логичному выводу – японцы поголовно мазохисты, кто-то в большей, кто-то в меньшей степени), не забежал довольный, как кошак, стащивший ветчину с хозяйского стола, Изуна. Он-то и поведал мне в красках обо всём случившемся на собрании Глав двух кланов: Сенджу Хаширамы и Мадары Учиха. Хотя лично я склонна полагать, что причиной столь приподнятого настроения младшенького Учихи послужило всё же в отсутствии у Мадары-самы в довесок к свитку с мирным договором ещё одного такого же с весьма определённым содержанием, сулящим этому сбою учиховской ДНК «пожизненное заключение» на добровольно-принудительной основе. Но это лишь моя догадка, впрочем, не безосновательная. В противном случае Изуна бы выел мне мозг палочками для еды, как делал это в тот момент, но только в менее радостной и более депрессивной манере. Ну правильно, против решения брата-Главы он пойти не может, поэтому давай вынесем мозг Чиё пусть пострадает за компанию! Хвала Ками, обошлось!       После сего знаменательного во всех смыслах дня, жизнь клана, как и моя вновь потекла тихим, мирным потоком времени. Или я так думала, и оттого совершенно не ожидала появления Мадары-самы в своих покоях после полудня.       Явился этот мужчина нежданно-негаданно, как по… Неожиданно, в общем. С неизменным каменно-непроницаемым выражением лица, надменным взглядом, словно его с пелёнок приучали смотреть на всех сверху вниз (хотя возможно так и есть). Он заглянул лишь на секунду, не сомневаясь, что я буду на месте, впрочем, не удивительно, не то чтобы тут были развлекательные центры или парки с аттракционами, и, не заходя внутрь, развернулся, зашагав прочь, бросив в мой адрес короткое:       - За мной.       На минуту я опешила и замерла со ступкой в руках, в которой измельчала и смешивала травы по рецепту Кику-сан, что временами подкидывала мне работёнку по изготовлению пилюль, лекарственных мазей и прочего по мелочи. Я же, не желая вести бытие нахлебницы, бралась за все её поручения с радостью. Ведь занятого человека не трогают и не пристают с праздными разговорами.       Когда же мозг обработал полученную информацию и начал посылать сигналы телу, до меня дошло – что собственно только что произошло, и я совсем неэлегантно подорвалась с места (матушка в могиле наверняка перевернулась), бросая незавершённую работу, ведь этих шиноби хренушки догонишь, даже если ходят они спокойным, размеренным шагом.       В результате, я за каким-то чёртом (на самом деле весьма определённым чёртом, черновласым таким) оказалась в лесу за границей клановой территории, принадлежащей Учихам.       Заподозрить неладное мне не позволили уже начавшие уставать и подкашиваться ноги, а гэта и вовсе никогда не были моим идеалом обуви. Не теки по всему телу медчакра аки живительный эликсир, давно бы уже натёрла себе кровавые мозоли. То, как я училась на них стоять (всё правильно, стоять – не ходить) – отдельная тема.       Ощущая, как по виску скатывается капелька пота, я вспоминала все прелести жизни в Стране Огня, что когда-то в красках расписывал мне Машимо-сенсей, и благодарила весь местный божественный пантеон, за то, что не родилась в Стране Ветра, там бы я точно окочурилась. Здесь климат ещё умеренный. Если только ты не вздумал забираться в гору при жаре выше тридцати градусов. Как я, например.       Тем не менее, несмотря на не самые приятные ощущения, я не допускала и мысли, чтобы пожаловаться. Да даже если через минуту камнем упаду наземь – я знала, что не пророню ни слова, выражая своё недовольство. Нет, я не коренная японка – мне чужда эта их тяга к самоунижению и принижению своих заслуг, что особенно характерно для женской половины населения. Но глупой и уж точно слепой не была отродясь.       