Цветение розовой сакуры

Ябусамэ и Барабанный мост       Оказалось, что найти место для постоя в дни фестиваля было весьма затруднительным, город был переполнен гостями. Ханаби внутренне досадовала на себя: дернуло же ее так импульсивно, необдуманно отправиться в путь! Побродив по улицам Камакуры, девушка успела выслушать вежливые, но твердые отказы поочередно в трех гостиницах и решила не продолжать попытки. Размышляя, Ханаби представила, что это не ее частное путешествие, а одна из миссий, куноичи тут же воспряла духом: подумаешь, великая беда! Ниндзя спокойно выживает и в более суровых условиях, а ей-то и нужно лишь увидеться с Коджи. Девушка нашла еще один плюс — без ночлега, ей удастся быстрее вернутья в Коноху, тогда риск разоблачения ее обмана, в который она втянула Хинату и вовсе будет ничтожным!       Светлоглазая расправила плечи и бодро зашагала, оглядываясь на красоты города, сохранившего лоск тех времен, когда он, являясь столицей сёгуната, славился живописными видами на гавань и окружающие Камакуру зеленые горы.       Ханаби продолжала внутренний монолог, вернее спор с собой, где одна ее часть сопротивлялась другой, не собираясь сдаваться. С одной стороны, ее мучили беспокойство и неловкость от того, что она ведет себя неприлично для лидера Хьюга — едет по просьбе мужчины, который не был ни ее родственником, ни давним другом; она, забыв о достоинстве, ищет его — шиноби из Скрытого Облака, предавая ожидания всех сородичей! Тут же вторил стыд при мыслях, что о ней подумает сам прилипчивый молодой человек, который сумел сломить ее защиту и пролез в ее сердце; не покроет ли она себя позором доступной девицы в его глазах?       Но, с другой стороны, боязнь того, что, несмотря на все усилия, они так и не увидятся, подгоняла ее вперед. Закусив губу, молодая куноичи вспоминала, как не могла найти себе покоя последние дни и бессонные ночи, думая о том, что они расстанутся навсегда без последнего разговора наедине. Изредка девушка включала бьякуган — ей уже давно была знакома чакра Коджи и она хотела побыстрее отыскать его.       Хотя эти попытки пока оставались тщетными, Ханаби, невзирая на невеселые думы, улыбнулась: ей пришло в голову, что почти все их встречи, кроме первой в мае прошлого года, они проводили в местах празднования — финал экзамена на звание чунина в Конохе, затем Чичибу, Сендай, а теперь Камакура, но как иначе? Где еще могли встретиться они — шиноби враждующих сторон?       Снова увидеться в Конохе было проблематично — все вокруг знали историю отношений Хьюга с деревней Облака, о том, чтобы Ханаби могла появиться в Кумо, не могло быть и речи, скорее Хьюга предпочтут ее смерть.       Так, оставались только эти редкие «случайные» встречи в разных городах, когда в толпе празднующих горожан никому нет дела до парочки молодых людей, ни словом, ни жестом не выдающих своих чувств, передавая нежность только в голосе да во взгляде.       Дальше светлоглазая выбрала тактику, которую Коджи применил в Чичибу: идти за массой горожан и гостей Камакуры — видимо, те знали, где развернется основное действо и шанс высмотреть его бьякуганом был выше — на коротком расстоянии ее глаза могли отыскать иголку на дне реки. Следуя за потоком людей, медленно двигающимся вверх к вершине Журавлиного холма к храму бога Хатимана — она узнала это название, слушая разговоры в толпе, Ханаби шла по дороге, поочередно миновав три тории в святилище бога войны. Из тех же разговоров куноичи поняла, что именно возле храма ожидаются основные церемонии подношения чая богам, традиционного танца и ритуал ябусамэ.       Что же, значит, сегодня они могут встретиться на чайной церемонии, девушка усмехнулась, вспоминая, как Коджи тщетно ждал ее в чайном доме Конохи год назад. Им еще ни разу не удалось даже выпить чая! Вот хороша парочка, только и умеют, что бродить в поисках друг друга в чужих городах! А вдруг окажется, что он не выносит ее любимый зеленый чай? Девушка едва не прыснула в кулак, видимо, нервное состояние вымотало ее, раз она готова смеяться над своими же глупыми шутками!       