Сам не придумаешь.

POV: Слава. Тело падает на мягкий матрас. Сколько раз он выгибал здесь спину под Алишером? На самом деле, не так и много. Запомнить можно. Нет, не то, чтобы Слава "хранил в памяти" каждый их раз, хотя.. врет сам себе, конечно хранил. Против воли прокручивал в голове каждое касание холодных рук Валеева, которые до этого лапали очередную легкодоступную девку. Потом снова и снова внутренне страдал от того, что привязался слишком сильно и ревность начинала переходить все границы. Чистая зависимость. Разъебывает, по ощущениям, не хуже ЛСД или дэзоморфина. Готлиб постепенно убеждается - пизда рулям, поздно. Он уже не слезет с этих особенных наркотиков. Как бы клишированно-романтично это не звучало. На слова Алишера прикусывает нижнюю губу, по привычке, замечая как ресницы слегка вздрагивают. Вроде бы сил у Валеева совсем нет, а он продолжает издеваться.. как у него только язык еще не атрофировался... Слава игнорирует произнесенное и просто придвигается ближе. Кладет ледяную ладонь шатену на глаза, заставляя его утонуть в импровизированной темноте. — Спи.. достал, — парень на секунду прикрывает свои раскрасневшиеся веки, следом убирая руку, и плавно ведет ей линии до горячего лба. Мягко смахивает слегка витиеватые волосы. А он раньше и не замечал, что они у Алишера немного вьются.. Вздыхает, сначала колеблясь, и следом, едва ощутимо касается губами трех шестерок над перечеркнутой бровью. Откуда то приходит желание позаботиться, такое же трепетное и искреннее, как раньше. Правда, свою заботу он убил давно. Вот же сука.. Видимо, возродилась. Слава убирает руку, кладя ее на узкие плечи Али и прижимает к себе. Валеев любит его.. и Готлиб хочет верить в это. Даже если окажется для Алишера очередной игрушкой, все равно. Терять ему нечего. Он уже не отпустит его, не сможет. POV: Алишер. Помню, как блядущно ахал, держась за плечи. Кажется, меня действительно начало отпускать. Или снова обман? Когда-то в прошлые разы я думал точно так же, не осознавая что после, казалось бы, всепоглощающего пиздеца способен разродиться ещё один, чудовищно масштабный. Но попытаюсь себя сдержать, правда, потому что так не делается. Определенно достиг той грани, при которой необходима срочная анестезия. Иначе пиздец - адское пламя. Сжимая твою руку, сползаю чуть пониже, куда-то к груди, осмеливаясь чмокнуть ровно посередине, сквозь плотную ткань. Помнишь, как тащат твои ключицы и шея? Как долго могу исцеловывать каждый миллиметр, непроизвольно кусая, потому что ты - пиздец; после почти виновато зализывая. Я сходил с ума, а ты только разрешал, не в силах когда-либо дать мне отрицательность. Вообще в чем либо. Прижимаюсь щекой к впалой груди и слушаю. Оно бьется, сердце - так быстро или снова гиперболизирую? Но чуть ли не моментально становится очень хорошо и как-то по-домашнему уютно. Ты весь такой...хрупкий, Слава. Очень маленький и беззащитный. Как я могу?...постоянно бросать в тебя самые тяжелые камни собственных проблем. Деспот. Насколько сильно ты хочешь меня убить? Кажется, произношу это вслух. Не уверен.