«lay here it’s safe here I’ll let you be broken open hide here confide here so we can be broken open» «Ляг здесь, здесь безопасно, я позволю тебе раскрыться Скройся здесь, доверяй мне здесь, мы можем быть раскрытыми друг к другу»
Март/Апрель 2013 г. Джастин
На следующий день после крупной ссоры Джастин пришёл домой с работы и обнаружил лист на кухонном столе. «Я думаю, мне лучше остаться в другом месте, по крайней мере, на некоторое время, — прочитал Джастин содержание написанной неровным почерком Аарона записки. — Я не знаю, что происходит между нами, но мне очевидно, что тебе нужно серьёзно подумать о том, с кем ты хочешь провести свою жизнь, и ты должен сделать это самостоятельно. Если у нас есть хоть какая-то надежда, тебе нужно разобраться в себе». Не было никакого «Я люблю тебя» или подписи. Он не сказал, куда направляется, и Джастин, честно говоря, был слишком зол, чтобы беспокоиться об этом. События предыдущего вечера казались сном или кошмаром. Джастин не мог вспомнить почти ничего из того, что делал и говорил. Он знал, что зашёл слишком далеко — чёрт, его костяшки пальцев всё ещё болели от удара — и хотя он нервничал, читая слова Аарона, какая-то его часть почувствовала облегчение. Джастин не хотел прийти домой и обнаружить Аарона, сидящего за столом и смотрящего на него в ожидании извинений или объяснений, потому что у Джастина их не было, и хотя, возможно, ему следовало извиниться, он также ожидал извинений от Аарона в ответ за то, что тот не позволил Джастину увидеться с Линдси и Гасом. Нет, в данный момент Аарону лучше не попадаться ему на глаза, по крайней мере, некоторое время. Джастин скомкал записку и выбросил её в мусорное ведро, после чего приготовил себе ужин и устроился смотреть фильм на Netflix.***
Через несколько дней всё в голове начало укладываться: уход Аарона, противоречивые чувства к Брайану, драки, толчки и удары. Однажды вечером Джастин сорвался, в гневе швыряя тарелки и стаканы, не в силах выплеснуть эмоции другим способом. Следующий час он провёл, подметая мелкие осколки стекла и большие куски камня. Они с Аароном всё еще не разговаривали и даже не писали друг другу. Джастин даже не знал, где тот остановился. Это было странно и дискомфортно, и Джастин стал много думать об Аароне и их отношениях: о том, скучает ли по нему, а когда ему казалось, что да, задавался вопросом, почему. В основном Джастин понял, что отсутствие Аарона его вполне устраивает. Он вдруг почувствовал себя самим собой — более расслабленным, более свободным — и это тоже пугало его, потому что если он чувствовал себя так, когда Аарона не было, то сколько он себя сдерживал, пока был с ним? Был ли Джастин действительно самим собой все эти годы, что встречался с другим мужчиной? И, что ещё важнее, хотел ли он вернуться к ощущению, что его подавляют, ограничивают, не дают жить, чувствовать и переживать? Он был в невероятном замешательстве, потому что также не был уверен, что хочет идти вперёд, двигаться дальше, один. Аарон был в его жизни так долго — Джастин с трудом мог представить, как жить дальше без него. Но, возможно, было бы лучше, если бы его не было, если бы они оба просто приняли ситуацию такой, какая она есть, и пошли каждый своей дорогой. Они спорили и ссорились месяцами, и хотя Джастин знал, что в основном это была его вина в том, что он отстранился от Аарона, всё это время храня в сердце свои чувства к Брайану и отказываясь говорить об этом с Аароном, факт заключался в том, что они не были счастливы с Рождества — не совсем. Джастин мог оглянуться назад и увидеть, что всё это было просто иллюзией счастья, что он успешно игнорировал ноющее чувство в сердце из-за того, что больше не находил Аарона достаточным — просто не хотел ничего с этим делать до сих пор. Обман о приезде Линдси и Гаса стал последней каплей. И сейчас Джастин не беспокоился о том, чтобы разыскать Аарона и попытаться заставить его вернуться домой. Вопреки тому, как Аарон, вероятно, расценил бы подобное заявление — оно действительно не имело никакого отношения к Брайану. Во всяком случае, не совсем. Джастин не осознавал всё это внезапно, ни с того ни с сего — просто он вдруг увидел более серьёзную проблему, начал понимать, что какая-то его часть всегда знала, что у них с Аароном ничего не получится, потому что он никогда не был в него влюблён. Сейчас Джастин понимал это лучше, чем когда-либо. И было страшно подумать о том, как легко он позволил ему заботиться о себе. Джастин любил Аарона, и до сих пор любит, просто не в романтическом смысле. Мысли о нём не заставляли его сердце бешено биться, а ладони потеть, не вызывали бабочек в животе. Аарон не поглощал его, не занимал все его мысли. На самом деле, Джастину было трудно вспомнить, когда он вообще в последний раз думал об Аароне, кроме тех случаев, когда они были рядом друг с другом. Аарон спас его, помог исцелиться после того, как безжалостное поведение Брайана сломило его, и он дал Джастину почувствовать себя в безопасности и заботе, но этого было уже недостаточно. Встреча с Брайаном пробудила в Джастине желание чего-то большего, чем просто безопасность. В нём проснулась потребность в страсти, похоти и безрассудстве. Может быть, Джастин снова найдёт это с Брайаном, а может быть, и нет. Он не был уверен, что возвращение на этот путь — хороший выбор. Возможно, Джастин найдёт эти чувства с кем-то новым. Суть была в том, что он хотел ощутить, вернуть это себе, получить обратно, и он был абсолютно уверен, что Аарон — это не тот человек, который может удовлетворить эту потребность.***
Осознав, что его будущее счастье не будет связано с человеком, с которым он провёл последние четыре года, Джастин почувствовал, как эмоциональные американские горки последних нескольких дней начали выравниваться, и на него снизошло спокойствие. Теперь, когда Джастин понимал, чего хочет, он мог начать всё сначала. Он стал человеком с новым взглядом на жизнь, и это было захватывающе и волнующе! Спустя чуть больше недели после своего дня рождения и последовавшего за ним безумия Джастин позвонил Линдси, чтобы поблагодарить её за открытку. Он очень извинялся за то, что пропустил их с Гасом визит и снова и снова клялся, что никогда бы не отшил её так, как она думала. И когда Джастин рассказал Линдси историю о том, что Аарон перехватил её звонок, удалив её сообщение, и притворившись Джастином, записал ответное, она была в соответствующем гневе от имени Джастина, так что они немного поговорили о мерзких поступках ревнивых партнёров — Джастин даже узнал несколько новых историй из её отношений с Мелани, от которых у него голова пошла кругом. Когда Линдси рассеянно упомянула о том, как Брайан помог Молли попасть на семинар, настала очередь Джастина удивляться. Во-первых, как Брайан узнал об этом, а во-вторых, как он это сделал? Линдси не знала ответа ни на один из этих вопросов, но была удивлена, что ни Молли, ни его мать не упомянули об этом. Джастин сделал себе заметку спросить их об этом, когда они будут разговаривать в следующий раз. Но узнав об этом жесте и добавив его к списку того, что Брайан сделал в последнее время — работа в анимации, цветы и трогательная поздравительная записка к ним, — Джастин вдруг растерялся и не мог сказать, что хоть немного понимает Брайана. Он всегда знал, что Брайан заботится о людях, которых любит, без помпезности, и обычно это происходит без ведома получателя его внимания. Это только подтверждало то, что он сказал Джастину в Питтсбурге: он любит его. В тот момент Джастин ему поверил лишь отчасти, но теперь был вынужден признать, что если бы Брайану было всё равно, он бы не стал делать ничего из это. Потому что, несомненно, он мог бы найти анимационную студию в Нью-Йорке, которая сделала бы ту же работу, что и Джастин, и за меньшие деньги, и уж точно он никогда бы не сделал ничего для того, чтобы Молли попала на семинар. Никогда — если бы это не принесло ему выгоды, но даже в этом случае Брайан вряд ли пошел бы на такое ради сестры Джастина, если бы не был правдив в своих чувствах к нему. Все эти мысли пронеслись в голове Джастина за тридцать секунд, а затем словно открылись шлюзы: он начал говорить, изливая всю душу Линдси, не желая, да и не имея возможности, остановить поток слов. Он рассказал ей о ссоре с Аароном, об его уходе и о своём откровении, что, по его мнению, он только притворялся счастливым и на самом деле не любил Аарона — не так, как любил (и всё ещё любит?) Брайана. Линдси была рада выслушать его, она не пыталась давать Джастину советы или говорить, что ему делать, она просто слушала, что освежало мысли и исцеляло, давая ясность, которой, как он не знал, ему не хватало. Он потратил столько времени, размышляя над советами Дафны и мудрыми словами матери, но в конце концов, просто наличие слушателя позволило Джастину понять, что он, вероятно, уже знает, чего хочет. Слушая свой рассказ о событиях последних нескольких месяцев и пытаясь объяснить мотивы, он понял не только то, чего хотел, но и то, что ему было нужно, и это не был новый любовник. Что ему было нужно, так это побыть одному.***