По обеим сторонам дороги росли вишневые деревья, она представила как божественно прекрасно это место весной, во время цветения сакуры! И вот уже на подступах к храму, молодая Хьюга, наконец, включила бьякуган, но сколько бы ни всматривалась в толпу людей, она не могла увидеть его. Решив, дать отдых глазам девушка прошла к пруду, на поверхности которого красовались распустившиеся красные лотосы, услышав затаенный шепот, она оглянулась и увидела как по горбатому деревянному мосту, осторожно ступают девушка и парень, держась за руки.       Ханаби удивленно приподняла бровь, что вызвало эту неожиданную тишину? Стоявшая поблизости женщина заметила недоумение светлоглазой и вежливо подсказала: — Если им удастся пройти, не поскользнувшись на мокрых досках Барабанного моста, то боги даруют им долголетие.       Но женщине тут же ответили брюзгливым голосом: — Надо проходить по мосту поодиночке, а эти вцепились друг в друга, это неправильно!       Ей не понравились слова последнего — старичка с недовольным лицом, особенно после того как парочка все же не удержалась и оба упали на скользкие доски, толпа выдохнула и вновь начала шуметь. ***       Время шло, а его всё не было — светлоглазая уже просмотрела всех зрителей, присутствующих на чайной церемонии и подумала, возможно, получив ее записку, он вообще передумал ехать в Камакуру? Досада сдавила легкие, сама виновата — некого больше винить, она с усилием шумно вдохнула, успокаивая чакру.       Девушка справилась с эмоциями и гордо подняла голову, и с удивлением поняла, что место перед храмом опустело, а люди двинулись от храма к длинному проходу примерно в два тё. Уже не надеясь ни на что особенно интересное, она последовала туда, глаза болели от скрупулезной работы бьякугана, ещё бы — поищите-ка одну единственную чакру в многотысячной толпе зевак!       Оказалось, что длинный огороженный узкий проход предназначался для проведения состязания лучших стрелков. Ханаби присмотрелась, соревнование еще не началось, но один из участников уже приготовился — облаченный в костюм самурая, он держал наготове лук и, сидя на лошади, удерживался на ней только силой своих ног.       Куноичи решила посмотреть, что из этого получится? На самом деле, если она правильно поняла, всадник должен поразить три мишени — одетые в доспехи манекены с единственным незащищенным местом ниже щитка шлема, стоявшие в отдалении на одинаковом расстоянии друг от друга, но, если скорость будет большой, то даже для шиноби будет довольно трудно изловчиться сделать это. Хьюга, будучи воином в душе, искренне заинтересовалась, на какой скорости тот помчится?       Первый участник произнес традиционную клятву и подбросил веер, сигнализируя о начале соревнования. Движением ног, он пустил в бег лошадь, которая резво начав, и далее продолжила ускорение, в то время как всадник ловко достал стрелу из колчана и, прицелившись, пустил ее в мишень с криком: «Тьма-Свет! Тьма-Свет!», раздался звонкий хлопающий звук — стрела попала в цель!       Ханаби одобрительно покачала головой — скорость была весьма приличной, далее он двигался еще быстрее, поразив вторую цель, вызывая дружный шум одобрения толпы. Но, приближаясь к третьей цели, что-то сбило крепкую руку лучника и стрела, попав в доспехи, отскочила от мишени.       Люди чуть разочарованно вздохнули, всадник был расстроен, но толпа проводила его аплодисментами, подбадривая одобрительными криками. Ханаби тоже признала, что его попытка была хороша. Из любопытства посмотрела еще несколько всадников, из них лишь один смог поразить все три мишени, Хьюга решила проверить бьякуганом толпу зрителей — в последний раз, уточнила она. Нет, его не было — Ханаби была уверена, что проверила всех и не увидела Коджи, светлоглазая повернулась и принялась протискиваться между людей, порой забывая извиняться за причиненное неудобство.       