Что может маленькая, хрупкая я против желания сильного мира сего, коим является уверенно шагающий впереди и вовсе не запыхавшийся мужчина? Правильно, ничего. Поэтому я сжимаю зубы, терплю и смиренно семеню за темноволосым обладателем вышеназванного титула, в который раз памятуя добрым словом местную моду. Думаю, меня не поймут, если я позаимствую у кого-нибудь из мужчин их аналог штанов в качестве образца для пошива собственных?       Остановились мы, к моей величайшей радости, примерно через триста шестьдесят семь моих шагов, которые я начала считать от скуки и дабы не дать своему сознанию отключиться, уплыв в спасительную темноту.       Пока я старалась незаметно восстановить сбившееся дыхание, активно высматривая средь близь стоящих деревьев самое удобное, чтобы к нему привалиться, взгляд вновь нашёл красно-белый веер, красующийся на идеально прямой спине, непокорной слабостям простых смертных вроде усталости.       Словно величественное многовековое древо.       Ага, этакая необъятная секвойя, которую не обойти, не проигнорировать нельзя. Про сруб, когда в твоих руках не то что топорик - обычная иголка, и говорить не стоило.       - Просить помощи не зазорно. – прервал мои размышления спокойный голос, донёсшийся уж как-то слишком близко.       Повернувшись слишком резко в том направлении, где по идее должен был находиться его обладатель, я ткнулась носом в нечто, напоминающее по ощущениям – засаднившему носу – каменную стену. Следуя логической цепочке, мгновенно пронёсшейся в голове, мозг заключил, что стенам в диком лесу взяться неоткуда, а деревья, когда я в последний раз оглядывала пространство близь внушительного утёса, росли слегка поодаль… Виновником страданий, пусть и не столь продолжительных благодаря особенностям чакры, моего носика мог быть лишь тот самый обладатель голоса, по совместительству мой проводник, вытащивший меня на сею «прогулку». Я осторожно подняла голову, легко массируя переносицу, избавляясь от остатков боли, и второй раз за день опешила, не зная, как реагировать на сказанное мужчиной, который похоже поставил себе за цель меня окончательно сегодня шокировать:       - С того дня, ты ни разу ни о чём не просила, хотя любой твоего положения мог бы. Напротив, делала абсолютно противоположное: общалась с Изуной или помогала нашим по мелочи. - наверное, впервые со дня нашего знакомства, он позволил себе нарушить границы моего личного пространства. Я же отчего-то не спешила унестись прочь с дикими визгами и даже не грохнулась в обморок, что непременно случилось бы в прошлой жизни, произойди со мной подобное. Лишь замерла, позволяя ему исполнить задуманное.       Сделав шаг в сторону, разрывая тот небольшой промежуток, разделяющий наши тела, Мадара-сама неожиданно оказался ещё ближе, чем минутой ранее.       Мгновение, и твёрдая опора исчезла из под ног.       Я и моргнуть не успела, как оказалась на руках бывалого шиноби, прижатой к крепкой груди, от которой даже сквозь ткань тёмно-синего кимоно ощущался обжигающий жар.       Меня усадили на камень, располагающийся в теньке, отбрасываемом листвой деревьев, меж которой танцевал ветерок, превращая шуршание листков в загадочные, приглушённые шепотки, даруя желанный отдых. Какое удачное совпадение. Словно специально здесь положили. И это вовсе не паранойя. Нет-нет, то, что это единственный достаточно большой камень в округе – просто случайный природный феномен. Да-да, так и есть.       - Я хотел донести до тебя мысль: «Чего бы ты ни пожелала, что бы ни сделала, – останешься безнаказанной». – сказал он, садясь передо мной на пыльную землю с совершенно бесстрастным, обычным для себя выражением лица. Едва в моём сознании обозначился вопрос: «Зачем?», ведь камень был весьма широким и мог уместить на себе двоих, а то и троих человек, мужчина поставил мою правую стопу, предварительно освобождённую от гэта одним незаметным, быстрым движением, на своё бедро и принялся аккуратно разминать её.       