Март закончился, начался апрель, а Аарон и Джастин по-прежнему не разговаривали и не переписывались. Джастин проводил свои дни, сосредоточившись на работе и наслаждаясь одиночеством и тишиной вокруг. Всю свою жизнь, с семнадцати лет и до настоящего времени, он либо состоял в отношениях, либо был одержим ими. Сначала он был с Брайаном, потом с Итаном, потом снова с Брайаном, потом в Калифорнии, где он провел пять лет в бесполезном, жалком состоянии, думая только о Брайане, пока наконец не появился Аарон. Впервые со школьной скамьи он был одинок. Ему было хорошо и радостно, и даже когда босс давал ему новые проекты для работы, он проводил вечера, проверяя газеты и Интернет на предмет объявлений о работе в анимации, и звонил старым знакомым, чтобы узнать, не удастся ли им договориться о встрече с какой-нибудь крупной студией — он был готов покинуть мир концепт-арта и арт-дизайна и перейти в анимацию навсегда. Он не скучал по Аарону и, честно говоря, почти не думал о нем. Кольцо на его пальце потеряло большую часть своего значения и теперь было для него просто аксессуаром. Поэтому он был удивлен, когда в середине месяца, придя домой с работы, обнаружил там Аарона, который собирал сумку и разбирал свои вещи. Джастин почти забыл, что Аарон вообще жил с ним, и тут же почувствовал вину и стыд за то, что так легкомысленно отнёсся к ситуации, когда ничего ещё не было решено и даже близко не находилось к решению. — Ты уходишь? — спросил Джастин. Он не слишком станет беспокоиться, если ответ будет положительным. — Пока нет. Только если ты сам мне не скажешь, — сказал Аарон. — Я просто хотел взять ещё несколько вещей. Джастин кивнул. Как бы ему ни хотелось остаться одному и быть свободным, он также не был готов сказать Аарону, что всё кончено. Пока не готов. Джастин не мог сказать точно, почему всё ещё тянул с этим, но что-то в нём не было готово отпустить другого человека. Он знал, что это было несправедливо, и знал, что это давало Аарону надежду, но Джастину нужно было ещё немного времени, чтобы обдумать то, что он хотел и должен был сказать Аарону, прежде чем они расстанутся навсегда — он просто ещё не был готов. — Прости меня за всё, — сказал Джастин, воспользовавшись моментом, так как задолжал Аарону эти слова. При этом он смотрел, как тот запихивает одежду в вещевой мешок, до жути похожий на тот, которым Джастин пользовался годами, когда переезжал от родителей к Брайану, к Деб, к Дафне и так далее… — Прости меня тоже, — ответил Аарон. — Я думаю, нам обоим нужно время, чтобы всё обдумать. Я устал от ссор и не хочу продолжать ссориться с тобой. Поэтому я надеюсь, что ты поймёшь, чего ты хочешь. А когда поймёшь, позвони мне, — добавил Аарон, застёгивая сумку. Выйдя из спальни, он остановился и прижался лёгким поцелуем к щеке Джастина. — Я люблю тебя, и буду ждать, если это потребуется, но, пожалуйста, убедись, что я — это то, чего ты действительно хочешь. Я не хочу быть человеком, на которого ты просто соглашаешься, — его шепот щекотал крошечные волоски на щеке Джастина, и он вздрогнул, кивнув в знак согласия, когда услышал, как Аарон двинулся обратно по коридору и тихо закрыл входную дверь. Какого чёрта он хотел? Это был вопрос на миллион долларов. Он думал, что знает, что ему нужно — побыть одному и разобраться в своём дерьме — но как выразить это словами, чтобы не опустошить другого человека, было совсем другим вопросом. Как Джастин мог объяснить всё так, чтобы это имело хоть какой-то смысл? Он знал, что любит Аарона — как друга — и, возможно, этого должно быть достаточно для счастливой жизни? Может быть, безопаснее быть в таких любящих отношениях, а не пытаться воссоздать то, что было у него с Брайаном — что, по правде говоря, было разрушительным и опустошающим. Теперь Джастину предстояло переосмыслить все свои предыдущие заявления о выборе себя. Несколько дней спустя и после долгих выходных, проведённых в размышлениях и головокружении от «что если», возможностей и, казалось бы, бесконечных вариантов, Джастин всё ещё был в замешательстве, как никогда. Он так старался разобраться во всём, но никак не мог продвинуться вперёд; в одну минуту он был готов бросить всё и искать Брайана, чтобы попробовать ещё раз, но чувство вины за то, что он бросил Аарона, заставляло его остановиться; в следующую минуту он решал остаться в Лос-Анджелесе и наладить отношения с Аароном, отказавшись от дальнейших контактов или связей с Брайаном, но потом боль от разрыва этих связей переполняла его, и он снова менял своё решение. Джастин перешёл от борьбы за себя к нежеланию признать поражение любого из мужчин в своей жизни, и это было несправедливо по отношению к ним обоим и к самому себе — Джастин был зол, плохо спал, в целом был несчастен и вымещал это на всех вокруг. Утром на той неделе Росс зашёл к ним с озадаченным выражением лица. Джастин смотрел на тот самый грубый набросок, над которым работал последнюю неделю, недовольный каждым его аспектом, и собирался выбросить его, чтобы начать всё сначала (в шестой раз), когда появился Росс. — Джастин, — он присел на угол стола и скрестил руки, рассматривая Джастина с любопытством. — Я не мог не заметить, что в последнее время ты был немного… ну… угрюмым, — Росс слегка наклонил голову, и Джастин вздохнул. — Прости. Просто у меня есть кое-какие личные проблемы, с которыми я пытаюсь разобраться. Я прошу прощения, что перенёс их на работу, больше такого не повторится. — Я понял, — кивнул Росс, — и ты прав. Тебе не стоит брать их с собой на работу. Все на взводе, боятся тебя о чём-то спросить. Поэтому у меня есть к тебе предложение. Это может помочь тебе… — Росс поднял руку и помахал ею в воздухе, — …с личными делами, как ты говоришь. — Хорошо, — медленно ответил Джастин, немного нервничая из-за тона Росса. Он очень надеялся, что его не уволят, не сократят и не отправят в вынужденный отпуск. Последнее, что нужно было Джастину, — это больше времени наедине со своими мыслями! — Я хочу, чтобы ты отправился на Кинофестиваль Трайбека и поддержал Дона. — Эм, хорошо? — это было совсем не то, чего он ожидал, и Джастин не был уверен, как он может что-то сделать для поддержки Дона, ведь они даже не работали друг с другом напрямую — Дон занимался финансами и контрактами, а Джастин был художником. — Просто у него сейчас тяжёлые времена — он переживает развод — и я думаю, что он немного отвлёкся. Вы двое сможете разобраться со своими «личными делами», — Росс использовал кавычки, — вместе. Возможно, вам будет полезно пообщаться, и тогда нам здесь не придется наблюдать, насколько ты мрачный и раздражительный. А взамен ты можешь помочь держать Дона в курсе событий. Джастин проглотил сердитый смех. Он и не подозревал, что его настроение было настолько очевидным. — Так ты хочешь, чтобы я поехал в Трайбека? Росс кивнул. — Чтобы помочь Дону. — М-м-м, — согласился Росс. — Трайбека — это кинофестиваль? Снова кивок. — В Нью-Йорке? — Да. — Тот, который начался вчера? Ещё один кивок от Росса. Джастин хотел сказать спасибо, но нет. Он хотел ответить Россу, что ни за что на свете не поедет в Нью-Йорк… но не стал. — Хорошо. Конечно. Я могу вылететь сегодня вечером. Может быть, это то, что ему нужно было сделать, чтобы окончательно оставить Брайана позади? Но мысль о том, чтобы оказаться в этом городе, так близко, была пугающей, потому что Джастин также не был уверен, что действительно хочет вычеркнуть Брайана из своей жизни. Он знал только одно: он просто не хотел, чтобы ему пришлось делать выбор. Чёрт.***
По дороге в аэропорт он позвонил Дафне. Она немного знала о драме с Аароном, но когда Джастин рассказал ей всё, что произошло, все детали, начиная с работы аниматором, потом цветы на день рождения от Брайана, и как Джастин узнал о двуличности Аарона, и заканчивая временным переездом Аарона из их дома, она ошеломлённо молчала, только и могла бормотать «это так на него не похоже» — снова и снова, к раздражению Джастина. Но когда Джастин сказал ей, что возвращается в Нью-Йорк на кинофестиваль, она рассмеялась. — Это не смешно, Даф. Я не знаю, что я буду делать, находясь так близко к нему, — он прислонился лбом к стеклу окна такси. — Ты собираешься увидеться с ним? — спросила она в ответ. — Я не знаю. Я хочу, но и не хочу тоже; я не собираюсь пытаться искать его, но он имеет свойство появляться, когда я меньше всего этого ожидаю, — вздохнул он. — Я уже некоторое время борюсь, и, возможно, сейчас настало время взять жизнь в свои руки. Я думаю, мне нужно сосредоточиться на себе, а не на том, с каким мужчиной я хочу быть. Потому что независимо от того, хочу я вернуть Брайана или нет, я в таком дерьме, и я действительно думаю, что мне нужно побыть одному. — Я имею в виду, что не был один в течение многих лет, и даже не знаю, кто я на самом деле, без Брайана или какого-то другого парня, с которым можно себя отождествить. Понимаешь? Это так… убого, — он нахмурился на собственное отражение в грязном окне такси. — Да, я знаю. Но ты не убогий. Ты просто слишком увлёкся мужчиной намного старше тебя, когда был слишком молод. Я имею в виду, это действительно удивительно, что ты вырос настолько нормальным и стабильным, учитывая все твои хреновые отношения, — засмеялась она, — но опять же, у тебя была я в качестве друга, так что… — Да, да, — Джастин выдавил из себя смешок, который превратился в долгий вздох. — Просто пошли мне силы держаться от него подальше, пожалуйста, Дафна. Мне очень нужно разобраться в себе, и я знаю, что если увижу его, то снова запутаюсь. Он имеет надо мной гипнотическую власть, и я не могу снова ей поддаться. Пока не могу. Мне нужно больше времени. — Эй, я пошлю тебе всю позитивную энергию, какую смогу, но в конечном итоге всё зависит от тебя. Тебе нужно помнить, что ты делаешь это для себя, потому что ты единственный человек, за которого ты отвечаешь, чтобы он был счастлив, — ответила она. — Спасибо, Даф, — улыбнулся Джастин, он чувствовал себя немного лучше в этой поездке, и то, что Дафна была на его стороне, тоже было облегчением. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — ответила Дафна, — а теперь, пожалуйста, постарайся повеселиться и помни, сделай себя счастливым.***
