Звёзды в небе

Дон опёрся щекой на лежавшую на столе руку и обвел скучающим взглядом библиотеку. Вообще, не то чтобы он любил подобные места. Напротив, он больше предпочитал бегать на улице с детьми, чем сидеть в библиотеке, но сюда пошла Гильда, а он увязался за ней. Он и сам не мог объяснить почему, просто захотелось сегодня пойти с ней. Да и было у него какое-то странное предчувствие, будто именно сегодня должно произойти что-то нехорошее. Дону это чувство не нравилось, и поэтому он решил на всякий случай проследить за Гильдой. Мало ли, вдруг это что-то нехорошее должно случиться именно с ней. А он не хотел, чтобы она пострадала: всё-таки они ведь семья. Так что приходилось скучать здесь, в тихой и мрачной библиотеке, где кроме них не было ни души. Не найдя ничего для себя интересного, Дон только тяжело вздохнул и положил голову на стол. Закрыл глаза, запустил руку в волосы. Нет, всё-таки подобные места явно не для него. Он чувствовал себя здесь как не в своей тарелке. В библиотеке ему было скучно, наверное, даже как-то неуютно. Всё же, он больше любил активные игры вроде догонялок, не мог усидеть на месте ни секунды. А тут он не мог не то что побегать, даже пошуметь не мог: правила запрещали. Но также он прекрасно понимал, что должен следить за безопасностью Гильды, а потому ему приходилось терпеть. Пускай иногда хотелось всё бросить и убежать на улицу. Но Дон каждый раз останавливал себя, говоря, что он не может уйти, пока точно не убедится, что с Гильдой всё в порядке. Только это удерживало его от того, чтобы сорваться с места и убежать к остальным детям. Уж чего-чего, а силы воли у него было предостаточно. Особенно, если дело касалось Гильды. Кстати о птичках. Раз уж у него не получилось найти, чем заняться, Дон решил понаблюдать за Гильдой. Всё равно это гораздо лучше, чем рассматривать кучу скучных книг, которые в любом случае его не интересовали. Тем более, Гильда выглядела особенно красивой, когда чем-то занималась. Дону нравилось разглядывать её в те моменты, когда она увлечённо что-то делала. Например, шила или рисовала. Она казалась ему невероятно милой, красивой и, наверное, даже чуточку волшебной. Каждый раз, наблюдая за ней, он и сам не замечал, как начинал любоваться ею, и приходил в себя только тогда, когда его одёргивал кто-то из детей. А ещё он чувствовал что-то странное в груди в такие моменты. Это было необычное, но очень приятное ощущение. По всему его телу как будто разливалось тепло, заполняющее каждую клеточку, каждый сосуд и капилляр. Дону оно нравилось. Он не знал, откуда это чувство взялось и чем оно вызвано, но оно приносило ему удовольствие, и потому он хотел испытывать его почаще. А сейчас они с Гильдой были только вдвоём, и поэтому он мог сколько угодно её разглядывать. Именно этим он и собирался сейчас заняться. Решил совместить приятное с полезным, так сказать. Когда Дон повернулся к ней, Гильда стояла у одного из ближайших к нему стеллажей и разглядывала полки. Она внимательно изучала каждую книгу, вглядывалась в каждую обложку, явно желая отыскать что-то особенное. Дону стало даже интересно, что она пыталась найти, и потому он начал тихонько наблюдать за ней. Так, чтобы она его не заметила. Всё же, ему не хотелось её отвлекать: уж слишком увлечена она была. Выглядела она в этот момент такой же сосредоточенной, как и всегда. Её брови были сдвинуты к переносице, губы сомкнуты в тонкую линию. Её хмурое выражение лица казалось ему даже слишком забавным, и потому Дон не сдержался от улыбки. Гильда вообще всегда вызывала у него только тёплые и позитивные чувства. Почему-то, глядя на неё, он не мог не улыбаться. Он и сам не знал, почему так происходило. Но ему было