Истребление

— Что? — не выдерживает Минхо молчаливого и осуждающего взгляда, откидываясь на спинку дивана в самой тихой части клуба. — Говори давай. — Что ты творишь? — прямо спрашивает Уджин, бросая квитанции за алкоголь на стол. — Минхо, ты мой друг, и я знаю, что выбора у тебя нет, но разве нельзя было по-другому? Тебе совсем их не жаль? — Минхо борется с собой почти минуту, после чего решает игнорировать вопрос. — У меня предложение, деловое, естественно, — он осматривает привычную кабинку на четверых, ловит свое отражение в зеркале и поправляет прическу. — Ты меня вообще слышишь? — Уджин хмурится, сжимая пальцы на скрипучей коже. — Как насчет того, чтобы твой бар стал первым в обслуживании и людей, и полуоборотней? Знаю, ты и так этим занимаешься, плюя на правила и законы, но что если ты сможешь заниматься этим и дальше, только уже с бумажкой в кармане? — Минхо, подпирая лицо рукой, мило улыбается, локтем опираясь на колено и разглядывая растерянное лицо Уджина. Немного кольнуло от такого тона, совсем чуть-чуть. В конце концов, это он сам — причина очередного переполоха в стране и громких заголовков СМИ. Но если всё остальное можно было игнорировать, то вот разочарованный взгляд Уджина не получалось. Не должен ли он был для начала спросить, а потом делать выводы и разочаровываться? Уджин не раз говорил и доказывал, что они друзья, не он ли должен быть на стороне Минхо, что бы ни произошло? — Объясни, что в конце концов происходит. По новостям говорят, что ты чуть ли не третью зачистку начинаешь, а ты являешься ко мне и предлагаешь сделать мой бар уни? Что? — Уджин зачесывает волосы назад, делая глубокий вдох и долгий выдох. — Ты согласен или нет? — Объясни. Оба пытаются кольнуть друг друга с отчаянным мазохизмом, побольнее и погромче, но Уджин, продышавшись, сдается первым, вспоминая, каким упертым и закрытым может быть его друг, если наступать на него бульдозером. — Извини. Я просто волнуюсь за тебя. Мистер Ли орал на каждом шагу, что ты с ума сошел, и пусть он твой отец, он также и политик, не хочу чтобы ты из-за этого пострадал, — выдыхает, толкая Минхо плечом. Тот язвительно хмыкает. — Не собираюсь я никого истреблять, не ссы, — на стеклянном потолке Минхо видит что-то, напоминающее кляксу, но, присмотревшись, откровенно смеется. Кто-то серьезно маркером на потолке нарисовал член? — Знаю. Но я не знаю, что ты собираешься делать, поэтому волнуюсь. — Чанбин тоже спросил, что я собираюсь делать, будто бы я обязан вам всем давать ответы. У меня самого их нет. — Вы виделись? — Да, он тоже борец за права и свободы полуоборотней. Бесите оба. "Что ты собираешься делать, Минхо? Что ты придумал, Минхо? Ты сошел с ума, Минхо? Зачем тебе это всё, Минхо?" — он откидывается на спинку дивана, прикрывая глаза и выдыхая слова. — Я не знаю. Просто сделаю всех равными, а потом хоть ветер свищи, мне будет плевать. — Собираешься свалить после всего, что начудишь, да? — Уджин давит порыв прижать к себе безмозглого придурка и пообещать, что всё будет хорошо. В конце концов, он тоже не знает, как там будет. — Почему нет? Уеду с Джисоном в горы овец пасти. — А Джисон поедет с тобой? — Он меня не ненавидит, — как-то по-детски, будто это самое достойное объяснение. Уджин даже улыбается. — Ты ему хотя бы платишь? — Конечно, перевожу разные суммы, кто знает, что со мной случится завтра. — Не говори так. — Но это правда. Минхо достает телефон, сразу же открывая диалог с Джисоном. Хочется немного выпить и уехать домой с ним. Ждет минуту, вторую, но ответ не приходит. Джисон всегда отвечал сразу же, будто ждал, а сейчас прочел и даже не ответил. Занят? Писать разучился? Пусть только явится. — Наверное, они ещё учатся, — предполагает Уджин, поднимаясь. — Субин взял гитару и уехал к малышу. Джисон решил заняться музыкой? — А, да… книжку прочел и думает дофига умным стал. Пойдем выпьем.

