Ненастоящий Лавендер

— Здравия желаю, Полковник. Вы меня звали? — под звук когтей, вставших "по стойке смирно", услышал я голос Калленберга. — Вольно. Звал, садись. — ответил мой язык, параллельно отрывая глаза от документов. Быстро он выучился отдавать честь. — Посмотри что пришло. И читай вслух. С этими словами, я передал Калленбергу "Указ №100" - недавно пришедшая телеграмма из Кантерлота. Конкретно мне попался явно укороченная версия Указа, ведь множественные многоточия явно говорили мне о его.... длинности. Или меня пожалели, или мне не положено знать много. Впрочем, это не важно. По крайне мере, сейчас. Дискордовы бюрократы с высокими титулами... — "Проводится реорганизация жандармерии, полиции и иных сил внутреннего порядка... Создаётся Коллегия Внутренних Дел... Совместно с администрацией создаётся единый регион... Отчитываться в местное отделение региона..." Ого, какой длинный список новых провинций! — Здесь только юг Эквестрии. Похоже, нам попалась версия для южан. — ответил я, давая не забывать о себе. Когда Кайл уходит в бумаги, его надо иногда окликать. Впрочем, иногда это применимо ко всем, кто работает марателем с чернилами. Даже меня... Хотя, справедливости ради, Кайл обычно справляется с этим лучше. — А теперь прочитай это. Письмо от Селестийской Администрации... Или Селестии, если судить по почерку. — Дополнил свои слова. Всё таки, почерк Селестии (крайне аккуратный, хотя не дотягивает до педантичности некоторых коллег) и почерк той Секретарши Лайт я запомнил. А может у них просто много работ - даже я знаю, что с тем количеством полунезависимых "Полиций", можно очень быстро возненавидеть всё на свете. — "Полковнику Лавендеру Берри... С сохранением нынешнего звания новые обязанности..." ... — на мгновение замолчал Кайл, а затем... — Селестия нас храни! Ты теперь отвечаешь за "Семенные Болота!" — воскликнул немного староватый грифон, чувствуя мою головную боль. — Так и есть. На деле получается, что я руковожу не одним, а четырьмя городами, плюс несколько десятков деревень. Ох, только бы этот отчёт не убил меня... — Отчёт? — не понял меня желтоватый. — Переверни. — махнул я копытом, давая знак что делать. — ... "Постскриптум. Вам требуется составить разносторонний отчёт о деятельности Полиции и гражданской администрации, различных проблем местного населения и меры для решений данных проблем. Срок - до 21-ого числа." Очень... Мало. Не очень понятно, что требуют. — Помни, что я эти отчёты пишу почти каждую неделю, а такие мыльные приказы у меня норма. Ладно, не для обсуждения я тебя позвал. Как смотришь на то, что станешь моим заместителем, пока меня не будет? — тут же перешёл к делу я. — Погоди! — тут же почти вздрогнул Кайл, — у нас же для этого аж три руководителя из Общественного, Криминального и Гармонической отделов! Я то как здесь могу оказаться!? — Я понимал недовольство Кайла. Он точно не хотел ходить мертвецом как я. А ещё он просто любитель того, чтобы всё шло по расписанию. — Ты же знаешь, как у нас эти отделы работают. Да, конечно, сейчас намного лучше, чем месяц-другой назад, но это всё ещё недостаточно. К тому же, какие это кандидаты? Карфосу я не доверяю, слишком мягкий и не к тем, кому надо. Шнойн - любитель ловить преступников, а не организовывать город. Лэйл слишком недоверчивый, грубый и требовательный. Как глава Гармонического - это хорошо, как глава Городского Управления, который юридически уже расформирован - ужасно. — А Сильв? — тут же попытался предоставить иную кандидатуру Кайл. — Мад - фестрал. И пусть я на это смотрю позитивным взглядом, то вот остальные полицейские... Я не уверен. К тому же, я тебя поставил за твою уникальную черту. Кайл Калленберг помотал глазами по сторонам, а потом осмотрел себя снизу вверх. Он было открыл клюв, но закрыл его мгновенно. Мне казалось, что он хочет сказать "это такая шутка?". Калленберг мог разглядеть талант к административной работе у тех, у кого даже Сильв