Она закусила губу и почувствовала как с досады защипало в носу и глазах и тут же пристыдила себя — совсем с ума сошла — плакать из-за чужого мужчины, вот глупая Ханаби! Темноволосая куноичи передернула плечами, отерла готовые заплакать глаза, краем уха уловив очередные слова: «Тьма-Свет! Тьма-Свет!» — она застыла, мгновенно узнав голос! Что это? Она, ещё не веря себе, развернулась и, включив бьякуган, увидела его. ***       Утром он проснулся в хорошем настроении — непонятно почему, но было легко и нисколько не страшно. Несколько лет назад, впервые участвуя в ябусамэ, Коджи не мог спокойно заснуть накануне и, соответственно, выступил плохо. Но год от года, Накагава набирался опыта и сейчас был уверен, что пройдет свое испытание удачно.       Мужчина загадал, что если выиграет состязание в этом году, то, получив благословение богов, он отправится в Коноху и будь, что будет! Вероятно, это было глупо и безответственно, но он вложил в свою возможную победу смысл большего — надежду на решение главного вопроса их будущего с Ханаби.       Время шло, и с каждой минутой Коджи чувствовал нарастающее нетерпение — приедет ли? И задавался вопросом, мучившим его последнее время: почему до этого всегда пунктуальная белокурая цветочница до сих пор молчит?       Написав в своей записке госпоже Ино адрес гостиницы, Накагава уже надоел хозяину вопросом, не прибыла ли девушка со светлыми глазами или не спрашивал ли его кто-нибудь? Лишь присутствие почтенного Масаши-сана удерживало его от того, чтобы самому пуститься на поиски Ханаби.       Грум, возможно, понимал причину возбуждения своего молодого хозяина, но соблюдая субординацию тактично молчал, вежливым покашливанием привлекая внимание Коджи, заставляя сосредоточиться на соревновании. Они прибыли на место заранее и держались в стороне от гуляющих, давая лошадям потихоньку привыкать к шумному скоплению людей и другим всадникам, не позволяя своим коням излишне волноваться. Усилием воли шиноби Облака заставил себя на время забыть о Ханаби, зная, что его неуверенность и беспокойство заставят скакуна вести себя нервно. Уже пятеро его соперников закончили выступление, шестой прошел свою дистанцию не очень удачно и Коджи нахмурился — пришел его черёд. ***       Черно-белое зрение показало девушке, как Коджи мчится на прекрасном коне, на ходу отправляя уже последнюю стрелу, она не стала смотреть, попала ли та в цель — боялась разочароваться, однако, сам его вид в этом костюме древних времен, его решительное лицо и стремительность с которой, казалось, лошадь летела, ее поразил. Она не знала, что он участвует в ритуале ябусамэ. Побледневшая Ханаби сцепила пальцы, желая ему победы.       Раздались радостные крики — видимо, он справился хорошо, светлоглазая стала возвращаться, чтобы посмотреть на него без бьякугана.       Пройти в первый ряд не получилось — слишком плотно стояли зрители, пришлось прождать пока ещё с десяток лучников не прошли свои дистанции.       После короткого совещания судьи вынесли решение: по скорости и точности попадания в финал прошли шесть всадников. Ханаби включила бьякуган — среди участников произошли перестановки: большинство из них уже покинули свои места и, куноичи отчетливо увидела Коджи, готовящегося ко второму заезду, ему помогал мужчина средних лет.       И все же, девушка с улыбкой заметила пару беспокойных взглядов, которые он бросил в толпу, словно надеясь найти кого-то.       Решив, что не стоит отвлекать его и сбивать перед главным заездом, куноичи не стала пробираться дальше, используя секретные техники в частной жизни, хватит с нее постоянного бессовестного применения бьякугана!       И когда он поскакал во весь опор, так стремительно посылая стрелы в мишени, она зараженная восторгом толпы, зааплодировала, решившись взглянуть на мишени и поняла реакцию зрителей — он поразил все цели!       Ей не терпелось подойти и поздравить его, но нужно было дождаться, когда остальные также используют свои попытки. Прошло еще несколько минут: все это время Ханаби не спеша двигалась к месту награждения. ***       Коджи, обласканный аплодисментами и одобрительными криками отнюдь не расслаблялся — часто требуется проведение нескольких заездов, чтобы окончательно определить победителя среди лучших. В этот раз получилось еще неплохо — большинство отсеялось уже после первого заезда, но и теперь не все вопросы были сняты: своего заезда ждал его основной соперник.       