Часть моей души

      3 Июня 2002 года       Прошло четыре дня с тех пор, как Гермиона оставила его в спальне на Гриммо. Для Рона Уизли четвертый день, очевидно, стал переломным. Он наконец встал с кровати и заставил себя отправиться в Нору. Он был уверен, что Гарри и Джинни уже сообщили семье о том, что произошло, но чувствовал, что должен рассказать свою версию истории. Рон знал, что Гарри был на стороне Гермионы, и полагал, что голос Джинни будет на стороне мужа. Однако, возможно, его сестра и друг не сказали всем, что Гермиона целовалась с Малфоем.       Мать сидела в гостиной, вязала и слушала Селестину Уорбек. Увидев Рона, она вскочила с дивана и обняла его.       — Рональд! Ты выглядишь ужасно! Гарри и Джинни рассказали мне о Гермионе. Мне так жаль, что все так закончилось, — засуетилась Молли.       Рон не сдержался:       — Они упоминали, что Гермиона целовалась с этим гребаным хорьком? И что теперь она просто сбежит и будет с ним?       Молли застыла, а затем гневно посмотрела на сына.       — Следи за языком, Рональд! Может, тебе уже и больше двадцати, но я все еще твоя мать! Ты не будешь использовать такие слова в моем доме! — пристыдила она его. — И да, Гарри сказал мне о некоторых шалостях Гермионы и Драко. Ты знал, что это произойдет, Рональд. Не понимаю, чему ты удивляешься.       — Я не думал, что она подпустит его к себе так быстро, — признался Рон. — Я знаю об альфах и омегах, но она должна была любить меня, мама.       Молли вздохнула и жестом пригласила Рона сесть. Он видел, как тщательно она подбирает слова.       — Гермиона действительно любит тебя, Рональд, но дело не только в этом. С самого начала ты отталкивал ее. Вспомни, что ты сказал Гермионе и что сказал всем нам. Ты сам предложил ей начать встречаться с Драко. Неужели было непонятно, что это рискованно?       — Я думал, что справлюсь, но ошибся. Думал, что готов потерять ее, но теперь понимаю, что не готов. Я просто ждал, когда она поймет, что это Малфой. Даже если они были вместе в Хогвартсе, он все тот же мерзавец — Пожиратель Смерти, который впустил в замок других Пожирателей. Это из-за него Билл пострадал от Сивого, ради Мерлина! — не успокаивался Рон.       Молли уперла руки в бока и грозно посмотрела на него.       — Думаешь, ты был бы лучше, если бы тебя воспитывал Люциус Малфой, Рональд? Ты месяцами вел себя как ревнивый, избалованный ребенок, когда был моложе. Помнишь, когда Гарри принял участие в Турнире трех волшебников? Или когда ты решил, что кот Гермионы съел Коросту? Думаю, ты бы вел себя еще хуже, чем Драко Малфой!       Рон застонал и наклонился вперед, закрыв лицо руками.       — Почему ты вспоминаешь о таких вещах, мама?       — Ты хочешь судить Драко Малфоя по его поступкам в подростковом возрасте, но просишь, не судить по твоим. Я не потерплю двойных стандартов. Мой сын не будет лицемером!       — Ты должна встать на мою сторону, мама! Ты моя мать! Ты должна ненавидеть Малфоя за то, что он украл мою жену, и злиться на Гермиону за то, что она стала шлюхой! — заскулил он.       — Как? Ты? Смеешь? Гермиона не шлюха, Рональд! Если я еще хоть раз услышу, что ты называешь женщину шлюхой, отрежу тебе язык! Настолько отвратительный язык!       Рон попытался прервать ее, но она взглядом заставила его замолчать.       — Теперь ты выслушаешь меня, Рональд! Ты пришел сюда, чтобы поговорить, и мне жаль, что ты не получил сочувствия, которого искал, но я хочу сохранить эту семью. Я не стану отказываться от Гермионы. Я не заставлю ее чувствовать, что после развода она потеряла нас! Мы были ее семьей с тех пор, как закончилась война, и я не буду что-то менять.       — Но, мама, что мы будем делать? Пригласим Драко и Нарциссу Малфой на рождественский ужин? — огрызнулся он. — Я так и вижу, как они приходят в Нору и ведут себя так, будто между нашими семьями ничего не произошло!       Молли фыркнула.       — Мерлин, Рон, тебе двадцать два или пять? Нора — мой дом, и я приглашу того, кого захочу на рождественские праздники!       — Он украл мою жену! Он забрал у меня Гермиону! Я поспешил со свадьбой, чтобы она была моей! Я знал, что она была с альфой, и я не хотел ее потерять!       — Твой отец и Чарли оба предупреждали тебя об Альфах, и — ты только что сказал это сам — ты знал, что она уже была с одним из них. Кроме того, ты поощрял их сближение. Существует естественный порядок вещей, и то, что произошло между ней и Драко, было именно таким — естественным. Честно говоря, я шокирована тем, что у них хватило самоконтроля, чтобы ограничиться поцелуями! — парировала миссис Уизли.       Рон в отчаянии откинул голову назад, ударившись ею о спинку дивана. Он не ожидал, что мать, всегда утешавшая его, будет так зла. Он знал, что в последнее время плохо относился к Гермионе, но ничего не мог с собой поделать. Когда его жена сказала ему, что была с альфой, он никогда не мог предположить, что это окажется Драко Малфой. Он молился, чтобы Гарри и Джинни не упомянули об их ссоре, даже если подслушали.       Молли успокоилась и села рядом на диван, положив руку ему на плечи. Он принял утешение, которое искал, прижавшись к ней.       Она прошептала слова ободрения:       — Рональд, ты найдешь кого-то, кто лучше подходит тебе. Тебе нужно отпустить Гермиону и сохранить дружбу, которая когда-то была у вас. Будет лучше, если она останется в твоей жизни хотя бы в этом качестве, верно?       Рон покачал головой.       — Я не могу видеть, как сильно она влюблена в него. Мне невыносима мысль о том, что Гермиона любит его больше, чем меня.       Молли вздохнула.       — Я не знаю, что еще сказать, Рон. Когда дело доходит до альф и омег, ничто другое с этим не сравнится. Они, вероятно, станут одним целым и будут выглядеть приторно-сладкой парочкой. Драко будет осыпать ее ласками, а она — принимать их и отвечать взаимностью. Подумай о Билле и Флер — это самое подходящее сравнение, которое я могу привести.       Внутри него бушевал ураган. Рон чувствовал горе из-за потери отношений, гнев на Малфоя и Гермиону, облегчение от того, что она наконец признала, что ей нужно быть с Малфоем, боль от того, что его семья полностью поддерживала их разрыв… Список был бесконечен. Он вспомнил пятый курс, когда Гермиона сказала, что у него эмоциональный диапазон чайной ложки. Очевидно, это было уже не так. Он внезапно понял Чжоу Чанг намного лучше, чем раньше. Можно было ощутить столько всего одновременно, когда сердце, вдребезги разбитое, лежало на полу.       Рон ощутил, что дрожит, и позволил чувствам полностью овладеть им. Молли обнимала его так, словно ему снова было пять лет. И хотя это было унизительно, сейчас он нуждался именно в этом. Ему нужно было полностью погрузиться в эту боль, чтобы начать новую жизнь — без жены.

***

      Гермиона не получила ответа на письмо, которое отправила Драко два дня назад, и начала слегка беспокоиться. Может быть, посылать ему белье через сову было слишком смелым поступком? Она была уверена, что чистокровные ведьмы не делают таких пошлых вещей; Гермиона вдруг почувствовала себя слишком развратной. Однако она все еще надеялась, что Драко просто займется самоудовлетворением, благодаря ее сексуальному жесту.       После нескольких бокалов вина, она решила снова начать общение с Драко. Алкоголь придал ей уверенности в себе, и Гермиона ощутила, что готова написать ему.       Я напугала тебя последним письмом? Или ты просто думаешь о том, чем мы займемся в среду? Я свожу себя с ума — мой вибратор никогда не трудился так сильно в период между течками. На самом деле мне кажется, что у меня уже началась течка, хотя я знаю, что это не так. Не думаю, что смогу сводить тебя в среду в те места, куда запланировала. Вероятно, нам придется запереться где-нибудь на день и ночь. Надеюсь, ты непротив…       Я зайду к Тео около десяти утра, а потом отправлюсь в Министерство, чтобы оформить необходимые документы. Ты получишь на день рождения свободную ведьму-омегу и сделаешь меня своей.       До встречи, любовь моя.       ГГ xx       Гермиона привязала письмо к лапке Солстис и отослала, надеясь, что Драко не подумает, что она слишком настойчива. Ей нравилось чувствовать себя желанной, особенно с его стороны, поэтому она надеялась на его взаимность в этом вопросе. Чуть больше часа спустя Солстис вернулась с аккуратно завернутым пакетом и прикрепленной к нему запиской. Она поспешно сорвала ее, желая узнать, что написал Драко.       