Another Mask Behind You

В назначенное время Драко появился в доме в конце Хотторн-Лейн. Поттер открыл дверь в какой-то магловской одежде. Типичный. — Спасибо, что пришёл, — сказал Поттер, открывая дверь пошире. — Заходи. Поттер придержал дверь, чтобы Драко мог пройти. — Даже не начинай, — сказал Поттер портрету двоюродной бабушки Вальбурги, затем открыл двери в гостиную. — Прошу прощения за прошлый раз, — добавил Поттер, когда они вошли. — Я не хочу, чтобы ты боялся, что это повторится снова. — Я не боюсь, — ответил Драко. — Хорошо. Очевидно, Поттер пытался быть вежливым. Удивительно, что никто не сказал ему, что так пристально пялиться было грубо. Драко улыбнулся в ответ. — На самом деле, — сказал он, — Я надеялся, что ты снова поднимешь этот вопрос. — Неужели? — Вечером нашей последней встречи у меня действительно были другие дела. Сегодня я свободен. Драко ожидал, что Поттер как-то отреагирует на это откровение, но вместо этого Поттер отвернулся. Тщательно продуманное выражение лица Тристана, которое Драко натянул на себя, начало кривиться, но Драко сдержал свои эмоции, пытаясь не стиснуть зубы. Если Поттер собирался строить из себя недоступного, пусть будет так. В конце концов, Драко всё равно его добьется. Поттер хотел его раньше; Драко мог заставить его снова захотеть. — Должны ли мы придумать новую историю? — наконец сказал Поттер. — Прошло совсем немного времени с нашего последнего выхода в свет, — сказал Драко. — Люди будут думать, что у нас отношения без обязательств. — Я не встречаюсь без обязательств. — Не важно, — Драко кокетливо улыбнулся. — Они подумают, что я очень труднодоступный. Поттер снова отвернулся. — Нам нужно пойти на банкет. — Действительно. Это… — Драко взмахнул рукой. — Весь наряд? Ухмылка появилась снова. — Я не знал, что ты чистокровный. — Ты раскусил меня, — Драко снова улыбнулся. — Это называется смокинг, — сказал Поттер. — О. Что ж, это выглядит очень красиво, — соврал Драко. Поттер поморщился. — Мне не нравится. Но это лучше, чем мантии. — О, правда? Я не замечал, — тон Драко был невинным. Поттер действительно улыбнулся — не только губами. Его глаза действительно прищурились в уголках. Драко смутился. Глаза Поттера действительно были крошечными. — Я был уверен, что ты всё замечаешь, — сказал Поттер. — Только то, что касается меня, — сказал Драко, вспомнив, что Поттеру нравилось, когда он был дерзким. Поттеру это определенно понравилось. Казалось, он нашёл этот ответ милым. — Мы опоздаем, — сказал Поттер, несмотря на улыбку. — Я знаю, что тебе это не нравится. Драко собирался съязвить о том, что его предпочтения почти никогда не учитываются, но вместо этого приятно улыбнулся. — Нет, — ответил он. — Нам бы этого не хотелось. Поттер собирался сделать шаг в сторону камина, но, услышав тон голоса Драко, остановился, задержав на нём взгляд. Снова притворившись невинным, Драко сам подошёл к камину. — Пойдём? — спросил он, снова повернувшись к Поттеру и протянув ему руку. — Да, — Поттер подошёл и принял его руку, затем взял щепотку летучего пороха. — Замок НимбусКорп, — сказал он, бросив порох в камин. Они вышли из унылой грустной гостиной в блестящий зал самой богатой волшебной компании во всём мире, и, какие бы обещания Поттер ни давал себе, они скоро забудутся. Вместо того, чтобы затмить его, гламур всех этих людей выставлял Драко в лучшем свете. Он только подчеркнёт, насколько он привлекателен, умён и общителен, а Поттер всё это увидит. Поттер будет следить за каждым его шагом, зная, что Драко продаётся. Поттер будет смотреть на него и хотеть его, будет жаждать его. К тому времени, когда вечер закончится, он будет нуждаться в нём. Драко держал Поттера именно там, где хотел. * С такой хорошо расставленной ловушкой Драко решил не прилагать особых усилий, чтобы соблазнить Поттера во время банкета. Вместо этого он применил свои навыки для соблазнения всех остальных. Между тем, поскольку это был банкет, Поттер не мог придерживаться своей высокой, тёмной и молчаливой рутины на протяжении всего вечера. Ему нужно было хотя бы притвориться, что он общается, с чем он не справлялся, оставаясь кротким и угрюмым весь ужин и постоянно находясь рядом с Драко. — Значит, я полагаю, ты всё ещё по мужчинам, — сказала женщина, сидящая по другую сторону от Поттера. Её звали Хелена Рич, она была секретаршей Департамента магических происшествий и катастроф. — Да, — Поттер продолжал есть. — Но ты бы встречался с женщиной? — спросила Рич. — А ты? — Ой! — Рич нервно рассмеялась. — Я не лесбиянка! — Какая жалость, — сказал Поттер, возвращаясь к своей еде. — Гарри имеет в виду, что он ни по мужчинам, ни по женщинам, — сказал Драко, наклоняясь к той стороне стола. — Он по мне. Взгляд Поттера перестал быть таким раздражённым. Положив вилку, он немного повернулся к Драко. — Ты ни мужчина, ни женщина? Драко опустил ресницы Тристана. — Я всего лишь