Накагава наблюдал, словно в замедленном сне: вот, судья дает сигнал взмахом веера и всадник, с силой прижав ноги к бокам своей прекрасной лошади, пускается вперед. Коджи оглянулся на грума — Масаши-сан в этот момент ревностно следил за соперником, и молодой человек разрешил себе поискать в толпе зрителей Ханаби. Если бы он нашел ее, то было бы уже безразлично кто выиграет — сейчас он это понял. Награды, почести — всё неважно, если бы только увидеть ее гордый взгляд, нежное лицо, тонкий, гибкий стан.       Он увлекся мечтами, но последующий за третьим возгласом соперника: «Тьма-Свет! Тьма-Свет!» шумный выдох толпы, заставил Коджи посмотреть на мишени — последняя стрела пролетела ниже и правее, попав в плечо манекена. Чопорный, безупречный Масаши вскрикнул и на радостях нарушил субординацию, повиснув на шее Накагавы. Он победил!       Толпа ждала награждения, к Коджи подошли судьи и главный передал ему белые одежды победителя — знак божественной отметки и благословения.       Накагава почтительно принял подарок, несколько разочарованно про себя отмечая, что не так представлял миг своей победы — не было того упоительного ликования, которое он намечтал себе в юности. Улыбаясь для вида, чтобы не обидеть окружающих, в его душе ощущалось недоуменное смущение, неужели, он так зависим от нее?       Хьюга видела его эмоции, читая лицо мужчины. Она, не особенно надеясь на успех, достала сэнсу и, повернув его золотистой стороной постаралась послать солнечный зайчик в сторону Коджи. Молодой человек чуть рассеянно слушал поздравления почтенных судей, впрочем, не забывая вовремя кивать им и совершать поклоны; они говорили, что-то про честь, которую он добыл для своего рода и про благословение богов; наконец, он получил приз в запечатанном свитке и низко поклонился.       В этот момент по его лицу скользнул солнечный блик, отраженный от чего-то яркого в толпе. Коджи, невольно отвлекся и вгляделся в эту яркую точку примерно в пяти дзё от него, зоркость — одна из главных характеристик, определяющая его успех в кюдо и в этот раз не подвела — он узнал золотистый сэнсу с кисточкой!       Едва не вскрикнул, мысли забились в голове: она приехала, Ханаби здесь, скорее бы встретиться! Девушка не могла оторвать взгляда от Коджи — его радость, когда он увидел и узнал веер, избавила её от части неловкости и стыда, тяготивших гордую куноичи. Он рад ей!       Их сердца бились в такт, но они не знали об этом, порознь переживая одинаковые чувства. Наконец, толпа переключилась на следующий ритуал, и Коджи двинулся к Ханаби. — Господин, вы куда? — озадаченно спросил, все еще пребывающий в эйфории помощник. — Господин Масаши, пожалуйста, отправьте срочное письмо брату о победе. Господин Сэдэо просил обязательно оповестить его, он хотел при благоприятном исходе первым донести хорошие вести Райкаге.       Масаши-сан склонился, принимая монеты на безотлагательную отправку гонца. — Господин Коджи, мы отправимся в Кумо сегодня? — с надеждой спросил слуга, соскучившийся за последние две недели по семье.       Накагава понял и кивнул, разрешая: — У меня здесь еще остались … дела, я останусь с Узу, а вы можете взять с собой Каэна и возвратиться в Кумо без меня.       Они крепко обнялись и, все понимающий помощник, позволил себе редкую вольность, разглядев счастливый блеск в глазах молодого мужчины: — Господин Коджи, я еще раз поздравляю вас с долгожданной победой и … встречей. — Спасибо, Масаши-сан, без вас не было бы этой победы, — благодарно ответил разгаданный давним другом, покрасневший шиноби в белых одеждах, до него дошел смысл последних слов помощника и он улыбнулся, отводя теплые карие глаза в её сторону. ***       Молодые люди бродили по Журавлиному холму, стараясь держаться подальше от любопытных глаз, но его белый костюм, добытый в состязании привлекал взгляды. Девушка в эти моменты старалась отойти в сторону, но Коджи не давал ей это сделать, и она смирилась.       