Истребление

Небо хмурилось, и тучи не пропускали солнце ни на минуту, пряча его где-то далеко-далеко, не разрешая ни природе стать чуть ярче, ни людям, ни... ладно, полуоборотням вообще мало что дозволено, так что их из этого контекста можно смело вычёркивать. Джисон немного, сантиметров на пять, опускает стекло и цепляется за него пальцами, заглядывая туда, где всё сливается воедино, приобретая форму только на светофорах. Светлые каштановые волосы уже немного отросли и щекотали глаза, нос, иногда задевая даже губы, от чего Джисон невольно сам себе улыбался, прикрывая глаза. Хорошо. Так хорошо. Сегодня он проснулся рано, вымыл ванну как смог, сделал перевязку, хотя дурацкое желание дождаться пробуждения Минхо, чтобы именно он этим занялся, до сих пор не удовлетворено и громко вздыхает внутри. Джисон это оправдывает тем, что тот просто влился в его жизнь. До тех пор, пока Джисон ещё как-то контактировал с обществом, он слишком быстро привыкал к любому существу, а с Минхо они живут в одном доме, Джисон ездит с ним на работу, на встречи, свидания, куда угодно, так что да, можно сказать, он привязался. Опять. Но не забывает, зачем находится рядом с ним. — Перестань, — от привычного строгого голоса Джисон открывает глаза, оборачиваясь на Минхо, но рук со стекла не убирает. — Перестать что? — Минхо и сегодня за рулем, чему Джисон даже уже не протестовал. — Перестань пытаться просунуть голову в пятисантиметровое отверстие. Или уже полностью высунься, чтобы какой-то водила снёс твою прекрасную головку, или сядь ровно, не маячь. Но если выберешь первый вариант, предупреждаю, вид крови я не переношу, — Минхо и бровью не ведёт, сосредоточенно лавируя на оживленной магистрали. Джисон ловит себя на мысли, что ему так нравится. Он тоже так водит, потому что ехать по прямой, тащась за потоком, слишком просто и скучно. — То есть, свои раскромсанные мозги мне ещё и убирать придётся? — уточняет Джисон, всё же отстраняясь от окна, перемещая руки в волосы. — Конечно. А потом я тебя ещё и накажу за то, что умер, — Джисон закатывает глаза, ведя ладонью к затылку. — И перестань себя постоянно лапать. — А дышать сегодня мне можно вообще? — Минхо не с той ноги встал или что? Он язвит, в привычной манере, не строго, не всерьёз запрещает Джисону шевелиться, но всё равно напрягает. — Можно, но не громко. — Большое Вам спасибо. Джисон поворачивается к нему, низко кланяясь, потирая ладони у лица. Слышит тихий смешок Минхо. — А куда мы... На светофоре Минхо тормозит, но не резко, а весьма плавно, так же, как пальцы пробираются сквозь рассыпчатые волосы Джисона. Что? Минхо переводит взгляд со светофора на застывшего на месте парня, продолжая перебирать шелковистые прядки. Джисон, наверное, рад, что Минхо не смотрит ему в глаза, но и одновременно разочарован, совсем немного, если быть точным. Он молчит, рассматривая ровное, расслабленное лицо напротив, полностью сосредоточенное на его волосах, надеясь получить хоть короткий взгляд. Но Минхо не смотрит, ведёт напоследок к затылку, как это делал ранее Джисон, и плавно набирает скорость, задерживая руку чуть дольше положенного. — Всё-таки Субина можно и поблагодарить. Если вы ещё встретитесь, конечно. — Ага, — кивает Джисон всё в той же позе, всё так же смотря на профиль Минхо. Что он там только что сказал? — И ещё, — чувствуется крутой поворот, тело Джисона уводит в сторону, но он будто взглядом держится. И крепкой рукой на затылке. — Не волнуйся, ладно? Ты со мной, если что, просто молчи. Нет, вообще