***

Бар пустой. Сынмин вел себя как обычно, только говорил меньше, что в его случае сравни молчанию. И Чонину по-хорошему бы просто уйти и не добивать себя гнетущей атмосферой, не травиться мыслями насчет себя и своего брата и уйти домой. Но он не может. Трет вафельным полотенцем последний стакан уже минут десять, чтобы не уходить, чтобы посидеть подольше. Может, признаться? Рассказать всё? Если то, что Чонин не полуоборотень ещё с горем пополам понять можно, то вот… Минхо. Как это вообще сказать? Когда-то он пожертвовал собой, а Чонин что? Стыдится его за всё, что от него получил? Похоже на то. — Пойдем, — Чонин вздрагивает от ладони на спине, потом быстро улыбается, ставя стакан на стойку. — Ладно, — у него просто нет права сопротивляться. Сынмин закрывает бар, прячет нос в вороте куртки и кутает Чонина в шарф. Они идут молча, говорить о чем-то сейчас будет крайне сложно. Только спустя два пролета, Чонин понимает, что идут они в неизвестном направлении. — А мы куда? — Домой тебя провожаю. — А. Чонин кивает, вспоминая всё, о чем успел наврать. Кажется, он говорил, что живет в этом районе. От родителей осталась квартира, там он и живет. Странно, но Сынмин ни разу не спрашивал, где Чонин учится или работает, чем занимается, как живет. Ему плевать? Ну и ладно, главное, что Чонину не плевать. Может, накопить денег или снять депозит матери и купить тут квартиру? Денег хватит, и Сынмин сможет оставаться после работы, а не ездить так далеко к родителям. Звучит неплохо, но… — Заходи, — Сынмин останавливается у незнакомого подъезда, кивая. Ладно, допустим, Чонин живет тут. — Напиши, как доберешься, ладно? — Чонин натягивает улыбку, запоминая любимое выражение лица до следующей встречи. Сынмин ожидаемо молчит, и Чонин уже сам оборачивается, чтобы зайти в подъезд, хоть узнает сколько там квартир, какое у них расположение, но его дергают за руку, а потом теплые губы касаются его мягко, быстро, будто сон. — Больше один не ходи. Звони, когда будешь идти в бар, и я за тобой приду, понял? — Нет… — честно отвечает, автоматически касаясь своих губ пальцами. — Ладно, распишу тебе в смс подробную инструкцию, заходи, холодно. Сынмин смеется, толкая парня, который начал уже сопротивляться и тянуть губы к чужому лицу. — Давай ещё целоваться! — Заткнись и зайди внутрь! — Нет, давай целоваться!