К счастью, вблизи храма началась новая церемония и молодые люди облегченно вздохнули, они стояли у двух прудов любуясь на белые и красные лотосы; оказавшись наедине, их охватило неловкое чувство — как вести себя дальше? Девушка снова начала стыдиться своей слабости перед ним, а он боялся напугать ее напором чувств. Поэтому оба стояли молча.       Взгляд темноволосой куноичи упал на деревянный мост в форме довольно крутой дуги, практически полукруга, по которому недавно пыталась пройти пара влюбленных. Шиноби, чутко настроившийся на любой ее знак, спросил: — О чём вы думаете? — Я вспомнила, как по этому мосту шли двое… — Упали?       Она кивнула. — Я приезжаю сюда уже больше десятка лет и люди всегда падают здесь, — пожал он плечами. — А вы не пытались? — Ханаби слегка поддразнила шиноби.       Накагава рассмеялся и помотал головой. Затем, придумав что-то, он, осмелев, потянул ее за руку. — Давайте попробуем? Если получится, то мы обязательно будем счастливы. — Не страшно загадывать такое? Ведь все падают? — куноичи с сомнением смотрела на Барабанный мост, доски которого были очень мокрыми и скользкими. Конечно, по сухому пройти можно было даже не будучи шиноби, но служители во время фестиваля так щедро и часто поливали мост, что шансов на то, что он высохнет, не было.       Очутившись перед мостом они, не сговариваясь, сделали первый шаг, девушка смотрела под ноги, регулируя свою чакру, стараясь направить ее поток к ступням, чтобы энергия помогала ей заземлиться.       Не замечая, насколько легко ее спутник делает шаги — тот смотрел на ее усилия и старался не отойти от девушки вперёд. Ханаби была уже почти на вершине дуги, когда ее правая нога предательски заскользила вниз, и она поняла, что ей уже не удержаться. Готовясь упасть, в ее голове мелькнула мысль о том, как неприглядно она предстанет перед Коджи в мокрой и грязной одежде.       Ханаби ойкнула и тотчас почувствовала его ладонь на своей руке, он остановил ее соскальзывание и, буквально, втащил на середину моста.       Здесь было относительно устойчиво, но предстояла еще более сложная задача — спуск. Девушка отдышалась и укоризненно покачала головой: — Не следовало помогать, я слышала, что благословение даруется тому, кто сумеет пройти без посторонней помощи.       Коджи улыбался, глядя в светлые, чистые глаза. А ее слегка раздосадованное личико, вызывало умиление, особенно, когда она взглянула на предстоящий спуск. Казалось, шансов не было и Ханаби пробормотала: — Очевидно, сейчас мне проще спрыгнуть. — Доверься мне, — он подхватил девушку на руки и понёс, та, открыв от изумления рот, не могла понять — как? Почему они не падают, ведь этот спуск практически невозможен, такой он мокрый от воды, а Коджи, вдобавок еще и держит её на себе!       И тут весьма неглупую куноичи осенило! Светлоглазая вспомнила его слова в Сендае: «Вода помогает нам всегда …».       Когда Коджи сделал последний шаг и, неохотно опустил ее на землю, покрасневшая куноичи осуждающе пробубнила: — Нечестно применять секретные дзюцу Стихий не на миссиях!       Мужчина понял, что его чудесное умение ходить по скользкому мосту разгадано и примирительно сказал: — Не сердитесь, Ханаби, но ведь иначе мне никогда бы не удалось взять вас на руки.       Хьюга вспомнила, как оказалась в объятиях Коджи и руками обнимала его шею, не желая упасть и скатиться вниз. — Ты — мошенник.       Он покаянно опустился перед ней, беря ее ладонь. Девушка огляделась, надеясь, что их никто не видит, но куда там! Несколько людей уже вовсю наблюдали за этой сценой.       Она взмолилась: — Сейчас же встаньте! Стыдно как… Я сейчас же уйду! — светлоглазая прикусила губу, уже, действительно, собравшись уйти, но его рука крепко держала её.       Мужчина поднялся и, глядя ей в глаза, твердо произнес: — Мы прошли по мосту, значит, боги даруют нам долгую жизнь. Одну на двоих. — Коджи, если вы не прекратите, я пожалею, что приехала в Камакуру.

(Иллюстрации к этой части есть в Wattpad)