Горсть васильков

Шёл дождь. Он был из того мерзкого подтипа, когда вокруг особенно серо и мрачно, а вместо ожидаемого душа из туч на тебя беспрерывно капает мелкая морось, как из протекающего крана. Наталья вдруг отчётливо почувствовала, что в этом переохлаждённом воздухе её ладони замёрзли. Отвратительно. Толкнув стеклянную дверь, девушка вошла в кафе. На неё сразу хлынули волны тепла, света и запаха кофе, и она на пару мгновений задержалась на входе, слегка оглушённая переменами. Столик, который идеально подходил под её настроение — не слишком на виду, но давал возможность разглядывать происходящее за окном — был найден довольно быстро. Потянувшись за телефоном, Наташа с недоумением обнаружила, что назначенное время уже минут пятнадцать как прошло. Обычно её гость не опаздывает, а тут и Арловская припозднилась, и он не спешил приходить. Точнее, она. Каждый раз Элизабет своим появлением в жизни Наташи вызывала лёгкое недоумение. Просто… зачем искать встречи? У неё и так есть своя весьма насыщенная жизнь, свои радости и неудачи. Одним словом, ей есть чем заняться и без неё. Но тем не менее раз в месяц-два венгерка обязательно позвонит и предложит встретиться в этом кафе. При этом, Наташа не сказала бы, что здесь происходят какие-то важные разговоры. Обычно они пьют чай, говорят о глупостях, (Наташа больше слушает) и после возвращаются к своим собственным жизням. Бессмыслица какая-то. Но это всё равно упорно продолжает происходить, отчего у Наташи во время поиска причин всего этого начинает болеть голова. Она поморщилась. Ну вот, и в этот раз то же самое. Стук каблучков отвлёк её от созерцания собственного мутного отражения в окне. Даже не оборачиваясь, Арловская знала, что это она. — Ох, я заставила тебя ждать, прости! — девушка, улыбаясь, активно занялась размещением на соседнем стуле. — Ничего, — от венгерки пахнуло цветочными духами, что только подчеркнуло её внешнюю оживлённость. — Я сама немного опоздала. — Ай-яй-яй, как же так? — дружелюбно пожурила Элизабет и тут же ухватилась за меню. В её волосах золотом блеснула изящная заколка в виде цветка, и Наташа вновь отвернулась к окну. Ей никогда не хотелось сравнивать себя с кем-либо, особенно в этом случае. Просто, если даже попробовать это сделать, то всякий раз выходило, что они практически во всём хоть немного да отличаются. Элизабет была похожа на большой янтарный камень — крепкий на вид, излучает мягкое тепло и ещё красивый при этом. Очень красивый. На его фоне Наталья больше представляла себя как скучный и простой жемчуг — что-то, что мало кого заинтересует, особенно на таком фоне. Хедервари и тут не помогала — она всегда выглядела как человек, который уверен в себе и своём мироощущении и чётко видит свою цель в жизни. Что, безусловно, выглядит очень притягательно. — Наташа? — оказалось, что Элизабет уже изучила меню и, кажется, сказала что-то ещё. Что Наташа совершенно бессовестно прослушала. — Прости, — улыбка была больше похожа на жест признания собственной ошибки. — Слушай, ты хорошо себя чувствуешь? Какая-то ты бледная, голова не болит? — Да нет, я всегда такая, — попыталась отбиться от расспросов Наталья, но это уже было бесполезно — Элизабет усердно принялась копаться в собственной сумочке. Что в ней ещё ни разу не давало сбоя — так это её удивительная эмпатия к окружающим. Она на удивление быстро и верно схватывала настроение тех, с кем общалась. Даже если сами люди вообще-то были против. Как сейчас, например. — Так, — девушка достала блистер из плотной фольги и отломила от него одну таблетку. — Сейчас я схожу за официантом, сделаю заказ, и ты выпьешь вот эту малютку, — заметив подозрительный взгляд Натальи, она спешит пояснить. — Это обезболивающее. И не спорь, только кислород зря потратим, а ведь его надо беречь для будущих поколений, — подмигнув, она вложила ей в руку кусочек фольги и направилась в сторону кухни. Да, стоит не забывать и о заботе, которой Элизабет всякий раз старалась окутать Наташу. В голове последней никак не умещалось сочетание факта их в целом равнодушного отношения друг к другу и вот такие вспышки во время любых встреч. Она будто бы сразу же брала над Арловской негласное шефство, на правах старшего помещая девушку под свою защиту. Конечно, это прежде всего шло из характера Хедервари — она была очень приятным деловым партнёром, который всегда стремится оставаться в поле адекватности и конструктива. Но почему именно Наталья? Причин тому Арловская видела две. Первая — сугубо корыстная. Ей казалось, что Элизабет всеми силами старается перетянуть её под своё крыло и в таком виде оградить от остальных «евроинтеграторов», приведя её в ЕС исключительно под своим началом. Конечно, в таком случае не приходится даже говорить о плюсах, которые