Кинофестиваль Трайбека начался 17 апреля и продолжался до 28 апреля. Джастин никогда раньше не был на кинофестивалях; он был на Комик-Коне в Сан-Диего один раз, на фестивале «Гнева», и поклялся, что больше никогда туда не вернётся. Толпы и полчища людей ввергали его в пучину остаточного посттравматического стрессового расстройства после нападения. Это было неожиданно, и последние два дня съезда Джастин проводил в своём номере в отеле или бродил вверх и вниз по велосипедной дорожке, которая шла параллельно конференц-центру, а вечерами любовался закатом над гаванью. Именно во время этой поездки он открыл для себя отель «Коронадо»; однажды днём он сел на паром до острова Коронадо и прошел по нему до отеля и пляжа, куда пообещал себе однажды вернуться. Кинофестиваль, как с восторгом узнал Джастин, был совсем не похож на тот грёбаный Комик-Кон, но в том году он проходил в Челси, чему Джастин не обрадовался. Такси провезло его мимо «Роялс», бара, где он видел Брайана в прошлый раз, когда был в городе, и через квартал остановилось перед его отелем. Джастин вздохнул про себя — это могут быть долгие десять дней. Но оказалось, что ему не стоило беспокоиться: кинофестиваль был переполнен показами и мероприятиями, и Джастин знал, что у него не будет свободного времени на поиски Брайана или даже на случайную встречу с ним в баре на соседней улице. Толстый буклет с программой, который дали Джастину, когда он регистрировался на фестиваль, был переполнен выбором фильмов, которые могли занять Джастина с момента пробуждения и до того, как он решит лечь спать, что было невероятным облегчением. После того как Джастин разыскал Дона и они наметили план на следующие полторы недели, Джастин обнаружил, что уже вымотан, а ведь он ещё не посетил ни одного показа или презентации. В первой части фестиваля Джастин помогал Дону представлять компанию. Были показаны три короткометражных фильма, которые были частично сняты и над которыми работали несколько коллег Джастина, и Дон с Джастином без устали налаживали контакты, пытаясь привлечь интерес к их распространению. Было интересно узнать больше об этой стороне кинобизнеса, и благодаря этому Джастин обнаружил, что у него почти не остаётся времени, чтобы зацикливаться на своих личных проблемах. За ужином они с Доном говорили о своих расставаниях, и Джастину показалось забавным, что гетеросексуальные пары расстаются по тем же причинам, что и геи. Он всегда знал, что это правда, но услышать это из первых уст было так познавательно. Джастин сделал мысленную пометку поблагодарить Росса за поездку, когда вернется, потому что, действительно, разговор с Доном помог ему почувствовать себя немного лучше, но пребывание вне Лос-Анджелеса также этому способствовало. Разговоры, которые они вели с Доном, дали ему некоторую ясность и цель и укрепили его решимость в первую очередь заботиться о себе и забыть о том, какой мужчина может быть ему нужен. Он устал от того, что его жизнь определялась тем, кем был его парень, и ему не терпелось увидеть, чего он сможет добиться сам, теперь, когда он стал старше и чувствовал себя психически стабильным и здоровым. Он был вдохновлён идеей жить только для себя. В последний день фестиваля, 28 апреля, Джастин пришёл в назначенный час, чтобы посмотреть первый фильм за этот день. Этот фильм показывали ещё три раза в течение фестиваля, и он вызвал интерес у Джастина. Это был документальный гей-фильм, как он слышал, но больше Джастин ничего о нём не знал — намеренно избегал подробных разговоров или статей, которые появлялись в различных журналах, газетах и торговых изданиях. Он не хотел завышать ожидания, потому что, по его опыту, большинство гей-фильмов просто не оправдывали его надежд. Когда Джастин вышел из театра два часа спустя, он пожалел, что вообще туда вошёл, потому что боль внутри была настолько сильна, что чуть не вызвала у него приступ паники Сам фильм был эмоционально выматывающим — даже ужасным — и после нескольких разговоров с другими зрителями сразу после него Джастин обнаружил, что ходит по грани здравомыслия. Воображение разбушевалось, а эмоции переполняли его. Он был так напряжён, что думал, что может лопнуть, если не сделает… что-то. Не прошло и часа, как после бешеного и торопливого телефонного звонка Линдси Джастин оказался в коридоре перед квартирой Брайана. Сердце заколотилось в горле, и он подумал, что его стошнит от нервов, но всё же Джастин протянул руку и постучал. Был поздний воскресный день — он не мог представить, что Брайана может не быть дома, и всё же почти надеялся, что тот не ответит. Стук показался Джастину громким — слишком громким — и когда его тихие отголоски стихли, ему показалось, что он услышал движение за дверью, мягкие шаги босых ступней. Сердце Джастина, и без того готовое вырваться из груди и устремиться в космос, забилось ещё сильнее, и он подумал, случался ли у кого-нибудь сердечный приступ или инсульт из-за нервного перенапряжения. Он постарался придать своему лицу как можно более нейтральное выражение, и когда дверь открылась, Джастину пришлось дважды проверить, что он находится в нужном месте, прежде чем он подумал, что, возможно, глаза его обманывают. На него смотрел не Брайан, а высокий, худой рыжеволосый парень без рубашки и в грязных трениках. Парень сначала смотрел на него с выражением легкого замешательства — его рот был полуоткрыт, как бы спрашивая, что ему нужно, — но потом Джастин увидел, что на его лице начинает проступать узнавание, и одновременно с этим узнавание проступило и на лице Джастина. Этот мужчина, смотревший на него, мужчина, открывший дверь Брайана, был тем самым парнем, который был с ним в «Роялс», когда они столкнулись в октябре. Эти рыжие волосы невозможно было забыть. — Чёрт. Извини. Привет, — заикаясь, проговорил Джастин, чувствуя, как краснеют шея и лицо, и ему стало так неловко. Что он думал? Что Брайан будет сидеть и тосковать по нему? Что он не станет жить дальше? Хотя между Брайаном и этим парнем, на первый взгляд, не было ничего серьёзного, но что Джастин знал об этом? Он не виделся с Брайаном столько времени… — Привет, — голос парня тоже звучал взволнованно, неуверенно, и он выглядел почти таким же расстроенным, каким чувствовал себя Джастин. — Кто там? — голос Брайана раздался откуда-то изнутри, и Джастин почти потерял сознание, когда вся кровь отхлынула от его головы. Он начал трясти головой и отступать назад, когда рыжеволосый мужчина открыл дверь чуть шире и улыбнулся, как показалось Джастину, немного грустно. — Джастин, — сказал он совершенно искренне, слегка повернувшись и обращаясь через плечо к человеку, находящемуся вне пределов видимости Джастина. Джастин не успел задуматься, откуда этот мужчина знает его имя и кто он такой, как на него обрушилась тишина, настолько громкая, что она была оглушительной. Затем появился Брайан, без рубашки и в одних трениках, чуть позади рыжеволосого, и выражение его лица, как показалось Джастину, было полно надежды. — Привет, — глаза Брайана были слишком широкими, а голос — слишком хриплым. — Привет, — Джастин мучительно сглотнул. Видеть Брайана снова в таком состоянии было почти слишком. Одно дело знать, что он, очевидно, был с другим парнем все те месяцы, что Джастин видел его в последний раз, и совсем другое — видеть их обоих полуголыми и знать, что они, скорее всего… ну… трахались друг с другом сегодня. — Хочешь зайти? — Брайан подвинулся, становясь рядом с другим мужчиной — они действительно хорошо смотрелись вместе, подумал Джастин, — прежде чем он увидел, как тот слегка нахмурился и сделал несколько шагов назад, а затем совсем исчез из виду. — Конечно, — Джастин сделал паузу, быстро взглянув на удаляющуюся спину рыжего, и медленно сделал несколько шагов внутрь, услышав, как Брайан закрыл за ним дверь. Через мгновение рыжий снова появился, одетый в джинсы, футболку и кожаную куртку. Его выражение лица было довольно безэмоциональным, но глаза выдавали грусть. Джастин смотрел, как мужчина надевает ботинки, после взглянув на Брайана. — Я пойду, — тихо сказал он, и Джастин наблюдал сцену невербального общения. — Позвони мне позже, — добавил мужчина, наклонившись к Брайану чуть ближе, будто собираясь поцеловать его, но затем быстро отстранился. Джастин почувствовал тошноту и уставился на свои ботинки, ненадолго дав Брайану и этому мужчине хоть какое-то подобие уединения. — Да, — сказал Брайан, и когда Джастин поднял голову, чтобы снова посмотреть на них двоих, у него сложилось отчётливое впечатление, что он прервал своим приходом что-то важное. Мужчина кивнул и, одарив Джастина жёсткой, но приятной улыбкой, ушёл без лишних слов, тихо закрыв дверь и оставив растерянного и смущённого Джастина наедине с Брайаном. — Я что-то прервал? — спросил Джастин несколько минут спустя, снимая куртку и протягивая её Брайану, когда тот протянул за ней руку. — Нет, — покачал тот головой, перекидывая куртку через спинку ближайшего кресла. Джастин не был уверен, что верит ему, но всё равно кивнул, воспользовавшись возможностью осмотреться. Интерьер квартиры был до жути похож на лофт Брайана — и мебель, и декор тоже. Всё было в том же строгом современном стиле. Здесь не было много цвета — вообще никакого — вся мебель белая, с блестящими серебряными акцентами, и в потоках солнечного света, проникающего через окна, выходящие на запад, было светло и просторно. Комфортно. Джастин чувствовал на себе пристальный взгляд Брайана, пока медленно поворачивался по кругу, осматривая большую открытую планировку, опять же очень похожую на мансарду: большая гостиная, напротив неё — столовая и большая кухня с бытовой техникой из нержавеющей стали. Коридор разветвлялся примерно на половину комнаты и вёл, как догадался Джастин, к