нашёл бы лишь наркоманию от Астрагала. Но свои таланты он не признавал. Во многом потому, что не был доволен ими и считал, что может лучше. — У тебя уже есть налаженные, в относительном смысле, отношения с Мэрией. А они теперь головная проблема всей Полиции. Пусть мы и отменили запрет на политические и профсоюзные организации, им нужно время чтобы восстановиться, пусть и недолгое. Я не хочу чтобы Мэрия распоясывалась. Поэтому я хочу чтобы ты их держал в узде. — Я дал себе усмехнуться, — Можешь не сильно беспокоиться. Я скорее всего всех оставлю вас тут. Сильвера можешь поставить своим замом уже непосредственно как главу. А когда я вернусь, то это уже ты назначил его, а не я. — Меркантильно. — с усмешкой ответил Кайл. — Но эффективно. К тому же, уверен, моего авторитета должно хватить, чтобы убедить остальных что твой выбор был правильным. Это и укрепит авторитет наших "бандитских", так и облегчит нам жизнь. — парировал я, давая подумать Кайлу. —...Хорошо. Но когда ты планируешь уезжать? — Скорее всего, уже завтра. Буду кататься по маршруту Новый Хорслеан - Хэйсид Джанкшн - Солтлинкгхем. До Грифонов буду кататься на поезде, а всё остальное - на машине. Благо, я уже со всем договорился. Мне нужно узнать особенности сельской местности. Насколько меня не подводит память, в нашем "северном Юго-востоке" кольтджуны составляют второе этническое большинство. У нас стольких единорогов с пегасами нет, как их... Надо будет поговорить с Блумом. Его помощь была бы кстати. — Может тогда ознакомишь меня с нынешними делами? — спросил Кайл, смирившейся с участью заместителя Полковника. — Ну, знакомить тебя не с чем. Сам много что знаешь. Из актуальных проблем - спекулянтство на рынке, идущего до недопустимой крайности, постоянный ропот банков идущих в мэрию и "товарищи-скупщики", готовые за тройную цену купить заводы с фабриками. Меры уже предприняты - сам знаешь - и тебе остаётся следить только за исполнением приказов. Твои главные задачи - не спускать Мэрию с поводка и выдержать десятки и сотни писем от "частников". — Классная работа. Именно для этого я и уплыл из родины. — желчно говоря самому себе, причитывал Калленберг. — Не дрейфь, не хватало мне тут ещё.... — БЕРРИ!!! — хриплый, совершенно непохожий на... поний? Скажем так, голос был слишком громкий, и даже дверь не спасала уши. А скорее - и сама дверь получила хороший удар задними копытами. Бедная дверь. — Не кричи, Сильв. — пытался утихомирить неожиданно бойкого фестрала, — я тебя как раз хотел позвать и обсудить кое-что, так что не кричи. — Только если что-то очень серьёзное и чрезвычайное. — ответил по-военному Сильв. Похоже, что-то действительно серьёзное, и я немного напрягся. Кайл тут же дал бумаги Сильву. — Первое. Я уеду в поездку по районам Семенных Болот, по приказу Селестии. На моё отсутствие останется Кайл, как заместитель Полковника и грифон, имеющий связи с Мэрией. Есть вопросы? — задал я больше формально, потому что скорость, с которой читал Сильв, была намного выше чем у вдумчивого Кайла. — Нет. — Отлично. Второе - у нас не хватает кадров в ОВБ. Размороженные слишком слабы. К тому же, эта поездка - отличная возможность самому во всём убедиться. Как думаешь, может после поездки пригласить Толда в Центральный Совет? —...Можно. Но, нужно чтобы кто-то за ним приглядывал. — покачивая головой, ответил Сильв. Что же, Маду лучше знать, поскольку он с ним работал последние недели. — он хороший пони и сторонник левых идей, но вот его опыт и стиль работы... требуют корректировки. А принимать ли его в ЦС - решение самого ЦС, полагаю. — Как раз его и возьму. Даже если Блум не сможет, будет на кого положиться... Хорошо. У тебя что-то важное? — спросил я, видя крайне тревожное лицо Сильва. — Вот. Пришла по почте. — вытащил из потаённых карманов какой-то документ. До сих пор удивлён, что у нас приказу могут идти хоть по телеграмме, хоть по почте, хоть от десятых лиц. Встав из-за стола, я тут же схватил протянутую бумагу. — Рыбное постановление? — проговорил я про себя, но тут же стал читать дальше. — "С этого момента... вводится закон о регуляции потребления рыбы пони, грифонов и других жителей Эквестрии... 