Цветение розовой сакуры

      Новый дом       18 сентября. Окраина Конохи       Уже много лет подряд деревня Скрытого Листа разрасталась — с целью заработать сюда приезжали люди с небольших окрестных сёл, со временем многие оседали и заводили здесь свои собственные хозяйства: строились новые дома, появлялись новые улицы.       На одной из них за полгода вырос аккуратный дом. С виду похожий на другие в округе, он не привлекал внимание. Но стоило подойти ближе и приглядеться, как становилось заметно насколько каждая деталь была на своем месте — здесь не было ни одной криво закрепленной дощечки или выбивающейся соломинки на крыше. Еще бы, ведь этот дом почти полгода своими руками строил шиноби, да к тому же искусный художник.       Вокруг дома был небольшой участок земли и последние дни Сай и Иоширо копошились там, готовя его под маленький огородик на следующий год. Они расчистили землю от сорняков и мысленно разделили её на маленькие грядки, выделив место даже для небольшой клумбы для Рики. Перед тем как грязные, уставшие, но весёлые они вернулись домой, Сай нарисовал генину план прокладки арыков для полива, чтобы воды досталось каждой грядочке, но этим они займутся завтра.       Дома, приготовив все к ужину, Рика ждала, когда они умоются и переоденутся, чтобы подать еду на стол. ***       Середина августа. Воспоминания Рики       Вместо двух-трех дней, она задержалась в доме розоволосой на десять — просто ей некуда было идти. Когда девушка очнулась, было светло, она огляделась и не узнала место. Она не помнила, как здесь оказалась. Рика захотела позвать кого-нибудь, но с непривычки, удалось только хрипло прошептать. Она покашляла и вскрикнула от резкой боли, Рика застонала, что это? Почему ей так больно?       Дверь открылась и в комнату вошла невысокая седая женщина с маленьким ребенком. — Что со мной? Почему я здесь? — Лежи спокойно, детка, — твердо, не терпящим возражения голосом произнесла госпожа. — Тебя ранили, но все уже хорошо. Ты в доме ирьенина.       Потом уже мягче спросила: — Сильно болит?       Рика кивнула и старушка, опустив ребенка на пол, подошла ближе и помогла выпить горьковатый травяной настой. — Поспи чуть-чуть, вечером придет госпожа Сакура и все тебе расскажет.       Девушка смежила веки, но находясь уже в частичной власти снотворного и обезболивающего средства, Рика прошептала: — А Иоширо? — Всё хорошо с твоим братцем, он придет навестить тебя завтра, — успокоила старая куноичи, засыпающую девушку. ***       Август, те же дни. Воспоминая Сая       Вот и не верь в приметы! Сай хмыкнул, вытирая пот со лба — сейчас он стоял, с крестьянской широкополой шляпой на голове, августовское солнце пекло, но они торопились, игнорируя жару. Они — Сай, Иоширо и пара нарисованных помощников, пригодных для простой работы — принести доски, бамбуковые стебли, солому и прочее       Да, он снова подумал о народной новогодней примете — если много улыбаться и смеяться в первый день первого месяца, то остальные дни тоже будут веселыми и беззаботными.       Январь. Воспоминания Сая       А он в тот день увидел изуродованную спину своего генина и, узнав его историю в остальные дни только и думал: как помочь сироте? Сай отлично помнил, когда к нему пришло это простое и очевидное решение. Начиналась вторая неделя наступившего года, после урока шиноби-одиночка попрощался и отпустил Иоширо домой, наблюдая через окно, как мальчишка в спешке побежал домой, в то время как по краю дороги понуро брела бездомная рыжая собака.       Генин пробежал мимо, не заметив, как та остановилась и завиляла хвостом в ожидании чуда — вдруг, он посмотрит и захочет стать ее хозяином? Внимательный художник увидел, как угасла надежда в преданных собачьих глазах, и поникшая псина опустила морду. В этот миг мысли прояснились.       Сай зашел в кухню и достал кусок рисовой лепешки, оставшейся с завтрака. Выйдя на улицу, он подозвал несчастную бродяжку и дал ей поесть. После обеда, выйдя из дому, он увидел пса у дверей и, не отгоняя того, направился к резиденции Хокаге.       