***
Сегодня Сай и Иоширо работали над тем, что генин пытался смешать свою чакру с чернилами, придавая той свойство живого существа. Естественно, сенсей даже и не мечтал, что это получится с первого раза, говоря откровенно, он не верил, что это получится и с двухсотой попытки, но начинать-то все равно нужно! Если вдуматься, то именно способность к наделению энергии чакры неживому объекту, и делало Сая носителем уникального дзюцу. Он, как и обещал Рике, старался быть помягче, напоминая себе, что перед ним еще совсем мальчишка, к тому же, недавно потерявший мать. Сай нахмурился, он сам когда-то остался один практически младенцем и вырос странным человеком, не таким как все, благодаря философии Корня. Художник подумал, а доведись ему, Саю тогда встретить другого сенсея, например, такого как Гай или Куренай, или того же Какаши, но когда он был в возрасте Иоширо? Его мысли коснулись дружбы Ируки сенсея с маленьким Наруто, что было, если бы они с Наруто не встретились в силу разных причин? Или если бы сенсей не углядел в маленьком изгое личность, характер, а как многие сторонился и пренебрегал им? Художник вспомнил, как летом принял решение передать свое дзюцу Конохе, через обучение этого мальчишки, он тогда не подозревал, что роль сенсея не ограничится передачей секретного кудэна. Художник подумал о том, что его правильное слово может вывести ученика на новый уровень, укрепить связь между ними, тогда как его же ошибка может перечеркнуть все наработанное. Он решил стать для Иоширо не просто инструктором по одному дзюцу, а настоящим сенсеем. Сейчас у генина не получалось и Сай хотел быстро исправить положение кисти, поставив под правильным углом запястье мальчишки, он придвинулся ближе и, не задумываясь, протянул свою руку к кисти, которую держал ученик. В этот момент он заметил, как мальчишка резко отшатнулся от него и выронил кисть прямо на свиток. Сенсей ошеломленно посмотрел на Иоширо, тот бледный сидел, сжавшись и зажмурив глаза. — Иоширо, что случилось? — Сай изо всех сил старался придать голосу хоть чуть-чуть заботы, участливого внимания. — Простите, сенсей, — ученик уже немного пришел в себя и сел нормально. — У меня просто дернулась рука… Я испортил свиток. — Все в порядке, Иоширо. Бывает, — на самом деле Сай был шокирован реакцией генина. Оставшееся время урока шиноби художник старался провести очень спокойно, отойдя на достаточно большое расстояние от ученика. Когда занятие окончилось, Сай сел за стол, его глаза некоторое время неотрывно смотрели на растёкшееся и уже давно впитавшееся в свиток, безобразное чернильное пятно.***
Сначала он ехал расстроенный неожиданно возникшими трудностями, ругая свою слабость, но таков уж был его характер — не привык сдаваться на полпути, а еще, поскольку мозг большинства шиноби с детства приучен нейтрализовать негатив, путём поиска возможных преимуществ в любых сложившихся условиях, Коджи принялся размышлять. Так, Накагава вдруг осознал, что ему намного выгоднее «случайно встретить» девушку в многолюдной толпе посреди праздника, чем в очередной раз букетами и подарками продемонстрировать очевидную и даже назойливую заинтересованность, которая нисколько не прибавит ему привлекательности в глазах Ханаби. Вот если он появится в момент ее праздника как бы по воле судьбы, это же совсем другое дело! Ободрённый этим мужчина воспринимал теперь поездку по зимней дороге намного легче. В самом Чичибу ему доводилось бывать проездом. Это был небольшой провинциальный городок, каких в стране сотни, найти человека здесь в обычное время не составляет большого труда — население невелико — в таких местах все знают друг друга. Но во время проведения зимнего фестиваля знаменитого далеко за пределами страны всё менялось, Коджи весьма приблизительно представлял, где именно искать Ханаби, ведь он ни разу не бывал здесь в декабре. И вряд ли бы поехал туда, если бы не она.***