10% налог... Компания им.Её Величества по ловли рыбы..." ...Я не понял. — Честно ответил я Сильву. Нет, если тут надо вчитываться, то понятно почему я не понял, но... Погоди-ка... Я снова просмотрел бумагу, потом снова посмотрел на сильно шокированного Сильва, а затем на Калленберга. Потом снова на бумагу. Наверное, это выглядело также смешно, как и Калленбергские острые глаза, мотавшиеся туда-сюда. —...Пони едят рыбу? — Вот именно! — Сильв тут же выхватил из моих подков документ, предназначенный для Мэрии, а не для полицейского. Глаза фестрала сверкали праведным гневом и непониманием. Он тут же что-то указал на бумаге. — Пусть они и выделили целых два абзаца на то, чтобы объяснить что рыба "не вредна", а ещё как её готовить по "особому рецепту", то это не объясняет этого варварства! —...Кайл, грифоны же едят рыбу? — спросил я Кайла, который тоже стоял с лицом "Nani?". — Мы можем есть рыбу. Вообще, в разных уголках к этому по-разному относятся. В Нова Грифонии и Хаукленде к этому относятся как к норме - всё-таки, первые рядом с Пингвинами живут, а вторым просто нечего есть на островах. В Империи к этому относились с явным негативом, по требованию Архоната, но после Революции 978-ого к этому стали относиться чуть мягче. В Аквелии или Вингбрадии её вылавливают, но обычно раздают беднякам, как еду нищих... Я, честно, удивлён что пони могут есть рыбу. Можно посмотреть? С этими словами, Кайл выхватил из дрожащих черно-синих копыт эти бумаги вновь, как горячую картошку по очереди. — Ну и ладно. А что такого-то? — спросил я, не понимая настроя Сильва. — Что такого? Правильнее сказать, А ЧТО ТАК-ТО!!! Селестия меня храни, это же ужас! Кто в здравом уме будет есть рыбу? Кроме пингвинов?! — Грифоны. — ответил Кайл, не отрывая взгляд от бумаги. — Я. — И я был честен. Вообще не знал, что мы можем есть рыбу. Нет, семилетний Лавендер много чего "ел" от голода, в том числе и рыбу, но узнать что она не вредная... Это было удивительно странным. Особенно понимая, что я пару лет потратил на то, чтобы считать это не странным. — Нет! Клянусь своею головою, я ни за что не буду есть рыбу! — с пафосом здравомыслящего в толпе дурманов, поклялся Сильв. — Да тебя никто и не заставлял. Веган. — ответил я, думающий о том, что можно перенаправить рыбу для грифоньих эмигрантов, а хлеб освободить для туземцев и фестралов. Надо бы узнать, сколько таких "Веганов" есть среди остальных рас. — ...Неуверен, насколько это корректно сравнивать меня с "людьми-веганами" из юго-западной мифологии колонистов и фестрала... Но это моё мнение не изменит! — гордо ответил Сильв, выходя из кабинета. Я не мог не засмеяться. — Ха-ха, вот тебе и новая задача, Кайл - узнать сколько в городе таких Мадовцев. — сказал я, ложа на копыто на его левое переднее плечо. Грифону оставалось лишь закатывать глаза от новых тяжб. — Ох... Ладно, а что там с Циркуляром? — спросил меня Кайл, меняя тему. — Пока ничего. Медленно пишу, прикидываю идеи, — отвечал я ему, — сложно неформальные отношения уместить в бумагу. Но, пока что, думаю над разбросом полномочий и обязанности у каждой должности. А то наш "Капитанизм", где в каждом отделе глава - это капитан, и формально они друг другу равны, даёт сбои. Думаю, придётся и здесь сменить приоритет в сторону большей иерархичности. — Может посмотреть как у остальных полицейских? В других крупных городах? — предложил Кайл простую и дельную мысль. — Смотрел, что было у нас в библиотеке. Но я отталкиваюсь больше от личного состава в нашей Полиции, а не от юридических законов и прав. У нас этих защитников весь город... Надо бы создать запас слезоточивого газа... — закончил уже про себя, думая на тот сценарий, если опять что-то пойдёт не так. — Впору его