человек. — Хм, — сказал Поттер. — Ты всё ещё гоняешься за тёмными волшебниками? — спросил Филип Тран, колдун из Визенгамота. — Я знаю, что в газетах пишут, будто ты этого не делаешь, но было так много сообщений о том, что люди видели тебя возле офиса министра. — У министра отличный кофе, — сказал Поттер, возвращаясь к своей тарелке. — Ну же, Гарри, — сказал Рич. — Никто не поверит, что ты так часто ходишь к министру за кофе. — Почему нет? — спросил Драко. — Ты работаешь над законопроектом Грейнджер? — спросила Рич. — Нет, — сказал Тран. — Мы думаем, что он тайно поддерживает связь с авроратом. Помогает им с самыми сложными заданиями. — Вы все не понимаете Гарри, — сказал Драко. — Вы слишком недооцениваете его страсть к прекрасной чашке кофе. Как раз на днях, когда я заглядывал в его шкафы… — Поттер выпрямился рядом с ним, и Драко мог поклясться, что Поттер был напряжён от мысли, что Драко хочет раскрыть его личную информацию. Мерлин знал почему, поскольку у Поттера были самые скучные шкафы во всём мире, и даже не было подходящей посуды для виски. — А они были полны кофе. И кофейными принадлежностями. Всего несколько недель назад Гарри аппарировал в Сомали, чтобы попробовать новый сорт зёрен. Поттер расслабился. — Ты был в Сомали? — спросила Рич, с интересом глядя на Поттера. — О да, это была прекрасная поездка, — ответил Поттер. — Ты ездил с ним? — сказал Рич, теперь его взгляд немного больше интересовался Драко. — О нет, — быстро сказал Драко. Поттер снова немного напрягся — вероятно, расстроился из-за того, что Драко может сделать его отношения с эскортником чем-то большим, чем они были на самом деле. — Но он рассказал мне всё об этом. — Затем Драко начал рассказывать всю историю поездки, которой, разумеется, не было. Однако у Драко было более чем достаточно подробностей для рассказа; один из его клиентов был из Сомали и часто о нём говорил, а другой из его клиентов был большим знатоком чая. Чай кардинально отличался от кофе, но Драко просто изменил всю терминологию, а затем кое-что придумал. Тем временем Рич и Тран с восхищением слушали, думая, что они узнали личную информацию о Гарри Поттере. Когда Драко закончил, он задал Рич несколько вопросов о её работе и вовлек Трана в разговор о мётлах. — Ты всё это выдумал, — прошептал Поттер, когда Рич и Тран повернулись к другим людям, сидящим рядом с ними. — Но это сработало, — прошептал Драко в ответ. Глядя на нахмуренный лоб Поттера, он объяснил, — Теперь они отстанут от тебя. Они находят кофе чрезвычайно скучным. Глаза Поттера изучили его лицо. — Они не находят тебя скучным. — Конечно, нет. Я очень увлекателен. Взгляд Поттера упал на губы Драко. Драко сделал вид, что не заметил. — Не волнуйся, любимый, — сказал он, положив руку Поттеру на бедро под столом. — Я буду защищать тебя от ужасных людей, которые захотят сделать такие ужасные вещи, как вежливые разговоры. Поттер не улыбнулся, просто посмотрел на него. Чувствуя, как его лицо краснеет, Драко убрал руку с бедра Поттера. — Что ты думаешь о новом Кориолисе, Гарри? — спросила Орсино Трастон, одна из «Странных сестёр». Трастон сидела прямо напротив них; Милли, вероятно, пускала бы по ней слюни. — Как ты думаешь, он лучше, чем Джет Стим? Последовала довольно долгая пауза. — Я действительно не знаю, — наконец сказал Поттер. — Я слышал, как Тристан сказал что-то интересное об этом ранее. — Он повернулся к Драко. — Как ты думаешь? Драко сглотнул. Раньше он отвлекал внимание от Поттера, но теперь Поттер сознательно отдавал его ему. Драко было всё равно. Его попросили очаровать «Странную сестру», и он это сделал. Каждый раз, когда Драко смотрел на Поттера, тот отводил взгляд, как будто только что он наблюдал за ним, а на его губах была эта лёгкая ухмылка. Когда время от времени кто-то пытался поговорить с Поттером, Драко просто говорил за него, иногда слегка касаясь руки Поттера, как это делал бы любовник, чтобы люди могли видеть, что Драко получил разрешение Поттера говорить вместо него. Драко играл любовника и другими способами: крал еду с тарелки Поттера, время от времени потягивая его вино. Такое поведение, по мнению Драко, было довольно вульгарным, но Поттеру, похоже, это нравилось. В конце концов, он просто поставил тарелку рядом с Драко, отдав ему весь свой десерт. Драко не стал возражать. Они ели крем-брюле с шоколадным трюфелем. После еды вице-президент НимбусКорп пригласил Драко, Поттера и ещё несколько человек в заднюю комнату, где им подали медовуху из волшебных желудей. Напиток был крепким, поэтому Драко выпил только половину, а другую половину предложил Поттеру, но тот отказался. Между тем, вице-президент НимбусКорп выглядел очень впечатлённым Драко. Возбуждение, накопившееся за вечер, заставило весь страх, который Драко скрывал в течение ночи, вырваться наружу и просто раствориться. Здесь Драко был на большой важной вечеринке, полной важных людей, и одному из