Молодой человек прибыл в Чичибу в обеденное время, как он и ожидал город бурлил тысячью голосов — уличных коробейников, детских криков, веселых и заметно захмелевших гостей городка, звуками музыкальных инструментов, скрипом колес. Пришлось немного задержаться и отвести лошадь на постоялый двор и договориться там о постое и корме для нее до завтрашнего утра. Ведь ему предстояло возвратить ее в Коноху в срок. Затем Накагава пообедал в палатке, купив себе горячий рамен и теплое саке. Там же он поинтересовался у хозяина, добродушного и общительного на вид человека, где в основном гуляют люди и тот подсказал, что можно присоединиться к процессии колесниц ками, проезжающих в течение дня по улицам городка. Коджи решил воспользоваться дельным советом и скорее найти эти колесницы******. — Насколько они большие, эти колесницы? Как их найти? Пожилой торговец улыбнулся: — Видать, вы впервые здесь, раз задаете такие вопросы, — он говорил неспешно, доброжелательно, часто так разговаривают люди, прожившие жизнь в честном труде и сохранившие добродетель в душе. — Колесницы ками огромны и потому будут проезжать по широким улицам, но на самом деле здесь важнее не глаза, а уши, — тут продавец сделал многозначительное лицо и поднял палец, призывая к вниманию. — Вот, например, сейчас, я точно знаю, что колесница проезжает по соседней улице в южном направлении. Коджи прислушался и уловил среди городского шума звуки барабанов. Еще не справившись и с половиной порции ароматнейшего наваристого рамена, мужчина хотел вернуть тарелку и скорее двинуться туда, но торговец остановил словами: — Молодой человек, не стоит торопиться — колесницы едут медленно, тем более, что в процессии их шесть, слышите звуки усилились — это мимо нас проезжает следующая, поешьте спокойно, — закончил он почти по-отечески. Голодный мужчина внял доводам хозяина палатки и, закончив обедать, поблагодарил его, спеша туда, откуда все отчетливее для его слуха доносились звуки барабанов и флейт.***
Примерно в три часа дня Ханаби гуляла с семьей Хинаты — ближе к обеду они без проблем воссоединились на одной из улиц неподалеку от гостиницы. Для Хьюга никогда не было проблемой встретиться даже в незнакомом месте, достаточно было включить бьякуган и настроиться не родственную чакру. А когда друг друга искали оба Хьюга, то процесс ускорялся вдвое. Они шли по тротуару улицы и слышали как мимо них медленно, буквально проплывая двигается вторая колесница ками. Вся улица была заполнена людьми, и лишь у самого края было чуть свободнее. Именно там они остановились, чтобы дети немного передохнули. Ханаби взяла Боруто и Химавари, крепко держа их за руки и, подойдя к палатке со сладостями, купила племянникам данго****** в сиропе и тайяки со сладкой начинкой. В этот момент на другом конце улицы шел молодой мужчина, его глаза рассматривали прохожих, он кидал взгляды по сторонам, и его лицо было несколько растерянным — людей было слишком много, звуки барабанов мешали сосредоточиться, находясь в толпе он ощущал невольные толчки со стороны таких же как он праздных гуляк. Его взгляд скользнул по торговой палатке на противоположной стороне дороги, около которой в компании двух маленьких голубоглазых детей: мальчика блондина и темноволосой девочки лет трех-четырех, стояла девушка, и он остановился как вкопанный, вызывая позади себя возмущенную ругань тех, кому он помешал. Вмиг он узнал непокорную прядку темных волос, ее глаза, которые сейчас были такими приветливыми и улыбку, с которой она переговаривалась с продавщицей сладостей и детьми. Коджи начал пробираться сквозь толпу, но как бы молод и силён он ни был, непрерывный поток людей сдерживал его. Накагава не