называть тошнотворным... Неожиданно послышался стук в дверь. Ну, это вряд ли Мад, после такого эффектного исчезновения. — Входите. — Тут же я принял вид начальника. Но увидев за открывающейся дверью так хорошо мне знакомые фестральские глаза, я тут же забыл о всех нормах приличия и бросился к выходу. — Отец! Вальтер Тейл-Берри попал в мои крепкие объятия, от чего тот даже смог немного зашататься. Тем не менее, тот более мягко, но также меня обнял. — Дядя Полковник, вы же знаете что это немного необычно? — с родительским смешком ответил Отец. Но я, закрывая стыд и краску глубоко в сердце, с неожиданно агрессивным, и всё-таки добрым, голосом, ответил: — Я имею на это право! — Кхе, я тогда вас покину. — пролепетал еле слышно Кайл и вылетел из комнаты пулей, оставляя меня наедине с отцом. — Ну рассказывай, сынок, что да как! — весело и радостно ответил один из двух самых важных фестралов в моей жизни... *** — ...Можете сообщить, Мисс Инквелл, что мне скоро придётся отбыть на родину, вашей дорогой Принцессе Селестии. — держа дисциплинированный голос в узде, ответил новой Секретарше Комиссар Иностранных Дел, Синистер Серов. — на моё место придёт товарищ Винг. — Конечно. — с лёгким поклоном ответила Рэйвен Инквелл, новая помощница Селестии, и покинула кабинет. Синистер долго смотрел вслед, на выход, думая о чём-то своём. Эта новая секретарша была ему по душе больше, чем прошлая. Мало того что та с большим презрением относилась ко всей Северянской Делегации, так и голос у неё был противный... Но Серов не забывал, что и эта секретарша вряд ли питает тёплые чувства. Но по крайне мере, у неё есть хоть небольшие нормы приличия. Хотя эти поклоны так выбешивают... Справедливости ради, и самого Серова достала своя работа. Он никогда не был дипломатом. Агитировать, пропагандировать? Да, это была его стезя. Здесь он мог любого либерала превратить если не в коммуниста, то как минимум - социал-демократа. Он умел находить компромисс "среди своих" по самым разнообразным вопросам, разной степени важности. Но вот говорить с "буржуа"... Конечно, Синистер обсуждал это со Сталлионом, Панцушенко и другими членами ЦК. По мнению руководящего большинства, он должен был стать "лицом", должен был дать "нарратив" для руководящих лиц Эквестрии. Чтобы позже, когда прибудут более компетентные товарищи, они лучше шли на контакт и диалог с более "умеренными товарищами". Синистер считал это здравой мыслью и неплохим дипломатическим ходом. Только ему никто не сказал, что являясь "лицом", он остаётся дипломатом. А дипломатия... Серый пони с трудом смог обойти опасные вопросы, находясь на грани того, чтобы подставить Партию. Одни условия Кайтаунского Мирного Договора чего только стоят! Одним неправильным словом о "справедливом отношении", он чуть не наговорил на Северянию репарации! Это уж не говоря о таких вещах, как "чья деревня в лесополосе будет?" В общем.... Синистер был рад, что скоро покинет это место. Почти. Ему пришла телеграмма из Принцессина (почему они всё ещё не изменили название?!) с запиской Сталлиона. Вторая делегация из Северянии. И помимо очень странного состава (почему они всё ещё не отправили главного кандидата на должность ИнКома - Винга?), его стало беспокоить прикреплённая записка Сталлиона. "Товарищ Серов! К вам едут Барабанин и Соколов, а кажись и Боярин. Барабанин лоялен, но зарвался в ИнтерГлупизм. Соколов свихнулся опять. Боярин - мечущийся интеллигент, ляпала первосортный. Прошу, будьте архи-начеку и чтобы без вашего участия эти делегаты ничего не обещали! C ком. приветом, Сталлион". Каждый из этих троих вызывал опасения. Барабанин тот ещё фанатик идеи Феликорна об Интернационале, высказанное более глубоко в "Государство, классы и их взаимосвязь", а также в одной из поздних редакций "Марксистская Партия и Классовая борьба". Более того, они с Барабаниным были единомышленники в этом вопросе, и проводили бессонные ночи об обсуждении её структуры и работы, лишая себя последнего свободного времени на отдых. Его можно было бы привлечь к работе с взаимодействием других социалистических и коммунистических партий Эквестрии. Благо, Синистер смог через неформальные связи разослать свои "агитки" другим крупным политическим организациям, такие как Социалистическая Партия Ванхувера, Рабочий Союз Мэйнхеттена и Филлидельфии, Коммунистическая Партия Центральной Эквестрии и т.