***

Когда Джисон почти в половине двенадцатого всё-таки заходит в клуб, Минхо даже искать не приходится особо: пьяное тело вытворяет что-то несусветное на маленьком выступе возле диджейского пульта. Джисон пробивается вперёд через одобрительно орущую толпу ближе к нему, машет, чтобы заметил, но то ли Минхо полностью отключил мозг, танцуя, то ли специально Джисона не замечает. Джисон стоит так белой вороной до конца песни, лишь разглядывая чужое, красиво двигающееся тело. Минхо закидывает руки за голову, двигая бёдрами, спускается на колени, и толпа просто взрывается, отталкивая тупо пялящегося Джисона подальше. — Идем выпьем. Откуда появился Уджин, Джисону совершенно непонятно. Он сделал ещё пару попыток протиснуться к сцене, но всё безуспешно. — Здравствуйте. Уджин кивает на его приветствие и просит у бармена стакан виски, забираясь на высокий стул. Джисон же стоит, готовясь в любую минуту вернуться в толпу извращенцев. Зачем им вообще смотреть на Минхо? Да и почему Джисон не злился даже, когда опять его увидел? — Что будешь? — Воды, спасибо. Уджин понимающе кивает, прослеживая взгляд Джисона. — Он тут чуть весь бар не выпил, пока тебя ждал. Джисон резко поворачивает голову, смотрит на Уджина, выискивая скрытый смысл в словах, но видит только лёгкую улыбку и ничего более. — Сейчас я тут, но ему всё равно, — толпа опять взрывается, и Джисон почти от досады вздыхает, потому что ничего не видно. — Знаешь, он похож на ребёнка. Очень капризного ребёнка, которому нужно только полное внимание и принятие всего, что у него есть. Я понимаю, что тебе сложно, но для начала он мой друг, и я тоже облажался, когда не разобравшись начал обвинять, — Уджин поправляет пепельные волосы, допивая виски одним глотком. — Попробуй доверять ему. Всё-таки, то, что он делает, это для вас. Попробуй поговорить с ним. Минхо всегда был один, а теперь у него есть ты. Наверное, он подумал, что ты вообще не придешь, когда не отвечал, поэтому будет язвить и обвинять, но не потому, что такой плохой, а потому что испугался за тебя. Лады? Я пошёл, вот ключи от его машины. Джисон сжимает металл, провожая высокую фигуру до первого поворота, и тяжко вздыхает. Ну и какого хрена это он должен чувствовать себя виноватым? Вздохнув ещё раз, Джисон забирается на стул. Кажется, вечеринка затягивается. И правда, хрен знает сколько в этом человеке энергии и дури, потому что к бару его занесло только в три часа утра. Джисон клевал носом, подпирая рукой щёку, пока рядом на стул не завалился кто-то шумный и потный. Профиль Минхо острый и напряжённый, мокрые виски и пересохшие губы, глаза широко открыты от выпитого алкоголя. — Здравств... — Коньяк. Джисон поджимает губы. Минхо специально его перебил? Протерев кулаками глаза, он выравнивается, хватаясь руками за ремешок чехла от гитары, которую подарил Субин. Минхо молча выпивает и отбрасывает стакан да так, что бармен еле успевает его поймать, встаёт со стула, и Джисон тут же спрыгивает со своего. Неважно, куда он собрался, Джисон как бы всё ещё тут, с ним. К счастью, Минхо идёт на выход. Кто-то лапает его, от чего руки после никак не реагирующего тела падают и на Джисона, который морщится и недовольно толкается. На улице холодно, даже слишком. Наверное, температура упала ниже нуля, и пока Джисон размышляет над тем, снять свою куртку и отдать Минхо или нет, тот так быстро урвал к парковке, что Джисон переходит на бег. Разблокировав машину, Джисон снимает гитару, кладёт на заднее сидение и садится за руль. Минхо молчит, и это уже начинает раздражать. Потому что Джисон не сделал ничего плохого. Наверное, всё-таки стоило написать, ответить хоть на одно смс, но Джисон тогда действовал на эмоциях и просто сбежал. И вполне заслуженно, если посудить: Минхо прямым текстом объявил об