молчи, так будет лучше. — Ага. Что он говорит вообще? Молчать? Но Джисон молчит. Он вообще вряд ли сейчас два слова свяжет, не опозорившись. Ладно, давай, Джисон, успокаивай тахикардию, смотри по сторонам, тебя что, ни разу в жизни по волосам не гладили? Припомни, может, так мама делала когда-то? Давай, хоть раз, но делала, ты, наверное, ещё совсем крошкой был, потому и не помнишь. Да и Минхо не гладил, больная ты фантазия, он просто проверял как подействовали средства на твою солому, понимаешь? Давай, смотри в сторону, смотри, аллея какая красивая, здание парламента тоже ничего. Здание парламента. Твою мать. Тут-то Джисон уже приходит в себя, впиваясь пальцами в сидение. Чёрт. Ну рано или поздно долгожданная встреча должна была произойти. И что там говорил Минхо? Он рядом? Лучше молчать? Ладно. Ладно. Внутри тепло, но Джисон уже весь горит. Из-за кондиционеров трудно дышать, двигаться и соображать нормально. Но он старается. Смотрит под ноги и плетется за Минхо, который здоровается с мужчинами и женщинами, вежливо отвечает на вопросы, для приличия задает свои. И обязательно так тянуть перед встречей с неизбежным? Давайте уже зайдём туда, потом спросишь лысого дядьку про его слепую собаку, господи, боже. — Малыш? — Джисон поднимает перепуганые глаза на уверенные напротив. — Можешь посидеть тут, но к тебе всё равно кто-то подойдёт. Давай, соберись, ладно? Ради меня. Джисон идет за ним, будто Минхо его ниткой привязал, короткой причём, не больше полуметра. Смотрит на расслабленную ладонь вдоль бедра, которая у двери то ли похлопала Джисона по щеке, то ли погладила, успокаивая и приводя в чувства. — Здравствуй, отец. Минхо переводит взгляд с мужчины, сидящего в кожаном кресле за столом дорогого именного набора, на полуоборотня на коленях у его ног. Над девушкой, над её собранными высоко волосами тёмного цвета нависает чашка. Отец держит её, наслаждаясь тем, как ей страшно, как её трясет от понимания того, что горячий кофе неизбежно окажется на ней. — Здравствуй, сын. Отец пока занят, ему есть чем заняться, но Минхо ждать не особо расположен. Подпишет бумаги и дело с концом, уедет как обычно подальше отсюда, ещё успеет отсидеть свою задницу в этом кабинете. Да и Джисон... Минхо спиной чувствует, как он сейчас от нервов либо отключится, либо блеванет на дорогущий паркет. — Рука не затекла? Нам ещё бумаги подписывать. Отец, наконец, смотрит на него, хмурясь от беспардонности сына, словно не привык ещё. Минхо поджимает губы, будто извиняется, отец вздыхает, будто принимает извинения. И на этом всё должно было бы закончиться, но президент замечает комок позади Минхо и растягивает довольную улыбку. — Да, ты прав, поэтому сам проучи эту погань. Чашка протягивается Минхо, который немедля подходит к отцу, забирая её, и под удивленный взгляд всех присутствующих делает глоток кофе. — Какого чёрта... — Что? Прости, это не мне? — Минхо удивлённо хлопает глазками, а Джисон от полнейшей растерянности на лице президента прикусывает губу, чтобы не рассмеяться в голос. — Принеси ещё кофе, — обращается он к девушке на полу, — кажется, я что-то попутал. Девушка пулей вылетает из кабинета. Минхо встречает взгляд отца с наигранной растерянностью. Кажется, тот думал, что если Джисон увидит, как Минхо ведёт себя с полуоборотнями то... Ладно, Джисон не хочет знать. Он не должен его бояться. Слушать да, бояться нет. Если Джисон начнёт испытывать страх, значит Минхо такой же, как и его отец. — Расстраивать меня твоё хобби? Ты должен их наказывать, должен