***
Гермиона аппарировала домой после того, как Рон ушел, немедленно установив защиту и заблокировав камин. Ей нужно было побыть одной, даже если она не сильно этого желала. Она хотела послать за Драко, или Гарри, или Джинни, но понимала, что должна во всем разобраться сама. Она знала, что если Драко придет, они, скорее всего, снова будут целоваться. Она знала, что если Гарри придет, он захочет либо поискать Рона, либо снова послать за Драко. Возможно за обоими. Она также знала, что не готова признаться Джинни в том, что изменила ее брату, поэтому она опустилась на кухонный стул и позволила своим мыслям выйти из-под контроля. Она вытащила из памяти все свои воспоминания о Роне и Драко во время войны и сразу после… Что я чувствую к Рону? Я знаю, что любовь, но какого рода? Он мне просто семья? Всегда ли я чувствовала к нему то же, что и сейчас? Неделя после ее разрыва с Драко проходит как в тумане. Гермиона много времени проводит с Роном и Гарри, стараясь не думать о том, что произошло. К сожалению, Драко каким-то образом становится тем, к кому она бежит после неудачного дня, используя их секс и его успокаивающий запах, чтобы испытать умиротворение. Рон пытался удержать ее, взять за руку, но она каждый раз отталкивала его. Он не тот, кого она хочет сейчас, тупая боль от отсутствия Драко слишком отвлекает. Она хочет полностью владеть собой, когда между ней и Роном что-то начнется — если они действительно смогут что-то начать. Она знает, что все вот-вот изменится, даже война теперь другая. Гермиона вызывает книги о крестражах из кабинета Дамблдора. Она считает странным, что их так легко можно найти. Она была полностью уверена, что придется совершить прогулку под мантией-невидимкой, и радуется, что сейчас в этом нет необходимости. Она также намерена узнать все о заклинаниях памяти. От этого зависит жизнь ее родителей. На обратном пути в Лондон царит напряженная обстановка. Гарри разорвал отношения с Джинни: они только зарождались, но были прерваны надвигающейся войной. Рон немного расстроен тем, что она до сих пор не позволяет ему утешить себя, но ей все еще нужно личное пространство, чтобы подумать. Она накладывает чары на книгу по изменению памяти, чтобы она выглядела как обычный роман и ей не приходилось объяснять Гарри, что это такое. Он был бы шокирован, если бы узнал о ее мыслях — дружба с ним подвергает опасности ее родителей. Ему не нужны сейчас лишние переживания. Она надеется, что однажды сможет забыть о Драко. Тем не менее, он остается в глубине ее сознания. Он везде. Не помогает и то, что Гарри продолжает пересказывать историю о том, как Драко опустил палочку и не смог выполнить ужасное задание; его неспособность убивать ничего не меняет, не меняет того факта, что он лгал ей месяцами подряд. Его отсутствие чрезвычайно болезненно, и она не знает, как с этим справиться, поэтому подавляет воспоминания о нем. У нее так много дел, и Драко сказал ей увезти родителей из страны. Она сосредотачивается на этой детали, на его последнем подарке ей. Вот что это — последний подарок, который он мог сделать своей девушке-грязнокровке, прежде чем они оказались по разные стороны баррикад. Когда она возвращается домой, драгоценные часы, проведенные с родителями, почти разбивают ее сердце. Она разрешает себе неделю с ними — семь коротких дней, жалкие сто шестьдесят восемь часов. Одна неделя, чтобы создать как можно больше воспоминаний, чтобы получить ответы на любые вопросы, которые ей могут понадобиться в будущем. Она знает, что они больше не вспомнят свою дочь, и их потеря памяти, скорее всего, будет навсегда. Она собирается использовать самое сильное заклинание забвения, которое ей удалось найти, и уверена, что ей это отлично удастся. Хотя мысль о том, что ее родители не узнают ее, почти убивает, Гермиона принимает окончательное решение. Ее решительность всегда помогала ей добиваться своих целей. Когда задача