Бывший сенсей выслушал его и кивнул. Никаких проблем. Он дал задание молодому советнику, и тот немедленно приступил к его исполнению.       Несколько слов Шикамару секретарю Шестого - и спустя несколько минут из казначейства принесли мешок с серебряными монетами.       Сай посмотрел выписку с суммой и кивнул — живя в арендованной квартире, он ежемесячно брал наличными не более половины своего заработка — на оплату жилья и текущие расходы. Остальные деньги художник хранил в казне Конохи — так он договорился еще во времена Цунаде. И сегодня он забирал всё накопленное более чем за десять лет службы.       Шикамару понимал, что это ещё не все и дождался — художник попросил: — Я хочу купить участок земли под постройку дома.       Нара ничуть не удивившись, кивнул и достал свиток с картой деревни.       Четверть часа спустя, Сай стал владельцем земли на окраине Конохи, а бóльшая часть его серебряных монет вернулась в казну деревни. Подписанная Хокаге бумага о покупке, лежала в кармане ниндзя-художника и грела сердце, пока он шёл домой.       Вечером он постучал в дверь арендодателя и предупредил, что в этом месяце съезжает с квартиры, которую занимал с подросткового возраста. Он оставил хозяину деньги за январь. На прощание они крепко пожали руки и разошлись с миром.       А на следующее утро он со своими небольшими пожитками появился в дверях семьи Окада.       Шестой и Нара знали, кому принадлежит строящийся на краю Конохи новый дом, с каждым весенним днём приобретающий все более конкретные очертания. А Сай знал еще одно — то, как надежно охраняется этот дом, не кем попало, а его первым живым четвероногим другом, которого он назвал Микан — из-за его ярко-рыжего цвета.              Август. Сай       Когда случилась беда с Рикой, дом был еще не готов — давно стояли стены, крыша, окна, но требовалось еще много работы внутри — кухня и уборная не были соответственно оборудованы. Также требовалось разделить жилые комнаты перегородками - фусума, не говоря уже о пыли и куче строительного мусора — обязательных спутников любой стройки, с которыми Сай не видел смысла бороться до конца строительства.       Поэтому о том, чтобы приводить сюда раненую не могло быть и речи — Сакура побывала на участке и запретила ему даже думать об этом. — Я медик и отвечаю за нее. Если через неделю ты принесешь ее в госпиталь с заражением, то прекрасно знаешь, кто получит от меня, — зеленоглазая говорила сейчас как в детстве, погрозив кулаком. — Здесь работы еще на пару недель!       Светлолицый шиноби вычистил одну комнату, постелил на пол циновку и перетащил два футона, здесь они с Иоширо ночевали, а все остальное время работали.       Из-за необходимости постоянно быть в движении генин отвлекался от тревог о сестре, навещая ее раз в день по утрам. И вскоре он уже горел энтузиазмом, на площадке были слышны смех и веселый детский голос, когда во время коротких перерывов мальчуган играл со счастливым Миканом. На этой неделе они даже не тренировались, отдавая все силы главной цели — скорее перевезти Рику в их новый дом. ***       Утро 18 сентября       Ханаби вышла из ворот дома Узумаки, возвращаясь в свой квартал. Одета она была в кимоно, одолженное Хинатой — свои вещи ей предстояло отстирать дома.       Глубоко за полночь постучавшись и дождавшись, когда старшая откроет дверь, она, видя встревоженное лицо Хинаты, ответила: — Все хорошо, но я ужасно устала, потому что половину пути пришлось пройти пешком через лес.       Это было правдой, и она надеялась, что этого будет достаточно, но Ханаби ошиблась. Старшая Хьюга спросила: — А как встреча? Вы смогли поговорить?       Ханаби отвернулась, вкладывая в ответ весь самоконтроль, чтобы прозвучать убедительно: — Да, этот вопрос решён навсегда. Мы все прояснили.       