думал ни о том, что скажет ей, ни что она подумает о нём, в голове была цель, казалось бы, пустячная в любое другое время — перейти на другую сторону улицы. Едва Коджи добрался до проезжей части, как его путь загородила очередная огромная колесница ками, перекрывая не только возможность идти и даже отталкивая еще дальше волной людей, следующих за ней — она закрыла собой ему весь обзор. Мужчина старался обойти ее сзади, и спустя время это ему кое-как удалось сделать. Достигнув той стороны, Коджи уже по течению потока быстро добрался до палатки, но Ханаби там уже не было. Он постарался догнать ее, следуя в потоке.***
Вечером следующего дня Сай пошёл к бывшей Яманака в магазин. Ему нужно было посоветоваться, и он не знал к кому можно обратиться с волновавшей его проблемой. Бывшая возлюбленная была занята и он терпеливо помог ей с составлением цветочных букетов. Клиенты были в восторге от его художественного вкуса, выразившемся в умении столь гармонично выстроить цветочные композиции, что блондинка шутливо поаплодировала ему, когда они остались одни. — Ино, помоги мне с одним делом. — Выкладывай, — деловито сказала бывшая пассия и приготовилась слушать. Сай рассказал о случае с Иоширо, начиная с ухудшением учёбы и того, что он узнал от сестры генина. Блондинка внимала молча, с каждой минутой ее лицо становилось серьезнее, когда он дошёл до вчерашнего инцидента, Ино нахмурилась. — М-м-м, это может быть скверным… Сай, нужно проверить одну вещь. И цветочница в нескольких словах дала ему ценные указания на ближайшее время. Дверь открылась и в магазин зашёл Ко. Сай поздоровался с бывшим соперником, еще раз поблагодарил Ино и вышел из магазина. — Что-то он зачастил, вроде недавно только вывеску тебе делал. Надеюсь, он не влюбился в тебя снова? — Ко, улыбаясь, изобразил озабоченность. — Дорогой, мне, безусловно, льстит твоя ревность, но Сай обратился ко мне с сугубо профессиональным вопросом. Она лукаво смотрела на мужа, который с той же усмешкой подошёл к ней и сказал: — Не знаю как ты, но я сильно соскучился… — Одну минуточку… Ино отошла к двери и заперла ее на тяжелый засов — все равно уже пришло время закрытия магазина. Затем она вернулась к мужу и, взяв его за руку, без лишних слов повела в подсобку. — Здесь? — Ко с непривычки удивленно озирался. Жена игриво улыбнулась и парировала: — Уделите полчаса своей супруге, господин-ревнивец? Мы ведь не в квартале Хьюга, здесь можно немного пошалить… Логика в словах его блондинки определенно была здесь можно было не опасаться случайных соседских бьякуганов, они, не отрываясь, смотрели друг на друга — красавица демонстративно развязала свой пояс. Мужчина не спеша, но требовательно подтянул ее к себе и встретив губами ее нежные полураскрытые губки, выкинул из головы мысли о стоявших вокруг охапках роз, лилий и хризантем…***
Над главной площадью Чичибу давно уже опустилось солнце и сейчас на ней выстроились все шесть колесниц ками, в спустившихся сумерках эти колесницы были яркими источниками света, благодаря множеству горящих фонариков, украшавших их. Верхние ряды круглых фонарей с нанесенными на красные абажуры кандзи горели ярким красным светом, привлекая к себе взгляды издалека, а нижние ярусы прямоугольных белых фонарей освещали близлежащее пространство. Тысячи людей скопились в одной единственной точке города и где-то среди них была Ханаби. Коджи уже был близок к отчаянию, он почти потерял надежду встретить ее, зная, что как только колесницы остановятся на площади и выстроятся в один ряд, начнется знаменитый фейерверк, а затем все разойдутся и он останется ни с чем. Колесницы встали вровень друг с другом, и люди в ожидании подняли головы к небу. Наруто держал на каждом плече по ребенку. И все равно обзор был не лучшим — вокруг было слишком много людей с детьми постарше на плечах, так что даже, сидя на плечах своего папы, Боруто и Химавари не смогли бы насладиться всем великолепием салюта. В этот момент Наруто, что-то придумал и, предупредив Хинату и Ханаби начал выбираться из гущи толпы, жена с сестренкой последовали за ним.***