спальням и ванным комнатам, сколько бы их ни было. А их должно было быть как минимум несколько — квартира Брайана была единственной на этом этаже, а значит, он владел почти всем этажом, если не всем. Завершая поворот на 360 градусов, взгляд Джастина остановился на фотографии Брайана и Гаса в рамке «8×10», стоявшей на маленьком столике возле входной двери, и улыбнулся. Это была единственная вещь в доме, которая была хоть немного личной, во всяком случае, насколько Джастин мог об этом судить. Увидев их на фотографии бок о бок, он был поражен тем, насколько Гас похож на своего отца. Джастин всегда считал, что Гас похож на Брайана на фотографиях, которые Линдси присылала каждый год, но он не видел их вместе с тех пор, как Гас был маленьким, и их сходство было поразительным. — Итак… что ты здесь делаешь? — спросил Брайан с опаской. Столкнувшись с необходимостью объясниться, Джастин обнаружил, что у него совершенно нет слов, но он повернулся лицом к Брайану, с удивлением обнаружив, что тот натянул майку, пока Джастин стоял к нему спиной. — Я в городе на кинофестивале. Трайбека, — начал Джастин, — и сегодня я увидел фильм, который меня напугал, а потом я оказался здесь… — Джастин вздохнул — слова подводили его, а то, что он чувствовал внутри… он задавался вопросом, сможет ли когда-нибудь понять, или заставить Брайана понять, насколько первобытным был его инстинкт прийти. Насколько неотъемлемой была потребность увидеть Брайана, прикоснуться к нему, чтобы… — Хорошо? — медленно сказал Брайан, качая головой. — Это был документальный фильм. Молодой человек потерял своего партнёра в результате несчастного случая. Чертовски странного, трагического несчастного случая. После шести лет совместной жизни партнер этого человека умер, и сидя там и наблюдая за этой невероятно печальной историей, я понял… это заставило меня задуматься… — Джастин запнулся, потерявшись в эмоциях фильма, и от этого вся его грудь ужасно болела, а глаза слезились. Жизнь была настолько несправедливой, но у Джастина был шанс — и он должен был им воспользоваться. — Это заставило тебя задуматься… — наконец выдавил Брайан, и Джастин кивнул. Он посмотрел на лицо Брайана. Тот замер, словно ждал чего-то большего, но не было и намека на раздражение или досаду, которые раньше сопровождали его снисходительное терпение к болтовне Джастина, и по какой-то причине всё ещё неизвестная причина изменений в Брайане вселяла в сердце Джастина странный страх, но в то же время давала надежду. Брайан теперь был другим — ведь прежний Брайан никогда бы не позволил Джастину сказать столько всего без хотя бы язвительного комментария — а другой Брайан может быть только лучше Брайана, верно? — О тебе, — наконец проговорил он, и Брайан кивнул, на его губах заиграла небольшая улыбка, очень похожая на ухмылку Брайана Кинни, которая успокаивала нервы Джастина, потому что была знакомой — было приятно знать, что Брайан стал другим, более зрелым, но при этом в нём всё ещё есть что-то из того, что Джастин знал о Брайане девять лет назад. — Это ненормальное поведение, верно? Мы даже не вместе. Уже много лет… Я должен быть с Аароном, и мы с ним должны пожениться. И всё же, когда я подумал о том, что могу потерять кого-то, как тот человек в документальном фильме, я в первую очередь подумал о тебе. — И меня чуть не убила мысль о возможности существования в мире, где не будет тебя. Джастин почувствовал, что теряет контроль над собой. От его бессвязной речи у него перехватывало дыхание, и он задыхался, пытаясь восстановить контроль над собой. Он не хотел терять его на глазах у Брайана… — Ты думал обо мне, — тихо повторил Брайан, его лицо было нечитаемым. — Это напомнило мне о том, как я был бессилен и напуган, когда узнал, что у тебя рак. Как я отдал бы всё, чтобы избавить тебя от этой боли и страха, от этой болезни — как я сделал бы всё, чтобы ты снова был здоров. Всё это вернулось ко мне в том театре. Большая, чёртова волна эмоций, опрокинувшая меня на задницу. Мысль о том, что я могу потерять тебя, и не потому, что у нас ничего не получилось, а потому, что ты умер… Блядь, Брайан. Сегодня вечером я понял, что никогда не переставал любить тебя так, как это было необходимо для того, чтобы жить. Я никогда не переставал тосковать по тебе. Не полностью. И не думаю, что когда-нибудь смогу. Молчание. — Я всё ещё злюсь на тебя, и мне больно, но я хочу забыть об этом. Я хочу простить тебя. Если не по другой причине, то мне нужно, чтобы всё закончилось. Я не хочу когда-нибудь сожалеть о том, что между нами ничего не наладилось — что бы это ни значило. И я не говорю, что хочу вернуть тебя, но и не говорю, что не хочу тебя возвращать. Прошло много времени. Я изменился. Ты стал… — Джастин рассмеялся, когда Брайан слегка приподнял бровь. — Ладно. Может быть, ты тоже другой, — согласился Джастин с полуулыбкой и пожатием плеч, — и я не знаю, прошло ли слишком много времени. Если нас разделяет слишком много времени — но я хочу это выяснить. Я чувствую, что, возможно, мне нужно это узнать. — Итак… я думаю, что я хочу сказать… что я спрашиваю… не слишком ли я опоздал? Предложение всё ещё в силе? — Джастин слегка ухмыльнулся, его сердце громко стучало в груди, когда он вспоминал одно из своих самых дорогих и ценных воспоминаний о том, когда был с Брайаном; и Брайан, должно быть, тоже вспомнил, потому что его щеки покраснели, и он тихонько рассмеялся. — Нет, ты не опоздал. И да, оно всё ещё в силе, — Брайан поджал губы, слегка опустив голову и глядя на Джастина сквозь густые, прямые ресницы. На Джастина тут же обрушились тысячи воспоминаний, чувств и эмоций, которые тянули его во всех возможных направлениях, и он приветствовал это чувство — это было похоже на возвращение домой. Джастин очень медленно сократил расстояние между ними, остановившись на расстоянии вытянутой руки. — Итак… — Джастин поднял брови, — что теперь? Брайан тихонько засмеялся и пожал плечами. — Думаю, мне нужно выпить, — сказал Брайан, направляясь на кухню. Это было не то, чего ожидал Джастин — вместо этого он думал, что Брайан просто схватит его и бросит на пол, трахая его жёстко и быстро, как раньше. Но вместо этого он вернулся через несколько минут с бутылкой воды, которую протянул Джастину, и стаканом, полным льда и янтарного цвета жидкости, которая, судя по запаху, была Бимом, для себя. Джастин, с благодарным кивком, принял бутылку воды, и они оба выпили, неловко глядя друг на друга. Теперь, когда Джастин заявил о своём намерении, он не знал, что делать дальше. Он знал, чего хочет — почувствовать Брайана внутри себя, но как это сделать, вдруг стало огромным знаком вопроса. Он ждал, что Брайан сделает первый шаг, а когда тот не сделал этого, это выбило Джастина из колеи, и теперь он был в полном замешательстве. — Так кто был тот парень? — спросил Джастин, когда между ними воцарилась тишина, и он начал ёрзать под пристальным взглядом Брайана. — Он никто, — Брайан прошёл в гостиную и опустился на длинный диван, положив босые ноги на стеклянный журнальный столик; Джастин старался не смотреть, но ему нравились ноги Брайана… — Он не никто, Брайан, — Джастин сел в то же кресло, на спинку которого был наброшен его пиджак, — не тогда, когда ты встречаешься с ним и трахаешься с ним, я полагаю, по крайней мере, с октября. Он тот же парень, с которым ты был в октябре? Брайан уставился на него, удерживая его взгляд, но когда Джастин отказался сдаться, отказался отвести глаза и вместо этого бросил Брайану вызов своим взглядом, мужчина наконец вздохнул. — Его зовут Шон. Он… друг, — полуобернувшись, сказал Брайан, одним допивая остатки своего напитка. — Друг? — Да, — Брайан наклонился вперед, чтобы поставить стакан на журнальный столик. — Слово «друг» может означать много разных вещей, — осторожно сказал Джастин, — что оно означает в данном случае? Брайан снова вздохнул, и Джастин понял, что он не хочет говорить об этом — что только усилило желание Джастина узнать всё, что можно. — Кто он для тебя? — спросил Джастин. — Он просто друг, как я уже сказал. Друг и… приятель по траху, — Брайан слегка наклонил голову и улыбнулся. Джастин почувствовал некоторое облегчение, увидев, что ему, похоже, было немного стыдно за это откровение. И всё же мысль о том, что у Брайана есть приятель-трахальщик, была какой-то… неправильной. — С каких пор у тебя есть или тебе даже нужен приятель для траха? — спросил Джастин, немного смутившись. Не было похоже, что у Брайана были бы проблемы с тем, чтобы заполучить любого парня, которого тот хотел. Он был так же великолепен, как и всегда — даже более того, с его немного более короткими волосами и стройным, но всё ещё мускулистым и подтянутым телом. Нет, Джастин был уверен, что при желании Брайан мог бы трахаться каждую ночь — более того, Джастин был уверен, что Брайан до сих пор придерживается именно такого образа жизни. В свои сорок или нет, Брайан не мог так сильно измениться; или так думал Джастин. Эта ситуация с дружком-трахальщиком была новой, другой и… странной? Возможно, следствием более серьёзной проблемы? Джастин надеялся, что это не недуг из трёх букв… он мог только надеяться, что Брайан не болен… — Он рядом уже некоторое время, — пожал плечами Брайан. — Некоторое время? Очевидно. Хотя я должен сказать, что, похоже, ты для него больше, чем просто приятель, — Джастин вспомнил грустные глаза Шона, смотрящие на Брайана, когда тот уходил. — Ну, не для меня, — сказал Брайан, — даже если ему этого хочется. — Даже если ему этого хочется… Господи, Брайан, — рассмеялся Джастин. Это было знакомо, это было похоже на прежнего Брайана, который, казалось, беззаботно играл с чужими эмоциями. — Если ты знал, что он