подчинять себе, иначе ты не сможешь просидеть на этом кресле и часа. Они просто сожрут тебя, сожрут, как это было... — Замолчи. — ... как это было с твоей матерью. Эти твари просто её сожрали. Есть что возразить? От нависшей тяжелой тишины Джисон хочет убежать. Можно и в окно конечно, но без Минхо он не уйдёт. Нужно стоять на месте и молчать, смотреть на то, как выступают вены на сжатых кулаках, как он прячет те самые кулаки в карманы брюк, пытаясь успокоиться. Джисон не видит его лицо, но знает, что Минхо зол, только злость перед этим человеком ему ничего не даст, по всей видимости, он всегда проигрывает, ведь отец хорошо умел бить по больному. А Минхо больно, Джисон и это видит. Давай уйдём? Если Минхо умеет читать мысли, то он должен послушать Джисона. Давай уйдём. Или тоже молчи. Не нужно отбиваться от того, кому и бросать ножи в ответ совершенно не имеет смысла. — Бумаги. Я здесь за этим, — голос Минхо спокойный, только Джисон замечает, что на «Я» он немного дрожит. — Ты здесь, чтобы делать что я скажу, поэтому... — президент встречается взглядом с Джисоном, который замечает свою злость слишком поздно. Нет, он молчал, стоял смирно, но острый ноготь разрезал кожу на ладони, и только непонятно откуда взявшаяся влага привела его в чувства. Вот чёрт. Старый хер. Почему Джисон его тогда не напугал немного? Так, совсем малость, отгрыз бы уши, нос, а лучше голову целиком, чтобы слухи уже про него ходили, а не про «неё». — Джисон. Свое имя Джисон не сразу слышит, да и слышать его из уст Минхо более чем непривычно. Когда его снова зовут, он, наконец, перестаёт терзать взглядом президента и фокусируется на Минхо. — Принеси бумаги из машины. Оставить его тут одного? Кровные связи в этой семье давно ничего не значат, что если президент решит проверить остроту карандаша и на Минхо? Нет, чушь какая-то. Они всё ещё отец и сын. Всё ещё. — Хорошо. Джисон почти бежит, успокаивает шаг как может, чтобы быстрее вернуться. Ему всё равно на взгляды, но он очень старается не задеть никого, никогда ведь не знаешь, на какого очередного президента попадёшь и получишь вилкой в глаз. Добравшись до машины, он шарит по сидениям, бардачку, даже под коврики заглядывает, но так ничего и не находит. Твою мать. Заскамили мамонта. Минхо реально, что ли, его выпер из кабинета? И зачем? Ну и ладно, пусть и дальше стоит и пыхтит как чайник, потому что папочке сказать ничего не может. Тоже мне герой. Телефон в кармане настойчиво вибрирует. Может, Минхо соизволил объяснится, какие именно бумаги ему нести, с дерева листьев нарвать, что ли. Но на экране незнакомый номер. — Алло? — Джисон напрягается. Минхо и Хенджин. Это все абоненты в его книге контактов. — Я скучал. — Твою мать! — выходит слишком громко, на полуоборотня оборачиваются люди, брезгливо фыркая. — Так мило с твоей стороны, — Субин на том конце провода смеется, и если бы он был рядом, если бы только он был рядом... — Откуда. — Что «откуда»? Откуда у меня такая удача встретить тебя? Сам, честно говоря, не знаю. — Номер мой откуда, — Джисон сжимает переносицу пальцами. Слишком много раздражающих эмоций за последние двадцать минут. — Информаторов не выдаю. Встретимся? Я должен извиниться. — За что? За то, что всё это время не понимал слова «нет», но сейчас, наконец, дошло и ты отчаливаешь в страну небытия? — Эм... нет? За то, что обнял тогда, я не знал, что у тебя травма, Джисон. Я не должен был делать тебе ещё больнее. Прости. Джисон подвисает, анализируя голос из трубки и всё им сказанное. Хочет