самых важных людей он нравился. Он мог бы даже получить работу в НимбусКорп, если бы не статья три-семь-девять. Возможно, он мог бы даже поговорить с вице-президентом, намекнуть на правду, посмотреть, есть ли какой-нибудь способ, которым он мог бы… Но нет. Конечно, нет. Драко всё ещё был хастлером, что бы ни происходило вокруг. В конце концов, он выпил остаток медовухи. Когда тепло распространилось по нему, Драко остановил ход своих мрачных мыслей и вместо этого сосредоточился на наслаждении вечером. Что бы ещё ни случилось сегодня, он всё равно отомстит. И месть будет так же сладка, как и эта медовуха. * — Это было великолепно, — сказал Драко, когда они вернулись на Гриммо-плейс. Он попытался вложить в свой голос как можно больше искренности. — Спасибо. — Я рад, что ты повеселился, — сказал Поттер. Затем он просто продолжил смотреть на него, как полнейший идиот, которым он и был. Драко элегантно взмахнул ресницами Тристана. — Останься выпить, — голос Поттера был грубым. — Не знаю, — Драко поддразнивающе посмотрел на него. — Ты помнишь, как дистиллировать сливочное пиво? — Да, — Поттер подошёл к двери, придерживая её, и Драко подозревал, что он сделал это скорее из желания поторопить Драко, чем из вежливости. — Полагаю, меня можно убедить, — сохраняя поддразнивающий тон, Драко вышел за дверь и пошёл по коридору на кухню. Полки Поттера были заполнены значительно лучше, чем в прошлый раз, когда Драко и Поттер решили выпить: помимо всех видов пива, теперь были и крепкие напитки, и очень много. Был даже гномий скотч. — Я что-нибудь нам выберу, — сказал Драко, потому что Поттер, вероятно, даже ничего не знал о дорогом солодовом ликёре и сделал бы с ним что-нибудь ужасное. Поттер прислонился к стойке, пока Драко вынимал бокалы из шкафов вместе с различными бутылками с полок. Поскольку он уже пил медовуху, на этот раз он планировал выбрать что-нибудь лёгкое — ровно столько, чтобы развязать Поттеру язык и самообладание. Поттер наблюдал за ним, не сводя глаз с запястий Драко. Драко согнул их, просто чтобы они выглядели красиво. — Как ты попал на эту работу? — спросил Поттер после долгой паузы. — О, знаешь, в то время я думал, что это хорошая идея. — Но у тебя были другие варианты, — сказал Поттер. — Не так ли? Я имею в виду, что в наши дни к этому никого не принуждают. Драко чуть не потерял самообладание. — Безусловно. Но я неплохо умею то, что делаю, и считаю, что нужно всегда преуспевать в выбранной карьере. — Ты определённо умеешь ходить на вечеринки. Драко искоса взглянул на него. — Разве ты не хочешь, чтобы я это делал? — Хочу. Драко протянул Поттеру один из напитков. — За тебя, — сказал Драко, постукивая стаканом по стакану Поттера. Поттер наблюдал, как Драко отпил глоток, затем посмотрел на свой стакан. — Я действительно не хочу пить. — Это ты предложил. — Ты сказал, что доступен. Сегодня ночью, — Поттер поставил стакан на стойку. — Что ты имел в виду? Теперь они подошли к этому. — Что ты хочешь, чтобы это значило? — Думаю, я ясно дал понять. До этого. — Но что насчёт сегодняшней ночи? — Драко опустил глаза. Молчание длилось достаточно долго, и Драко поднял глаза. Поттер смотрел на него холодными, напряжёнными глазами. Они всё ещё были крошечными. — Я всё ещё хочу тебя, — сказал Поттер. — Мм, — Драко поставил стакан. — Насколько? — Что ты имеешь в виду? Драко подошёл ближе. — Как сильно ты меня хочешь, Гарри? — Я заплачу, — сказал Гарри. — Я заплачу вдвое больше. — Вдвое, — Драко наклонился так близко, что его губы почти касались щеки Поттера, когда он заговорил. — Ты, должно быть, очень сильно меня хочешь. — Да. — Скажи мне, насколько. — Втрое. — Я не имел в виду галеоны, — Панси была бы шокирована: тройная стоимость обеспечила бы им целую неделю, но Драко, честно говоря, это не волновало. Власть над Поттером сейчас была важнее денег, она была важнее всего. — Я хочу знать, как сильно ты меня хочешь. Достаточно, чтобы умолять? Последовала пауза, Поттер наклонил голову, чтобы прислушаться к шёпоту Драко. Длинная линия горла Поттера была в пределах досягаемости языка Драко. — Да. — Дыхание Поттера было прерывистым, и Драко привык заставлять людей так себя чувствовать. Он делал это постоянно; единственное, что было странным в этой ситуации, — он мог сделать это с Поттером. — Сделай это, — прошептал Драко Поттеру на ухо. — Умоляй меня. — Тристан, — голос Поттера был резким. — Умоляй, — Драко поднял руку, чтобы коснуться горла Поттера. Поттер перехватил его запястье, отодвигаясь от губ Драко. — Я не хочу, если ты не готов, — сказал Поттер. — Прошу прощения? — переспросил Драко, смущённо моргая. — У тебя есть выбор, — сказал Поттер. — Я не хочу заставлять тебя что-либо делать. Это была лучшая шутка, которую Драко слышал за весь вечер, но на его лице не отразились ни горечь, ни сарказм. Вместо этого Драко растворился в хватке Поттера на его руке, слегка наклонив свое