хочет большего, как ты мог продолжать трахать его, посылая мне цветы и устраивая меня на работу аниматором? Я полагаю, в попытке вернуть меня? И при этом держать его на привязи? Это очень некрасиво, даже для тебя. — Аарон знает, что ты здесь? И думаешь обо мне, а не о нём? — неожиданно сказал Брайан, приподняв бровь, с слегка язвительным тоном. — Не меняй тему, — сказал Джастин, всё больше злясь, потому что знал, что Брайан прав. Обстоятельства не были одинаковыми, но они оба, очевидно, играли с эмоциями других людей, что было определённо нехорошо. — Я просто говорю. Ты здесь, а Аарон, похоже, об этом не знает, — ухмыльнулся Брайан. — Если хочешь знать, у нас трудный период, — угрюмо сказал Джастин, глядя на Брайана, — а ты избегаешь моих вопросов. — Извини. — Тебе не жаль, — засмеялся Джастин. — Действительно, — пожал плечами Брайан, и Джастин вздохнул. Это ни к чему не привело, в соответствии с конвенциями Брайана Кинни об избегании. — Он звонил мне, — сказал Брайан. — Аарон. — Что? Когда? — Джастин почувствовал, как его желудок проваливается в ботинки. Сколько всего ещё сделал или знал Аарон, о чём Джастин не имел ни малейшего представления? Боже, он чувствовал себя таким глупым. — В прошлом месяце, кажется, через несколько дней после твоего дня рождения. — Что он сказал? — спросил Джастин, скрестив руки и чувствуя себя незащищённым. Было неловко, что Аарон и Брайан говорят о нём, или ссорятся, или что бы то ни было из-за него. — Он сказал, что мне нужно перестать посылать тебе цветы и делать для тебя приятные вещи, например, находить тебе работу аниматора и устраивать Молли на семинар. — Как ты устроил Молли на этот семинар? — спросил Джастин, удивляясь, откуда Аарон знал это, а он нет, пока Линдси не рассказала ему. — Я знаю декана архитектурной школы. Старые друзья, — сказал Брайан так, как будто это было самой очевидной вещью в мире. — Конечно, — вздохнул Джастин, хотя это всё ещё не давало ответа на вопрос, почему Аарон знал, а Джастин нет… — Он сказал мне, что ты его, и я должен оставить тебя в покое. По сути, он почувствовал угрозу, и ему захотелось позвонить мне и заявить о своих правах. — Это очень мило с его стороны, — пробормотал Джастин. Брайан воздерживался от улыбки; Джастин понял это по тому, как он прикусил нижнюю губу. Он, несомненно, находил забавным тот факт, что Аарон позвонил ему, чтобы сказать, чтобы он отстал, и тут бац, Джастин появляется через несколько недель на пороге его дома, заявляя… что именно? Чем дольше продолжалась эта перепалка, тем больше Джастин задумывался о том, что он вообще делал у Брайана. — Что случилось? Он купил кофе для гурманов не той марки или что-то в этом роде? — поддразнивал Брайан, но Джастин чувствовал в его тоне едва сдерживаемую обиду. — Он солгал мне. Очень сильно. И я не знаю, смогу ли я его простить, — честно сказал Джастин, на что Брайан снова выгнул бровь. — Я не очень хочу его прощать, — добавил Джастин после минутной паузы. Брайан сидел на диване, положив локти на колени, и после слов Джастина опустился на колени и придвинулся к блондину и креслу. — Очень жаль, — сказал Брайан, его руки легли на колени Джастина, медленно продвигаясь вверх по бедрам, по мере того, как он приближался, всё ещё стоя на коленях на полу. — Брай… — начал Джастин, но не успел он закончить, как руки Брайана схватили его и притянули ближе, а затем их рты слились, двигаясь нежно, но в то же время настойчиво. Всё было так, как Джастин помнил, и это чувствовалось так хорошо. Руки Джастина хватали Брайана за плечи, шею, голову. Одна рука скрылась в его густых мягких волосах, а другая скользнула под ткань майки, чтобы почувствовать напряженные мышцы верхней части спины Брайана — движение крепких волокон под его кожей, которая была горячей на ощупь. Джастин подался вперёд, готовый и желающий раздеться и оседлать Брайана в том самом кресле, в котором сидел, когда Брайан вдруг отстранился. — Что? — сказал Джастин, задыхаясь, покраснев и наклонившись вперед, чтобы попытаться вновь захватить губы Брайана. — Я не могу, — Брайан сел обратно на пятки, шепча. — Я не буду им. — Им? Кем? — Джастин снова дернулся к нему, но Брайан поднял руки, останавливая его, прежде чем встать и отойти в другой конец комнаты. Джастин медленно поднялся с кресла, совершенно не понимая, что только что произошло. Пять месяцев назад Брайан практически умолял Джастина остаться, а теперь отказывается от него? — О чем ты говоришь? — Джастин начал двигаться через комнату к нему. — Я не буду Итаном, — сказал Брайан, и это заставило Джастина замереть на месте. — Что? Что ты только что сказал? — тон Джастина был ледяным, горячее желание, которое обуревало его всего несколько секунд назад, полностью исчезло и сменилось необузданным гневом, таким глубоким, что он испугался. — Я не буду тем парнем, с которым ты изменяешь, — сказал Брайан, как показалось Джастину, с сожалением. — Изменяю? Ты сейчас издеваешься надо мной? — Джастин удивлённо вскинул брови, а гнев сменился растерянностью и весёлым недоумением. Брайан схватил левую руку Джастина и поднял её к своему лицу, крутя кольцо, которое тот всё ещё носил на пальце. — Помнишь это? Джастин отдернул руку и вздохнул. — Ты должен поговорить с Аароном и решить, действительно ли это то, чего ты хочешь, потому что… — выражение лица Брайана стало хмурым, и он повернулся, тяжело выдохнув. — Чёрт! Джастин был потрясен молчанием. Ничего не происходило так, как он ожидал. — Чёрт побери, я хочу тебя. Так сильно. Я хочу повалить тебя на пол и трахать, пока ты не станешь кричать, умоляя дать тебе кончить. — Так сделай это, — прошептал Джастин, слова Брайана, его хриплый тон, вызвали дрожь и возбудили его больше, чем поцелуи за несколько минут до этого. — Сначала ты должен прекратить отношения с ним, — Брайан выглядел невероятно страдающим, и Джастину снова пришлось задаться вопросом, что, чёрт возьми, произошло, что заставило его вести себя так… не по-брайановски. — Я могу пожалеть об этом в ту же минуту, как ты уйдешь, но я не могу быть таким парнем. Джастин, я просто не могу. — Почему ты так себя ведешь? — спросил Джастин, искренне любопытствуя. Дело было не в том, что он не хотел расставаться с Аароном, но обстоятельства, связанные с просьбой Брайана, были просто… странными! Как Джастин должен был примирить Брайана, которого он помнил девять лет назад, с Брайаном, стоящим перед ним? Но Брайан только покачал головой, на его губах играла грустная улыбка. — Брайан, — Джастин подался вперед, внезапно отчаянно желая снова прикоснуться к нему. — Нет, — челюсть Брайана сжалась, и он сделал шаг назад. — Пожалуйста. Просто… сначала закончи с ним.***
Джастин ушел от Брайана, чувствуя себя неудовлетворенным и очень растерянным. Тот факт, что Брайан хоть на йоту заботился о чувствах Аарона, не имел никакого смысла, и, вернувшись в отель, Джастин расхаживал по номеру, вертя кольцо на пальце, пытаясь понять смысл его просьбы. Брайану, которого помнил Джастин, было бы плевать на то, что он «изменщик», если бы «измена» была тем, чего Джастин действительно хотел. Брайан всегда был за то, чтобы делать, что хочешь и когда хочешь, и прежний Брайан не отказал бы Джастину таким образом… что делало загадочные причины, по которым он обратился с этой просьбой, ещё более загадочными. Что заставило Брайана так измениться? Что бы это ни было, Джастин быстро понял, что ему необходимо это знать. И даже если это воссоединение, или что бы это ни было, было только на одну ночь, это всё равно было больше, чем он когда-либо желал от Аарона. И было бы справедливо отпустить другого человека сейчас, пока он ещё больше не пострадал от поведения Джастина, и с этими словами Джастин набрал номер своего будущего бывшего жениха. — Алло? — голос Аарона был осторожным, нерешительным. — Привет, — Джастин нервничал. Он не хотел говорить об этом по телефону, но у него не было другого выбора. Он не собирался уезжать из Нью-Йорка, не увидев Брайана снова, и уж точно не собирался уезжать из Нью-Йорка, не прикоснувшись к Брайану, и не получив от него прикосновения… — Как ты? — спросил Джастин. — Хорошо, — ответил Аарон. — А ты? — Отлично, — Джастин откинулся на кровать в своём гостиничном номере. Напряжённый разговор был ещё одним свидетельством того, как низко они упали и как сильно отдалились друг от друга — и Джастин задавался вопросом, насколько он сам виноват в том, что продолжал разыгрывать шараду их отношений, далеко за пределами того момента, когда должен был это прекратить. — Хорошо, — ответил Аарон, больше не осторожничая, но Джастину показалось, что он звучит раздражённо, на пределе своего терпения по отношению к Джастину. — Да. Хорошо, — повторил Джастин, совершенно не зная, как мягко сообщить новость. Последнее, что он хотел сделать, это причинить боль Аарону. Это было клише, это было глупо, но это было и правдой. И всё же Джастин знал, что так будет, потому что обойтись без этого уже нет никакой возможности. Джастин вздохнул; пришло время сорвать пластырь одним махом. — Что, — сказал Аарон с тяжёлым вздохом, как будто знал, что новости не будут хорошими. — Я думаю… я думаю, нам нужно сделать более длительный перерыв, — проговорил Джастин, — например, навсегда. Ему ответили молчанием. — О, — наконец сказал Аарон. — Могу я приехать, чтобы мы могли поговорить об этом? — добавил он, теперь в его голосе звучала лёгкая паника. — Меня нет дома, — осторожно сказал Джастин. — Хорошо, тогда я могу встретиться с тобой где-нибудь, — возразил Аарон. — Нет. Я имею в виду, что сейчас я даже не в Калифорнии, — Джастин прикрыл глаза свободной рукой и тихо вздохнул про себя. Всё стремительно шло к худшему. — О, — тон