истреблении его вида, а Джисону нужно было прыгать с разбегу ему в объятия или что? Ему тоже обидно, ему тоже плохо, от чего, это уже другой вопрос. Чуть успокоившись на лавочке в парке от горячего чая, купленного Субином, Джисон, немного подумав, понял, что абсолютно жалок. По сути, ему страшно было только из-за того, что Минхо может измениться, что в его отношении к Джисону поменяется абсолютно всё, и им будет сложно жить вместе. Хреново, да? В такой момент, когда всему его виду грозит опасность, Джисон думал, уснёт он сегодня с Минхо или в своей комнате. Хорошо, что Хенджин не умеет читать мысли. Джисон не герой, и никогда им не станет, он всегда печется о собственной безопасности, о том, что хоть как-то можно контролировать. До тех пор, пока с Минхо можно находиться, Джисон будет рядом с ним. А потом… потом есть много вариантов, да? — У меня сел телефон, — не выдерживает на очередном повороте, минуя первую милю. — Я хотел ответить, но заблудился, поэтому пришёл так поздно. Минхо слушает, но смотрит в окно, опустив его, чтобы ветер трепал волосы. Простудится же, дурак. — Мне плевать, — бросает, хмыкнув. — Ну и хорошо, — Джисон старается не закатывать глаза, очень старается. Чувство вины на самом деле не такое значительное, как раздражение от этой пьяной задницы. — Думаешь, ты мне нужен? — спустя пять минут тишины язвительный голос Минхо дает о себе знать. — Нет. Мне плевать, где ты, так что будь добр, хотя бы не злоупотребляй моими тебе подачками, малыш. Я чётко сказал, что свободен ты до вечера. Или вечер в твоем понимании это всё ещё полночь? — Минхо достает с бардачка пачку сигарет и подкуривает одну, выпуская дым в окно. — Извините, — так он знал, во сколько пришел Джисон, и всё равно его игнорировал? Придурок. — Не извиняйся за то, что не хотел делать. — Я заблудился. — Ты не хотел приходить. Джисон закрывает рот, потому что правда. Но, блять, Джисон всё равно пришёл. И это вообще не то, что должно его волновать. Джисон следит за ним для Хенджина, Джисон вообще полуоборотень, и то, что он опоздал, вообще хрень собачья по сравнению со всем остальным. — Хорошо, что не отрицаешь, умный малыш. Джисон кусает губу от усмешки и горечи в голосе рядом. Может... может ли такое быть, что Минхо тоже привязался к нему? Ведь если он так реагирует, значит, ему правда не всё равно, что Джисона нет рядом? Но выкинутая в окно гитара вытесняет все мысли, оставляя только её предсмертный звон. Джисон, широко открыв рот и пялясь на довольного собой Минхо, даже сказать ничего не может от шока. — Я говорил и то, что играть ты не будешь. Мои слова для тебя пустой звук? Кожаная обивка руля громко скрипит, но Джисон держит рот на замке. Ёб твою мать, гитара тут причём! Игнорируя всё вокруг, Джисон сосредотачивается на дороге, набирая скорость, петляя между полосами. Придурок. Какой же Минхо придурок! Джисону хватило открыть вкладку с самыми простыми гитарами в интернет-магазине и понять, что он себе такое никогда не сможет позволить. А тут ещё и подарок! Просто невозможный. — Не грусти, Субин новую подарит. Тормози, не хочу терпеть твою кислую мину, — Джисон крепче челюсти сжимает, но сворачивает к автобусной остановке. Ну и пусть валит, псих чертов. Минхо выбирается из машины, хлопнув дверью. Джисон опускает голову на руль. Скотина! Как назло в кармане вибрирует телефон, присылая уведомление от Субина. "Всё хорошо? Может всё-таки забрать тебя?" "Всё хорошо. Спасибо. Ты дома?" "Почти" Следом приходит фото звёздного неба, за ним улыбчивое лицо Субина, в глазах которого тоже звёзд не сосчитать. "Сладких снов, Джисони, до встречи ❤" Джисон хмыкает, но улыбается, пряча телефон в карман. Так, блять, опять к нашим баранам. Где Минхо? Время не самое лучшее для прогулки, как и дворы, куда он поперся. Сам