Сам не придумаешь.

POV: Слава. — " Я проиграл уже давно.." —мысленно отвечает, ослабляя ремень. Слишком мягкий характер играет злую шутку с его носителем, в этом Слава не раз убеждался. Ничего хорошего от добра нет. Никогда. И сейчас, это убеждение переходит все грани, становится фактом. Парень отбрасывает ремень, чувствуя пульсации внутри разгоряченного тела. Рвано дышит, не в силах оторвать взгляд от черных глаз. Какие же они красивые, до безумия.. Слава мог бы выколоть их и повесить себе на шею, вместо амулета. Он мог сделать все, что угодно, лишь бы сохранить бесценную возможность смотреть в них вечно. Как жаль, что не получится. Рука скользит по выступающим ключицам вверх, обводит линию челюсти и останавливается мягким касанием на влажной щеке. — "Я обожаю тебя.." Слава чувствует приближение скорой разрядки и пытается набрать темп, быстрее двигая бедрами. В теле заметная усталость, но, это не мешает. Смыкает пальцы на подбородке Валеева и заглядывает в глаза. Зрачки такие же полные, как луна в затмении. Не выдерживает и нежно касается чужих губ своими, припухшими от укусов. Это даже поцелуем назвать нельзя, так.. прикосновение. Правда, для Славы оно такое же чувственное, как полноценные поцелуи. Дышит в губы, внезапно вскрикивая. Длинный бархатный стон говорит о том, что он кончил первым. Ни члене чувствуется горячая липкость, а по телу пробегает крупная дрожь. Слава очарован. Весь, без остатка. Алишер убивает и возрождает его. POV: Алишер. Остаться рядом, здесь и Сейчас. Мы оба знаем, насколько это важно: когда хочется не просто так. Хриплю, пытаясь отдышаться. Ты скусываешь губы. Подохнуть всегда успею, как ни крути, но ты благосклонно выбрал мне жизнь. Представить не могу, на сколько сильно хочешь меня уничтожить, но догадываюсь. Может быть, просто не задушить, а как-то иначе. Утопить? Говно вопрос. Бери обдолбанного - и в полную ванную. Отравить? Бери обдолбанного - и скорми горсть лекарств, «которые помогут придти в себя.» Просто пойми, как я хочу быть тобой. Правда хочется. Ты привык терпеть от меня эту грубость, а я привык к мясу. К бесчисленным количествам тел, которые успешно оприходовал, судорожно задумываясь на утро - а точно не СПИД, не? Да нет, всё ок. Мне по кайфу было. Оказалось, что фартовый. Но пока что. Мы ведь прекрасно понимаем, чем все кончится. Рулетка не бесконечна - она обязательно выстрелит, когда крутишь шестьсот шестьдесят шесть раз. Я хочу быть тобой. Я очень хочу быть униженным, потому что слишком взвелся в небеса и наглость. Меня стоит опустить к человеческому, а другими путями как, не ведую. Хочу, чтобы изнасиловали впятером, наклонив за ближайшим ночным клубом. Хочу, чтобы украли, посадив в чужой черный мерс. На органы, естественно, с предварительными ласками без анестезии. Я хочу быть съеденным заживо. Я хочу, чтобы били до сломанных конечностей. Я хочу быть твоим, но ты никогда не выберешь это дерьмо. Я болен. Абсолютно болен тобой, прекрасно осознавая, что с тобой творю. Но остановиться не могу. Кажется, мы всегда будем клеймить друг друга. Только ты никогда мне об этом не скажешь. Либо в один прекрасный момент зарежешь во сне. Опять же, чтобы ни в чем не признаваться. Глупо кончаю внутрь, развязавшийся воздухом, голова опрокидывается на спинку, вжимаясь затылком. Если еще раз повторю "люблю", умру точно. Потому что тебе будет наплевать. -Люблю. Как мне и хотелось. Харкнул прямо в разрисованную татуировками рожу под собой, Слава. Смейся. Я ведь знаю, что ты не всерьёз.