д. В общем, главное его близко не подпускать к Селестии и он будет выдавать только самые полезные силы на благо Революции. Соколов - товарищ очень своеобразный. Бывший социал-демократ, пришедший в партию вместе с Вингом, быстро смог стать важным партийным работником. Тем не менее, его "мягкость" по отношению ко всем делам часто его подводит. Если бы с ним был Дарк, то он мог со спокойной совестью оставить их в Кантерлоте - в паре они работали бы безупречно. Здравомыслие Винга и Дипломатия Соколова... Да, это был бы неплохой дуэт. Но сейчас Винга не было, а когда его ждать - неизвестно. Так что ему придётся оттягивать его назад. Может, и на агрессивные выпады он будет отвечать сурово, но вот с "высокими" языками всё так гладко точно не будет. Серов был в этом уверен. Боярин, настоящая фамилия - Монтайн. Серов больше всего, как и Стил, беспокоился за него. Бояр был одним из тех товарищей, с кем у Стила сложились особо доверительные и дружеские отношения на почве общих взглядов. И именно поэтому синеглазый тревожился. Да, как работник он был неутомим, аки як на горе; радикален, что даже Стил порою не мог его удержать; а ещё он был крайне решительным, и если в обычное время и при иных обстоятельствах это делало его незаменимым, то в нынешних реалиях он мог нагородить такого, что даже косяки Синистера показались бы мелочью. За этим товарищем, поклялся себе Серов, он будет следить особо строго. — Товарищ Серов, — услышал голос Денурессо Синистер, — наши товарищи прибыли и ожидают нас в комнате для переговоров. — Переговоров? Кто их туда пустил? — тут же накидывая пиджак, спросил у Денурессо Синистер. Его голос был смешан радостью от их прибытия, и недовольством от того, что они сначала не появились у него. — Их пригласили Фэнси Пэнтс и Филси Рич. — ответила Денурессо, вставшая позади Синистера, выходящая из своего "посольства". — Аристократишка и Буржупони? Хорошие коллеги... — почти злобно процедил через зубы Синистер, быстро спускаясь по лестнице в холл. Эти двое были бы неплохими собеседниками, если бы каждый раз не бесили его "переспросами" одной и той же темы! Как они вообще умудряются с четырёх сторон подойти к одному и тому же вопросу? — Я им успела сказать, чтобы вас дождались. — желая или успокоить Серова, или успокоить свои нервы, ответила Денурессо. — ... — Синистер лишь молчал и почти бежа пытался добраться до места назначения. Первый коридор, с длинными стеклянными гравюрами на стенах и "иллюзорными окнами", которых на самом деле не существовало. Второй коридор, заполненный рыцарскими доспехами прошлых лет, висящими мечами и молотами, имеющие интерес лишь для отбитых археологов и других чудиков из университетов. Длинная красная дорожка не позволяла быстро по ней бежать, давая возможность споткнуться "спортспони" и любому другому существу. Тем не менее, Серов с ловкостью подпольщика бежал по ней, что даже Денурессо стала отставать от Комиссара. Вот она, очередная, но нужная белая дверь, украшенная позолоченным значком стола. Синистер, у которого всё выдавало недовольство и беспокойство, от внешнего вида до внутренних мыслей, чья сущность хотела прибить кого-нибудь, хоть аристократа, хоть товарища по партии, открыл....... Сидящие на диване, напротив двух красиво одетых белого и легко-жёлтого единорога и пони, делегация ждала прибытия Синистера, их местного посла. Их диалог был грубо прерван словами товарища Денурессо, помощнице Серова. Да и диалог у них отказывался вязаться в положительном ключе. Но если эквестрийские