виноват, но если его отмудохают, а его точно отмудохают, Джисону спасибо не скажут. Припарковавшись в более удачном месте, Джисон переходит почти пустую улицу, без учёта спешащего куда-то человека, который набирает полицию. Ну вот, а Джисон говорил. — Спасите, на человека напали! Голос отдаляется, и Джисон даже останавливается на секунду. Ну нет, Минхо же не может так быстро влезть в неприятности? Или может? Он вообще очень способный. Ускорившись, Джисон заглядывает в каждый переулок, прислушивается к звукам и собственной тревоге, а она подсказывает, что нужно поторопиться. За бутиком бижутерии Джисон замечает припаркованный в неположенном месте чёрный джип. От этого сердце громко ухает, а ноги несут прямиком за магазин. Подобравшись ближе, Джисон облегченно выдыхает — номера другие, эта машина не отца Минхо. Джисон уже делает пару шагов в обратном направлении, как слышит звон металла, а за ним громкий смех. Чёрт. Минуя машину, за ней метров пятьдесят пролета, Джисон заглядывает за угол, видя спины полуоборотней. Их четверо, один сидит на корточках и курит сигарету, второй втыкает в телефон, третий вертит в руках биту, а четвертый наступает на Минхо, который хоть и перепуган до смерти, старается этого не показывать. Руки он спрятал в карманы, чтобы не так очевидно дрожали. Ну да, алкоголь не успел ещё выветриться, а здравый смысл не успел ещё прийти. — Иди сюда, принцесса, больно не будет, — просит полуоборотень с волчьими ушами. Минхо улыбается ему, делает шаг навстречу, и когда полуоборотень одобрительно свистит, плюет ему в лицо. Твою мать. — Блять, а я хотел по-хорошему, — вытирая рукой лицо, он замахивается, но Джисон вовремя ловит биту, повисая на ней. — Помочь? — участливо интересуется, хлопая ресницами. Полуоборотень на целую голову выше, но Джисон уверен, что уложит его, если он ещё хоть шаг сделает к Минхо. — Эй, мелкий, свали, пока есть возможность, — нехотя бросает тот, что всё ещё сидит на корточках и курит. — Да ладно вам, от помощи не отказываются, — Джисон по очереди смотрит на них, а после на Минхо. В его глазах страха уже нет, в них Джисон может увидеть самого себя, так что он просто обязан показать, на что способен и доставить пьяного дурака домой в целости и сохранности. — Ай, блять, что за день, сука?! И так просраться не могу, так ещё всяких идиотов как говна лопатой, — тот, что сидел в телефоне, прячет его в карман, после подходит к Джисону, хватает за шкирку и тащит к машине. — Ой, дяденька, ну не надо. Я же только помочь, ну, — когда они подходят близко к стене, Джисон, хватаясь за его предплечье и подпрыгнув, отталкивается от неё, снося их обоих к мусорным бакам. К ним подбегает и тот, что курил, выронив сигарету, но Джисон уже успел отключить первого, надавив на сонную артерию. — Джисон! — он оборачивается на зов Минхо как раз вовремя, уворачиваясь от биты в сантиметре от головы. Джисон бежит вперед, уводя за собой и того с битой, и нападая на охренительно здорового полуоборотня, опасно близко крутящегося возле Минхо. — Уходи, — бросает Джисон Минхо, который, забившись в угол, шарит глазами по мусорным бакам. — Вы ещё и знакомы? — удар приходится Джисону прямо в живот. Больно, аж звёздочки в глазах. — Нет, это, блять, любовь с первого взгляда, — отвечает Минхо. Джисон открывает рот, но тут же его закрывает. А что говорить-то? Минхо подобрал крышку от мусорного бака, и пока два полуоборотня зажали отбивающегося Джисона в угол, просто вырубил одного из них, ударив крышкой по голове. Отойти Минхо не успевает и тут же получает кулаком по скуле, отшатываясь назад. Джисону хватает короткого замешательства, чтобы сбить с ног одного полуоборотня, привлекая внимание остальных. — Беги, давай! — Я не могу тебя оставить! Да блять! Джисону приходится взять