наорать опять, но не может. Хочет отключиться, но не может. Субин вообще что такое? И откуда он узнал? Опять тот самый информатор? Ну так Джисон ему быстро органы чувств в непригодность приведёт, чтобы знал как личную информацию распространять. — Джисон? — Ладно, извинения приняты. Пока. Всё же он сбрасывает. Субин странный, но хороший парень. Только вот не для Джисона вся эта доброта должна быть предназначена. Он может просто отстать? Так сложно, что ли? Джисон уже собирался вернуться в парламент, как на телефон опять поступает звонок от неизвестного номера. Радует только, что цифры другие. Или не радует. — Да? — Привет! А вы где? Поздно будете? Я принес еды. — Чонин... — Джисон выдыхает, запуская руку в волосы. — Да? Ты что, мой номер не записал вчера? Эй, Джисон, ну ты чего? — Чонин быстро говорит, шуршит пакетами и настроение у него, по-видимому, отличное. Джисон тоже немного улыбается. — Извини, вчера забыл совсем. Ты как добрался домой, нормально? Вчера Чонин отказался ехать с ним, сказал, что будет ждать закрытия бара. Джисон не сильно настаивал, особенно после того, как кое-кто окольцевал своего краша. — Ну да, я уже утром поехал, потом народу привалило, и Сынмина разрешил помочь, я носил напитки, — Джисон чувствует гордость парня через экран мобильного и улыбается ещё шире. Ветер немного успокаивается, и шум от ещё не совсем голых веток с аллей стихает. — Молодец. Но я не знаю, когда мы вернёмся, Минхо не говорит мне об этом, — Джисон смотрит на парламент, массивные двери открываются и закрываются, пропуская слишком важных посетителей слишком часто. — Ладно. Тогда я оставлю еду в холодильнике, поешь, когда вернёшься и кстати, — голос Чонина понижается, и если бы Джисон мог его видеть, то точно попросил бы перестать так играть бровями и странно смотреть. — Тебе уже звонили? — Так это ты дал мой номер! Дважды два, слишком легко, но и неожиданно. От кого-кого, но от Чонина такой подставы Джисон точно не ожидал. — А ты что, не рад? — парень немного удивлён, и Джисон, как бы ни хотел, не мог его винить. — Нет, не рад, я эту липучку пытаюсь выбросить уже неделю и всё без толку. С номером телефона это будет сложнее, знаешь ли. — Оу... — Джисон уже жалеет, что так бурно отреагировал, потому что Чонин затихает. — Извини, я не знал, что тебе будет неприятно. Всё же, он довольно красив и искренне о тебе беспокоился. — А тебя-то он как нашёл? — Джисон усаживается на лавочку, пряча подбородок в воротник куртки. — Вчера, в баре. Этот парень пришёл к Сынмину, спрашивал о слишком милом, красивом, добром и обворожительном полуоборотне, возможно, кто-то из нас его видел, тут я уже сразу о тебе подумал. Он ещё сказал, что ты принадлежишь Минхо, ну я сразу всё понял. Но не сказал сразу. Спросил, зачем ты ему, а парень сказал, что должен извиниться, потому что нечаянно сделал тебе больно. Он не знал, что у тебя раны на спине, поэтому и сжал так сильно, потому что ты ему правда очень нравишься. Я спросил, откуда он про раны знает, ему рассказал другой друг, Усан, Уджан, как его там, не помню. Ну и я дал твой номер. Просто он правда был хорошим! Но если он тебе не нравится, или он делает то, что тебе не нравится, извини, Джисон! Но если тебе просто неловко... тогда ты напоминаешь мне кое-кого. Я хочу, чтобы о тебе тоже заботились, кажется, Субин может это сделать. Иначе, он бы не бегал по Сеулу в поисках того самого потрясающего парня, которого обнял и сделал больно. Понимаешь? Нихрена Джисон не понимает. Не понимает, почему вроде бы