выполнена, она направляется в Лондон, обнуляя банковские счета, которые родители открыли для нее, когда она родилась, зная, что в бегах с Гарри и Роном ей понадобятся деньги. Сейчас Гарри не может просто зайти в Гринготтс и обменять свои галеоны на маггловские деньги. Она решает остаться в маггловской гостинице недалеко от Норы, еще не совсем готовая к тому, чтобы стать частью семьи Уизли. Ей нужен покой… Просто немного времени для себя. Как только Гермиона устраивается в своей комнате, опустошение последних недель обрушивается на нее, порождая водопад слез и лишая способности нормально дышать. Мысли мечутся между Драко и родителями. Его предательство, его серебристо-серые глаза, то, как он заставлял ее чувствовать, что она горит всякий раз, когда он прикасается к ней. Когда ее мысли перескакивают на родителей, все, что она может чувствовать, это раскаяние. Она изменила сознание двух очень умных людей, стерев огромную часть их жизни одним взмахом палочки и бессмысленным словом. Обливиэйт. Ей почти хотелось, чтобы она знала кого-то, кто мог бы наложить на нее заклинание, заставив ее забыть, что они с Драко когда-либо… встречались? Трахались? Были влюблены? Она не уверена и знает, что сейчас не время зацикливаться на этом. У нее так много дел, прежде чем они отправятся в бега. Однако, когда она закрывает глаза той ночью, она мечтает о нем. Они идут по саду, взявшись за руки, и он выглядит счастливым и здоровым, совсем не таким, каким он выглядел в Хогвартсе в прошлом году. Она выглядит старше и определенно имеет более женственные формы: ее бедра шире, а грудь больше. Это так нереально, но Гермиона действительно чувствует, что видит будущее. Проснувшись, она собирает свои вещи и направляется в Нору. Рон привычно обнимает ее, хотя сжимает немного крепче и держит на несколько секунд дольше, чем обычно. Глядя на нее сверху вниз, он улыбается и говорит: — Я скучал по тебе, Гермиона. Единственное, что приходит ей в голову: — Я тоже скучала по тебе, Рон. Я так рада, что наконец-то здесь. Вместе с Гарри они начинают планировать свой побег. Ее чувства, как к Драко, так и к Рону, уходят на задний план; им нужно найти и уничтожить крестражи — и это всё. Нет времени на чувства, нет времени думать о чем-либо, кроме как остановить Волдеморта до того, как он достигнет безраздельного господства и станет неприкасаем. Наступает день свадьбы Билла и Флер, и Виктор тоже присутствует. Он приветствует ее поцелуем в губы, а она ничего не чувствует — ни тепла, ни возбуждения. Это как поцелуй члена семьи, и она знает, что это так и есть. Однако Рон считает иначе, он ревниво удерживает ее на танцполе большую часть вечера. Удивительно, но это самое веселое времяпрепровождение с тех пор, как… ну… с того дня, как они с Драко последний раз спали вместе. Всего на несколько часов она забывает о нем, охваченная радостными чувствами от свадьбы и неуклюжих танцев Рона. И тут появляется Патронус, и она быстро хватает Гарри и Рона, аппарируя в маггловский Лондон. В кафе на них нападают двое Пожирателей Смерти, которых удается оглушить и обезоружить, оставив без сознания и без палочек. Чтобы замести следы, она снова использует это маленькое заклинание. Обливиэйт. Не зная, что еще делать, они направляются на площадь Гриммо, разбивая лагерь в гостиной, не желая оставаться в одиночестве после встречи с Пожирателями смерти. Когда она просыпается, рука Рона касается ее руки, как будто он пытался схватить ее во сне. Она отдергивает свою, в ужасе от того, что он мог бы представить, если бы проснулся первым. Она не готова к этому. Она не готова быть ни с кем в отношениях, и она не подтолкнет его к ним. Они живут буднями, по очереди следя за Министерством. Однако, как только им удается забрать медальон, они не могут вернуться на площадь Гриммо из-за Яксли. Настроение ухудшается — они не представляют, куда идти дальше. Вспоминая те месяцы, Гермиона до сих