приятно от этого, и потому он никогда не жаловался. Наоборот, он хотел, чтобы так продолжалось всегда. Чтобы дни, наполненные счастьем, не заканчивались никогда. И сейчас он тоже думал об этом. Наблюдая за тем, как Гильда выискивает взглядом нужную книгу, он размышлял о том, как хорошо было бы навсегда остаться здесь. Быть маленьким ребёнком, который ни в чём не нуждается. Ведь тогда он мог бы всё время бегать и резвиться, ни о чём не заботится и, что самое главное, смотреть на неё, Гильду. Мысль о последнем отозвалась особенным теплом в области грудной клетки. Да, пожалуй, о том, чтобы всегда быть с Гильдой, Дон мечтал больше всего. Наверное, она нравилась ему. Дон точно не знал, что именно он к ней чувствовал, но был на все сто процентов уверен, что они должны, нет, просто обязаны жить вместе после того, как уйдут отсюда. Если уж взрослеть, то только с ней. И для себя он уже решил, что сделает всё, что в его силах, для этого. «Вот вырасту и построю для Гильды дом, в котором мы будем жить большой семьёй», — подумал про себя Дон, решительно сжимая руки в кулаки. Пока он размышлял об их с Гильдой будущем, сама она уже нашла книгу. Она находилась на одной из верхних полок, и потому ей приходилось вставать на носочки, чтобы до неё дотянуться. Благо, Дон вовремя это заметил, и потому решил ей помочь. Однако прежде чем он успел подняться, Гильда всё-таки дотянулась до книги и смогла её вытащить. Правда, когда она доставала её, то случайно задела и остальные книги, и поэтому они полетели прямо на неё. А она, растерявшись, застыла на месте, глядя на то, как неумолимо на неё летит целая гора из тяжёлых энциклопедий, сборников рассказов и простых детских сказок. Дон среагировал молниеносно. Вскочив с места, он за пару секунд оказался рядом с Гильдой и отпихнул её в сторону, таким образом принимая удар на себя. Сделал это он как раз вовремя: книги упали прямо на него. Если бы он задержался хотя бы на секунду, они бы просто придавили Гильду. А учитывая, что она была девушкой хрупкой, то они могли и вовсе её убить. Но он успел, и потому Гильда осталась целой и невредимой. Она, можно сказать, отделалась только лёгким испугом. А вот ему повезло меньше: книги завалили его с ног до головы, и он, кажется, даже заработал шишку. Особенно сильно после удара болели плечи и голова, перед глазами всё расплывалось. Стоять было тяжело, и поэтому Дон стал придерживаться за стеллаж, чтобы не упасть. Однако, несмотря на дискомфорт, который он сейчас испытывал, выглядел он вполне довольным. На его губах даже расплылась счастливая улыбка, когда он увидел взволнованную, но не раненую Гильду. Сейчас он был просто счастлив. Пускай он сам пострадал, но зато смог защитить Гильду от опасности. А для него это было самое главное. Когда в порядке самая любимая девушка, всё остальное становилось попросту неважным. — Д-Дон, ты в п-порядке?.. — заикаясь от волнения, спросила Гильда. Книгу она швырнула на стол, а сама стала ощупывать и осматривать его. По её лицу было видно, что она беспокоится, и это вызывало у Дона ещё более широкую улыбку. — Хе-хе, я в порядке, не беспокойся. Только голова немного кружится, но это ничего,  — хихикнув, ответил он. Хоть он и сказал, что всё нормально, но чувствовал себя он и правда не важно. И Гильда это заметила. А ещё она нащупала на его голове небольшую шишку, из-за чего заволновалась ещё больше. — Боже, да у тебя же там шишка! — испуганно воскликнула она, всплеснув руками. — Пойдём, нужно скорее приложить лёд… — она осторожно взяла его под руку и, придерживая, повела за собой к выходу из библиотеки. Дон не стал сопротивляться и послушно пошёл за ней, мысленно радуясь тому, что она о нём заботится.