Аарона был удивлённым, — где ты находишься? — Э-э, я в Нью-Йорке. По работе. Кинофестиваль. Трайбека, — сказал Джастин, чувствуя, что вынужден уточнить, почему он там оказался. — Нью-Йорк, — рассмеялся Аарон, и Джастин услышал в нём злость. — Ты поехал в Нью-Йорк и даже не сказал мне. Господи… Ладно. Теперь я точно всё понял. — Мне жаль, — ответил Джастин. — Сколько времени тебе понадобилось? Чтобы вернуться к нему? — сказал Аарон, игнорируя извинения Джастина. — Это не так. — Нет? — Нет, — грустно сказал Джастин. Он хотел объяснить, хотел заставить его понять. — Тогда на что это похоже? — практически плюнул в трубку Аарон. — Я не влюблён в тебя, — сказал Джастин, ненавидя, что дошло до этого, и ненавидя то, что он делал с Аароном. — Я люблю тебя, но не как мужчину. Я не уверен, что когда-либо любил, но ты заботился обо мне, заставил меня чувствовать себя в безопасности, и я всегда буду благодарен тебе за это, — выдохнул Джастин на одном дыхании. — Ух ты, — прошипел Аарон, в его голосе явно слышался гнев, — ты действительно жаден до наказания. Я практически склеил тебя обратно, а ты что, снова сошелся с ним? Ты переезжаешь в Нью-Йорк? Хочешь дать мне денег на это проклятое кольцо, чтобы притвориться, что оно от него? И даже не пытайся отрицать, что это не из-за Брайана. — Я не знаю, что произойдёт. И дело не в нём. Не совсем, во всяком случае, — добавил Джастин, когда Аарон громко рассмеялся. — Речь идет обо мне, и о том, что делает меня счастливым, и да, я видел Брайана. Но я не собирался приходить сюда. Это все грёбаный бардак. Я имею в виду, что после того, как я снова увидел Брайана в Бостоне после тех адских лет, а затем провёл последние несколько месяцев, пытаясь понять, что я чувствую — что он заставляет меня чувствовать — и оценивая свои чувства со всех возможных сторон, я понял, что просто любить тебя недостаточно. Не для меня. Я не могу довольствоваться этим, зная — или заново открывая для себя — то, что заставляет меня чувствовать Брайан. И я не хочу сказать, что мы с Брайаном снова будем вместе или что я перееду в Нью-Йорк. Сейчас ничего из этого не произойдет… Я хочу сказать, что выбираю себя и отпускаю тебя. — Я решил думать в первую очередь о себе, чтобы сделать себя счастливым. Что будет после этого, я не знаю, — добавил Джастин, когда на другом конце линии наступила тяжёлая тишина. — Это полная чушь, и ты это знаешь, — наконец грустно сказал Аарон, — но я думаю, ты больше не моя проблема, так что кому какое дело до того, что я думаю, верно? — Аарон… — Джастин хотел умолять, объяснять, что так будет лучше, что Аарон найдет настоящее счастье с кем-то другим, с тем, кто будет любить его так, как он заслуживает — так, как Джастин любил Брайана. — Нет. Просто оставь это, хорошо? — Аарон вздохнул: — Я заберу все свои вещи из дома до твоего возвращения. Когда ты вернешься? — Завтра, — прошептал Джастин. — Завтра. Отлично. Ты никогда не узнаешь, что я был там. — Аарон… — Нет, Джастин. Просто… нет, — сказал Аарон, и Джастин услышал это в его голосе — он уже ушёл, уже покончил со всем этим, и Джастин ничего не мог сказать, чтобы облегчить боль, которую тот чувствовал. Джастин задался вопросом, действительно ли Аарон был так влюблён в него, как признавался; мог ли он так легко отказаться от него. Или, менее приятная мысль, пришедшая Джастину в голову, заключалась в том, что он просто причинил другому мужчине слишком сильную боль, чтобы ему позволили нанести ещё какой-либо вред, и Джастин искренне надеялся, что это не так, хотя и подозревал, что так оно и было. — Это назревало уже давно. Я, в общем-то, ожидал этого. Но я мало что могу с этим поделать. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Это всё, чего я когда-либо хотел, — добавил Аарон, казалось, прочитав ход мыслей Джастина. — Я тоже, — тихо сказал Джастин, чувствуя, что впервые с начала разговора его переполняют эмоции, глаза слезились, а в горле образовался ком. Влюблён ли он в Аарона или нет, они провели годы вместе, строя и планируя жизнь, которая, как думал Джастин, станет его счастливой. Видеть, как это исчезает, даже зная, что поступок правильный, было невероятно тяжело и больно. — Могу я спросить тебя об одной вещи? — добавил Джастин. — Что? — сказал Аарон, не сердито, а просто, как будто Джастин был незнакомцем, и это было ещё хуже. — Как ты узнал о семинаре Молли? И что Брайан был ответственен за мой анимационный проект? Аарон рассмеялся, и для Джастина это прозвучало жалко и обидно. — Я не идиот, Джастин, — сказал он, — я действительно получил сообщение от Молли о семинаре. Ей сказал её профессор, или как его там, что Брайан — «старый друг семьи» — устроил её на семинар. Она не знала, стоит ли говорить тебе, и поэтому сказала мне. Я решил не делиться новостями. Что касается анимационной работы; когда ты рассказал мне об этом, я просто поискал компанию в Интернете и увидел, что «Киннетик» — их рекламное агентство. Не так уж сложно догадаться. Хотя почему ты не рассказал мне об этом, я могу только догадываться. Джастин проигнорировал завуалированную колкость, которой было последнее предложение Аарона, вместо этого сосредоточившись на том, что его сестра теперь соучаствует в этой игре, и что Аарон снова солгал ему. Но это уже не имело значения. Всё закончилось, и не стоило злиться — хотя Джастин собирался позже высказать Молли то, что думает. — Ладно, — вздохнул Джастин, — ты хочешь вернуть своё кольцо? — Нет. Заложи его, продай, выброси в мусор, — жёстко сказал Аарон. — Мне уже всё равно. А потом он исчез. Линия оборвалась, и Аарон ушел из его жизни. Это было горько-сладко, и Джастин не знал, радоваться ему, или грустить, или злиться. То, что он сказал Аарону, было правдой. Он не знал, что его ждёт в будущем — и он не собирался просто бросить свою жизнь в Лос-Анджелесе и слепо переехать в Нью-Йорк. Он всё ещё пытался понять, чего хочет и что ему нужно. К тому же, об этом ему придется поговорить с Брайаном… и эта мысль сама по себе была пугающей, потому что разговор с Брайаном мог быть… ну… трудным при самых благоприятных обстоятельствах. Джастин просто надеялся, что не совершает огромную ошибку.***
— Почему ты заставил меня это сделать? Почему заботишься о чувствах Аарона? — Джастин стоял у двери Брайана. Было десять вечера, и Джастин только что вернулся после долгого и болезненного разговора с Аароном. Поведение Брайана было просто странным. Половину времени он был похож на себя прежнего — вернее, на себя, которого Джастин помнил с тех давних пор, — но другую половину времени он был другим, и это было не плохо — просто странно. Странно. — Я не заставлял тебя ничего делать, — сказал Брайан. — Прекрати играть в игры! Господи! Просто ответь на вопрос! — Джастин скрестил руки и выжидающе уставился на Брайана. — Меня не волнует Аарон, — просто сказал Брайан, — меня волнуешь ты. — Я, я не… — Джастин покачал головой, сбитый с толку. Что делал Брайан? — Это было для тебя, — сказал Брайан, — ты бы сошел с ума от чувства вины, если бы мы что-то сделали, пока ты всё ещё тянул Аарона за собой. Так что да, это было для тебя. — Хорошо, — Джастин поднял взгляд на Брайана, — ты закончил отношения с Шоном? — Да, — честно ответил Брайан. — Когда? Пока меня не было? — Джастин был удивлен, он думал, что ему придется потребовать то же от Брайана, но, похоже, старший мужчина был на шаг впереди него. — Нет. Раньше. — Раньше? До того, как я появился? Брайан кивнул. — До того, как у тебя появилась хоть какая-то мысль о том, увидишь ли ты меня снова? Брайан снова кивнул, на его губах играла крошечная улыбка, как будто он знал, что будет дальше, и терпеливо ждал, когда Джастин тоже дойдёт до этого… Прошло всего мгновение колебаний, прежде чем Джастин набросился на Брайана, цепляясь руками за его тело, грубо дёргая и разрывая майку, которая всё ещё была на Брайане, прежде чем ему удалось стянуть её через голову. Они синхронно дышали, задерживаясь на вдохах, пока их рты исследовали друг друга, пробовали на вкус кожу, задерживаясь на губах, шее. Брайан потянул за рубашку Джастина, и когда он беззаботно сорвал её, пуговицы разлетелись по комнате. Затем руки Брайана начали возиться с ремнём Джастина, спуская брюки до щиколоток. Брайан держал его член, двигая рукой и сжимая, в то время как его губы и язык исследовали и пробовали на вкус каждый дюйм шеи и груди Джастина. Джастин был вне себя — ощущения от прикосновений Брайана и его губ сводили его с ума от желания быть ближе, чувствовать Брайана больше — всего его. Он судорожно пытался стянуть с Брайана треники, ничуть не удивившись, что под ними больше ничего не было и что член под мягкой тканью уже твёрдый как камень. Его губы снова нашли губы Брайана, и он почувствовал, как Брайан улыбнулся в ответ на его поцелуи, когда Джастин схватил его член и обхватил его, проводя большим пальцем по щели и используя жидкость в качестве смазки. — Повернись, — простонал Брайан в рот Джастину, и тот тихонько засмеялся, а затем повернулся и прижался к закрытой двери. Он услышал и почувствовал, как Брайан на мгновение отодвинулся, прежде чем до его слуха донесся звук разрываемой упаковки презерватива, а затем Брайан снова прижался к нему. Его губы были на плечах Джастина, а пальцы надавливали и прощупывали, подготавливая его задницу. Не прошло и мгновения, как Джастин почувствовал, как кончик члена вдавливается внутрь, нежно, но настойчиво, а Брайан горячо и влажно дышит ему в шею. — Сделай это, — простонал Джастин, потянулся вверх и схватил Брайана за волосы, прижимаясь к нему задом и чувствуя, как он начинает медленно входить. С тихим стоном Брайан толкнулся дальше в Джастина, и по мере того, как