пор не может поверить, что они выжили. Их история выглядит неправдоподобно, фантастично… Они с Гарри выясняют, что Меч Гриффиндора пропитан ядом Василиска. Рон сердито обвиняет Гарри в отсутствии плана. Гарри говорит, чтобы он уходил, если хочет, и Рон спрашивает ее, идет ли она с ним или остается с Гарри. Она говорит, что останется с Гарри — Гермиона знает, что они с Гарри могут положить конец этой войне, если будут держаться вместе. Она должна остаться с Гарри; ее ответ точно такой же, как и ответ Малфою пятью месяцами ранее. Рон обвиняет ее в том, что она выбрала Гарри, и уходит. Она чувствует, как разбивается ее сердце, но знает, что не отступит. Волдеморт должен быть побежден. Проходят месяцы, и Рон возвращается. Вернувшись, он уничтожает медальон и объясняет, что это ее голос привел его обратно к ним через Делюминатор. Ее сердце трепещет, но она все еще чувствует, что он предал их, уйдя. Гермиона не знает, уйдет ли он снова. Она не может верить в то, что он этого не сделает. Они не приблизились к поиску еще одного крестража, хотя медальон наконец уничтожен. Она просто не знает, может ли доверять ему. Когда их хватают и приводят в поместье Малфоев, Гермиону трясет, и она молится Мерлину, чтобы Драко не было дома. Она не может вынести мысли, что увидит его. Но в то же время она хочет знать, жив ли он еще, выжили ли его близкие в этой войне. Нарцисса Малфой проводит их в поместье и говорит, что Драко дома на пасхальных каникулах. Она чувствует, что ее сердце бешено стучит, словно хочет разлететься вдребезги. Как им выпутаться из этой ситуации? Если они ничего не сделают, то она, Гарри и Рон будут мертвы к утру! Их проводят в гостиную, и она видит Драко, мгновенно считывая панику в его глазах, а затем он применяет окклюменцию. Он отказывается опознать Гарри, хотя его родители неоднократно просят его об этом, а затем Сивый говорит: — А как насчет грязнокровки? Гермиона паникует, когда Нарцисса Малфой узнает ее. Она наблюдает, как меняется лицо Драко, когда его мать рассказывает об их встрече у мадам Малкин, и у него нет другого выбора, кроме как согласиться с ней. Он отворачивается, и в комнату входит Беллатриса. Сумасшедшая ведьма тоже узнает ее вместе с Мечом Гриффиндора. Люциусу Малфою не дают призвать Волдеморта. Гермиона в ужасе. Волдеморт может появиться в любой момент, и Гарри будет убит. Всякая надежда будет потеряна, и она окажется в ловушке в поместье Малфоев. Она будет рядом с Драко, но он не сможет ничего сделать, чтобы спасти ее. Это именно та ситуация, о которой она предупреждала его в прошлом июне. Гарри и Рона отводят в подвал. Она остается один на один с гневом Беллатрисы, без своей палочки. Драко смотрит на нее, агония отражается в его глазах, и она пытается дотянуться до его сознания. Драко, пожалуйста, оставь меня! Не спасай меня! Спаси Гарри, если сможешь! Он тот, кто действительно имеет значение. Я не могу ничего сделать. Спаси Гарри и Рона и уходи с ними! Останься в живых! Она знает, что он не слышит ее мольбы. Она слышит, как Рон выкрикивает ее имя, и ее накрывает боль. Беллатриса то расспрашивает, то пытает ее. Гермиона не может повернуть голову, чтобы увидеть лицо Драко, но видит его ноги. Он все еще там. Он странно неподвижен, как будто вообще не может двигаться, замер рядом с матерью. А потом его отправляют за Крюкохватом в подземелье, и она молится, чтобы он нашел способ помочь Гарри. Ее надежды рушатся, когда он возвращается слишком быстро. Прежде чем она осознает это, Петтигрю отправляют в подземелья, а Гарри и Рон бросаются вверх по лестнице. Рон каким-то образом обезоруживает Беллатрису, а Гарри оглушает Люциуса Малфоя. Перед её глазами темнеет, а затем она приходит в себя в незнакомом месте. Ее первая мысль — о Драко. Потом она вспоминает о том, что Волдеморт направлялся в поместье Малфоев, а им, должно быть, удалось сбежать! Наверняка Драко и его семья будут убиты… Если