Она зажмурилась, чтобы не расплакаться и заставила себя закончить. — Я очень хочу помыться и поспать, ты позволишь? — Конечно, дорогая! Ты у меня, а значит и у себя дома! — Хинате стало неловко мучить расспросами явно расстроенную сестру, и она поспешила за полотенцем и чистой юкатой.       20 сентября дом Сая       Сай улыбался — ему очень повезло с соседями, вчера приходила молодая соседка и угостила новосёлов яблоками со своего сада. Он, поклонившись, принял подношение и познакомился с симпатичной, улыбчивой Рури-чан. Оказалось, что ей девятнадцать лет, она работает в магазине тканей, живет здесь с родителями уже больше года и будет рада помочь ему в случае чего.       Присутствующий при разговоре Иоширо восторженно и благодарно взирал на красивую шатенку Рури и на ароматные, ярко-красные с желтыми прожилками яблоки того самого осеннего сорта, что так сочны и имеют восхитительный освежающий кисло-сладкий вкус. Он уже представлял, как они втроем полакомятся этими румяными красавицами.       А вот Рика почувствовала себя неуютно, особенно, когда заметила, как на нее смотрит соседка — как на калеку, а все из-за того, что она неловко подметала дворик, держа веник в левой руке. Да, она переучивалась — правое плечо зажило, но рука слушалась плохо, ей до сих пор было сложно поднять даже стакан с водой. А левая рука делала все медленно и коряво, девушка едва не расплакалась, когда впервые поняла, что не может написать даже список продуктов для дома, тогда ей на помощь пришел братик, который записал всё с ее слов.       Вдобавок к ее печалям сегодня заходила госпожа Кеико со старшей дочерью тоже симпатичной и милой Асэми, поведав сенсею, где поблизости можно делать закупки, если будет лень идти на центральный рынок деревни. При этом ее черноглазая стройная дочка стояла, потупив взор, изредка бросая смущенные взгляды на светлолицего мужчину. — Обращайтесь к нам без стеснения! Если что-нибудь понадобится по хозяйству, мы с моей Асэми будем рады вам помочь, — ласково улыбаясь, напоследок сказала госпожа Кеико.       Брюнет благодарно поклонился, не замечая подвоха, наблюдавшая за этим из комнаты Рика, отошла от окна, объятая неясным, но очень неприятным чувством. ***       Ночь на 22 сентября       «Как хорошо, но так жарко! Кажется, внутри нее загорается огонь, но как сладко он пожирает ее! Она выгнулась и забилась в горячих судорогах, которые шли вверх, и ей казалось, что ее лицо горело; и вниз — по ее ногам, прокатываясь теплыми волнами удовольствия. О, ками, как ей вытерпеть его безумную пытку страстью?       Чуть позже, девушка приоткрывает глаза и видит лицо любимого — он тяжело дышит и не улыбается, наоборот, ей кажется, что он напряжен, хмурится и даже страдает. — Тебе плохо? — лепечет она, даже язык не слушается ее сейчас.       Он открывает глаза и тонет в ее, ставшим неуверенным взгляде: «Мне очень хорошо, моя сладкая» — хочет сказать мужчина, но не может — все силы уходят на самоконтроль. Вместо ответа он находит ее губы и делает последний толчок. Юная девушка впервые в своей жизни переживает это удивительное ощущение — там в ее скрытой глубине его мужское естество начинает дрожать и ей даже кажется, что он становится больше. Она чувствует, как ее внутренние стеночки словно отвечают его органу своими глубинными поцелуями, становясь жадными, и будто сжимают его крепко-крепко, не отпуская… Она обнимает его и чувствует, что он делает тоже самое.       Мужской и женский стоны сливаются в месте их поцелуя. — Люблю тебя больше жизни… — Не говори так…»       С глухим стоном она выбирается из сна, во влажном от пота белье, Ханаби медленно садится, в ушах слышатся неразборчивые слова, произнесенные знакомым женским голосом и куноичи прикрывает глаза, вновь видя презрительно кривящиеся губы Мегуми: — Если ты обрюхатишь её и заберешь ребенка…       Ханаби едва не вскрикивает, ее прошибает потом от ужаса, что если…? ***       22 сентября. После обеда.       Розоволосая вернулась в свой кабинет с послеобеденного обхода, сегодня с плановой работой покончено, осталось проверить документы и скорректировать план на следующую неделю.       