тело в покорную позу. — Я готов, — сказал он. — Хорошо, — сказал Поттер, поднеся другую руку к лицу Драко. Драко позволил ему подойти достаточно близко, чтобы они могли поцеловаться, но затем отстранился. — Контракт. Поттер отпустил его. Панси разработала лёгкое заклинание для призыва контракта именно в таких ситуациях, и Драко выполнил его. — Втрое больше, ты сказал? — спросил Драко, когда свиток появился у него в руке. — Да, — сказал Поттер. — Может, тебе стоит посмотреть, — сказал Драко, передавая Поттеру свиток. — Я довольно дорогой. — Мне всё равно. — Очень хорошо. Подпиши внизу. Поттер даже не просмотрел контракт. Вместо этого он просто расписался, после чего контракт был заключён, а пергамент исчез. — Он попал в наши файлы, — объяснил Драко. — Деньги будут сняты с твоего счёта как только мы выполним условия контракта. — Хорошо, — сказал Поттер. Драко быстро наложил на них обоих защитные заклинания, чтобы они ничем не заразили друг друга. — Итак, на чём мы остановились? Поттер снова потянулся к нему, обхватив лицо Драко ладонями. — О, — сказал Драко, когда губы Поттера приблизились. — Никаких поцелуев в губы. Поттер остановился, его рот почти коснулся губ Драко. Он отстранился. — Это было в контракте, — пояснил Драко. Этого не было в контракте. Это был просто ещё один способ заставить Поттера захотеть его, ещё одна правда, которую можно швырнуть Поттеру в лицо, когда он узнает, кто Драко на самом деле, ещё один способ для Драко одержать верх. — Это разрешено, — сказал Драко, целуя Поттера в челюсть. Драко был очень хорош в этом, очень хорош. Он знал, как лизать, целовать и сосать так, чтобы не оставлять следов, но до такой степени, что человек, которого он целовал, желал, чтобы он это сделал. Конечно же, руки Поттера постепенно скользнули к волосам Драко, прижимая Драко к его шее, расчёсывая и поглаживая, нежно играя с песочными кудрями Тристана. У Поттера перехватило дыхание, а затем он начал нежно целовать Драко в ответ в бессмысленные места — лоб Тристана, его щёки. — Ты красивый, — сказал Поттер, когда Драко отстранился. — Я знаю, — сказал Драко, потянувшись за смокингом Поттера. Складка появилась в уголке рта Поттера, как и хотел Драко. Поттер помог снять смокинг, но когда Драко начал расстёгивать пуговицы под ним, Поттер снова начал целовать его — на этот раз шею Драко. Честно говоря, из всех тех, кто когда-либо трахал Драко, Поттер меньше всех хотел его раздеть. Широкая чёрная линия обводила большой шрам в центре груди Поттера над его сердцем. Татуировка была неожиданной, но, когда Драко подумал об этом, она имела смысл. Поттер был настолько претенциозным, что, вероятно, думал, будто это сделало его кем-то вроде бунтаря. Драко не обратил на это особого внимания. Как только рубашка Поттера была расстёгнута, Драко сам начал снимать мантию. Возможно, Поттер был одним из тех, кто просто ожидал, что нанятый мальчик сам проделает всю работу. Вероятно, он просто ожидал, что ляжет на спину и заставит Драко скакать на нем — времяпрепровождение, которое Драко предпочитал для многих клиентов, так как в этом случае над ним не было потного мерзкого тела, и он мог самостоятельно выбирать темп. Однако в случае с Поттером это было ещё одним признаком того, насколько много прав давал титул «мальчик-который-выжил». — Ты хочешь сделать это здесь? — спросил Драко, снимая мантию. На мгновение Поттера очаровала хорошо подогнанная рубашка, которая была на Драко. — Где ты хочешь? — спросил Поттер. — Где угодно, — Драко поцеловал Поттера в подбородок, положив руку ему на грудь. — Где захочешь ты. Поттер наклонился, но прежде, чем он смог поцеловать Драко в губы, Драко отвернулся, и губы Поттера мазнули по челюсти Драко, прижимаясь к его коже. — В спальне, — пробормотал Поттер. — На кровати. — Да, — Драко обнял Поттера за шею. — Возьми меня. Поттер наклонился, чтобы поцеловать его снова, а затем аппарировал их в его комнату, сразу же прижимаясь губами к шее Драко. Рот Поттера был тёплым и нетерпеливым — на самом деле, не так уж плохо, учитывая, что это был Поттер, но, когда Поттер добрался до ворота рубашки Драко, он не пошёл дальше. Вместо этого он исследовал место, где встречаются ключицы Драко, как если бы это была неизведанная для него территория, как будто он никогда раньше не видел ключиц. Драко закатил глаза над головой Поттера. Поттер, очевидно, был одним из тех клиентов, которые думали, что всем здесь весело. То, что Поттер действительно думал, что сможет заставить Драко развлечься, было нелепо, и Драко хотел, чтобы с этим было покончено как можно быстрее. Понимая, что ему придется двигаться дальше, если они собираются когда-нибудь дойти до сути, Драко начал расстёгивать свою рубашку. Поттер продолжал целовать грудь Драко, тратя время на изучение. Это было действительно скучно. Это была просто грудь. Возможно, Поттер был только с девушками. В любом случае, это