уже не убиты! Она чувствует, как по щеке скатывается слеза, и начинает беззвучно оплакивать человека, с которым была так крепко связана в прошлом году, о чем не знает никто, кроме них. Рон заботится о ней, пока она выздоравливает, и она так ему благодарна. Уизли явно изменился: он больше не тот капризный ребенок, каким был, когда оставил их с Гарри. Они планируют ограбление Гринготтса и каким-то образом им это удается. Они теряют Меч Гриффиндора, поэтому не могут уничтожить Кубок. Гарри читает мысли Волдеморта, и они немедленно отправляются в Хогвартс. Гарри исчезает в поисках диадемы. Она и Рон идут в Тайную комнату, чтобы забрать клыки Василиска. Они снова находят Гарри и объясняют, где были и почему. Рон говорит, что они должны вывести домовых эльфов из замка, и ее сердце колотится. Она бросает клыки Василиска и страстно целует Рона, чувствуя легкое возбуждение. Это не много, но хоть что-то. Гарри прерывает их, говоря, что сейчас не время. Они бегут через Выручай-комнату, и тут она видит Драко. У нее нет времени думать. Он оттаскивает Крэбба с дороги, когда она пытается оглушить его, а затем Крэбб кидает Аваду в ее сторону. Малфой говорит ему не убивать Гарри, а потом повсюду начинает полыхать Адское пламя. Гарри находит метлы, и Гермиона летит вместе с Роном, за его спиной. Она боится, что Драко где-то застрял, но тут Гарри слышит его и возвращается. Гарри спасает Драко, а Гермиона и Рон спасают Гойла. Крэбб погибает в огне, а затем в коридоре погибает Фред. Ее сердце разрывается из-за Рона, но она знает, что им нужно продолжать. Вокруг них бушует битва. Они двигаются дальше через замок, им нужно добраться до Волдеморта и Нагайны. Они встречают Малфоя, умоляющего Пожирателя Смерти на лестнице. Сегодня она уже второй раз видит его на грани смерти, и каждый раз ей страшно потерять его, хотя на самом деле он никогда не принадлежал ей. Гарри оглушает Пожирателя Смерти и спасает Малфоя, а затем Рон бьет его кулаком по лицу. Она скрывает свои эмоции, как и всегда. Они смотрят, как Снейп умирает в Визжащей хижине, а затем они с Роном идут в Большой зал, а Гарри поднимается в Кабинет директора, чтобы использовать Омут памяти. Гарри не возвращается. Она знает, что он ушел к Волдеморту, чувствует это нутром. Она цепляется за Рона, думая, что именно они должны положить этому конец. Гермиона не может его потерять. Им нужно убить змею, а затем Волдеморта. Волдеморт и Пожиратели Смерти возвращаются, Хагрид несет Гарри на своих огромных руках. Она, Рон и Джинни кричат, и тут вперед выходит Невилл. Распределяющую Шляпу натягивают ему на голову и поджигают, и начинается ад. Гарри где-то сражается, но она ясно видит, как Невилл вытаскивает Меч Гриффиндора и обезглавливает Нагайну. Ее втягивают в дуэль с Беллатрисой, и в глубине души она беспокоится о Гарри, Роне и Драко. Молли убивает Лестрейндж, а затем Гермиона видит, что Гарри действительно жив и сражается с Волдемортом. А потом, как это ни парадоксально, Волдеморт умирает. Ее глаза сканируют комнату. Она видит Гарри, Рона и Драко. Драко с родителями, и он жив. Их глаза встречаются, и ее сердце бешено колотится. Они оба живы — они пережили войну. Она улыбается, а потом чувствует, как Рон поднимает ее и кружит. Когда он останавливается, то целует ее, и к тому времени, когда она может оглянуться на Драко, его уже нет… И ее сердце разбито. В следующий раз она видит его на суде. Он — с меткой Пожирателя Смерти, и все думают, что он сыграл важную роль в смерти Альбуса Дамблдора. Гермиона и Гарри сидят в зале суда, слушая все доказательства, а затем Гарри вызывается к трибуне, чтобы предоставить свои воспоминания. Он также показывает воспоминания, полученные от Снейпа. Когда наступает ее очередь, Гермиона подходит к трибуне и отводит взгляд. Она свидетельствует о том, что произошло в поместье Малфоев, и о том, как он отказался опознать Гарри. Она утверждает — все, что он