В ту же секунду меня настиг когнитивный диссонанс.       Разом в голове стало как-то пусто, а потом её, словно цунами, затопила волна самых разных вопросов. Самым бредовым было предположение, что меня сейчас каким-то извращённым способом пытают. Ну говорят же, что боль и наслаждение – лучшие развязывальщики языков. Только не понятно: мне сейчас должно испытывать боль – ведь по идее у обычной девушки не осталось бы и живого места меж пальцев, или же наслаждение – ведь мне, как девушке сейчас очень польстили (целый Глава ножку разминает!)?       В любом случае, я молчала, активно мимикрируя под Учих, то есть старалась держать лицо под контролем и ни чем не выдавать внутреннего смятения, пока Мадара-сама увлечённо массировал вторую ступню.       Не это ли называют «разрыв шаблона»? Сюрреалистичненько.       В реальность я вернулась далеко не сразу. Лишь тогда, когда мои ступни вновь оказались обутыми в орудия средневековых пыток, ошибочно названных обувью, а правый бок отчего-то стал казаться теплее левого.       Всё это время я отчаянно пыталась склеить по кусочкам привычный образ Мадары-самы. Как-то не вязался он с увиденным сегодня. Это точно Мадара-сама, которого я помню? Чёрт, а если это клон какой или маскировка, есть ведь у этих ниндзь техники всякие?! Вот дурында, совсем расслабилась, сидя в этой неприступной крепости!       Я осторожно покосилась взглядом на сидящего рядом вроде-как-Мадару-саму, пытаясь подметить малейшие внешние несоответствия с оригиналом. Естественно, мой интерес ощутили в ту же секунду.       Длинноволосый брюнет, до сего момента увлечённо вглядывающийся в линию горизонта, моментально переключил внимание на меня, чуть склоняя голову к плечу в немом вопросе. И все подозрения испарились. Стоило лишь взглянуть в эти спокойные, но такие уставшие глаза, как сомнений не осталось – рядом со мной, несомненно, Мадара-сама. Никто другой не может так смотреть.       Он больше не загнанный зверь, но раны ещё глубоки. Они заживают. Медленно-медленно. Зудят. Часто-часто. Так больно, что хочется выть от бессилия, ведь засохшую корочку трогать ни в коем случае нельзя. Поэтому он ищет способы облегчить свои страдания.       И тут Я.       Обычная девчонка из Сенджу, удачно попавшаяся под руку. Ни власти, ни статуса – никакого значения. Ну и что с того, что силы невиданные в наличии имеются? Любой ирьёнин куда полезнее будет!       Во мне нет ничего особенного. Меня не жалко. Я заменима. За меня некому заступиться. Со мной можно делать всё, что захочется, и не бояться последствий.       Мадара-сама не станет говорить со мной о чувствах. Не коснётся меня как женщины, об этом я не переживаю, - слишком горд для этого, к тому же вряд ли у него недостаток желающих согреть его постель. Тем не менее, я уверена, что своей «эмоциональной подушкой» он выбрал именно меня. Иначе я не могу объяснить его слова о моей «вседозволенности».       Разве Глава клана убийц стал бы держать при себе бесполезного человека? Это даже не смешно.       Что ж, меня подобная роль вполне устраивает. Я в безопасности.       Пока что.       Придя, наконец, к удовлетворяющему меня и логичному выводу, касательно странно-необъяснимому поведению Мадары-самы, я успокоилась и, так же как и он ранее, посмотрела поверх зелёных верхушек деревянных великанов.       Говорить совершено не хотелось, – а когда мне этого хотелось? – но, по всей видимости, у моего соседа по камешку сегодняшний день был помечен как «разгрузочный».       - Посмотри вниз. – звучит командный голос, и я подчиняюсь, опуская взгляд.       