он это делал, воспоминания о времени, когда всё было именно так — быстро и у стены — нахлынули на него. Брайан входил в него, ощущения были настолько сильными, что Джастин едва мог их выдержать. В этот момент между ними не было ничего: ни времени, ни пространства, ни бывших парней; не было ничего, кроме сладкого, сладкого удовольствия, и Джастин не хотел ничего, кроме того, чтобы это чувство больше никогда его не покидало. Первый толчок был медленным, и по мере того, как Джастин привыкал к исчезающей боли и захватывающей дух полноте Брайана внутри него, Брайан начал двигаться. Изысканное удовольствие сменилось томительной болью, и Джастин привалился головой к двери, его дыхание стало неровным и затруднённым, так как он с трудом сдерживал себя. Руки Брайана были на его теле — одна на груди Джастина, ощупывая его соски и сжимая их, другая на его члене, сжимая и двигаясь по нему, направляя Джастина быстро и яростно к гребню волны. Вскоре Джастин уже говорил ему не останавливаться, трахать быстрее, сжимать и гладить быстрее, и прежде чем он смог остановить его, он кончил, выплеснувшись на дверь с содрогающимся вздохом и рухнув обратно на Брайана, когда тот глубоко вошёл в Джастина, а затем кончил с содрогающимся стоном. Его руки крепко ухватились за бедра Джастина, пока он прижимал свой рот к его уху, а член до упора погрузился в чужую задницу, пока он наполнял презерватив. Это было быстро, маниакально, и оба кончили так же сильно и быстро — будто их годами лишали сексуальной разрядки, и для Джастина это было просто идеальным способом заново познакомиться с Брайаном. — Чёрт, — сказал Брайан, его руки всё ещё прижимали Джастина к себе. Джастин почувствовал, как член внутри начинает опадать, и с сожалеющим стоном ощутил, как Брайан отстраняется, образовывая между ними пространство. — Я устроил беспорядок на твоей двери, — со смехом сказал Джастин несколько минут спустя. — Ничего страшного, — Брайан по-прежнему прижимался к Джастину, хотя его член был уже вялым. Мягко поцеловав Джастина в затылок, он отпустил его, и тот услышал, как он отошёл на несколько шагов назад: — Я потом всё уберу. Джастин повернулся лицом к Брайану, отбросив штаны и ухмыляясь ему, чувствуя возбуждение в паху, когда его глаза рассматривали другого мужчину, резкие тени, отбрасываемые единственным источником света в большой комнате — торшером у кресла. Как он и заметил в Бостоне, Брайан похудел, но оставался всё таким же мускулистым и подтянутым, как и раньше. Нигде ни намека на дряблость, и это было похоже на возвращение в прошлое, в ту самую первую ночь, когда Брайан привез его домой, и Джастин впервые из многих и многих раз смог оценить красоту мужского тела. — Мы можем переместиться в спальню? Или, — усмехнулся Джастин, — может, сначала в душ? Брайан улыбнулся, но что-то в этой улыбке заставляло нервничать, и Джастин почувствовал, как его собственная улыбка слегка сползает с лица. — Что? — спросил он, немного испугавшись — нет, очень испугавшись. После того, как он так долго сопротивлялся и, наконец, сдался и позволил Брайану вернуться в своё сердце, он был чертовски напуган словами, которые могли вырваться из уст Брайана в следующий момент. — Душ, — это было всё, что тот сказал. Хотя Джастин всё ещё ощущал крошечный, ноющий страх в животе, он также почувствовал невероятное облегчение, и когда Брайан повернулся, чтобы направиться в ванную, Джастин с радостью последовал за ним. Однако душ — оказался совсем не тем, чего ожидал Джастин. Когда он последовал за Брайаном в большую, выложенную плиткой душевую, он был удивлён, когда вместо того, чтобы опуститься на колени и отсосать Джастину, Брайан просто намылил мочалку и принялся нежно и тщательно мыть Джастина с головы до ног. Может быть, это и не было сексуальным, но это было чертовски эротичным, и к тому времени, когда Брайан закончил массировать и мыть его икры и ступни, Джастин был твёрд и страстно желал снова почувствовать Брайана внутри себя. Но было справедливо, чтобы Джастин оказал ответную услугу, хотя, когда он попытался протянуть руку и взять мочалку, Брайан просто притянул его ближе, поцеловал крепко и долго, а затем мягко подтолкнул к спальне. — Я выйду через несколько минут, — кивнул Брайан, и хотя Джастин услышал в его тоне странную грусть, он подчинился, но не раньше, чем ещё раз внимательно осмотрел всё его тело. Может быть, он и был весь в мыльных пятнах, и вода стекала по нему, но он был твёрдым, и Джастин знал, что когда он присоединится к нему в постели, он получит то, что ему нужно — снова. Верный своему слову, Брайан вышел из ванной, когда не прошло и трёх минут. Джастин лежал на кровати на боку, положив голову на руку, и просто ждал. — Привет, — улыбнулся он, и его нутро болезненно скрутило при виде Брайана, мокрого от капель и двигающегося с бесхитростностью кошки, когда тот встал на колени на краю кровати и медленно пополз к нему. Джастин перекатился на спину, когда Брайан навалился на него, и его длинное тело удобно устроилось сверху. Это было так хорошо, так правильно; как будто и не прошло столько времени — Джастин с облегчением обнаружил, что они по-прежнему подходят друг другу. — Привет, — прошептал Брайан в ответ, его губы были всего в миллиметрах от губ Джастина. Слегка приподняв голову, Джастин захватил губы Брайана своими, и они поцеловались мягко, медленно и нежно. Его руки обхватили чужую спину, проводя мягкие линии вверх и вниз и ощущая, как мышцы двигаются под кожей. Джастин никогда не устанет ощущать мускулатуру Брайана под своими пальцами. Руки Брайана в ответ играли в густых влажных волосах Джастина, закручивая пряди и массируя кожу головы, пока они продолжали целоваться и знакомиться со вкусом, ощущениями и прикосновениями друг друга. Они оставались так некоторое время: просто целовались и прикасались друг к другу, вес тела Брайана странно успокаивал, заставляя Джастина чувствовать себя в безопасности. — Трахни меня, — наконец прошептал Джастин, не выдержав то, как тесно Брайан прижался членом к его бедру. Покусывая ухо Брайана, Джастин раздвинул ноги, приподнимая свои бедра ему навстречу. Брайан ничего не сказал, отвечая на прикосновения Джастина, а затем они снова стали единым целым, между ними не было пространства, они снова соединились тем способом, который всегда работал, даже когда ничто другое не помогало. После они лежали бок о бок на кровати, пот Джастина испарялся и вызывал мурашки по всему телу. — Что ты здесь делаешь? — тихо спросил Брайан. — Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил Джастин. Брайан снова заговорил странно, его тон был немного сердитым, но в то же время грустным. Джастин просто хотел, чтобы Брайан сказал, что он имеет в виду. — Я имею в виду, что ты здесь делаешь? — повторил Брайан, и Джастин услышал больше злости, больше разочарования на этот раз. — Я же говорил тебе… — начал Джастин. — Да, да. Ты посмотрел фильм, он тебя напугал, бла-бла-бла, — сказал Брайан, и Джастин удивился горечи в его тоне. — Что с тобой не так? — Джастин приподнялся на локтях и посмотрел на Брайана. Старший мужчина лежал на спине, положив руки на живот, а его глаза смотрели прямо в потолок. — Ты намерен остаться здесь, сейчас? В Нью-Йорке? Или ты собираешься вернуться в Лос-Анджелес, и мы больше никогда не увидимся? — Я действительно не думал об этом, — ответил Джастин, и это было правдой. Он не думал об этом; после выхода с показа документального фильма он думал не более чем на пять минут, зная только, что ему нужно увидеть, и почувствовать, и прикоснуться к Брайану. Теперь он это сделал, и наступило время для всех сложных вопросов о том, что будет дальше. Хотя Джастин был удивлен, что именно Брайан поднимает эти вопросы. — Ну, тогда, блядь, подумай, — громко и сердито сказал Брайан, быстро поднявшись с кровати и удалившись в смежную ванную, оставив Джастина гадать, что, чёрт возьми, происходит? Через несколько минут Брайан вышел из ванной с извиняющимся видом. — Что с тобой происходит? — спросил Джастин, прежде чем у Брайана появился ещё один шанс заговорить, или накричать. — Я здесь, разве не об этом шла речь последние несколько месяцев? Разве не этого ты хотел? Меня, здесь, в твоей постели? Не поэтому ли ты устроил Молли на семинар, не поэтому ли ты устроил меня на ту работу, не поэтому ли ты послал мне цветы? — Джастин сел на кровати, скрестив ноги. — Почему ты злишься на меня сейчас? — Я не злюсь. Просто… ничего. Ничего, — Брайан покачал головой и вернулся на кровать, сев на скрещенные ноги напротив Джастина, и хотя он пытался казаться бесстрастным, Джастин видел, что он с чем-то борется, и ему просто хотелось знать, с чем, чёрт возьми. — Это из-за Шона? — спросил Джастин, испытывая огромное любопытство к этому человеку и желая задать Брайану миллион вопросов о нём, но в то же время немного нервничая. Этот человек был хорошо знаком с телом Брайана, больше, чем любой другой трах на одну ночь. Это было привилегией, которой раньше обладал только Джастин, и знание того, что он трахал Шона, а может быть, даже занимался с ним любовью, не один раз, причиняло Джастину глубокую боль. Он знал, что так не должно быть, и что у него не было никакого права так себя чувствовать — Брайан был свободен делать всё, что хотел, — но он всё равно чувствовал это, и то, что он увидел затравленный взгляд Шона, полный грусти, не помогло, потому что Джастин подумал, что, возможно, Шон был тем парнем, с которым в другой жизни он мог бы подружиться. — Нет, — покачал головой Брайан, но убеждённости и уверенности, которые обычно звучали в его голосе, не было, и Джастин всё равно сомневался, стоит ли верить ему. — Кто он? — спросил