дало Драко возможность попробовать пару вещей. В следующие несколько мгновений Драко понял, что Поттеру нравилось, когда Драко издавал звуки, нравилось, когда бёдра Драко двигались или его дыхание прерывалось, как будто в ответ на действия Поттера. Драко также узнал, что Поттеру нравилось, когда Драко дёргал его за волосы, что было интересно и неожиданно. Используя волосы Поттера, Драко снова потянул его вверх, затем снял с него галстук-бабочку и потянул за рубашку, которая была уже расстёгнута. Чем грубее был Драко, тем больше это нравилось Поттеру, и постепенно складывалась картина. Поттер, должно быть, хотел, чтобы они дрались; теперь Драко готов был поставить на то, что Поттеру нравилось кусаться и царапаться. Возможно, Поттер не стал бы просто лежать и заставлять Драко ездить на нём. Возможно, он хотел, чтобы Драко позаботился о подготовке, чтобы Поттер мог позже подчинить Драко, и в этом была вся суть Поттера. Конечно, он хотел господствовать над ситуацией. Конечно, он хочет взять под контроль человека в своей постели, подчиняя того, кто плевался и рычал, заставить его принять это. Драко пытался понять, когда Поттер решит подчинить его, пока испарял с них ботинки и снимал с них брюки и трусы. Драко прижал Поттера к стене, и в основном Поттер просто издавал звуки — резкое дыхание и тихое хныканье, пара гортанных звуков, как у животного. «Скорее, как у обезьяны, когда она добралась до секса» — подумал Драко и еле удержался, чтобы не закатить глаза. В конце концов, Драко раздевал их обоих, видя, как Поттер не был заинтересован в выполнении какой-либо работы. Даже когда они оба были обнажены, Поттер продолжал целовать его — руки, скользящие по длинным стройным мускулам на спине Драко, спускались к бёдрам, сейчас… хорошо, да, сейчас… Одна из рук Поттера оказалась спереди Драко, кружа над его почти безразличным членом. Поттер был полностью возбуждён, и это было неудивительно, но Драко требовалось больше, чем неумелые поглаживания Поттера, чтобы поднять собственный член, особенно учитывая то, как часто Драко занимался сексом. Однако многие клиенты даже не беспокоились об этом, и было несколько интригующим, что Поттер… что Поттер. Поттер убрал руку со спины Драко, чтобы коснуться его яичек, держа их и сжимая, а другая рука Поттера потянулась выше… — А, — сказал Драко, позволяя себе издать звук, когда он поймал Поттера за запястье. Когда Поттер вопросительно посмотрел на него, Драко объяснил, — Мы не хотим заходить слишком далеко перед главным событием. — Хорошо, — сказал Поттер, но после этого просто продолжил смотреть на него. Драко понял, что главное событие никогда не произойдёт, если он не возьмёт всё в свои руки. Это было странно, потому что Поттер не казался брезгливым или нервным, или что-то из того, что обычно мешало клиентам с этим справиться. На один вопрос был дан ответ, когда они наконец добрались до простыней: Поттер ясно дал понять, что он должен быть снизу, а это означало, что он ожидал, как Драко будет ездить на нём. Драко также вполне мог этого ожидать, учитывая то, как прошёл вечер, поэтому после коротких поцелуев и поглаживаний Драко взял палочку и направил её на себя. Похоже, Поттер даже не собирался любезно подготовить его. Рука Поттера сомкнулась вокруг запястья Драко, не давая ему наложить заклинание. — В контракте есть подготовка, — сказал Драко. — Я могу это сделать, — сказал Поттер. Он вытащил палочку из руки Драко и отложил её в сторону. Размахивая рукой, Поттер пробормотал заклинание. — Я ничего не почувствовал, — Драко нахмурился. Снова взяв руку Драко, Поттер провёл ею ниже, между своих ног, под членом и яичками, между ягодицами… Драко отдёрнул руку. — Я… ты хочешь…? Поттер раздвинул ноги. — Я думал, — Драко не мог сориентироваться. Одно дело, что он совершенно неправильно прочитал клиента, но этим клиентом был Поттер. Драко только что понял, что Поттер… Задница — вот чего хотели почти все клиенты Драко. Мужчины, которые нанимали хастлеров, иногда любили быть снизу, но… Драко был очень хорош в принимающей позиции. Он был очень и очень хорош. У него не было настоящих предпочтений, ему нравилось быть и топом, и боттомом примерно одинаково, но он был действительно хорош, когда был снизу. Он был хорош в том, в чём Панси и Нотт не были; они обычно брали клиентов, которые хотели простого проникновения, а также тех, кто любил меняться. Драко брал тех, кто любил играть в доминирование, папочек, медведей*, топов — как бы они себя ни называли, потому что Драко мог идеально извиваться под ними. Он мог заставить их чувствовать всё, чего бы они ни захотели; какими бы большими, могущественными и контролирующими они ни хотели быть; он мог заставить их почувствовать, что они полностью владеют им, что он сделает всё, чего они хотят, что он будет кричать для них. Драко никогда не умел брать на себя ответственность за ситуацию, быть впереди, но со