***

Пока Гильда прикладывала к месту ушиба мешочек со льдом, Дон неотрывно глядел на неё. С его губ ни на секунду не сходила счастливая улыбка. Наверное, со стороны он выглядел странно, и он прекрасно это понимал. Однако его, казалось, это ничуть не волновало. Он чувствовал себя невероятно счастливым, и потому не обращал внимание ни на что вокруг. Ни на головокружение, которое до сих пор не прошло, ни на ноющую боль в плечах и голове, да вообще ни на что. Все его мысли занимала одна только Гильда, которая сейчас с беспокойством оглядывала его и прижимала к шишке лёд. Она стояла непривычно близко к нему, и оттого он испытывал что-то странное и необычное. Это чувство было чем-то похоже на то, что он ощущал каждый раз, находясь рядом с Гильдой или наблюдая за ней, но всё-таки отличалось. В этот раз оно было более объёмным, глубоким, обволакивающим. Оно больше напоминало мягкое спокойствие или умиротворение, которое обычно накатывало на него под вечер, когда он, уставший от дневных игр, ложился на кровать. Но оттого оно не переставало быть приятным, и потому даже понравилось Дону. От него на душе становилось по-особенному легко и тепло, а в животе будто начинали порхать бабочки. И это странное, но такое приятное ощущение делало Дона счастливее, заставляло его сиять и улыбаться. Но чего-то подобного нельзя было сказать о Гильде. Если Дон выглядел радостным и довольным, то вот она — не очень. Всё время, пока они шли за льдом, она бормотала себе что-то под нос, вечно суетливо металась по комнате и хваталась за волосы. Очевидно, она нервничала, и Дон это прекрасно понимал. С одной стороны, ему было приятно, что она так о нём беспокоится, но с другой, ему не хотелось заставлять её настолько сильно переживать. Всё же, она нравилась ему спокойной и счастливой, нежели нервной и обеспокоенной. Да и радостная улыбка шла ей гораздо больше, чем слёзы. Поэтому сейчас он вдруг почувствовал себя виноватым за то, что заставил её так понервничать, пускай и понимал, что просто пытался её защитить. Но также он видел, что Гильда ни капельки на него не злится. Наоборот, сейчас она выглядела счастливой, ведь всё обошлось и он, Дон, не пострадал. И в её глазах он не видел укора, а только нежность и радость оттого, что он в порядке, и это несколько его успокоило. И тем не менее, он всё равно чувствовал, что просто обязан перед ней извиниться, и именно это он и решил сделать. Прокашлявшись, он громко произнёс: — Прости меня, Гильда… — А? — от его слов Гильда вздрогнула, и на её лице отразилось искреннее недоумение. От неожиданности она даже выронила мешочек со льдом, и тот плюхнулся рядом с Доном на диван. — За что ты извиняешься, Дон? — За это, — Дон неловко улыбнулся и указал пальцем на шишку. — Прости, что заставил тебя так переживать. Я просто хотел защитить тебя, вот и всё. — Ах, так вот ты о чём… — Гильда слегка улыбнулась, и недоумение на её лице сменилось смущением. На щеках проступил лёгкий румянец, который она тут же поспешила скрыть за волосами. — Тебе не за что извиняться, правда. Я на тебя ничуть не злюсь. — И всё же. Я ведь заставил тебя волноваться, — он опустил виноватый взгляд и почесал затылок. Гильда на это только добродушно улыбнулась. — Ничего страшного. Главное, что ты в порядке, — сказала она и подняла мешочек со льдом с дивана, после чего снова приложила его к месту ушиба. Дон поморщился, болезненно простонал. — Но больше не делай так, хорошо? Сегодня ты отделался простой шишкой, но в следующий раз тебе может не так сильно повезти, — её лицо вдруг сделалось серьёзным, и она внимательно посмотрела ему прямо в глаза, из-за чего он даже вздрогнул. — Х-хорошо, я понял… — он кивнул, сглотнув. Такая Гильда не на шутку пугала его, и потому спорить с ней Дон не решался. — Ну вот и умница, — она снова лучезарно улыбнулась и чмокнула его в щёку. — Подожди, я сейчас принесу тебе таблетку, чтобы стало полегче. Гильда ушла в лазарет, а Дон остался сидеть в гостиной, прижимая руку к щеке. Пускай он и пострадал сегодня, но остался крайне довольным. Наверное, не так уж и плохо, что он всё-таки послушал своё шестое чувство и пошёл в библиотеку.