и согласен со всем, но всё равно отчаянно протестует из-за таких вот беспардонных попыток сблизиться. Нет, давайте объективно. Субин. Два метра ростом, шикарное тело, милое лицо, наверное, мужественные повадки, правильные и настойчивые. И Джисон. Да к нему только оголодавшие собаки подкатывали, потому что тело Джисона было чуточку здоровее чем их. Всё. Сколько у Субина возможностей встретить кого-то нормального, не перепуганного до мозга костей и жалкого? Правильно, миллион. Сколько у Джисона было хотя бы попыток кому-либо понравиться? Правильно, ноль. Какие ещё тут могут быть варианты кроме того, что никакого варианта нет? — Ты ещё тут? Загрузил тебя, да? — Всё нормально, ты тоже поешь, ладно? И в универ иди, а не это всё. — Сегодня суббота, Джисони. — Ну ты всё равно сходи, не помешает, знаешь ли. — Хорошо-хорошо. Увидимся. Джисон отключается, ещё минуту пялясь на экран, пока он сам не гаснет. Нет. Даже думать о таком не стоит. Если бы Субин изначально дружбу предложил, Джисон точно согласился бы, потому что умеет только так. А новых знакомств ему сейчас не то, что не нужно, они могут быть опасными для тех, с кем он собрался знакомиться. Так что, просто... Просто ничего Джисон. Когда дела хоть немного наладятся, у тебя появится стабильная работа, съёмная квартира, зарплата, вот тогда и подумаешь об отношениях, да? Да. Вот и отлично. Джисон хлопает себя по коленям, полностью довольный таким вот умозаключением, и поднимается с лавочки, тут же сталкиваясь с кем-то. — Ох, простите, я не... На Джисона сверкает пара волчьих глаз, мутных от старости и уставших от работы. Полуоборотень поднимает с асфальта свой телефон и, обернувшись, сразу же возобновляет разговор, быстро продолжая двигаться к парковке. — Да, сказал же, если и в этот раз не выйдет, президент меня и тебя живьём закопает. Голос. Как старые ржавые колеса в телеге. Джисон его уже где-то слышал, поэтому идет за ним, хмурясь ещё больше, когда в голове начинает мелькать карусель из прошлых ситуаций, где этот полуоборотень мог попасться Джисону. — Я всё сказал. Да, к четвергу. Прикрыв на секунду глаза, Джисон дёргается как от удара током. Конечно! Это точно тот, кто говорил тогда в туалете о порошке в день попытки отравления Минхо. С закрытыми глазами голос в точности совпадает с тем, что Джисон слышал. Но и сам полуоборотень кажется Джисону смутно знакомым. Где он мог его видеть? Как можно тише достав телефон, Джисон делает фото сутулой фигуры со спины, а на парковке ему удается провести целую фотосессию, потому что старый полуоборотень останавливается у чёрного джипа, покорно дожидаясь хозяина. Если немного подождать, можно узнать и то, кто его хозяин, что Джисон и планирует сделать, скрываясь за высоким сузуки. Странно, Минхо сказал, что все мертвы, но, кажется, убили совсем не тех. Телефон опять вибрирует. Сегодня номер Джисона это какой-то развлекательный приз? Достав устройство из кармана, он быстро прикладывает его к уху, опускаясь почти на колени и надеясь на то, что хозяин сузуки не появится ближайший час. — Ты где? Поехали, — голос Минхо звучит так, будто он сутки на заводе отработал. — Я не могу пока, можете подождать? Или езжайте без меня, я догоню. — Что? Почему ты шепчешь? Дуй на парковку живо, у меня сейчас нет желания играть с тобой в прятки, — Джисон, прикусывает губу, пытаясь придумать вразумительную причину. Но… в конце концов, это касается самого Минхо, разве он не имеет права знать? — А точно все, кто причастен к отравлению, мертвы? Просто я только