временем он научился манипулировать. Он стал тем, кто может получить то, что он хочет, позволяя другим людям думать, что они получают то, что они хотят, и это сделало его хорошим сабмиссивом, готовым быть мокрым и готовым к людям, которые хотели его трахнуть. — Это проблема? — спросил Поттер. — Нет, конечно, нет, — автоматически ответил Драко, потому что именно это он говорил клиентам. — Всё, что захочешь. — Я хочу попробовать вот так, — сказал Поттер, снова взяв Драко за руку. Он направил один из пальцев Драко к своей промежности, и Драко надавил на неё. Он не понимал, как мог настолько неверно истолковать Поттера. Теперь, когда он задумался об этом, Драко увидел все признаки того, кто хотел не только быть снизу, но и хотел, чтоб его подчинили. Вот почему Поттер позволил Драко раздеть их обоих, почему он ждал, когда Драко проведёт их к кровати, даже почему он хотел, чтобы Драко сам выбирал, где они будут трахаться. Поттер ждал, чтобы увидеть, что сделает Драко, готовый следовать, желающий следовать… — Тристан, — дыхание Поттера было немного прерывистым, но его рука была сильной, когда сомкнулась на запястье руки, которой Драко пытался раскрыть его. — Вставь ещё один, — сказал Поттер. Задумавшись, Драко не обращал на Поттера того внимания, которое обычно получали его клиенты. Возобновляя смазывающее заклинание, Драко приставил ещё один палец к отверстию Поттера, а затем медленно просунул его внутрь. Драко прекрасно понимал, что личности за пределами спальни не указывали на то, что этот человек предпочитал в сексе. Некоторые из самых доминирующих клиентов Драко были самыми кроткими мужчинами, которых вы могли бы когда-либо встретить, если бы увидели их на улице. Тем не менее, тот факт, что Поттер хотел этого, было трудно принять. Это было так неловко. Всё в Поттере, казалось, кричало, что всё должно быть наоборот. Бёдра Поттера походили на стволы деревьев; Драко не сомневался, что даже задница Поттера была твёрдой и мускулистой, несмотря на то что Драко не совсем хорошо её видел, как и Поттер. Но дырочка Поттера была крошечной. Она была такой маленькой, а Драко уже и забыл, каково было ощущение его пальцев в чужом теле. Он довольно часто даже не беспокоился о том, чтобы подготовиться, а просто позволял заклинаниям делать это за него, поэтому его тело было готово принять всё, что клиенты захотят дать ему. Дело было не в удовольствии. Это была работа. Драко вставил ещё один палец, наблюдая за лицом Поттера, когда мышцы его тела сначала напряглись, а затем расслабились, чтобы приспособиться к новому обхвату. — Это… то, что ты хотел? — сказал Драко. Этот вопрос ему обычно не приходилось задавать, но сейчас он не мог прочитать выражение лица Поттера. — Думаю, да, — Поттер поерзал бёдрами, насаживаясь на пальцы Драко. Рука Поттера скользнула к задней части шеи Драко, зарываясь в волосы Тристана. В комнате было жарко. Драко было жарко. Всё вокруг было слишком жарким, слишком медленным; Драко почувствовал, как на висках выступил пот. Он не мог вести себя естественно — проблема, с которой он обычно никогда не сталкивался, когда был с клиентами, но Драко понимал, что ему нужно двигаться дальше. Ему нужно было как-то попасть внутрь; ему нужно было трахнуть его — чёртова Гарри Поттера, который теперь целовал его шею, горячо водя губами по коже Драко. Каким-то образом Драко должен был выяснить, чего на самом деле хочет Поттер, почему он этого хочет, а ещё он должен был сделать это как можно быстрее, но ответов не было, и теперь Поттер был достаточно растянутый и мокрый. Драко вытащил пальцы, и Поттер толкнулся назад, словно протестуя. — Я думаю, ты готов, — бессмысленно сказал Драко, потому что он не мог бросить игру сейчас. Это должно было случиться, но как только он приготовился, он резко осознал, что перед ним сейчас был Гарри Поттер. Он собирался трахнуть Гарри Поттера — человека, который вызвал у него столько проблем и разрушил всё; человека, который думал, что он выше, но на самом деле не был; он был никем. Драко смотрел в эти зелёные-зелёные глаза, когда приставлял свой член ко входу Поттера, и он хорошо знал эти глаза. Он очень, очень хорошо их знал, и он их ненавидел. Когда Драко вошёл внутрь, он не был нежен. Поттер издал сдавленный звук, и Драко на мгновение смутился. Он должен был сделать это хорошо. Предполагалось, что он заставит Поттера полюбить это настолько, чтобы он не смог жить без Драко, чтобы впоследствии он мог заставить Поттера сожалеть о каждом сладком и пьянящем моменте, который они провели вместе. Поттер был так стеснён, что Драко стало трудно дышать. — Чёрт побери, — сказал Поттер. — Двигайся. Итак, Драко двинулся, сосредоточившись на длинных, медленных толчках, тщательно нацеленных на то, чтобы заставить Поттера хотеть этого, заставить его нуждаться в этом. Однако Поттер не притянул его ближе, даже не прикоснулся к нему. Вместо этого он положил руки