Она села за стол и занялась стопкой бумаг — результатами тяжелых пациентов, выписками выздоровевших, требующими ее подпись, заявки от заведующих на покупку медикаментов, короче говоря, все что обеспечивает повседневное функционирование сложного механизма под названием госпиталь Конохи.       Сверившись с календарем — уже двадцать второе сентября, а некоторые заведующие еще не представили графики дежурств на октябрь, главный ирьенин нахмурилась, собираясь вызвать свою помощницу и дать поручение по этому поводу.       Сакура встала, держа в руках несколько листов, не успела сделать и пары шагов, когда услышала стук. — Войдите, — хорошо бы, чтобы это был секретарь, подумала зеленоглазая.       К ее удивлению, в кабинет вошла Ханаби. — О, привет, — радушно поздоровалась ирьенин, но заметив выражение лица золовки, осеклась. — Что случилось? Что-то с господином Хиаши? — забеспокоилась Сакура.       По бледному лицу Ханаби было видно, как трудно ей решиться, но она собралась и сказала: — Мне нужно средство… чтобы избавиться от ребенка, — слезы хлынули из глаз девушки.       Бумаги посыпались на пол, Сакура ошеломленно посмотрела на золовку, пытаясь понять смысл услышанного.       Та опустилась на пол и, закрыв руками лицо, заплакала. Зеленоглазая сноха подбежала и, присев рядом, обняла девушку, она ничего не понимала, кроме того, что той сейчас очень больно. — Тебя… изнасиловали? — она похолодела, ожидая ответ.       Ханаби, всхлипывая, помотала головой.       Зеленоглазая с облегчением выдохнула — ну, хоть не самое страшное. — А для кого тогда лекарство? — она потихоньку помогла девушке встать и посадила ее на кушетку.       Та все еще прятала лицо за ладонями — она так долго скрывала свои чувства, что сейчас они неуправляемо изливались слезами.       Сноха отошла на секунду, чтобы налить ей воды. — Пожалуйста, выпей, дорогая, — медик снова села рядом и, поглаживая Ханаби по волосам, старалась успокоить ее. — Я обещаю, что помогу тебе, пожалуйста, выпей.       Хьюга сделала пару глотков и глубоко вдохнула, Сакура продолжала обнимать ее, нарочно дыша размеренно и глубоко, стараясь настроить Ханаби к разговору. — Он принудил тебя и был грубым… когда… вы были вместе?       К ее удивлению Ханаби покачала головой. — Нет…       Сакура не могла ничего понять, но это уже было неплохо. Конечно, не очень хорошо, что это произошло до свадьбы, но не катастрофично, скорее — неидеально. В любом случае отчаяние Ханаби не стало понятнее для снохи. — Милая, все будет хорошо, поверь мне. Он тебе небезразличен? — попыталась успокоить девушку и прояснить ситуацию Сакура.       Ханаби задрожала и кивнула головой.       Ирьенин задавала вопросы, но получая ответы, не понимала той истерики, что происходила с девушкой.       Возможно, Хидео был недостаточно искусен в любовной игре и, поэтому близость не была приятной? Но это дело поправимое и даже обычное — такое часто бывает у неопытных любовников.       Золовка всхлипнула и попросила зеленоглазую сноху: — Сакура, не мучай меня, дай мне лекарство и все.       Ирьенин, покачала головой, нет, это был вопрос жизни ребенка, не говоря уже о том, что это дитя — наследник их клана и она не могла решить его, не разобравшись.       Она погладила девушку по плечу и сказала: — Хорошо, я дам тебе нужное средство, если ты пообещаешь успокоиться и поговорить со мной.       Хьюга с надеждой посмотрела на Сакуру и кивнула.       Розоволосая отошла к шкафчику с медикаментами и, найдя там одну склянку, отлила четверть мерного стаканчика жидкости янтарного оттенка, затем, долив в стакан чистой воды, протянула его золовке. — Это поможет тебе. Сейчас ты выпьешь эту травяную настойку и останешься здесь под моим присмотром на ночь.       Дрожащей рукой Ханаби поднесла стакан ко рту и секунду помедлила, но заметив, как пристально наблюдает за ней Сакура, она залпом осушила его и почувствовала, как пахучая жидкость потекла по горлу.