делал, было под принуждением. Она говорит Визенгамоту, что доверит ему свою жизнь, и это правда. Гермиона произносит последнюю фразу, поднимает голову и встречается с ним взглядом. У нее перехватывает дыхание, когда она видит слезы, блестящие в его глазах. Ее речь закончена, и она убегает из зала суда. Рон ждет ее снаружи, так как отказался давать показания — он говорит, что не может сделать это из-за того, что случилось с ней прямо на глазах у Драко в поместье Малфоев, — и он хочет знать, почему она так расстроена. Она говорит ему, что было трудно снова пережить эти воспоминания. Гарри остается в зале, пока Визенгамот не примет решение. Он выходит и говорит: — С него сняты все обвинения. Ее сердце поет, зная, что Драко не отправится в Азкабан, а потом она чувствует, как Рон тащит ее по коридору Министерства. Кажется, он хочет быстрее уйти, чтобы не видеть Драко и его семью. — Грейнджер! — кричит Драко, сердце трепещет, и она оборачивается, к большому разочарованию Рона. Он смотрит ей в глаза и говорит: — Спасибо тебе за все. Я никогда этого не забуду. Она чувствует себя опустошенной, зная, что он оставил все в прошлом. А рядом Рон, пытается заполнить пустоту в ее душе и помочь ей жить новой жизнью.***
Гермиона вспоминала снова и снова, и в конечном счете, признала, что действительно любила Драко. Каждый раз, когда она видела его во время войны, она беспокоилась о его безопасности больше, чем о безопасности всех остальных, за исключением Гарри. После смерти Дамблдора, она вытолкнула Малфоя из своего сознания, и ей стало легко притворяться, что между ними никогда ничего не было. В течение последующих лет всякий раз, когда Драко оказывался рядом с Гермионой, Рон мгновенно появлялся там же. Большую часть времени он уводил ее от Драко, и Гермиона всегда предполагала, что это из-за того, что он и Малфой ненавидят друг друга. Теперь она задавалась вопросом, была ли другая причина? Знал ли Рон, что Драко альфа? Чувствовал ли он, что между ними были чувства? Или она искала связи, которых просто не было? Гермионе было легко понять, почему она вышла замуж за Рона. Он уже признался, что сделал ей предложение, чтобы держать альфу подальше. Не будет преувеличением сказать, что он был рядом во все стратегически важные моменты после битвы. Да, Гермиона первой поцеловала Рона, и это было приятно, но при одном воспоминании о взгляде Драко после битвы, она чувствовала, как колотится ее сердце, а кровь приливает к низу живота. Она, хотела подойти к нему, и ровно в этот момент Рон снова требовал ее безраздельного внимания. В этом сценарии была одна проблема — Рон не мог принять ее такой, какой она являлась. Это просто невозможно. Он не был альфой, и, конечно, он не догадывался, что она омега в тот момент, когда узнал об их существовании от Чарли. Мог ли он чувствовать это? Гермиона была классической омегой с маленьким ростом и фигурой в виде песочных часов. Рон определенно знал, что она омега, когда начался судебный процесс над Драко. Она сказала ему после секса. Рон был в ужасе, узнав, что она не девственница и спала больше, чем с одним парнем. Сам Рон был только с Лавандой и предполагал, что у Гермионы ни с кем не было сексуальных контактов. Когда она рассказала, что была связана с альфой, его лицо побледнело. Теперь она знала почему. Олень, Патронус Гарри, ворвался в дом, и девушка услышала голос друга: — Гермиона! Сними защиту и впусти меня сейчас же, иначе я сам ее сниму! — О, черт возьми, — проворчала она. Она схватила палочку и дала Гарри доступ в дом. Он ворвался внутрь, совершенно растрепанный, как будто долго теребил себя за волосы. Его футболка была смята внизу, и она знала, что он нервно выкручивал ее. — Почему ты недоступна, если у тебя нет течки, Гермиона? Она закатила глаза и ответила: — Мы с Роном поссорились, и я хотела немного побыть одна. Мне нужно было разобраться в своих чувствах к нему и Драко. Моя