Там, в самом низу скалы, на вершине которой восседали мы с Мадарой-самой, виднелся небольшой лысый пятачок без деревьев. Судя по всему, кто-то недавно организовал вырубку леса. И вряд ли эта древесина пойдёт на дрова.       На сей раз настала моя очередь смотреть на мужчину с вопросом в глазах.       - Здесь будет наша деревня. – пояснил он.       Припоминаю что-то такое. Кажется, Изуна рассказывал о великой мечте брата и его совместном с Хаширамой решении постройки деревни, на котором они сошлись на том самом собрании Глав. Но… они сами-то хоть понимают, что селить вчерашних кровных врагов в шаговой доступности друг от друга – это заведомо провальный план?       Не обязательно обладать широким простором воображения, чтобы представить оранжево-красное пламя огненных техник, охватывающее дома, алые кровавые реки, текущие по ещё неисхоженным дорогам и множество различных голосов: стенающих, оплакивающих павших товарищей и близких, воинственных, рвущихся обрушить проклятия на головы врагов, радостных, ведь их владельцы только этого и ждали.       И тут уж либо весь скепсис по поводу услышанного весьма красноречиво отразился в моих каре-зелёных глазах, приклеившихся к лицу мужчины, либо Мадара-сама сам прекрасно понимал абсурдность их с его другом детства идеи, на что я в тайне уповаю (иначе серьёзно разочаруюсь в умственных способностях данного индивида, решив, что и его не раз так шибанули головой), и посему поспешил оправдаться, верно интерпретировав мой взгляд - «Ты вообще нормальный?». Правда, не думаю, что выражение «поспешил оправдаться» уместно в отношении великого Главы клана Учиха. Вернее будет - «принялся перечислять весомые аргументы». Пусть и был он у него всего один.       - Кто-то должен сделать первый шаг. Мы с Хаширамой, переговорив, решили, что будем этими «кем-то». Иначе, наши потомки даже спустя годы мира и полного игнорирования существования другой стороны рано или поздно найдут способ вгрызться друг другу в глотки. Всё будет зря. – пояснил мне темноволосый шиноби, давая пищу для размышлений не только мне, но и себе, судя по ставшим отсутствующим ониксовым глазам без искры блеска, что иногда, нет-нет, да вспыхивал в них. Так его глаза кричали – наш владелец всё ещё жив!       Из сказанного Мадарой-сама я поняла, что Главы Сенджу и Учиха решили не изобретать колесо и последовали вековой мудрости – «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе». Что весьма разумно. План даже имеет не нулевые шансы на успех. За годы существования бок о бок люди притрутся, перероднятся, смешаются в общую массу, в конце концов. Да, будет трудно, особенно учитывая учиховский упрямый нрав и их святую уверенность в своей единоличной правоте. Однако за свою родню носители шарингана стоят горой – обидишь одного, и оглянуться не успеешь, как у тебя под окном стоит армия желающих позвать тебя на шашлычок. А если эта «родня» - целая деревня? Гениальная идея! Но всё упирается в правильность реализации на начальных этапах. Да и со своими «соклановцами» я не так уж хорошо знакома, чтобы верить в их пропаганду «Мир, любовь, зелёная трава»… Не исключено, что у них там есть свой гринпис, повёрнутый на собственной важности ничуть не меньше чем чёрноглазых. У Учиха-то хоть Мадара-сама, чьё слово - истина в последней инстанции, есть…       А если его не будет… что тогда?       От одной только этой мысли по спине пробежал холодок, оставляя на коже дорожку из противных пупырышков. От очередного напоминания, что живу я далеко не в райских садах, где цветёт радость и беззаботность, а в жестоком мире хладнокровных убийц со сверхспособностями, хотелось вцепиться в кимоно по-прежнему сидящего рядом Мадары-самы и по возможности не выпускать его из своего поля зрения надолго.       Ведь не бывает у страны двух Королей.       И неважно, что речь изначально шла о деревне.