что встретил того самого полуоборотня, который принимал приказ от президента, и… — Где ты? — Минхо не дает даже закончить, перебивает, от чего Джисон хмурится, тут же возвращая взгляд всё ещё ждущему полуоборотню. — Оставайся на месте. Понял? — Я и на месте, но если продолжу говорить с Вами, то меня точно услышат, не могли бы Вы подождать немного, пока я всё разузнаю? — Джисон старается звучать мило, разжёвывает как младенцу, что и как, но это же Минхо. — Ты где. Это не вопрос, Джисон, — Чеканит Минхо, и Джисон сдается. — На парковке. — Не высовывайся и жди меня. — Третий ряд, желтый сузуки. Спрятав телефон в карман, Джисон думает несколько минут, а потом опять его достает. Фото машины тоже не помешают. Джисон сидит так минут пять, пока не слышит рядом копошение, а обернувшись видит как Минхо, пригнувшись, подбирается к нему ближе. — Ну и что за детский сад? Сколько тебе лет, малыш? — Джисон определённо точно слышал панику в голосе Минхо, когда минутами ранее он приказывал оставаться на месте, но сейчас с ним всё в порядке. Вернее, он такой, каким Джисон привык его видеть. Вон, даже малышом называет. — Ты хоть уверен, что это один и тот же полуоборотень? — Конечно! Это точно он! — Джисон жестом показывает Минхо посмотреть самому. Минхо так и делает, легко привстав и замерев на месте. — Эй, что Вы делаете, Вас же увидят! Джисон рефлекторно хватает Минхо за рукав и тащит вниз. Все претензии об этом он выслушает чуточку позже, если выслушает вообще, потому что Минхо… он что, призрака увидел? Джисон тоже поднимается, смотрит на полуоборотня, который всё ещё послушно ждет, и кивает. — Это он. — Он? — от голоса Минхо ничего прежнего не осталось. Он будто выцвел, опустился и стал серым, как пыль. Что за херня? — Да, он. Мне разобраться? Не волнуйтесь так, всё же хорошо, я тут, — Джисон колеблется всего секунду и берет холодную руку Минхо, сжимая её обеими ладонями, чтобы хоть так он пришел в себя. Минхо смотрит пустым взглядом на машину напротив, совершенно не хочет признавать то, что было очевидно всегда. Но в этом неожиданно другом мире, старом по сути, просто с новыми названиями, есть и что-то прежнее. Теплое. Маленькие ручки, сжимающие его ладонь. От этой картины даже смеяться хочется. Минхо вздыхает, через воздух пытаясь вытолкнуть из себя всю ту гадкую серость, натягивает улыбку, наконец, поворачиваясь к Джисону. Нужно убрать его отсюда, да и у самого жопа уже затекла на асфальте сидеть. — Пошли, есть вдруг захотелось. — Что? Нет, мы же не узнали, кто его хозяин, — Джисон прячет руки в карманы, Минхо легко сбросил их, полностью выравниваясь. — Что Вы делаете? Присядьте. — Я и так знаю, кто его хозяин. Пошли, хочу удон с курицей. Джисон медлит, но Минхо уже вышел к проходу, направляясь к своей машине. Ладно, может, позже Джисону и самому удастся узнать, кто его хозяин, во всяком случае, Минхо точно должен держаться от него подальше. Джисон идет следом, замечает болтающийся шнурок на левой ноге и, вздохнув, присаживается. Когда Джисон поднимается, он видит, как к ждущему полуоборотню подходит президент. Президент. Президент страны и отец Минхо. Джисон сам не понимает, почему, но поворачивается к нему, ища глазами ответы. Минхо усмехается такой реакции и открывает дверцу машины, облокачиваясь на неё всем телом. — Я хочу есть, сколько ещё раз повторить? М? Мимо Джисона проезжает Джип, будто в замедленной съемке. Минхо салютует отцу, улыбаясь, а Джисон так и продолжает стоять, пока его несколько раз подряд не зовут по имени.