Непослушная маленькая львица! Я постоянно возбужден с тех пор, как получил твои трусики и письмо. Теперь у меня есть еще один повод для вожделения, и поэтому я уверен, что мое положение не улучшится. Я безусловно буду счастлив остаться с тобой где угодно. Мы можем пойти в мою квартиру, остаться у тебя дома или отправиться в отель. Мне все равно, лишь бы ты была рядом, и я наконец-то снова мог чувствовать тебя.       Не планируй долго оставаться свободной, ведьма. Я собираюсь заявить на тебя права во время следующей течки. А до тех пор придется покрывать тебя своим запахом. Этого можно добиться несколькими способами… Думаю, в среду я испробую их все.       Я скучаю по тебе и не могу дождаться своего дня рождения. Мне кажется, что прошло много лет с тех пор, как я говорил это в последний раз. Я всегда был избалованным ребенком и любил день моего появления на свет… До тех пор, пока мне не исполнилось шестнадцать. Теперь я так взволнован, что считаю минуты.       Надеюсь, тебе понравится то, что я передал. Это не нижнее белье, но думаю, ты оценишь.       Драко       Улыбнувшись его словам, Гермиона открыла сверток. Внутри она нашла слизеринскую футболку для квиддича, очень похожую на гриффиндорскую, которую она надевала несколько дней назад. Она поднесла футболку к лицу и почувствовала его запах. Это заставило ее хотеть Драко еще сильнее. Она сняла блузку и лифчик и надела уютную футболку. Было очевидно, что он часто её носил, и теперь Гермиона была счастлива иметь такую вещь в полном распоряжении. Она знала, что Гарри, Рон и Джинни будут смеяться над ней, если когда-нибудь увидят это, но ей было все равно. Девушка с удовольствием ходила бы в такой футболке на шестом курсе, если бы они не скрывали свои отношения.       Чувствуя себя удовлетворенной, Гермиона сняла юбку и нижнее белье. Она забралась в постель и вдохнула запах Драко. Представила, как он запускает руки под футболку, лаская каждый дюйм ее тела, до которого может дотянуться. Незримый Малфой перевернул ее и поставил на четвереньки, желая увидеть свое имя на ее спине. Он удерживал ее на месте одной рукой, в то время как пальцами второй вошёл в нее сзади. Он умело ласкал ее, медленно подводя к оргазму. Гермиона двигалась вместе с его рукой, жадно ожидая того, что будет дальше… в буквальном смысле.       Гермиона чувствовала, что все ее тело нагревается, как в фантазии, так и в реальности, отчаянно нуждаясь в освобождении. Запах Драко на футболке делал ее более возбудимой, более чувствительной к легчайшему прикосновению, даже когда это были ее собственные руки. Она провела ладонями по соскам, нежно дразня их легкими поглаживаниями. Когда они затвердели, она начала осторожно щипать их большими и указательными пальцами, перекатывая и слегка потягивая. Она была одна в доме, поэтому позволила себе громкий стон. Каждое прикосновение словно отдавалось эхом в ее клиторе.       Воображаемый Драко начал вылизывать ее влагалище, и Гермиона больше не могла ждать. Она потянулась к тумбочке и достала фаллоимитатор. Используя магию, она закрепила его на кровати. В своих фантазиях девушка представляла себе Драко, лежащего перед ней на спине, со стоящим членом. Опустившись на игрушку, она вообразила, что на самом деле опускается на него. Гермиона подобрала удобное положение, правильный угол и начала двигаться так, как мечтала двигаться на Драко. Ее руки поднялись к груди, и она смогла притвориться, что это его руки. Лаская клитор в его излюбленной манере, Гермиона кончила с громким криком.       Она могла поклясться, что слышала Драко в своем сознании.       Моя хорошая девочка фантазирует обо мне и представляет, как будет скакать на моем члене. Ты помнишь, что собиралась сделать, маленькая львица? Упасть на колени и сделать меня центром своей вселенной. Мне это нужно после долгой разлуки. Я хочу знать, что ты моя.       — Я сделаю это, альфа, — выдохнула она, соскальзывая с имитации члена. — В среду у тебя не останется сомнений, ты окончательно убедишься, что я хочу только тебя. Я твоя.