Сам не придумаешь.

POV: Слава. Перед глазами мелькают круги, мысли путаются от того, что все кажется нереальным. Ноги вот вот готовы подкоситься, а тело упасть на пол. Тогда колени точно пробьют хрупкую плитку ванной. Волна безнадежности охватывает всего его мелкой дрожью. Самая большая ошибка была сделана сейчас. А ведь её можно было избежать.. Он слышит своё имя, резко вздрагивает, как будто Алишер сказал ему что-то другое, болезненное и острое. Хотя.. так и есть. — Заткнись... Замолчи, пожалуйста.. Слова оседают на губах, едва прорываясь через слезный барьер к онемевшему языку. Слава чувствует себя полным уебком. Он слишком ненавидит себя за то, что так глупо умудрился попасть под давление эмоций. Нельзя было поддаваться ебаным чувствам, как бы трудно не было. Но, только вот мысль о том, что он мог увидеть живого Валеева в этой ванной в последний раз, наверное и в конец разбила всю его предосторожность. В любом случае, как бы хуево сейчас не было обоим, Слава был правда рад, что он успел приехать вовремя и сказать то, что сказал. Если Алишеру лучше от этого, пусть так. Поститься с жизнью, так будет хотя бы знать, что все было взаимно. Блондин глубоко вдыхает необъяснимым усилием останавливая поток горячих слез, и быстро смахивает их. Мерзость. Только сейчас кажется ощущает руки Алишера. Они успокаивают, это правда. Странное такое спокойствие, почти предсмертное. Поднимает глаза, заглядывая в тёмные глаза напротив и кладет холодные ладони на выраженные скулы своего мучителя. Гладит линии щек пальцами, едва ощутимо, все таки не выдерживая в один момент и опуская взгляд. Даже смотреть на него не может, слишком ударился в чувства.. Позорище. POV: Алишер. Да, мне не показалось. Ты действительно дрожишь, тебя колотит. Кажется даже, будто урчишь, как ебнутый кот - тебе исторически нравится вся эта ситуация, почти что уверен. Потому что чувствую абсолютно то же самое. Сглатываю, морщась. Сигаретная горечь смешалась с дикой исступлённостью и я готов простоять с тобой часами. Вот так вот просто, держа в руках и пытаясь унять твои страдания. Это больно, Слава? Спрашиваю себя, мысленно, а ты берёшь мое лицо в ладони, ненадолго сцепившись взглядом. Это страшно, Слава? Что ты видишь в затуманенных глазах? Я представлял это раньше. Вырисовывал в подсознании очертания бёдер и спины, когда под рукой лишь одеяло; я кусал язык, лишь бы ненароком не спиздануть твоё имя кому-то другому в момент разрядки. Я ждал тебя, ни на минуту не отвлекаясь от исполнения желаний души. И добился своего, бесспорно. Нравится твоя несимметричная угловатость, потёртости и болезненные впадинки на покровах, нравится, как пьяняще звучит твоё имя, когда я вновь шепчу его куда-то над ухом, как мантру. Нравится любоваться, не насыщаясь каждой минутой – это просто невозможно, клянусь. Так было в самом начале, и до сих пор не под силу разрешить эту головоломку: как не предаваться культу. Поклонения тебе. А всё остальное - к чёрту. Надеюсь, ты поймёшь это, когда снова найдёшь меня на какой-нибудь тусе с чужой бабой. Я буду трахать её, смотря тебе в глаза. Хватать за волосы, закусывая губы, пусть сука тоже на тебя посмотрит. Видишь, шлюшка? Он мой. В курсе ведь, как искренне я тебя люблю? Это правда.