Молодой человек мрачно смотрел вокруг, в глазах уже не плясали огоньки, весь этот шум надоел, ноги гудели, а в душе осталось только одно чувство — досада. И некого тут винить — никто его не заставлял. В итоге у него — куча потерянного времени, сутки без сна, уставшие от целого дня ходьбы в толпе ноги, где на них с завидной регулярностью наступали и полное разочарование оттого, что он так и не достиг своей цели. Не нашел свою девушку. Если бы свою! Коджи мог назвать так Ханаби только про себя, а на деле за полгода у них случился единственный получасовой разговор, закончившийся тем, что оба разошлись поодиночке в разные стороны. Мужчина машинально потрогал внутренний карман, проверяя на месте ли его подарок. Ладонь нащупала гладкий футляр из черепашьего панциря и опустилась вниз, вместо облегчения Накагава почувствовал раздражение — как мальчишка, бегает за ней и не может даже поздравить. Захотелось бросить футляр и раздавить ногой шлифованный панцирь и только присутствие среди огромной толпы не давало ему выместить накопившуюся злость. Внезапно в момент когда он, кляня всё вокруг, хотел заречься, даже думать про недоступную Хьюга, небо озарилось огоньками, толпа вздохнула, послышались первые залпы фейерверков, и по площади покатился многоголосый шепот «Ханаби…». Шиноби вздрогнул — сколько раз, сидя в одиночестве, он повторял это милое ему имя, особенно в последние дни и, когда тысячная толпа произнесла его, не осознавая, каким эхом оно отдается в сердце Коджи, он тоже прошептал «Ханаби», словно прося всех этих ками сжалиться над ним. Фейерверк продолжился, в какой-то момент он уловил удивленный возглас неподалеку и непроизвольно оглянулся туда, куда были направлены глаза его соседей. Мужчина увидел на краю площади высокую пирамиду, состоящую их множества одинаковых людей — блондинов в оранжевой куртке. Люди глазели на это изумленно как на некое диво, но Коджи будучи шиноби знал, что это теневое клонирование, техника, безусловно, требующая огромного запаса чакры и точного ее контроля, но далеко не чудо. Он уже собрался снова погрузится в свое мрачное настроение, как вдруг увидел, что на самой верхушке горы теневых клонов сидят две детские фигурки. Зоркость — определенно его лучшее качество, обеспечивающее успех в его дзюцу распознало в этих детях, тех самых ребят, которых он видел рядом с Ханаби днем! Он стал пробираться к ним, это было его последней отчаянной возможностью и Накагава уже не боялся оказаться грубым, иногда толкаясь руками, наступая людям на ноги, к его счастью, обыватели были настолько увлечены искрящимся великолепием наверху, что великодушно не замечали его. До них оставалось всего несколько шагов, и он… замедлился. Девушка стояла с той родственницей из театра — ее сестрой, которую, как он узнал от Ханаби, дважды похищали его земляки. Шиноби смотрел на Ханаби — как она радостно смотрит наверх и весело кричит что-то своим племянникам, как ее румяное лицо и особенно глаза озаряются разноцветными отблесками огней в ночном небе. Коджи так мчавшийся сюда, теперь в десяти шагах от своей цели не мог сдвинуться с места, он опустил глаза и сжал кулаки. Что-то будто надломилось внутри него в самом конце пути — почувствовал, что сердце обволакивает холодом, сжимается и тянет вниз. Он представил, как она холодно встретит его, презрительно и отчужденно ответит на его приветствие… Глубоко вдохнул и, побледнев, крепче сжал кулаки… развернулся и сделал шаг. Он сказал себе: довольно унижений, с него достаточно.