это может принести венгерке. Вторая была менее приятной, но куда более понятной. В своё время Элизабет причинила Наталье и её близким много боли. Это были те дни, когда Людвиг пытался создать новый миропорядок, в котором Арловской места не было. Впоследствии Лиза даже сама не понимала, что она тогда забыла в этом противостоянии, изначально пожелав лишь собрать воедино свой народ, разбросанный по соседям. Эти мотивы вполне были понятны для Натальи. Возможно — это всё ещё только гипотеза, — таким образом она стремится загладить свою вину. Причём, не только перед Натальей, но и перед Иваном, время от времени напоминая о себе своей точкой зрения на отношения с ними обоими, что регулярно встречало непонимание со стороны остальных. Ну, или на самом деле всё намного проще и это Оля — большая подруга Элизабет, — попросила её присмотреть за непутёвой сестрой. Венгерка вернулась со стаканом воды. — Держи, это тебе. Выпей сейчас, — она легко поморщилась. — Я только там вспомнила, что таблетку лучше выпить перед едой. — Спасибо, — не имея желания как-то отторгать её поддержку, Наташа подвинула к себе стакан и буднично зашуршала фольгой. — Как там дела у Оли? Короткого взгляда было достаточно, чтобы увидеть печаль, мелькнувшую на красивом венгерском лице. Конечно, она всё знает. — Нормально всё, держится. Недавно, вон, прислала, — Лиза полезла в свой телефон. — Говорит, целый вечер лепила, а потом на глаза попался пищевой краситель, и она не смогла устоять, — найдя, наконец, нужный файл, девушка показала экран. Там была фотография большого блюда, на котором пельмешки были окрашены в жёлто-синие цвета и выложены в форме трезубца. — Да, это похоже на неё, — Наташа поспешила отвлечься на таблетку, чтобы не позволить одной мысли засесть в её голове. «А ведь раньше она делилась подобным с тобой». — Вот и я ей ответила, мол, не сможет ли она потом забацать нечто подобное, только уже в красно-бело-зелёных цветах. Я Родериха ими угощу — пускай полюбуется, — Элизабет убрала телефон на место. — А как там твой поживает? — Он не мой, — на автомате откликнулась Наташа — настолько часто ей задавали этот вопрос в этом кафе. Вздохнув, она хитро сощурилась. — Нормально. Преследует меня всюду, всё упрашивает одуматься и пойти с ним в лоно европейской семьи. В ответ я предложила ему пойти к чёрту. — Да я не о Торисе, — девушка с улыбкой подняла взгляд вверх, оценивая шутливый поворот, который придумала Наталья. — Ты сама знаешь, про кого я. — Он тоже нормально, — почему-то не хотелось рассказывать что-то действительно важное. — Устал только. Видимо, её облик слишком быстро принял какое-то совсем печальное выражение, потому что Элизабет тут же протянула руку, в поддержке касаясь плеча девушки. — Я понимаю, что вам сейчас тяжело. Но я всё равно пытаюсь сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить вашу жизнь, — она разочарованно вздохнула. — К сожалению, остальные мнят себя слишком умными, чтобы соглашаться с моими предложениями хоть немного ослабить давление на вас. Но ничего, камень вода точит. — Зачем? — вопрос вырвался раньше, чем Наташа могла бы его остановить. — В смысле, — вопрос вызвал искреннее смятение. — Что это значит, «зачем»? — Ну, зачем ты о нас так печёшься? — Наверное, потому что это неправильно? — Хедервари быстро завладевало возмущение. — И что лучше бы всем нам жить мирно и не выделываться на пустом месте? Потому что в противном случае неизвестно, что случится завтра со всеми нами? — Ого, — Наташа спешно придумывала то, как повернуть разговор в другое русло, потому что сейчас он ей не очень нравился. Она поднесла стакан ко рту, чтобы сделать ещё один глоток. — Любопытно, что ты первая сегодня решила поговорить о благородстве и рыцарстве. — Ой, — она в досаде покачала головой. — Давай не будем обсуждать всяких рыцарей-альбиносов? И так погода ни к черту, а ты ещё хочешь, чтобы небеса разверзлись в ответ на это? — А что это вдруг? — вкрадчиво попробовала уточнить Наталья, с удовольствием понимая, что разговор успешно повернул туда, куда она повернула стрелку. — Не тот подарок преподнёс на день Святого Валентина? — Ага, я бы посмотрела на твою реакцию, если бы он, пока ты на работе, пробрался к тебе в квартиру, разбросал по всему дому лепестки роз, открыл бутылку вина из твоих запасов и в ожидании твоего прихода улёгся бы на диване прям в том, в чём мать… Слава богу! — официант с заказом появился как нельзя вовремя, предоставив спасительную передышку в обсуждении темы. Затем будет ещё полчаса обсуждения Гилберта, потом домашних дел, потом снова Гилберта. В какой-то момент Элизабет, взглянув на свои часы, вдруг поймёт, что снова куда-то катастрофически опаздывает. Каждый раз всё так и происходит. И что-то в этом всё-таки есть.