Сам не придумаешь.

POV: Слава. В голове застывают все мысли, почти атрофируются. Вот она, бесконтрольная попытка выйти из отчаяния. Вечно проебывался в этом. Привык строить из себя сильного, а в самый хрупкий момент взял и сломался. Осталось теперь только сказать самому себе спасибо за то, что наворотил такой классный характер. Строитель ебаный, а не пафосный — Марлоу. Слава понимает, что уже поздно скрывать то, что должен был любыми силами скрыть. Обещал же себе, пусть хоть зубы от усердия треснут, пробивая челюсти, но показывать взаимность Алишеру нельзя. От этого только хуже будет. А сейчас что.. Снова все рушит блядская чувствительность Славы, которой давно пора было набросить петлю на шею и повесить, навсегда избавиться от способности чувствовать что-либо в принципе.. Не получилось. Валеев виноват. — Вот же... — тихо шепчет, понимая, что продолжать не может и небрежно смахивая слезу с правой щеки, разворачивается в объятиях, прижимаясь к чужой груди настолько сильно, насколько вообще возможно. Снова это "люблю". Окончательно добивает, выходит за пределы сознания. Конец. — Дурак.. Себе же хуже сделаешь... — кое-как проговаривает Слава и всхлипывает, пряча лицо в складках футболки Али. — И я.. тебя — последние слова, тихие, едва различимые. Он понимает, что терять уже нечего. POV: Алишер. Пиздец, Слава. Кажется, до недавнего охуевал ты, милый, весь такой напыщенный, разругался, ёбнул меня почем НЕ_зря. Прелюдия имела смысл быть, пока торчим в этой ванной. А сейчас вот охуеваю я. Но ахуй пиздатый, не совру. Мне просто необходимо было это услышать и узнать всю правду от и до. Ты ведь...мы ведь...между нами с самого начала бахнула искра, помнишь? Я помню, как светлый день, ей богу. Сердце заходилось, как у пятнадцатилетнего спермотксикозного мальчишки с ветром в ушах, но самой сокровенной любовью в ещё не растоптанном чужими подошвами сердце. Прижимаю тебя, но не настолько сильно, чтобы сломать. Ты очень хрупкий, чувствую чуть ли не весь твой хребет под толстовкой. Кажется, непростительно сильно схуднул? На нервах. Это я виноват. Не хочу рушить атмосферу ненужными словами. Всё, что следовало, мы уже сказали. Ты сказал. И чуть ли не за секунду в груди что-то странно щелкнуло. — Слава... — не выдерживая, всё же шепчу, одними губами. Может, ты даже не услышишь. Не важно. Трепетно прижимая к груди, едва ли покачиваю в руках из стороны в сторону. Так детей, наверное, успокаивают, не ебу. Нежный. Не плачь, мелкий. Я знаю, что это пиздец. Вплетая накрашенные черным пальцы в волосы, жму головой к себе. Так не бывает. Скажите мне, что я всё-таки словил передоз и теперь отбываю в раю. Это какая-то чудовищная ошибка, народ, заберите на следующей остановке. Но Ты не отталкиваешь. Только льнешь сильнее, поддаваясь грузу эмоций и тихо шмыгаешь носом.