жизнь — полный бардак, Гарри. — Аберфорт пытался с помощью камина вызвать тебя, чтобы ты пришла за Роном, но, очевидно, он не смог до тебя достучаться. Мы с Чарли только что доставили его в Нору. Рон совершенно пьян и всем рассказывает о хорьках, которые воруют жен, — простонал Гарри. — Да потому что я ужасный человек! На этой неделе я два раза целовалась с Малфоем, а во второй раз позволила бы ему трахнуть себя в моем кабинете, если бы не вошла Падма! Омега отчаянно нуждается в нем, а я теряю самообладание, — объяснила Гермиона. Да, да, да! Я хочу Альфу, он мне нужен! Прошло столько лет! Гарри вздохнул: — В чем же ты пыталась разобраться? Ты ведь и так понимаешь, что хочешь Драко. Она указала на Омут памяти: — Ты можешь посмотреть сам. Это никак не связано с сексом. Воспоминания о войне, а потом о суде над Драко. Я пыталась сосредоточиться на своих чувствах. Чувства, которые я откровенно игнорировала в то время, когда они у меня были. — Гермиона, ты знаешь, чего хочешь. Ты и омега одно целое. У тебя нет раздвоения личности. Дело не только в гормонах, феромонах и сексе. Вы с Драко больше подходите друг другу, чем с Роном… Она посмотрела на Гарри с озадаченным выражением лица. Гермиона знала, что у Гарри нет предубеждения к Драко, но не могла представить, чтобы он поощрял ее бросить Рона. — Послушай, я знаю, что должен был сказать это давным-давно, Гермиона, но я никогда не считал, что вы подходите друг другу. Вам лучше быть друзьями. По сравнению с Роном ты гениальна, и он никогда не будет близок к твоему интеллекту. Я не думаю, что он тянется к знаниям; он просто счастлив выпить пинту и поговорить о квиддиче, и это совершенно нормально, но тебе нужно нечто большее. Если вы останетесь вместе, Рон будет ожидать, что ты сбавишь обороты, заведешь детей и будешь сидеть дома. Он захочет, чтобы ты стала второй Молли, но это не для тебя. Гермиона почувствовала, как ее глаза наполняются слезами: Гарри подтвердил то, о чем она думала, но никогда не говорила вслух. Она почувствовала, что лучший друг искренне понял и оправдал ее чувства. — Ох, Гарри, я эгоистка? Когда мы поженились, я знала, что Рон никогда не будет дискутировать со мной или читать те же книги. Я знала, что мне никогда не будет с ним так хорошо, как с Драко, — воскликнула Гермиона. Даже если я эгоистична, мне все равно. Мне нужен только мой альфа. Он единственный, кто знает, чего я хочу. Гарри только покачал головой и обнял ее. — Ты не эгоистка, Гермиона. Вы явно поторопились. Тебе едва исполнилось двадцать, когда вы с Роном поженились. Гермиона просто позволила Гарри поддержать себя и попытаться успокоить. Она видела по выражению его лица, что он обеспокоен. Она ненавидела себя за то, что втянула его в хаос своих чувств, мыслей, переживаний, но была бесконечно благодарна за верную дружбу. Гермиона и Гарри опровергали представление о том, что мужчина и женщина не могут быть просто друзьями. Они никогда не расценивали друг друга в качестве сексуальных партнеров. Рассматривая дом, который она делила с Роном, Гермиона начала видеть вещи в новом свете. Они жили вместе, но их жизни были разными. Все ее книги находились в офисе, за исключением той, которую она активно читала в данный момент. Рон превратил одну из спален в маленькую игровую комнату, где стояли его шахматная доска и несколько других игр, в которые он любил играть. У них не было общей ванной; Гермиона использовала ту, что примыкала к их спальне, а Рон — ту, что дальше по коридору. Последние три недели они почти не делили постель. На стене висели семейные фотографии: одна — с Гермионой и ее родителями, одна — с большой шумной семьей Рона и несколько фото с общих семейных праздников в разные годы. Но только на одной фотографии были Рон и Гермиона вдвоем, и это был их свадебный портрет. Она знала, что со временем это, скорее всего, могло бы измениться, но сейчас ей казалось, что людей должно