на матрас, сжимая простыни. Может быть, Поттер думал, что он слишком хорош, чтобы касаться хастлера. Драко стиснул зубы. Он не знал, чего хотел Поттер, но всё ещё знал, что ему нужно сделать. Он всё ещё мог это сделать, несмотря на то что он был топом, а перед ним был Поттер. Подстраивая угол, Драко сделал глубокий толчок в поисках того места, которое заставило бы Поттера петь. Поттер взмахнул руками и отпустил простыни, а затем коснулся плеч Драко, едва задевая, но как будто пытаясь схватить, а затем руки снова ускользнули. Через мгновение Поттер схватился за изголовье кровати над головой. — Ещё, — выдохнул он. Драко мог дать ему ещё, если Поттер действительно этого хотел. Поттер не хотел прикасаться к нему, хотел просто лечь и принять его, и Драко собирался просто дать ему это. Откинувшись назад, он с силой врезался в Поттера, его член был заключён в тугую тёплую жару. Поттер просто принял это, глядя на него, как будто чего-то ждал. Челюсти Драко напряглись, он отстранился и повторил толчок снова, а Поттер просто лежал, сжав руки на изголовье кровати, принимал его, ждал и смотрел. Поттер смотрел точно так же перед тем, как изрезать Драко. Драко всё ещё видел глаза Поттера; холодные, кремниевые глаза Поттера, бесстыдные, высокомерные. У Драко этот взгляд ассоциировался со вкусом крови во рту, шрамами на животе, которых у Тристана не было, резким запахом бадьяна и холодом, заполняющим разум. Поттер. Чёртов Гарри Поттер, ни разу не извинившийся ни за один ёбаный поступок. Бёдра Драко ударились о Поттера, и он ненавидел его. Он ненавидел его. Поттер разрушил его жизнь, и Драко хотел причинить ему боль, хотел разорвать его, разбить и заставить истекать кровью — клиенты делали это с Драко раньше, и Драко хотел, чтобы Поттер знал, хотел, чтобы Поттер это почувствовал. Драко трахал его сильно и быстро, так сильно, что казалось, будто он потерял рассудок, не мог ясно мыслить, просто должен был это сделать; пот, жар и боль заставляли его продолжать. Он просто продолжал двигаться, и что-то автоматическое в нём заставило его потянуться и схватить член Поттера, скрутить и сжать его, потому что Поттер должен был узнать, каково это — быть шлюхой. Поттер должен был узнать, каково чувствовать себя… Драко хотел ранить его, хотел, чтобы оргазм разорвал Поттера, как что-то болезненное, что-то неприятное, что-то, что лишает рассудка, и сжигает всё самоощущение, и заставляет чувствовать себя просто телом; просто чем-то, что существует для кого-то другого, чтобы его могли брать и использовать. И Поттер действительно кончил, кончил с криком и почти нечеловеческим стоном — гортанным, исходящим из глубины души. Это заставило Драко остановиться, прийти в себя, замедляясь, а затем Поттер покачал лохматой, мокрой от пота головой. — Продолжай. Не останавливайся. Продолжай… — Он не закончил, просто выгнулся и затаил дыхание, когда Драко снова вошёл внутрь. Мерлин. Драко не знал, как остановиться; ему нужно было прийти в себя, но он не понимал, как он мог, и, о боже, Поттер был таким тугим. Поттер был плотным и горячим вокруг него, так тесно сжимал его, и это был именно Гарри Поттер; Поттер, которого он ненавидел, Поттер, который спас его, а затем выбросил, будто он был никем. Никем… Драко вздрогнул, и озноб, пробежавший по его спине, вызвал у него раздражение и дрожь в бёдрах, толкавшихся внутрь, в горячую глубину Поттера, а затем Драко кончил. Мерлин, он всё продолжал и продолжал кончать; он не мог остановиться. Драко не мог вспомнить, когда в последний раз он кого-то так трахал. Он вообще когда-нибудь трахал кого-нибудь таким образом — так, как они трахали его? Жёстко и безжалостно, не задумываясь о том, кто под ним? Когда он выпрямился, у Драко осталось ровно столько энергии, чтобы оторваться от Поттера и упасть на кровать рядом с ним. Мерлин. Он мог бы спать неделю. Он мог бы спать целый век. Его член был влажным, холодным и чувствительным, и это было отвратительно; каждая его часть была покрыта потом и жидкостями, медленно высыхающими в вечернем воздухе. Всё это было отвратительно. Он чертовски замерз. Ему нужно было помыться. Драко закрыл глаза. Когда Поттер начал прикасаться к нему, и это было ужасно. Драко ненавидел, когда клиенты хотели пообниматься после долгого жёсткого траха. Они должны были быть слишком уставшими, чтобы делать что-то подобное, если Драко сделал всю свою работу правильно. Драко слишком устал. Он слишком устал, чтобы даже отмахнуться от Поттера, и тот поцеловал его в плечо. Отвратительный. Это было отвратительно. На Драко было столько грязи, а вдобавок теперь прибавился и рот Поттера. Рука Поттера сомкнулась на руке Драко, тёплая и уверенная, и Поттер приподнялся, чтобы поцеловать Драко шею, грудь. План состоял в том, чтобы раскрыть настоящую личность Драко. Он позволял Поттеру трахнуть себя, а затем презрительно смотрел на Поттера свысока, когда Поттер