представители держали лицо, то вот Барабанин с интересом осматривал узоры на стакане, Соколов приглаживал свои усы, а Боярин и не пытался скрыть скуку и всем своим видом выдавал это всем присутствующим. Наконец-то дверь открылась, и в неё вошёл серый пони в пиджаке. Его лицо держало тот самый "дипломатический" тон, с которым были так знакомы все партийцы, хоть раз бывавшие на партийном собрании. Спокойный и слегка суровато-оценивающий взгляд, слабая, но очень верная улыбка. Единственная особенность Синистера были его хмурые брови, которые часто выдавали его усталость, скуку, и даже злость. Удивительная мимика. Все подскочили с мест, а Боярин тут же ринулся к "звезде", и стал с ним обниматься, почти радостно подскакивая на месте. — Синя! — Боярин, не стесняясь никого и ничего, радостно прокричал на всю комнату. — Я тоже рад тебя видеть, Федя. — с лёгкой усмешкой, расслабившим Синистера, но всё ещё пытавшего держаться, ответил Синистер. Отпрянув от приставучего с обнимашками пони, он тут же повернулся к двум эквестрийцам, — господа, я не помню, чтобы у вас были права на переговоры с делегатами без меня, и уж тем более без моего ведома. Синистер слегка перекладывал вину своих товарищей, не пришедшие в его кабинет, а сразу начавшие "балаболить", на Пэнтса и Рича. Тем не мене, те с уверенным лицом отвечали: — Господин Серов, мы считали что вы уже встретили своих коллег и объяснили им их... задачу. — Хм! Хорошо, тогда я присоединюсь к "задаче". — Сказал Синистер, встав рядом со столом, — Что вы обсуждали? — Мы обсуждали вопросы о национализированных предприятиях, — первым сказал Соколов, рядом с которым обратно сел Боярин. — Так и есть. Мы считаем, что наши коллеги и друзья должны получить возмещение за ущерб и потерю имущества, — сказал слегка надменным, скорее по привычке чем как выражение своего недовольства, Фэнси Пэнтс. — Более того, это касается напрямую не только северянских, но и других эквестрийских владельцев акций и собственности. — дополнил слова аристократа Филси Рич, имевший тесные отношения с Северянскими промышленниками. — Конечно, мы выплатим компенсации для бывших владельцев, однако хочу заметить, что мы предлагали проект по сохранению доходности бывшим акционерам. Тем не менее, сбежав из Северянии они отказались от этого. — несколько насмешливо, но всё же спокойно ответил Барабанин. — Действительно. — подтвердил слова Синистер, думая, что они могут ещё сказать. — Однако, мне кажется, это была лишь паника. Уверен, если вы им позволите вернуться, они смогут прижиться обратно на родине. — ответил Филси Рич, давая намёк. — Прощу прощения, однако мы с течением времени национализируем все акционерные промышленные предприятия, да и неакционерные тоже. — ломая всякую кривую, но всё-таки дипломатию, заявил Фёдор Боярин. В этот момент Серов почти стал заикаться от такого резкого слова. — Погоди, Боярин! — начал Соколов. — Как вы можете думать об этом!? — с возмущением встал Филси Рич, а вслед за ним и Пэнтс. — Также, как Котёлов думал о том, как запросить войска Царя для подавления забастовки! — вспоминая "Кровавый Понедельник" и имя известного промышленника, отвечал ожесточённо Фёдор. Слово за слово, и вот северянская делегация раскололась в недовольстве, а представители Эквестрии резко подняли голос против. Синистер, кое-как перекрикнув всех остальных, запросил десять минут перерыва. Схватив за воротник, тот вытащил Боярина за стены комнаты. — Ты совсем сдурел?! Кто так говорит вообще!? — в ярости спросил риторически Синистер. Серый пони пугал, когда находился в гневе. — Я говорю, Синистер. — негромко, но уверенно ответил Боярин, — эти трусы бегут, и Селестия с ними! Почти каждое наше предприятие требует национализации! Рабочие уже давно созрели для нового революционного будущего и нам не нужны контрреволюционеры на постах глав предприятий. — А то что есть такая вещь, как политика, тебя не смущает?! — воскликнул Соколов, вышедший вместе