объединять нечто большее, чем одна фотография. — Гарри, я не чувствую, что готова к разводу. Я так боюсь принять неправильное решение, что вообще не хочу его принимать, — пробормотала Гермиона. Он посмотрел на нее с сочувствием, а потом ухмыльнулся: — Ты можешь трахаться с Малфоем, пока чувство вины окончательно не исчезнет. Гермиона сделала вид, что погрузилась в раздумья, а затем, пожав плечами, сказала: — Ну… это происходило и раньше. И было фантастически прекрасно… Гарри заткнул уши: — Я не хочу слышать никаких подробностей! — Это ты начал, идиот! — рассмеялась Гермиона. Она с нежностью посмотрела на Гарри. Гермиона догадалась, что он завел этот разговор только для того, чтобы рассмешить ее. Он всегда знал, как заставить ее чувствовать себя лучше. Временами ей хотелось просто влюбиться в него — это было бы так просто. Однако мысль о том, чтобы поцеловать его, не говоря уже о том, чтобы переспать с ним, вызвала у нее легкую тошноту. — Пора принять решение, Гермиона. На самом деле, это очень легко. Избавь всех от страданий сейчас, не тяни. Альфа и омега должны быть вместе, тем более, что вы уже частично связаны, — заявил Гарри. Гермиона вздохнула. — Я знаю. Позже на этой неделе я поговорю с Драко и посмотрю, что он скажет, а потом поговорю и с Роном. Я знаю, что он сейчас наполнен гневом и ревностью. И просто хочу дать ему немного остыть. — Это честно. Обращайся ко мне всегда, если я тебе понадоблюсь, Гермиона. Я не думал, что мне нужно повторять это снова и снова, — упрекнул Гарри. — То, что я сделала сегодня, просматривая воспоминания, мне нужно было сделать давно, Гарри. Я всегда думала, что была бы с Драко, если бы действительно любила его. Я бы нашла способ быть вместе. Но только сейчас, посмотрев воспоминания с конца битвы, я почувствовала, как сильно я хотела пойти к Драко, но внезапно появился Рон и поцеловал прямо у него на глазах. После этого Драко исчез, — объяснила Гермиона. Гарри застонал: — Кажется, ты упустила тогда шанс для примирения, а потом Рон снова появился на суде и практически утащил тебя прочь. Гермиона кивнула: — Я знаю, что это не вина Рона. Я целовалась с ним в замке той ночью, и я уверена, что по этой причине он подумал, что я полностью принадлежу ему. Черт, пока я снова не увидела Драко, я думала, что это так и есть. Я ничего не анализировала. Я просто согласилась с Роном, потому что так было проще. — Ну, Драко тоже не был готов сражаться за ваши отношения, — заметил Гарри. — Точно. Вот почему я перестала думать об этом. А потом Драко сказал мне, что просто хочет, чтобы я была счастлива, и он не был уверен, что не окажется в Азкабане. Гарри кивнул: — Да, он сказал мне то же самое, когда я был в поместье несколько недель назад. Я рад, что ты со всем разобралась, хотя не скрою, я немного рассержен на твое решение всех заблокировать и не выходить на связь. Гермиона и Гарри провели еще немного времени вместе, готовя еду и болтая о разном. Гарри был неплохим поваром и в кратчайшие сроки приготовил приличное жаркое. Гермиона отвечала только за нарезку овощей, так как он знал, что она пережарит курицу, если представится такая возможность. Гарри подумывал о том, чтобы перейти на офисную работу в Департаменте магического правопорядка, говоря, что он немного устал от постоянного движения и попыток выследить последнего из Пожирателей Смерти на свободе. Гермиона знала, что он очень хочет создать семью, и Джинни не забеременеет, пока «Гарри все еще бегает, пытаясь спасти чертов мир», — слова Джинни, а не ее. Помыв посуду, Гарри отправился домой. Как только Гермиона осталась одна, она позволила себе немного помечтать. Казалось, появление Драко заставило ее смотреть на все в новом свете. Она представляла, как могла сложиться ее жизнь, если бы она сделала другой выбор в конце войны. И самое главное, она мечтала о том, что случится, если сейчас сделать выбор, в пользу которого говорит ее сердце.