Джастин, надавливая мягче, помня о склонности Брайана убегать из-за оказываемого на него давления, но также помня, что Брайан перед ним сейчас был другим. Более терпимым — и более честным, надеялся Джастин. — Он парень, — сказал Брайан. — Как ты с ним познакомился? Когда ты с ним познакомился? — Мы познакомились несколько лет назад. Мы оба проходили через некоторые вещи и помогли друг другу. Вот и всё, — вздохнул Брайан, но всё же ответил на вопрос. Объяснение не было развёрнутым, но Джастин знал по предыдущему опыту, что вытягивать информацию из Брайана иногда было всё равно, что вырывать зубы. — Некоторые вещи? — Да. Кое-что, — Брайан наклонился вперед, поцеловал Джастина в шею и заставил его лечь на спину. Джастин поддался, принимая на данный момент туманный ответ Брайана и понимая, что поцелуями тот хотел сказать, что разговор окончен, но Джастин не собирался так просто сдаваться. Он планировал спросить его снова, о Шоне. Но в данный момент он просто наслаждался ощущением Брайана сверху, знакомым ощущением его веса, рук, губ… Джастин обхватил Брайана руками и перевернул их обоих так, что теперь он лежал сверху. — Я скучал по этому. Просто не знал, как сильно, — пробормотал Джастин, нежно касаясь губами подбородка Брайана, его шеи, груди. Он позволил своим рукам ощутить и исследовать тело, такое знакомое и одновременно другое, новое. Его руки слегка пробежались по груди, зацепив волосы и слегка погладив эрегированные соски. Джастин услышал, как участилось дыхание Брайана, когда он продолжал исследовать его тело, медленно двигаясь вниз по торсу. Подняв взгляд, Джастин улыбнулся про себя, увидев полузакрытые глаза и слегка приоткрытый рот. Джастин тихо дышал, руки Брайана на его спине были мягкими и нежными; он проводил большие круги по коже Джастина, и тот на мгновение прекратил ласки, чтобы прижаться ухом к груди Брайана и послушать, как бьётся его сердце. Джастин скучал по нему — так чертовски сильно и гораздо больше, чем даже осознавал. Джастин позволил своим пальцам лениво танцевать на животе Брайана и тихо засмеялся, когда старший мужчина вздрогнул под ним, стоило кончикам пальцев коснуться его пупка. — Осторожно, Солнышко, ты снова разбудишь зверя, — пробормотал Брайан, его руки ласкали голову, плечи, спину Джастина. — Обещаешь? — промурлыкал Джастин, поднимая голову и глядя в карие глаза Брайана, зрачки которых были расширены настолько, что казалось, будто смотришь в глубокие чёрные воды вожделения и страсти. Брайан назвал его Солнышком, и если бы Джастин не был так чертовски возбуждён, он мог бы разрыдаться при звуке этого слова, произнесенного Брайаном. Но сейчас не было времени для сентиментальности, и Джастин не был уверен, что Брайан оценит это, даже если сейчас он был «новым и улучшенным» Брайаном. Джастин постоянно удивлялся его красоте; чёрт возьми, Джастин мог бы утверждать, что сейчас он даже красивее, чем тогда, когда они впервые встретились. У него несколько морщинок вокруг глаз и немного седины на висках, но, чёрт возьми, это сексуально и только добавляет ему привлекательности. Джастин смотрел на его лицо, вглядывался в каждую морщинку, каждую ямочку, каждый крошечный шрам, который отмечал какой-то момент в жизни Брайана Кинни. Для Джастина они не были недостатками (хотя Брайан, скорее всего, думал иначе), а прекрасными кусочками головоломки, из которых складывался облик этого человека. Никто и никогда, за все годы секса на одну ночь и свиданий Джастина, не мог сравниться с первозданной красотой, которую Брайан не только демонстрировал, но и источал своей уверенностью и высокомерием. Даже лёжа обнажённым в постели и не говоря ни слова, он был самым сильным и харизматичным мужчиной, которого Джастин когда-либо видел, и он знал, что это никогда не изменится, каким бы «мягкотелым» ни стал Брайан. Тогда хватка Брайана немного ослабла, и Джастин подумал, что Брайан держится за него, фигурально и буквально, так же крепко, как он держался за Брайана — отчаянно желая той волшебной связи, которая свела их вместе в ту первую ночь, отчаянно желая почувствовать ту искру жизни, которую они, казалось, дарили друг другу. Внезапно Джастин захотел его — больше, чем когда-либо прежде. Всплеск эмоциональной тоски и потребности был настолько сильным, что он подумал, что это может заставить его разрыдаться. Осыпая мягкими поцелуями его грудь, Джастин возобновил свои ласки, медленно спускаясь по телу Брайана к его пупку и короткому, немного ухоженному пучку чёрных волос, из которого торчал полутвёрдый член. Джастин слышал, как Брайан тихонько стонал, пока его язык танцевал по чужой коже. Подойдя к цели, Джастин поднял голову и посмотрел на Брайана, наслаждаясь мягкими огнями города, проникающими через окна от пола до потолка, и его сердце чуть не разорвалось от пронизывающей любви. Это было правильно. Это было по-настоящему. Это было правдой. Джастин не мог вспомнить ни одной причины, по которой он так долго сопротивлялся Брайану. Он не знал, почему он думал, что когда-нибудь сможет любить и жить счастливо с кем-то ещё. Опустившись ниже, Джастин погладил Брайана по бёдрам, усмехаясь при виде его уже полностью твёрдого члена — красивого, толстого и умоляющего Джастина уделить ему немного внимания. Джастин улыбнулся про себя и слегка приподнялся, возвышаясь над Брайаном и готовясь взять в рот, когда увидит его. Шрам. Но что-то в нём было не так. Он был грубым, ярко-красным, как будто недавним; и он был… чёрт! Он был не с той стороны. Переведя взгляд на другое бедро Брайана, Джастин увидел такой же шрам, но гораздо более мягкого розового цвета. Он был блеклым; потому что это был тот самый, прежний. Джастин окинул взглядом длинное, худое тело Брайана и увидел, что мужчина смотрит на него в ответ в ожидании с грустью в глазах. Джастин был явно не в настроении, и он переместился на кровать, пока не оказался рядом с Брайаном, их головы лежали на одной подушке. — Поэтому ты так и не приехал в Лос-Анджелес? — спросил Джастин, не обвиняя, а искренне переживая, что Брайан снова прошёл через всё это дерьмо, но на этот раз один. Но Брайан просто покачал головой. — Когда же? — спросил он, протягивая руку через торс Брайана, отчаянно желая контакта, как будто это могло как-то компенсировать его отсутствие, когда Брайан нуждался в нём больше всего. — Несколько лет назад, — ответил Брайан, повернув голову, чтобы посмотреть на Джастина. Джастин придвинулся ближе, прижался лбом к лбу Брайана и почувствовал мягкое дыхание Брайана на своём лице. Джастин вздохнул и наклонился, чтобы нежно поцеловать его. — Прости, что меня не было рядом, — прошептал Джастин, прижимаясь губами к губам Брайана, а его рука двигалась вверх по его телу, поглаживая щеку и челюсть. — Не надо, — ответил Брайан, слегка покачивая головой, одновременно нежно поглаживая руку, которой Джастин обхватил его. — Во второй раз всё было не так плохо. По крайней мере, я знал, чего ожидать, — Брайан повернул голову и уставился в потолок. — Но ты был один, — прошептал Джастин, и, к его удивлению, Брайан покачал головой. — Нет. На самом деле я почти всё время оставался с Линдси. После операции и во время облучения. Слава Богу за неё. Хотя я думаю, что для Гаса это было немного тяжело. Джастин не мог себе этого представить, не хотел представлять. Бедный ребенок. — Когда я рассказал ей об этом, — продолжал Брайан, — она предложила родить мне ещё одного ребенка. Но я не мог. Я не могу завести ещё одного ребенка и смотреть, как он или она растет отдельно от меня. С Гасом и так тяжело. — Так ты не сделал этого, — спросил Джастин, и когда Брайан покачал головой, сердце Джастина оборвалось. — Нет, — сказал он, и Джастин почувствовал, как на его глаза наворачиваются слезы. Мысль о том, что больше никогда не будет ребенка от Брайана Кинни, почему-то казалась неправильной. — Чёрт. Брайан. Я должен был… — начал Джастин, но Брайан молча поцеловал его. Он должен был быть здесь, хотел сказать Джастин; если бы он был рядом, возможно, у Брайана был бы ещё один ребенок, и, возможно, они бы растили его или её вместе. Теперь такой возможности не было. Она просто исчезла, навсегда. — Я удивлен, что никто мне не сказал, — сказал Джастин, когда они отстранились друг от друга, отгоняя свои эмоции. Брайану не нужно было, чтобы он плакал по нему… кроме того, пути назад не было. Что сделано, то сделано. Не было смысла расстраиваться из-за этого. — Никто не знал, кроме Линдси, и я угрожал ей смертью, если она расскажет. А я уже жил в Нью-Йорке, и поскольку я больше не общался со старой бандой… — ответил он. — А потом ты встретил Шона, — заключил Джастин, почувствовав, как Брайан кивнул. Они помогли друг другу пройти через некоторые вещи… Теперь это имело смысл. То, как Брайан отреагировал на диагноз «рак» в первый раз — конечно, при втором диагнозе он бы завёл себе приятеля для траха, вместо того чтобы постоянно хитрить и рисковать нежелательными вопросами и вниманием к шрамам на своём теле. Потому что остаться без секса для Брайана не было бы разумным вариантом, а быть замеченным в том, что он не идеален, было ещё менее приемлемо. Джастин придвинулся ближе, укладываясь на грудь Брайана и обхватывая одной рукой его талию, а другой — голову, прижимая её к себе. По крайней мере, теперь он был жив. Жив, здоров и… — Теперь ты в порядке? — спросил Джастин, пытаясь скрыть свой панический страх и прижимаясь лицом к коже Брайана, уверенный, что если он посмотрит ему в глаза, то Брайан увидит вину, страх и жалость, а Джастин знал, что Брайан не хотел бы видеть ничего из этого. — Пока всё хорошо, — ответил Брайан через мгновение, и Джастин почувствовал, как он поцеловал его в макушку.