себя в руки, найти где-то силы и начать отбиваться за двоих. Минхо если и помогал, то потом его самого приходилось выручать. Видимо, он никогда не дрался, раз не знал, что загонять себя в угол никак нельзя. — Сука, — сплюнув кровь, полуоборотень тяжело дышит, оставшись уже один на один с Джисоном, — не противно тебе защищать его? Ты же знаешь, кто он, верно? Болит рука, онемела левая сторона лица и, кажется, вся кровь скоро вытечет через нос. От стремительно уменьшающегося её количества в организме уже звон в ушах и очередные звёздочки перед глазами, но это всё потом, Минхо нужно увести в безопасное место. Он тут вообще? Обернувшись, Джисон видит его, сжимающего пустую бутылку из-под соджу. Минхо не сводит с Джисона взгляда ни на секунду, лучше бы он уже убежал куда-нибудь. Или нет, так бы Джисон волновался ещё больше. Кто-то из полуоборотней стонет, лежа на асфальте, начиная приходить в себя. Блять, хреново. — Давай уже закончим, спать охота, — Джисон сжимает кулаки, разминает шею, делая шаг первым. — Я задал вопрос, на чьей ты стороне? — он ловко уворачивается, видимо, тоже отдохнул. — Ты позор нашего рода, понял? — Ой, а ты тут, значит, приказы не человека исполняешь, да, утырок? — Джисон взрывается, сбивая с ног один ударом. — Хватит мне указывать, на какую сторону идти, я там, где хочу быть, понял? Собирай своих дружков, надеюсь, обещанных денег вам хватит на стоматолога и хирурга, если что, вышли счет, накину сотку за физический ущерб. Джисон не пытается дослушать, что там хотел сказать полуоборотень, и снова ударяет его разбитой костяшкой по лицу, отключая ненадолго. Поднявшись, Джисон прикрывает глаза, дыша через нос. Больно. Теперь больно. Ноет лицо, руки, бока и колени. Дико хочется спать. — Джисон, — он оборачивается на голос и застывает, хмурясь новой картине на лице Минхо. Тот не выпускает бутылку из рук, не перестает кусать губу и нервно оглядываться. Вместе с тем, когда вся опасность полегла уже телами храбрых, Минхо не расслабляется, а Джисон, вспомнив причину, опять прикрывает глаза. — Прости. Я не кусаюсь, можешь идти первым. Джисон забывает про формальный тон, он слишком устал и вымотался за этот день. Что ни говори, а жить рядом с ним никогда не скучно. Открыть глаза обратно очень тяжело, кажется, он может даже так уснуть, стоя. — Пойдешь со мной? — мягкий голос Минхо очень близко, звон стекла, после холодные пальцы на горячей коже лица. Джисон открывает глаза, встречаясь с таким же напуганным взглядом, и опять ничего понять не может. — Конечно пойду, я же… ты мой хозяин. В боку неприятно колет, но это быстро забывается, когда Минхо легко наклоняется, ведет пальцем по ранке на щеке и дует, что действует лучше всяких обезболивающих. — Скоро ты будешь свободным, сможешь уйти. Уйдешь? Кто-то позади опять протяжно стонет, но плевать. Джисон теряется во взгляде напротив, теряется от прикосновений, забывая про боль и сон. Что значит "он станет свободным"? Куда Джисон сможет уйти? А самое главное, зачем? Джисон спускается взглядом по красивому лицу, хмурится при виде маленький ссадины на краю скулы и, не сдерживаясь, накрывает её ладонью. Губы Минхо дергаются то ли от боли, то ли от улыбки. Уже правда пора уходить, Джисон чувствует, как кто-то там поднимается, но Минхо, прикрыв глаза, соприкасается своим лбом с его, всё ещё невесомо водя пальцами по разодранным щёкам. — Минхо? — Да? — Я могу остаться с тобой? — Навсегда? — Да. — Конечно. — Тогда бежим. Джисон находит его ладонь, сжимает и тянет на себя, уворачиваясь от удара полуоборотня, который досадливо стонет им вслед, пиная уже тела своих коллег.

***

— Сука, и как объяснять это заказчику? — Тому сосунку? — А что мы сделали не так? Напугали же, всё, как договаривались. Парень должен заплатить, он же наш.