Барабаниным позади. — Отставить. Фёдор Боярин. Я вам запрещаю с кем-либо говорить из делегации и уж тем более, давать себе высказывать какие-либо политические... Денурессо! Стоявшая позади чёрно-серая единорожка, которая, хоть и зашла вместе Серовым и вышла вместе делегатами, стала для других столь незаметна, что у Барабанина аж немного раскрылись глаза от удивления и тот просто дал знак привета копытом. — Отведи его в мой кабинет. И следи за ним, как за зеницей ока! — сказал командно Синя, пока Федя лишь слегка хихикал от удовольствия, будто сделал какую-то пакость. Впрочем, так оно и есть - он сделал такую пакость, которую Синистеру предстояло осознать через двенадцать минут. Синистер Серов, Комиссар Иностранных Дел развернулся к остальным и стал читать лекцию им по тому, как не надо вести переговоры. И хоть умом он понимал, что он не тот пони, что имеет права так говорить, к сожалению для него, других пони готовые об этом рассказать здесь не было. Барабанин и Соколов лишь согласно кивали, давая понять синеглазому, что с ними такой проблемы не будет. По крайне мере, они его так заверяли. Так прошло минут девять, и если бы здесь были посторонние, то это было бы очень интересным шоу. Наконец, Серов спросил: — Барабанин, ты же у нас заведуешь "Правдой?" Что ты можешь сказать на слова Боярина о рабочих? — Они не лишены оснований. — проходя экзамен на дипломатичность, ответил товарищ. И это больше всего пугало Синистера. Ему не нужна война, как и остальным в Северянии. Но похоже, что шансов это избежать, с нынешними тенденциями, становятся всё меньше. — Тем не менее, едва ли они созрели. — Хорошо... Тогда давайте обратно. — сказал Синистер, думая о том, а насколько было слышно за стеной разговор. Синистер, уже куда менее выглядевший презентабельно, вошёл вместе с остальными делегатами. Справедливости ради отметим, что и их собеседники выглядели ещё боле разъярёнными. — Господа. Слова Боярина были сказаны в пылу жаркой идеи. Думаю, к нам это не относится. — начал Комиссар, пытаясь сгладить углы. — Господин Серов, мы хотели бы оговорить одну вещь, для предотвращения подобных конфузии. — продолжил Фэнси Пэнтс, — всё, что будет национализировано к 12-му апрелю мы готовы принять, при условий компенсации. Всё что позже мы отказываемся принимать. Мы считаем это собственностью их владельцев и будем готовы подтвердить их права любыми средствами, даже мечами. — Конечно. — ответил спокойно Серов. Но эти слова звучали приговором для Синистера. Потому что теперь, можно было с уверенностью говорить, что слова Боярина стали реальностью. Серов ни за что бы не увидел, как Совнарком загоняет страну в экономическую кабалу из-за отсутствия национализации, или из-за слишком поздней национализации, или из-за неработающего рабочего контроля. А раз промышленность имеет проблемы с включением производства и бегства владельцев и так... Синеглазый пони выйдет через четыре часа. Но эти четыре часа будут потерей драгоценного времени. Боярин своей фразой поставил Совнаркому ультиматум: Или национализация, или ничего. Это значит, что скорее всего, придётся пойти по пути национализации, хотя бы ради контроля над промышленностью. А национализировать надо будет всё - ВООБЩЕ ВСЁ. Серов, который не был в Северянии уже месяц, всё понял. Боярин воспользовался Эквестрийскими представителями. Он их использовал их как таран против Сталлиона и Мякова. Он вспомнил, кто больше всех требовал рабочего контроля, власти рабочих, национализации. И он таки добился своего. Бегущие буржуи сами подталкивают к национализации, пока их товарищи требуют сохранения собственности. Возвращать их? Нет уж... Серову оставалось лишь написать письмо Сталлиону, объяснить ситуацию. А ещё - попросить выгнать Боярина. Работать с ним здесь - смерти подобно! Но чего больше всего боялся Серов, так это выговора от Стила. Ведь проблема была не в выговоре. А в том, что он потерял возможность исправить ситуацию...