смущался и стыдился. Теперь план казался не такой уж хорошей идеей. Драко чувствовал себя слишком усталым, чтобы должным образом оценить свой триумф, и издеваться над кем-либо было ему совершенно не по силам. Кроме того, он определенно трахал Поттера не так, как планировал изначально… Может быть, позже. По крайней мере, губы Поттера были тёплыми. Поттер продолжал — целовал, касался, пока Драко не начало казаться, что липкий осадок на всём теле впитался в его кожу. Каждый раз, когда Драко думал о том, чтобы остановить Поттера, он решал позволить ему продолжать — возможно, таким образом Поттер полностью опозорит себя, прежде чем Драко скажет ему, кто он на самом деле. Теперь Поттер использовал обе руки, проводя ими по груди Драко, раздвигая в стороны, чтобы коснуться бёдер Драко. Драко был слишком измотан для всего этого. А потом руки Поттера легли на бёдра Драко, раздвигая его ноги. Теперь они дошли до этого; Поттер собирался… Коснуться ртом члена Драко. Взвизгнув от удивления, Драко вздрогнул, едва не пнув Поттера ногой. Отстраняясь от члена Драко, Поттер поднял глаза. — Можно? — спросил он, хотя это звучало не столько как вопрос, сколько как требование. Драко не мог понять, чего хотел Поттер. — Я хочу отсосать тебе, — сказал Поттер, словно Драко нуждался в этом объяснении. Идиот. Тем не менее, он бы выглядел жалко, если бы сказал «нет». — Полагаю, ты можешь, — сказал Драко, раздвигая ноги. Вместо того, чтобы приступить, Поттер остался на месте, держа голову между ног Драко и глядя вверх. Однако, когда Драко попытался сомкнуть ноги, Поттер удержал их открытыми. — Ты самая горячая вещь, которую я когда-либо видел, — сказал он. — Я знаю, — ответил Драко, не задумываясь. — Я самая горячая вещь, которую я когда-либо видел. — Христос. — Разве ты не собирался сосать? — спросил Драко. В ответ Поттер прижался губами к члену Драко. Поттер не был лучшим из тех, с кем когда-либо был Драко. В плане минета Поттер был довольно посредственным — милым, тщательным и мокрым, но неустойчивым и не очень быстро двигающимся. Член Драко, однако, был не очень разборчивым с точки зрения качества и отвечал так же, как и любой хорошо выебанный член мог — с вялым, но нарастающим рвением. Член Драко только что был в заднице Поттера, и Драко знал, какой он должен быть на вкус. Но Поттер, похоже, даже не заметил, просто принялся лизать и сосать, а член Драко определённо не был достаточно умён, чтобы знать, что для него полезно и что ему нужно было отдохнуть, прежде чем снова ввязываться в это. Проверяя теорию, Драко коснулся головы Поттера. Когда прикосновение не было отклонено, он провёл руками по волосам Поттера. Вспомнив, как тот отреагировал, когда Драко потянул его за волосы раньше, Драко крепче сжал голову Поттера. Поттеру это, должно быть, понравилось, потому что, когда Драко вцепился ему в волосы, полностью контролируя его голову, язык Поттера стал вдвойне интенсивным. Член Драко откликнулся почти так же страстно. Поттер издал звук, похожий на одобрительный, поэтому Драко усилил хватку и прижал его к себе, трахая Поттера в рот. Салазар, он трахал Поттера в рот, и Поттер просто встал над ним на колени и принял это, принял это, принял это. Драко не беспокоился о дыхании Поттера, не беспокоился о его челюсти. Мерлин и Моргана, он просто принимал это. Боже… Драко ненавидел, когда Джонс делал так с его ртом. Он уже брал в рот; он должен хотя бы позволить ему дышать… Драко сильнее сжал волосы Поттера. Поттер должен это принять. Ему нужно было это принять. После всего, через что прошёл Драко, после того, как все остальные мужчины обращались с Драко… Поттер, блять, заслужил это. Поттер издавал звуки — эти хриплые, восторженные звуки, похожие на звуки гончего животного, и Драко было всё равно. Его просто не волновал грёбаный Гарри Поттер; его волновало это влажное горло, это широкое, шелковистое влажное горло, окружающее его член, и Драко хотел это почувствовать. Он хотел почувствовать горло Гарри Поттера, набитое членом Драко Малфоя, почувствовать мягкую кожу шеи Поттера снаружи и знать, что он был внутри неё, толстый и пульсирующий, внутри гордой шеи Поттера. Драко это сделал — прикоснулся к горлу Поттера, когда стал более чувствительным, и почувствовал, как оно сжимается, и, когда Драко вошёл ещё глубже, держа вторую руку в волосах, кончил снова. Боже, кончать в горло Поттера было так хорошо. Зная, что Поттер глотал и принимал это, и у него не было выбора, и вся его густая и горячая сперма стекала по горлу Поттера, как он и заслужил. Медленно Драко опустился, и Поттер снова прижался к его телу тёплыми и жгучими прикосновениями, к его члену, его заднице. Мерлин, Поттер просто не переставал трогать его — прижимался носом к члену Драко, гладил его бёдра. Он и так уже сделал достаточно, и почему Поттеру вообще надо так много прикосновений… Это была последняя мысль Драко перед тем, как он заснул.